Текст книги "Любовь и ветер"

Глава 7

Обычно Джесси вставала рано. Но в этот раз, когда она проснулась, вся комната была залита солнечным светом. Значит, несколько утренних часов уже прошло. Почему? Обычно если она не встала до семи, ее будит Кейт. Может, сегодня Кейт решила, что Джесси уже встала и уехала?

Одеваясь, она размышляла, что думает Кейт о всем происходящем в их доме. Но, похоже, Кейт никогда не ответит на этот вопрос, если даже спросить. А ведь сколько Джесси себя помнит, эта индианка безвыездно жила на ранчо. Но Джесси никогда не сходилась с ней близко. А та сама никогда не подвигала ее на это. Часто, особенно в последнее время, Кейт находилась в дурном настроении. Была ли когда-нибудь Кейт любовницей отца? Джесси понимала, что об этом она никогда не узнает. Но нередко испытывала жалость "к Кейт, которая растратила здесь свою жизнь, без собственной семьи. Но каждый раз, когда она спрашивала индианку, почему та осталась с ними, она отвечала, что нужна Томасу. И даже после его смерти, когда Джесси предложила ей осесть там, где захочется, Кейт отказалась. Ей никуда не хотелось. Все, что ей было нужно, – жить на ранчо.

И Джесси оставила все как есть, благодарная за то, что индианка присматривает за домом. У самой Джесси на это не было времени. Дом содержался безупречно, постель Джесси всегда готова к ее возвращению, одежда постирана и повешена в шкаф, а на кухне всегда ее ждала горячая еда.

Одевшись, Джесси пошла в конюшню, кляня себя за то, что встала так поздно. Она услышала голос Рэчел, доносившийся с крыльца, но, когда заговорил Чейз Саммерз, остановилась. Наконец-то он сердится на кого-то еще, кроме нее.

– Рэчел, я не женюсь на твоем испорченном ребенке, даже если ты мне за это заплатишь! И откуда только, черт побери, в твоей голове возникла такая нелепая идея?

Джесси застыла.

– Ты сам сказал, что мне следует найти ей мужа, если я хочу быть за нее спокойной, – ответила Рэчел.

– Но я тогда разозлился, и это несерьезно. Она еще ребенок. Ей нужен отец, а не муж.

– У нее был отец. И что хорошего? Ты прекрасно знаешь, она вполне взрослая, чтобы выйти замуж.

– Возраст здесь ни при чем. Она ведет себя как ребенок. Забудь про это, Рэчел. Найди кого-нибудь другого, кто согласится взвалить на себя эту обузу.

– Но, может, ты все же подумаешь об этом? – В голосе Рэчел почувствовались просительные нотки. – Ты много лет странствовал, Чейз, а здесь ты можешь наконец-то осесть, ранчо в хорошем состоянии.

– С долгами, – напомнил он ей.

– Я заплачу все долги, – поторопилась произнести Рэчел. – А ей не обязательно знать об этом.

– Послушай, что ты говоришь, Рэчел! Надеюсь, ты никому больше не сделаешь такого предложения. Другой, может быть, и заглотнул бы такой крючок. Но не я! Так ты девочке не поможешь!

– Тогда, ради Бога, скажи, что мне делать? – Рэчел заплакала. – Я больше не могу выносить это. Я не привыкла жить во вражде, тем более – с собственной дочерью. Это невыносимо. Она не хочет меня видеть, она уходит, когда я пытаюсь заговорить, она была бы счастлива, если бы я исчезла отсюда! Но как я оставлю ее одну? Я просто не могу этого сделать. Кто-то нужен, чтобы присмотреть за ней.

– Не принимай все так близко к сердцу, – принялся успокаивать ее Чейз. – Может быть, ты найдешь кого-то, кому заплатишь за опеку, и тебе не придется самой этим заниматься?

– Но кому я могу ее доверить? И кто возьмется? – Вдруг она расцвела:

– Я могу доверить ее только тебе, Чейз! Может быть, ты…

– Нет, только не я! Я не справлюсь, Рэчел. Всякий раз я выхожу из себя, когда говорю с этой девчонкой. И я бы давно свернул ей шею, будь она в моей власти.

