Текст книги "Кит на краю света"

4
Окровавленный кит-полосатик

Осенним утром, после своего необычного прибытия в Сент-Пиран, Джо вышел из дома доктора и сразу же ощутил неуловимую странность этого места. Ему показалось, что в реальности этой деревни была какая-то странная неувязка, подобно изменениям в гравитации или изменениям состава атмосферных газов. Возможно, это последствие короткой комы, из которой его вытащили, но которая все же успела нарушить мозговые связи в его голове. Просто вышел из дома, а ощущение – словно это был первый контакт с инопланетным миром. «Интересно, что место может обладать своим чувством», – удивился Джо. Он слышал, как архитекторы обсуждают «гений места», будто в почве есть какая-то алхимия, или слияние линий может наделить место волшебными свойствами. Какой-то географический фен-шуй. Идея показалась Джо маловероятной, но что-то в этой деревне подтверждало подобный ход мысли. Настолько уютно она угнездилась на изгибе холма, а продуваемые ветрами улочки и гранитные стены отражали природную красоту отвесных скал. Вряд ли можно было представить эту бухту без деревушки, как будто эти низкие стены и шиферные крыши были частью местного колорита, словно ветрами и морем они были высечены из горного массива.

Джо сделал всего несколько шагов от двери дома доктора, а его внутренний компас уже пытался примириться с условиями нового места. Тут не было дорожного шума: урчания тысячи двигателей, скрежета механизмов или автомобильных гудков. Но и не было абсолютной тишины: на крышах домов громко кричали чайки, подобно стражникам, которые охраняют свои владения. А еще был слышен звук океана, этот нарастающий шум воды и ветра. Бриз раскачивал канаты и куски парусины, и они издавали хлопающие звуки. Он вдохнул и сразу же ощутил знакомый атлантический запах соленого воздуха, мокрого песка, водорослей и рыбьей чешуи. Если когда-то существовал рецепт того, как можно избавиться от тревоги, то эта деревня точно знала такой секрет. Он повернулся, чтобы пойти вниз по улице. Что-то будоражило его кровь. Джо ощутил тягу к исследованию, необходимость пойти на берег, почувствовать, как под его ногами заскрипит галька. Может ему повезет найти свою одежду, бумажник или ключи от машины. Или он даже узнает место, откуда так решительно вошел в холодную воду.

Днем все выглядело иначе. Раньше он видел эту деревню только в монохромном свете автомобильных фар. Очертания деревни начали проступать в конце странно петляющей дороги, при этом в ряду серых домов не мелькало ни единого огонька. Дальше он так ехать не мог. Джо остановился на набережной примерно без четверти пять утра и недолго посидел, слушая звуки моря и вдыхая те же самые запахи, которые он чувствует сейчас. Какой же одинокой и враждебной показалась деревня во время первой встречи. Тогда Сент-Пиран оставил четкое впечатление каменного отчаяния, подобно распростертому аванпосту королевства печали. Гранитные скалы вокруг причала казались такими же ненужными и брошенными, как и он сам. Но сегодня можно было рассмотреть цвета и фактуру: стены с известковой побелкой и следы мха на камнях, желтые ниточки лишайника и бледно-голубые входные двери. Улица привела его на маленькую площадь. Погода сегодня была не особо приятная: дул сильный ветер и ощущались первые холодные нотки зимнего шквалистого шторма. Серое небо было похоже на броню военного корабля. Кто-то на площади весело крикнул «Привет!», поэтому Джо рефлекторно повернул голову на тот случай, если это приветствие было адресовано ему. Из небольшого магазинчика вышла женщина в фартуке, ее лицо по форме напоминало совковую лопату, она улыбалась.

– Доброе утро.

В этой улыбке было что-то заразительное, поэтому Джо почувствовал, как настроение улучшилось. Он подумал о том, что сейчас его коллеги будут на работе: сидеть аккуратными рядками за своими столами, склонившись перед экранами компьютеров, или кричать команды в телефонные трубки. В том случае, если еще надо делать какую-то работу. Если их еще не закрыли или если здание еще не кишит бухгалтерами, проверяющими или полицейскими. В любом случае, теперь его имя станет общепринятой валютой даже для тех людей, которых он никогда не встречал. «Наверное, даже тут», – размышлял он. Возможно, что новости добрались до деревни раньше него.

Прямо за углом площади была гавань, а еще там, на маленькой парковке, стояла его одинокая машина. Он подошел к ней и подергал за дверь. Закрыто. Неважно. Если бы он даже мог, то куда бы он поехал? Залечь на дно – лучшая стратегия. Он подумал: «Сейчас самое время, чтобы проработать несколько планов». Можно обойти пристань и выйти на пляж, а там немного очистить голову от мыслей и поразмыслить над тем, что делать дальше.

Но даже этому плану сегодня не суждено было сбыться.

Мимо него энергично прошла тучная веселая женщина в цветастом платье.

– Доброе утро, дорогуша, – произнесла она, проходя мимо.

– Доброе. – Он повернулся и посмотрел ей вслед. Ее лицо было румяным и обветренным. Она кивнула ему, как старому знакомому.

Почему одиночество столь скоротечно? Почему приветствия незнакомки было достаточно для того, чтобы он снова почувствовал воодушевление и избавился от мрачного ощущения, которое он испытал, как только появился в этой бухте? Джо глубоко вздохнул. Ему действительно нужно подумать. В идеальном мире он бы стоял у белой доски с большим набором цветных фломастеров. У него были бы американо и сладости. Он начал бы записывать на доске факты, отмечать варианты и соединять их стрелками. Он мог бы начать с вопроса: «Насколько серьезные у меня проблемы?» Провести от него одну стрелочку к утверждению: «Очень серьезные». Еще одну к варианту – «Можно справиться». Потом нарисовать два квадрата с выборами: слева – «Сдайся полиции», справа – «Беги!»

Или он бежит от призраков? От фантомов, которые засели в его воображении?

Дорожка, ведущая к песку и гальке, сначала пробегала вдоль мыса, а затем извивалась среди выступающих каменных пород. Это был пляж. Он обнаружил это место в полной темноте, а потом сидел тут на влажном песке и наблюдал за первыми лучами восходящего солнца. На закате, подчинившись внезапному желанию, сорвал одежду и вошел в море. Атлантическая вода была настолько холодной, что его тело сразу же пронзила острая боль.

Скалы почти не укрывали от ветра, который врывался на пляж, босые ноги скользили по влажным от морских брызг камням. Джо надел старую спортивную куртку доктора, затянул пояс и поднял капюшон. На пляже никого не было, если не считать согнувшегося над камнями бродягу в рыбацкой накидке и штормовке. Джо спустился к воде и уходившей далеко в море длинной гряде камней. На них было тяжело взобраться, они были мокрые и соленые. Он постарался вспомнить, где именно оставил свою одежду, но при дневном свете все выглядело незнакомым. Ветер и морская пена били прямо в глаза. Море было серым, словно железо.

Вдруг что-то привлекло его внимание: оно находилось чуть дальше, между камней. Это было похоже на столб пены, поднимавшийся из прибрежного участка воды. Он неуклюже сполз с камней и пошел вдоль пляжа. В голове промелькнули воспоминания. Неужели это могло случиться? Прямо у берега? Достаточная ли там глубина для кита?

А это действительно он: невероятно огромный, бился на мелководье и хлопал по воде своим гигантским хвостом.

Бродяга тоже увидел это. Сейчас он, размахивая руками, бежал прямиком к Джо.

Джо тоже бросился бежать. Кит был наполовину скрыт под водой, другая же его часть торчала над ней, он извивался и взбивал вокруг себя пену. Черный и серый, с белыми полосками, с огромными шрамами на боку – он выглядел, как ветеран войны. Из раны текла густая красная кровь, которая растекалась по воде.

– Боже, что это?

Позади него, всего в паре шагов, замер тот самый бродяга в желтой куртке. Он уставился на кита.

– Это кит. Огромный окровавленный кит-полосатик.

Высокая волна накатила на пляж. Она подхватила кита, и, несмотря на то, что создание сопротивлялось течению, его голову, подобно морщинистой бочке, вынесло на берег.

– Берегись! – Джо уже бежал обратно к береговой гальке. – Оно собирается на берег!

Волна отступила от берега и оставила кита в полном одиночестве, его голова и передние плавники лежали на песке, а хвост все еще болтался в воде.

– Вот дерьмо! – крикнул бродяга. – Господи! Чертова хрень выбросилась на берег.

Справедливости ради стоит отметить, что Кенни Кеннет, живший на подачки от моря, не воспринял кита как гуманитарную помощь из глубин. Вместо этого он хотел защитить создание и столкнуть его обратно в море.

Но кит все еще представлял угрозу: он все еще дышал и все еще был жив, оставался громадным и опасным. Он мог повернуться и раздавить человека в мгновение ока.

– Мы должны помочь, – сказал Джо. – Мы должны столкнуть его обратно в воду.

Кенни странно на него посмотрел.

– Я понял.

– Правда?

– Я вчера нес вас с пляжа. Мы нашли вас вон там. – Кенни кивнул в сторону восточной скалы. – Но мы подумали, что вы уже мертвы.

– Значит, вы спасли мне жизнь? – спросил Джо.

– В каком-то смысле, – ответил бродяга. Не в его характере было искать какую-то выгоду в ките, при этом и от этого незнакомца он ничего не хотел получить.

– Спасибо. – Джо снова переключил внимание на бултыхавшееся на песке создание. – Мы должны что-то сделать. Мы не можем просто оставить его тут. – По мере того, как он произносил эти слова, Джо постепенно начал ощущать полную беспомощность. Что можно сделать с такой громадиной? – Я останусь с ним. А вы бегите за помощью.

Кенни колебался. Кит издал протяжный вздох и из его дыхала вырвался небольшой фонтанчик воды, после чего создание обмякло на песке.

– Лучше вы, – произнес Кенни. – Вам они точно поверят. Если пойду я, то они решат, что я снова рассказываю свои сказки. Они слишком хорошо меня знают.

Джо почему-то продолжал стоять на месте.

– Идите же, ну, – поторопил его Кенни. – Идите.

Это звучало будто команда или приказ.

– Все плохо. Нам нужна целая армия, – ответил Джо. – По крайней мере, из пятидесяти или даже ста человек, чтобы сдвинуть кита.

– Вы найдете их в деревне. Торопитесь. Примерно через тридцать минут будет прилив.

Внезапный порыв ветра поднял высокую волну, она накатила на пляж, и мужчинам пришлось отступить назад. На короткий промежуток времени, ситуация выглядела достаточно благоприятной для кита. Вода немного приподняла создание, но в итоге это только еще дальше задвинуло кита на песок. Его огромная голова, свалившись на одну сторону, немного повернулась, и теперь Джо смотрел ему прямо в его глаз. Само сердце кита посылало сообщение о безнадежном положении.

Распознал ли Джо Хак это чувство отчаяния? Понял ли он, что даже для кита одиночество может быть слишком недолгим? Много лет спустя, когда на Фестивале кита будет выступать Джереми Мелон, он обязательно коснется этого момента в жизни Джо. Джереми назовет это поворотной точкой, тем самым редким случаем, когда одно решение определяет всю дальнейшую жизнь.

– Большую часть жизни, – скажет Джереми, – мы как будто едем по шоссе. Мы должны ехать только вперед, потому что у нас нет другого выбора. Единственное, что мы можем контролировать – это скорость движения. Но, порой, мы проезжаем мимо развилки. И тут мы моментально должны решить: либо мы останемся на шоссе – и ничего не изменится, либо свернем на другую дорогу и окажемся в незнакомом городе. После нескольких дней в пути, конечно. Джо Хак не раз сворачивал с шоссе. Он ушел из своего банка. Он вошел в море. Он принял решение спасти кита. Джо не откладывал дела на потом. Он был из тех, кто принимает решения. Он делал выбор и жил с последствиями.

