Электронная библиотека » Джоан Линдси » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 25 декабря 2020, 17:40


Автор книги: Джоан Линдси


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 4

Около четырех часов пополудни миссис Эпплъярд проснулась от роскошно долгого сна на диване в гостиной. Ей, как это часто бывало, снился покойный супруг. Они прогуливались вдоль пирса в Борнмуте, где стояли пришвартованными прогулочные корабли и рыболовные суда.

– Давай прокатимся по морю, дорогая, – предложил Артур. Кровать под балдахином со старомодным матрасом покачивалась на волнах. – Поплыли. – Он взял ее за ладонь и прыгнул. К ее удивлению и удовольствию, она рассекала воду, как рыба, даже не двигая руками или ногами. Они как раз добрались до кровати и залезали на борт, когда звук газонокосилки под окном прервал восхитительный сон – мистер Уайтхэд принялся за работу. Ах, жаль, Артур не может насладиться прелестями жизни в колледже Эпплъярд! Он всегда, самодовольно вспомнила миссис Эпплъярд, называл ее финансовым гением. Школа уже приносила отличную прибыль… Спустя несколько минут, все еще в хорошем настроении и намеренная проявить великодушие в этот чудесный праздничный день, директриса подошла к школьному кабинету.

– Что ж, Сара, надеюсь, ты выучила стихотворение и теперь можешь пойти погулять в саду. Минни принесет тебе чаю и кусочек торта.

Худенькая большеглазая девочка машинально встала и теперь беспокойно переступала с одной тонкой ножки в черном чулке на другую.

– Итак?.. Стой ровно, когда отвечаешь мне, и, пожалуйста, выпрями плечи. Иначе так и останешься сутулой. Ну что, выучила стихи?

– Все без толку, миссис Эпплъярд. Я не могу их запомнить.

– То есть как не можешь? Ты сидишь здесь с учебником с самого обеда.

– Я пыталась, – сказала девочка, прикрывая глаза рукой. – Но они такие глупые. Если бы там был хоть какой-то смысл, я бы выучила.

– Смысл? Ах ты маленькая невежда! Вероятно, ты не в курсе, что миссис Фелиция Хеманс считается одной из лучших поэтесс Англии.

Сара нахмурила брови, сомневаясь в гениальности миссис Хеманс. Трудный, своевольный ребенок.

– Я знаю наизусть другое стихотворение. Там очень много строф, намного больше, чем в «Гесперусе»[8]8
  На самом деле автором баллады «Крушение “Гесперуса”» является американский поэт Генри Лонгфелло; директриса неверно приписывает ее авторство английской поэтессе Фелиции Хеманс.


[Закрыть]
. Может, лучше расскажу его?

– Хм-м… Как оно называется?

– «Ода святому Валентину». – На мгновение маленькое заостренное личико прояснилось и стало почти симпатичным.

– Я с ним не знакома, – настороженно ответила директриса. (В ее положении лишняя осторожность не вредила; многие цитаты оказывались из Теннисона или Шекспира.) – Где ты нашла эту… эту оду, Сара?

– Я сама ее написала.

– Написала? Нет, спасибо, я не хочу слушать подобное. Как ни странно, я предпочитаю миссис Хеманс. Дай мне книгу и расскажи хотя бы ту часть, что успела выучить.

– Говорю же, я не запомню эту чепуху, даже если просижу тут целую неделю.

– Тогда старайся лучше, – ответила директриса, подавая учебник девочке. Внешне она оставалась спокойной и действовала разумно, однако внутри была полна отвращения к угрюмому ребенку с поджатыми губами. – Я оставлю тебя, Сара, а через полчаса пришлю сюда мисс Ламли. Если ты не прочитаешь произведение наизусть, боюсь, мне придется отправить тебя в постель и оставить без ужина, к которому девочки вернутся после пикника.

Дверь кабинета закрылась, ключ повернулся в замке, и ненавистная фигура исчезла.

А у Висячей скалы Мадемуазель и Миранда, наверное, сидят под деревом и разливают чай… Опустив тяжелую голову на заляпанную чернилами крышку парты, Сара расплакалась от злости.

