Текст книги "Хранящая сердце"

Глава 7

Шанель говорила себе, что будет не против, если Фалон Ван Йер уведет ее. Правда, фактически он ее унес, но и против этого она не возражала. Однако такое поведение для посетителя было совершенно необычным.

Как правило, если цивилизация была настолько развита, что могла осуществлять путешествия с одной планеты на другую, то и отношения в этом обществе были весьма усложненными. Даже если планета осваивалась первооткрывателями, то и тогда они редко придерживались упрощенных взглядов.

Шанель знала лишь несколько планет, на которых даже после открытия общество мертвой хваткой держалось за старые традиции. Одной из них была Центурия III с ее почти средневековой культурой. Другой – Ша-Каар, куда более трехсот лет назад с Ша-Каана было вывезено захваченное в плен инопланетянами целое поселение преступников, впоследствии поднявших восстание и захвативших власть на планете. Все женщины там были на положении рабов, однако мужчины посещали другие миры. Наконец, довольно ярким примером был сам Ша-Каан. Отличие здесь заключалось в том, что его жители не желали посещать другие миры или пользоваться благами, которые они могли оттуда получить.

Фалон Ван Йер, откуда бы он ни был, обращался с ней как воин, и это начинало беспокоить Шанель.

Тем временем Фалон достиг своей палатки, протиснулся в щель входа и затем остановился у другого отверстия в ее внутренней части, где палатка разделялась на отдельные отсеки. Там лежали большие подушки и звериные шкуры, на которые Фалон и опустил Шанель. Для этого он встал на колени и затем оставался в таком положении.

Несмотря на проявленную смелость, Шанель волновалась. Для нее это был первый опыт в разделении секса, и она понимала, что при всей силе ее желания смятение и трепет неизбежны. Но действия Фалона говорили о том, что все может произойти слишком быстро.

Шанель встала на колени лицом к лицу с ним. Она надеялась, что это его немного успокоит. Но Фалон уже расстегивал ее плащ.

– Мы… мы можем сейчас поговорить об обычаях?

– Называй как хочешь, женщина, но мы уже начали этим заниматься.

– Я не имела в виду…

– Мне не нравится одна вещь, – с оттенком раздражения сказал он. – Поэтому мы тебя от нее сейчас избавим.

Плащ улетел в переднюю часть палатки.

– Если его не видно, то он ничего и не значит, не так ли?

Шанель посчитала нужным уточнить:

– Это не означает, что я теперь не под защитой.

– Я знаю, но он меня сдерживал.

Сдерживал? В его глазах вновь бушевали страсти. Если это сейчас все выплеснется…

Чисто инстинктивно Шанель отодвинулась, когда его руки вновь протянулись к ней. Фалон заметил это, хотя и не остановился.

– Почему теперь в твоих глазах страх, хотя раньше его не было? – спросил он.

– Это не страх, просто ты чересчур пылкий, Фалон, как будто вот-вот потеряешь контроль над собой.

Он никак не мог понять, как расстегнуть кистранскую заколку, которой были скреплены ее волосы. Шанель отодвинула его руки в сторону, расстегнула заколку, и волосы рассыпались по плечам. Фалон мгновенно перебросил их вперед и, держа в руках, с изумлением смотрел на них как на чудо.

– Я не думал, – говорил он, прикладывая волосы к ее щекам, – что это может быть так прекрасно. Здесь золото очень мало ценится, но то золото, что на тебе, – настоящее сокровище.

Шанель было приятно это слышать, но чувство самосохранения все же дало о себе знать, когда Фалон за волосы подтянул ее к себе.

– Ты ведь вполне владеешь собой, да?

– Тебя успокоит, если я скажу, что никогда не терял контроль над собой?

– Я успокоюсь, когда буду уверена, что на этот раз ты впервые в жизни не сорвешься.

– Я не могу в этом поклясться, женщина. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного.

– Чего?

Пальцы Фалона коснулись ее лица – не грубо, но и не слишком нежно.

– С первого взгляда я понял, что хочу, чтобы ты принадлежала мне.

Она не поняла.

– Но ты же можешь иметь меня.