Джесси, ужаснувшись и почувствовав себя оскорбленной как никогда раньше, побежала. Боль возникла в груди, перехватила горло – боль от жалости к себе и презрение, боль от ясно данного отказа. Ей захотелось плакать. Но она не будет из-за них плакать, сказала себе Джесси. Не будет, и все!

Слезы застилали глаза, когда она вошла в конюшню, и она едва не разрыдалась, но вдруг услышала детский голос:

– Что случилось, Джесси? Ей было невыносимо, что хоть кто-то узнает о ее слабости, и уж тем более сын Рэчел.

– Ничего! – рявкнула она. – Просто пыль попала в глаза.

– Я могу помочь!

– Нет. Все в порядке. Я промою глаза. Она прошла мимо него к стойлу Блэк Стара, но Билли не отставал.

– Я не знал, что ты еще здесь.

– Ну, я здесь, и что? Его не прогоняли.

– А ты собралась на пастбище? – спросил он, когда она седлала Блэк Стара.

Джесси молчала, и он продолжал:

– А мне можно поехать с тобой?

– Нет!

– Но я не помешаю тебе, Джесси. Я обещаю! Ну, пожалуйста!

Желание в его голосе было таким страстным, что она смягчилась.

– Хорошо. – А потом строго добавила:

– Но только в этот раз. Ты можешь взять вон того гнедого, если знаешь, как оседлать.

Билли завопил от восторга и кинулся к лошади. Но обычно старый Джеб всякий раз седлал для него лошадь. И Билли остолбенел: он не мог приподнять тяжелое седло, не говоря уж о том, чтобы водрузить его на лошадиную спину. Лошадь была выше его, и перекладина, на которой висело седло, – тоже выше.

Джесси подготовила Блэк Стара и подошла к Билли. С удивлением покачала головой. Седло, с которым он пытался сладить, было весом сорок фунтов. Но другого не было, и поняв, что парнишка настроен решительно, помогла ему.

– Ну а теперь вместе… Раз, два, три! Дальше справишься?

– Конечно! Спасибо.

Джесси нетерпеливо ждала, пока он застегивал подпругу. Его короткие руки едва дотягивались до нее. Он обежал вокруг лошади и протянул ремень под ее животом, а затем застегнул, но очень слабо.

– В конце концов ты сам можешь что-то делать? – грубо спросила она, но стала помогать.

Билли смотрел на ее строгое лицо, пока она возилась с подпругой, и таял от счастья. То, что она делала, говорило о ней лучше всяких слов.

– Ты ведь ненавидишь меня, Джесси? Она ошарашенно посмотрела на него. Как удалось ему увидеть ее насквозь?

– Нет, конечно.

Билли все еще улыбался.

– Я думаю, ты меня хоть немножко любишь.

– Много о себе воображаешь, – сказала она, желая подзадорить мальчика, но, когда посмотрела на него и увидела в его глазах слезы, воскликнула:

– О, Билли! Я только пошутила! Честное слово. Ну конечно, я люблю тебя.

Он обрадовался.

И Джесси добавила:

– Но не вздумай сказать об этом своей матери, слышишь?

Глава 8

Старый Джеб млел от удовольствия, когда что-то рассказывал. В лице Билли он имел восхищенную аудиторию. Джесси забавлялась, облокотившись о перила стойла и наблюдая за выражением лица своего сводного брата, слушавшего, как Джеб повествовал о том времени, когда его чуть не повесили.

Члены комитета бдительности Монтаны в конце 1863 года едва не отправили Джеба на Бут-Хилл. Эти комитеты были сформированы в Вирджиния-Сити, в городе, известном постыдным эпизодом, когда за шесть месяцев там было умерщвлено двести человек. Джеба по ошибке приняли за члена большой банды. Его осудили и приговорили к повешению, и единственная причина, по которой он был вдруг пощажен, это то, что реальная личность, за которую его приняли по ошибке, оказалась в толпе зрителей, собравшихся на казнь. И когда этот негодяй приблизился к толпе, его тотчас узнали. Об этом Джеб мог рассказывать без устали.

Джесси потихоньку вышла из конюшни, не спеша направилась к дому, остановилась у крыльца и села в кожаный шезлонг. Было тихо и не очень холодно. Ей не хотелось идти в дом.

Джесси закрыла глаза, надеясь, что чистый воздух прояснит голову и она заснет. Но только она ощутила умиротворение, как услышала:

– А где мальчик?

Она медленно открыла глаза, никого не увидела, повернулась к дому и только тут заметила на ступеньке крыльца Чейза.

– Он в конюшне с Джебом.

– А я не ищу его, я просто думаю, где же он может быть. Он сегодня много проскакал на лошади.

Джесси улыбнулась, вспомнив, как Билли изо всех сил старался не отстать от нее.

– Утром у него все тело будет болеть, но сегодня он испытал удовольствие.

– Не сомневаюсь. Мальчик давно хотел поехать с тобой.

Джесси посмотрела на Чейза, подперев кулаками подбородок.

– Откуда вы знаете?

– Он иногда делится со мной, – ответил, чуть гордясь, Чейз. – Возьмешь его с собой еще раз?

– Я не думала об этом. Во всяком случае, не завтра. Завтра меня здесь не будет.

– О?..

Джесси снова почувствовала, как в ней нарастает гнев. А под ним – боль, которую Чейз причинил ей в это утро.

– Да! И не ваше дело, почему.

– Я бы хотел, чтобы ты называла меня Чейзом, – добродушно попросил он.

– Я не настолько хорошо вас знаю. Он ухмыльнулся.

– Ну так это легко поправить. А что бы ты хотела обо мне узнать?

– Ничего.

– Ну что ж, обидно, потому что я-то как раз очень интересуюсь тобой.

Она быстро посмотрела на него: он что – насмехается?

– С какой стати?

– Ты так не похожа на большинство девушек… Расскажи что-нибудь о себе. Ты сама выбрала такой образ жизни?

– А какая разница? – спросила она. – Дело сделано. Я такая, какая есть. – Джесси изо всех сил старалась скрыть горечь. Она никогда не позволит ему или Рэчел узнать, как она ненавидит свою жизнь. Больше всего на свете ей хотелось выглядеть и вести себя, как другие девушки. И, когда умер отец, у нее появилась возможность стать другой. И она бы изменилась, если бы эти двое убрались отсюда.

– Да, – сказал Чейз приятным голосом. – Ты, конечно, необыкновенная девушка. И ты не можешь осуждать мужчину, который относится к тебе с любопытством.

У него такая обворожительная улыбка. Его зубы ровные и белые, а губы полные, чувственные, темные волосы вьются как…

Джесси встряхнулась. Что с ней? Что это она его рассматривает.

– Мужчины в здешних краях, любопытны они или нет, не задают так много вопросов, – сказала она. – Но я забыла, вы же нездешний. Ну а если вы интересуетесь, то завтра я еду в Шайенн. Мне надо нанять еще нескольких работников.

– Ты не против, если с тобой поеду я?

– Зачем? Чтобы выполнить приказ Рэчел? Но я еще раз повторяю – вы зря тратите время.

– Ну хорошо, почему ты не позволишь мне самому судить об этом? Я не уеду отсюда, пока не выполню просьбу твоей матери. Ты же знаешь… – Он постарался сказать это тактично.

– Ну тогда можете завтра поехать со мной, – просто сказала Джесси.

Чейз от души засмеялся.

– Ты сказала это таким тоном! Большинство женщин, кстати, находят меня весьма приятным и остроумным. Им нравится быть со мной – хочешь верь, хочешь нет.

– Но я ведь не женщина, правда? – совершенно спокойно произнесла она с прежним выражением лица. – Я же просто испорченный ребенок. Так что какая вам разница…

Чейз нахмурился. Это было близко к тому, что он говорил Рэчел утром. Не могла же она подслушать? Нет. Она бы тогда не разговаривала с ним сейчас.

– А где Рэчел? – перебила Джесси его мысли.

– Она легла спать, – ответил он, меряя ее взглядом. – А ты не думаешь, что было бы справедливее называть ее мамой?

– Нет, не думаю, – отрезала Джесси. – Мне тоже пора спать.

Джесси закинула руки за голову, всячески подчеркивая, что она устала, хотя на самом деле не так уж горела желанием закончить разговор. Его глаза прошлись по ее фигуре, остановившись подольше на том месте, где грудь распирала рубашку.

Сколько же ему понадобится времени, чтобы увидеть в ней женщину! Джесси потянулась и встала. Ей неожиданно понравилось выражение его лица. Он, казалось, и не заметил сам, как откровенно разглядывал ее.

– Я уезжаю до зари. Если вы собираетесь сопровождать меня…

– Хорошо.

– Спокойной ночи, мистер Саммерз. Чейз проводил ее взглядом. Она вошла в дом, он представил, как в комнате она снимет с себя одежду – мужскую одежду, которая на самом деле совсем не скрывает ее женственности. Интересно, в чем она спит? В ночной сорочке? Или без ничего? Он удивился, что едва ли может представить ее себе обнаженной.

Он начал размышлять, насколько ее образ, созданный им, соответствует реальному. Были ли ее груди такие полные и круглые, как ему показалось? А талия такой тонкой? Лицо и руки ее слегка загорели, а остальное тело представлялось ему нежным, как лепестки белой розы. Обидно, конечно, за ее ноги. С точки зрения пропорций тела они были великолепной длины, но она слишком много времени проводит верхом, и на бедрах, наверное, чересчур развитые мускулы. Ее ноги, без сомнения, достаточно сильные, чтобы как в капкане держать между ними мужчину… Она, должно быть, будет весьма агрессивна в любви.

Бог мой! О чем это он, сидя здесь, размышляет? Несмотря на ее вполне зрелые формы, она еще ребенок. И не дело раздевать ее даже мысленно. Она довольно хорошенькая, а если честно – просто красивая, а ее улыбка обладает такой притягательностью…

Но эта девушка ему совершенно не нравится!

Глава 9

Джесси встала, когда было еще совсем темно, зажгла лампу. Сегодня, одеваясь, она выбирала самый лучший наряд – светло-бежевые брюки из мягкой оленьей кожи, жилет с серебряными украшениями, сидящий на ней в обтяжку. Серебряные цепочки соединяли полы жилета. Завершала туалет черная шелковая блузка. Прежде чем выйти из комнаты, она сделала то, чего не делала никогда прежде – вытащила из-под кровати сундучок, достала из него флакончик с жасминовыми духами, подушилась. “Интересно, он заметит?” – улыбнулась она.

Кейт ждала на кухне и, как только Джесси села за стол, подала ей бифштекс с яйцом. Кейт втянула носом запах, исходящий от Джесси, в удивлении подняла брови, но ничего не сказала. Джесси, улыбаясь, уставилась на нее. Кейт, конечно, так и промолчит. Она вообще старается поменьше разговаривать.

Глядя на опущенные плечи Кент, девушка нахмурилась.

– Почему бы тебе снова не лечь спать? Накормишь завтраком мистера Саммерза и ложись. У тебя очень утомленный вид. Рэчел и без тебя может позавтракать.

– Да я не против, – тихо ответила Кейт. – А мистер Саммерз уже поел.

Джесси удивилась. Она не ожидала, что он проснется так рано. Быстро позавтракав, она побежала в конюшню, захватив сверток с провизией, приготовленный Кейт в дорогу. Чейз болтал с Джебом, его конь был уже оседлан.

Джесси был приятен восхищенный взгляд Чейза. Он не сводил с нее глаз, пока она седлала лошадь. Раньше девушка никогда не думала о том, как она двигается. А сейчас сама как бы смотрела на себя со стороны. Как в игре. Сможет ли она настолько возбудить в нем интерес, что он наконец поймет: она уже не ребенок?..

"Они выехали, когда небо порозовело. Джесси сперва ехала впереди, потом, когда солнце поднялось, он поравнялся с ней. Они молчали – это была не праздная прогулка. Джесси хотела попасть в город к полудню. И она задала быстрый темп, иногда, на равнине, они переходили в галоп.

Через пять часов остановились в маленькой бухте. Джесси всегда отдыхала здесь по дороге в Шайенн. Ей нравилось красивое место в тени деревьев, совершенно ровное на подступах к воде, усыпанное осенними листьями – красными и золотыми. Это место было безопасное – появись незнакомец, он обнаружится сразу.

Они расседлали коней и уселись под деревьями. Джесси вынула из мешка хлеб, нарезанное ломтиками мясо и соль. Поев, она привалилась к седлу. Чейз все еще продолжал жевать.

Джесси закинула руку за голову, надвинула на глаза черную фетровую шляпу. Она была необыкновенно хороша в этой свободной позе. Глаза Чейза неотступно следили за ней, а она, из-под шляпы, незаметно наблюдала, как он разглядывает ее.

Потом громко спросила:

– Вы давно знаете Рэчел, мистер Саммерз? Он вздохнул:

– Если ты собираешься покороче познакомиться со мной, не кажется ли тебе, что лучше называть меня просто Чейз?

– Да, пожалуй.

Она не заметила его ухмылки.

– Я знаю твою мать почти десять лет. Джесси напряглась. Как раз десять лет тому назад Рэчел ушла от Томаса Блэра. Джессике тогда было всего восемь. Производя расчеты в уме, она упустила, что Чейзу тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. И она вообразила, что Чейз стал любовником Рэчел сразу, как та оставила Томаса.

– И ты все еще ее любишь? – спросила Джесси напряженным голосом. Чейз помолчал.

– Что именно ты имеешь в виду?

Джесси сменила тон, пытаясь придать ему легкость, будто сама тема разговора почти случайная.

– Ты же один из ее мужчин, разве нет? Чейз глубоко вздохнул.

– Слушай, детка, неужели ты в самом деле так думаешь?

Джесси уставилась на него.

– Ты же прибежал сразу, как только она поманила.

Он засмеялся в ответ на ее тяжелый обвиняющий взгляд.

– У тебя не очень хорошие мысли в голове, Джесси. И неужели именно так ты думаешь про свою мать?

– Ты не ответил на мой вопрос. Он пожал плечами.

– Я думаю, я люблю ее настолько, насколько вообще могу любить любую женщину.

Джесси задумалась, соображая. Потом вздохнула.

– Звучит так, будто ты вообще не слишком любишь женщин.

– Теперь у тебя ко мне претензии. Я люблю женщин. Просто я не думаю, что сейчас стоит выделять какую-то одну.

– Значит, ты ни одной не хочешь пропустить? – спросила она язвительно.

– Можно сказать и так. А может, я еще не нашел женщину, которую бы долго мог терпеть рядом. Как только женщина решает, что поймала тебя на крючок, любовь кончается и начинаются жалобы, нытье, ревность. Это значит, что пора сматывать удочки.

– Ты что, хочешь доказать мне, что все женщины такие? – тихо спросила Джесси.

– Конечно, нет. Вообще есть три типа женщин: постарше, которые замужем, помоложе, которые хотят выйти замуж, и те, которые делают вид, что замужество их не интересует.

– Последние – это салунные женщины и танцовщицы. Да?

– Да, они самые забавные, – сказал он, понимая, что вышел на опасную тему.

– Проститутки – если говорить прямо?

– Ну я бы так не называл их.

– Не в этой ли компании ты встретил Рэчел? – процедила она сквозь зубы.

Он нахмурился, раздражаясь.

– Видимо, тебе никто ничего не рассказывал. Значит, это придется сделать мне. Рэчел была одинокая, голодная и к тому же беременная, когда мой отчим Джонатан Юинг привел ее в свой дом.

– Твой отчим?

– Тебя это удивляет?

Джесси была не удивлена, а поражена. Она думала, что Юинг – отец Билли. Но, видимо, отцом его был Уилл Фенгл. Знал ли об этом сам мальчик? И тут до асе дошло, что, если Рэчел сейчас тридцать четыре, стало быть, десять лет назад ей было двадцать четыре. И она намного старше Чейза, из чего следует, что у них действительно не могло быть любовной связи.

– А где была твоя мать? – спросила Джесси.

– Она умерла незадолго до того.

– Прости.

– Ладно, – ответил он небрежно, но в его тоне была какая-то горечь. Джесси не захотела узнать о ее причине, ей хватало своего говоря.

– Значит, твой отчим женился на Рэчел, несмотря на то, что она ждала ребенка от другого мужчины? – – Как раз из-за этого ребенка, – резко ответил Чейз.

Боже мой, думала Джесси, как же так?

– Этот тип собирался жениться на ней лишь в том случае, если она родит сына. И я ни капельки не сомневаюсь, что он вышвырнул бы ее из дома, если бы она родила девочку.

Джесси покачала головой:

– Еще один вроде моего папаши Блэра. А я думала, что таких больше на свете нет.

– На то у Юинга была причина. Твой отец мог иметь своих детей, а Джонатан Юинг – нет. Он был богатый человек и хотел сына, который унаследовал бы его маленькую империю. Это главная причина, по которой он женился на моей матери. Он не любил ее, он просто хотел заполучить меня. Я ненавидел Юинга со всеми его потрохами. – Чейз замолчал, а потом продолжил:

– Я был достаточно взрослым, чтобы понимать, чего он хочет. Он думал, что на свое богатство способен купить все. Я не собирался играть роль примерного сына, потому что у меня где-то есть родной отец. Между нами всегда шла борьба, она не прекращалась ни на минуту. Рэчел очень старалась, чтобы в доме был мир. Она добрая и заботилась обо мне, служила буфером между нами. Она мне очень помогла. Теперь понимаешь, почему я ей так благодарен?

Джесси молчала. Его детство прошло ужасно – борьба с отцом, потеря матери…

– Ты знаешь Рэчел лишь с одной стороны, – сказала Джесси.

– Я думаю, что знаю ее лучше… – Он вдруг замолчал, уставившись куда-то вдаль поверх ее головы. – Похоже, кто-то очень интересуется нами.

– Что?

– Кто-то из твоих друзей – индейцев. Джесси резко развернулась, посмотрев в ту же сторону. На пятнистом фоне, вдалеке, сидел индеец. Просто сидел и смотрел на них. Может, это Белый Гром? Нет, он бы подошел поздороваться. Джесси порылась в своем мешке и вынула бинокль. Посмотрела.

– Индеец из резервации? – спросил Чейз. Она покачала головой:

– Для тебя все индейцы из резервации. Ты какой-то туповатый. Я же тебе объяснила… А, какая разница…

Чейз сощурился.

– Ты хочешь сказать – мы в опасности?

– Я – нет. А про тебя не знаю.

– Слушай, – нетерпеливо проговорил он. – Может, ты объяснишь?

– Это воин из племени сиу. Они, как правило, без дела не уходят со своей территории и не будут просто так сидеть и наблюдать за тобой, если у них нет на то причин.

– Ты думаешь, он не один? Джесси покачала головой.

– Не думаю. Когда я на той неделе встретила Маленького Ястреба, он был один.

– Ты встретила его на той неделе? – переспросил Чейз.

Она отвернулась, чтобы положить на место бинокль, а он, как показалось Джесси, смутился после ее слов.

– Да, ночью. Он разделил со мной и еду, и костер. Он был не слишком дружески настроен, пожалуй, даже слегка агрессивен, но это их обычная манера. – И тут она улыбнулась Чейзу. – А вообще-то он даже хотел подружиться со мной в некотором роде. Но я ответила отказом.

Чейзу удалось скрыть свое недоверие.

– Так что, он тебя хотел? И наверное, поэтому он сюда заявился?

Джесси быстро взглянула на него, но по выражению его лица не поняла, о чем он думает.

– Понятия не имею, чего он там сидит. Я не настолько самоуверенна, чтобы подумать, что он ищет меня.

– Ну хорошо. На случай, если он все-таки ищет тебя, почему бы тебе не показать, что ты занята?

И прежде чем до нее дошел смысл сказанного, Чейз притянул Джесси к себе и впился губами в ее губы. Она чувствовала себя так, будто ее выбили из седла. И неожиданно для самой себя она подчинилась его воле, его поцелую: но, даже придя в себя, она не могла пошевельнуться. Ей нравилось ощущать его. Необыкновенная чувственная волна захлестнула ее. Никто прежде не целовал ее так. И Джесси поняла, что Чейз знал, что делает.

