Текст книги "Психологический портрет убийцы. Методики ФБР"

Потребность в проявлении силы должна была распространяться и на его личную жизнь. Немало сексуальных садистов женаты или связаны длительными отношениями с женщинами. Если это справедливо для НС, наверняка он избивал и подвергал сексуальному насилию свою подругу. Незначительных мелочей вроде вопросов о том, куда он идет или где он был, вполне могло хватить, чтобы воспламенить его гнев. Вероятно, за спиной у него были проступки на сексуальной почве – приставания на улицах, подглядывания, постепенно дошедшие до сексуальных нападений – за них он мог подвергнуться и аресту И кто-то, например его жена, подруга или сообщник, должен был знать о его прошлом. Грегг считал, что разыскиваемый преступник занят делом, требующим навыков ручного труда, – возможно, починкой электроинструментов или металлических изделий, и у него дома есть мастерская. И вот какая-то стрессовая ситуация пробудила в нем первоначальную ярость убийцы. Возможно, жена в конце концов вышвырнула его из дома. Или он потерял работу, пострадал от профессиональной неудачи, а может, и то и другое сразу. Пока полиция разыскивала кремовый «Камаро» и отрабатывала каждую из версий, расследование тянулось без заметного успеха. Не желая допустить, чтобы дело перешло в разряд нераскрытых, группа «Зеленая лента» решила обратиться к общественности, к чему ее уже давно призывали мы, консультанты из Квонтико.

Вечером 21 июля 1992 года телеканал CHCH-TV из Гамильтона, Онтарио, показал программу, которую одновременно передавали другие станции по всей Канаде. В этой программе, названной «Похищение Кристен Френч», выступили глава «Зеленой ленты» Вине Беван, сержант Кейт Каванаг, психолог из полицейского управления полиции Онтарио, а также Чак Вагнер и Грегг Мак-Крэри от имени сотрудников Квонтико.

С помощью отчетов полиции, схем, показаний очевидцев и демонстрации предполагаемого положения «Камаро» в различные моменты преступления программа «Похищение Кристен Френч» задалась целью наконец посвятить общественность в основные подробности этого дела – в надежде, что кто-нибудь из зрителей обладает информацией, способной сдвинуть следствие с мертвой точки. В первый раз полиция публично заявила о том, что свидетели видели в машине двух мужчин – предполагаемых похитителей. Телефон, обслуживаемый подготовленными добровольцами, принимал звонки на протяжении всей программы и еще неделю спустя. Помня о карте, найденной на месте преступления, Беван и ведущий программы Дэн Маклин обратились к зрителям с вопросом, не видел ли кто-нибудь из них в указанном районе мужчину, который мог вызвать у них подозрение, расспрашивая о том, как куда-нибудь проехать или прося помощи. Одной из главных задач было выяснить местонахождение машины, а потом установить ее владельца.

Когда во второй половине передачи дошла очередь и до Грегга Мак-Крэри, он начал с основных сторон выстроенного им профиля, объясняя: поведение НС указывает на то, что им был двадцатипяти-тридцатилетний мужчина, ранее совершавший преступления на сексуальной почве. Отрезанные красивые волосы Кристен свидетельствовали о его потребности унижать женщин и издеваться над ними, чтобы скрыть собственную личную и сексуальную неполноценность. Затем Грегг обрисовал типичные взаимоотношения между ведущим, главенствующим, и подчиняющимся ему партнером по половому преступлению. Он объяснил, чего следует ожидать в поведении преступника, и упомянул, что перемены, произошедшие в нем после похищения Кристен, должны были броситься в глаза окружающим.

Самое главное – ритм его нормальной жизни должен был нарушиться с 16 по 30 апреля, день, когда был найден труп девочки. Мы знали, Кристен оставалась в живых вплоть до этого дня – НС держал девочку взаперти и неоднократно насиловал ее согласно потребностям своих фантазий, но в то же время он должен был кормить, ухаживать и следить за ней. Ритм его привычной жизни был нарушен, это не обязательно означало его отсутствие на работе, если он имел постоянную работу, но вызывало у него беспокойство, стресс и поступки, неожиданные для его друзей и коллег. Вероятно, он пристально следил за ходом расследования и сообщениями в прессе, часто заводил разговоры об этом случае и успехах в расследовании – или их отсутствии. Если он находился в близких отношениях с женщиной, они должны были стать более натянутыми: возможно, у него участились и усилились вспышки гнева, он стал еще грубее обходиться с партнершей.

Главная задача наших профилей – позволить наблюдателям узнать особенности поведения и помочь идентифицировать НС. Увеличивая объем информации, доступной общественности, мы потенциально даем возможность людям из окружения НС самим проанализировать профиль личности преступника. Почти все серийные убийцы на сексуальной почве, особенно люди организованные, пристально следят за сообщениями о расследовании в СМИ. Получив ордер на обыск, мы не удивляемся, обнаружив газетные вырезки и видеозаписи выпусков новостей в квартире обвиняемого. Вот почему мы полагали, что убийца или убийцы Кристен смотрят сейчас программу, о которой было сообщено заранее. Неожиданно ведущий Дэн Маклин спросил у Грегга, как должен чувствовать себя в этот момент убийца?

– У него стресс, – ответил Грегг, – и это не угрызения совести или раскаяние – это неподдельная боязнь того, что его найдут и накажут. Если вы смотрите эту передачу, – продолжал Грегг, обращаясь к неизвестному убийце Кристен Френч, – запомните: вас все равно найдут. Это лишь вопрос времени. Если кто-нибудь узнает преступника по поведению, описанному им и сержантом Каванагом, и позвонит в студию, тогда арест неминуем в самое ближайшее время.

Он все равно будет осуществлен, подчеркнул Грегг, чтобы НС не успокаивался. Он говорил далее, что с ростом уровня стресса НС его близкие друзья и родственники окажутся в опасности. Преступник будет испытывать все большую ярость, совершать необдуманные поступки, утрачивать контроль над своим страхом и гневом. Но наибольшей опасности подвергнутся два человека, предположительно осведомленных о его преступлениях: его подчиненный-сообщник и его жена или подруга. В отличие от убийцы, оба они с трудом справляются с чувством вины, вызванным участием в убийстве ни в чем не повинного человека. Грегг и полиция призывали этих двух соучастников обратиться к ним, пока еще не поздно, иначе кто-нибудь из них может оказаться следующей жертвой.

Вине Беван произнес:

– Если вы слушаете нас, пожалуйста, позвоните – ради своего же блага!

Такие методы в прошлом приносили неплохие результаты. Стенографистка Донна Линн Веттер, работавшая в одном из периферийных отделений ФБР на юго-западе страны, была изнасилована и убита с особой жестокостью преступником, ворвавшимся в ее квартиру на первом этаже. Тогдашний директор Бюро высказался решительно: тот, кто убил кого-либо из персонала ФБР, не останется безнаказанным. Двое лучших, самых опытных агентов из Квонтико – Рой Хейзлвуд из отдела поведенческих наук и Джим Райт из вспомогательного следственного отдела – немедленно вылетели на место происшествия.

После осмотра места преступления и предварительного сбора улик Рой и Джим сошлись во мнении, что изнасилование было неудачным; убийца явно не планировал его и действовал непреднамеренно. Кроме того, агенты хорошо представляли себе общий облик преступника – его прошлое, образование, то, насколько близко он жил от квартиры жертвы, сдержанный гнев и личную неполноценность. Агенты считали, что он признается в том, что совершил преступление, кому-то из близких – либо товарищу по работе, либо женщине, с которой он поддерживает отношения и от которой зависит. Теперь, как считали агенты, этот человек находится в опасности. За краткое время, проведенное в городе, они дали интервью представителям местных СМИ, сообщив большинство (хотя и не все) деталей составленного ими профиля и призвав доверенное лицо НС связаться с полицией, пока оно не стало следующей жертвой.

Через две недели в полицию позвонил партнер убийцы по вооруженному ограблению. Подозреваемый был арестован, отпечаток его ладони совпал с найденным на месте преступления, ему было предъявлено обвинение. Как выяснилось, профиль оказался на редкость точным почти во всех значительных деталях. Убийцей был двадцатидвухлетний мужчина, он жил с сестрой и зависел от нее в финансовом отношении. Во время совершения убийства он находился под надзором за изнасилование. Его судили, признали виновным, приговорили к смертной казни и казнили два года спустя.

Подобного результата мы ждали от телевизионной программы, переданной по всей Канаде. Убийца Кристен Френч действительно смотрел передачу и записывал ее. Его звали Пол Кеннет Бернардо, и во время передачи он испытывал надменную радость: профиль, по его мнению, оказался неточным. Ему было двадцать восемь лет, и он не занимался ручной работой. Этот интеллигентный мужчина специализировался на бухгалтерии в колледже и работал младшим бухгалтером в «Прайс Уотерхаус», пока не был уволен после широкомасштабной ревизии. Последние несколько лет он зарабатывал себе на хлеб, и часто неплохо, контрабандой, перевозя блоки американских сигарет через канадскую границу и перепродавая их – чаще всего жуликам. Он не имел и не водил кремовый «Шевроле-Камаро». Он ездил на пикапе «Ниссан-2405Х» цвета шампанского, которым и воспользовался для похищения девочки на стоянке у церкви. Трудно найти даже двух свидетелей, которые совершенно одинаково восприняли бы происшедшее: вот почему я никогда не принимаю на веру показания очевидцев. Более того, у Бернардо не было подчиненного сообщника. Заговорить с Кристен Френч и затащить ее в машину Бернардо помогала его молодая жена, двадцатидвухлетняя красавица-блондинка Карла Лиэнн Гомолка. Именно к Карле Пол привез Лесли Махаффи в ту ночь, когда она не смогла попасть в запертый родительский дом. Пол долго следил за Лесли. Увидев девочку на веранде, Пол заговорил с ней. Она объяснила, в чем дело, попросила сигарету и села к нему в машину поболтать. Угрожая ножом, Пол завязал ей глаза и повез к себе.

Полиция искала несуществующего сообщника и несуществующую машину.

«Им меня никогда не поймать!» – заявил Бернардо Карле, сидя перед телевизором. Заявление агента Мак-Крэри о том, что рано или поздно преступник будет найден, показалось Бернардо смехотворным.

Пол Бернардо не обратил внимания на то, что во многих отношениях профили Каванага и Мак-Крэри попали в точку. Нет, он не зарабатывал себе на жизнь ручным трудом, но устроил в подвале дома мастерскую, инструментами из которой он пользовался, расчленяя труп Лесли Махаффи и замуровывая части тела в бетонные блоки. Он постоянно издевался над своей женой и унижал ее – избивал, прибегал к садистской сексуальной практике. Он запирал ее в чулан или заставлял спать на полу возле его постели. Ему требовалось постоянно поддерживать уверенность в своей мужской силе, чтобы справиться с неполной эрекцией и рецидивами импотенции; он требовал, чтобы Карла и все его предыдущие подруги и жертвы называли его «королем» и «повелителем», пока он совершал ритуальный акт насилия или иначе показывал свою власть над ними.

Кроме того, ему уже случалось сталкиваться с законом. И хотя полиция так ничего и не знала о нем, он успел завоевать дурную славу. Он был «насильником из Скарборо».

«Насильник из Скарборо» терроризировал северо-восточный пригород Торонто, отчего и получил такое прозвище, с мая 1987 по май 1990 года. Чаще всего он преследовал женщин, выходящих из автобусов – обычно поздно вечером, нападал на них и насиловал. При этом он подвергал жертву психическим пыткам, уверяя, что убьет ее, называя ее шлюхой, потаскухой, сукой или еще хуже. Грегг Мак-Крэри побывал тогда в Торонто, и мы вместе с ним составили профиль личности насильника, придя к описанию, почти полностью совпадающему с описанием человека, который так злорадствовал, сидя перед телевизором. У нас не было весомых оснований, чтобы связать «насильника из Скарборо» с «убийцей школьниц», поскольку МО заметно отличался. Насильник подстерегал жертвы на автобусных остановках, нападал на них сзади. И не убивал. Второй убийца похищал свои жертвы среди бела дня, с веранд их собственных домов. Полиция не учла, что между первыми изнасилованиями в Скарборо и убийством Лесли Махаффи прошло несколько лет: мы предсказывали, что ярость насильника будет нарастать, и что постепенно он осмелеет.

Несмотря на то, что Пол Бернардо не имел судимостей, в полиции оказалось его досье. 29 мая 1990 года газета «Торонто Сан» опубликовала приблизительный портрет «насильника из Скарборо», сделанный на основании показаний последней жертвы, единственной, которой удалось как следует рассмотреть преступника. Лицо на портрете настолько напоминало лицо Пола Бернардо, что некоторые из друзей в шутку начали звать его насильником. Один из них отнесся к этому сходству более серьезно и обратился в полицию. Полиция нанесла визит Бернардо. Пол держался дружелюбно, охотно отвечал на вопросы и согласился сдать пробы крови, волос и слюны.

Официально с него так и не было снято подозрение, дело осталось нераскрытым. Анализ ДНК – трудоемкий и длительный, возможности же лаборатории были ограничены настолько, что понадобились бы годы, чтобы обработать все пробы по каждой версии или улике. Пол Бернардо не имел судимостей и никогда не занимал первых мест в списке подозреваемых. Вот почему его пробы так и не подвергли анализу. Иначе и Лесли Махаффи, и Кристен Френч остались бы живы.

Существовала и еще одна жертва, которую группа «Зеленая лента» не принимала в расчет, ибо никто не знал, что она была жертвой. Ею оказалась младшая сестра Карлы Гомолки, Тамми.

Пятнадцатилетняя Тамми Лин Гомолка, белокурая красавица, похожая на старшую сестру, рано утром в сочельник 1990 года скончалась в больнице Сент-Кэтринса, после того как при загадочных обстоятельствах потеряла сознание в доме своих родителей. В то же время в доме находились Пол и Карла – они рассказали, что задремали перед телевизором и проснулись, услышав хрипы Тамми, которые быстро перешли в общий респираторный дистресс-синдром. Пол и Карла вызвали «скорую». Полиция сочла, что смерть наступила в результате несчастного случая.

Но на самом деле Тамми стала предметом сексуальной одержимости жениха ее сестры, Пола, который заставил Карлу помочь ему одурманить Тамми наркотиком, чтобы заняться с ней сексом, пока она пребывала в обмороке. Находясь под воздействием наркотика, Тамми захлебнулась собственной рвотой. В июне Пол и Карла поженились, устроив пышную церемонию и многолюдный прием. Это случилось в тот самый день, когда расчлененный труп Лесли Махаффи был обнаружен в озере Гибсон. Возникает очевидный вопрос: как могла интеллигентная молодая женщина выйти замуж за человека, виновного в изнасиловании и смерти ее сестры, как она могла терпеть его побои, физическое и эмоциональное унижение и даже участвовать в задуманных им похищениях, нападениях и убийствах невинных детей?

На первый взгляд ответить на этот вопрос легко и просто. Но многолетнее изучение феномена сексуальных садистов и их покорных жертв показывает, что такое нередко случается. Под руководством Роя Хейзлвуда мы определили пять последовательных этапов в сексуальных садистских взаимоотношениях, которые зачастую начинаются как сравнительно нормальные.

На первом из них сексуальный садист выбирает наивную, зависимую или уязвимую женщину. В сущности, она может быть уязвима потому, что в настоящее время связана унизительными для нее взаимоотношениями и потому видит спасителя в новом мужчине. На втором садист очаровывает женщину мягкостью обращения, подарками, эмоциональной или финансовой поддержкой, физической защитой – тем, в чем она нуждается. Она считает его любящим и внимательным партнером и в ответ влюбляется в него. Пол Бернардо был обаятельным, красивым и приятным в обращении человеком. Он с легкостью покорял женщин.

На третьем, добившись своего, садист начинает побуждать или уговаривать женщину заняться видами секса, которые она, возможно, считает необычными, странными или извращенными. Поначалу это происходит случайно, но в конце концов становится постоянной практикой, помогающей сломить волю женщины, изменить систему ценностей и норм, которые были ей привиты воспитанием. А это, в свою очередь, помогает отделить ее от родственников и всех людей, с которыми она могла бы выговориться, поскольку ей не захочется упоминать об этой сексуальной практике.

На четвертом этапе садист завершает изоляцию, препятствуя всяческим контактам женщины с ее родственниками или друзьями. Во всех своих поступках, любых повседневных делах она должна искать одобрения только у него. Садисту необходимо стать центром ее вселенной, исключив все остальные связи. Он может отобрать у нее кредитные карточки, контролировать расходы и выдавать наличные, настаивать, чтобы женщина приходила домой в определенное время и строго наказывать ее за опоздания. Практически на любое проявление непослушания или недостаток преданности он отвечает наказаниями.

И на пятом этапе, когда женщина отрезана от остального мира, садист становится ее единственной опорой. Она вынуждена добиваться его любви и внимания, избегать его гнева, хотя всплеск его раздражения вызывает не она, а его настроения и прихоти. Все, что делает садист, все, что он говорит, имеет одну цель: в своих собственных глазах новая жертва должна казаться себе дурной, неумелой, глупой, неполноценной женщиной, постоянно виноватой и заслуживающей наказания. Нами были обнаружены сотни открыток, писем и записок, в которых Карла извинялась перед Полом за свои проступки и обещала больше их не повторять.

Во всех отношениях все эти пять этапов, определенных Роем, оказались очень точной характеристикой жизни Карлы Гомолки после знакомства с Полом Бернардо. Позднее стало известно: пока Кристен Френч держали в плену, умная и находчивая девочка пыталась убедить Карлу помочь ей и бежать вместе. Но Карла к тому времени была уже настолько запугана, одинока и одержима унынием, что не думала ни о чем, кроме гнева Пола и сурового наказания, которое ждет ее за непослушание. Страх пересилил ее отвращение, вспыхивающее при виде изнасилований и унижений невинной девочки, помешал спасти ее, хотя Карла была твердо уверена: Кристен погибнет.

Некоторые родственники и друзья Карлы знали, что Пол иногда поднимает руку на жену, но никто не догадывался о силе этих побоев. Карла всегда изворачивалась, находила причины, объяснявшие появление ссадин и синяков у нее на теле: то упала, то попала в аварию, то в ветеринарной клинике, где она работала, на нее набросилось какое-нибудь животное. Еще до замужества, когда Карла примеряла свадебное платье, двое ее подруг заметили огромные синяки на ее исхудалом теле, но промолчали. Пол постоянно намекал, что когда-нибудь убьет Карлу. Во время своих жестоких эротических игр он даже душил ее той же веревкой, которой задушил двух девочек. Он заставлял Карлу молчать, угрожая, что расскажет ее родителям правду о Тамми. Думать об этом Карле было невыносимо.

Большинство сексуальных садистов – самовлюбленные нарциссисты, и Пол Бернардо не был исключением. Он обожал модную одежду, называл себя творческой личностью и обвинял других в своих неудачах.

Он полагал, что всю жизнь будет идти выбранным путем, подчеркивая свое полное превосходство и контроль над некогда общительной и жизнерадостной женой частыми связями с другими женщинами и приключениями с похищенными девочками-подростками. Он даже мечтал создать колонию рабынь. Прежде чем совершить первое изнасилование, он приобрел привычку подолгу сидеть по вечерам в машине, поставленной так, чтобы смотреть в окна домов, наблюдая, как девочки раздеваются в спальнях. Часто ему удавалось заснять происходящее на видеопленку. Насколько нам известно, никто не замечал подобных поступков Пола и не сообщал о них в полицию. Но, с другой стороны, разве такое сообщение восприняли бы всерьез?

Пола Бернардо погубило обстоятельство, которое мы предсказывали, хотя вряд ли Карла вспомнила о словах Грегга Мак-Крэри, когда связалась с полицией через посредников. Опасность стала для нее неизбежной, а проявления садизма со стороны мужа – очевидными для ее родителей и друзей. И тем не менее, Карла долго колебалась, прежде чем предпринять решительный шаг.

Адвокат начал переговоры об освобождении Карлы под залог в обмен на показания против ее мужа. В течение нескольких недель ее обследовали психиатры из Северо-Западной больницы. Окончательным результатом переговоров стало тюремное заключение сроком на двенадцать лет, одобренное родными Лесли Махаффи и Кристен Френч. Пола Бернардо арестовали 17 февраля 1993 года. Как и следовало ожидать от сексуального садиста, он также оказался эгоистичным трусом. Едва успев попасть в тюрьму, он, как выразился Грегг Мак-Крэри, начал «выбивать слезу»: жаловался властям, заявлял, что боится, как бы другие заключенные не расправились с ним, и просил изолировать его от остальных обитателей тюрьмы – якобы с целью защиты.

Последующий процесс, о котором судья наотрез отказался беседовать с представителями прессы – это разрешено канадским законом, – стал «процессом века». Совершенные преступления приковали внимание канадцев в той же мере, как дело О. Дж. Симпсона в тот же период времени в 1995 году. За долгие недели показаний Карла развернула перед судом всю историю своих взаимоотношений с Полом, упоминая о таких ужасающих подробностях как видеозаписи, которые Пол делал не только в минуты, когда унижал ее, но и когда насиловал и мучил девочек-подростков. Карла рассказала о том, как Пол заставил Кристен смотреть запись изнасилования Лесли, чтобы вызвать у нее страх и сделать послушной. Это Карле Пол велел отрезать длинные черные волосы Кристен. Карла сообщила, что Пол пристально следил за расследованиями дел «насильника из Скарборо» и позднее – «убийцы школьниц», что мы и предполагали.

И как предрекал Грегг, очерчивая его профиль, Бернардо выслушивал все показания без какой-либо эмоциональной реакции или малейшего проявления угрызений совести или других человеческих чувств. Он сожалел только о том, что его в конце концов поймали, и что жена, личная сексуальная рабыня, предала его. Пол признался, что участвовал в изнасилованиях, но заявил, что на самом деле девочек убила Карла. 1 сентября 1995 года, после однодневного совещания, суд присяжных вынес обвинительный приговор по всем девяти пунктам. Два наиболее серьезных – тяжкие убийства первой степени, убийства Лесли Махаффи и Кристен Френч, – заставили присяжных почти автоматически приговорить преступника к пожизненному заключению без возможности досрочного освобождения в течение по меньшей мере двадцати пяти лет.

Преступления, связанные с именем Пола Бернардо, выявили многочисленные упущенные возможности: возможность распознать первые признаки личности преступника, сексуального садиста; возможность поймать «насильника из Скарборо», установив его личность по ДНК, пока он не расхрабрился и не начал убивать; возможность для его измученной жены бросить мужа, пока она сама не стала преступницей; возможность для ее друзей и родственников увидеть то, что было очевидно; возможность для Карлы бежать вместе с Кристен и, самое главное, возможность для двух прелестных и умных девушек вырасти, влюбиться, создать семьи и исполнить многочисленные обещания юности. Увы, возможности эти не были реализованы, и это привело к величайшим трагедиям. Учимся ли мы, аналитики профиля личности, на собственных ошибках? Разумеется. Способны ли мы вновь повторить прежние ошибки? Вполне возможно. Учитывая улики и показания очевидцев, мы бы до сих пор искали двух мужчин – лидера и подчиненного.

Но теперь, думаю, мы по крайней мере запомним, что безропотная женщина-жертва способна стать сообщницей в омерзительном преступлении.

Как я уже упоминал, полиция Торонто вызывала нас по делу об изнасилованиях в Скарборо, и мы с Греггом Мак-Крэри в отдельных случаях давали предварительные консультации. Среди активных методов, которые мы выдвигали в то время, был план «определения мишени», им можно было бы воспользоваться в раскрытии серийных ограблений банков. Этот план вынуждает НС наносить следующий удар там, где этого ждет полиция. Возможно, такая тактика сработала бы, но ее так и не применили. Я упоминаю об этом не для того, чтобы свалить вину на конкретное лицо или учреждение. Я просто предполагаю: если бы все мы были более бдительными, внимательными к событиям, которые не укладываются в общую схему или кажутся странными, возможно, некоторых трагедий удалось бы избежать.

Один из элементов такой бдительности – знание объекта поисков, знание своего реального противника. В 50-х годах, когда нравы были попроще, а Дж. Эдгара Гувера изображали не только неизменно суровым парнем с квадратным подбородком, непримиримым борцом с преступностью, но и в виде строгого, но любящего отца всей американской молодежи, ФБР пользовалось плакатами, чтобы предупреждать детей о возможной опасности. Помню, на одном из этих плакатов изображался мужчина, выходящий из-за дерева и предлагающий пакетик конфет невинному и доверчивому ребенку. Смысл рисунка был ясен: остерегайтесь брать конфеты у незнакомцев.

В то время как намерения, стоящие за этим плакатом, смехотворны, а опасности 50-х годов более очевидны, боюсь, мы на собственном опыте убедились: у нас гораздо больше причин для беспокойства, чем конфеты, предлагаемые незнакомыми людьми. Таков был итог третьего канадского дела, в котором я участвовал. Подобно убийствам Пэрротт, Махаффи и Френч, это дело включало изнасилование и убийство невинного ребенка. Однако обстоятельства и уроки преступления оказались иными, отличаясь друг от друга так же, как первые два дела.

В январе 1985 года, пока я находился в Торонто, давая советы о стратегии обвинения во время процесса по делу Тьен По Су, детективы Джон Шепард и Бернард Фицпатрик из следственного отдела Даремской региональной полиции обратились ко мне с вопросом: не смогу ли я проехать вместе с ними к месту, где недавно был обнаружен труп, и высказать свои мысли по этому поводу? Я смертельно устал, весь день проведя в суде, и теперь мечтал только об одном: вернуться в отель, выпить и отключиться. Детективы уже связались по поводу этого дела с особым агентом Оливером Зинком, затем с координатором группы анализа профиля личности из периферийного отделения в Буффало, и я полагал, что в конце концов дело будет передано в Квонтико. Но услышав подробности, я понял, что должен участвовать в его раскрытии.

3 октября прошлого года девятилетнюю Кристину Марион Джессоп видели покупающей жевательную резинку по дороге домой из школы в городке Куинсвилль, Онтарио, к северу от Торонто. В тот день ее видели в последний раз. Многодневные тщательные поиски, предпринятые полицией и добровольцами, не дали никаких результатов.

Страх сковал маленький мирный городок. Предполагалось, что кто-то, проезжая через город, похитил девочку и увез ее. Мэр и власти города советовали родителям постоянно напоминать детям о том, что следует остерегаться незнакомых людей, не принимать от них ни подарки, ни конфеты. Исчезновение Кристины вызвало ужас. Рождественские праздники в этом году выдались в Куинсвилле невеселыми.

А в самый канун Нового года, когда фермер и две его дочери направились полем в Сандерленд, разыскивая владельца замеченной ими бродячей собаки, все трое наткнулись на маленький труп ребенка, почти разложившийся, раздетый ниже пояса, если не считать белые носки с синей каемкой. Труп лежал в позе лягушки. Остальная одежда, скомканная и разорванная, а также пара кроссовок «Найк» была найдена поблизости. А в холщовой сумке, лежавшей в сухой траве, обнаружили записывающую пластиковую флейту с кусочком липкой ленты, приклеенной ниже микрофона, – ту самую, которую Кристине выдали на занятиях по музыке в день ее исчезновения. Обследование трупа подтвердило: почти разложившиеся останки принадлежали Кристине. Ее несколько раз ударили ножом, а пятна крови и спермы на белье указывали, что девочка подверглась сексуальному насилию. Моя старшая дочь, Эрика, была ровесницей Кристины. По пути к месту обнаружения трупа в полицейской машине два детектива посвящали меня в подробности дела. В тот день в доме Джессопов никого не было. Мать Кристины, Дженет, и ее сводный четырнадцатилетний брат Кеннет отправились к дантисту, а затем проведать главу семьи, Роберта, – он отбывал срок за так называемое «беловоротничковое преступление», преступную махинацию, совершенную лицом, занимающим высокий пост.

Мы знали, что Кристине в день ее похищения была выдана флейта, и ее учительница подтвердила полиции, что девочка обрадовалась этому. Было известно также, что девочка покупала жевательную резинку, а служащий куинсвилльского универмага вспомнил, что видел темную машину чуть поодаль – в ней, как считал весь город, и находился подозрительный незнакомец, похитивший Кристину. Я решил, что этот факт не имеет ничего общего с этим делом. Девочку похитили не с улицы. Мы знали, что она добралась до дома – она поставила велосипед в гараж. Дом находился в семидесяти пяти ярдах от дороги, и, на мой взгляд, незнакомец вряд ли решился бы въехать на подъездную аллею, рискуя быть замеченным, к тому же он понятия не имел, есть ли кто дома. Люди искренне хотели помочь следствию и вспоминали все детали, которые считали относящимися к делу. Это важно, мы благодарны за такую помощь. Но мы должны уметь просеивать все услышанное и отделять настоящие улики от случайных подробностей.

Меня привезли в дом родителей Кристины, которые подробно описали, какой была их дочь. Помню, позднее, в тот же вечер, я сидел на заднем сиденье машины. Вспоминая об осмотре места обнаружения трупа, дома и других мест в городе, относящихся к делу, я сказал детективам:

– Это убийство совершил вовсе не приезжий. Убийца живет здесь, в этом городе. Он давно знал Кристину и жил в нескольких минутах ходьбы от ее дома.

Оба полицейских переглянулись, а затем уставились на меня.

Один спросил:

– А вы не могли бы изложить все это в письменном виде?

Я ответил:

– Сейчас уже час ночи. Я здорово вымотался.

Но, очевидно, для них этот отчет имел большое значение. Поэтому я взял у них диктофон и попросил подвезти к отелю. В номере я улегся в постель, обложился со всех сторон листами отчета судебно-медицинской экспертизы и принялся наговаривать на диктофон свои соображения.