Текст книги "Нас связала любовь"

– Связал тебя! – Голос Мойры дрожал, ее ирландский акцент стал заметнее.

– Мама, со мной все в порядке. Он просто скал что-то в столе Джея Мака.

– Он был один? – спросил отец.

– Да. И он не нашел того, что искал. – Она замялась, размышляя, стоит ли говорить все при матери. Отец, похоже, догадался об этом и взглядом остановил ее.

– Мойра, – сказал он, – сейчас неплохо бы выпить чаю, наверное, и Скай не откажется.

Мойра внимательно посмотрела на мужа.

– Ты считаешь меня дурой, Джей Мак? Я, как и ты, хочу услышать все, – заявила она.

– Он просил кое-что передать Джею Маку. – Отец спокойно ждал продолжения. – «Он мне не хозяин!» – сказал этот человек.

Мойра нахмурилась и повернулась к мужу:

– Что это значит?

Джей Мак задумчиво потер переносицу.

– Понятия не имею. – Он посмотрел на Мойру, потом на дочь. – Правда, не имею понятия.

– Нужно послать за полицией. – Мойра посмотрела на часы. – Лайем О'Шэа будет здесь с обходом только через сорок минут. Я не хочу ждать так долго. Нужно выяснить все немедленно!

– Я оденусь и схожу, мама, если это тебя успокоит, но, боюсь, наш незваный гость уже далеко отсюда. – Затем Скай обратилась к отцу: – И все же сообщить в полицию нужно. Он может забраться в твой офис, ведь недаром он выпытывал у меня, где твой сейф.

– Ты сказала ему?

Она покачала головой.

– Я не могла говорить: у меня во рту был кляп. – Заметив испуганный взгляд матери, она поспешно добавила: – Он, в общем-то, и не надеялся, что я знаю, поскольку принял меня за служанку.

Джей Мак снова погладил Мойру по руке.

– Я пошлю мистера Кавенафа за О'Шэа. А ты, Скай, никуда не пойдешь. – Он встал. – Ты можешь описать этого человека?

– Нет. Он завязал мне глаза. – Мать снова вздохнула, и Скай быстро проговорила: – Со мной все в порядке. Со мной, правда, все в порядке.

Мойра недоверчиво оглядела дочь и указала на ее запястье.

– Я что-то не замечала раньше этого синяка.

Скай проследила за взглядом матери. На кисти действительно появился синяк.

– У меня был нож, но мне пришлось его бросить.

Мойра откинулась на диванные подушки и перекрестилась:

– О Боже!

– Я иду за мистером Кавенафом, – сказал Джей Мак. – Больше ничего не говори матери, Скай. Лучше поставь чайник. – Он поспешно вышел из комнаты.

– Мама, ты хочешь чаю?

– Я бы предпочла виски.

Скай улыбнулась:

– Хорошо. Я бы тоже не отказалась, а то меня бьет дрожь. Ну и ночка! – Скай встала и направилась в столовую. Через минуту она вернулась с двумя бокалами виски и протянула один из них матери. – Джей Мак рассказал тебе, что произошло сегодня на катке? Насчет моей беременности?

– По-моему, отец велел тебе помалкивать, – сухо заметила Мойра. – Слышать ничего не хочу!

Скай улыбнулась. Очевидно, мать уже все знает.

– Ладно, тогда пойду дописывать письмо мистеру Парнелу. – Заметив удивленный взгляд матери, Скай пояснила: – Изобретателю.

– Значит, ты все же решила отправиться к нему? Я сомневалась, что ты согласишься.

– Это будет увлекательно, – ответила Скай. – К тому же своим отказом я расстроила бы планы Джея Мака.

– Почему ты решила, что у него есть план?

– У него всегда что-нибудь на уме, так почему же сейчас должно быть иначе? – Скай закуталась в плед и отхлебнула виски. – По-моему, он считает, что этот изобретатель – подходящая партия для меня.

Мойра наконец улыбнулась:

– Это в его духе.

– А тебе он ничего не говорил?

– Он никогда не делится со мной такими вещами. И о том, что Рини и Джаррет собираются пожениться, и о неприятностях Мэгги с Коннором я узнавала, когда уже было слишком поздно. Джей Мак знает, что я не люблю во все это вмешиваться.