– Только сейчас. И я несказанно благодарен тебе, что ты отдалась мне, хотя знаю, что это ненадолго. – Он взял обеими руками ее голову и приблизил к себе. – Понимаешь, я хочу иметь право владеть тобой. Я хочу, чтобы ты находилась под моей защитой, а не под защитой кого-то другого. Невыносимо, что я не могу получить тебя никаким известным мне путем.

Его пыл одновременно пугал и возбуждал ее. Все это было очень похоже на речь воина и только усиливало беспокойство Шанель.

– Это единственная проблема? – спросила она.

– Нет, – сказал он со всей серьезностью. – Как только я тебя увидел, керима, я был уже готов соединиться с тобой, так сильно меня к тебе влекло. И это влечение не уменьшилось, а увеличилось, так что я не могу быть с тобой таким ласковым и нежным, как хотел бы. Но ты не должна бояться, что я причиню тебе вред. Скорее я покину тебя сейчас, хотя ты понимаешь, что я не смогу этого сделать.

Эти слова все же не совсем ее успокоили. Одно дело, когда эмоции захлестывают мужчину обычных размеров, но Фалон к этому разряду явно не относился. Видимо, «быть ласковым и нежным», как он выразился, относилось скорее не к способу обращения с ней, а к продолжительности времени, которое он мог потратить на то, чтобы доставить женщине удовольствие. С другой стороны, что означает «причинить вред»? Убить или тяжело ранить?

Так вот, ее либидо могло и дальше скакать вверх и вниз при виде Фалона Ван Йера. Но если честно, Шанель охватывала дрожь при мысли о том, как сильно он ее желает. Нельзя идти на такой риск, особенно тогда, когда он признал, что может не сдержать себя, может не быть таким ласковым и нежным, как хотел бы. Это совершенно противоречило его заверениям, что он не причинит ей вреда. И он явно слишком походил на воина.

Ей не следовало сюда приходить и допускать, чтобы дело зашло так далеко. Но как же теперь быть? Конечно, уходить, но без безобразных сцен. Причем нет никакой уверенности, что он сейчас позволит ей уйти. Поэтому нужно его как-то обмануть. Например, чтобы он закрыл глаза, а она незаметно исчезла… Это легче сказать, чем сделать, тем более что он все еще держит ее.

И тут Шанель пришло в голову, что можно сыграть на своем страхе, который он уже заметил.

– Знаешь, Фалон, мы должны немного подождать, пока ты не перестанешь быть таким… пылким.

– Ты шутишь? – вздохнул он.

– Ну хорошо, тогда сделаем по-другому. Закрой глаза и не прикасайся ко мне. Я разденусь сама, чтобы ты своими неловкими руками не порвал мне одежду. Когда я закончу, ты все равно не смотри. Это может тебя еще больше возбудить, а если ты хочешь, чтобы я осталась жива, тебе не стоит возбуждаться сильнее, чем сейчас.

– Ты все еще думаешь, что я могу причинить тебе вред?

– Не нарочно.

– Я не хочу, чтобы ты боялась меня, женщина.

– Тогда давай сделаем, как я предлагаю, хорошо? Начнем с того, что ты закроешь глаза.

Фалон подчинился и присел на корточки, но на его лице были написаны нетерпение и досада.

– Лучше бы я порвал…

– Так не годится.

– Тогда поспеши, женщина.

Это был прекрасный совет. Она немедленно стала пятиться от него, но, не преодолев и метра, остановилась, услышав приказ:

– Говори со мной, женщина. Не давай мне думать о том, что ты делаешь.

Проклятие! Однако, пожалуй, это не такая уж и плохая идея. Может быть, удастся заболтать его и выскользнуть отсюда.

– Хорошо, – сказала Шанель. – Но ты должен по-прежнему держать глаза закрытыми.

– Должен? Мне не нравится твоя привычка командовать, женщина.

Несмотря на это ворчание, мужчина по-прежнему слушался ее.

«Как будто ему нужно занести протест в протокол», – подумала Шанель.

– Я не осмеливаюсь командовать тобой, Фалон, – сказала она, чтобы его успокоить. – Я только предлагаю. «Особенно когда имеешь дело с такой громадиной», – подумала она со смешанным чувством изумления и опаски. Преодолев еще полметра, Шанель заговорила чуть громче, чтобы Фалон не заметил ее передвижений. – Давай поговорим о наших именах и о том, почему ты ни разу не назвал меня по имени. Ты ведь знаешь, как меня зовут, не так ли?

– Знаю! – фыркнул он. – Совсем неподходящее имя для женщины.

Еще полметра в сторону от груды мехов.

– Это верно, поэтому, хотя моей маме оно нравится, отец никогда его не употребляет. Меня так зовут друзья, а ты… ты можешь называть меня как хочешь.

– Я хочу называть тебя своей.

Фалон сказал это просто, но с чувством, и его слова поразили Шанель прямо в сердце. Совсем недавно она тоже хотела, чтобы он смог так ее называть. А что, если он действительно не причинит ей вреда? Что, если из-за пустых страхов она упустит свое счастье?

Проклятие, из-за стремления к нему она снова закрывает глаза на очевидные вещи! Этот человек может раздавить ее голыми руками, а его чувства совершенно неистовы. В этом отношении он совсем не похож на воина.

– У тебя очень сильное чувство собственника. – Шанель отползла еще чуть дальше и встала на ноги. – В большинстве миров такое поведение считается старомодным. Я забыла – с какой ты планеты?

– Я об этом не говорил. Разве важно, откуда я?

– Нет. – Она уже была вне его досягаемости. – Главное, что не отсюда.

Шанель повернулась и бросилась к выходу. И тут же, вскрикнув, остановилась, не успев добраться до передней части палатки: Фалон схватил ее сзади за волосы.

– Куда ты собралась, женщина?

В его голосе не было злобы. Все-таки нужно было попробовать договориться! А теперь ее сердце колотилось от страха. О звезды, как же она боится конфликтов!

– Я… я передумала, Фалон.

В ответ он обнял Шанель за талию, поднял и перенес обратно на звериные шкуры. Ее испуг перешел в панику.

– Ты слышишь меня? – закричала Шанель.

– Конечно, – ответил Фалон. – Но я-то не передумал, так что лучше передумай еще раз. Ты хотела меня. Ты выбрала меня, женщина.

– Да, пока ты не начал вести себя как воин. И ты был слишком эмоционален. Ты слишком большой, чтобы быть таким пылким!

– И это тебя испугало?

– Ты смеешься надо мной? Я очень боюсь, Фалон Ван Йер. У меня сейчас начнется истерика. Дай мне встать!

Он медленно покачал головой.

– Мне очень жаль, что ты боишься, керима, но я уже сказал, что не причиню тебе вреда. И сейчас докажу это на деле.

– Подожди!

Благодаря некоторым особенностям кистранской одежды Шанель больше ничего не успела сказать. Эта одежда была сконструирована так, чтобы ее можно было быстро и легко снять. Там потянуть, здесь нажать – и одежда сама спадает с тела. Но пожалуй, еще никогда это не происходило так быстро, как сейчас, в руках Фалона. Потом одна его рука прикрыла ей рот, а другая начала исследовать форму и податливость грудей. Шанель не могла его остановить. Однако прошло совсем немного времени… и она почувствовала, что уже едва ли и хочет останавливать.

Он действительно не причинил ей вреда. Единственным проявлением неистовства были поцелуи, которые пробуждали в ней те же сильные ощущения, что и в самом начале. И почему она так испугалась? Он и впрямь доказывал на деле, что бояться нечего. Страхи Шанель улеглись, ее тело начало испытывать наслаждение.

Трудно было представить, что Фалон так быстро сможет добиться, чтобы она вновь захотела его, действительно захотела. У нее вновь затеплилась надежда, что именно этот мужчина станет ее другом жизни. Страх все же оставался где-то внутри, но его заслонила собой страсть, испытываемая ею впервые в жизни. Шанель чувствовала, что Фалон изучает ее тело, и от этого желание переполняло ее.

О звезды, она начала стонать, правда, не только от наслаждения. У него слишком сильные руки, а он хочет потрогать ее везде. Хотя, пожалуй, абсолютно все ласки доставляют ей удовольствие. Она и не знала, что некоторые участки ее тела могут быть такими чувствительными! От прикосновения губ Фалона по телу разливалось приятное тепло.

От застенчивости и робости не осталось и следа. Исчезли вообще все мысли, осталась лишь трепещущая от страсти, неспособная рассуждать марионетка, готовая исполнить малейший каприз мужчины. Даже его неосторожность больше не пугала – Шанель сама чувствовала желание сильнее сжать его в объятиях, даже укусить, чтобы погасить бушевавший внутри огонь. Наконец она стала умолять его взять ее.

Это было ошибкой. Фалону не следовало знать, как сильно она желает их слияния. Произошло именно то, чего Шанель хотела избежать. Его дыхание стало прерывистым, руки сильнее сжали ее тело. Страхи Шанель стали реальностью. Фалон действительно потерял контроль над собой. Он стиснул ее так, что вместо блаженства она испытывала только боль. Кости ее трещали, Шанель едва могла дышать. И когда Фалон проник в нее, он своим поцелуем заглушил вырвавшийся у Шанель крик боли.

К счастью, в этот момент она потеряла сознание.

Глава 8

Когда Шанель пришла в себя и открыла глаза, ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось сном. Однако и Фалон, и чувство боли – все было реальным. Она все еще лежала в палатке, обнаженная. Но по крайней мере он больше не наваливался на нее, доставляя мучения…

Фалон лежал рядом с Шанель на боку, опершись на локоть, и смотрел на нее. Хорошо, что он больше к ней не прикасался – если бы он сейчас это сделал, Шанель стала бы кричать.

О звезды, какой же дурой надо быть, чтобы отдаться совершенно незнакомому человеку! То, что ее тело этого потребовало, – не оправдание. Он причинил ей вред, причинил ужасную боль. Позволив своей страсти разбушеваться, он чуть не задушил ее в объятиях. Вероятно, ее тело теперь покрыто синяками, и неудивительно, если окажется, что что-нибудь сломано. А внутри он, наверное, все разорвал. Эта боль была настолько ужасна, что Шанель едва не теряла сознание.

Подумать только, ведь она была так уверена, что этот мужчина ей подходит! Разочарование оказалось очень болезненным. Воин никогда бы не причинил столько страданий. Несмотря на свои размеры, воины всегда хорошо обращаются с женщинами. А Фалон не воин, у него нет самообладания воина. Он уверял, что не потеряет контроль над собой, но получилось иначе. Так что не важно, насколько он привлекателен, для постоянных отношений он не годится. Но какой позор! О звезды!

Ей нужно уйти отсюда как можно быстрее, пока слезы не подступили к глазам. Она была так уверена в Фалоне, так хотела соединиться с ним, что даже не попыталась узнать его получше. Как же теперь ей найти другого мужчину, который вызовет в ней подобные чувства, за то короткое время, пока отец не решит наконец все за нее? И даже если ей посчастливится, она, пожалуй, побоится вновь проводить проверку на совместимость. В этом деле нельзя больше доверять своим инстинктам!

С такими грустными мыслями Шанель стала подниматься, постанывая от боли. Громадная ладонь легла ей на грудь и заставила вновь улечься.

– Тебе нужно полежать, пока не кончится кровотечение.

Она побледнела.

– Какое кровотечение?

– Обычное кровотечение, какое бывает в первый раз. Только немного обильнее. Ты должна была предупредить меня.

Почему она покраснела?

– Не вижу разницы.

– Я не зверь, – с упреком сказал Фалон.

Это был спорный вопрос. Однако Шанель не стала возражать.

– Мне надо идти, – сказала она.

Шанель снова попыталась подняться. И снова его рука остановила ее.

– Сначала поговорим, – сказал Фалон.

Теперь в ее голосе звучал упрек:

– Я думаю, это надо было сделать до того. Теперь нам больше не о чем говорить.

– Поговорить нужно о многом. Прежде всего скажи, почему ты подарила мне возможность быть первым.

Ее щеки вновь запылали.

– Там, откуда я прилетела, это не имеет большого значения.