Все ли так просто? В случае с китом надо упомянуть Кенни Кеннета, который поторопил Джо. Ровно за мгновение до того, как он побежал по деревне и начал стучать в закрытые двери, чтобы собрать настоящую армию, Джо все еще смотрел в глаз кита. «Да, мы очень похожи, – подумал он, – мы оба млекопитающие. Мы дышим одним и тем же воздухом. Мы рождаемся в крови, а затем сразу же начинаем свою борьбу за эту хрупкую волшебную штуку, которую называем жизнь. И в какой-то момент мы что-то меняем. И иногда мы можем пойти по одному пути». И оказаться на одном участке пляжа.

– Я пойду, – сказал Джо.

5
Уже мертвая рыба

Как вспоминает супруга викария Полли Хокинг, самой поразительной вещью того осеннего утра был вид молодого мужчины в старой спортивной куртке (на несколько размеров больше), бежавшего в деревню и размахивавшего руками, подобно безумцу. Ветер уносил в сторону его крики, но он все равно продолжал кричать. Он схватил за плечи первого попавшегося ему человека, им оказался Старина Гарроу. Полли издалека наблюдала этот оживленный разговор, сопровождающийся активной жестикуляцией. Затем молодой парень развернулся и побежал дальше. Старина Гарроу повернулся и с необычайной скоростью понесся в сторону бухты, ни разу не оглянувшись назад.

– Что там происходит? – спросила Полли.

Она сидела в небольшом кафе гостевого дома, принадлежавшего супругам Хедре и Мозесу Пенхаллоу. Она пила чай в компании Демельзы Треваррик. Чай тут пить было гораздо безопаснее, чем кофе в прибрежной гостинице.

– Дорогая, да это же просто потерявший собаку турист или что-то в этом роде. – Демельза писала любовные романы. Для нее не было ничего необычного в том, что какой-то турист бегает в районе гавани и размахивает руками. Она задумчиво добавила сахар в чай.

– Что-то совсем не похоже на то, что он потерял собаку. – Полли привстала, чтобы лучше разглядеть незнакомца.

– Он молод – как ты. Молодежь всегда куда-то торопится.

– Я никогда никуда не тороплюсь.

– Дорогая моя, ты, безусловно, торопишься. Ты вышла замуж в семнадцать лет. Если ты сделала это не на скорую руку, то я даже не знаю, как это назвать.

– Он направляется сюда.

Демельза поправила волосы.

– Я не пойду искать собаку в такую погоду, – сказала она.

Молодой человек подбежал к Дэниелу и Сэмюэлу Робинс. Полли и Демельза наблюдали за ними из окна. Последовало еще больше взмахов руками, после которых оба рыбака тоже поспешили в сторону бухты.

– Может, там какой-то пожар или что-то подобное? – предположила Полли.

– На пляже? Там нечему гореть.

– Ну, их все равно что-то взволновало. Как думаешь, это может быть кораблекрушение?

– Дорогуша, да ничего там не случилось. Вообще ничего. Мальчики всегда такие активные. – Демельза Треваррик достаточно прожила в Сент-Пиране, чтобы познать все спокойствие местной обстановки.

– Я думаю, это тот самый молодой человек, которого мы нашли на пляже, – сказала Полли.

– Дорогая! Я и не знала, что это ты его нашла.

– Ты и так меня поняла.

Дверь кафе распахнулась, и внутри очутился этот парень: мокрый, запыхавшийся и уставший.

– Дамы, мне нужна ваша помощь, – заявил он.

– Милый! Ты еще даже не представился.

– Нам нужна сотня человек, – продолжил Джо. – Там кит на пляже.