Джей Мак вошел в гостиную, держа в руке нож для разделки мяса.

– Мистер Кавенаф пошел за полицией. Я осмотрел кабинет: похоже, ничего не пропало. – Он показал нож: – Кстати, я нашел на полу вот это. О чем ты только думала, Скай?

– Кажется, я плохо соображала, – призналась она.

Через десять минут прибыл полицейский патруль. Следом за ним пришли еще двое полицейских из участка.

Скай повторила им свой рассказ, а затем Мойра отвела ее в спальню. Джей Мак отправился с одним из полицейских в Уэрт-Билдинг, тогда как второй остался в доме – на случай, если незваный гость решит вернуться. Лайем О'Шэа продолжил обход, сочтя, что в опасности могут быть теперь и соседи.

Мать уложила Скай, и та свернулась калачиком. Ей было приятно, что Мойра так заботлива: от этого обеим стало спокойнее.

Мойра присела на краешек кровати и приложила ладонь ко лбу Скай.

– Ты так и не согрелась, – сказала она, нахмурившись. – Будем надеяться, что не простудилась. Нельзя было выбегать на холод раздетой, да к тому же босиком.

Скай крепко сжала руку матери.

– Со мной все будет в порядке, мама. Я рада, что в эту ночь изведала столько приключений.

Некоторое время Мойра молча глядела на дочь: ее щеки возбужденно горели, на губах играла улыбка, глаза сияли и казались сейчас изумрудными. Мойра удивилась, что за несколько часов дочь так внезапно похорошела.

– Ох, девочка, – нежно сказала она, наклоняясь и целуя Скай в щеку. – Ты – просто прелесть!

Скай хотела, было спросить, почему мать сказала это именно сейчас, но Мойра уже отошла от кровати и задула лампу. Скай повернулась на бок и смотрела на светлую щелку под дверью до тех пор, пока свет не погас и в коридоре. Мать спустилась вниз: она слышала ее легкие шаги.

Уже засыпая, Скай подумала, что никому еще не рассказала о приключении в парке, и теперь призналась себе, что сделала это сознательно.

Она засыпала, размышляя о незнакомце. Она не видела его лица, но он воплощал в себе все то, к чему она стремилась.

Джонатан Парнел был человеком загадочным. Держался он надменно, а порой и вызывающе, не выказывая ни малейшего интереса к тому, что делают или говорят другие. В обществе он бывал, замкнут и необщителен, никогда не участвуя в пустых разговорах.

Рано появившаяся седина была почти незаметна в его светлых волосах. Взгляд голубых глаз казался отрешенным и даже таинственным. В его лице с выразительными чертами и волевым подбородком угадывалась порода.

Войдя в номер гостиницы «Святой Марк», Парнел всем своим видом выразил неудовольствие. Уолкер Кейн сидел в мягком кресле лицом к двери. Его лицо и суровый взгляд чуть прищуренных глаз свидетельствовали о раздражении, но за время их краткого знакомства Парнел уже не раз убеждался, что гнев Уолкера быстро иссякает.

Уолкер Кейн не шевелился; он наблюдал за Парнелом.

– Женщина? – спросил Кейн.

В ответ Парнел поднял два пальца:

– Две.

Уолкер спокойно сказал:

– Так нельзя, мистер Парнел. Я не смогу помочь вам, если вы не будете следовать моим инструкциям. – Быстро поднявшись, он вытащил из кармана пачку денег. – Вот мое жалованье за месяц, мне не за что его получать! – Он протянул деньги Парнелу. Парнел денег не взял, но посмотрел на Уолкера Кейна с холодным любопытством.

– Ты не имеешь права отказываться, – сказал он, наконец. – Речь идет о моей жизни.

Уолкер пожал плечами. Джонатан Парнел был старше его на пятнадцать лет, но вел себя как пятнадцатилетний мальчишка.

– Я возражал против этой поездки в город, но вы и слушать меня не захотели.

– Мне пришлось съездить, – ответил Парнел, – поскольку для работы понадобились детали, которые нельзя заказать. – Он нетерпеливо махнул рукой и, задев Уолкера, прошел к буфету. – Я уже говорил тебе об этом. Ненавижу повторять!

Уолкера ничуть не смущало раздражение хозяина. Он сунул деньги в карман и повернулся к Парнелу, наливавшему себе виски.

