Текст книги "Погоня за счастьем"

Глава 11

Перед ним была не та простушка в скромном наряде, запечатлевшаяся в памяти Линкольна. Он едва узнал Мелиссу, такой разительной была перемена. Она – само воплощение прелести в вечернем туалете из бледно-голубого атласа, расшитого причудливыми цветами из переливчатых бусинок, с квадратным вырезом, треугольным корсажем и короткими пышными рукавчиками. Длинные перчатки и туфельки были из такого же атласа. Сегодня из простой элегантной прически не выбивается ни единого волоска.

Поразительное платье… и она неотразима в этом платье. Но чего и ожидать, если она на дружеской ноге с герцогами и герцогинями!

Та растрепанная и смеющаяся девчонка, на которой он под воздействием мгновенного порыва решил жениться, ничем не напоминала эту молодую даму. Кроме того, она уже несвободна. Мужчина, с которым она стояла, был необычайно красив и держался с царственным видом. Он не слышал, о чем они говорили, но, судя по виду, их отношения не ограничивались недавним знакомством. Кроме того, Мелиссу только что проводил к нему партнер по танцу, значит, именно он был ее кавалером на сегодняшний вечер.

Что же, недаром ее отец сказал, что дочь скорее всего вернется домой помолвленной, и Мелисса, очевидно, зря времени не тратила. Разумеется, этот тип слишком молод для нее… вернее, не слишком, возможно, ровесник, и рядом с ним Линкольн неожиданно почувствовал себя ужасно старым.

Линкольн отвернулся, чтобы уйти, и поэтому не заметил ее отчаянного взгляда.

Но он не сделал и двух шагов, когда на плечо опустилась чья-то рука и рассерженный голос прошептал в ухо:

– Я не знаю вас, и вы не знаете меня, но просто руки чешутся оторвать вам голову за то, что только сейчас сделали с Мелли.

– Простите? – холодно бросил Линкольн, сбрасывая с себя чужую руку.

– Черта с два я вас прощу! Почему вы только сейчас обидели ее до глубины души? И если станете утверждать, что безразличны к ней, я назову вас проклятым лжецом и к тому же слепым.

– Значит, вы еще не предъявили на нее прав? – нахмурился Линкольн.

– Забавно! – фыркнул молодой человек. – А если да? Это означает, что вы должны бежать без оглядки? Да я скорее согласился бы добровольно провалиться сквозь землю, чем так легко сдаться!

– Я не сдавался. Просто решил зализать раны в одиночестве, – сухо пояснил Линкольн.

Джастин понимающе усмехнулся:

– Да ну? Что же, это дело другое и вполне приемлемое. Может, начнем сначала? Я Джастин Сент-Джеймс, вполне возможно, лучший друг Мелли, и, кстати, это единственное право, которое могу предъявить на нашу милую девочку. Я в самом деле искренне ее люблю, не меньше, чем моих озорниц сестер. Ну а теперь вы, наверное, хотели бы с ней познакомиться?

– Мы уже встречались, – промямлил Линкольн, стыдясь того, что так быстро пришел к неверным выводам и, поддавшись первому впечатлению, так легко отказался от представившейся возможности.

– В таком случае не хотите ли потанцевать с ней, чтобы обсудить… зализать раны в полуодиночестве? – поддразнил Джастин с лукавым блеском в глазах. – Хотя советую действовать быстро, пока не вернется мать и не подвергнет вас допросу с пристрастием: рекомендации и тому подобное. Поверьте, она способна терзать вас часами, прежде чем сочтет достойным внимания ее подопечной.

– И что заставляет вас думать, что я… окажусь достойным? – сардонически осведомился Линкольн.

– По мне можете быть хоть нищим. Мелли вы нравитесь, и это для меня единственный имеющий значение довод.

«Мелли вы нравитесь».

Всего три простых слова, но какую бурю эмоций подняли они в его душе!

Она стояла на том же месте, не сводя с него глаз. Только лицо превратилось в маску, не выдавая владевших ею чувств. У него не хватило силы воли на что-то подобное. Линкольн сильно нервничал, что было весьма для него непривычно: с женщинами он всегда вел себя спокойно и уверенно. Возможно, дело было в том, что остальные оставляли его равнодушным. В отличие от Мелли.

За последние недели она доставила ему массу неприятных эмоций, но лишь только потому, что была недосягаема. Но сейчас она рядом, близко… если, разумеется, согласится говорить с ним после того, как он «оскорбил ее до глубины души». Линкольн вовсе не хотел этого. Не подумал, как подействует на нее его уход. Просто было мучительно видеть ее с другим.

