Текст книги "Спящий дракон"

– Нижайше извиняюсь, ваша наследная светлость, – заюлил Франн. – Я не хотел оскорблять вашего благородного батюшку, да живет он вечно…

– Вот как? Ты считаешь меня неспособным править Ландейлом?

– Нет, вовсе нет… Я… что прикажете подать?

Франн неуклюже вывернулся из ловушки. Очевидно, наследник настроен считать оскорблением любое Франново слово. Взмахом руки трактирщик прогнал от стола четырех выпивох и вытер сперва столешницу, потом собственное лицо.

– Пиво? Вино? – Он подвинул мальчишке стул.

Ланд постоял немного, потом пожал плечами.

– Ладно, так уж и быть – простим. На первый раз. – Он сел. – Ты, трактирщик, мне ничего не подашь. – Он поманил наименее замурзанную служанку. – Вина. Лучшего. Я, впрочем, думаю, что и лучшее ваше вино – пойло. Да – и чистые стаканы, если вас не затруднит.

Девица метнулась в глубину заведения.

Ловкач с каменным лицом наполнил кружку и возвратился к столу. Он неспешно потягивал пиво, а таверна вновь наполнялась шумом, правда, шумел народ все же потише. Зала терпеливо и испуганно пережидала нашествие юного «благодетеля». Что давало определенные преимущества. Можно…

– Даже и не думай! – прошипел Хаким. Ловкач улыбнулся и влил в себя добрый глоток кислого пива. Чем больше пьешь, тем оно лучше становится…

– Уймись, друг мой, у меня и в мыслях ничего нет.

Если только возможность не представится сама. Тогда мне не будет нужды возвращаться с тобой на холм. Я просто найму себе перевозчика до Пандатавэя и всю оставшуюся жизнь буду таскать исключительно алмазы с ноготь величиной.

– Вот и ладно. – Хаким расслабился. – Думаю, нам лучше бы побыстрее отсюда убраться. Пойдем в свою комнату. Здесь душновато, да и не по душе мне…

– Ты! – Перед их столом, хмуро глядя на Ловкача, вырос меньший из солдат. – Я тебе махал – ты что, не видел?

– Н-нет, я…

– Отлично. – Солдат в ехидном поклоне подергал прядь волос. – Наследник Ланд оказывает тебе великую честь, приглашая за свой стол. Он любит пить с чернью. Принимаешь ты его приглашение?

Ловкач изобразил страх. Кстати, о возможностях…

– П-почту за честь, господин… – Он выбрался из-за стола и покачиваясь побрел туда, где, неприятно улыбаясь тонкими губами, сидел мальчишка.

– Садись. – Он кивнул на стул. – И кто ты такой?

– Эйнар. Эйнар Однорук, ваша наследная светлость. – Прозвище «Ловкач» неминуемо выдало бы в нем вора.

Появилась запыленная бутылка и четыре стакана, служанка поставила их перед мальчишкой и юркнула прочь, улыбка, как приклеенная, пристыла к ее губам.

– Ты позволишь? – Наследник откупорил бутыль, наполнил вином два стакана. – Мои… друзья не пьют – когда они на работе. – Он поднес стакан к губам, сделал глоток и нахмурился. – Слишком терпкое. – Потом опустил стакан и улыбнулся. – Надеюсь, это не оскорбляет тебя?

– Нет-нет, ваша наследная светлость. Я сам за подобный подход.

Ланд снова поднял стакан, сделал большой глоток. Багряная жидкость потекла по подбородку, запятнала тунику. Славно юнец или не умеет пить, или это не первая его бутылка.

– Прошу тебя, Эйнар Однорук, пей. Ведь это же ты платишь за вино, не так ли?

– Разумеется, и это честь для меня. – Ловкач осушил собственный стакан и уронил руку на колени. Нужно быть очень осторожным. Кошель свешивался с пояса мальчишки – совсем рядом, висел себе и покачивался, точно перезрелый фрукт, ждущий, чтобы его сорвали. Ловкач протянул руку…

– Будь так добр, налей еще стаканчик. – Ланд стукнул стаканом о стол. – Каж… кажется, меня слегка ведет…

Ловкач согнал с лица усмешку.

– С радостью, господин. – Он налил, поставил бутылку назад; пришло время отвлечь внимание: будто невзначай, Ловкач положил на стол культю, а другую руку вновь опустил вниз.

Юнец вздрогнул.

– Вот теперь… теп-перь я понял твое прозвище. Как ты ее потерял?

Тихонько… Ловкач взялся кончиками пальцев за шнурки мальчишкиного кошеля и осторожно, медленно потянул. Тише едешь…

– Несчастный случай. На мельнице. – Кошель был набит монетами; Ловкач ухватил одну пальцами и вытянул.

Платиновая – тяжелая и толстая.

Ловкач отправил ее в нарукавный карман и принялся за следующую – осторожно, почти нежно, чтобы монеты не брякали друг о друга.

– Давно?

– Много лет тому, ваша наследная светлость. Очень много. – Еще одна… еще… Ловкач осторожно переправлял в нарукавный карман монету за монетой. Будет с тебя. Не жадничай, Джейсон.

Джейсон? Я – Джейсон? Тогда что…

Пальцы соскользнули.

Ладонь всем весом легла на кошель.

Пояс натянулся.

Взгляд юнца опустился.

– Мой кошель! – Он обхватил Ловкача за пояс, стакан полетел на пол.

Грубые руки вцепились Ловкачу в плечи. От удара по затылку мир пошел колесом.

– Марик! Второго сюда! – каркнул мальчишка. Ловкач открыл глаза. Хаким стоял в дверях – ятаган в руке, будто он думает, драться или бежать. Выхватив из-за пояса нож, он метнул его в солдата, держащего Ловкача.

Нож лязгнул о кольчугу, отскочил – и, не причинив вреда, упал на пол.

– Беги, дурень! – отчаянно выкрикнул Ловкач. – Беги!

Великан медлил. Меньший из солдат поднял нож и швырнул обратно. Клинок с влажным звуком вошел в плечо Хакима.

Тот, роняя капли крови, бросился в ночь.

– Достань его, Марик!

Солдат, обнажив меч, ринулся следом. Второй вздернул Ловкача на ноги.

Наследник Ланд небрежно стоял перед ним, поигрывая копьем.

– С твоим дружком мы разберемся, обещаю тебе. – Он вертел оружие, стальное жало ловило и отбрасывало блики света. – Но ты этого не увидишь, сам понимаешь? – Он коснулся острием туники Ловкача.

Руки скручены; никакой возможности выхватить кинжал. Положение не из лучших…

– Сиятельный принц, позвольте мне объяснить. Прошу вас.

И что я скажу? Но что-то я сказать должен, заговорить ему зубы… Не может оно все кончиться вот так вот!

Мальчишка поколебался, потом кивнул:

– Объясняй.

– Вы просто меня не поняли. Я… – Боль жаром пронзила его живот.

Он вскрикнул. Кровавая рвота наполнила рот, выплеснулась и потекла по тунике. Он посмотрел вниз. Наконечник копья наполовину вошел ему в живот.

Ланд выдернул копье и осматривал измазанное кровью острие.

– В кишки, – с тихим восторгом проговорил он. – Обожаю выпускать кишки.

Ловкач умирал долго. И перестал вопить только перед как испустить дух.

Глава шестая
ВТОРАЯ КРОВЬ

…солдат.

Чья речь всегда проклятьями полна,

Обросший бородой, как леопард,

Ревнивый к чести, забияка в ссоре,

Готовый славу бренную искать

Хоть в пушечном жерле.

Шекспир.

Барак проснулся от толчка, отбросил одеяла, потянулся к мечу…

– Тише, – хрипло прошептал Ахира. – Это всего лишь я.

Барак положил меч назад в траву, поправил набедренную повязку. В теплую ночь под одеялом другой одежды не надо было.

Воин огляделся. Все остальные спали, устроившись между ящиков, – лежали, вытянувшись под одеялами, как бревна на вырубке. Только Энди-Энди свернулась в клубочек и мелко дрожала. Сама виновата: она не только отказалась от его предложения лечь вместе, чтоб было теплее, но и из чистого упрямства не вняла совету положить две трети покрывал вниз. Земля вытягивает из тела тепло куда лучше, чем самый холодный воздух.

Протирая глаза, он глядел на гнома; в сумраке лица того было не рассмотреть.

– Моя смена? Уже?

– Нет. – Ахира поманил его за собой. – Взгляни-ка на склон. Там, со стороны города.

Барак втянул воздух в легкие и всмотрелся во тьму. Ничего. В городе мелькали редкие огоньки, над морем мигали звезды, но больше не было ничего. Ровным счетом.

Прекрасно. Наш вождь гоняется за призраками.

– И что?

– На дороге – ничего не видишь?

Дорога извивалась внизу – черная лента на черном фоне.

– Не глупи. Сам-то ты видишь?

– Я… По-моему, я видел тень… вроде как кто-то упал. Ты разве не видишь? Там такое мерцание…

– Мерцание? – Он всмотрелся. Ничего. Ах, ну да… – Я не вижу инфрасвета, забыл?

– Прости… погоди-ка. – Гном вытянул руку. – Но вот это-то ты видишь, правда?

Барак взглянул, куда показали. Вдали на дороге светлячками перемигивались фонари. Три… нет, четыре фонаря. Они были еще слишком далеки, чтобы суметь разглядеть тех, кто их держит, но…

– Да, вижу – фонари. Но зачем им…

– О боги! Тень на дороге – это Хаким! – Гном быстро повернулся. – Всем – подъем! Живо!!!

Барак нагнулся взять ножны с мечом. Лучше ему пока побыть в ножнах, а то как бы блеск стали не выдал Барака до времени… Бросил тоскливый взгляд на кожаный доспех, что лежал рядом с одеялами.

– Лучше я его возьму.

– Черта лысого ты возьмешь! Нет времени.

– Я не про доспех. Я про Хакима – я его заберу, принесу назад. У тебя ноги коротки быстро бегать. – Там четверо, значит, придется быстренько разобраться с двумя, прежде чем остальные сообразят, где он и кто. И даже в этом случае – двое на одного – ему потребуется немалая удача. – Бери арбалет – и за мной.

Лицо Ахиры как было, так и осталось непроницаемым. Мгновенное колебание, потом:

– Иди.

Барак рванулся прочь. За его спиной Ахира рычал на остальных:

– Вставайте, черт вас всех побери!

Когда Барак добрался до Хакима, солдаты были еще в паре сотен футов – мерцание фонарей выдавало их.

– Уолтер! – Он коснулся шеи вора. Хорошо: пульс есть. Воин повел рукой вниз – пальцы стали липкими: в плече вора засел нож, из-под него сочилась кровь.

Он отер руку о бедро. Куда черти подевали Ловкача? Сейчас, однако, не время для тревог. Можно попробовать оттащить Хакима с дороги, но у вора могут быть и другие раны. Тогда перетаскивание убьет его.

Воин улыбнулся. Сперва надо разобраться с другим. Ну, Карл, сейчас посмотрим, чего ты стоишь.

Карл? Нет – Барак, Карл Куллинан не дрался с третьего курса. Карл не раздавил бы и паука: он заманил бы его на листок бумаги и выбросил в окно. Карл был крестьянин. Барак же – воин. Так что здесь должно быть Бараку, не Карлу.

А для воина все на свете – либо вызов, либо награда. Однако он должен решить, что делать сейчас. Просто прогонять их нельзя: они вернутся с подмогой. Он должен одолеть четверых солдат – к чему эвфемизмы? – попросту убить. И при этом сам остаться невредимым. У Дории не так уж много целительных заклятий; Уолтеру могут понадобиться они все.

– Арно, кажется, я его вижу, – со странным акцентом сказал ближайший солдат и ускорил шаг. Кольчуга и короткий меч, да еще фонарь – Барак мог бы оставить его на потом. Если бы не фонарь, что свешивался с шеста – с этим медлить нельзя, а то еще кто-нибудь заметит притаившегося в кустах Барака.

Барак пошарил по земле. Пальцы нащупали ребристый булыжник размером с полкулака. Воин пару раз подбросил его, примерился – и швырнул.

Фонарь разбился, облив солдата огнем. Он выронил меч и завопил, кожа его трещала.

Вопли послужили сигналом остальной троице: они побросали шесты, двое выхватили мечи, третий – скорее всего предводитель – поднял арбалет, кончик болта неуверенно подрагивал.

Ветер доносил до Барака запах горящей плоти. Он вытянул меч из ножен, держа клинок у самой земли.

– Где?..

– Я не заметил…

– Это вор – он нас дурит. – Арбалет командира теперь смотрел прямо на простертое тело Хакима.

Барак покрепче ухватил меч и с ревом выскочил из кустов – прямо на командира.

Арбалет дернулся, Барак прикрылся, шагнул вбок, сшиб наземь одного из солдат, нырнул под меч другого, уходя из-под его бешеного замаха… Плохо, парень. Ты слишком хочешь жить. Командира явно натаскивали на одно: убивать противника, не обращая внимания ни на что другое.

Ударом плашмя воин вышиб арбалет – тот улетел куда-то во тьму, болт упал и скатился в траву.

Глаза командира расширились; он потянулся к своему мечу. Барак ударил сбоку – клинок без усилия вошел в шею, рассек горло, хлынула темная кровь…

Кряжистый солдат прижал к горлу руки, пытаясь стянуть края раны, вопль боли хриплым клекотом изливался из него вместе с жизнью.

Барак повернулся, оставив его за спиной. Сдохнет сам – Бараку сейчас не до него. Когда стоишь один против многих, нельзя отвлекаться на добивание раненого врага – у тебя есть враги невредимые.

Того, кого он сшиб, не было; меч валялся в траве. Куда он делся? Не важно; его черед еще подойдет – сперва разберись с другим.

Маленький смуглый человечек перед ним пригнулся, в правой руке его был меч, в левой – длинный кривой кинжал.

– Спасибо за повышение, дружище. – Он легко шагнул вперед, клинок его покачивался, как раздраженная кобра. – Всегда терпеть Арно не мог…

На болтовню времени нет – один враг еще где-то здесь… Барак ударил, держа меч параллельно земле.

Солдат скользнул вбок, легко ушел от удара и отбил клинок Барака плоскостью кинжала. И не успел Барак снова занять оборону, ударил сам – гибкое жало кольнуло воина в бицепс. И кольнуло чувствительно.

– Не привык к парным клинкам, а?

Солдат сделал глубокий выпад. И задохнулся – Барак почти отсек его правое запястье. Меч упал в пыль.

Барак с улыбкой взглянул на скрюченную фигурку.

– В другой раз…

Его горло обхватила рука, потянуло назад, к земле. Краем глаза он видел, как поднялся и пошел вниз кинжал…

Время замедлило бег. Кретин. Не нашел дела лучше, чем трепаться в бою. Барак выпустил меч, поднял руки – перехватить удар, зная, что почти наверняка не успеет…

Этого просто не могло быть: кинжалу оставалось всего несколько дюймов до горла, но руки сжались на запястье, остановили неуклонное движение…

Барак ухватил обеими руками бессильную вражью руку – захват на горле ослаб, – вывернул ее, вогнал локоть солдату в ребра и повернулся…

– Ни к чему, – заметил Ахира откуда-то сзади.

Барак взглянул на солдата. Арбалетный болт прошил его голову от виска до виска, темный стальной наконечник погнулся и смялся.

Мертвый солдат уставился на воина недвижным взором.

Тван-н-нг! Барак повернулся: стоя над Уолтером, Ахира натянул арбалет, наложил новый болт и выстрелил в командира.

– Не стоит беречь болты. Лучше быть уверенным, что мертвые останутся мертвыми. – Следующий болт он вогнал в курящееся тело первого солдата – того, на которого Барак вывернул фонарное масло. Потом с усмешкой поднял глаза на воина.

– Неплохо, Барак. Совсем неплохо. – Брови гнома сошлись. – Если, конечно, забыть об этой твоей дурацкой браваде… Но не бери в голову. Просто больше этого не повторяй. А сейчас надо спрятать трупы, потом пусть Дория подлечит Хакима – и тебя тоже, кстати сказать: не дай Бог, рана воспалится, – а потом собираемся и уходим. А то как бы не обошлось нам слишком дорого… эй, что с тобой?

Карл Куллинан стоял на четвереньках, и его рвало: нанюхался горелого.

Щурясь на рассветном солнце, Ахира, качая головой, проверял веревки, что связывали два его рюкзака. Скорее всего они лишат его равновесия – но ничего не поделаешь. Кто-то должен тащить больше других – иначе придется оставить часть припасов, а кто знает, что и когда понадобится?

– Хаким!

Вор перестал возиться с рюкзаком и поднял голову.

– Что?

Ахира протянул руку.

– Кинь мне один нож. Я должен быть уверен, что смогу, когда понадобится, разрезать эту затяжку.

– Держи. – Нож вонзился в землю точно у ноги гнома. Хаким вернулся к работе.

Гном открыл было рот – и снова закрыл. С того момента, как Дория исцелила его, Хаким был отстранен и тих, словно его подменили. Но пусть его. Лучше, если он побудет наедине с собой – хоть какое-то время. В Ландейле ему туго пришлось – а потом он еще карабкался в гору с ножом в плече, из последних сил бежал пять миль, а солдаты так и наступали ему на пятки…

Он справится. Он всегда был сильным.

Дория в последний раз хлопнула по мешку и приподняла бровь в невысказанном вопросе. Время еще есть – остальные пока пакуются. Ахира распределил груз в соответствии с силой каждого, и единственным, кому досталось нести меньше Дории, был Аристобулус. Меньше груз – меньше времени на сборы.

Гном кивнул Дории и одарил ее самой теплой своей улыбкой. «Действуй». Даже потратив почти все свои заклинания, она могла быть полезной.

Дория присела рядом с Хакимом. Ахира подозвал остальных к себе.

– Как сборы? – Он говорил тихо: ни к чему отвлекать Дорию и Хакима. – Вы скоро?

Андреа кивнула. Она старательно держалась подальше от Барака. Странно – если вспомнить прошлое утро. Тогда она прямо-таки льнула к нему…

– Мне нужно еще пару минут.

Барак, хмурясь, тер пальцами окаймленный кровью разрез на рукаве куртки. Кровь давно высохла, а рану Дория вылечила, так что беспокоить воина она не могла.

Но ведь не все раны телесны…

Барак пожал плечами.

– Я тоже скоро. Но я мог бы взять больше – если нужно. Зачем другим перенапрягаться и тащить то, что я подниму без усилий? – Он расправил плечи. Швы на куртке угрожающе затрещали.

Ахира улыбнулся. Барак изо всех сил бодрился – с тех пор как едва не дал себя убить. Но лучше уж так, чем доказывать свою крутость, сражаясь одному с несколькими местными солдатами, как вчера, когда он в одиночку помчался спасать Хакима.

– Ты тоже собрался, Ари? Хорошо. Тогда, как только Дория поговорит с Хакимом, мы выступаем в Ландепорт. Попробуем нанять корабль и переправиться в Пандатавэй. – Он наклонился, поднял Хакимов нож, косо засунул его за пояс острым кончиком вверх, потом осторожно нагнулся, чтобы убедиться, что не поранится об него. Быстрая проверка ремней, удерживающих на груди топор, подтвердила, что и они в порядке – петли затянуты, как надо, и могут быть распущены в мгновение ока.

– Пандатавэй? – Андреа наморщила лоб. – Звучит знакомо… – Она повернулась к Бараку. – Правда, Карл?

Тот покачал головой.

– Нет. Впервые слышу. Может, ты услышала что-то, когда Хаким рассказывал Ахире, что с ним приключилось в городе? – Он опустил взгляд на гнома. – Не очень-то он торопится поделиться этим со всеми.

Упрек отскочил от гнома, как от стенки.

– Ему сейчас не хочется, чтобы вокруг него крутились люди. – Ахира даже не пытался скрыть презрение. – Как бы себя чувствовал ты, достанься тебе, как ему?

– Послушай…

– Карл! – Андреа осторожно шагнула к нему. – Ты же сам мне рассказывал об еще одном твоем персонаже. Кто-то из Пандачего-то…

Барак кивнул, задумчиво пощипывая бородку – так же, как обычно это делал Карл Куллинан.

– Точно. Люций из Пандатавэя. Пандатавэя! – Лицо его озарилось; он выпустил меч, подхватил девушку за руки и закружил. – Пандатавэй! Ну конечно! Теперь я знаю, где мы – мы…

– Отпусти меня! – Он послушался, и Андреа принялась растирать плечи, а потом, будто защищаясь, скрестила руки на груди. – Ты мне чуть руки не оторвал, медведь ты этакий…

– Тише! – Ахира повернулся к великану, который так и не согнал с лица дурацкой ухмылки. – Во-первых: что значит – ты знаешь, где мы? И во-вторых: какого черта ты не сказал об этом раньше?

– Это всё персонаж, который док Дейтон помог мне набросать. Мне не пришлось ни разу им выйти, но его знания тоже во мне – вроде как про то, откуда он родом. – Он сжал виски кулаками. – Сам не знаю, почему я раньше о нем не подумал. У меня в голове столько всего – не говорить же обо всем.

– Я понимаю.

«Напрасно я его упрекнул», – подумал Ахира. Жизнь Джеймса Майкла Финнегана была для него чем-то далеким, едва реальным; порой ему надо было делать усилие, чтобы быть Джеймсом Майклом, думать, как он.

Но это понимание не сделало гнома терпеливее.

– Не будешь ли так добр поведать нам, что ты знаешь о Пандатавэе? Может статься, это…

– … окажется чертовски важным. – Барак, все еще улыбаясь, кивнул. – Сказать я могу только хорошее. Пандатавэй – город-порт на Киррике.

– Киррике?

– Это огромное пресноводное внутреннее море вроде Великих Озер, только больше… – Воин оборвал себя и ткнул пальцем в водную гладь до самого горизонта. – Вот он – Киррик!

– Почти наверняка. Так что ты говорил о Пандатавэе?

– Вам там понравится. Отличное место. Никаких правителей. Город управляется Советом Гильдий. В основном там купцы, так что им выгодно, чтобы город был открытым и безопасным. Как говорится на эрендра: «Тола эргат эт Пандатавэй та» – «Всё стекается в Пандатавэй». – Барак озадаченно покачал головой. – Но я же сказал это не на эрендра…

– Оно перевелось, – с мудрым видом кивнул Аристобулус. – Как мы сами. Если подумать, в этом есть некий смысл…

– Не для меня. – Барак пожал плечами. – Но я говорил – там можно раздобыть всё: камни, шелка, пряности, рабов, лошадей… У Люция как раз кобыла тамошней породы: держит скорость полные две мили – это нечто! – Он сиял. – И я еще не дошел до главного – и самого приятного.

Ахира улыбнулся в ответ. Восторг воина был поистине заразителен.

– Позволь, я угадаю – с трех раз!

– Не позволю. Все равно не угадаешь. В городе – в самом центре – Великая Библиотека. Док сказал – сейчас припомню – «Великая Библиотека Пандатавэя по сравнению с Александрийской – то же, что длинный меч по сравнению с фруктовым ножом».

Андреа хмыкнула:

– То есть такой огромный и неподъемный, что им и яблока не разрезать?

– Вот вечно ты…

– Тихо! – Ахира не смог сдержать смех. – Он хочет сказать, что там может быть карта, на которой указано, где Врата.

– Может?! Да я уверен, что есть. Странно, однако, как он обо всем разузнал. Думаю, док страшно гордился собой.

Аристобулус слушал спокойно, с сонным лицом, склонив голову к плечу.

– А ведь там может быть и кое-что еще, – заметил он. – То, что нам, – он указал на себя и Андреа, – нужно как воздух. Волшебные книги. Дайте мне время – и я сделаю две копии…

Ахира покачал головой.

– Надеюсь, время у нас будет. Но его может и не оказаться. Учти…

– Ничего я не буду учитывать! Ты имеешь хоть малейшее представление, каково это – быть магом, лишенным волшебной книги? Это все равно, что быть…

– Калекой, – негромко договорил Ахира, и его прижатые к бокам руки сами собой сжались в кулаки. – Я… немного представляю себе, каково это. – Он заставил себя разжать пальцы. – Верю тебе. Но скажи: сколько нужно времени, чтобы написать заклинание? Одно-единственное, самое простое?

Аристобулус равнодушно пожал плечами.

– Если все материалы под рукой и никто не тревожит… дней десять. Но мне неясно…

– Отлично. Тебе неясно. А если у тебя нет под рукой всего необходимого? Тогда сколько это займет?

– Тогда – это, разумеется, зависит… Для заклинания Молнии, например, в чернила должна входить сажа со ствола пораженного молнией дерева – предпочтительнее всего дуба. А перо должно быть сделано… – Маг всплеснул руками. – Но что это меняет? Мне необходимы волшебные книги. И ей – тоже.

Ахира покачал головой. Как старый дурень не понимает, что здесь всё – всё – задерживает их на пути к Вратам? Этот мир опасен. Он уже стоил жизни одному из них. Им надо вернуться домой.

А мне? Готов ли я променять возможность быть полноценной личностью на безопасность? Здесь я не калека…

– Послушай…

Барак встал между ними.

– Отложим это на потом. У вас будет куча времени доспорить – на ходу.

Ахира кивнул, соглашаясь с упреком. Барак прав. Вождь не должен позволять втягивать себя в спор – особенно когда есть неотложные дела. Возможно, стоило передать командование Бараку – но нет, в ночной стычке он действовал слишком бездумно. Безрассудная храбрость – не лучшее качество для командира.

И кроме того, я принял обязательства на себя. И выполнять их мне, а не ему.

– Верно, Барак. Моя вина… Ты ведь еще не запаковал свой доспех?

– Что?.. При чем здесь… не запаковал, но я не понимаю…

– Раздевайся – мне нужна твоя куртка, штаны можешь оставить себе. Наденешь вместо куртки доспех.

– Что?!

Ахира улыбнулся.

– Я сказал – раздевайся. – Не самое лучшее время, но гном не хотел, чтобы Барак ворчал на его распоряжения. Лучше уж объяснить. – Я не намерен постоянно все объяснять, но… как по-твоему, ищут там, внизу, Хакима или нет? Великана в одних штанах, без рубахи? Судя по тому, что мы знаем от местных, таких здесь не часто встретишь. Значит, мы должны одеть его в более или менее обычную одежку. Ты единственный из нас крупнее, чем он, так что давай делись. – Ахира подставил ладонь. – Ты, конечно, поцарапаешься – изнанка у кожаного панциря не слишком мягкая, – но тут уж ничего не поделаешь. – Он провел большим пальцем по лезвию топора. – А знаешь, давай-ка сюда и штаны. Просто поменяйся с ним: вряд ли его будут тебе тесны.

– Здесь? Сейчас?

– Сейчас же.

Аристобулус фыркнул; Андреа хихикнула.

Обведя всех троих взглядом, Барак покачал головой и начал расстегивать куртку. Потом покачал головой и осклабился.

– Маленький ублюдок!

– Каков есть, – осклабился в ответ Ахира. – Давай быстрее: у меня не будет другой возможности поговорить с Хакимом до того, как мы выступим. Чем скорее я с этим покончу, тем меньше ты будешь ходить нагишом.

Ахира бросил одежду в траву и присел рядом с Хакимом и Дорией. Махнул Дории:

– Иди надевай рюкзак. Через пару минут выходим.

Она кивнула и пошла прочь; зайдя за спину Хакиму, покачала головой. Очевидно, она ничего не добилась. Он сидел подле одного из опустошенных коробов, поглаживал свежий розоватый шрам – все, что осталось от его раны – и невидящим взглядом смотрел в пространство.

– Прежде чем мы уйдем, переоденься – вот в это. Свои штаны можешь отдать Бараку. И лучше сунь ятаган в свой мешок – я дам тебе арбалет, так что при оружии ты все равно будешь.

– Хорошо.

Он не пошевелился, чтобы поднять штаны и куртку, – сидел и тер шрам, словно пытался избавиться от него навсегда.

– А знаешь, оказывается, Барак многое знает о Пандатавэе. Похоже, неплохое местечко. – Ахира подвинулся вбок, на ось взгляда Хакима. – Никаких правителей.

– Повезло.

Самое верное, что он мог бы сделать, – потихоньку, полегоньку втянуть его в обсуждение. Но времени не было. Оставаться вблизи Ландейла было опасно для всех. Убитых солдат они закопали неглубоко, да и близко; так что тела найдут, это только вопрос времени. И это неминуемо создаст чертову пропасть проблем.

Возможно, все они в эту пропасть и ухнут. Кончат, как Джейсон Паркер.

Интересно, почему я ничего не чувствую к Джейсону? Да, я его не любил. Но теперь, когда он мертв, – должен был бы чувствовать хоть что-то. Или нет?

Ахира помотал головой. Покопаться в себе он еще успеет. Сейчас ему надо было заставить Хакима встать и идти со всеми. Так. Попробуем последний способ.

– Я думал, что могу рассчитывать на тебя. Ты меня разочаровал.

Вор вскинул голову.

– Что?! Какого черта! Мне и в голову прийти не могло, что он замыслил обчистить Ланда! Ты приказал ему не рисковать, я только и твердил…

Отлично. Злость лучше, чем отрешенная немота.

– Я не о том. Нам надо идти. А ты сидишь тут и знай жалеешь себя. Я был о тебе лучшего мнения.

Хаким сплюнул.

– Что ты знаешь? Ты когда-нибудь бегал с ножом в плече – да когда за тобой охотятся ищейки, жаждущие твоей крови?

– Нет. – Ахира повел плечами и начал подниматься. – Пойду-ка я поговорю с Дорией. Не слишком-то хорошо она тебя лечила, коли рана по сию пору болит.

– Погоди. – Хаким приподнял ладонь. Ахира вновь опустился в траву. – Дело не в этом. Помнишь, мы… играли с Корнеллом… я тогда играл с порванными мышцами…

Гном кивнул.

– Помню. Болело, думаю, не меньше, чем сейчас.

– Больше. Но по-другому. Мы ведь ее выиграли – ту игру.

– Мы выиграли и сейчас.

– Но я – нет. – Хаким ударил кулаком по земле. – Я должен был вернуться невредимым – с Джейсоном и информацией.

– Один из трех не так уж плохо – учитывая, что случилось.

– Ты не понимаешь. Я никогда прежде не проигрывал – ни в чем. Я большой, сильный, умный. Я привык считать, что этого довольно. Однако на сей раз этого не хватило. На сей раз – не хватило. – Он сверлил Ахиру глазами, будто ожидая от того возражений. – Промедли ты и Карл еще хоть пару секунд – и мне конец. Как Джейсону. – Он содрогнулся. – Боже, Джеймс, как он кричал! Я должен был быть следующим. Мне повезло.

– И ты боишься, что в другой раз тебе не повезет. Если кто и упрекнет тебя в этом, то не я.

Было время – он завидовал Уолтеру Словотскому. Его спокойствию, отменному здоровью, абсолютной уверенности, что он – центр вселенной и с этой вселенной все в порядке… Но теперь это в прошлом. Созданный им образ самого себя разбился вдребезги.

– Разумеется, я никогда не проигрывал. Это так просто – если не лезть в ситуации, которыми не можешь управлять. И у меня это получалось – пока я не оказался один на дороге, с врагами за спиной… и пониманием, что если проиграешь – умрешь.

Но если твой внутренний образ разбит – что с тобой станет?

Ахира хлопнул вора по плечу.

– Насчет другого раза – ничего обещать не могу. Не знаю. – Он пожал плечами. – Но если понадоблюсь, я рядом. – Он встал. – А сейчас – давай-ка приходи в себя. Нам нужно спуститься в Ландепорт, нанять корабль – и уматывать отсюда, чем скорее, тем лучше. Если тебя признают – будет худо. И, будто нам мало забот, – Барак произносит речи вместо того, чтобы драться, Аристобулус спорит по каждому поводу, Дория не может восстановить заклинаний… и я вот все жду, какую задачку задаст мне Андреа. Пока что она единственная, кто обошелся без этого. – Он протянул руку. – Так что без твоей помощи мне не обойтись.

Хаким сидел неподвижно, потом чуть заметно кивнул.

– Сделаю, что смогу. Только… не обещаю, что смогу много. – Он взялся за протянутую руку, и гном рывком поднял его на ноги.

– Добро пожаловать в реальность. – Ахира почувствовал, что улыбается. Чуть-чуть. – Давай скидывай свою одежку и влезай в Карлову. – И крикнул: – Эй, там – все готовы? Выступаем!

Аристобулус, вспотевший в своих одеждах, наклонился и поставил рюкзак на прокаленное дерево пирса. Нет никакой нужды держать мешок на спине, пока Ахира и Хаким торгуются с Аваиром Ганнесом, капитаном «Гордости Ганнеса». Торг, судя по всему, затянется, а у мага от тяжести рюкзака уже спину сводит.

Он потер кулаком лопатку и прикрыл глаза, постаравшись отрешиться от монотонного спора торгашей насчет оплаты перевоза, воплей чаек над головой и мерзостной вони тухлой рыбы.

Закрыв глаза, он видел облекающую его могучую багряную ауру, что согревала его, – и ему это, несмотря на полуденный зной, было приятно. Он поднял ладони к лицу, пошевелил пальцами, радуясь алым контурам незримой руки.

Это была, конечно же, магия. И означала она, что все в порядке. А еще она означала могущество – то, чего Лу Рикетти всегда желал, но чего никогда не имел.

Сбоку мерцал еще один источник силы, но куда более слабый. Андреа. Девочке до него – как до Луны. Потому ли это, что ее персонаж создавался позже – и просто не достиг еще нужного уровня? Или потому, что она никогда не жаждала этого так страстно, как он?

Маг пожал плечами. Не все ли равно? Главное – что Дейтон его спас. Жизнь обрекла Лу Рикетти на судьбу незаметного маленького человека; в лучшем случае – второстепенного строителя в век, когда ничего выдающегося уже не построить. Нет более нужды в грандиозных мостах, что соединяли бы берега могучих рек – да и рек-то таких почти не осталось; будущее строительства в Америке – в компьютерах, скучной возне со всякими схемами и диаграммами; не созидание, не сотворение чудес.