– Ненавижу ее… Ненавижу… Ох, Берти, Берти, где же ты? Господи, где ты? Если ты действительно наблюдаешь за нами с небес, почему ты не заберешь меня отсюда? Миранда говорит, нельзя ненавидеть людей, даже если они плохие. Но я ничего не могу с собой поделать, дорогая Миранда… Ненавижу ее! Ненавижу! – Книга со стихотворениями миссис Хеманс полетела в сторону запертой двери.

Закат позади школьной башенки сиял неестественно розовыми и оранжевыми тонами. Миссис Эпплъярд плотно поужинала в своем кабинете: холодная курица, жирный сыр стилтон и шоколадный мусс. Кормили в колледже прекрасно. Сару отправили в постель с тарелкой холодной баранины и стаканом молока. Она проплакалась, но так и не признала своей вины. На освещенной лампами кухне повариха играла с горничными в карты за потертым деревянным столом; все сидели в чепчиках и фартуках в ожидании скорого возвращения девочек с пикника.

Сгущалась тьма. В высоком пустом доме в кои-то веки стало тихо, его наполнили тени, хотя Минни и зажгла лампы на лестнице из кедрового дерева, где Венера, положив руку на мраморный живот, смотрела в окно на свою тезку, склонившуюся над полумраком газонов. Начало девятого… Миссис Эпплъярд раскладывала пасьянс у себя в кабинете, прислушиваясь к звукам с улицы – не слышно ли скрипа гравия под колесами повозки. Пожалуй, стоит пригласить мистера Хасси выпить; после того, как в колледже обедал епископ из Бендиго, в графине оставалось еще достаточно бренди.

За годы службы мистер Хасси показал себя таким пунктуальным и надежным работником, что когда напольные часы на лестнице пробили половину девятого, директриса встала из-за стола и потянула за бархатный шнурок личного звонка. Тот важно зазвенел на кухне, и Минни, несколько раскрасневшаяся, поспешно отозвалась. Горничная застыла в дверях на почтительном расстоянии от миссис Эпплъярд.

– Том еще здесь?

– Не знаю, мэм, я спрошу у поварихи, – ответила Минни, видевшая своего обожаемого Тома полчаса назад растянувшимся в одних кальсонах на ее кровати.

– Постарайся отыскать его и тут же отправь ко мне.

Разложив еще пару раз пасьянс «Мисс Миллиган», директриса, которая обычно с презрением относилась к жульничеству в картах, специально положила себе нужную карту – червового валета – и вышла на гравийную дорожку у крыльца, где висел зажженный керосиновый фонарь на металлической цепочке. Шиферная крыша колледжа мерцала серебром на фоне ясного темно-синего неба. В одной из комнат наверху горел одинокий огонек за задернутой шторой – это Дора Ламли читала в постели в свободное от работы время.

Воздух был напоен ароматом маттиолы и петуний. Приятно, что погода хорошая, да и мистер Хасси – уважаемый извозчик, и все же директрисе хотелось найти молодого Тома, пусть он со своим ирландским здравым смыслом успокоил бы ее, что волноваться не о чем, когда экипаж задерживается почти на час. Миссис Эпплъярд вернулась в кабинет и продолжила раскладывать пасьянс, затем вновь встала, чтобы сравнить время на своих золотых часиках с часами в прихожей. Когда пробило девять тридцать, она опять вызвала Минни – горничная сообщила, что Том принимает горячую ванну в каретном сарае и после этого прямиком направится сюда. Прошло еще долгих десять минут.

С большой дороги, примерно в полумиле от дома, донесся топот копыт, среди темных деревьев замелькали огни. Что-то пели пьяные голоса… Набрав скорость, мимо ворот колледжа пронеслась повозка – кутилы возвращались из Вудэнда. В этот момент Том, который тоже их услышал, появился в ковровых тапочках и чистой рубашке у открытой двери. Если миссис Эпплъярд и нравился кто из ее ближайшего окружения, так, вероятно, ирландец Том со смеющимися глазами. Он выполнял любые поручения: выносил мусор, играл на губной гармошке для горничных, отвозил учительницу рисования на станцию Вудэнд.

– Мэм? Минни сказала, вы хотели меня видеть.