Он кивнул молодому человеку и направился к Мелиссе. Вопреки его опасениям она не отвернулась. Ждала, пока он приблизится. И даже нерешительно улыбнулась: куда большая милость, чем он заслуживал в этот момент.

– Мы снова встретились, Мелисса Макгрегор.

Ее улыбка словно осветила весь зал, хотя она всего лишь коротко обронила: —Да.

– Ваш следующий танец уже обещан?

– Он был оставлен Джастину, для того чтобы дать мне возможность отдышаться. Но я уже успела отдохнуть и буду счастлива принять ваше приглашение… если вы приглашаете, конечно.

– Приглашаю.

Предыдущий танец только что окончился, и музыканты вновь заиграли вальс. Линкольн, не теряя времени, повел ее к центру зала, пока не явилась строгая опекунша и не принялась его «допрашивать». Оказывается, он и не подозревал, какое это удовольствие – быть с ней, прикасаться, обнимать за талию, как предписывалось правилами танца. Впрочем, он забыл обо всем и так и стоял в центре зала, уставясь на нее и не замечая любопытных взглядов других пар, кружившихся в вальсе.

– Я было подумала… то есть решила, что больше никогда вас не увижу, – заметила Мелисса.

Ее голос заставил Линкольна очнуться и сделать первый шаг.

– Если хотите знать, я боялся того же. А когда узнал, где вы гостите…

– Вы знали и не нанесли мне визит?!

– Возможно, вы не совсем сознаете, какое высокое положение занимают ваши друзья. Без их приглашения или визитной карточки меня и на порог не пустят!

– Вот как? Почему же? Я и не знала. В Шотландии таких формальностей не соблюдают.

– Да и в Англии далеко не везде, но большинство людей не носят герцогского титула! Думаю, мне необходимо встретиться с вашей покровительницей и испросить разрешения нанести вам визит как полагается.

– О, не стоит так расстраиваться, – усмехнулась Мелисса. – Меган Сент-Джеймс очень милая дама, и к тому же понимающая. Уверена, что она посочувствует вашим горестям. И к тому же знает о вас.

– Неужели?!

– Я спрашивала, знакома ли она с вами, – объяснила она, слегка краснея.

– На что она, разумеется, ответила отрицательно, – сухо добавил он.

– О, только не обижайтесь. Она сама редко бывает в свете. Сент-Джеймсы предпочитают деревню.

– Почему же она согласилась вывозить вас в этом сезоне? – удивился он.

– Герцогиня и герцог были друзьями моих родителей еще до моего рождения. Собственно говоря, благодаря им отец с матерью поженились. И поскольку у меня самой появились кое-какие матримониальные планы, Меган и предложила осуществить их в Лондоне. У меня слишком мало надежд найти жениха в Шотландии.

– Простите, но в это трудно поверить, – покачал головой Линкольн.

Мелисса снова вспыхнула.

– Видите ли, иногда мои родственники могут быть несколько… устрашающими.

Линкольн кивнул. Должно быть, так оно и есть. Знай он, что Мелисса – дочь вождя клана Макгрегоров, дважды подумал бы, прежде чем подойти к нему и попросить разрешения ухаживать за его дочерью. Правда, вполне возможно, что это соображение его не остановило бы, но другие, очевидно, далеко не так храбры.

– Сколько же у меня соперников? – небрежно спросил он, втайне боясь ответа. У нее было почти три недели, чтобы познакомиться со сливками лондонского общества. Сколько раз он изводил себя этими мрачными мыслями, стоя у герцогского дома и наблюдая, как к крыльцу подъезжает поток карет, откуда выходят щеголевато одетые молодые люди. В отличие от него двери перед ними незамедлительно распахивались! К кому они приезжали? К Джастину, или… или это все поклонники Мелиссы? Он, естественно, предполагал последнее, не зная, что сыну его светлости было уже почти двадцать.

– Я обнаружила, что ни одного не стоит поощрять, – в тон ему ответила Мелисса.

– А меня? Меня стоит?

На этот раз в его голосе не было шутливых ноток. Их глаза встретились. Его пальцы застыли на ее талии. Движения их замедлились. Оба словно не слышали музыку. Линкольн сверхъестественным усилием воли удерживался от того, чтобы не поцеловать ее при всех.

Застанет ли он ее когда-нибудь одну, чтобы без помех поддаться этому порыву?! Сможет ли когда-нибудь не чувствовать этого порыва в ее присутствии?! Возможно, ни тому ни другому не бывать. Она слишком красива, слишком желанна, и он никогда еще не испытывал подобного влечения ни к одной женщине.

