Текст книги "Бог Лезвий"

(3)
Точка кипения

1

Из газеты «Гэлвистон Ньюс»,

выпуск от 22 мая, стр. 1

ГЭЛВИСТОНСКИЙ ПОТРОШИТЕЛЬ СНОВА НАНОСИТ УДАР

Пятое из серии жестоких нераскрытых нападений на женщин произошло прошлой ночью на улице 304 Стрэнд. Последней жертвой стала 26-летняя Лена Каррутерс. Полиция утверждает, что метод нападения, изнасилования и убийства путем перерезания горла жертвы соответствует схеме, установленной последними четырьмя нападениями, первое из которых произошло в конце октября. Новые данные свидетельствуют о том, что за личиной так называемого Гэлвистонского Потрошителя скрывается несколько человек, действующих сообща. В полиции…

2

Из дневника Брайана Блэквуда,

запись от 23 мая

Прошлой ночью я проснулся и понял, что не знаю, где нахожусь. А когда до меня дошло, что я заночевал у Клайда, перевернулся на другой бок. И увидел его. Он стоял у моей кровати, совершенно голый. Просто смотрел на меня сверху вниз. Я спросил, какого хрена ему нужно, а он мне в ответ – ни гугу. Просто стоял в темноте, смотрел и ничего не делал. Глаза у него были совсем бездумные, как у зомби. Тогда до меня дошло, что Клайд – лунатик.

Я не знал, что делать. Слышал, лунатика нельзя будить – он может умереть. Я в это не очень верю, но рисковать не хотел. А что еще предпринять, я понятия не имел. В итоге, наплевав на суеверия, я позвал его по имени. Поначалу он не откликнулся, а когда я позвал второй раз, чуть громче, сказал: «Это так прекрасно. Так много крови. Чертовски хорошо». Я догнал: он говорит о том, что мы делали прошлой ночью, что он еще не проснулся. После он возьми и выйди из комнаты. У меня было такое ощущение, будто я на съемки дешевого хоррора угодил. Честь по чести, мистер Дневник, напугался я изрядно, но это между нами. А вообще прикольно. Клайд горазд выкидывать неожиданные штуки, за это я его и ценю. Моя жизнь всегда была серой, скучной – ничего особенного. Теперь же, в компании Клайда, я сам начинаю привлекать к себе чудеса.

И это хорошо.

3

Из газеты «Гэлвистон Ньюс»,

выпуск от 12 июня, стр. 1

ПОТРОШИТЕЛЬ УБИВАЕТ И НАСИЛУЕТ ШЕСТУЮ ЖЕРТВУ

4

15 июня

– Я следил за ней.

– Она хорошенькая?

– О да. Ты ее знаешь. Она из старой школы.

– Да?

– Учительница. Миссис Джоунс. Преподает социологию и историю.

– Тьфу ты, конечно, я ее знаю. Та еще фифа. Но и она нас хорошо знает.

– Что с того? Гэлвистонский Потрошитель – не ты, не я и даже не Торч.

– Да, ты прав. Конечно. Когда?

– Сегодня вечером.

– Мы довольно близко подошли, правда, Клайд?

– Ты про то, попадаем ли мы в полнолуние, или о чем?

– Немного беспокоюсь о копах.

– Слушай, Брайан, если мы набегаем с перерывами в месяцы, и они не смогли нас поймать, с чего ты решил, что нас накроют, если будем щелкать по одному в день?

– Думаю, ты прав.

– Ты знаешь, что я прав. Тогда – сегодня?

– Так точно. Вечером.

5

18 июня, 19:45

– Ты что, прикрыла рукой слона?

– Черт! Увидела-таки.

– Ну-ну, Ева, если надумала жульничать в шахматах – старайся получше.

Ева подняла левую руку.

– Значит ли это, что я должна вернуть и пешку, Бекки? – Она приоткрыла ладонь. На ней, рядом со слоном, ютилась белая пластиковая пешка.

– Ах ты, сорока! Когда успела?

– Когда ты сбила ладью. Мне, знаешь ли, обидно, что ты сшибаешь мои фигуры, а я к твоим подступиться не могу.

– Если бы ты не зацикливалась на шашках, получалось бы лучше.

– Давай поиграем в шашки!

– Ну нет, ты в них слишком хороша. Я не играю в шашки даже наполовину так же хорошо, как ты играешь в шахматы.

– Несправедливо! Ты никогда не соглашаешься на мою игру.

– Ха-ха, на моей территории – никаких шашек.

– Не-спра-вед-ли-во.

– Поставь слона и пешку на место, Ева. Не на доску – туда, где они стояли.

– Ну что, счастлива?

– Конечно. Шах и мат.

– Вот и славно! Я даже рада, что с этим покончено.

– Еще выпьешь?

– Нет. Мне машину вести.

– От пары чашек кофе ты не будешь танцевать голышом на столе.

– Бекки, я серьезно. Кофеин на меня плохо влияет. Он отключает остаток мозгов, на который я еще могу положиться.

– Ну, как хочешь, а я себе еще сделаю.

– Черт возьми, живем лишь раз. Сделай и мне. С двумя кубиками сахара и большой долькой лимона.

Кивнув, Бекки встала и прошла на маленькую кухню.

– Знаешь, Бекки, убегать от мужиков на время – чудесно. Я люблю своего старого козла и все прочее, но как иногда приятно не слушать его блеяние!

– Да, все славно, если не остаешься одна надолго. Два сахара, ты сказала?

– Правильно, два. Что ж, я пойду домой к своему ослу, а твой и не появится. Скажи, мне можно позвонить Дину и поставить перед фактом, что я остаюсь у тебя?

– Ты подумай, тебе же на работу утром! Это я сейчас вольная птичка.

– Повезло тебе.

– Сама до сих пор дивлюсь, насколько повезло. Мы взяли отпуск сразу, как только смогли. Наверное, мне тоже стоило преподавать на летних курсах, как Монти. Наш банковский счет тоже берет отгул на лето.

– Ну, Монти платят за то, что он отправился в Хьюстон, верно? Что у него там?

– Социологическая конференция по проблемам несовершеннолетних. Докладчиков – тьма-тьмущая.

– Почему ты не поехала с ним? Это ведь и твое поле.

– Не захотела. Хочешь начистоту, Ева? Я хочу завязать с преподавательством.

– И стать домохозяйкой?

– Необязательно.

– Практики по этой части тебе явно недостает. Тут такой кошмарный кавардак!

– Где? Если ты про те колготки, что повязаны на душевой шланг, это авангардное дизайнерское решение. Тебе не понять.

– Вот как! А что ты сыплешь, листья какие-то? Это марихуана?

– Обычный чай. Я его сейчас заварю. Так, собственно, чай и готовят. Но если тебе не по душе ждать, могу опустить в твой рот чайный пакетик и кипятком залить.

– Знаешь, я лучше потерплю.

– Какая ты умница.

– Ты мне до сих пор не сказала, почему хочешь бросить преподавание. Я не стала уточнять – решила, сама все расскажешь.

– Не знаю. В последнее время мне это не очень нравится. Порой кажется, что современным детям на все плевать. Есть и такие, кто меня попросту пугает. Когда я была ребенком, сама идея напугать учителя мне бы и в голову не пришла. Не поверила бы, что кто-то может себе такое позволить. Для меня учителя были своего рода волшебниками – теми, кто все знает и хочет, чтобы и мы это знали. А теперь… иногда от одного взгляда в глаза ученикам мурашки по коже бегают.

– Сразу думаешь, тому виной наша синтетическая еда или еще что-то? Вспоминается фильм, который я видела однажды, где в городке дети почему-то мутировали прямо в утробах, а когда вырастали, у них проявлялись жуткие способности.[7]7
  Имеется в виду фильм «Кукушата Мидвича», экранизация одноименного романа британского фантаста Джона Уиндема.


[Закрыть]

– Им необязательно обладать странными способностями, чтобы пугать меня. Кое-кто и без этого прекрасно обходится. Конечно, есть и хорошие дети. Так грустно об этом думать.

Ева ободряюще улыбнулась.

– Но дело не только в этом, – продолжила Бекки. – Мне просто нужны перемены. В моей жизни давно не происходит ничего нового. Я не чувствую себя несчастной, и с Монти у нас все хорошо. Мне просто надоело то, чем я занимаюсь, вот и все.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Много воды утекло с тех пор, как каждый из нас свято желал сделать мир лучше?

– Ты ведь лимон хотела, да?

– Хотела.

– Воды утекло много. Хотела бы я быть такой же идеалисткой, как раньше. А Монти вовсе ухитрился таким остаться. Он действительно верит в ближнего, что люди по большей части хорошие, а словом человека легко склонить на сторону добра. Что этот мир можно улучшить, сделать прекрасным местом для совместной жизни.

– Какой-то диснеевский мультик. Ты в это веришь?

– Нет.

– Вот и правильно. Чепуха все это.

Бекки принесла кофе и уселась на свое место.

– Он говорит, что, если начнется дефицит провизии и магазины опустеют, само собой, будут беспорядки и хаос, но большинство людей займут разумную позицию и станут держаться вместе. Предпримут усилия, чтобы ситуация нормализовалась.

– Нет, это «Бэмби» в чистом виде. Может, когда-то все так и было, хотя бы отчасти. Но человек – плотоядный зверь. Всегда им был. Сдается мне, если бы ты попыталась образумить толпу голодающих, тебя бы просто затоптали, а то и объели местами.

– Вот и я так думаю… Теперь мне даже кажется, что все эти выживальщики – не такие уж сумасшедшие. Их все считают чудаками, а я вот понимаю их немного.

– Твой Монти наивен как ребенок. Но он симпатичный негодник. Как вышло, что ты оказалась с ним, а я – со старым уродцем Дином?

– Дин не уродец.

– Бекки…

– Красавцем его не назовешь, зато он галантный.

Ева засмеялась.

– И еще ты с ним, потому что полюбила его.

– Верно. И знаешь что? Люблю до сих пор. Это кое-что доказывает.

– Что?

– Если по прошествии стольких лет мы все еще без ума от наших мужей, значит, у человечества есть шанс – любовь ему не чужда. До «Бэмби» далековато, но хоть что-то.

– Понимаю. Ты права на все сто. – Бекки подняла кружку с кофе. – За наших мужей, наши браки и мир во всем мире. – Они дружно отпили. Горячий июньский ветер гремел оконными стеклами и яростно свистел у входной двери.

6

21:20

Черный «шевроле» 1966 года выпуска пронзал ночь. За рулем сидел Клайд, Брайан был рядом на переднем сиденье, сзади устроились Мультик и Торч с завернутой в бумагу бутылкой.

– Вы готовы, дети? – возвестил Клайд.

– Да, капитан! – в унисон откликнулись Брайан с Мультиком. Торч просто кивнул.

– Славненько, – сказал Клайд.

7

21:23

– Мне, наверное, пора, Бекки.

– Спасибо, что навестила. С тобой нескучно.

– Давай я позвоню Дину и останусь у тебя? Мне не хочется оставлять тебя одну. Неправильно это.

– Да все в порядке. Беги к своему козлику.

– Я не против остаться, правда.

– Я знаю, но со мной все будет хорошо.

– Ты уверена?

– На все сто. Я хочу посмотреть кино. Позволь мне что-нибудь, в конце-то концов!

– Очередную «Годзиллу»?

– «С леди так не обращаются»[8]8
  «С леди так не обращаются» (англ. «No Way to Treat a Lady», 1968) – комедийный триллер Джека Смайта о начальнике театра, который, пребывая в депрессии после смерти своей матери-актрисы, задумывает серию «маньячных» убийств.


[Закрыть].

– Хорошо, но не удивляйся, если я вернусь и постучу к тебе. Ты похожа на бедного щенка, которого забыл хозяин.

– Да хватит тебе! Я в полном порядке. Обо мне не волнуйся. Немного послушаю Рэя Чарльза, пока не начался фильм. Может, сорвусь с диеты и сделаю себе попкорн.

– Хороший повод для меня остаться.

– Ева, правда, не стоит. Я уже большая девочка.

– Ладно, не хочешь делиться своим замшелым попкорном – как хочешь. Просто я не могу не волноваться! Этот недавно объявившийся Гэлвистонский Потрошитель…

– Не начинай. Сейчас вообще о нем думать не хочется.

– Извини.

Бекки проводила Еву до двери.

– Послушай, если станет одиноко – позвони мне. В любое время дня и ночи, поняла?

– Как скажешь, буду тебя доставать.

– Обещаешь?

– Ради всего святого! Обещаю, Ева.

– Пока, Бекки, спокойной ночи… И не удивляйся, если я доберусь до парковки и решу вернуться, чтобы ты позволила мне остаться.

Бекки улыбнулась, открыла дверь. В апартаменты с кондиционером подул горячий ветер. Контрастный воздушный душ заставил ее вздрогнуть.

– Боже мой, – сказала Ева. – Как думаешь, это один из тех калифорнийских шайтан-ветров, да? Как они там называются – Santa Anas?

– Будь осторожна!

– Буду! До встречи!

На глазах у Бекки Ева начала спускаться по ступенькам. Прежде чем исчезнуть за поворотом лестницы, она улыбнулась подруге и помахала рукой.

Бекки ответила улыбкой и закрыла дверь.

8

21:26

Фары черного «шевроле» 1966 года выпуска погасли, когда он, подобно стальной акуле в бетонном море, плавно заплыл на стоянку у многоквартирного дома.

– Мы на месте? – спросил Мультик.

– Нет, – огрызнулся Клайд, – я тут просто встал овечек, блин, посчитать.

– Прости, – пожал плечами Мультик. – Спросил без задней мысли.

– Мысли? Только не в твоей голове, Мульт, – хмыкнул Брайан.

– Не наезжай, я просто сказал, что сказалось.

– Молодец, а теперь заткнись к херам, – оборвал треп Клайд.

Когда Клайд вырубил двигатель, стало непростительно тихо. Они сидели в темноте, горячий ветер задувал сквозь приспущенные окна. Бутылка ходила по рукам, все молчали.

Женщина, покинувшая квартиру, за которой вел наблюдение Клайд, быстро сбежала с лестницы, ступила в тень, растворилась в ней, а потом снова появилась в одном из пятен света, которые разделяли лестничные клетки. Свет, тьма. Свет, тьма. Каждые несколько секунд ее бело-голубое платье в горошек мелькало на свету, как крыло мотылька, а когда она ныряла в темноту, ткань окрашивалась в темно-фиолетовый – цвет подбоя вампирского плаща.

– Как насчет нее? – спросил Мультик.

– Нет. У меня есть кое-кто на примете.

Женщина пошла к своей маленькой машине и открыла дверь. Загорелся свет в салоне, крылья мотылька засияли на мгновение, пока она забиралась внутрь, дверь захлопнулась, и наступила темнота – недолгая. Вот загорелись фары, заворчал двигатель, и маленькая машина укатила прочь.

– Какая разница, кого брать? – спросил Мультик. – По мне, так и эта на вид неплоха. Они внутри все розовые и скользкие, чего выбирать.

– У меня есть свои причины, – отрезал Клайд. – Мне нравится та учительница. Как-то раз она была добра ко мне. Я не забыл.

Мультик заржал:

– Она была к тебе добра, поэтому ты собираешься ее изнасиловать и зарезать. Боже мой, Клайд, ты отбитый, но мне это нравится.

Клайд крутанулся на месте и уставился на Мультика, чье лицо сразу стало таким же невыразительным, как у Торча.

– Я скажу тебе кое-что один раз, навозный шарик. Всего один раз. Так вот, то, что я задумал, мы – исполняем, и, если меня рядом нет, вы слушаетесь Брайана. Усек?

– Да, конечно, Клайд.

– Вот и хорошо. Заруби это себе на носу и никогда не забывай, потому что забудешь – считай, распишешься в согласии быть общей сучкой недели на две.

– Эй, я все понял. Тихо. Я понял.

– Вот и славно. – Клайд развернулся.

Горячий ветер пронесся через салон, развевая им волосы. Где-то в липкой ночной пустоте просигналила машина и зарычали моторы, гоня на красный свет.

– Поступим так, – стал объяснять Клайд. – Мы с Торчем пойдем наверх. Вы двое будете караулить.

– Эй, моя очередь идти, – завозмущался Мультик. – Торч в прошлый раз тоже пошел.

– Торч не ведет себя как куча дерьма. Заткнись и возьми пугалку. Будешь стоять на лестнице, что к нижним домам ведет, и глядеть, чтобы никто по ней не шастал, понял?

– Угу, – ответил Мультик. Наклонившись, он поднял с пола дробовик двенадцатого калибра и положил себе на колени. Ствол уперся Торчу в мошонку, но тот, не говоря ни слова, отодвинул его ладонью в сторону.

Мультик повернулся, чтобы посмотреть на Торча, и увидел, как тот хмурится. Он передвинул дробовик так, чтобы дуло смотрело в крышу машины. Мультик злился на себя – сегодня у него все шло наперекосяк.

– Вы, дурни, побудьте пока в машине, – сказал Клайд. – Я с корешем перетру о кое-каком личном дерьме.

Открыв дверь, он вышел. Брайан последовал его примеру. Они обошли «шевроле» и встали позади него.

– Корешем его кличет, – прошипел Мультик. – Носятся друг с другом, как гомики.

– Ты будешь в деле, – сказал Клайд снаружи.

– Я знаю. Мы ведь равны.

– Мне нужен толковый человек внизу. Мультик сегодня слишком много клея вынюхал. А мне как раз пригодятся мозги. Торч всегда делает то, что ему говорят, но этого мало.

– Не волнуйся. Трахни ее вместо меня.

– Так и сделаю. И половину ее горла перережу ради тебя.

– То, что она хорошо обошлась с тобой когда-то, правда?

– Да. Давным-давно дело было. На меня напал старшак, но она его увела, хоть я уже тогда мог без труда начистить ему пятак. С тех пор я по ней слюнки лил.

– Что ж, мечты сбываются.

Клайд достал из кармана пружинный нож, кнопкой выкинул лезвие.

– Сбываются. Иначе никак.

9

21:38

У Рэймонда Колдуэлла был запор, а пуделю хотелось посрать.

Штатная ситуация.

Жене было наплевать, что в его кишке дерьмо давно засохло, что твой проклятый бетонный столб, но дело доходило до истерики, когда она думала, что ее милипусенький пуделечек, ее розовоносик-кудряшка, опорожнит свой миленький кишечничек чуть позднее, чем нужно. И, само собой, честь выводить Мими «на покак» выпала ему.

У него, значит, валун застрял в заднице, а Мими приспичило облегчиться. Именно тогда, когда показывают рестлинг, а сегодняшний матч он ждал целую неделю. Этим прелестным вечером Биг Босс собирался задать жару ублюдку Брутусу Бифкейку, свернуть ему башку с плеч. Клочки будут лететь по закоулочкам – и угадайте, кому вдруг приспичило?

Угадайте, где Рэймонду пришлось торчать, когда матч был в разгаре?

Правильно, на улице. Торчать и смотреть, как пудель откладывает штрудель.

Сраной Мими было уже сто лет в обед – и в чем душа держалась? Собака эта, пока суть да дело, собиралась пережить его. Ему самому уже семьдесят, и через год его кресло всяко будет пустовать, а рестлинг смотреть начнет Мими.

– Господи, Тельма, отведи пса посрать! Уже почти начался матч!

– Рэй, не выражайся. Мими не может ходить в туалет так, как мы.

– Да кто в наше время может ходить в туалет? У меня такое чувство, будто мне в жопу пробку заправили!

– Рэй, я не потерплю таких выражений в доме.

– Это не дом, а квартирушка.

– Рэй!

– Не рэйкай. Всякий раз, когда говоришь таким тоном, я заранее знаю, что ты мне не дашь. Будто меня это волнует! Лет десять назад, может, и волновало, а сейчас – ни разу. Держи свое при себе сколько влезет, я свою старую сосиску сейчас даже с помощью крана не подниму.

– Рэй, немедленно выгуляй Мими!

– Мне, взрослому мужику, стыдно стоять и смотреть, как чертов пудель оставляет подарочек. Чувствую себя так, будто все фотографировать начнут. Если мы так хотим собаку, почему не завести нормальную овчарку? Собаку с достоинством, а не эту крыску с прической.

– Рэй, со мной бывает непросто.

– Уж поверь мне, я знаю. С тобой и сейчас жизнь не малина. Ты только глянь, бога ради! Матч начался!

– Они все равно будут кричать друг на друга минут пять, и про рекламу не забывай. Ты знаешь, я не могу пойти одна. Одинокую женщину…

– Да-да-да, все парни прямо дежурят у окон, чтобы попялиться на тебя.

– В свое время я была не так уж плоха!

– Динозавры вымерли, Тельма.

– Ты на год старше меня!

– Ради всего святого, неси клятый поводок – и покончим с этим!

– Не забудь совочек.

– Мне что, еще и дерьмо закапывать?

– Не можешь же ты его просто так бросить! Кто-нибудь пожалуется.

– И куда мне его девать?

– Отнесешь в мусорный бак.

– О-о-о-о черт!

10

21:49

Бекки поставила пластинку Рэя Чарльза и перенесла иглу к своей любимой дорожке – песне «Рожденный проигрывать».

В дверь постучали.

Она улыбнулась. Ох уж эта Ева, подумалось ей. Подойдя к двери, она распахнула ее рывком.

Оказалось, это совсем не Ева.

21:50

Мими тужилась напропалую, и Рэймонду ее страдания были что мёд. Может, проклятая псина даст дуба от перенапряжения? И так раза по два на дню едва не откидывается, плюс ко всему геморройные шишки у нее – что футбольные мячи.

Кто-то вскрикнул – коротко, словно придушенно.

Рэймонд обернулся. Крик шел через дорогу – от домов, стоявших повыше.

Потащив Мими за собой на поводке, он пошел в том направлении, но здравый смысл взял верх. Так, минутку, подумал он. Наверное, все в порядке. Просто у какого-то местного муженька в штанах слишком крупный калибр.

Еще один крик – такой же приглушенный, как и первый, – раздался в ночи. Будто голос выбился из-под перекрывающей его руки и тут же угодил обратно.

Определенно сверху, подумал Рэймонд. Сойдя с травы, он тенью стал пробираться к лестнице. Обойдя мусорные баки, увидел силуэт в двадцати футах от себя, одной ногой опиравшийся на нижнюю ступеньку лестницы. Незнакомец стоял к Рэймонду спиной, и в руках у него явно была не то винтовка, не то дробовик.

Отпустив поводок, Рэймонд перехватил совок для собачьего дерьма поудобнее, как бейсбольную биту, и решительно шагнул к странному часовому, с колотящимся не хуже боксерской груши сердцем.

Когда он почти поравнялся с ним, тот повернулся.

Это был подросток, на лице его сразу расцвел испуг пополам с изумлением. Штука в его руках оказалась дробовиком – теперь Рэймонд видел это точно. Дуло медленно поползло вверх.

Рэймонд, не раздумывая, ударил совком по стволу. Тот сильно ушел вправо, а затем прогремел выстрел. Мне кранты? – пронеслась удивленно-запоздалая мысль в голове.

Только потом Рэймонд понял, что его даже не задело. Выбросив руку вперед, он сомкнул пальцы поперек ствола и одним движением – давшимся непросто, но был еще порох в пороховницах, – вырвал дробовик из хилых рук парня. Когда горе-часовой, оскалившись, как безумный койот, двинулся на него, что-то выкрикивая, – Рэймонд, ухватившись за ручку совка обеими руками, врезал тому по голове. Острым краем совок рассек парню лоб, и тот грохнулся на колени.

Второй удар стряхнул кровавые капли – темные, словно жидкий мрак, – на асфальт.

Подбежала Мими и, остервенело рыча, вцепилась парню в ногу. Тот лежал ничком.

Рэймонд, подняв дробовик, взобрался по лестнице, твердо решив найти источник крика. Творилось что-то неладное. Возможно, ограбление, а может, чего похуже.

На самой верхней ступеньке он помедлил и глянул вниз. Парень все еще был в отключке. Совок для собачьего дерьма лежал поперек его спины, Мими жевала ботинок, упершись лапами в землю и таща его на себя, явно намереваясь если не стянуть, то урвать хороший кусок. Не такая уж бестолковая псинка, подумал Рэймонд и крикнул:

– Молодец, девочка!

В дробовике торчали два двенадцатикалиберника. Убедившись в этом, Рэймонд взял дуло и с щелчком вернул его на место.

* * *

Брайан стоял на страже у машины, наблюдая за улицей. На долю Мультика выпало следить за лестницей. Но звук выстрела из дробовика заставил его повернуться.

В тени, на некотором отдалении, он увидел двух борющихся людей. Узнал в одной из фигур Мультика – тот схватился за голову и брякнулся наземь. Какая-то собака выбежала из темноты внизу и вцепилась в его ногу. У второй фигуры что-то было в руке, и этим чем-то он колотил Мультика. Вскоре дробовик перекочевал к незнакомцу.

– Черт, – тихо произнес Брайан.

Запрыгнув в «шевроле», он повернул ключ в замке зажигания. Скорее всего, Клайд и Торч слышали выстрел, но если нет…

Он отчаянно просигналил трижды.

* * *

Рэймонд, шедший через лестничную площадку и чутко следивший за ситуацией, эти гудки тоже услышал. Взглянув на стоянку, он заметил огни фар, мазнувшие по фасаду многоквартирного дома.

Ближайший к нему по правой стороне подъезд распахнулся, и сразу два тела вдруг врезались в него с разбегу. Дробовик выпал у Рэймонда из рук, да и сам он, отлетев назад к перилам лестницы, чуть не последовал за ним.

Кулак врезался ему в лицо, и он сполз по перилам на землю. Теперь ему были видны только ноги. Он слышал музыку – пел тот черный парень, Рэй Чарльз, – и между этих ног видел женщину, лежавшую на полу, голую, с кляпом во рту и вытянутыми руками, которые были привязаны к ножкам кровати.

Затем эти видимые ноги рванулись к нему, нанося один за другим весьма болезненные удары.

Хоть Рэймонд и не любил Брутуса Бифкейка и хотел этим вечером посмотреть, как самовлюбленному павлину свернут голову, его коронный удар – «ножницы», благодаря которому того прозвали Парикмахером, – помнил хорошо.

Когда ноги вновь замахнулись, он откатился в сторону и стриганул изо всей силы своими старыми ходилками. Одна пара ног попала в захват, и ему хватило сил свалить нападавшего. Парень, ойкнув, полетел вперед и ударился о перила лбом – с отчетливым звуком, будто по спелому яблоку ударили кулаком. Он упал рядом с Рэймондом, почти прямо на него.

Рэймонд попробовал шевельнуть ногами и встать, но второй пацан сильно ударил его по голове. Отползти не получилось – удары ботинка следовали один за другим.

На мгновение он отключился, боль ушла.

Внизу кто-то кричал. Коротко взвизгнула Мими. Что-то острое резануло его по горлу, провернулось, и он почувствовал, как влажное тепло заливает лицо и грудь. Последней его мыслью было: Нет, не посмотреть мне сегодня чертов рестлинг…

Вызванные соседями полицейские приехали быстро. Они так и нашли его – рядом с отключившимся Клайдом.

11

Черный «шевроле» 1966 года гнал на всех парах. Внутри было трое – Брайан за рулем, Мультик, державшийся за окровавленную голову, с дохлым пуделем на коленях, и Торч сзади, с безвольно поникшими плечами.

– Тупые мрази, – рычал Брайан. – Ублюдки хреновы! Выкинь эту чертову собаку!

– Я набью ее! – простонал Мультик. – Сделаю чучело и буду пинать вместо мяча!

– Выкинь чертову собаку, дебил!

– Эта мразота мне чуть ногу не отгрызла…

– Выкинь собаку, твою мать, или сам отсюда, на хрен, вылетишь!

Схватив окровавленного пуделя за загривок, Мультик приоткрыл дверь и выбросил его наружу. Когда он шлепнулся на асфальт, кровь забрызгала борт машины и долетела через приспущенное окно до Торча. Тот по-прежнему сидел, как мешком ударенный, не двигаясь.

– Мультик, – сказал Брайан, – ты просто тупой кусок говна. Мудак. А ты, Торч, ушел и бросил Клайда. В своем уме, а?

Торч яростно затряс головой. В глазах у него стояли слезы. Хлопнув ладонью по соседнему сиденью, он издал странный звук – что-то среднее между криком и стоном.

Брайан проехал на красный, свернул направо в переулок, вдавил педаль газа.

Черный «шевроле» слился с ночью. Растворился в ней.