Под ярким светом фонаря на крыльце морщинистые щеки директрисы выглядели бледными.

– Том, – сказала миссис Эпплъярд, пристально глядя на помощника, будто это поможет добиться ответа, – ты понимаешь, что мистер Хасси ужасно опаздывает?

– Разве, мэм?

– Утром он честно обещал мне, что привезет учениц к восьми. Сейчас половина десятого. Сколько занимает путь от Висячей скалы?

– Ну, это не близко…

– Подумай хорошенько, ты отлично знаешь дороги.

– Скажем, часа три или три с половиной.

– Верно. Хасси собирался выезжать с площадки для пикника в начале пятого. Сразу после чая. – Четко поставленный директорский голос вдруг сорвался на хрип. – Что ты стоишь и пялишься на меня, как идиот! Что с ними случилось?

Если бы расстроенное лицо директрисы выглядело хотя бы немного более приятно, обладатель певучего ирландского акцента, возможно, осмелился бы клюнуть ее в дряблую щеку, находившуюся слишком близко к его тщательно вымытому носу.

– Не стоит волноваться, мэм. Он лучший извозчик по эту сторону Бендиго, и у него пять прекрасных лошадей.

– Это я и сама знаю. Вдруг произошел несчастный случай? Вот я к чему.

– Несчастный случай, мэм? Ну, я даже не думал об этом, ночь такая ясная…

– Тогда ты еще глупее, чем мне казалось! Я совсем не смыслю в лошадях, но знаю, что они могут понести. Слышишь меня, Том? Лошади могут понести. Ради всего святого, скажи что-нибудь!

Работать в конюшне и слоняться по кухне, выпрашивая добавку, – это одно. Стоять же на крыльце перед самой директрисой, отбрасывающей длинную черную тень на стену… «Я думал, она меня сожрет, – рассказывал впоследствии Том Минни, – а самое главное, я нутром чуял, что бедняжка права».

Он осмелился положить руку на запястье миссис Эпплъярд, обтянутое серым шелком и украшенное массивным браслетом с ярко-красным сердечком.

– Зайдите внутрь и присядьте, Минни сейчас принесет вам чашечку чая…

– Послушай! Что это? Слава Господу, я их слышу!

Это и правда были они: топот копыт, два приближающихся огонька, долгожданный скрип колес повозки, медленно подъезжающей к воротам колледжа.

– Тпру, Моряк… Герцогиня, стой…

Мистер Хасси обращался к лошадям неузнаваемо хриплым голосом. Из темных недр экипажа один за другим на освещенную фонарями гравийную дорожку высыпали пассажиры. Кто-то заплаканный, кто-то вялый от сна, все без шляпок, растрепанные, рассеянные. Том бросился встречать повозку, оставив директрису на крыльце – ей предстояло справиться с дрожью в конечностях и принять властную позу. Первой, пошатываясь, по ступенькам поднялась мертвенно-бледная француженка.

– Мадемуазель! Что все это значит?

– Миссис Эпплъярд, случилось нечто страшное.

– Несчастный случай? Не молчите же! Я хочу знать правду.

– Это так ужасно… Я не знаю, с чего начать.

– Соберитесь. От вашей истерики никакого толку… Боже, где мисс Макроу?

– Мы оставили ее там…

– Оставили? Мисс Макроу совсем потеряла рассудок?

Мистер Хасси пробрался через стайку всхлипывающих девочек.

– Миссис Эпплъярд, можно поговорить с вами наедине?.. Боюсь, как бы французская леди не упала в обморок.

Он был прав. После таких переживаний Мадемуазель потеряла сознание в прихожей. Минни и кухарка, давно снявшие чепчики с фартуками и отправившиеся спать в комнаты для прислуги, выбежали из двери под лестницей, по которой с зажженной свечой спускалась мисс Ламли – в сиреневом халате, волосы накручены на бигуди. Чтобы привести Мадемуазель в чувство, достали нюхательную соль и бренди, с помощью Тома воспитательницу унесли в ее спальню.

– Ох, бедняжки, – сказала повариха, – девочки выглядят такими измученными. Что же произошло на пикнике? Скорее, Минни, не приставай к мадам, сейчас нальем им горячего супа.