На этот раз чары улетучились при виде раскрасневшегося личика девушки. Достаточно красноречивый ответ! Просить большего было бы неприлично, поэтому он поспешил сменить тему:

– Я не заметил здесь вашего отца. Родители не приехали в Лондон вместе с вами?

– Собирались. В следующем месяце. Отец терпеть не может Лондон. С большим трудом удалось уговорить его немного погостить в столице.

– Да, помню, как он во время нашей короткой беседы говорил о нелюбви к многолюдным местам, – кивнул Линкольн. – Мои родные собираются пробыть здесь довольно долго. Собственно говоря, меня уговорили вывозить в свет мою кузину. Она тоже достаточно взрослая, чтобы подыскивать себе жениха.

– Похоже, это место как нельзя лучше подходит для таких целей, – заметила Мелисса.

Линкольн улыбнулся:

– Я тоже так считаю, но для моей кузины Эдит это будет нелегко. Она не считается красивой в общепринятом смысле слова. Но зато сердце у нее из чистого золота. Не встречал никого милее и добрее. Повезет тому, кому она отдаст свою преданность.

– Похоже, вы ее очень любите.

– Совершенно верно.

Но он отнюдь не смотрел на кузину через розовые очки. Она не пользовалась успехом и только чудом могла привлечь внимание достойного мужчины. Нужно было очень хорошо знать ее, чтобы оценить по достоинству. И за прошедшие две недели она не обзавелась ни одним поклонником.

– Ваши родственники сегодня здесь?

– Да.

– Я бы хотела с ними познакомиться.

– Конечно, хотя, думаю, приличнее всего было бы сначала представиться вашей Меган, прежде чем тащить вас через весь зал, знакомиться с моими родственниками.

– Судя по тону, вы все еще представляете герцогиню огнедышащим драконом, – хмыкнула Мелисса, – но думаю, вас ожидает приятный сюрприз.

Музыка смолкла. Настало время проверить, права ли Мелисса. Линкольн предпочел бы провести остаток вечера рядом с ней, но этикет такого не допускал. Однако сама Мелисса могла и не знать строжайших правил поведения, по которым жили высшие классы. Ей ничего не стоило потянуть его за руку к тому месту, где стояла герцогиня. Такое дозволялось родственникам и даже помолвленным парам. Но не людям, едва знавшим друг друга.

Оказалось, однако, что определение «приятный сюрприз» далеко не отдает должное герцогине Ротстон. Прежде всего Линкольн не ожидал, что она так молода, всего лет на шесть-семь старше его, и ослепительно прекрасна. При одном упоминании его имени она одарила Линкольна сияющей улыбкой и немедленно пригласила навещать их.

– Нашли ее наконец? – спросила она. – Я уведомлю своего дворецкого, что вы желанный гость в нашем доме. Не хотите ли прийти завтра на чай?

Никаких допросов, о которых его предупредили; всего лишь обычное уточнение деталей, как всегда, при первом знакомстве. И ему не пришлось вести Мелиссу к своим родственникам, они сами нашли его, прежде чем девушка умчалась в танце со следующим партнером.

Он сначала представил тетку с кузиной и лишь потом, словно спохватившись, – Элинор. И не заметил любопытствующего взгляда, брошенного на него Мелиссой, хотя сознавал, насколько сдержанно ведет себя… впрочем, как всегда, в присутствии матери. Пусть она и помогла сыну выпутаться из всех затруднений, но это не изменило его чувств к ней.

Однако его тетка была счастлива увидеть Мелиссу и совершенно заговорила бы ее, если бы не партнер, нетерпеливо ждавший возможности увести девушку. Эдит, алевшая как маков цвет, совершенно потеряла голову из-за неожиданной близости к самому красивому и, несомненно, самому завидному жениху королевства, Джастину Сент-Джеймсу, а заодно с головой лишилась и дара речи.

Линкольн только вздохнул, когда молодой человек и Мелисса удалились. Меган, услышав это, весело хмыкнула.

– Думаю, за последующие недели вам не раз еще придется вздыхать, – едва слышно заметила она. – И совершенно напрасно. Она довольно ясно выказала свое предпочтение. Уверена, что вам, лорд Кембери, будет куда легче, чем остальным, найти себе невесту в этом сезоне.