Шанель не совсем обманывала его, так как действительно только что прибыла с Кистрана, где девственность считалась нежелательным неудобством. Обычно от нее безболезненно избавляли в медитексе до начала половой жизни. На Ша-Каане дело обстояло по-другому. Здесь девственность высоко ценилась. Предполагалось, что женщина должна подарить ее своему другу жизни.

Шанель лишь наполовину была шакаанкой. Да, она надеялась отдать этот бесценный дар своему другу жизни и именно поэтому до сих пор сохраняла девственность. Но оттого, что получилось по-другому, она не слишком расстраивалась. Шанель достаточно хорошо усвоила философию своей матери, чтобы сокрушаться из-за порванной пленки, которая, правда, сильно кровоточила.

– Мне нужно идти, – твердо сказала она.

«Не суетись», – словно сказала рука на ее груди.

– Ты не сможешь удержать меня здесь, Фалон.

– Смогу и сделаю это, – просто ответил он. – Пока не пройдет твой страх и…

– Я тебя не боюсь.

– Это неправда, женщина. Я чувствую, как ты дрожишь.

Шанель закрыла глаза и попыталась расслабиться. Если бы дело было только в том, чтобы избавиться от этой проклятой дрожи! Она действительно боялась Фалона, и этот страх не проходил.

– Ты должна дать мне возможность доказать, что тебе незачем меня бояться, – продолжал он. – На этот раз мне не придется стыдиться своих поступков. Я клянусь тебе.

Шанель с подозрением взглянула на него:

– О чем ты говоришь?

– Мы должны снова соединиться.

– Нет, никогда!

Страх придал ей силы, она отбросила его руку и откатилась в сторону. Но Фалон легко остановил ее и вернул обратно. Теперь он снова прижимал Шанель к себе, к своему сильному телу, которое причинило ей столько мучений. И ничего сделать было нельзя.

– Ну пожалуйста, Фалон! Я не могу. Нет!

– Ш-ш-ш, керима, мы обязательно это сделаем, но не сейчас. Из-за твоего страха я перестаю быть мужчиной.

Его руки ласково гладили ее по спине, у ее щеки ровно билось его сердце. Шанель больше не пыталась вырваться, сейчас она очень нуждалась в утешении. Правда, она предпочла бы, чтобы ее утешал кто-нибудь другой, но и ласка Фалона была приятна.

Через некоторое время Шанель снова попыталась уйти.

– Фалон, со мной все в порядке. И мне действительно надо идти. Мои друзья скоро начнут беспокоиться.

– Иди, если пообещаешь вернуться в этот восход луны.

– Я не смогу сегодня. Я уже…

– Тогда в следующий восход.

– Хорошо, – сказала она, готовая согласиться на что угодно, лишь бы выйти отсюда.

Этот ответ вернул Шанель свободу. Фалон разжал свои объятия, отпуская ее.

Возобновившаяся боль заставляла передвигаться медленно.

– Мне кажется, ты не собираешься сдержать свое слово, женщина, – вдруг сказал Фалон, когда Шанель добралась до своей одежды.

Конечно, она не собиралась его выполнять, он вынудил ее дать это обещание! Однако плохо, что он догадался. Не мог разве подождать, пока она оденется? Тогда можно было бы спастись бегством.

Она не отвечала.

– Если ты не придешь, – сказал Фалон, – мне придется самому к тебе прийти. Я так и сделаю.

Шанель обернулась и посмотрела на него. Ее охватило беспокойство, смешанное с желанием отомстить.

– Зачем? Ты ведь знал, что это не навсегда, Фалон. Ты даже сокрушался из-за этого. Нет… смысла…

В смятении Шанель с трудом выдавливала из себя слова. Она замолчала, когда до нее вдруг дошло, на что она смотрит: перед ней, полностью расслабившись, лежал совершенно голый мужчина. Это было так сексуально, что у Шанель перехватило дыхание. Она стояла и смотрела, не в силах оторваться…

Боль напомнила о том, что с Фалоном теперь все покончено. Смущало, однако, то, что об этом все еще нужно напоминать. Ненормально, когда он кажется таким желанным после всего происшедшего. В этом и заключается опасность. Чтобы ее избежать, надо как можно быстрее выбраться отсюда и никогда больше не встречаться с ним.

Несмотря на боль, Шанель в рекордный срок натянула на себя юбку и блузку. Она нагнулась за пояском, когда ее вновь схватили и прижали к твердой, как камень, груди. Сопротивляться не имело смысла. Руки Фалона не причиняли ей боль, однако держали мертвой хваткой.

– Я понимаю, что ты не моя, женщина, и не могу тебе приказывать, но пойми, я хочу исправить то, что наделал. Из-за меня ты боишься соединиться, это нужно устранить. Ты отдала мне бесценный дар, а я вознаградил тебя тем, что вызвал этот страх!

Фалон говорил тихо, но в его голосе звучала решимость, от которой страх Шанель только возрос. Да, с человеком, который понимает все буквально, нельзя объясняться намеками.

– Ты не виноват. Я не боюсь разделять секс, – сказала она, надеясь, что это правда. – Я боюсь тебя. Ты для меня слишком груб. Я имею в виду не только то, что случилось. Сначала я не думала об этом, так как обстоятельства застигли меня врасплох, но потом почувствовала сполна, когда стали появляться синяки.

– Я поклялся тебе…

– Это не имеет значения, – отрезала она, повернувшись к нему, чтобы подчеркнуть решительность своих слов. – Ты не контролируешь себя! И все может повториться снова, хочешь ты этого или нет.

Лицо Фалона помрачнело. Ему явно не понравилось услышанное. С запозданием Шанель поняла, что, возможно, оскорбила его. Ведь он дал клятву, а мужчины относятся к таким вещам очень серьезно. Правда, пока ничего не изменилось. Ей совсем не хотелось бы узнать, каким он бывает в бешенстве, но ничего подобного как будто не предвиделось.

– Чтобы убедить в чем-то женщину, нужно показать ей это не один раз, – сказал он и привлек ее к себе.

Фалон снова стал ее целовать, осторожно развернув так, чтобы она прижималась к нему всем телом. Шанель этого не ожидала. Желание вновь проснулось в ней, разгораясь все сильнее и сильнее… В какой-то момент она все же смогла подавить его и выскользнула из объятий Фалона.

– Так… так не пойдет, Фалон. Я понимаю, что ты хотел как лучше, и я ценю это, действительно ценю, но уже ничего нельзя исправить. Я хотела тебя, иначе не появилась бы здесь. Я надеялась, что… – Она остановилась, испугавшись, что почти проговорилась. Он так сокрушался, не зная, как заполучить ее навсегда. Если бы он знал, что должен убеждать не ее, а отца… – Но я больше не хочу тебя, – продолжала она. – Все очень просто. Второго раза не будет.

– Это твое последнее слово?

«Неужели он действительно старается быть благоразумным?» – гадала Шанель.

– Да.

– Тогда подумай, что я скажу. Ты останешься здесь до нового восхода.

Шанель некоторое время смотрела на него, пытаясь сообразить, к чему это может привести.

– Ты слышал хоть что-нибудь из того, что я говорила? – наконец спросила она с отчаянием в голосе.

– Конечно, правда, за тебя говорил твой страх. Это ты меня не слушала.

– Ну тогда послушай кое-что еще, – сказала она, ощущая растущую тревогу. – Если ты снова прикоснешься ко мне, Фалон Ван Йер, я стану кричать так, что через мгновение здесь окажутся все воины, находящиеся в этом парке.

Шанель не собиралась этого делать. Она не хотела, чтобы упрямец умер. Было бы вполне достаточно, чтобы он ее отпустил. Но он вел себя неразумно. Совершенно неразумно. Он должен понимать, что не уйдет отсюда, если вздумает удерживать ее против ее желания – даже ненадолго. Может, он забыл, где находится и какие законы здесь действуют?

Ответ Фалона свидетельствовал о том, что это его не заботит.

– Я буду сражаться за тебя, женщина, если возникнет необходимость.

– Будь же хоть немного понятливее! – вскипела Шанель. – Раньше я почти хотела, чтобы ты был воином, а теперь воины мне нужны в последнюю очередь. Но они по крайней мере не воюют из-за женщин – разве только когда их надо защищать… Что ты нашел смешного? – заметив его улыбку, спросила она.

– У тебя есть характер.

Шанель снова уставилась на него. Его забавляет то, что у нее есть характер? Неужели этого человека ничем не проймешь?

– Ну хорошо, Фалон, ты ведь получил удовольствие. Почему бы тебе этим не ограничиться? – Она глубоко вздохнула.

– Ты действительно думаешь, что я получил удовольствие от твоего бесчувственного тела?

– А разве нет?

– Нет.

В голосе Фалона звучала обида. Услышав его ответ, Шанель ужаснулась. Она-то думала, что его буйные эмоции сошли на нет, выплеснувшись в нее! Боль во всем теле, казалось, это подтверждала. На самом деле своим спокойствием он обманывал ее. Его страсть оставалась скрытой, дожидаясь удобного момента.

– Ну тогда это во всех отношениях несчастье, – сказала Шанель. В ее голосе звучало беспокойство, с которым она не могла справиться. – Прости, Фалон, но я не собираюсь проходить через все это снова, по крайней мере с тобой.

Это не смутило его.

– Ты признаешь, что хотела меня. Когда твой страх пройдет, ты снова захочешь меня. Вот увидишь – твой первый опыт слияния закончится нормально.

– Нет. Если ты еще не понял, я повторю: я отказываюсь разделять с тобой секс и это решение не изменю. Я больше не буду пытаться тебя убедить в этом. Меня ждут. Я ухожу.

– Можешь попробовать, – спокойно сказал Фалон.

В его словах снова слышалось: «и не пытайся». Он то ли не знал, какая лавина неприятностей обрушится на него, если Шанель до конца дня не вернется в павильон родителей, то ли его это не волновало. А ведь ее матери достаточно было включить свой блок связи и спросить у Марты, где Шанель. Марта… О звезды, как она могла забыть об этом?

Прежде чем Фалон смог ее остановить, Шанель нагнулась, подняла свой пояс с компьютерным блоком и нажала кнопку активации голоса.

– Марта, мне нужна помощь!

– Теперь-то ты рада, что я поблизости, – раздался голос Марты.

– Перестань дуться, Марта. Потом ты можешь пилить меня сколько угодно, но сейчас сделай что-нибудь!

Шанель произнесла последнюю фразу, пытаясь увернуться от руки Фалона. Она говорила на кистранском языке, но, возможно, он понимал его. Во всяком случае, он не слишком обрадовался, услышав голос Марты. Та, напротив, была в хорошем настроении и старалась показать, как ей весело.

– Оказывается, не только воины могут быть такими болванами, – вызывающим тоном промурлыкала она на языке Ша-Каана, чтобы Фалон ее понял.

– Не зли его! – огрызнулась Шанель.

– Но мужчины так забавны, когда…

– Марта, пожалуйста! – Шанель все еще старалась увернуться от рук Фалона.

– Ну хорошо, – недовольно согласилась Марта. – Обратите внимание, господин Ван Йер. Я компьютер МОК-2. Если вы не слышали обо мне…

– Я знаю о компьютерах, – почти прорычал Фалон.

Марта выдала великолепное подражание вздоху:

– А я-то собиралась немного похвастаться!

– Выключи это, женщина, – приказал Фалон Шанель.

Она медленно покачала головой. Шанель понимала, что Фалон разъярен появлением Марты, но не была уверена, что он знает о возможностях МОК-2, особенно если такой компьютер один управляет целым космическим кораблем. Шанель сожалела о той катастрофе, которую Фалон должен скоро потерпеть, – почти сожалела.

– Можно отключить голос Марты, но убрать ее отсюда не удастся, Фалон. Она была со мной все время, так как находится в транспортном корабле и контролирует все его системы, включая сканирование и мониторинг. Это означает, что она может слышать меня и все звуки вокруг меня, может следить за нашими движениями независимо от того, включен блок компьютерной связи или нет.

– Она слышала…

– Она все слышала, большой парень, – отрезала Марта, усмехнувшись. – И должна сказать, это произвело на меня впечатление. Я думала, что только воины способны на такое варварское поведение. Ты никогда об этом не упоминал, но мне все же хотелось бы узнать, с какой ты планеты. Скорее всего это или наша планета, или Ша-Каар.

Казалось, Фалона нисколько не смутило, что за их слиянием кто-то следил. Шанель же в первую очередь обратила внимание на то, что Марта, оказывается, предоставила ей самостоятельность – она ведь могла транспортировать ее из палатки Фалона, когда Шанель в первый раз захотела ее покинуть. Щеки девушки пылали, но все же она не настолько была выбита из колеи, чтобы не обратить внимание на предположение Марты.

Странно, что это не пришло в голову ей самой. Шанель знала, что и раньше обитатели Ша-Каара приезжали навестить планету предков. Тедра ненавидела их за то, что они в свое время сделали с ее собственной планетой, поэтому Марта всегда следила за посетителями Ша-Каара все время их пребывания на Ша-Каане. Но в этот раз Марта не могла этого сделать – ее здесь не было. Правда, воины Ша-Каара вряд ли могли достигать двухметрового роста после того, как три столетия смешивались с малорослыми рабами и пленными с других планет. Тем не менее мужчины у них крепкие и высокие и вполне могут быть черноволосыми и голубоглазыми.

Шанель с ужасом подумала, какую истерику закатит ее мать при известии, что она отдалась воину Ша-Каара, пусть даже не зная, кто он такой. Это же рабовладельцы, и причем худшего вида. На ее родной планете всего лишь несколько стран, где порабощают захваченных женщин, но они далеко от Кап-ис-Тра, и его женщины все же остаются свободными. На Ша-Кааре свободных женщин вообще нет.

– Марта права, не так ли? – осуждающе глядя на Фалона, сказала Шанель. – Ты ведь с Ша-Каара!

– Женщина, я никогда даже не слышал о такой планете, – с раздражением ответил Фалон.

Однако Шанель усомнилась в правдивости его слов.

– Марта, о чем говорит его тело?

– Что он не обманывает. Но я не понимаю, почему тебя сейчас это беспокоит. Ты должна была все выяснить до того, как связалась с посетителем.

Шанель уже несколько пришла в себя.

– Прошу тебя, отложи пока свои лекции, – только и сказала она со вздохом.

– Просьбы не всегда…

– Ладно, ладно, Марта. Давай все же займемся неотложными делами, например, как вытащить меня отсюда.

– Ну, если ты настаиваешь… – вздохнула Марта. – Значит, так, господин Ван Йер. Шани не сказала о некоторых интересных вещах, которые я в состоянии делать. Как и многие другие, наш корабль оснащен системой молекулярной нуль-транспортировки. Вы знакомы с этим, или нужна демонстрация?

Фалон некоторое время молчал.

– Я слышал о нуль-транспортировке, – наконец проскрежетал он.

– Что ж, это сэкономит время, – фыркнула Марта. – Мы будем играть по-честному. За вами будет право выбора: или вы даете Шани возможность уйти отсюда, или я транспортирую вас в другое место. А это место я определяю сама, и вы можете оказаться в сотне километров от ближайшего телекома. Так как?

Шанель прикусила губу, когда Фалон взглянул на нее. В «честной игре» Марты на самом деле не было ничего честного. Если он заупрямится и захочет проверить, не блефует ли Марта, Шанель придется вмешаться, чтобы его действительно не выбросили где-нибудь очень далеко.

Однако Фалон не стал упрямиться. Голос его звучал даже спокойно:

– Я бы предпочел, чтобы женщина осталась, но она может уйти. – Он выглядел расстроенным и не сводил с Шанель своих замечательных голубых глаз.

Неудивительно, что она на мгновение заколебалась: ни один мужчина никогда не привлекал ее так, как этот. Шанель даже шагнула к нему, но голос Марты, включенный на полную мощность, остановил ее:

– Стой там, где стоишь! Неужели я вызволила тебя из беды только для того, чтобы ты опять в нее попала? Может быть, тебе это незаметно, но этот человек именно сейчас совершенно взбешен. Оставайся вне его досягаемости!