Ну конечно, у него большой опыт, он знал многих женщин, напомнила она себе. И даже когда Джесси все же охватило запоздалое негодование, она все равно не смогла вырваться из его объятий.

Они забыли о Маленьком Ястребе. Он напомнил о себе сам: Чейз отпустил Джесси, заслышав цокот лошадиных копыт. В долю секунды индеец соскочил с коня и Чейз не успел даже поднять руки для защиты, как его схватили за горло и бросили на землю.

Джесси смотрела не мигая, никогда раньше ей не приходилось видеть такого грациозного прыжка на полном ходу. Но почему Чейз не пытался бороться? Он не двигался, а Маленький Ястреб выхватил нож.

– Нет! Маленький Ястреб! – закричала она и встала между ними. Несколько секунд она и Маленький Ястреб смотрели друг другу в глаза. Наконец он убрал нож и сверху вниз взглянул на Чейза. А потом сердито заговорил, перейдя на быстрый язык жестов.

Она смутилась, когда поняла, о чем он.

– Ты хочешь знать, кем он мне приходится, но… И она остановилась, вспомнив, что он ее не поймет.

– Ты, наверное, сумасшедший, – пробормотала она. – Я не могу объяснить… Он мне никто.

– А тогда почему ты его целовала? Джесси раскрыла рот от удивления.

– Ты, негодяй! Ты знаешь английский! И ты мне тут полощешь мозги, пытаясь разговаривать на языке жестов!

– Ты очень много говоришь, женщина, – проворчал Маленький Ястреб. – Скажи, почему ты целовала этого мужчину?

– Это не я. Это он целовал! И вообще-то я ему не нравлюсь, и я сама терпеть его не могу. А какого дьявола я должна с тобой объясняться? Почему ты на него напал?

– Ты хочешь его внимания?

– Нет, но…

Маленький Ястреб не дослушал, развернулся и вскочил на свою лошадь.

– Белый Гром вернулся в свой зимний лагерь, – сообщил он.

– Так ты его знаешь?

– Я познакомился с ним после того, как встретил тебя. Он говорит, что у тебя нет других мужчин, кроме отца.

– Мой отец недавно умер.

– Значит, у тебя нет ни одного мужчины.

– Мне никто и не нужен! – ответила Джесси раздраженно.

Маленький Ястреб улыбнулся, снова удивив ее:

– Мы еще встретимся, Похожая На Женщину.

– У черт, – выругалась она и повернулась к Чейзу, как только Маленький Ястреб отъехал.

Чейз все еще лежал на земле, но дышал ровнее. Она осмотрела его голову и обнаружила большую шишку.

Спустилась к воде, зачерпнула шляпой и плеснула ему в лицо.

Он фыркнул и застонал. Джесси облегченно вздохнула.

– Этот сукин сын напал на меня? – спросил, морщась, Чейз, ощупывая шишку на голове.

– Он мог убить тебя! – хрипло сказала Джесси. – Оказывается, ты не боец. Чейз нахмурился.

– А что ты такая сердитая? Тебе пришлось стрелять в него?

– Нет. И я бы не променяла его жизнь на твою.

– Ты действительно так меня ненавидишь?

– А что, видно?

Она отодвинулась и начала седлать лошадь. С ним было все в порядке.

Осторожно, боясь сделать лишнее движение, он направился к лошади.

– Почему он напал на меня, а? – спросил Чейз.

– Догадайся сам, слабак.

– Черт побери! Неужели в тебе нет и капли доброты? В конце концов мне же досталось!

– И ты знаешь, почему? – ядовито спросила она. – Потому что сам напросился, вот почему! Он внимательно посмотрел на нее.

– Так ты рассердилась потому, что я тебя поцеловал?

Она не ответила, молча вскочила в седло. И поскакала, предоставив его самому себе. Чейз забрался на коня, голова его трещала, и он сам себе не мог объяснить, почему он ее поцеловал. Это, конечно, было глупо. Но в чем он был уверен полностью, так это в том, что больше никогда не попытается повторить свой поступок.