Текст книги "Те, кого нам суждено найти"

6

ИНОГДА КЕЙСИ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕЗНАКОМКОЙ в собственном теле. Частый режим голограммы, как в ее случае, способен изменить сознание.

К тому же она отключила функцию физического дискомфорта, доступного голографам, потому что не испытывала желания ощущать покалывание в ногах или сухость слизистой глаз от яркого освещения в конференц-залах, которую препарат искусственной слезы, рекомендованный ее биомонитором, восстановить не мог.

Зато разум был свободен. За исключением сегодняшнего дня. С самого утра не давала покоя мысль, крутившаяся в голове:

ИНТРАФЕЙС ОБНАРУЖЕН

Сигнал мигнул всего на секунду и снова исчез. Появившаяся надежда так же быстро угасла. Геолокационные координаты соответствовали жилому модулю. Частный домен. Вторжение – виртуальное или реальное – преследуется по закону. С Кейси достаточно и одного наказания. И потом, каковы шансы, что Силия сумеет проскользнуть под носом тысяч камерботов? Ничтожны.

Возможно, хотя и маловероятно, что сигнал поступил из Интрафейса сестры. Более вероятно, а значит, тоже возможно, что хакер или спамбот пытались разыграть Кейси. Или ее поисковая программа отправила ложный сигнал. Такое тоже возможно. Верно?

Никогда, если бы программа была разработана и закодирована самой Кейси.

Но ей запрещено. Запрещено кодировать программы и вообще заниматься чем-либо, связанным с наукой и технологиями.

К2П-ограничения, наложенные на нее, постоянно проверяли как деятельность девушки, так и уровень ее настроения.

– Закругляемся!

Хлопок в ладоши вернул Кейси к реальности. Она моргнула и посмотрела на женщину во главе овального стола. Екатерина Трухина. Вернее, ее голограф. Прозрачный на 50 %. Так Интрафейс Кейси определял тех, кто находится в режиме голограммы, когда она сама находилась в физическом, как сейчас.

Екатерина решительно обошла стол, и цоканье ее каблучков заставило прозрачных и непрозрачных присутствующих отреагировать на виртуальный раздражитель. Женщина остановилась рядом с Кейси и положила невесомые ладони на стол.

– Итак, уже шесть вечера, и вы знаете, что делать, – обратилась она к аудитории.

Лица людей были освещены парящими перед ними экранами.

– Свободны!

Сначала испарились голографы, за ними исчезли экраны. Последними покидали комнату люди во плоти. Они гремели стульями, собирали портфели. Все вновь соберутся завтра. У служащих Комитета Протекции Планеты (К2П) слишком много обязанностей, чтобы уходить на выходные. Они заседали в правительствах экогородов, выступали в качестве делегатов за их пределами, с презрением отвергали неэффективные меры.

К2П – прежде всего управляющие планеты. В ответ на нарастающие экологические кризисы (а также давление со стороны Всемирного Союза, который осуществлял надзор над территориями и над политической жизнью экогорода) К2П недавно взял на себя еще одну роль – судебного комитета в конкурсе по предотвращению глобальной катастрофы.

Тысячи проектов с готовыми решениями летели со всего мира, ожидая рассмотрения. Рутинная работа, которую Кейси не против выполнять. Политика ее не интересовала. Девушка не была похожа на старшего служащего Барри Трэна, который принимал на свой счет каждую невыполнимую задачу, встававшую на его пути.

– Неужели в школах не учат понимать прочитанное? – возмущался он.

Кейси вспомнила те времена, когда Барри советовался с ней, шестнадцатилетней, по делам подростков, хотя она проводила все выходные в штаб-квартире К2П. К счастью, он вовремя понял оплошность и теперь был бы рад переадресовать свои претензии любому, желающему его послушать, но единственной аудиторией чаще всего оказывалась Кейси.

– Что тут написано? – мужчина провел рукой по экрану, выводя условия для конкурсантов. – Решение для всех! Считать ли пятьдесят процентов населения «всеми»? А здесь?

Он еще раз провел рукой. Появилась выдержка из проекта. Похоже на внепланетную миграцию. Кейси сама отклонила несколько таких решений. Все миссии по колонизации планет, подобных Земле, потерпели неудачу.

– Неужели они не учитывают бюджет?

«Нет», – подумала Кейси, вспомнив предположение о том, что через какое-то время люди смогут вернуться на Землю, пригодную для жизни.

– А боты сканировали участников?

Да, но от ботов не зависело окончательное решение.

– Есть успехи у твоей группы, Кейси? – поинтересовалась Екатерина, игнорируя Барри.

Девушка могла бы ответить утвердительно. Говорить правду – неблагодарно и утомительно и очень характерно для Кейси, которая не смогла перепрограммировать свой мозг так, чтобы давать те ответы, которые хотели от нее услышать.

– Нет.

– Почему нет? – возмутилась недавно Меридиан, разговаривая с Кейси по телефону.

Она предложила подруге представить готовый проект их научной группы на конкурс и не соглашалась с отказом.

– Ну, пожалуйста, Кейси! На следующей неделе я отправляю академическое резюме в колледж, и было бы здорово указать что-то подобное. Только представь: соавтор проекта, который находится на рассмотрении у К2П. Круто, да?

Кейси, чувствуя сонливость и раздражение, но никак не крутость, проигнорировала замечание Меридиан.

– Он не готов.

– Но мы же выиграли!

– В конкурсе среди восьмых классов, а для решения проблем мирового масштаба он не готов.

И никогда не будет. В их проекте отсутствовала финальная часть, которую Кейси не смогла бы закончить, не нарушив те самые ограничения К2П, которые отняли у нее науку.

Тем не менее, она терпеть не могла отказывать Меридиан. Попроси та устроить еще одну вечеринку или покрасить волосы в рыжий цвет, Кейси, не задумываясь, согласилась бы. В мире мало вещей, которые ее волновали. Что делать? СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК предложил сменить тему. На какую? Интрафейс обнаружен? Нет. Не может быть и речи. Опять же: частный домен. Прошли те времена, когда незнакомцы могли запросто приходить к вам, скажем, доставляя еду. Теперь каждая работа ниже трех баллов по Шкале Гуманизма Коулов была автоматизирована, чтобы исключить расточительное использование ресурсов.

Она не может туда пойти. Она не может. Она не…

– Как получить доступ к чужому модулю?

– Что? – откликнулась Меридиан.

– Доступ в чужой модуль, – повторила Кейси.

– Да, думала, что ослышалась… Но…Ну… а зачем тебе?

Чтобы сменить тему? Чтобы заставить Меридиан забыть о проекте и конкурсе? Нет, потому что Кейси нужны предложения…

– Гипотетически.

И если раньше она не чувствовала раздражения подруги, то теперь поняла (хотя и с помощью СЕРЕБРЯНОГО ЯЗЫКА).

– Не знаю, – ответила Меридиан. – Разве у тебя нет… ну, там… официальных привилегий или что-то в этом роде?

Завершив разговор с подругой, Кейси задумалась. Привилегии. Так воспринимается окружающими назначенное для нее решением суда наказание – служба в К2П. Работа необременительная, да и взрослые достаточно приветливы. Однако Кейси чувствовала себя не в своей тарелке. Она вместо службы с удовольствием бы училась в колледже в сфере биохимии или физики, а после продолжила бы карьеру в иннотехнической фирме.

Но сожаление, как и чувство вины, непродуктивная эмоция.

– До завтра, Кейси, – попрощалась Екатерина. – Идите домой, Барри.

В ответ донеслось ворчание.

– До завтра, – сказала Кейси.

И затем, возможно испытывая легкую вину за неотправленный проект своей научной группы, неважно, завершенный или нет, спросила:

– Как вы думаете, нам скоро потребуется готовое решение?

У побережья Территории 4 недавно обнаружены подземные толчки, но, с другой стороны, ученые вот уже три года подряд предсказывали «сильнейшее мегаземлетрясение».

– Может произойти в нашей жизни, а может и нет, – ответила Екатерина. – Но лучше быть готовым. Правда, Дэвид?

Присутствующие поприветствовали Дэвида Мизухару, когда он вышел из личного кабинета. В ответ мужчина неопределенно кивнул, налил в кружку воду из кулера и вновь исчез за стенами своего кабинета. Кейси пошла за ним. Встала за полустеклянной дверью, наблюдая, как отец садится за стол.

Когда мама была жива, он часто сидел в точно такой же позе: правое плечо выше левого, очки на носу. Только сидел дома у основания своей кровати, а не за столом офиса. В пижаме, а не в костюме. Сгорбившись над чертежами, а не над документами, которые, как догадалась Кейси, были ДОМом, – последней законодательной инициативой Дженевы. Закон «Доброта, Опора, Мобильность» позволял гражданам с территорий иммигрировать в экогорода без учета ранга. По иронии судьбы, работая над ДОМом, Дэвид часто опаздывал домой, из-за чего Силия бурно возмущалась, в то время как Кейси было все равно.

Смерть матери примирила ее с тем, что утраты меняют людей. Да, отец стал другим, но что в этом плохого? И что вообще значит – быть нормальным? Хуже, когда человек не меняется, остается невосприимчивым. Кейси понимала, что должна быть сильной и принимать отстраненность отца. Но все же не могла сдержать легкую раздражительность, потому что отец замечал ее только тогда, когда она первой заводила разговор.

– Как получить ордер на обыск?

Стилус Дэвида не прекратил движения.

– Спроси у Барри.

– Спросила.

Технически.

Отец – самый быстрый путь для получения нужной информации. А быстрота ей сейчас необходима, пока рассудительная часть мозга не отказалась от всей затеи.

Спустя несколько секунд ордер на обыск появился в ее Интрафейсе. Она нажала на него, и тут же цифровое изображение бейджика служащего К2П материализовалось на ее груди.

Может, другие отцы и водили своих детей на «праздники у бассейна», помнили их дни рождения, но Кейси любила Дэвида таким, каким он был, особенно в этот момент.

– Знаю, ты будешь использовать его в разумных целях.

Его стилус, наконец, остановился, и он взглянул на дочь.

Так они и общались: без слов. Взгляды как молчаливое признание беды, которая разрушила жизнь Кейси и чуть не выбросила ее из экогорода. Она жила здесь благодаря вмешательству отца, а он действовал только по необходимости. Кейси уважала его решения и их родственную связь. Дэвид больше не архитектор, а Кейси больше не ученый. Жизнь продолжается, хотя и не так, как им хотелось бы.

– Постараюсь, – ответила девушка.

Этого было достаточно, чтобы удовлетворить Дэвида.

Он вернулся к работе.

– Отправляйся в режиме голограммы.

– Не могу.

Другой отец поинтересовался бы «почему», но не в их технически ориентированном мире, установленном Коулами для сохранения «духа человечества, находящегося под угрозой исчезновения».

– Тогда возьми РЕМ, – посоветовал отец, и Кейси мысленно поблагодарила его.

Через несколько минут она уже ехала на скоростной линии в Стратум-22 с РЕМ-иммобилайзером, спрятанным в кобуре.

Девушка когда-то бывала здесь, и даже ниже, с Силией, которая утверждала, что нижние уровни приближены к настоящей жизни.

Технически все стратумы одинаковы: построены из одного и того же сырья, защищены одним и тем же экраном-фильтром, находятся в одном экогороде, приподнятом антигравитацией. Любые видимые различия были лишь в том, как стратумы управляли жителями. Резидентам верхних слоев рекомендовалось максимизировать использование голограмм, чтобы снизить нагрузку на инфраструктуру, в то время как в нижних слоях принимали… иной образ жизни, ошеломивший Кейси в ту самую секунду, как только она покинула скоростную линию.

Жара. Вонь. Шум. Скрипящие трубы, грохочущие генераторы. Мусорные и автобусные боты, работающие сверхурочно, чтобы поддерживать жизнь людей. Кашель, чихание и другие человеческие звуки заполнили дорогу между блоками модулей. Ранги, высвечивающиеся над головами в соответствии с законами К2П об отчетности, – единственный признак присутствия виртуальной жизни. Все остальное – во плоти, как и сама девушка сейчас.

Ее парящий над головой «Ранг 2» сильно выделялся в океане других, с цифрами 1000, 10 000, 50 000. Без Силии здесь некомфортно. Кейси дышала через рот, чтобы не чувствовать запахи. Девушка перевела зрение на монохромный черно-белый режим, чтобы окружающий мир казался менее реальным и, следовательно, менее шокирующим.

К жаре она не смогла приспособиться. Пот пропитал одежду, когда Кейси прибыла в конечный пункт: ГРАФИК – мастерскую тела, проводившую, с точки зрения медицинских учреждений, несущественные физические изменения. Кейси не имела представления, есть ли спрос на подобные услуги, когда в режиме голограммы можно запросто изменить любую внешность.

Она немного расслабилась, спускаясь по ступенькам. Как только толкнула дверь и вошла в частный домен, ранг над головой исчез. Наконец-то! Небольшая передышка.

Первая ошибка: думать, что она понимает людей.

По сравнению с внешним миром ГРАФИК показался ледником. Кейси покрылась гусиной кожей, зубы мелкой дробью стучали от холода. А может, это жужжание машин в барабанных перепонках? Свет здесь был резкий. Промышленный.

Большое помещение без окон поделено на боксы, в одном из которых работник вырывал зубы у клиентов, лежащих без сознания на конвейерной ленте. Кейси изумленно уставилась на него. Зубной Щипчик поднял голову. Она поспешила пройти мимо, попутно отметив еще несколько сомнительных сцен, прежде чем увидела то, что искала: незанятого работника. Им оказался тату-мастер с торчащими в разные стороны оранжевыми волосами и золотыми гвоздиками в висках. Вне голограммы иногда небезопасно. Рука Кейси потянулась к РЕМ, когда она приблизилась к парню.

– Служащий К2П для проведения санкционированного обыска пятого модуля.

– К вам подойдут через наносекунду, – ответил татуировщик, занятый чисткой оборудования.

Кейси мигнула цифровым бейджем и вздрогнула, когда аппарат выпал из рук парня. Снова вздрогнула, когда он прокричал:

– Джинкс?

– Что?

Мгновение спустя в бокс вошла девушка, одетая в рабочий комбинезон цвета фуксии. На ее предплечьях красовались одинаковые разноцветные тату. Красная жидкость стекала на цементный пол с черных перчаток. Она стянула их и бросила в мусорную корзину.

– Кто-то умер?

– Джинкс, – проворчал работник.

– Джоули! Расслабься, ладно?

Тут девушка обратила внимание на Кейси. Ее глаза сузились. Глаза парня, наоборот, расширились. Оба смотрели на Кейси как на важную персону.

Надо бы и ей начать вести себя соответствующе. Она снова мигнула бейджем, покрываясь испариной.

– Санкционированный ордер на обыск пятого модуля.

С некоторым запозданием Кейси подумала, что сотрудники не знают истинной причины ее появления. Может, они боялись, потому что ГРАФИК нарушал закон или пятый модуль был забит контрабандой? Кейси все равно. Сегодня в голове крутилась одна-единственная мысль – «ИНТРАФЕЙС ОБНАРУЖЕН». Но прежде чем она успела объяснить, Джинкс обратилась к коллеге:

– Видишь? – голос ее звучал спокойнее. – Это к Акту.

– От него мороз по коже.

– Не волнуйся. Он чист.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, потому что он мой арендатор и работник.

– Конечно, это… ой! – закричал работник, когда Джинкс схватила его за ухо.

– Вверх по черной лестнице, первая дверь направо, – бросила она Кейси, мечтавшей убраться отсюда поскорее.

Девушка поднялась на верхнюю площадку, где располагался спортивный зал с довольно устаревшей конструкцией для лазания. Кошачий туалет заполнил аппарат в форме коробки. Скорее всего, стиральная машина до времен изобретения самоочищающегося вечного волокна. В те времена на долю индустрии моды с лозунгами экологичный и переработанный приходилось 20 % мирового выброса сточных вод и потребляемой энергии.

«Какое бездарное использование пространства», – подумала Кейси, спотыкаясь в загроможденном зале. Она подошла к двери пятого модуля. Геолокации Интрафейса Силии.

Не имея перед собой больше никаких препятствий, девушка растерялась. На лестничной площадке стало тихо. Самый громкий звук – ее сердцебиение.

Что бы почувствовал нормальный человек в этот момент потенциального воссоединения с сестрой? Скорее всего, возбуждение. Возможно, нервозность. Адреналиновая диаграмма биомонитора указывала на страх, который сейчас испытывала Кейси. Девушке хотелось убежать, но, подавив желание, она постучала. Не получив ответа, приложила к сканеру сетчатки бейдж.

Возможность. Вероятность. Почти никаких шансов.

Она толкнула дверь.

И выдохнула.

Силии не было.

Кейси включила детектор тепла физического тела. Отрицательный результат. Она вошла, осматриваясь в поисках личности по имени Акт, которая вызывала у кого-то мурашки. Впрочем, не ей судить. В ее присутствии людям тоже не просто.

На самом деле модуль – самый обычный из всех, где когда-либо бывала Кейси. Простая, выкрашенная в серый цвет коробка. Топливный бар? На месте. Кровать? Нет. Ничего страшного: неподвижная капсула, прикрученная к стенке, могла с успехом ее заменить.

Кейси заглянула в топливный бар. На полках теснились банки с протеином, коробки с витаминами и волокнистыми порошками. Внимательно осмотрела неподвижную капсулу. Устаревшая модель. Хуже по качеству. С правой стороны не хватало деталей. Пустоты находились на одинаковом расстоянии, словно ниши для ступенек лестницы. Кругозор девушки расширялся, вернее та его часть, что способна установить соответствия. Интересно, зачем нужна лестница, ведущая на потолок? Хороший вопрос.

Кейси посмотрела наверх. Потолок тоже серый, как и стены. Ничего особенного.

Кроме маленькой горошины. Окрашенного ядрышка. Предмета, похожего на бусину, либо приклеенного… либо находящегося на потолке, согласно естественным законам притяжения, также как Кейси стояла в данный момент на полу.

Предположение, что антигравитация – обычное дело в нижних стратумах, могло бы и дальше расширить кругозор девушки, даже больше, чем вид лестницы, ведущей в потолок. Вероятность до абсурда низкая. Однако Кейси здесь для того, чтобы исключить невозможное.

Она расположилась под горошиной, открыла в Интрафейсе ордер на обыск и выбрала в системе модуля ОТМЕНИТЬ ВСЕ АКТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ.

В течение секунды ничего не происходило. А потом бусина упала.

Девушка поймала ее ладошкой, словно дождевую каплю. Белая горошина, не больше зуба, гладкая, словно с конвейера. Ничего необычного.

Кейси перевернула ее и увидела ряд микроцифр. Она могла бы увеличить их через Интрафейс и сверить с четырнадцатизначным рядом, который помнила наизусть, а потом войти в собственный геолокационный передатчик. Могла бы, но не сделала. Интуитивно догадавшись, что это за горошина и кому она принадлежала. И где однажды находилась. Под кожей, в основании черепа.

Может, ваша сестра не хочет, чтобы ее нашли?

Бусина выскользнула из пальцев. Девушка не почувствовала, как та упала.

Возможно, преднамеренное исчезновение?

Кейси не услышала звуков горошины, отскакивающей от пола.

Бип-бип-бип.

Перед Внутренним Глазом мигнуло уведомление детектора тепла:

ОБНАРУЖЕНО ТЕЛО.

Позади нее.

Как камербот, она повернулась и прицелилась.

Он стоял в дверном проеме. Юноша. Кейси видела отдельные части его лица. Белая рубашка на пуговицах, закатанные рукава, серый фартук, раздутые карманы…

– Вынуть руки!

Слишком резкий голос, слишком примитивный синтаксис. Девушка почувствовала облегчение, когда юноша подчинился и без лишних движений точными жестами поочередно вынул руки.

Она медленно опустила РЕМ. И тут же выстрелила, когда что-то мохнатое коснулось ее щиколотки. Что бы это ни было, оно исчезло, когда Кейси развернулась. Наверное, кот, который успел убежать. Молодой человек, напротив, продолжал стоять на месте. Замер от испуга? Кейси не знала. Она видела его черные глаза, темные волосы, зачесанные направо, но не смогла прочитать взгляд из-за дыма от РЕМ.

«Скажи что-нибудь. Извинись».

«Я НЕ ХОТЕЛА», – предложил СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК. Кейси забыла, что приложение открыто. Она закрыла его. Произносить банальности? И потом, как бы жестоко ни звучало, ей плевать на эмоциональное состояние парня, когда самой не лучше. Девушка кивнула на белую бусину.

– Скажи, откуда это у тебя?

– А я должен?

Тихо, но властно. Ни намека на страх. А я должен? Вызов холодный и логичный. «Действительно, разве должен?» – мысленно согласилась Кейси.

Что дало ей право так думать?

– Я сотрудник К2П.

Утверждение очевидного.

– Данная вещь, – Кейси вздохнула, – принадлежит пропавшему человеку.

Произнеся эти слова, она словно оживила их. Та вещь на полу была Интрафейсом Силии. Ноги Кейси подогнулись. Почему здесь, с ним? Девушка снова невольно потянулась к РЕМ, разглядывая юношу.

– Можно? – невозмутимо спросил он.

Она не возражала. Он наклонился, подобрал горошину, выпрямился. Кейси неохотно сняла руку с РЕМ. Интрафейс упал в ее протянутую ладонь. Девушка поднесла бусину ближе, увеличив микроцифры. 1930–123193–2315. Номер Силии. Для дополнительной проверки поднесла горошину к правому глазу. Появилось зеленое кольцо.

ЗАГРУЗКА ИДЕНТИФИКАЦИИ

ОБЪЕКТА…

ЗАГРУЗКА…

РЕЗУЛЬТАТЫ: 18,2 / 23 грамма Интрафейс,

поколение 4.5.

18,2 из 23 граммов. Взгляд девушки остановился на юноше.

– Где остальные?

На этот раз не спросив разрешения, молодой человек подошел к топливному бару, взял жестяную банку и передал ее Кейси.

– Она требовала, чтобы после извлечения я уничтожил ядро.

Требовала. Девушка сконцентрировалась на слове, пытаясь устранить головокружение. Требовала, подразумевалось согласие. Извлечение. Кровь и кожа, нарезанная лоскутами. Им. Что Джинкс сказала о нем? Мой арендатор. Мой работник. Кейси снова посмотрела на юношу.

Может, шестнадцать, как и ей, а может, старше. Трудно определить по худому лицу. Но в двух вещах можно быть уверенной: он моложе большинства сотрудников ГРАФИКа. Личность его с точностью совпадала с выбранным им делом.

Но кем бы юноша ни был, это не меняло того, что он сделал. С неприятным кислым привкусом во рту Кейси посмотрела в жестяную банку. Внутри находился белый порошок размером с ноготь.

РЕЗУЛЬТАТ: 4,8 / 23 грамма, Интрафейс.

– Когда? – строго спросила девушка, сжимая пальцы ног, словно желая схватиться за землю.

– За неделю до того, как она пропала.

Совпадает с технической детоксикацией Силии. То есть сестра избавилась от Интрафейса, не оставив окружающим иного выбора, кроме как связаться с ней лично. Кейси не подумала об этом.

– И ты выполнил просьбу?

Ее голос был слишком высоким, а тон слишком обвинительным, будто это он убил сестру, хотя понятно, что Силия добровольно пришла и попросила его об услуге.

Вторая ошибка: полагать, что сестра скорее доверится Кейси, чем незнакомцу. Если он – незнакомец.

– Да. Она – клиент, – спокойно объяснил юноша. – Но для меня – больше, чем клиент.

Слова содержали эмоции, которые Кейси не могла определить, хотя была знакома с ними раньше.

– Поэтому я сохранил ядро.

Он забрал Интрафейс у Кейси. Она позволила, не в силах сопротивляться.

– Еще до того, как услышал новость, я планировал восстановить его. Хотел понять, что случилось. Что заставило ее считать, что нет иного выхода? В конце концов, люди, которые удаляют свои Интрафейсы, попадают в один из двух лагерей.

– В какой?

– Преступники или жертвы.

Преступники.

Кейси вышла из транса.

– И кто она, по-твоему?

Юноша сощурил глаза.

– Силия? Преступница? Если она и была виновата, то лишь в том, что слишком любила.

Определенно не незнакомец. Хорошо знал сестру. Даже очень хорошо. Взгляд его – интоксикация, всепоглощающая решимость – соответствовал выражению, которое Кейси видела в глазах таких людей, как Тристан/Дмитрий. Они любили Силию так сильно, что не могли продолжать жить. Утрата забрала их жизненные силы.

Они были нормальными людьми.

В отличие от Кейси. Тяжело вздохнув, она снова посмотрела на порошок в жестяной банке. Одна неверная деталь, и Интрафейс больше никогда не включится. Должно быть, потребовались месяцы на его восстановление. А что сделала Кейси за это время? Уклонялась от репортеров. Смирилась с трагедией. Устроила вечеринку. В глазах всего мира она, скорее, клоун, чем призрак.

Девушка вложила РЕМ в кобуру и посмотрела на юношу. Он ответил на ее вопросы. Как минимум она должна объясниться.

– Я Кейси.

Как будто ее имя имело для него значение.

– Мизухара.

Кейси не помнила, когда в последний раз представлялась полным именем. Не могла в окружении ботов-прослушек, чтобы не выдать репортерам своего местоположения. Но в этом частном домене она в безопасности. Физически. Эмоционально девушка чувствовала себя здесь хуже, чем на собственной вечеринке.

– Младшая сестра Силии, – уточнила она.

– Я знаю, кто ты, – ответил юноша.

Кейси не выдала своего удивления. Его слова задели. Значит, он узнал ее по вирусному видео.

Если юноша и осуждал ее за то, что она бесстрастно объявила родную сестру мертвой, то не показал вида.

– Возвращайся, когда будет готово.

Запрос на новый контакт пикнул в Интрафейсе.

АКТИНИУМ.

Ранг: 0

Нормальный человек был бы благодарен: юноша не только знал сестру, но и понимал ее, Кейси.

Третья ошибка: предполагать, что кто-нибудь действительно ее понимает.

Девушка молча вышла из комнаты, оставив юношу с Интрафейсом сестры и унося с собой боль в груди.