– Мисс Ламли, немедленно отведите учениц в постель, Минни вам поможет… Итак, мистер Хасси. – Дверь гостиной миссис Эпплъярд закрылась за широкой и уставшей, но на удивление выпрямленной спиной.

– Если позволите, мэм, мне бы сначала чего-нибудь выпить.

– Пожалуйста, я вижу, что вы обессилены… А теперь расскажите мне как можно короче и понятнее, что именно случилось.

– Господи, мэм, понимаете, хуже всего… В общем, никто не знает, что произошло. Три юные леди и мисс Макроу пропали у Висячей скалы.

Далее следует отрывок из рассказа Бена Хасси, записанного констеблем Бамфером из Вудэнда в полицейском участке утром в воскресенье, пятнадцатого февраля.


Как только мы с двумя учительницами поняли, что не можем узнать точное время – в дороге и мои, и часы мисс Макроу остановились, – было решено покинуть площадку для пикника как можно скорее после обеда, ведь миссис Эпплъярд ждала нас обратно не позже восьми. Я запряг лошадей, а леди-француженка согласилась, что перед отъездом надо бы выпить чаю и съесть торта, так как впереди довольно долгий путь. Полагаю, было около половины четвертого, если судить по движению теней.

Чайник закипел, и я пошел сказать двум леди, присматривавшим за девочками, что чай готов. Старшей из них не было на месте, хотя незадолго до этого она сидела под деревом и читала. Тогда я видел ее в последний раз. Француженка выглядела очень расстроенной и спросила, не заметил ли я, чтобы мисс Макроу куда-то отходила от площадки. Я ответил отрицательно. Француженка сказала: «Никто из девочек не видел, куда она пошла. Не понимаю, почему она до сих пор не вернулась. Мисс Макроу такая пунктуальная». Я спросил, на месте ли остальные пассажиры и готовы ли к отъезду. «Все, кроме четырех. С моего разрешения они отправились на небольшую прогулку вдоль ручья, чтобы получше рассмотреть Висячую скалу. Не считая Эдит Хортон, девочки они взрослые и очень ответственные». Три пропавшие ученицы ехали со мной на сидении для кучера. Я хорошо их знаю. Это мисс Миранда (ее фамилия мне не известна), мисс Ирма Леопольд и мисс Марион Куэйд.

На тот момент я не сильно волновался, лишь из-за задержки с отъездом. Те места мне знакомы, и вскоре я организовал поиски, отправив девочек пройти по парам вокруг ручья по равнине и позвать исчезнувших. Они искали, пожалуй, с час, когда из кустов у юго-западного подножия Скалы выскочила Эдит Хортон. Она одновременно плакала и смеялась, платье ее было разорвано в клочья. Я подумал, что у нее истерический припадок. По словам Эдит, девочки остались «где-то там наверху» – она показала на Скалу. Мы пытались выведать хоть что-нибудь об их пути, спрашивая ее снова и снова, но Эдит все повторяла, что испугалась и побежала вниз по склону. К счастью, я всегда ношу с собой фляжку с бренди на крайний случай. Мы налили ей немного, затем укутали в мое пальто, и мисс Розамунд (одна из старших воспитанниц) уложила ее в повозку, пока мы продолжали искать. Я позвал всех девочек, пересчитал их, и тогда мы расширили границы поиска до подножия Скалы у южного подъема, стараясь обнаружить следы Эдит. К сожалению, на каменистой почве они почти сразу исчезли. Без увеличительного стекла разглядеть что-либо было невозможно. Ветки на кустах были обломаны только там, где Эдит выскочила на открытую местность и побежала к нашему привалу у ручья. Для простоты ориентирования мы пометили этот проход между деревьями с помощью палок. Тем временем две старшие воспитанницы сходили к тому месту, где расположилась другая группа отдыхающих, они прибыли еще раньше нас, однако костер оказался затушен – видимо, они уехали, пока я занимался лошадьми. Четверо человек на повозке. Кажется, это был полковник Фитцхуберт, но вблизи я их не видел, и поговорить не удалось. Несколько учениц заметили, как повозка отправлялась в обратный путь, а позади на белом арабском пони ехал молодой парень. Мы звали и искали пропавших девочек еще несколько часов. Я не мог поверить, что трое или четверо разумных людей способны исчезнуть так быстро и без следа на относительно небольшой территории. Я до сих пор сбит с толку, как и вчера вечером.