– Боже! – Демельза медленно встала. – Да тут ты вряд ли найдешь даже двадцать человек, это, знаешь ли, не Пензанс.

Их диалог заинтересовал Мозеса Пенхаллоу – мужчину с красным лицом и тяжелым дыханием, выглянувшего из кухни.

– Кит? – Он фыркнул, хотя все уже было предельно понятно. – Это не может быть кит. Дельфин – может.

– Что бы то ни было, нам нужна ваша помощь. – Джо уже оказался возле дверей. – В деревне есть церковь? – крикнул он через плечо. – Или колокол?

– Они больше не звонят в колокола. Это небезопасно. Лучше пойти к начальнику гавани. – Полли указала на дом на краю обрыва. – Он запустит сигнальную ракету.

– Спасибо.

– А мы пока соберем больше людей.

Сент-Пиран – это небольшое сообщество. «Население триста семь человек», – по секрету сообщил Мэллори Букс. «А зимой будет триста восемь», – с улыбкой ответил ему Джо. Это было вчера. А сегодня – в кратчайший срок – ему нужно собрать достаточно душ, что в этот ненастный день казалось не слишком обнадеживающим. Перепрыгивая через ступеньки каменной лестницы, Джо поднялся к двери дома начальника порта.

Капитан Абель О’Ши плохо слышал. В Сент-Пиране сказали бы, что он совершенно глухой. «Да у него будто гвозди в ушах», – буркнула Джо Марта Фишберн пару дней спустя. Начальник гавани стоял в дверном проходе дома, словно стражник, пока Джо повторял свою историю.

– Что? – переспросил он, когда молодой человек закончил.

– Кит.

– Кот?

– Нет, не кот. Кит! Чертов огромный кит. – Джо даже развел руки в стороны, чтобы продемонстрировать размер.

На лестнице позади старика возник молодой парень. Похоже, он слышал большую часть разговора.

– Он хочет, чтобы вы запустили ракету, капитан.

– Чего?

– Я сам это сделаю. – Парень прошел мимо старика и протянул руку. – Меня зовут Кейси Лимбер.

– Вы один из тех, кто меня спас?

– Я просто нес вас некоторое время.

– Спасибо.

– Вы не поймете о чем я, но вообще-то я должен вас благодарить. – Кейси хитро подмигнул. – Но я расскажу об этом как-нибудь потом, за кружечкой пива в «Буревестнике». А пока я запущу ракету.

– Спасибо.

– Там пакуют рыбу, – Кейси указал на склад в конце пристани. – Там можно найти несколько девушек. А потом можно пойти в школу.

– Школу?

Кейси показал в сторону.

– Пусть Марта известит всех родителей. Это будет самый быстрый способ.

– Ладно.

* * *

Если бы вы взяли, скажем, молодого столичного жителя и запустили его в деревню – особенно в такое изолированное место, как Сент-Пиран, располагающееся на самом кончике самого крохотного пальца ноги – с населением в триста человек, то логично ожидать естественное недоверие со стороны местных. Незнакомое лицо не вызовет теплых эмоций. Можно столкнуться с тем, что никто не поверит даже самым убедительным рассказам. Вы не можете рассчитывать на успех, даже если снабдили этого городского юношу срочным заданием: в дождливый и ветреный день собрать сто волонтеров для спасения кита. Самое необычное, что можно было отметить в этом парне в старой спортивной куртке, бегавшем от двери до двери, так это то, что он с первых же секунд мог нейтрализовать любое сопротивление. Свежесть нового молодого лица и манера – на это, возможно, обратили внимание. «Дело в его улыбке», – скажет учительница Марта Фишберн. «Глаза», – добавит молодая жена священника Полли Хокинг. «Как он зашел ко мне и посмотрел умоляющим взглядом», – вспомнит владелица магазина Джесси Хиггс. «Уверенный в себе молодой человек, очень красивый, но даже не подозревающий об этом», – скажет Джереми Мелон. У Джо Хака была несвойственная его возрасту уверенность. Глаза излучали мощную энергетику и интеллект, которые обезоружили маленькое сообщество. Толпа местных жителей, громко топая и насвистывая, покинула свои деревенские домики и направилась к мысу. А ведь вся рекрутская кампания началась с одинокого махавшего руками человека. Теперь это был поток людей. Местные бежали по домам и стучались в двери. Мужчины и женщины в дождевиках выбегали из своих домов на Харбор-хилл, Фиш-стрит и из бунгало на Ист-клифф-уэй. «Это был принцип домино, – чуть позже объяснит Джо Меллори Буксу, – это как взрыв, который вызвал цепочку других, а те – еще и еще».

Кенни Кеннет уже начал волноваться за кита. Его туша, казалось, высохла с того момента, как его выбросило на берег, а еще казалось, что он сплющился под своим собственным весом. Он окончательно сдался, прекратил дергаться и извиваться, теперь он лежал совершенно неподвижно. Скоро начнется прилив. Среди инструментов бродяги нашлась небольшая саперная лопатка. Он принялся копать. Это было тяжело. Каждая волна сводила его усилия на нет, но Кенни Кеннет надеялся, что чем больше воды затечет под кита, тем легче будет столкнуть его обратно в море.

Старина Гарроу, потеряв по пути свою палку, первым прибыл на место событий.

– Ты ему не поможешь, – обратился он к Кенни. – Я видел такое раньше. Это уже мертвая рыба.

Эти слова заставили бродягу работать еще энергичнее, чем раньше.

– Это не рыба.

– Ну и что, он все равно уже мертв, да.

– Помогите мне отбросить песок. – Кенни кинул корзину старому рыбаку. – Если мы сделаем подкоп, это может помочь ему всплыть.

– Всплыть, ему? – удивился Гарроу, но все же упал на колени возле кита и начал пригоршнями закидывать песок в корзину. – Это не сработает, говорю же.

Кит будто услышал их, и по его бокам прокатилась дрожь.

– Не сработает.

На пляж стекались жители деревни. Они приходили по двое и по трое, даже целыми семьями, молодые и старые. Доктор Мэллори Букс пришел в старом твидовом пальто. Надменная Демельза Треваррик заявилась с сигаретой в серебряном мундштуке, наверное ища, новый материал для следующего любовного романа. Девушки с рыбного склада были рады внеочередному перерыву, а парни с рыбацких лодок были счастливы стать частью приключения. Пришли мальчишки с фермы Мэгвиза, шесть чьих-то жен из домов с Харбор-хилла, Дороти Ресторик пришла со своим ребенком в прогулочной коляске, учительница Марта Фишберн привела с собой полдюжины розовощеких детей из начальной школы, пришли Джейкоб и Ромер Андерссен из гостиницы «Буревестник», явились рыбаки и фермеры, рабочие и безработные, и даже давно вышедшие на пенсию. Священник Элвин Хокинг пришел со своей молодой женой Полли, Чарити Клок явилась с Кейси Лимбером, пришел глухой начальник гавани, а также владельцы гостевого дома. Прибежала из своего магазина Джесси Хиггс, а также мальчишки из семьи Шонесси – они развозили молоко и рыбу, Джереми Мелон – писатель и натуралист, местные сантехники и маляры, медсестра Амината Чикелу – она как будто вышла на вторую смену подряд.

Спустя какое-то время было проще перечислить тех жителей, которые не пришли сюда этим утром. Среди них были те, кто работал в Треденджеле или Пензансе, подростки из старших классов, несколько младенцев и немощных стариков, а еще парочка тех, кто просто пропустил всеобщую суматоху. Все остальные жители деревни точно собрались тут. Если бы кто-то сейчас решился преодолеть четыре с четвертью мили по главной дороге, то он с удивлением обнаружил бы всеми покинутую деревню: двери были наспех закрыты, магазины брошены, словно ураган унес все население деревни в неизвестном направлении. В каком-то смысле, конечно, так оно и получилось.