Книга: Башня из черного дерева - Джон Фаулз

Не будем сравниватьне сравнимое. История главного героя, художникаи критика, престарелого сумасшедшего живописца, Мыши, Уродки, трогает и волнуетдо слез. Время действия – первая половиназагадочных 1970-х – излет «сексуальное революции». Автор – мастер художественной эротики, эпохидо «порно-торрентов». Судя по фаулзовскими дневникам, ему долго не везло сдевушками, но воображение и перо мастера сублимировали это в волнующие иинтригующие любовные приключения.

Новелла «Элидюк» – переложениелэ, приписываемое средневековой «Марии Французкой» служит для «Башни»своеобразным зеркалом: там герой тоже оказывается между двумя женщинами. «Вечный»сюжет, но как же трудно, практически почти невозможно, обрести «свое».Большинство так и проживает не свою жизнь.

Жаль, что жизнь иэпоха английского мастера закончилась.

Я тоже не остался в стороне от фаулзомании. Роман «Коллекционер» мне очень зашел, это отличное, очень выверенное с точки зрения психологии и оригинальности чтение. С радостным волнением я приступил к «Волхву», читал с большим интересом и напряжением. Но. Концовка!!! Нет ничего более отвратительного в этой жизни, чем тренерские способности Саутгейта и концовка романа «Волхв». Чувство мерзости и отвращения было такое, будто ты стоишь с завязанными глазами, а Фаулз кормит тебя пирожными и бутерами с черной икрой, а в конце говорит: «И теперь самое вкусное» - и сует в рот кусок страусиного дерьма. В общем, я так обиделся на мастера, что решил больше его книг не читать. Не сдержался конечно.

Это повесть, которую Фаулз написал уже в достаточно зрелом возрасте. Сюжет – молодой художественный критик приезжает к великому английскому художнику, живущему во Франции, для написания заглавной статьи к его альбому работ. У художника живут две юные особы. Это завязка. Далее все они разговаривают и взаимодействуют. Затем критик уезжает. В общем это весь сюжет.По факту все максимально просто. Вопросы, которые задает автор, тоже просты, но ответы на них сложные. Если кратко – синица или журавль? Мифические свободы или налаженная жизнь? Творчество или рутина? Выбирайте. В жизни мы часто стоим перед этим выбором. Правда еще чаще стоим, но не замечаем, что выбор есть. Вообще в этой книге Фаулз совсем другой – все довольно просто и приземленно, ему не нужны мистика и сложные темы, он нашел свои сюжеты в самых банальных жизненных историях. И пусть не смутят читателя длительные рассуждения о живописи и творческой манере тех или иных художников. Это все антураж, призванный немного скрасить банальность вопросов. Если честно, эта часть мне не очень понравилось, я хоть и не эксперт в живописи, но, опять-таки, это художественная литература, а не справочник искусств, тут главный вопрос – веришь или нет. Я вот не поверил, мне все эти байки о Пикассо и абстракциях показались такими себе, надуманными. Хотя может я и неправ, они справедливы и имеют свою ценность для знатоков. А вот сама история, которую Фаулз нам рассказал, очень даже зашла. Жизненно все.

И концовка отличная, максимально лаконичная и понятная. Ну и из плюсов – в книге всего четыре героя и 120 страниц. Для задач автора этого вполне достаточно, он не растекся и не усложнял на ровном месте.

Хорошая повесть, если не читали, ознакомьтесь.

Ему кажется, что он с трудом волочит ноги; вероятно, так чувствует себя человек, недавно перенесший операцию и еще не совсем пришедший в себя; в его притупленном сознании мелькает что-то неумолимо ускользающее. Как во сне: было, но не помнишь, что. Захлебнувшийся крик, день, сгоревший дотла. Она [жена] спрашивает: — Ну, а ты, милый, как? Он сдается тому, что осталось: абстракции. — Уцелел.

Это последние строчки в повести. Дэвид, побывав два дня в чудесном, странном, но притягательном мире с прекрасными возможностями все изменить, вернулся домой, вновь став тем же успешным молодым художником, рецензором и приличным семьянином. Уцелел. Но и только-то. Ведь привычный мир для него теперь - абстракция, "Башня из черного дерева". Так презрительно называет современное искусство Бресли, в противоположность известной метафоре "Башня из слоновой кости", которая, благодаря ряду литераторов, приобрела новый смысл (супротив первоначального библейского) - это бегство от реальности, уход из суеты и жестокости мира в творчество и размышления. Не простое чтиво, наводящее на размышления о смысле жизни... Как только почувствуете потребность в этом, найдите это произведение Фаулза.

Заглавная «Башня из темного дерева», логически развивающая и продолжающая «Волхва». Снова благопристойный англичанин прибывает в логово «мага» - престарелого художника и двух юных нимф. Снова очевидные на первый взгляд отношения переворачиваются с ног на голову, характеры меняют свою полярность, а действия обретают другую трактовку. