Текст книги "Испанская леди"

Глава 5

За ленчем дамы обсуждали кандидатуры модисток и фасоны платьев. А сразу же после еды леди Хедли послала записку «Королеве иглы» Сезона, мадам Беланж. Банкнота крупного достоинства, вложенная внутрь, сыграла свою роль, и мадам Беланж сразу же ответила, сообщив, что посетит миледи следующим утром в одиннадцать, с образцами и моделями.

Во второй половине дня им пришлось отложить все свои дела, так как приехала миссис Одри Комсток с дочерью Марион. Леди Хелену интересовала главным образом дочь, в которой она надеялась обрести подругу и наперсницу. Но надежды испарились прежде, чем мисс Комсток произнесла первое слово. По правде говоря, они испарились при первом же взгляде на эту «бледную, худую северную красавицу». Хелена была убеждена, что дама, так сильно напоминающая один из портретов фламандских художников, не может иметь с ней ничего общего.

Было бы несправедливо сказать о Марион, что она выглядела старше своих лет. Хотя ее бледность наводила на мысль о том, что последние несколько месяцев она провела в каменной пещере. Даже волосы имели какой-то нездоровый, тусклый вид. Бледно-голубые глаза, длинный нос, тонкие губы выражали неестественную отрешенность, столь часто встречаемую на портретах фламандских художников при изображении девы Марии.

– Я рада познакомиться с вами, кузина, – произнесла мисс Комсток. Ее светлые глаза пытливо оглядели Хелену с ног до головы. Марион, сильно озабоченная поисками очередной жертвы в открывающемся Сезоне, почувствовала в Хелене серьезную конкурентку.

– Взаимно, кузина, – слегка холодновато ответила Хелена. Она собиралась добавить несколько более теплых слов, но замерла под взглядом холодных голубых глаз.

– Леди Хедли сказала, что Северн показывал вам Лондон сегодня утром. Наш город, вероятно, взволновал вас после Испании.

По-ее тону можно было предположить, что по уровню цивилизации Испания находится где-то рядом с Африкой.

– Да, конечно. Здесь все совершенно… иное.

Мисс Комсток по какой-то неясной причине сочла это высказывание личным комплиментом и поблагодарила ее.

– Я только что говорила леди Хедли, что мы будем счастливы помочь ей нести бремя ответственности за ваш дебют, леди Хелена, потому что в ее возрасте, как вы понимаете, это лишнее неудобство, нарушающее тихое и спокойное течение ее жизни, – вступила в разговор миссис Комсток.

Сама миссис Комсток была подростком сорока пяти лет.

– Моя Марион уже подготовила наряды и все прочее. Будет ужасно хлопотно найти сейчас модистку. Если бы мы не были так заняты, я могла бы навести справки, но так как Сезон вот-вот начнется…

– Мы уже договорились с мадам Беланж. Она придет завтра утром, Одри, – ответила леди Хедли.

– Эта француженка? Хотя, конечно, выбирать уже не приходится. Странно, почему ваш отец не отослал вас домой немного раньше, леди Хелена.

– Мой дом – Испания, – твердо заявила Хелена.

Затем миссис Комсток вновь обратилась к леди Хедли.

– Вам следует присмотреть за этой Беланж. Она – француженка. Ее модели могут быть совершенно не подходящими для молодой девушки. Я заказывала наряды для Марион в Бате, еще до того, как мы приехали в Лондон.

Если считать убогий саван, обрамлявший фигуру Марион образцом моделей Бата, то Хелена лишь порадовалась, что избежала подобной участи.

Подали херес и печенье. Миссис Комсток спросила, не доставит ли она слишком много хлопот, попросив чай для девушек.

– Я не приобщаю Марион к вину. От него могут возникнуть пятна. И леди Хелена поступит благоразумно, если тоже последует нашему примеру.

Решив вести себя как подобает настоящей леди Хелена выпила безвкусную жидкость и продолжала слащавую беседу с мисс Комсток еще в течение получаса. Собравшись уезжать, миссис Комсток опять предложила свои услуги по подготовке Хелен к дебюту. Истинный смысл этой помощи оставался неясным, ибо единственное обещание миссис Комсток, состояло в регулярном посещении Хелен и не более того.

Когда гости уехали, леди Хелена спросила:

– Комстоки – ваши хорошие друзья, Madrina?

– Одри считалась моей ближайшей подругой лет тридцать тому назад. Сложно поверить, но когда нас представляли ко двору, Одри была одной из самых жизнерадостных девушек на свете. Но она сильно изменилась. То ли оказал свое влияние брак со священнослужителем, а, может быть, дальнейший переезд в Бат.

– Или наличие такой дочери, как Марион, – вставила леди Хелена.

– Налей кузине стакан вина, Эдвард, – попросила леди Хедли. – Иначе бедняжка лишится последних сил. Но особо волноваться по поводу хлопот Одри при подготовке дебюта Хелены, я думаю не следует. Уверена, она приехала только из любопытства.

Леди Хелена вздохнула с облегчением.

– Я так рада, что вы тоже не испытываете особой любви к Комстокам.

– Марион не лишена привлекательности, – возразил Северн, прекрасно сознавая собственное преувеличение. – Нет причин пренебрегать ею. В конце концов, она – родственница и явится вполне подходящей компанией для леди Хелены. Ее поведение всегда считалось безукоризненным.

Леди Хедли недоброжелательно взглянула на него.

– Не задерживайся с нами, Эдвард. Разве ты не должен уже быть в парламенте? У тебя ведь назначена встреча с Брегхэмом.

– Я загляну туда на четверть часа. Чем вы собираетесь заняться после обеда?

– Леди Хелена говорила что-то о новой прическе. В этом году волосы носят короче.

Северн хмуро проронил:

– Я думал, тебе не понравились прически дам на Бонд-стрит, кузина. Ты же заметила – эти милые леди очень напоминают мужчин.

– Muchachos – подсказала Хелена. – Маленькие мальчики.

– Полагаю, ты придумаешь собственный стиль? Это мальчишество вряд ли подойдет тебе.

– Не волнуйся, Эдуарде. Я не собираюсь уродовать себя. Мне понадобится вся моя обольстительная женственность, чтобы заполучить достойного мужчину, не так ли, Madrina?

Леди Хедли, погруженная в свои мысли, вдруг заговорила о другом.

– Muchacho, да? Вот еще одно испанское слово в моем лексиконе. Думаю, мне удастся осваивать по два-три новых слова в день.

Северн поклонился и вышел.

Леди Хедли послала за Альфредо, парикмахером, занимавшимся в этом Сезоне самыми богатыми головками Лондона. После продолжительной дискуссии и просмотра эскизов, Хелена остановилась на «victime».

– Так как мои волосы вьются от природы, то после стрижки, они будут завиваться сами по себе, что избавит меня от ночной завивки. Осмелюсь заметить, Эдуарде не одобрит этот фасон. Он предложил мне сохранить длину волос.

– Не стоит обращать на него внимание, – сказала леди Хедли. – Где бы нам лучше сделать прическу без особой суеты?

Было ясно, что ей не хотелось покидать мягкий диван, на котором она уютно примостилась. Поэтому по ее приказу пол накрыли бумагами, поставив в центре стул для Хелены, и со своего удобного ложа леди Хедли наблюдала, как с летающих ножниц спадали черные локоны. Один опустился у столика, затерявшись под ножкой, в то время как Альфредо собрал остальные. Он был знаком с мастером, изготовлявшим прекрасные парики, и тот, наверняка, неплохо бы заплатил за такой материал. Затем Салли вымыла Хелене голову, а Альфредо, орудуя щеткой, как истинный волшебник, уложил короткие локоны.

– Я чувствую необычайную легкость! – воскликнула Хелена. – Как хорошо, что на время можно забыть обо всех этих шпильках. К концу дня у меня от них постоянно начинается мигрень. Тебе нравится, Madrina?