– Куда вы ездили?

– К «Семи сестрам». Это…

– Бордель.

Парнел снова пристально посмотрел на Уолкера.

– Ах, вот оно что! – проговорил он. – Похоже, тебе знакомо это заведение. – Он вдруг подумал о том, как удовлетворяет свои потребности Уолкер. Парнел никогда не замечал, чтобы он проявлял какой-либо интерес к служанкам, хотя они, несомненно, им интересовались. Видя слегка искривленный нос Уолкера, женщины, вероятно, полагали, что это следствие его любовных похождений. Парнел скользнул по Уолкеру отсутствующим взглядом. Сам он не понимал женщин.

– Это не то, что вы думаете.

– Да?

Уолкер говорил спокойно, стараясь не выказывать раздражения:

– В этом заведении я не был.

– Понятно. – Парнел размышлял, платил ли когда-нибудь Уолкер за подобные удовольствия.

– Вам не следовало выходить отсюда, пока меня не было. Я отсутствовал не так уж долго, – сказал Уолкер.

– Ты купил то, что я просил?

– Не все. Одни магазины оказались закрыты, в других просили объяснить, что именно мне нужно, поконкретнее, а этого я не мог.

Парнел вздохнул:

– Я же все тебе растолковал!

– И тем не менее. Завтра я провожу вас в магазин.

Парнел сделал большой глоток виски.

– Значит, все-таки завтра? – насмешливо улыбнулся он. – Выходит, ты пока не собираешься бросать работу?

– Выходит, так, – спокойно ответил Уолкер. Джонатан Парнел кивнул и повертел бокал в руках.

– Тебе, как, впрочем, и мне, хотелось бы вернуться в долину.

– Там безопаснее для вас, и мы оба понимаем это.

– Я постоянно думаю о своей незавершенной работе и о том, что надо вернуться к ней.

Уолкер молчал. Парнел редко заводил разговор о своем проекте, не посвящая в него Уолкера. Он понял, что сейчас Парнел больше ничего не скажет.

– Нужно купить все необходимые вам детали завтра утром, чтобы к полудню выехать из города. Разъезжать по городу лучше в светлое время.

Парнел кивнул:

– Хорошо. Пожалуй, больше не стоит испытывать судьбу.

Эта фраза насторожила Уолкера. От его взгляда не укрылся и легкий румянец, появившийся на щеках Парнела.

– Что-то случилось?

Парнел допил виски и, тихо кашлянув, ответил:

– Нет. Сегодня… обошлось без приключений. Я имел в виду недавние события, когда моя жизнь висела на волоске.

– Тогда вам повезло. Типы, пожелавшие завладеть вашим изобретением, в другой раз подумают, стоит ли им брать потаскушку в «Семи Сестрах», зная, что там можете появиться вы.

– Ты полагаешь, что за мной следили?

– Следили за мной, это точно. – Он заметил, что взгляд хозяина снова стал отсутствующим. – Но не беспокойтесь: я ушел от них, и они не видели, что я для вас покупал.

Парнел, казалось, немного успокоился.

– Нужна конспирация во всем.

– Я делаю все так, как вы просили.

– Знаю, и потому тебя, наверное, удивит мой поступок.

Уолкер сомневался, что Парнел может его чем-либо удивить. Он привык ничему не удивляться. Хотя ему еще не было и тридцати, в своей работе он уже достиг профессионализма.

– Что же такое вы сделали? – осведомился он.

– Накануне отъезда из долины я дал в «Кроникл» объявление о найме экономки. Его напечатали сегодня.

Это удивило даже Уолкера. Его брови поднялись, и он, склонив голову набок, молча посмотрел на хозяина.

– О Боже! – пробормотал он.

Глава 3

Бэйлиборо, штат Нью-Йорк

Уолкер Кейн приоткрыл дверь гостиной и выглянул в холл. Там сидели три женщины. Две посмотрели на него, третья, с ярко-рыжими волосами, потупила взгляд. «Задумалась или просто стесняется? – подумал Уолкер. – Может, глухая? Или потеряла надежду и отчаялась?» Те, что смотрели на него, явно волновались, и на их лицах застыли робкие улыбки.

За сегодняшнее утро он уже не раз видел такие позы и такую же напряженную нервозность. Женщин, желавших получить работу у Джонатана Парнела, оказалось очень много. Сейчас Уолкер уже не помнил их лиц. Он мог сказать наверняка только одно – всем им позарез нужна работа. Пока ни одной из них не сказали ничего определенного, чтобы не отнимать надежду.

Закрыв дверь, он повернулся к Парнелу:

– Остались только трое. Вы собираетесь кого-нибудь нанять или нет?

– Собираюсь, – ответил тот. – Взяв резюме и рекомендательные письма, он сложил их веером, как игральные карты. – Стоит познакомиться с этими претендентками лично, похоже, они не так хороши, как здесь пишут. Мои утренние надежды несколько поугасли.

– Если бы вы, ознакомившись с письмами, сказали, кто из них вам более или менее подходит, – проговорил Уолкер, стараясь сдержать раздражение, – я бы провел предварительный отбор, и вам не пришлось бы беседовать со всеми. – Он уже несколько раз предлагал это, но Парнел не отвечал ничего определенного.

– Спасибо, но в том-то и дело, что все они почти одинаковы. К тому же нельзя пренебрегать мнением миссис Ридинг: нужно, чтобы новая экономка ужилась с ней.

Корину Ридинг, кухарку Парнела, многие принимали за хозяйку из-за ее властного характера.

– Тогда следовало поручить собеседование миссис Ридинг, – сказал Уолкер.

– Но угодить нам обоим трудно, – возразил Парнел.

Уолкер понял, что спорить с ним бесполезно. В конце концов Парнел и так пошел на уступку, позволив ему присутствовать на собеседовании. Ни одна из этих женщин не вызывала у Уолкера подозрений.

– Пригласи сначала мисс Стэплхерст, – сказал Парнел. – Посмотрим, что это за птица.

Скай Деннихью поняла, что ей совершенно не хочется поступать на эту работу, как только она вошла в холл и увидела других претенденток. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, кто из них действительно нуждается в работе, а кто просто подыскивает себе место получше.

Через некоторое время Скай решила встать и уйти, но тут между женщинами завязалась беседа, и перебивать их ей не хотелось, а уйти, не попрощавшись, она сочла невежливым. Однако, прислушавшись к разговору, Скай подумала, что нехорошо отнимать место, на которое другие так надеялись. Джей Мак, видимо, не учел этого, когда предложил Скай поступить сюда. Отец, конечно же, не способен отнять работу у того, кому она действительно нужна, лишь затем, чтобы преподать урок Скай. Между тем девушка не сомневалась, что Джей Мак посадил ее на поезд, следовавший в Бэйлиборо, именно для этого. Она пыталась выяснить это у отца еще на станции, но он упорно молчал.

Когда в гостиную пригласили Энн Стэплхерст, Скай сидела, прислонившись к стене. Ее шляпка съехала набок, но Скай и не думала ее поправлять. Она зевнула и закрыла глаза. Когда дверь в гостиную закрылась за Энн, Скай улыбнулась, ибо почувствовала, что тот, кто вызывал претенденток, рассматривал ее очень внимательно. Скай не имела понятия, как вести себя, чтобы получить работу в Гринвил-Хаус, но знала наверняка, как держаться, чтобы не получить ее. Возможно, это и есть Джонатан Парнел. Выглянув из гостиной в последний раз, он посмотрел на нее так, словно у нее три руки.

– По-моему, эта вполне подходит, – сказал Уолкер. – И та, что заходила перед ней… мисс Стэплхерет. Думаю, она понравится миссис Ридинг.

– Не уверен, – ответил Парнел. – Трудно определить сразу, поладят ли они. Честно говоря, я бы взял ее, но лучше уж поговорить со всеми. Так, значит, там еще одна, если, конечно, она не убежала.

– Кажется, она спит.

– Спит? – Парнел усмехнулся. – Странно!

Уолкер встал и потянулся. Привыкнув к активному образу жизни, он устал бы куда меньше, проведя целый день в седле, чем сидя в удобном, мягком кресле.

– Я отошлю ее.

Парнел покачал головой, склонился над маленьким мраморным столиком и бегло просмотрел резюме.

– Нет, – сказал он, – мне хочется взглянуть на нее. Когда-то она работала у Логана Маршалла.

– Издателя «Нью-Йорк кроникл»?

– Да, вроде у него. Впечатляет, а?