Линкольн от души на это надеялся. И поскольку покровительница Мелиссы, очевидно, была на его стороне, он немного успокоился и даже улыбнулся, когда Джастин склонился перед его кузиной и спросил:

– Могу я пригласить вас на следующий танец, мисс Бернетт?

Бедняжка Эдит едва не лишилась чувств.

Глава 12

Линкольн не помнил, как дождался того времени, когда настала пора ехать к Мелиссе. Будь его воля, он примчался бы к Сент-Джеймсам с первыми лучами солнца, но, к сожалению, его вряд ли приняли бы в такой час. Он смог дотянуть до той минуты, когда, по его расчетам, семейство успело пообедать, и вскоре уже стучался в дверь. На этот раз дворецкий, услышав его имя, без лишних слов проводил в гостиную. Не успел Линкольн восхититься элегантной обстановкой, как в комнату вбежала запыхавшаяся Мелисса и приветствовала его счастливой улыбкой.

Он снова загляделся на нее. Для него она была невероятно прекрасна, не так ослепительна, как в ночь бала, но и не сельская пастушка. Сегодня, в модном дневном платье из кремового органди, она казалась истинной англичанкой, хотя из узла волос выбилось несколько непослушных прядок, напомнив ему о встрече у пруда.

Линкольн все смотрел на нее, так пристально, что не заметил, что они одни в комнате. А когда заметил, внимательно оглядел гостиную, желая убедиться, что глаза его не обманули.

– Не верю, что тебя никто не сопровождает, – едва выговорил он наконец.

– Сейчас придет дядя. До сих пор его всегда звали вниз, когда у меня был визитер. Йен совсем запугал дворецкого, грозя немыслимыми карами, если тот его не предупредит, – полушутя объяснила она. – Очевидно, принял всерьез наказы отца и готов охранять меня ценой собственной жизни.

– В таком случае я буду последним глупцом, если не воспользуюсь моментом.

Ее глаза изумленно раскрылись, когда он взял ее руку, отвел в сторону, чтобы никто не увидел их в раскрытую дверь, и стал целовать. Мелисса не пыталась его остановить, наоборот, растаяла в крепких объятиях. И это было куда лучше, чем Линкольн мог себе представить. Впервые он пил мед ее уст, прижимал к себе, словно заворачивая в теплый кокон, в котором никому и ничему, кроме них двоих, не было места.

Сначала Линкольн был очень сдержан, не желая пугать ее. Мелисса, казалось, удивилась, когда его язык приоткрыл ее губы, скользнул внутрь и сплелся с ее языком. Но она быстро привыкла и оказалась ревностной ученицей, стремясь, как и он, насладиться ласками.

Они так увлеклись, что не слышали кашля, становившегося все громче, пока наконец резкие звуки не проникли в магическое царство, созданное исключительно для них. Только тогда Линкольн поспешно разжал руки, постаравшись, правда, чтобы Мелисса не упала. Потом отступил и, обернувшись, оказался лицом к лицу с высоким молодым человеком, мрачно взиравшим на него с порога.

– Следует ли мне вышвырнуть тебя вон, или это девчонка повисла у тебя на шее и нуждается в хорошей порке? – угрюмо осведомился незнакомец.

Смешок Мелиссы, скорее искренний, чем нервный, был решительно неуместным, учитывая только что сказанное. Однако она бесстрашно заверила Линкольна:

– Не обращайте внимания, это он не всерьез. Познакомься с моим дядюшкой Йеном. Кстати, дядя… – Она многозначительно покачала головой: – Я ведь уже упоминала лорда Кембери, не так ли?

– А, так это он и есть? Правда, он не слишком спешил тебя увидеть, но поцелуи вполне объяснимы. Только смотрите, чтобы этого больше не было, пока не получишь разрешение отца.

Мелисса наконец догадалась покраснеть. Линкольн был слишком разочарован несвоевременным появлением Йена, чтобы по-настоящему смутиться. И, будучи старшим из троих, он немедленно овладел собой и выступил вперед, чтобы пожать руку Йена:

– Рад познакомиться.

Молодой шотландец понимающе ухмыльнулся:

– Да и я тоже. Значит, вы живете в Лондоне? Или только что явились из провинции?

– Ни то ни другое. Я приехал в Лондон на день позже Мелиссы. К сожалению, все это время пытался получить доступ в сию твердыню, именуемую домом.

– Дворецкий не пускает кого попало, – раздраженно пояснила Мелисса. – Знай я это раньше, как следует отчитала бы этого человека.

– Значит, герцогиня скорее помешала, чем помогла, верно? Черт возьми, ну и забавно же, если спросите…

– Только засмейся, и получишь по голове, – пригрозила Мелисса, чем заработала очередную ухмылку от неукротимого молодого человека.