– Честно говоря, я боялась, что vistime будет смотреться несовременно, ведь эта прическа считалась популярной лет двадцать назад. К твоему сведению, она получила свое название в честь жертв французской революции, не знаю, правда, почему. Ведь отрубали головы, а не волосы. И тем не менее, твоя прическа смотрится великолепно. Недаром говорят, что новое – хорошо забытое старое. Интересно, смогла бы я выйти в шляпе, купленной в восемнадцатом столетии?

– С вашей новой прической вы сможете выходить в любой шляпке, вам все будет к лицу, ваше сиятельство, – отважился сделать комплимент Альфредо. Леди Хедли одарила его теплой улыбкой, и дамы распрощались с ним.

– Довольно милый комплимент, не правда ли, кузина? – заметила леди Хедли, когда они остались одни. – Но я не верю восхищениям парикмахеров и портных. Такое поведение – неотъемлемая часть их профессии. Ну, пора переодеваться к обеду. Интересно, приедет ли Эдвард. Его отец часто задерживался в палате до поздней ночи, разрабатывая со своими сторонниками различные проекты. Что-то связанное с изгнанием тори, – доверительно сообщила она Хелене. – Сейчас, когда я уговорила Эдварда принять предложение Брегхэма, могу заверить, дел у него будет невпроворот. Брегхэм – лидер вигов, – пояснила она.

Леди Хелена прекрасно осознавала, что в ее же собственных интересах поддерживать хорошее настроение Северна.

Поэтому она с особой тщательностью одевалась к обеду. Так как они обедали дома, девушка могла позволить себе платье из гардероба своей мамы. На этот раз она выбрала плотно прилегающее к талии переливчато-синее платье, красиво расширяющееся книзу и имеющее вполне приличное декольте. Белая шелковая роза, приколотая к черным кудрям, довершала туалет.

– Я попросила Madrina присылать каждый день по лимону, – говорила она Салли. – Повар выполнил мой наказ?

– Да, мисс. Я уже выжала один, но веснушек не стало меньше.

– Требуется время, после одной процедуры они не исчезнут.

Хелена последний раз посмотрела в зеркало.

– Как я выгляжу, хорошо?

– Вы просто не уступаете королеве, мисс. Испанской королеве, – поспешно добавила она, сообразив, что королева Шарлотта вряд ли сможет тягаться с Хеленой своей внешностью.

Леди Хелена изобразила на лице некую гримаску. – Если бы ты видела нашу Марию Луизу, то не считала бы свое сравнение комплиментом.

– Разве она не хорошенькая?

– Ну вот еще! Черты ее лица словно вырублены топором.

– Странно, как же она смогла обворожить короля? А вот вы и лорд Северн, осмелюсь заметить, партия, подходящая по всем статьям. – Хелена изумленно взглянула на служанку. – Не хочу сплетничать миледи, но лакей лорда Северна утверждает, будто лорд Хедли велел своему сыну жениться на вас, если младший Хедли позаботиться о своем благосостоянии.

– Ну, конечно, – задумчиво произнесла Хелена, отпуская служанку. Итак, лорду Северну дано указание. Понятно теперь, почему он такой раздражительный и нервный. Но, если он должен жениться на ней, то приступил к делу довольно странным образом. Едва ли можно назвать его поведение галантным. А если у него цель добиться ее отказа, он также ведет себя недостаточно плохо, желая вызвать у дамы сильную неприязнь. Скорее всего, у него не хватает мужества перечить воле отца и он надеется, что собственное безразличие поможет оттолкнуть Хелену. Трус, одним словом. Ее губы скривились в презрительной усмешке. Но до тех пор, пока она не выработает новой стратегии, следует по-прежнему оставаться милой и вежливой с этим типом.

Лорду Северну уже сообщили, что во время его отсутствия леди Хелена сделала новую прическу.

– Знаешь, Эдвард, она подстригла волосы, и ей очень идет.

– Что такое! Я же говорил ей не делать этого!

– Дорогой, не тебе давать указания. Я – ее опекун, и решила, что так будет лучше. У бедного ребенка болит голова от множества шпилек, поддерживающих ее локоны. Вы, мужчины, понятия не имеете, что нам приходится переносить, стараясь прилично выглядеть. Клубничные маски для отбеливания кожи, закрученные на папильотки волосы, никаких солнечных лучей. Нас учат ходить, разговаривать, танцевать, разливать чай. До тех пор, пока мы не найдем мужа, нас, как скаковых лошадей, дрессируют и воспитывают. А после замужества мы должны рожать. Ты думаешь, это – приятное развлечение? Должно быть, мы все святые, хотя и не подозреваем об этом.

Гнев, охвативший лорда Северна, на самом деле был направлен не на его мать, а на леди Хелену. Он же просил ее не обрезать волосы. То, что она все-таки подстриглась, означало пренебрежение его мнением. Такое отношение не только раздражало, но и крайне удивило его. Судя по ее поведению, Хелена до сих пор относилась к нему с явным уважением и симпатией.

Северн решил держаться подчеркнуто холодно и равнодушно. Когда Хелена появится внизу он не станет хулить новую прическу, он поступит более тонко. Надо спокойно произнести «Очень хорошо», но показать взглядом насколько менее привлекательной смотрится теперь его кузина.

Но при появлении леди Хелены, внезапно возникшей в дверях гостиной, у него перехватило дыхание. Она казалась видением, пришедшим из экзотической восточной сказки. Переливающаяся парча ярко-синего платья плотно облегала гибкий стан, оставляя открытой взору соблазнительную, нежно-розовую свежесть плеч и груди. Волосы, как ни досадно было это признавать, смотрелись очаровательно. Масса черных завитков подпрыгивала в такт ее шагам, когда Хелена входила в комнату.

– Я, если ты не узнаешь меня, твоя кузина Хелена, Эдуарде, – – задорно произнесла она, присев в изящном реверансе. – Только не говори, что я ужасно выгляжу! Дело сделано, и ничего не поправишь.

– Очень хорошо, – промолвил Северн, и его восхищенный взгляд не оставлял сомнений в правдивости этих слов.

Хелена счастливо улыбнулась крестной.

– Ну вот, Madrina! Я же говорила тебе, что Эдуардо все понравится. Джентльмены сами не знают, что им нужно, пока не увидят собственными глазами.

– Если хочешь знать мое мнение, джентльмены слишком много болтают о своих пристрастиях, – сказала леди Хедли, сердито взглянув на сына. – Они не спрашивают, нравятся ли нам их волосы, подстриженные как у этих мучачос в Испании. Они слишком самовлюбленные, чтобы дать себе труд накрутиться на папильотки ради нас. Почему мы должны нести бремя украшения общества, хотелось бы мне знать? – Выплеснув этот поток раздражения, она добавила:

– Ты выглядишь очень мило, дорогая. И никогда, не обращай внимания на то, что говорит твой кузен. Подай кузине стакан вина, Эдвард. Может сложиться впечатление, что тебя воспитывали на конюшне.

Пока дамы потягивали терпкую влагу, Северн докучал им скучными подробностями из Уэстминстера. Он согласился временно исполнять обязанности канцлера казначейства в теневом кабинете, пока не будет назначен постоянный. Он понятия не имел, сколько денег проматывают тори или какую работу надо проделать, чтобы подготовить вопросы для обсуждения в парламенте. В кабинете его ожидал целый ворох бумаг, но эти хлопоты сослужат ему хорошую службу позже, когда придет время объясняться с отцом.

Леди Хедли пришла в голову блестящая мысль обсудить первый бал Хелены и остановить таким образом этот поток деловой болтовни, поэтому вторая половина обеда прошла более оживленно.

Северн выпил в одиночестве свой портвейн и, выйдя к дамам, страшно удивился сообщением, что Хелена поднялась к себе в комнату, намереваясь написать несколько писем и просмотреть последние журналы мод.

– Может быть, ты сказала ей, что я уезжаю? – спросил он свою мать.

– Нет, дорогой. Я даже подчеркнула, что ты весь вечер проведешь дома. Возможно, именно поэтому она и поднялась к себе. Думаю, я последую ее примеру.

Осадив его таким образом, леди Хедли вышла из комнаты, оставив Северна в одиночестве. Мрачно уставившись в стену, он размышлял о том, в чем и когда совершена с его стороны ошибка. Хелена, излучая в его присутствии улыбки и очарование, на самом деле ничуть им не интересовалась. Судя по нескольким фразам, брошенным его холостыми друзьями в парламенте, Хелена, скорей всего, произведет настоящую сенсацию, появившись в обществе. «Кто эта красавица, с которой ты так важно прогуливался сегодня утром? " – спросил один из знакомых. А некоторые добивались разрешения заехать и быть представленными леди Хелене.

Северн вскочил с кресла и нервно зашагал по комнате. Что-то темное на полу у края стола привлекло его внимание. Наклонившись, Северн обнаружил локон черных шелковистых волос. Ее волос. Северн огляделся, пытаясь найти место, куда можно было бы спрятать мягкую прядь. Его взгляд задержался на ящиках стола. Северн выдвинул средний из них и опустил локон на стопку газетных вырезок, уже пожелтевших от времени. Затем, с видом обреченного на убой барашка, направился к груде бумаг, ожидающих его в кабинете.

Глава 6

В течение следующих двух недель жизнь на Белгрейв-сквер представляла собой поток суматошных приготовлений. Лишь для Хелены надо было срочно изготовить несколько костюмов, которые она могла бы одевать до открытия Сезона. Услужливая мадам Беланж работала день и ночь, стараясь сделать все, чтобы ее сиятельство выглядела бесподобно, принимая гостей или отправляясь на прогулки. Затем нужно было подумать о приеме Хелены во дворце и организовать ее собственный бал. Из-за позднего прибытия, последнее мероприятие решили отложить до середины мая Еще не будучи представленной королеве, Хелена уже наслаждалась обществом многочисленных визитеров. И при каждом удобном случае она, соблюдая приличия и осторожность, наводила справки о миссис Петрел-Джоанз. Пока ей не везло. Никто из новых знакомых не знал эту даму.

Леди Хедли могла лишь удивляться насмешкам своего сына над тем огромным успехом, который имела его кузина. Неужели Эдвард не понимает, что каждый новый посетитель – его потенциальный противник. И, вдобавок, он все больше времени проводил на Уайтхолле. Визиты миссис Комсток и ее дочери стали ежедневными, как только они поняли, что дом леди Хедли благодаря присутствию в нем Хелены, собирает большое количество молодых людей знатного происхождения. Дружественные отношения не уменьшили натянутости в их отношениях. Наоборот, мисс Комсток считала своим долгом без конца поучать Хелену.

«Не следует слишком фамильярничать с джентльменами, кузина, – предупреждала она. – Иначе мужчины постараются извлечь выгоду из теплого дружеского отношения к ним». По ее хитрому виду можно было предположить, будто она сама страдала от такой участи. Это было настолько смешно и нелепо, что Хелена совершенно не обращала внимания на ее советы.

Платье для бала и приема у королевы грозило стать слишком дорогим. Когда леди Хедли горестно намекнула, что не сможет оплатить такое количество счетов, Северн, главный финансист в семье, предложил взять на себя обязанности банкира. Получив чек за бальное платье, он счел благоразумным прочесть леди Хелене небольшую лекцию.

– Не забывай, это платье ты, скорей всего, никогда больше не оденешь. Оно слишком шикарно для обычных приемов.

– Но я должна выглядеть лучше всех, когда меня будут представлять королеве.

– Конечно, я понимаю. Однако, можно произвести впечатление и в платье дешевле 350 фунтов стерлингов. Насколько я помню, наряд Марион, в котором она предстала перед королевой, стоил едва ли одну треть этой суммы.

– Хорошо, Эдуарде, – покорилась Хелена, но ее хитрая улыбка говорила совсем другое. – Придет время, и станет ясно, стоило ли так тратиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотрим, кто отхватит лучшего жениха. Ты не забыл, что мой папа ждет от меня замужества с очень состоятельным человеком?

– В таком случае, ты наверняка не станешь выбирать мужа из той толпы, которая заполняет нашу гостиную каждый вечер? Рутледж, хотя и заинтересовался хересом, здесь пока не появлялся.

– Тебе не стоит относится к этим людям с подобным пренебрежением. Это не я их приглашаю. Они же твои знакомые.

– Он усмехнулся:

– Тори составляют половину из них.

– Поскольку тори сейчас у власти и проводят свою политику уже много лет, то все значительные люди Англии, скорей всего, именно из тори.

– Ты найдешь немало истинных джентльменов и на правой стороне парламента.

– Как это они оказались не на своем месте? – запутавшись, спросила Хелена и прослушала целую лекцию о расстановке сил в парламенте.

Северн получал истинное удовольствие от таких tet-a-tet, когда он давал ей советы в тех областях, где его собственный опыт, каким бы незначительным он ни был, все-таки превосходил ее познания. Ему нравилось быть с ней, и он мог позволить себе наслаждаться ее обществом, избегая при этом романтических ухаживаний. Хелена прилежно выслушивала его, демонстрируя больший интерес, чем тот, который испытывала в действительности. Она знала, отношения «учитель – ученик» обычно льстят джентльменам такого типа.

После очередного подобного урока Северн обычно позволял ей поступать так, как она желает. Этот урок навел его на мысль купить ей тильбюри. Когда она вскользь заметила, что Ветерби, один из ее самых рьяных почитателей, предложил научить ее искусству править лошадьми, Северн решил сам дать ей несколько уроков.

– Позволить этому неуклюжему парню обучать тебя? Да он знает о езде не больше, чем собака о полетах.

– Я полагаю, Сузерленд – известный плут, – подначивала Хелена. – И он также упомянул, что хотел бы…

– Хотел бы отвезти тебя в Грена Грин и жениться на твоем состоянии. Ничего не поделаешь, придется мне самому обучать тебя.

Хелене было совершенно безразлично, кто будет ее учителем, пока она не научится править лошадьми.

– Ты очень добр, Эдуарде, – нежно прощебетала она.

В течение следующей недели они выезжали каждый день, начав обучение с загородных дорог, где редко кто ездил. И, по мере того, как Хелена добивалась определенных успехов, передвигались все ближе к городу. Целую неделю они прекрасно ладили друг с другом, лишь изредко пререкаясь по пустякам. Хелена восхищалась искусством Северна править лошадьми, а также его учительскими способностями. Он ни разу не допустил, чтобы она попала в опасное положение, но, с другой стороны, без причин не ограничивал ее. На Северна, в свою очередь, произвели впечатление ее смелость и рассудительность испанской леди.

– Ты не хочешь обогнать эту упряжку впереди? Она делает не больше пяти миль в час. Такая скорость может свести на нет все удовольствие от езды.

– Дорога не очень широкая, – заметила Хелена, прикидывая возможный маневр.

– Подстегни лошадей и направь их чуть в сторону. Этот тихоход подвинется, услышав нас сзади… Вот хороший прямой участок дороги. Можно попробовать здесь, поблизости никого нет. Готова?

Ее сердце бешено колотилось в груди, когда она подхлестнула лошадей, твердо направив их вперед. Другая карета, как и предполагал Северн, без промедления пропустила их, и Хелена мгновенно обогнала ее.

– Прекрасно! – Северн остался доволен своей ученицей.

В конце недели Хелена настолько освоила искусство управления лошадьми, что могла обходиться без помощи Северна даже на улицах города.

Свой отказ от его услуг она обосновала довольно хитро.

– Я чувствую вину, отрывая тебя от важных дел в палате, Эдуарде, – сказала она как-то после очередной поездки. – Очень мило с твоей стороны, что ты уделяешь мне так много времени, но не следует быть эгоисткой. Я вполне освоилась с лошадьми, и тебе нет нужды тратить свое драгоценное время, сопровождая меня.

Северн ощутил явное нежелание прекращать их совместные поездки.

– Но будет не совсем приличным раскатывать одной по городу.

– Madrina упомянула о кучере. Если он будет рядом, то нет причин заботиться о благопристойности.

– Кучер, конечно, хорошо, но лучше, если у тебя будет приличное сопровождение.

– Это не проблема. Ветерби с удовольствием присоединиться ко мне, и лорд Джон Симко тоже предлагал…

– Эти непутевые вертихвосты? Лучше уж вообще никого. У Ветерби понятие о езде как у ребенка, играющего в салочки. Буквально на прошлой неделе он устроил гонки с лордом Мансбриджем прямо на центральной улице.

– И все же я не могу больше пользоваться твоей добротой. Уверена, ты нужен Брегхэму в палате.

Брегхэм и в самом деле интересовался причиной частого отсутствия Северна, но не это заставило его чаще наведываться в парламент. Он обнаружил, почти со страхом, что ему нравится работа и он хорошо справляется с ней. Острым глазом Северн быстро отметил расхождения в цифрах и сводках, издаваемых правительством. А позавчера он поймал Ванлеттар и задал ему жару. Папа может гордиться им.

– Возможно, ты права. Я пренебрег своими обязанностями в парламенте. Кучер вполне подойдет в качестве эскорта. Но не бери Миснера, он слишком медлителен, возьми Фостера.

– Как скажешь, Эдуарде, – согласилась Хелена. Фостером легче будет управлять. Пожилые мужчины зачастую более послушны, чем молодежь.

Северн ушел, уступив ее планам и решив, что становится мастером в обращении с кузиной.

На следующий день, до того как прибыли Комстоки, Хелена отправилась на Бонд-стрит. Мойра, миссис Петрел-Джоанз, обожала ходить по магазинам, и леди Хелена подумала, что Бонд-стрит – наиболее вероятное место их встречи. Так как езда была для нее еще делом не совсем привычным, то почти целиком поглощала ее внимание. Она не увидела миссис Петрел-Джоанз, зато ее заметили миссис Комсток и Марион, которые на следующий день появились в салоне на Белгрейв-сквер ни свет ни заря. На Марион была надета шляпка, предназначенная для прогулок в открытом экипаже.

– Кузина, мы видели тебя в карете, совсем одну, – сказала Марион. – Это показалось нам так странно, что мама велела мне теперь сопровождать тебя.

– Как мило с ее стороны, – произнесла Хелена без всякого восторга.

Она поняла, что в дальнейшем следует перенести поездки на утро, но этот день ей придется провести в обществе кузины Марион. Вскоре бдительная Марион заметила, что Хелена обращает больше внимания на пешеходов, чем на управление лошадьми, причем внимание испанской гостьи больше привлекали женщины, хотя в любое другое время ее отличал явный интерес к джентльменам.

– Ты кого-то ищешь, кузина? – с любопытством спросила Марион.

– Нет, – через плечо бросила Хелена. Случайно взгляд Марион остановился на сумочке Хелены, лежавшей на сиденье между ними.

Она была приоткрыта – такая беспечность отличала Хелену, которая не обращала внимания на подобные мелочи. Во время предыдущих поездок она жаловалась, что потеряла перчатку и шелковый шарф. Дождавшись, пока Хелена все свое внимание сосредоточит на лошадях, Марион сунула нос в сумочку. Между кошельком и щеткой для волос лежало какое-то письмо. Любовное послание?

Чуть позже, когда Хелена остановилась для обмена любезностями с мистером Ветерби, Марион незаметно вытянула письмо. Оно адресовалось не Хелене, но сильно потертый конверт предполагал, что какое-то время таинственное послание находилось у нее. На конверте значилось имя «Мойра», но фамилии не было. Значит, письмо следует передать из рук в руки. Оно не было запечатано. Письмо было написано по-испански.

Как странно! Хелена не упоминала, что в годе у нее есть испанские знакомые. Зачем делать из этого тайну? Что-то здесь не так. Может быть, Северн в курсе дела. Она быстро опустила письмо назад и сжала руку Хелены.

– Кузина, ты мешаешь движению.

Хелена оглянулась и удивленно заметила что ближайший к ним экипаж находится чуть ли не за квартал отсюда. Не было никаких заторов.

– Можно мне заглянуть сегодня вечером? – спросил в этот момент лорд Ветерби.

– Конечно, нет, – кокетливо ответила Хелена. – Завтра нас представляют королеве, а вечером меня ждет первый бал! На подготовку к столь грандиозным событиям понадобиться масса времени. Но я обещаю сохранить для вас танец на балу у леди Перт завтра вечером.

– Первый?

– Лучше второй. Прошу прощения, но первый, мне кажется, следует отдать Северну.

– Ну хорошо, второй, – просто согласился Ветерби.

Он приподнял шляпу и продолжил свой путь. Мисс Комсток сильно расстроилась при случайном упоминании о первом танце Хелены с Северном. Марион сама рассчитывала оказать молодому лорду эту честь. И все-таки причин для полного уныния не было. Очевидно, Северн еще не приглашал Хелену, «… мне следует отдать Северну», вот как она выразилась. Посмотрим, удастся ли ей это».

В голове у Марион постоянно вертелось имя «Мойра». Какое необычное имя. Она знала только одну Мойру. Мисс Мойра Фитцджеральд, появившаяся в обществе этой весной. Окольными путями Марион направила беседу на предстоящий выход в свет, упоминая при этом различных дам.

– И конечно же, Мойра Фитцджеральд, – сказала она. – Ты ее знаешь, кузина?

– Нет, я не знаю никого из девушек. Она что, твоя близкая подруга?

– Не совсем. Давай свернем с этой слишком оживленной Бонд-стрит, кузина. В парке тебе будет легче управляться с лошадьми.

Было около четырех часов, время, когда светские люди встречались у Гайд-Парка. Хелена направила лошадей к ограде. Ей встретились несколько знакомых, но миссис Петрел-Джоанз она не обнаружила.

Из Гайд-Парка они направились прямо на Белгрейв-сквер, где миссис Комсток ждала возвращения Марион. Северн рано вернулся из парламента. Точнее сказать, он ушел сразу же, как только заметил, что Ветерби нет на его обычном месте.

– Вас так долго не было, – встретила девушек миссис Комсток. – Я уже боялась, что Хелена уронила тебя в канаву.

– Что вы, мэм, – несколько обиженно отозвалась Хелена. – Вы задеваете мои чувства, говоря так. Я становлюсь заправским кучером, не так ли, Марион?

– Кузине Хелене удается избегать канав, – признала Марион. – Мы поболтали с мистером Ветерби, потом поехали в парк.

– Ветерби следовало находиться в парламенте, – резко заметил Северн. – Мы обсуждали проекты оплаты военных расходов.

– Пей свой чай, Марион, и мы поедем, – произнесла миссис Комсток.

Хелена плеснула себе в бокал немного вина и присоединилась к старшим дамам, а Марион, взяв чашку, подсела к Северну.

– Боюсь, ты на плохом счету у Ветерби, Северн.

– А он у меня не является на важные заседания. Полагают, он станет секретарем лорда Уорда. А почему ты упомянула о нем?

– Леди Хелена хотела бы станцевать с ним менуэт, открывая бал у леди Перт завтра вечером. Она так сокрушалась, что чувствует себя обязанной отдать этот танец тебе.

– Но я и не просил ее об этом одолжении, – сразу же заявил Северн. – Хотя, если рассудить здраво, мне следует, как хозяину дома, где гостит леди Хелена, пригласить ее.

Северна сильно задело за живое нежелание Хелены танцевать с ним.

– Но раз уж они с Ветерби настолько дружны, может быть, ты уступишь ему первенство? – невинным голоском предложила Марион.

– Что ты имеешь в виду? Его постоянное увивание вокруг леди Хелены, лишь утомляющее ее, вряд ли дает право Ветерби на особое обращение с ним. Экий нахал!

– Это просто мое предположение, – сразу же отступила Марион. – Леди Хелене не нравится связывать себя какими-то приличиями. Ее печальное стремление позволять себе кое-какие вольности идет, скорей всего, от недостатков воспитания, так как она, вообще-то, очень добродушное существо. Хелена поспешила тронуться с места сразу же, как только я намекнула, что их беседа с Ветерби явно задерживает движение на Бонд-стрит.