Уолкер задумался. Впечатляет и то, что она уснула, придя наниматься на работу. Она могла запросто соврать в своем резюме. Впрочем, у него были основания подозревать во лжи и других.

– И все-таки подумайте, почему она решила поступить на работу именно к вам.

Положив бумаги, Парнел зажег настольную лампу.

– Нет. Это тебе стоит задуматься, почему она решила поступить на работу именно ко мне. Ты подозреваешь всех и каждого, но именно поэтому я и нанял тебя. – Он надел на лампу плафон. Зрачки потемнели и расширились. – Ты полагаешь, что каждая из женщин, с которыми мы сегодня разговаривали, может прикончить меня шваброй или веником? – спросил он у своего охранника. – Что ж, ты честно отрабатываешь свои деньги. – Парнел улыбнулся. – Теперь немного расслабься и пригласи эту девушку.

Уолкер Кейн кивнул:

– Как ее зовут?

– Мисс Мэри Скайлер Деннихью. – Парнел тихо рассмеялся. – Сразу и не выговоришь, правда?

Уолкер повторил только фамилию и пошел в холл за Скай. Она не спала, но то, что он увидел, было не лучше. Она лежала на пуфике, на животе, свесив голову вниз, и пыталась нашарить что-то завалившееся под сиденье. Если она и заметила его, то никак на это не отреагировала. Уолкер отметил, что ее поза не слишком прилична.

Он тихо кашлянул. У него чесались руки шлепнуть ее по заду.

– Вы что-то потеряли? – спросил он. Скай обернулась и вскочила, сжимая что-то в кулаке.

– Шляпную булавку. Вот она! – Скай торжествующе раскрыла ладонь.

– Понятно.

Скай прикинулась полной дурой, надеясь, что его возмутит ее поведение. Но он промолчал. Ей очень хотелось выкинуть что-нибудь еще, чтобы добить его окончательно, но она все же преодолела это желание. Поправив шляпку, она закрепила ее булавкой и встала.

– Как я понимаю, теперь моя очередь?

«А ты недурна».

Скай не сомневалась, что он так подумал. Она, чуть прищурившись, взглянула на него. Судя по всему, он не из тех, кто раскрывает свои карты, и выведать у него что-либо про изобретение будет не просто. Притом в его взгляде было нечто такое, чего она не понимала, а может, и не хотела понять. Под его взглядом Скай почувствовала себя маленькой и неуклюжей.

Уолкер уловил это, когда она зарделась и отвела взгляд. Смотреть на нее ему было приятно и забавно.

– Прошу вас, мисс Деннихью. – Он жестом пригласил ее в гостиную.

Джонатан Парнел поднялся навстречу Скай.

– Проходите, пожалуйста, – сказал он и представился. – Не хотите ли чаю? – Он взглянул поверх ее плеча на Уолкера. – Уолкер, не принесете ли чай для мисс Деннихью? А лучше принесите нам всем.

«Это что-то новенькое», – подумал Уолкер. С другими Парнел не был так любезен. Он даже не вставал и не представлялся, видимо, считая это вовсе не обязательным. Но теперь он почему-то счел это необходимым. Перемена, произошедшая с Парнелом, встревожила Уолкера. Он даже сомневался, идти ли за чаем, но, решив, что вернется через несколько минут, а за столь короткое время ничего не произойдет, Уолкер удалился, бесшумно закрыв за собой дверь.

Скай так хотелось пить, что она не отказалась бы даже от простой воды; едва войдя в комнату, девушка почувствовала, что во рту у нее пересохло, и язык словно прилип к небу.

Последние три недели, ожидая ответа на свое письмо, Скай нередко думала о человеке, которого отец назвал серьезным, что, кстати, было в его устах большой похвалой, и представляла его совершенно другим. Изобретатель оказался совсем не старым. У него были голубые глаза, а в светлых волосах она заметила седые пряди.

Поняв, что слишком пристально смотрит на него, Скай отвела взгляд. Рядом с ним она казалась себе такой же юной и неловкой, как и с тем, что скрылся за дверью.

Парнел держался официально, но любезно. После второго приглашения Скай села в кресло, не сразу сообразив, что заняла место Уолкера.

– Ничего, ничего. Сидите. Мистер Уолкер найдет, где устроиться.

Оценив любезность мистера Парнела, Скай вместе с тем заподозрила, что отец заранее договорился с ним.

От Скай не укрылся беспорядок в гостиной. Часть мебели была покрыта чехлами, повсюду стояли восточные статуэтки, на камине поблескивал медный подсвечник. Темно-бордовые парчовые занавески не пропускали дневного света. У стены Скай увидела пианино. На нем и на стуле возле него валялись ноты. На стене висели выполненные маслом портреты и пейзажи.

Стол Парнела был загроможден бумагами; возле дивана стоял поднос с недоеденными бисквитами; под креслами валялись салфетки с кофейными пятнами. На камине, облицованном фаянсовой плиткой, толстым слоем лежала пыль.

Несмотря на огонь в камине, в комнате было сыро и пахло плесенью.

Скай поняла, что Парнел не замечает этого хаоса. «Может, это что-то вроде экзамена, – подумала она. – На работу возьмут лишь ту, которая приведет в порядок эту комнату». Скай не сомневалась, что в случае чего справится с этим.

Парнел, внимательно разглядывая Скай, откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и взял со стола ее резюме и рекомендательные письма.

– У вас большой опыт. Я полагал, что вы старше. К этому вопросу Скай была готова.

– Я поступила на работу к Тернерам в четырнадцать лет, – ответила она. – Сначала я присматривала за их младшей дочерью: доктор Тернер пропадал в больнице, а у его жены времени на все не хватало. Я прожила у них несколько лет, но когда Эми выросла и необходимость во мне отпала, оказалось, что обойтись без меня они уже не могут.

– И все же вы от них ушли…

– Тернеры не хотели меня отпускать, но потом рекомендовали Маршаллам.

Скай даже сама удивилась, как складно врет. Она тренировалась три недели, и теперь сама почти верила в то, что говорит.

– Вы работали у тех Маршаллов, которым принадлежит «Кроникл»?

– Да. Вы их знаете? – Скай было известно, что такие вопросы не задают, устраиваясь на работу. Ну что ж, пусть считает ее слишком любопытной – ведь это не делает чести экономке.

– Конечно, знаю. Они проявляли интерес к моей работе. По-моему, жена Маршалла – актриса?

Скай кивнула. Уолкер принес чай, и только это удержало ее от желания поделиться с Парнелом пикантными слухами о миссис Маршалл.

Уолкер остановился посреди комнаты и, увидев, что его кресло занято, нахмурился. Он сдвинул локтем лежавшие на столе бумаги, освобождая место для подноса, и повернулся к Скай, удивленно подняв брови.

– Сейчас я налью. – Скай поднялась, уверенная, что теперь Уолкер займет ее место, но он этого не сделал. Она умела прекрасно сервировать стол, но сейчас решила не показывать этого. – Вот, – сказала она, протянув Уолкеру чашку с блюдцем, – возьмите. – Уолкер внимательно следил за ней, и Скай догадалась, что он уловил дерзкие нотки в ее тоне. Она поставила вторую чашку перед Парнелом. – Сливки, сэр? Может, сахар?

– Не надо – ответил он, едва сдерживая улыбку. – По-моему, мистер Кейн несколько озадачен, что вы не предложили этого и ему.

– Простите, мистер Кейн. Вы пьете со сливками или с сахаром?

– Без всего, – ответил он, – но спасибо, что предложили.

Снова усевшись в кресло, Скай подумала о том, зачем здесь вообще этот Кейн, не похожий ни на слугу Парнела, ни на его друга.

Заметив, что Скай задумалась, Парнел обратился к Уолкеру:

– Мисс Деннихью говорит, что работала у Маршаллов, владельцев «Кроникл». Ты ведь знаешь Логана Маршалла?

Усердно готовясь к этому разговору, Скай и не помышляла, что ее так быстро уличат во лжи.

– Одно время я работал на него, – отозвался Уолкер.

– Вы репортер? – осторожно поинтересовалась Скай. Ее сестра Мичел сотрудничала в «Кроникл». «Неужели Кейн с ней знаком?»

– Нет, – ответил он, – я не репортер. Я… – он задумался, – я проводил одно расследование по просьбе мистера Маршалла.

– Понятно, – Скай повернулась к Парнелу. – У Маршаллов работало десять слуг. Поначалу я занималась тем же, что и у Тернеров, но потом заболела экономка, и я стала выполнять ее обязанности.

Парнел сопоставил даты, указанные в письме Скай.

– Вы замещали ее не слишком долго.

– Да. Вскоре она поправилась, а подходящей работы для меня уже не было. Конечно, я могла бы и дальше сидеть с детьми, поскольку мне это нравится, но я хотела получить более ответственную работу.

– В этом доме нет детей, – заметил Уолкер.

– Мистер Кейн, я поняла это, едва переступив порог. Дети создают в доме особую атмосферу. Здесь не было детей уже много лет.

– Этого я не знаю, – ответил Парнел. – Я сам живу в этом доме только два года. В округе его называют Гринвил-Хаус, хотя, переехав сюда, я тотчас же переименовал его в Брук Плэйс.

– По-моему, у этого дома давняя история. – Скай обвела взглядом гостиную, заметив теперь старую, добротную мебель с толстыми ножками в виде львиных лап, темный дубовый паркет, крышку стола из великолепного зеленого вермонтского мрамора, отполированного искусными мастерами. Она подумала, что на одном из портретов, висящих на стенах, наверняка изображен тот, кто в детстве смущал ее воображение.

– Да, у этого дома есть история, – ответил Парнел. Он о чем-то задумался, и его невидящий взгляд устремился куда-то поверх плеча Скай. Ей нравилось, когда он смотрел так, как сейчас, погрузившись в свои мысли. Потом Парнел словно очнулся, и у него на губах появилась смущенная улыбка. – Вы не боитесь привидений? – спросил он.

– Я никогда их не видела!.. – встревожено отозвалась Скай. Она проговорила это, запинаясь и делая вид, будто перепугалась до смерти. Скай всегда добивалась своей цели, а сейчас она хотела, чтобы Парнел отказал ей. Чашка застучала о блюдце в ее руке, и она пролепетала: – В этом доме живет привидение?

– Говорят, что так, – ответил Уолкер, внимательно глядя на нее.

– Мистер Кейн преувеличивает, – приободрил ее Парнел. – Мы слышали об этом, когда нанимали слуг: они просили платить им больше, поскольку в доме привидение.

Она обвела гостиную взглядом:

– Платить надо больше и за этот беспорядок, мистер Парнел, я с ними вполне согласна. – При этих словах Уолкер Кейн издал странный звук, заставивший Скай подумать, что он тоже работает по найму, за небольшое жалованье. – Кое с чем я едва ли справлюсь, – продолжала она. – Я могу убирать грязь и управлять прислугой, но совладать с потусторонними силами мне не по плечу.

– Так, так, – отозвался Уолкер.

Как показалось Скай, он надеялся, что ей вот-вот откажут.

– А вы прямодушны, мисс Деннихью, – сказал Парнел и потер подбородок, внимательно разглядывая Скай. – Ни одна из женщин, претендующих на эту должность, не намекала, что мне нравится жить в грязи.

– Этого не говорила и я, – сухо возразила Скай.

И тут Парнел решился:

– Вы – тот глоток свежего воздуха, который необходим этому мавзолею.

– Мавзолею? – глухо переспросила она, что заставило его улыбнуться.

– Это слишком мягко сказано. Мисс Деннихью, каковы ваши условия?

Скай не поверила своим ушам:

– Вы берете меня?

– Если вы согласны.

– Но привидение… – пробормотала она.

Он отмахнулся:

– Уолкер избавится от него. Уолкер, ведь вам это по силам?

– Это недешево обойдется, – ответил тот.

– Тогда все в порядке. Я заплачу, сколько нужно. – Парнел снова посмотрел на Скай. – Мисс Деннихью, можете считать, что привидения уже нет. Так вы согласны?

Скай замялась, лихорадочно обдумывая ситуацию. Здесь наверняка не обошлось без Джея Мака. Парнел не предложил бы ей эту работу, если бы не происки Джея Мака. Наверняка отец хочет, чтобы она, поработав здесь, изъявила желание вернуться в университет. И, вполне возможно, гостиную привели в такой ужасный вид специально, по его распоряжению. В этом беспорядке есть что-то нарочитое: грязь, сажа, перепачканный пол, пыльные бумаги. Видимо, пришлось потрудиться не один день, чтобы комната производила столь чудовищное впечатление. Скай представила себе, как отец говорит Парнелу: «Не делай ей поблажек. Пусть она как следует поработает: чем больше, тем лучше. Тогда она сама попросится в университет».

