Текст книги "Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник)"

Сказка о молодце, не ведавшем страха

У одного отца было два сына – старший умный и дельный, за что ни возьмется, все у него ладилось, а младший был бестолковый, ничего не понимал и ничему не мог выучиться.

Люди про него говорили: «Отец еще отведает с ним забот!»

Когда нужно было что-то сделать, вся работа доставалась одному старшему; зато если посылал его отец куда-нибудь поздней порой, а того хуже ночью, а дорога, неровен час шла мимо кладбища или другого зловещего места, он отвечал: «Ох, нет, батюшка, туда я не пойду, уж больно страшно!»

Потому что был он трусоват.

Вот станут, бывало, вечером у печурки рассказывать небылицы, от которых мороз пробирает по коже, слушатели только и вскрикивали: «Ох, страх-то какой!» А младший сидел в углу, слушал, но никак не мог взять в толк, о чем это они. «Заладили: страх да страх! А мне почему-то совсем не страшно! – думал он. – Видно, это одна из тех мудреных наук, которых мне нипочем не одолеть».

Вот как-то раз говорит ему отец:

– Послушай-ка меня, малый в уголке! Вон ты какой вымахал и силы набрался. Пора тебе выучиться какому-нибудь делу, чтобы зарабатывать себе на пропитание. Погляди, вон как старается твой брат; а ты все даром ешь свой хлеб.

– Что ж, батюшка! – ответил он. – Я и сам с радостью научился бы какому-нибудь ремеслу. Да раз уж на то пошло, хотелось бы мне научиться страху: ведь я совсем не понимаю, что это такое.

Старший брат, услышав эти слова, посмеялся и подумал: «Боже милостивый! что за дурачок мой братец! Видно, никогда из него не выйдет толку. Хочешь жить – умей вертеться!»

Отец вздохнул и отвечал: «Страху ты скоро научишься, да только на хлеб себе этим не заработаешь».

Вскоре после того зашел к ним в гости пономарь, отец и пожаловался ему на свое несчастье, рассказал, какой непутевый у него младший сын, ничего-то он не знает, ничему-то не учится.

– Подумайте только, – говорит, – когда я спросил его, как он думает зарабатывать себе на пропитание, он ответил, что хотел бы научиться страху!

– Этому горю нетрудно помочь, – отвечал пономарь, – страху-то я его научу. Только пришлите его ко мне, а уж я его живо обтешу.

Отец обрадовался, надеясь, что парня хоть чему-нибудь научат.

Итак, пономарь взял паренька к себе жить и поручил ему звонить в колокол.

Через день или два будит его пономарь в полночь, велит встать, подняться на колокольню и звонить.

«Ну, вот тут-то ты и узнаешь, что такое страх!» – думал пономарь, а сам первым взобрался на колокольню. Когда же парнишка, поднявшись, обернулся и только собрался взяться за веревку от колокола, как видит на лестнице против окна стоит кто-то в белом.

Он окликнул:

– Кто там?

Но тот не ответил и не двинулся с места.

– Отвечай! – крикнул паренек. – Или убирайся восвояси, нечего тебе здесь ночью делать.

Однако пономарь продолжал стоять неподвижно, чтобы парнишка подумал, будто перед ним призрак.

Парень снова крикнул:

– Чего тебе надобно? Отвечай, коли ты человек честный; а не то спущу тебя с лестницы!

Пономарь подумал: «Ну такого ты не сделаешь», и продолжал стоять, не издав ни звука, будто каменный.

И еще раз окликнул его паренек, но ответа так и не добился. Тогда он подбежал к призраку, да и спихнул его с лестницы вниз, так что тот скатился с десятка ступеней, да так и остался лежать в углу.

А парень отзвонил в колокол, пришел домой, ни слова не говоря, лег в постель и крепко заснул.