Так как даже самые низкие и доступные уровни Висячей скалы крайне опасны, особенно для неопытных девочек в длинных летних платьях, я боялся упускать их из виду среди всех этих ям и обрывов, тем более, насколько мне известно, к вершине ведет лишь одна заросшая тропа, по которой пропавшие воспитанницы вряд ли пошли, потому что я тщательно осмотрел самое ее начало и не нашел никаких следов обуви или примятой травы.

С наступлением темноты – время определяли только по закатывающемуся солнцу – мы разожгли вдоль ручья несколько костров, чтобы по нашу сторону Висячей скалы их можно было увидеть с разных точек. Также мы продолжали выкрикивать имена девочек, как по отдельности, так и хором. Я взял два чайника и стал бить по ним ломиком, который всегда держу в повозке на непредвиденный случай.

К тому моменту мы с леди-француженкой сломали голову, пытаясь решить, что нам делать, – возвращаться в Вудэнд или продолжать поиски. У нас было всего две масляных лампы на экипаже и керосиновый фонарь. Если пропавшие еще находились где-то на Скале, в чем я начинал сомневаться, в темноте без спичек им грозила серьезная опасность, не догадайся они пересидеть ночь в пещере. Француженка и некоторые ученицы понемногу впадали в истерику, что неудивительно. За все это время, с обеда, мы не выпили и чашки чая. Слишком волновались, чтобы даже думать о еде. Потом мы достали лимонад с печеньями, подкрепились, и я решил, что надо прекратить поиски и отвезти всех обратно в колледж.

Если честно, я не знаю, правильно ли я поступил, но вся ответственность за принятое решение лежит на мне. Я довольно хорошо знаком с исчезнувшими девочками и подумал, что мисс Миранда, привыкшая к бушленду[9]9
  Бушленд – в Австралии: равнинная местность, поросшая кустарником.


[Закрыть]
, обязательно сохранила бы спокойствие и нашла бы безопасное место для ночлега, если только с ними не приключилось какое-либо несчастье, а это маловероятно. Что касается учительницы, надеюсь, она ушла не сама по себе, ведь знание арифметики не поможет в такой местности.

Заехав по дороге в полицейский участок в Вудэнде и вкратце сообщив дежурному о случившемся у Висячей скалы, мы поспешили в колледж Эпплъярд. Я забыл добавить, что внимательно осмотрел общественные туалеты (как женские, так и мужские), расположенные на территории площадки для пикника примерно посередине между ручьем и подножием Скалы. Ни отпечатков обуви, ни следов недавнего использования я не обнаружил.

Глава 5

Для обитателей колледжа Эпплъярд воскресенье пятнадцатого февраля было днем кошмарных колебаний: от сна к реальности, от безумно возрастающих надежд к страхам – в зависимости от темперамента.

Всю ночь пронаблюдав за тем, как светлеет стена ее комнаты от приходящего нового дня, директриса тем не менее в обычный час была готова взяться за работу и выглядела безукоризненно, ни один волосок не выбивался из высокой прически. Первым делом предстояло обеспокоиться тем, чтобы за пределами колледжа никто не узнал о накануне произошедшем. Отменили вызов трех повозок, которые по воскресеньям отвозили учениц и воспитательниц в разные церкви, так как, по мнению миссис Эпплъярд, именно церкви являлись главным рассадником сплетен. Бен Хасси, слава небесам, человек разумный и, не считая конфиденциального сообщения в полицию, будет держать язык за зубами. В колледже было объявлено молчание до получения особых распоряжений. Можно не сомневаться, что пришедшие в себя после вчерашнего испытания воспитанницы и служащие следовали указанию; половина из тех, кто побывал на пикнике, слегли от потрясения и усталости. Однако есть подозрение, что Том и Минни, прирожденные разносчики слухов, а может, вместе с ними и кухарка – все они в воскресенье днем неофициально принимали гостей – были не так добросовестны, и что мисс Дора Ламли обменялась парой слов у задней двери с Томми Комптоном, который привез сливки. Послали за доктором Маккензи из Вудэнда, бесконечно мудрым престарелым врачом общей практики; он приехал на своей двуколке вскоре после завтрака и, оценив ситуацию проницательным взглядом через очки в золотой оправе, посоветовал устроить в понедельник выходной и предписал легкое успокоительное. Мадемуазель лежала в постели с мигренью. Старый доктор погладил изящную руку на покрывале, капнул одеколона на пылающий лоб пациентки и сострадательно заметил:

– Кстати, моя дорогая юная леди, надеюсь, вы достаточно умны, чтобы не винить себя за несчастный случай? Возможно, это лишь буря в стакане воды.

– Mon Dieu, доктор, я молю Бога о том, чтобы вы оказались правы.

– Никто не несет ответственности за проделки судьбы, – добавил доктор Маккензи.

Осмотрев Эдит Хортон, которая впервые за всю жизнь стала вроде как героиней, врач пришел к выводу, что девочка в хорошем физическом состоянии – продолжительный крик помог справиться с истерикой, – хотя кое-что его немного встревожило. Эдит никак не могла вспомнить, что именно так напугало ее у Скалы и заставило броситься обратно. Ей понравился доктор Маккензи, как и всем другим, и Эдит старалась, насколько позволяли ее ограниченные умственные способности, помочь ему. По дороге домой он подумал, что девочка, возможно, ударилась головой о камень – ничего удивительного, в такой-то неровной местности.

Большую часть воскресенья миссис Эпплъярд провела в одиночестве в своем кабинете, не считая беседы с констеблем Бамфером из Вудэнда, который привел с собой не блещущего умом молодого полицейского, чтобы сделать записи по относительно неважному делу – Бамфер ожидал, что все прояснится к вечеру того же дня. Городские вечно теряются среди густых лесов, а порядочным людям потом надо вылезать рано утром в выходной из кровати и их разыскивать. Факты по делу об исчезнувших девочках оказались более чем смутными, а рассказ Бена Хасси лишь подтверждал то, что уже было известно. Бамфер договорился о встрече с юношами, также побывавшими на пикнике у Висячей скалы в субботу – они последними видели девочек, когда те пересекали ручей, и в понедельник ответят на вопросы полиции, ежели к тому времени пропавшие не будут обнаружены. Этим утром Бамфер хотел пообщаться лишь с Эдит Хортон, которая провела с девочками несколько часов, прежде чем в панике вернуться к месту отдыха.

Эдит в кашемировом халате под цвет ее покрасневших глаз привели в кабинет миссис Эпплъярд, но получить от нее внятные и полезные сведения было невозможно. Ни констебль, ни директриса не сумели добиться от ученицы ничего, кроме всхлипываний и мрачных отрицательных ответов. Пожалуй, юный полицейский справился бы лучше, однако ему не дали шанса поговорить с Эдит, и девочку увели обратно в комнату.

– Ничего страшного, – сказал Бамфер, принимая бокал бренди с водой. – По моему личному мнению, мэм, ситуация прояснится в течение нескольких часов. Вы не представляете, сколько людей теряются в лесу, стоит им на пару ярдов сойти с тропы.

– Хотелось бы мне с вами согласиться, мистер Бамфер, – ответила миссис Эпплъярд. – Старшая девочка, Миранда, родилась и выросла среди бушленда, что же касается воспитательницы, мисс Макроу…

Никто не видел, как мисс Макроу покинула площадку для пикника после обеда. Вероятно, по неизвестным причинам она решила оторваться от чтения, встать из-под дерева и последовать за четырьмя девочками к Висячей скале.

– Если только, – добавил полицейский, – у леди не было каких-то личных договоренностей. Например, о встрече с подругой или друзьями за воротами…

– Исключено. Насколько мне известно, в этом полушарии у мисс Греты Макроу, которая работает на меня уже несколько лет, нет ни друзей, ни знакомых.

Ее книгу вместе с лайковыми перчатками уже обнаружили там, где она сидела, – их нашла Розамунд, одна из старших учениц. И миссис Эпплъярд, и полицейский сошлись на том, что учительница математики, хорошо «разбиравшаяся в своих цифрах», как сказал Бамфер, вполне могла сглупить и заблудиться. Правда, выразились они помягче: предположили, что даже Архимед, занятый мыслями о высших материях, мог сбиться с дороги. Юный полисмен записал все это, тяжело дыша и облизывая карандаш. (Позже, когда кратко опросили всех тех, кто вернулся в школу после пикника, несколько свидетелей, включая Мадемуазель, вспомнили, что мисс Макроу со страстью говорила о треугольниках и кратчайшем пути и даже предложила извозчику вернуться домой по другой, довольно неудобной дороге.)

Местная полиция уже организовала поиски в районе площадки для пикника и той части Скалы, на которую можно вскарабкаться. Самым непостижимым было то, что, как и сообщил мистер Хасси, не обнаружилось никаких следов за исключением примятого папоротника и пары кустов с оборванными листьями на нижних склонах. В понедельник, если до тех пор тайна не будет разгадана, из Гипсленда пришлют «черного следопыта»[10]10
  В Австралии – туземцы, помогавшие полиции искать преступников, скрывавшихся в бушленде.


[Закрыть]
и, по настоянию полковника Фитцхуберта, ищейку, для которой мисс Ламли подготовила несколько вещей, принадлежащих пропавшим девочкам. Местные жители, включая Майкла Фитцхуберта и Альберта Кранделла, уже помогали полиции тщательно прочесывать близлежащую территорию. В австралийском бушленде новости распространяются так же быстро, как и в городе, поэтому к вечеру воскресенья в радиусе пятидесяти миль от Висячей скалы не осталось дома, в котором за ужином не обсуждали бы таинственное исчезновение учениц. Как это обычно бывает, бескрайнее человеческое любопытство заставило тех, кто ничего не знал о случившемся ни из первых рук, ни понаслышке, высказываться наиболее экспрессивно, а подобные высказывания, известное дело, за ночь иногда превращаются в достоверные факты.

Если воскресенье пятнадцатого февраля стало кошмаром для колледжа, то понедельник шестнадцатого был еще хуже. День начался с того, что в шесть утра в дверь позвонил молодой репортер из мельбурнской газеты – у его велосипеда спустила шина. Повариха накормила его завтраком на кухне и отправила обратно в город на поезде без каких-либо новостей. Несчастный юноша был первым из множества других нежеланных посетителей. Массивная кедровая дверь, которую использовали только по торжественным случаям, открывалась и закрывалась с утра до ночи для разных визитеров; некоторые из них имели добрые намерения, других же, как гиен, привлекал запах крови и скандала. Никого из них в школу не пустили, даже викария из Маседона с его миниатюрной добродушной супругой – оба были смущены, но полны искреннего желания помочь в нелегкий час. Однако они, как и все остальные, получили резкий ответ на крыльце – «не принимают».

Еду привычно подавали с точностью до минуты, хотя большинство из по обыкновению голодных девушек, севших за обед, лишь поковырялись в жареной баранине и яблочном пироге. Старшие ученицы перешептывались группками. В кои-то веки никто не поправлял ссутулившихся Эдит и Бланш, что взялись за руки и на пару всхлипывали; новозеландские сестры все продолжали вышивать, вспоминая о землетрясениях и других ужасах. Сара Уэйборн, всю субботнюю ночь ждавшая возвращения Миранды с пикника, чтобы, как обычно, поцеловать ее перед сном, теперь, словно маленькое привидение, ходила из комнаты в комнату, пока мисс Ламли, у которой голова разрывалась от головной боли, не дала ей задание подшить края простыни до того, как подадут чай. Сама мисс Ламли и младшая учительница по шитью жаловались друг другу, когда не были заняты выполнением поручений директрисы и другими неблагодарными обязанностями, что «все взвалили на их плечи» – эта фраза подходила для любого, кто стоял выше их, включая самого Господа. О сочинении по Висячей скале, которое надо было сдать к уроку английской литературы в 11:30 в понедельник, шестнадцатого февраля, как было написано мелом на доске, больше не вспоминали. В конце концов, солнце село за сияющей клумбой георгинов; гортензии яркими сапфирами блистали в сумерках, и статуи на лестнице освещали своими тусклыми фонарями теплую синюю ночь.

К утру вторника семнадцатого февраля два молодых человека, которые последними видели пропавших девочек в субботу днем, дали показания местным полицейским. Альберт Кранделл – в участке Вудэнда, а достопочтенный Майкл Фитцхуберт – в кабинете своего дяди в Лейк-Вью. Оба подтвердили, что им ничего не известно о дальнейших передвижениях учениц после того, как те пересекли ручей рядом с озерцом и направились в сторону нижних склонов Висячей скалы. Майкл говорил дрожащим голосом и опустив глаза, которые выглядели впавшими с утра воскресенья, когда Альберт прибежал из лавки Манассы с новостями об исчезновении девочек. Констебль Бамфер устроился за письменным столом полковника, Майкл напряженно сидел напротив на стуле с высокой спинкой.

По завершении обычных формальностей полицейский сказал:

– Думаю, сэр, нам лучше начать с нескольких вопросов, чтобы в общем понять ситуацию. – Юный мистер Фитцхуберт со скромной очаровательной улыбкой и прекрасными английскими манерами явно был не из разговорчивых. – Когда вы увидели, как ученицы переходят ручей, вы узнали кого-нибудь из них?

– Откуда? Я пробыл в Австралии всего три недели и не знаком ни с одной девушкой.

– Понятно. Вы говорили с кем-то из них до или после того, как они оказались на другом берегу?

– Конечно, нет! Повторяю, констебль, я никогда их раньше не видел.

В ответ на это простодушное замечание констебль позволил себе усмехнуться и мысленно добавить: «Ничего себе! С таким-то лицом и кучей денег?»

Вслух он спросил:

– А Кранделл не общался с девочками?

– Нет. Только таращился на них и свистнул вслед.

– Чем в этот момент занимались ваши дядя и тетя?

– Насколько я помню, они оба дремали. В обед мы выпили шампанского, и, видимо, их склонило в сон.

– А как шампанское действует на вас? – спросил полицейский, готовый делать записи карандашом.

– Похоже, что никак. Много я не пью, а если и пью, то вино и в основном дома.

– Значит, вы сидели под деревом с ясной головой и читали книгу, когда заметили учениц, пересекающих ручей. Теперь постарайтесь припомнить все мельчайшие детали, даже если они кажутся незначительными. Вы, конечно, понимаете, что отвечаете на вопросы совершенно добровольно?

– Я смотрел, как они переходят ручей… – Майкл сглотнул и продолжил едва слышно: – Каждая по-своему.

– Громче, пожалуйста. В каком смысле по-своему? Веревки, шесты?

– Боже, нет! Я имею в виду, некоторые были, скажем, более подвижными… более изящными.

Хотя Бамфера в этот момент не волновало изящество, юноша продолжил:

– В общем, как только они скрылись из виду, я встал и подошел к Альберту, который мыл бокалы в ручье. Мы немного поболтали, может, минут десять, и я сказал, что хочу прогуляться перед возвращением домой.

– Который был час?

– Я не смотрел на часы, но помню, что дядя хотел уезжать не позже четырех. Я направился к Висячей скале. Когда склон круто пошел вверх, я увидел заросли папоротника и кустарников, а девочек уже не было поблизости. Я еще подумал, что им будет трудно пробираться сквозь густую растительность в легких летних платьях, и ожидал, что в любую минуту они спустятся обратно. Я присел на пару минут на упавшее дерево. Как только Альберт позвал меня, я сразу вернулся к озеру, сел на арабского пони и поскакал домой, почти всю дорогу держался за повозкой дяди. Больше ничего не могу вспомнить. Этого достаточно?

– Неплохо, спасибо, мистер Фитцхуберт. Возможно, нам еще понадобится ваша помощь. – Майкл мысленно вздохнул. Этот краткий допрос принес не меньше страданий, чем инструмент дантиста, врезающийся в чувствительную полость. – Еще кое-что перед тем, как мы окончательно все запишем… – добавил полицейский. – Вы упоминали, что видели у ручья трех девочек. Все верно?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации