Текст книги "Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц"

Когда я писал эту главу, в округе Принц Джордж, пригороде Вашингтона, произошел трагический случай. В 3:30 утра в среду двое мужчин и женщина вошли в круглосуточную закусочную близ военно-воздушной базы Эндрюс, заставили троих служащих лечь на пол и расстреляли из пистолета. Двое были убиты, а третий, с тяжелым ранением, выжил, притворившись мертвым. Преступники оказались столь хладнокровны, что, когда женщина заглянула в закусочную, где за прилавком на полу лежали три трупа, истекающих кровью, они сделали вид, что работают там, продали ей пончики и отпустили счастливицу с миром. По бихейвиоральным паттернам было понятно, что преступники сразу планировали убить служащих, чтобы совершить ограбление. И не только – прежде чем уйти, они подожгли заведение, чтобы скрыть свое преступление. Спасательные службы приехали на место, когда в закусочной сработала пожарная сигнализация.

Я помню и еще один недавний случай, произошедший в Лас-Вегасе, который иллюстрирует многое из того, что я говорю, особенно пугающим образом. Сорокапятилетний мужчина был арестован по обвинениям в убийстве, похищении человека, сексуальных домогательствах, поджоге и мошенничестве со страховкой, после того как сжег свой трейлер, чтобы имитировать собственную смерть и получить деньги по страховке, одновременно избежав наказания за сексуальные домогательства к детям. Он перебрался в другой штат и сменил личность. А в трейлере погиб совсем другой человек.

Есть две основные категории так называемых поджогов из тщеславия. Первый – это «выгодный», или разновидность мошеннического поджога. Сторож хочет, чтобы ему повысили зарплату. Пожарный мечтает о большем количестве смен. Второй является «тщеславным героем» и обычно не чужд пиромании. Офицер полиции или пожарный хочет прославиться, обычный гражданин – привлечь к себе внимание. Юноша хочет произвести впечатление на девушку, спасая ее из горящего здания, которое сам и поджег. Няня хочет спасти ребенка и провоцирует опасную ситуацию. Как вы понимаете, большинство таких людей надо лечить, в отличие от тех, кто совершает поджоги из более традиционных соображений манипулирования, доминирования и контроля.

Поджог из мести или ненависти, провоцируемый злобой, ревностью или другими неконтролируемыми эмоциями, является самым опасным из всех типов намеренного поджигательства. Обычно он происходит ночью и может приводить к многочисленным жертвам и крупному ущербу. Любовь и/или секс часто становятся его мотивирующими факторами, например, чтобы удержать любовницу или отомстить бывшему. В качестве мишени может быть выбрано общественное место, например бар, паб, лаунж или дискотека. Такие преступления чаще других совершают женщины и геи. И это не потому, что они склонны к поджигательству, – просто им не свойственно сводить счеты ножом или пистолетом. Поэтому если они собираются жестоко кому-то отомстить, то могут обратиться к огню. Другим мотивом для подобных поджогов являются ссоры на работе, религиозный или этнический антагонизм и расовые предрассудки – достаточно вспомнить, сколько раз в церкви для чернокожих на юге закладывали бомбы.

Пример поджога из мести – женщина поджигает машину мужа, который собирается с ней развестись, вместе с его вещами. Похожий случай недавно произошел в Детройте: восемнадцатилетняя девушка скопировала сцену из фильма «В ожидании выдоха». Из разговоров в салоне красоты она узнала, что парень ей изменяет и подожгла его «Шевроле Монте-Карло» последней модели. На допросе она сказала полицейским, что у нее стояла перед глазами сцена из фильма, в которой персонаж Анджелы Бассет, Бернадин, складывает вещи мужа в его BMW и поджигает машину после того, как он ее бросил. Где произошел пожар, кто был жертвой – все это надо изучать очень подробно.

Гражданское неповиновение и политические поджоги могут быть результатом деятельности как одного человека, так и целых групп, действующих в состоянии аффекта, под влиянием момента. В этом случае уничтожение собственности используется как средство социального протеста или демонстрации силы. Расовые разборки, разборки в гетто, марши протеста и анархистские бунты – все попадают в эту категорию. Фактор устрашения играет здесь самую важную роль по сравнению с другими поджогами. Толпа распаляется, и возникает эффект снежного кома. Зачастую в уравнении появляются и другие переменные. То, что может показаться политическим поджогом, на самом деле скрывает месть, грабеж или вандализм. Эти преступления бывает трудно раскрыть, потому что их невозможно связать с одним человеком; к тому же группы, не совершавшие их, могут брать ответственность на себя, преследуя собственные соображения.

Что касается подростковых поджогов, это просто естественное любопытство по отношению к огню, свойственное обоим полам и обычно возникающее в возрасте от четырех до двенадцати лет. Чем моложе поджигатель, тем более вероятно, что он действует из любопытства, а не из злого умысла или криминальных намерений. Такие поджоги часто происходят в шкафах, под кроватями, в подвалах или на чердаках, под крыльцом, в коридоре – иными словами, не там, где могут привлечь всеобщее внимание. В подобных случаях требуется, скорее, семейная психотерапия или медицинская помощь, нежели обличение и наказание. Конечно, мы изучаем паттерн в совокупности, чтобы определиться с мотивом. Чем старше поджигатель, тем серьезнее проблема и разнообразнее мотивы: та же месть, тщеславие или сокрытие других преступлений. Вандализм как мотив для поджога не зависит от возраста и присущ как детям, так и взрослым, но дети занимаются им преимущественно от скуки. Два главных криминологических фактора при поджигательстве у детей – это изощренность преступления и поведенческий паттерн подозреваемого. И опять мы непременно исследуем мишень. Если это здание, где, по мнению преступника, пускай и малолетнего, могут находиться люди, которые пострадают от его действий, то налицо проблемы личностного и правового характера, на которые нельзя закрывать глаза.

Одной из целей нашего отдела бихейвиоральных наук и криминологического следственного анализа в Куантико являлось преобразование криминологической психологии из замкнутой академической дисциплины, оперирующей специфической терминологией, которой пользуются только психиатры и другие врачи, в нечто практическое, пригодное для офицеров полиции, детективов и других профессионалов правоохранительной сферы. И одним из главных наших инсайтов при изучении интервью с серийными преступниками была их классификация на категории – организованные, неорганизованные и смешанные, – на основании общих характеристик МО, условий совершения преступлений, поведения до и после них и тому подобного. Это применимо как к поджигателям, так и к грабителям, насильникам, убийцам и прочим хищникам.

Мотивом организованного поджигателя, скорее всего, будет выгода или сокрытие других преступлений, либо тот факт, что он профессиональный «факельщик». Неорганизованный поджигатель обычно моложе, не такой искушенный, чаще всего одиночка, чувствующий себя отверженным; он может употреблять наркотики и алкоголь, у него очень мало друзей, и пожары он устраивает поблизости от дома, в пределах зоны комфорта. Такие факторы, как планирование, продуманная подготовка и прикрытие, а также методология указывают на степень организованности нашего НС.

В 1983-м к моему отделу в Куантико обратились за консультацией по поводу серии пожаров в Хартфорде, Коннектикут. За одну неделю в августе того года кто-то поджег две синагоги – «Эмануэль» и «Молодой Израиль», а также дом раввина «Молодого Израиля», Соломона Крупки, в Западном Хартфорде. Судя по списку телефонных звонков из «Молодого Израиля», оттуда многократно звонили по междугородной связи в топлес-бары в Далласе, Техас.

Я тогда был очень загружен и предложил специальным агентам Дейву Айкову и Блейну Макилвину поработать со мной. Оба они пришли в отдел недавно. Дейв переехал из Теннесси, где разрабатывал компьютерную программу СУИП (Система управления информацией о пожарах).

После первой серии пожаров в Хартфорде 17 августа загорелся дом представительницы Коннектикута в законодательном собрании Джоан Кемлер, действующего члена синагоги «Эмануэль». Его подожгли около 5:45 утра на Йом-Кипур, самый большой иудейский праздник. С учетом религиозной связи между всеми четырьмя мишенями и временем последнего пожара, местные власти и многие жители Западного Хартфорда были склонны думать, что поджоги совершены из ненависти – то есть их мотивом является антисемитизм.

Я не был в этом уверен.

Позднее, в сентябре, хартфордские полицейские исследовали записку, обнаруженную на задней двери дома, где жила еврейская семья: там было написано «Эти евреи следующие», словами, вырезанными из журналов и газет. Однако пожара не произошло, и МО отличался от предыдущих преступлений, поэтому все мы решили, что здесь действовал трусливый имитатор, просто выказывавший свою религиозную нетерпимость, пользуясь чужим правонарушением.

Пожар в «Молодом Израиле» был небольшой – он начался со спички, брошенной в мусорную корзину. Дальше НС поджег занавески в главной часовне. В «Эмануэле» тоже подожгли занавески; сгорели также три свитка Торы, которые хранились в священном ковчеге. В доме раввина заднюю дверь облили бензином, после чего бросили спичку. В доме Кемлер на газоне были обнаружены пустые бутылки из-под газировки, из которых бензин вылили на фундамент и тоже подожгли. Несмотря на откровенно враждебную, асоциальную и тревожную природу этих правонарушений, их нельзя было назвать серьезными преступлениями, направленными на причинение максимального ущерба. Скорее, они походили на подростковую попытку привлечь к себе внимание. Поэтому я решил сосредоточиться на первом поджоге, потому что он наверняка был осуществлен в пределах зоны комфорта правонарушителя.

Дэйв Айков составил карту, точками отметив места, где произошли поджоги, и когда он закончил, мы все изучили ее и пришли к выводу, что наш парень, скорее всего, неадекватный тип, живущий примерно в центре между местами происшествий. Мы полагали, что ему около двадцати лет, он держится особняком и живет с матерью или обоими родителями. Предыдущих приводов у него тоже, по всей вероятности, не было.

Случай не казался нам особенно сложным. Скорее всего – хотя при тех обстоятельствах нас мало кто поддержал бы – поджигатель являлся действующим членом первой подожженной синагоги. Тот факт, что человек столь неискушенный чувствовал себя в ней достаточно уверенно, чтобы звонить оттуда, указывал на возможность пребывать в помещении длительное время, не вызывая подозрений. Профиль, составленный Блейном, указывал, что свитки Торы горели справа налево; этот странный факт подтверждал, что поджигатель знал иврит, в котором, в отличие от западных языков, читают и пишут справа налево. Это не было преступление из ненависти. Судя по всему, какой-то юноша выказывал свое неповиновение. Когда следователи обсудили это с раввином, он сказал, что знает одного человека, живущего точно по центру карты Дейва.

Звали его Барри Дав Шусс. Ему было семнадцать, и он являлся активным членом синагоги «Молодой Израиль». Шусс происходил из ортодоксальной религиозной семьи. Он не оказал сопротивления и добровольно сдался властям 14 декабря 1983 года, когда против него выдвинули обвинения в четырех поджогах второй степени, он полностью принял на себя ответственность, но не смог объяснить, почему устраивал пожары. На момент ареста он лечился в психиатрическом отделении местной больницы. Шусс признал себя виновным по двум случаям поджогов второй степени и двум – третьей; степень тяжести снизили, потому что обе синагоги на момент поджога были пусты. Его приговорили к четырнадцати годам тюрьмы плюс пяти годам под наблюдением, но судья отсрочила исполнение приговора при условии, что он будет лечиться стационарно в закрытом психиатрическом госпитале. В данном случае с приговором я согласен. Если оказать этому парню помощь, он не вырастет закоренелым преступником. Ему просто нужно разобраться со своей жизнью, потому что главную опасность он представляет для самого себя. Я стараюсь проявлять максимум оптимизма с учетом своего жизненного опыта.

* * *

В 1986 году ко мне обратился детектив-сержант Рей Мондрагон из Кловиса, Нью-Мексико. Полиция просила, чтобы мы в Куантико помогли добиться приговора для двадцатичетырехлетнего Эдварда Ли Адамса за изнасилование и убийство 81-летней женщины ранее в том же году. Адамс также обвинялся в поджоге дома жертвы после нападения. Суд был запланирован на следующий месяц.

Любое убийство или изнасилование ужасно, жестоко и отвратительно по своей природе, и я пойду на все, чтобы помочь осудить преступника. Мондрагон проходил курсы в Куантико, включая мои, поэтому он знал кое-что обо мне и моей работе. В то время я служил координатором программы по профилированию и консультированию в Отделе поведенческих наук. Я заинтересовался этим случаем по нескольким причинам. Хоть сам я с Лонг-Айленда, в Нью-Йорке, несколько лет я провел на военно-воздушной базе Кэннон, когда служил в армии, а потом на западе Нью-Мексико, учась в университете в Порталесе. Именно там я познакомился с агентом ФБР, который предложил мне попробовать себя в Бюро. Кроме того, случай поджога с целью сокрытия другого преступления привлек мое особое внимание. Мне хотелось узнать о деле больше, и я согласился помочь.

Обычно главное, что требуется обвинению от меня и моих людей – это ответ на вопрос почему. Он может казаться неважным, когда подозреваемый уже изобличен, но в действительности представляет огромное значение в суде. Присяжным сложно согласиться, что человек совершил тяжелейшее преступление, если они не знают его мотива. И как вы увидите, имелись все основания предполагать, что защита попытается сбить их с толку.

Вот какие обвинения выдвигались против Эдди Ли Адамса:

Утром 31 января 1986 года 81-летняя Ола Темпл была изнасилована и убита в своем доме, который затем подожгли. Пожарные обнаружили тело жертвы в спальне, на кровати; ноги свешивались на одну сторону. Ее очки и бюстгальтер лежали в другой комнате.

Сначала пожар сочли несчастным случаем, поскольку тело было обнаружено в постели, и все знали, что миссис Темпл любила там курить. Однако выяснилось важное обстоятельство: патологоанатом обнаружил, что уровень углекислого газа в ее крови очень низкий, а это означало, что во время пожара она была уже мертва. Вскрытие показало, что ее задушили руками (хотя защита настаивала на том, что женщина скончалась от инфаркта). Помимо сломанной шеи и повреждений гортани, у нее было сломано три ребра и имелись доказательства насильственного вагинального секса. Адамса заподозрили по описаниям свидетелей, видевших, как он кружил возле дома Темпл. Кроме того, полиция заинтересовалась им, поскольку совсем недавно он вышел из тюрьмы, где сидел за изнасилование при схожих обстоятельствах. При обыске у него дома были обнаружены улики, включая окурок от сигареты нехарактерной для Адамса марки – такие курила миссис Темпл. Рана на губе соответствовала такой, которую жертва могла нанести, пытаясь защититься от нападения.

Хотя Адамс признал себя виновным, часть вины он попытался с себя снять, как и при предыдущем изнасиловании. В первом случае он утверждал, что женщина сама изнасиловала его; здесь же настаивал, что не собирался ее убивать, а травмы она получила, когда он проводил реанимационные мероприятия, так как понял, что женщина не дышит.

Я всегда ищу паттерны поведения, поэтому первым делом мы взялись изучать подробности предыдущего дела Адамса.

30 июля 1978 года в 10:30 утра шестнадцатилетний Адамс вломился в дом сорокасемилетней женщины, изнасиловал ее и ограбил. По словам жертвы – и это я считаю, пожалуй, важнейшим элементом любого поведенческого анализа, – Адамс схватил ее сзади, крикнул, «Тихо, а то убью», а потом потащил в спальню и сорвал одежду. На кровати он зажал ей лицо подушкой и изнасиловал, вагинально и анально. Он требовал удовлетворить его орально, но она отказалась. В какой-то момент он потребовал ключи от одной из ее машин, припаркованных возле дома, но она сказала, что ключей у нее нет. Он также требовал денег, и она пообещала отдать ему всю наличность, если он уйдет. Он пошел за ее сумкой в соседнюю комнату и вытащил оттуда деньги, после чего вернулся и снова сказал, что сейчас ее убьет. Он зажал ей горло кулаками, но тут его отвлек шум с улицы. Он отошел посмотреть, что происходит, и она бросилась в соседнюю спальню, где держала пистолет. Увидев оружие, преступник сбежал.

В первом случае Адамса тоже нашли благодаря свидетелям, которые видели, как он ошивался вокруг дома; он подходил под описание, предоставленное жертвой, и она опознала преступника, когда полиция его арестовала. Он утверждал, что женщина сама впустила его в дом, наставила пистолет и принудила заняться сексом, а потом заплатила за это деньгами из своей сумочки. А травмы у нее появились, когда он попытался выдернуть у нее пистолет и придушить одной рукой; когда пистолет выпал, он ее отпустил. Адамс говорил, что, убегая из дома, бросил деньги там же. Позднее он согласился с версией событий, изложенной жертвой, признав себя виновным в изнасиловании и грабеже при отягчающих обстоятельствах.

Благодаря своим исследованиям я знал, что правонарушители не начинают с таких преступлений, как эти два. И когда мы изучили биографию Адамса, то у нас получился совершенно традиционный профиль: неблагополучная семья, родители в разводе, жизнь с бабушкой, которая не могла его контролировать, и длинный, страшный список изнасилований, начинающихся с молодых лет, которые постепенно становились все тяжелее. Такого парня точно нельзя было отпускать на свободу.

Итак, я полетел в Альбукерке, арендовал машину и поехал за двести миль в окружной суд, расположенный в городе Тукумкари. Там познакомился с окружным прокурором Дэвидом Бонемом и его командой, сообщил им, чего можно ожидать и как продемонстрировать истинную личность Адамса присяжным, если его вызовут давать показания.

Также моя роль на суде заключалась в подстраховке на случай, если защита пригласит психиатра или психолога, чтобы тот подтвердил непреднамеренность убийства. Если это произойдет, мне нужно будет выступить с показаниями относительно истинных мотивов Адамса и рассказать о том, что мы знаем о нем по предыдущему изнасилованию.

В конце пятидневного процесса Адамса признали виновным по семи статьям: изнасилование, поджог, сокрытие улик, ограбление при отягчающих обстоятельствах, разбойное нападение, похищение человека и убийство первой степени. Присяжным дали полтора часа, чтобы вынести свой вердикт. Психиатра для дачи показаний не приглашали, поэтому мне выступать не пришлось. Когда защита поняла, зачем Бонем меня вызвал, то отказалась от своих планов атаки. Но самым интересным стал процесс определения наказания.

Почему Адамс сотворил такое с этой женщиной? Какова вероятность, что он снова это сделает, если окажется на свободе? Есть ли у него паттерн, к которому он вернется? Было ли это спланированное преступление или просто случайный взлом, который пошел не так, как преступнику хотелось, потому что хозяйка не подчинилась ему? Вот какие вопросы стояли перед окружным судьей Рубеном И. Нивзом.

Обвинение требовало смертной казни, а в штате Нью-Мексико для этого нужно доказать наличие отягчающих обстоятельств. Бонем хотел использовать данные с предыдущего процесса Адамса и вызывать жертву для дачи показаний. Поскольку Адамс признал себя виновным в том преступлении, жертве не пришлось свидетельствовать против него. Защита резко возражала против ее выступления, настаивая на том, что предыдущее обвинение не имеет отношения к нынешнему, поскольку Адамс по-прежнему утверждал, что причинил смерть по неосторожности. Поэтому судья Нивз провел закрытое совещание у себя в кабинете с обеими сторонами в присутствии Адамса. Именно там я должен был изложить свои соображения. Если бы мне удалось убедить судью, что два преступления связаны между собой и образуют паттерн, который может повториться в будущем, тогда – думали мы – предыдущей жертве могут позволить рассказать ее историю. Адамс был здоровенным детиной грозного вида, и я помню, как он все время ухмылялся, глядя на меня, на том совещании.

Защита пыталась возражать, что их клиент испытывает угрызения совести за случившееся и подлежит исправлению, во что не верили ни я, ни представители обвинения. Ситуация вызывала у меня в памяти вопрос знаменитого криминологического психолога доктора Стэнтона Саменова: как исправить человека, который никогда и не был правильным? Адамс убил Олу Темпл спустя всего неделю после того, как его выпустили из тюрьмы за предыдущее преступление. Слушая его показания на суде, я пришел к выводу, что, нападая на пожилую жертву, Адамс символически наказывал свою бабушку, которая, по его мнению, плохо с ним обращалась.

Адамс не был особенно умен. Но как преступник оказался изощренным. Эти преступления не являлись случайными грабежами и изнасилованиями. Изучение поведенческих данных показало, что в обоих случаях у него имелся определенный модус операнди. Оба преступления были совершены утром, в доме у жертв женского пола и значительно старше его по возрасту. Обе находились дома одни. В обоих случаях он вломился к ним в двери. В обоих зажимал жертвам подушкой лицо, прижимал к горлу кулаки, пытаясь задушить, забирал деньги из сумочки и грозил убийством, если жертва не вступит с ним в сексуальный контакт. Один раз такое еще можно сымпровизировать, но не два. Он планировал убить первую жертву, но ему помешали обстоятельства, и той удалось добраться до пистолета. У миссис Темпл не было возможности защищаться, и это доказывало, что он научился на прошлом опыте и тщательней подошел к выбору жертвы. Совершив в предыдущий раз ошибку, из-за которой оказался в тюрьме, он планировал сразу убить ее, не оставив свидетелей. По нашим тюремным интервью, посвященным мыслительным процессам у преступников в момент преступления, я знал: тот факт, что Адамс не закрывал лица, нападая на нее, имеет важнейшее значение. Если жестокий, самоутверждающийся или садистический насильник совершает нападение без намерения убить жертву, он обычно пытается прикрыть лицо – свое или ее, – чтобы впоследствии та его не опознала. Адамс в обоих случаях этого не делал, а поскольку в остальном он демонстрировал все признаки организованности и контроля, я пришел к выводу, что он планировал убийство.

Если жестокий, самоутверждающийся или садистический насильник совершает нападение без намерения убить жертву, он обычно пытается прикрыть лицо – свое или ее, – чтобы впоследствии та его не опознала.

Пока команда криминалистов обследовала дом, зазвонил телефон. Детектив Мондрагон поднял трубку, но ему никто не ответил. Он заподозрил, что это может быть убийца, и впоследствии Адамс подтвердил его догадку в своем признании. Это сообщает нам очень важный факт: он отслеживал ситуацию, что является признаком изощренного и организованного преступника.

Тут мы переходим непосредственно к поджогу. Если посмотреть на возможные мотивы – пиромания, месть за какое-то воображаемое зло, причиненное ему миссис Темпл, расовую ненависть (Адамс был чернокожим, а она белой) – убедительно выглядит только один: он совершил поджог, чтобы скрыть другое преступление. Эдди Ли Адамс как преступник был достаточно опытен, чтобы поджечь дом в попытке уничтожить все улики. Но в полной мере это ему не удалось. Телефонный звонок он сделал, на мой взгляд, чтобы проверить, все ли в доме спокойно, а потом вернуться и поджечь его еще раз. В отличие от других правонарушителей, о которых мы говорили в этой главе, Адамс не испытывал эмоционального удовлетворения, когда разводил огонь. Это не было сигнатурой, действием, необходимым с психологической точки зрения; он был нацелен на изнасилование и убийство. Поэтому поджог являлся его модус операнди.

Если бы Адамса не арестовали, если бы ему удалось избежать наказания за изнасилование и убийство миссис Темпл, при следующих нападениях – я в этом уверен – поджог стал бы стандартной частью его МО, а с учетом его поведенческих особенностей и паттерна развития как преступника, таковые нападения непременно бы последовали. Его первой жертвой стала женщина испанского происхождения, средних лет. Второй – белая, очень пожилая. У него не было специальных предпочтений относительно жертвы; Адамс являлся просто хищником, который выплескивал свою агрессию против женщин вообще – тех, кто попадется под руку.

Выслушав аргументы обеих сторон, судья Нивз пришел к выводу, что первое преступление помогает обрисовать паттерн поведения и намерения Адамса, и вынес решение: первая жертва может выступить перед присяжными, чтобы они действовали обоснованно при определении приговора.

Заседание прошло крайне эмоционально. Женщина так рыдала, вспоминая события восьмилетней давности, что едва могла говорить. Все, кто ее слушал, плакали тоже. Защита не стала проводить перекрестный допрос; когда Рей Мондрагон поднялся для дачи показаний, Адамс вскочил и начал кричать: «Нечего было заставлять беднягу опять проходить через это дерьмо! Бонем, давай, сделай мне укол!» – имея в виду смертельную инъекцию. Когда его собственные адвокаты не смогли заставить подсудимого сесть и успокоиться, судья приказал очистить зал.

Присяжные согласились на смертную казнь, определенную судьей, но приговор оставался действительным всего месяц: в ноябре 1986 года вновь избранный губернатор Тони Анайя отменил смертные приговоры для всех пяти заключенных, дожидавшихся их, в штате Нью-Мексико. Затем, в феврале следующего года, судья Нивз приговорил Адамса еще к двадцати восьми годам – по четыре за каждое из семи обвинений по делу Темпл, – так как Адамс считался рецидивистом.

«Действия губернатора подтверждают, что он разделяет наше отношение к казни как к публичной демонстрации преднамеренного жестокого убийства», – сказал в интервью «Юнайтед Пресс Интернэшнл» Генри Шварцчайлд, руководитель проекта против смертной казни в рамках Американского союза гражданских свобод. Не буду вдаваться здесь в долгую дискуссию о смертной казни как таковой, но все-таки скажу, что, вне зависимости от ваших этических убеждений, называть ее «преднамеренным жестоким убийством» для меня неприемлемо и отвратительного, потому что так мы низводим убийцу и жертву до одного уровня и стираем принципиальное различие между виной и невиновностью. Память миссис Олы Темпл не должна быть запятнана подобным образом. Переставая различать эти два понятия, мы по-настоящему играем с огнем.

Помню, в тот момент мне искренне хотелось надеяться, что губернатор Анайя, прежде чем пойти на такой решительный политический шаг, хорошо подумал о мотивациях и намерениях всех пяти преступников – как я в случае с Эдди Ли Адамсом. Но почему-то я в этом сомневался.