Ждала пономариха своего мужа, ждала, а того все нет. Наконец, затревожилась она, растолкала парня и спрашивает: «Не знаешь ли ты, где мой муж? Он поднялся на колокольню как раз перед тобой».

– Не знаю, – отвечал парнишка, – но кто-то стоял там на лестнице против окна, он мне не отвечал и не хотел убираться. Так что я принял его за воришку и спустил с лестницы. Сходите посмотрите, уж не он ли то был. Мне будет очень жалко, если с ним стрясется беда.

Женщина бросилась туда и нашла мужа, который лежал в углу со сломанной ногой и тихонько стонал.

Она дотащила его до дому и кинулась с громкими криками к отцу парнишки:

– Ваш сын наделал бед: спустил моего мужа с лестницы, так что тот ногу сломал. Заберите вы бестолкового парня из нашего дома!

Отец испугался, набросился на сына и ну его бранить:

– Это что за злые каверзы! Уж не лукавый ли тебя попутал?

– Ах, батюшка, – говорит ему сын, – только выслушайте меня! Я в этом вовсе не виноват. Ведь он стоял там в темноте, как будто замышляя злодейство. Я знать не знал, кто это, и трижды просил его отозваться или уйти прочь.

– Эх, – сказал отец, – от тебя одни несчастья! Уходи с глаз моих долой. Не хочу тебя больше видеть.

– Охотно, батюшка. Обождите только до наступления дня. Я пойду и научусь страху; а там, глядишь, освою хоть какое-то ремесло, которым смогу себя прокормить.

– Учись чему хочешь, – говорит отец, – мне все равно. Вот тебе пятьдесят талеров. Бери их да ступай на все четыре стороны. Да смотри, не сказывай никому, откуда ты родом и кто твой отец, чтобы не пришлось мне стыдиться.

– Ладно, батюшка, будь по-вашему. Раз ничего другого вам не нужно, об этом-то я уж не забуду.

Как рассвело, положил паренек в карман свои пятьдесят талеров, да и пошел куда глаза глядят, а про себя все повторял:

– Эх, кабы мне испугаться! Эх, кабы мне испугаться!

Услыхал эти слова путник на дороге и подошел к парню. Какое-то время шли они вместе.

В скором времени увидали они виселицу, путник и говорит:

– Смотри, вон там дерево, а на нем семеро с веревкой повенчались и теперь летать учатся. Сядь под тем деревом, дождись ночи, вот тут и испугаешься!.

– Ну, коли только это и нужно, – отвечает парень, – за чем же дело стало. А если я и впрямь так скоро научусь страху, ты получишь мои пятьдесят талеров. Только приходи сюда завтра рано поутру.

Пошел парнишка к виселице, уселся под ней и дождался вечера. Стало холодать, и он развел костер. Но к полуночи налетел такой ледяной ветер, что и костер не помогал ему согреться.

А ветер раскачивал трупы висельников, так что они толкали друг друга. Парнишка думает: «Если мне даже внизу, у огня зябко, каково же им-то мерзнуть и качаться там наверху?!»

И так ему стало их жалко, что он подставил к виселице лестницу, забрался наверх, отвязал повешенных, да и стащил вниз всех семерых. Потом поворошил костер, чтобы пламя разгорелось посильнее, и усадил их вокруг, чтоб могли они погреться.

Но они сидели, не шевелясь, пока, наконец, одежда на них не вспыхнула.

Парень говорит им:

– Осторожнее! А не то я снова вас повешу!

Но мертвецы его не слышали, молчали и не мешали своим лохмотьям гореть.

Увидев это, он рассердился и сказал:

– Раз вы сами не хотите быть осторожными, я вам помогать не стану. Но и гореть вместе с вами тоже не собираюсь.

И он опять их повесил, одного за другим. Потом подсел к своему костру и уснул.

На следующее утро пришел к нему тот путник за деньгами и спросил:

– Ну, узнал ты, что такое страх?

– Нет, – отвечал тот, – да и откуда было мне это узнать? Эти молодчики, что болтаются наверху, даже рта не открыли, да еще оказались так глупы, что не помешали своему тряпью сгореть дотла.

Увидел тут путник, что пятьдесят талеров он на сей раз не получит, и пошел прочь со словами:

– Такого я еще не видел!

Парнишка тоже пошел своей дорогой, бормоча по-прежнему:

– Эх, кабы мне испугаться!

Услыхал это один извозчик, ехавший позади него, и спрашивает:

– Кто ты такой?

– Не знаю, – отвечал юноша.

Тогда извозчик спросил:

– Откуда ты?

– Не знаю.

– А кто твой отец?

– Этого я сказать не могу.

– А что это ты все бормочешь себе под нос?

– Эх, – отвечал парень, – я, понимаешь ли, хочу, чтобы стало мне страшно, да никто не может меня страху научить.

– Чепуха! – говорит извозчик. – Едем-ка со мной: уж я-то я сумею это сделать.

Парень согласился, и к вечеру добрались они до харчевни, где собирались остановиться на ночлег.

На пороге комнаты парень снова довольно громко сказал:

– Эх, кабы мне испугаться! Кабы мне испугаться!

Услыхал это хозяин, засмеялся и говорит:

– Если уж ты этого хочешь, так здесь, пожалуй, как раз подвернется подходящий случай.

– Ах, придержи язык! – сказала хозяйка. – Не один храбрец уже поплатился за это жизнью! Жаль, если этакий красавчик тоже больше света не увидит.

Но парнишка отвечал:

– Как бы это ни было трудно, я все же хочу научиться этому. Ради этого я ведь и пошел бродить по свету.

Он не отставал от хозяина до тех пор, пока тот не рассказал ему, что стоит неподалеку заколдованный замок, где наверняка можно научиться страху, но для этого нужно провести там три ночи. Король обещал выдать свою дочь за смельчака, который на это отважится, а дочь его такая красавица, что свет таких не видывал. К тому же в замке хранятся несметные сокровища, а стерегут их злые духи. Если кто проведет в том замке три ночи кряду, то расколдует сокровища и сможет их забрать, а они и бедняка сделают богачом. Многие уже ходили в замок, но ни один из них не вернулся.

На другое утро юноша явился к королю и говорит:

– Если будет мне позволено, я охотно провел бы три ночи в зачарованном замке.

Посмотрел король на юношу, и тот так ему понравился, что он сказал:

– Можешь попросить три вещи, только они должны быть неодушевленными, чтобы взять их с собой в замок.

Юноша ответил:

– Тогда я попрошу дать мне огня, столярный станок и токарный станок с резцом.

Король приказал днем отнести все это в замок. Как настала ночь пошел парень туда, развел в одной из комнат яркий огонь, поставил рядом с собой столярный станок с резцом, а сам сел за токарный.

– Эх, кабы мне испугаться! – приговаривал он. – Да только, видно, и здесь мне не узнать, что такое страх.

Ближе к полуночи решил он поворошить костер и стал раздувать огонь, и вдруг из угла кто-то подал голос:

– Мяу, мяу! Как мы замерзли!

– Что вы за дурни! – крикнул он. – Коли вам холодно, подходите, присаживайтесь к огню и грейтесь.

Только он это вымолвил, как подскочили к нему две большие черные кошки, сели от него по обе стороны и стали дико на него таращиться своими сверкающими глазами.

Вскоре они согрелись и сказали:

– Дружище! Не сыграть ли нам в карты?

– Почему бы и нет? – отвечал он. – Но только сперва покажите мне ваши лапы. Они вытянули свои когти.

– Э! – говорит парень. – Ну и длинные же у вас ноготки! Погодите, сначала я их должен вам обстричь.

С этими словами схватил он кошек за глотки, уложил их на столярный станок и накрепко зажал им лапы.

– Как увидел я ваши пальчики, – сказал он, – так и пропала у меня охота в карты играть.

Убил он их и выкинул из окна в воду. Но едва покончив с этими двумя, хотел он снова подсесть к своему огню, как из каждого угла и закутка стали выскакивать черные кошки и черные псы на раскаленных цепях. И становилось их все больше и больше, так что скоро ему некуда было деваться от них. Они страшно выли, наступали на его костер, раскидывали дрова и пытались погасить пламя.

Какое-то время он спокойно смотрел на их возню, как они беснуются, а когда дело зашло слишком далеко, схватил свой резец, крикнул:

– А ну, вон отсюда, мошкара! – и кинулся на них.

Часть из них разбежалась, а других он поубивал и выбросил в пруд. Вернувшись, он снова раздул огонь из угольков и согрелся. Сидел он так, и, наконец, у него стали слипаться глаза, захотел он спать.

Тогда он осмотрелся и увидал большую кровать в углу.

– Это как раз то, что мне нужно! – сказал он и лег. Но не успел прикрыть глаза, как кровать стала вдруг двигаться сама собой и принялся ездить по всему замку.

– Недурно! – сказал он. – Но лучше бы поскорей!

Тут кровать понеслась, будто в нее запрягли шестерик лошадей, вверх и вниз, через пороги, по ступеням, пока вдруг – гоп-гоп! – не опрокинулась ножками вверх и не навалилась на него, словно гора. Но парень поскидывал одеяла и подушки, выбрался из-под кровати и говорит:

– Хорошенького понемножку! Пусть теперь катается кто захочет!

А сам лег у огня и проспал до самого утра.

Наутро пришел король и, увидав лежащего на земле юношу, подумал, что убили его злые духи и он мертв. Говорит король:

– Ах, жаль мне этого ладного паренька!

Услыхал это парнишка, вскочил и ответил:

– Ну, жалеть-то меня еще рано!

Удивился король, обрадовался и спросил, каково ему пришлось.

– Прекрасно, – ответил он, – первая ночь уже прошла, так же минут и две другие.

Приходит парень к хозяину гостиницы, тот глаза вытаращил и говорит:

– Не чаял я тебя в живых увидеть. Ну что, узнал ты, что такое страх?

– Нет! – говорит парень. – Все понапрасну! Хоть бы кто-нибудь мне рассказал.

На другую ночь он опять отправился в древний замок, сел к огню и завел свою старую песню:

– Кабы мне испугаться!

Незадолго до полуночи что-то зашумело, застучало, сперва потише, а потом все громче и громче. Потом все стихло, и вскоре к ногам парня из трубы выпала, громко вопя, половина человека.

– Эй! – крикнул юноша. – Где же вторая половина! Этого мало.

Тут снова поднялся шум и стук, а потом топот и вой, и другая половина тоже выпала.

– Погоди-ка, – сказал парень, – я малость раздую для тебя огонь.

Сделал он это, оглянулся и видит, что обе половины срослись и на его место уселся ужасный человек.

– Так мы не договаривались! – говорит парень. – Это моя скамейка!

Хотел было человек его оттолкнуть, но юноша не поддался, а сам ударил его изо всех сил, столкнул и сел опять на свое место.

Тогда сверху стали падать один за другим еще такие же люди. Они принесли с собой девять ног от мертвецов и два черепа, расставили и начали играть в кегли.

Пареньку тоже захотелось сыграть.

– Послушайте! – обратился он к ним. – Можно и мне с вами?

– Можно, коли есть у тебя деньжата.

– Денег-то хватает, а вот шары ваши недостаточно круглы.

Взял он черепа, положил на токарный станок и обточил, пока не стали они круглыми.

– Вот так, теперь они лучше кататься будут, – сказал он. – Славно! То-то теперь повеселимся!

Он поиграл с ними и проиграл немного денег; но как только пробило двенадцать часов, все исчезло. Он улегся и преспокойно уснул.

Утром явился король, стал расспрашивать:

– Что с тобой приключилось на этот раз?

– Играл я в кегли, да проиграл пару грошей!

– И не было тебе страшно?!

– С чего бы! – отвечал он. – Я повеселился на славу. Вот бы мне узнать, наконец, что же такое страх!

На третью ночь сел он опять на свою скамейку и грустно говорит:

– Эх, кабы только мне испугаться!

Когда время подошло к ночи, явились шесть высоченных молодцов и несли они гроб.

Говорит парень:

– Эхе-хе, так это, видать, мой двоюродный братец, что недавно преставился!

Он поманил его пальцем и окликнул:

– Сюда, братец, сюда!

Гроб поставили на пол, парень подошел и поднял крышку, а в гробу лежал мертвец. Парень коснулся его лица: но оно было холодным, как лед.

– Погоди, – сказал он, – я тебя маленько согрею!

Подошел он к огню, погрел руку и приложил к лицу мертвеца, но тот был все так же холоден.

Тогда вынул он его из гроба, сел к огню, а покойника уложил себе на колени и давай растирать ему руки, чтобы кровь побежала по жилам.

Но и это не помогло, а тогда пришло ему в голову, что лучше всего можно согреться, если лечь вдвоем в постель; так что он отнес его на свою кровать, накрыл его, а сам улегся рядышком.

Вскоре мертвец и впрямь согрелся и задвигался.

– Видишь, маленький братец, вот я и отогрел тебя.

Но покойник вдруг поднялся и вскричал:

– Сейчас я тебя задушу!

– Ах вот как? – говорит парень. – Так-то ты решил меня отблагодарить?! Раз так, отправляйся-ка ты обратно в свой гроб!

И он взвалил на плечи мертвеца, бросил его в гроб и захлопнул крышку. Потом явились шестеро молодцов и унесли гроб прочь.

– Никак не получается у меня испугаться! – сказал парень. – Так я до конца жизни страху не научусь!

Тут вошел человек еще выше всех прочих и ужасного вида: был он очень стар, с длинной седой бородой.

– Ну что, несчастный! – вскричал он. – Скоро ты узнаешь, что такое страх: сейчас ты умрешь!

– Не так скоро! – ответил юноша. – Если уж пришла пора помирать, без меня дело никак не обойдется.

– Вот погоди, и я схвачу тебя! – сказал демон.

– Полегче, полегче! – отвечал парень. – Что ты так расхвастался! Я ведь не слабее тебя, а может, и посильнее!

– Это мы еще поглядим! – сказал старец. – Если окажется, что ты сильнее меня, я тебя отпущу – пойдем же, померяемся силой!

Повел он его темными переходами в кузницу, взял топор и с одного удара вогнал наковальню в землю.

– Я могу сделать и получше! – сказал юноша и подошел к другой наковальне.

Старик подошел к нему ближе, желая посмотреть, а его седая борода свесилась вниз. Тогда парень схватил топор, одним ударом расколол наковальню надвое, да и защемил в нее седую бороду старика.

– Что, попался! – сказал он. – Настал твой черед помирать!

Схватил он железный лом и отходил им старика, пока тот не принялся завывать и молить о пощаде, обещая за это парню большое богатство. Вынул парень топор из щели и отпустил старика.

А тот повел его обратно в замок и показал ему в подземелье три сундука, полных золота, да сказал:

– Одна треть для бедных, другая для короля, третья для тебя.

В это время пробило двенадцать часов, и остался парень один в темноте.

– Найти дорогу отсюда мне, пожалуй, под силу, – сказал он, стал ощупывать стены, нашел дорогу к себе в комнату и уснул у огня.

Утром приходит король и спрашивает:

– Что же теперь ты, наконец, узнал страх?

– Нет, – отвечал тот, – да и с чего бы? Побывал тут мой покойный двоюродный братец, да еще приходил какой-то бородач, показал мне горы денег в подполе, а страху никто меня не поучил.

– Что же, – сказал король, – Ты спас замок от заклятья и можешь теперь жениться на моей дочери!

– Это очень хорошо, – ответил он, – но ведь я так до сих пор и не ведаю, что такое страх!

Тогда золото достали из подземелья и сыграли свадьбу, но как ни любил молодой король свою супругу и как ни был он счастлив, все продолжал приговаривать:

– Ах, кабы только мне испугаться! Кабы мне испугаться!

Наконец это ее рассердило. А служанка говорит ей:

– Я знаю, как ему помочь! Вот увидите, научится и он страху.

Сбегала она к ручью, что протекал через сад, да зачерпнула полное ведро пескарей.

Ночью, когда молодой король уснул, жена стащила с него одеяло и вылила на него ведро холодной воды с пескарями, так что рыбешки принялись по нему барахтаться.

Проснулся он и закричал:

– Ой, что это со мной? Уж не дрожу ли я от страха, милая женушка? Ах, вот теперь-то я знаю, что такое страх!

Маркус Хайц
Фройлейн Бесстрашная

Хомбург, федеральная земля Саар, Германия

И тогда Аза приблизилась к зверю, а тот поднялся на дыбы, оказавшись на полтора фута выше ее. Острые клыки были длиной с ее мизинец, а глаза горели яростным красным огнем. Из глубины глотки вурдалака, не сводившего глаз с девушки с густыми каштановыми волосами, вырвался вой, длинные когти на лапах сжимались и разжимались, словно в предвкушении трапезы, с морды капала слюна.

Но Азе предстояло решить совсем другую задачку, хоть с вурдалаком, хоть без него.

Она осмотрела крышу песчаниковой пещеры, у которой они с вурдалаком стояли. Кладка как раз над Динь-Динь (Динь-Динь был оборотнем и ее любимчиком) осела так, словно в любую минуту готова была обрушиться. У Динь-Динь имелось четыре процессора, отвечавших за движение, сверкающие красные глаза, настоящий мех, и он чертовски убедительно вопил. При нажатии кнопки начинали течь потоки слюны и бутафорской крови.

Аза включила рацию.

– Мартин, у нас проблема на Восьмом уровне в Тронном зале, – доложила она. – Нужно срочно опять подклеить скалу, а не то вся махина грохнется на макушку Динь-Динь.

– Правда так плохо?

– Серьезно, по-моему, надо отремонтировать сегодня же вечером.

Вернувшись к вурдалаку, Аза сунула руку прямо в шерсть, чтобы нащупать выключатель на тыльной стороне шеи. Она нажала кнопку, и тварь перестала завывать, а красные глаза потухли.

– Хороший вурдалак, – с улыбкой похвалила девушка, похлопав его по загривку.

– Окей. Я дам знать боссу. Ты уже выходишь?

– Нет пока. Надо еще повозиться со Златовлаской. Увидимся утром.

– Неутомимая ты. Не знаешь, что такое сон, а?

– Не-а.

– И что такое страх тоже не знаешь, – продолжал он. – И что только такая красивая девчонка, как ты, нашла во всех этих…

Аза рассмеялась:

– Пошел ты, Мартин.

Отключив рацию, она покинула пещеру, которая называлась Тронным залом. Мягкий песок под ногами приглушал шаги. Всего в Шлоссберге, самой большой в Европе системе песчаных пещер, насчитывалось двенадцать уровней. Богатый инвестор превратил ее в масштабный аттракцион-ужастик. Столетия назад здесь добывали кварцевый песок ради производства стекла, а теперь люди толпами стремились сюда, желая, чтобы их напугали до потери сознания. На каждом уровне была своя тема: привидения, демоны, серийные убийцы, сцены казней и пыточные камеры. Актеры помогли придать убедительность движениям фигур-автоматов и записали для них леденящие кровь крики.

Но место и впрямь было древним, дышало историей, а кое-кто верил, что сама гора заколдована. Рассказывали о посетителях, видевших очень странные вещи там, где никто не устанавливал никаких инсталляций. А Мартин, один из сотрудников, уверял, будто такое случалось и с ним самим.

Аза была не только блестящим техником, она наравне с актерами могла надеть костюм и выскочить из-за угла, пугая оплатившую развлечение публику до поросячьего визга.

Себя Аза считала кем-то наподобие фантома. Ее босс никогда не заносил ее в ведомости – он платил только наличными, – и у нее не было постоянного адреса.

А на что ей адрес? Она могла жить где захочется.

Пар изо рта был похож на повисшую в воздухе белую лягушку. Температура воздуха в этих пещерах была постоянная, держалась на отметке 10°С, однако не для всех дорогостоящих фигур такие условия были оптимальны, вот поэтому им и требовалась регулярная техническая поддержка.

Аза добралась до своей мастерской, в дальнем углу Десятого уровня, и осмотрела Златовласку: семифутового роста зомби, с телом в состоянии разложения, но очень мускулистым и вдобавок искусно раскрашенным. Зомби была придана агрессивная поза – достаточно впечатляющая, так что слабонервные падали в обморок, когда натыкались в боковом коридоре на жутко рычащее чудище.

Девушка быстрым движением откинула назад темно-каштановые волосы и запустила газотурбинную топку. Она сняла куртку, обнаружив ладную фигурку, которую, как обычно, скрывала под черным свитером-водолазкой и темными свободными штанами. Высокие башмаки на шнуровке защищали ее ноги от холода.

Прежде чем приступить к перепрограммированию, Аза должна была все кропотливо проверить и перепаять несколько точек на материнской плате зомби.

Многие называли ее чудачкой, считая замкнутой и необщительной. Кое-кто, впрочем, был уверен, что она очень талантлива. Дожив до тридцати лет, она никогда и нигде не училась, но отлично справлялась с любым делом, за которое бралась. Не зная Азу близко и не видя ее за работой, можно было решить, что девица немного туповата, на самом же деле она обладала пытливым умом и ничего не боялась – превосходные качества для ученого-исследователя.

Азе не было никакого дела до того, что думают о ней другие люди. У нее были любимые монстры, ею же и созданные – и ничто не могло потрясти или шокировать ее. Да и с какого бы перепугу?

Из коридора донесся слабый звук.

Отложив паяльник, Аза наклонила голову набок, прислушиваясь. Снова шорох – что-то тащили по песку.

Аза взглянула на часы. Неужели техники закончили возиться в Тронном зале и явились-таки чинить крышу?

Раздалось звяканье, за ним еще звук, происхождение которого ей было неясно, хотя… похоже было на плач. Тонкий голос отчаянно умолял: «Не надо! Прошу вас, не надо… пожалуйста!» Определенно, это не техники. Аза подхватила со скамейки молоток и пошла на шум. С радостным трепетом она подумала, что это могут оказаться настоящие привидения.

Выйдя из длинного коридора, она заметила мелькнувшую темную фигуру. Мерзкий хохот гулко отдавался от стен. «Это наша гора! – выдохнул кто-то прямо ей в ухо. – Убирайся отсюда, человек, или мы убьем тебя!»

– Эй, ну-ка хватит! – Аза сорвалась с места и с молотком в руке побежала к пещере Динь-Динь.

Аварийное освещение придавало песчанику волнующий, волшебный вид. Вурдалак был похож на живое существо, замершее под заклинанием мага. Но откуда этот туман? Аза не могла понять. Никогда раньше она не замечала этого эффекта. Сердце у нее забилось в предвкушении.

– Кто вы?

– Души погибших шахтеров. – Шепот доносился со всех сторон, из ползущего тумана.

Аза сделала еще шаг вперед и радостно заулыбалась:

– Так покажитесь – я хочу вас видеть!

– Убирайся прочь из наших шахт, – свистящий шепот становился громче, – не то пожалеешь, что родилась на свет.

– Дайте мне вами полюбоваться. – Девушка продвигалась вперед сквозь влажный туман. – Это намного интереснее, чем мои механические создания…

– Мы предупредили тебя, женщина, – пророкотал злобный голос за ее спиной. – Теперь ты умрешь!

Аза обернулась, увидела жуткую фигуру, тянущую к ней длинные, тощие, как у скелета, пальцы, – и ловко нанесла удар молотком.

Орудие попало в цель, прямо в лицо. Призрак с криком отшатнулся.

– Не спеши! – крикнула Аза, нанося стальным молотком новый удар по фантому и заставив его отступить, скрыться в пелене тумана. Вдруг кто-то схватил Азу за плечо.

– Я тебе покажу, тупое привидение! – воскликнула она и, искусно увернувшись, обрушила молоток на череп призрака. – Думаешь, я позволю себя убить…

Молоток с треском проломил черепную коробку и, больше не встречая преграды, вошел внутрь. Фигура с хрипом скорчилась и в конвульсиях упала к ногам Азы. Кровь хлестала прямо ей на башмаки, впитывалась в песок.

Аза заподозрила, что дело нечисто.

– Какого черта?.. – Она нагнулась, чтобы рассмотреть призрак.

Туман медленно рассеялся, и стало ясно, что фигура у ее ног – не призрак, а переодетый человек. Он преобразился в жуткое привидение с помощью костюма и замысловатого грима.

Отдернув ткань, Аза увидела обломки кости там, куда вошел молоток. Перед ней лежал Мартин, ее коллега. На поясе у него был громкоговоритель, с помощью которого Мартин изменил голос. Наушник с микрофоном – исковерканный, помятый, свисал со скулы. Щупать пульс не имело смысла.

До Азы стало доходить, что и другая фигура тоже не была призраком. Это тоже был человек, а значит, смертный.

Обескураженная, она бросилась к тому месту, где сбила с ног первого нападавшего. Искать пришлось недолго. По пятнам и брызгам крови девушка заключила, что другая ее жертва, вероятно, сумела проползти несколько метров. Он лежал на песке, подняв вверх разбитое лицо, с насквозь проткнувшими кожу осколками костей. Искаженные черты казались нечеловеческими, нелепыми. Из носа и ушей струилась кровь, а один глаз был открыт. Наушник с микрофоном впечатался ему в зубы, из десны торчали обломки.

Это, видимо, был Бернард, приятель Мартина, звукотехник с Аллеи призраков, но крови было столько, что Аза не могла сказать наверняка. Она припомнила, как тот однажды пригрозил ей, что проучит – обещал испугать ее так, что она испачкает штаны.

Да, дело обернулось не лучшим образом, что для него, что для Мартина.

– Дьявол! – Аза осмотрела свой грязный свитер, окровавленные руки и молоток с налипшими ошметками скальпа – волосами Мартина.

Ей никто не поверит.

В лучшем случае она проведет целую вечность в камере, пока следствие будет пытаться выяснить, что произошло. Да и боссу тоже грозили неприятности за то, что нанял ее на работу нелегально. Как знать, может, он перетрусит и будет утверждать, что вообще ее не знает…

Аза решила уходить. Самое простое решение в мире для того, кто официально не существует и у кого нет даже постоянного адреса, – просто исчезнуть.

Она отправила боссу короткое сообщение, объяснив, что произошло, и попросив прощения, написала, что сожалеет об этих двух смертях, а потом собрала вещички и тронулась в путь.

Она так долго работала в Аллее призраков, и вот теперь, по ее милости и по недоразумению, шоу обогатилось парой реальных неприкаянных душ.