Она пожалела женщин, побывавших в этой гостиной до нее: их судьба была предрешена, поскольку все это затеял ее отец. Однако нехорошо, что он обольщал этих женщин несбыточными надеждами только ради того, чтобы преподать ей урок.

Но Мэри Скайлер Деннихью вовсе не папенькина дочка.

Скай выпрямилась в кресле, и Уолкер Кейн понял, что она приняла решение. Скай вздернула подбородок и сжала губы, словно на кого-то разозлившись. Она держалась весьма гордо и независимо; только мускул, подрагивающий у нее на щеке, свидетельствовал о ее сомнениях.

Скай понимала, что лучше всего сейчас же вернуться домой, но знала, что этого не случится.

– А скольких человек вы собираетесь нанять? – спросила она у Парнела.

– Только экономку. Другая прислуга у меня уже есть.

– А сколько человек работает у вас?

– Пятеро. С мистером Кейном – шестеро.

Уолкер покачал головой:

– Меня можете вычеркнуть из списка. Я здесь не для того, чтобы чистить столовое серебро.

– Оставайтесь, раз уж привыкли к этому дому, – милостиво разрешила Скай и повернулась к Парнелу: – Я хочу, чтобы вы взяли еще одну женщину, которая умеет работать как следует. И я не выношу, когда вмешиваются в мои дела.

– Вот уже несколько лет у меня работает кухаркой миссис Ридинг, – сообщил Парнел.

– Наймите еще одну женщину, – повторила Скай.

– Не можете обойтись без помощницы? – полюбопытствовал Уолкер.

Парнел раздраженно взглянул на него, а Скай добавила:

– Меня не устраивает жалованье, указанное вами в объявлении, но оно вполне подойдет для мисс Стэплхерст. По-моему, в этом доме хватит места для мисс Стэплхерст и для ее маленького сына. Вы ведь знаете, что у нее есть ребенок?

– Теперь знаем! – вздохнул Уолкер, размышляя, как это он выпустил ситуацию из-под контроля.

Он чувствовал, что Парнел выполнит ее требования, хотя и не понимал, почему. – Разве они не могут жить в Бэйлиборо, как другие слуги?

– Маленького мальчика нельзя оставлять без присмотра, а нанять ему няню ей не по карману. Обещаю, что он не будет вертеться под ногами и мы найдем для него какую-нибудь простую работу. Не забывайте, что я умею обращаться с детьми. – «Боже мой, – подумала она, – я уже верю собственной лжи!»

– Мне это не по душе, – покачал головой Уолкер. – Мистер Парнел, по-моему, нам нужно поговорить.

Скай не возражала: она и сама хотела все спокойно обдумать.

– Я отнесу посуду на кухню, – сказала она, – а вы тем временем все обсудите. – Взяв поднос, она вышла.

Глядя ей вслед, Уолкер задумчиво покачал головой, словно не веря в происходящее.

– Вы и вправду решили взять ее? – спросил он, хотя уже знал ответ.

– Да, если она согласится.

– И вы выполните ее требования?

– Да, – отозвался Парнел. Он спокойно посмотрел на Уолкера: – У тебя есть возражения?

Уолкер подошел к камину, взял кочергу, поворошил тлеющие поленья и повернулся к хозяину.

– Если бы вы считались со мной, то уже поняли бы, какие у меня возражения. – Он поднял руку, не давая Парнелу ответить. – Но я не стану все это повторять. Вы рискуете, нанимая на работу незнакомых людей, а тем более предоставляя им жилье в своем доме. Вам не следовало давать объявление. Вы же ничего не знаете о женщинах, просидевших здесь целый день. Их рекомендации ни о чем не говорят. Готов утверждать, что большая часть этих бумаг годится только на растопку.

– В том числе и бумаги мисс Деннихью?

– А ее бумаги – особенно. Неужели вы не заметили, какие белые и ухоженные у нее руки? А маникюр?

– Может, она работает в перчатках или ничего не делает сама, а только распоряжается?..

– Или умеет только подавать чай.

– Глупо! Зачем ей тогда наниматься на работу?

– Вы сами не догадываетесь о причинах?