С первого взгляда было видно, что дядя и племянница – не просто родственники, но и друзья, причем близкие. Впрочем, и неудивительно, не такая уж между ними разница в возрасте!

Йену, похоже, лет двадцать пять, а со своими каштаново-рыжими волосами и обилием веснушек на симпатичной физиономии он кажется еще моложе. И похож на Макгрегора, предположительно своего старшего брата, только ростом. Да, Макгрегор, несомненно, его брат, поскольку известно, что мать Мелиссы – англичанка.

Однако было в этом Йене нечто смутно знакомое, хотя Линкольн никак не мог понять, что именно. Должно быть, они встречались раньше, но либо мельком, либо так давно, что подробности не сохранились в памяти. Но что-то тревожило Линкольна, словно с этим знакомством были связаны какие-то неприятности.

Но пока он постарался не думать об этом и поближе познакомиться с Йеном. В конце концов, для его же блага поладить с семьей Мелиссы. Но с этим вряд ли возникнут сложности, ведь он уже прошел испытание у ее отца.

Но Йен, очевидно, испытывал то же назойливое ощущение, поскольку спросил:

– Такое странное чувство, что мы уже встречались.

– Знаете, – признался Линкольн, – я сам об этом думал.

– Вы не бывали в Шотландии девятнадцать лет?

– За все это время – ни разу. Может, вы раньше приезжали в Англию?

– Нет, это мое первое путешествие в здешние места. А вот мои братья сюда наведывались.

– Братья? У вас их много?

– Достаточно, – кивнул Йен и отчего-то громко прыснул.

Мелисса нахмурилась:

– Потише, несчастный, не хватало, чтобы ты отпугнул и этого поклонника, прежде чем он сможет считаться таковым!

– О да, девочка, именно поклонником, иначе не посмел бы тебя целовать!

– Он прав, Мелисса. Я официально за тобой ухаживаю, причем с разрешения твоего отца.

Мелисса в очередной раз зарумянилась, чем вызвала новый приступ веселья у Йена. Линкольн не намеревался быть столь откровенным, но хотел, чтобы она убедилась в серьезности его намерений. Он собирается жениться на ней, и как можно скорее. Стоит ли откладывать свадьбу, если они питают друг к другу взаимные и столь пылкие чувства?!

– Насколько я понял, у вас большая семья? – спросил Линкольн.

– Очень, – подтвердила Мелисса.

– Мне это нравится, – улыбнувшись, заверил он. – Сам я был единственным сыном и часто тосковал по тесной дружбе и теплым отношениям, существующим в большинстве таких семей. Вчера ты видела всю мою родню.

– Твои тетя и кузина просто очаровательны! – воскликнула она. – А вот мать почему-то очень сдержанна. Я боюсь, что она невзлюбила меня.

– Вздор… и к тому же не имеет значения. Ты должна знать, что мы с матерью не слишком ладим. Ее решение отослать меня к дяде и там оставить сильно охладило мои чувства к ней. Мне тогда было всего десять, и я нуждался в материнской любви. Но с тех пор я видел ее всего несколько раз.

Мелиссу, очевидно, потрясло это сообщение. Ее глаза светились сочувствием. Черт подери, он не должен был исповедаться ей! Не то чтобы собирался держать все в тайне, но пока слишком рано беседовать на эти темы! И к тому же ему не жалость от нее нужна. Поэтому Линкольн попытался заговорить о другом.

– Сейчас, после стольких лет, все это не важно. И не стоит о ней думать, – небрежно бросил он.

Мелисса с сомнением покачала головой, но Линкольн не слишком хорошо умел лгать и только добавил:

– В любом случае она не живет со мной и скоро вернется к себе, в Шотландию.

– А где ваш па? – выпалил Йен. – Почему он ни словом не обмолвился, когда вас лишили родного дома?

– Он умер несколькими годами раньше, когда шахта, которую он осматривал, обвалилась.

Услышав это, Йен словно оцепенел: вероятно, искренне сочувствовал, но старался этого не выказывать.

На этом визит окончился. У них было немало дел перед ужином и театром. Мелисса дала Линкольну название пьесы, на случай если он тоже захочет посмотреть. Кроме того, она собиралась уехать в чье-то поместье до конца недели и обещала раздобыть приглашение и для него.

Линкольн покинул дом Сент-Джеймсов с легким сердцем, не подозревая о том, что надежды на будущее вскоре будут разбиты в прах.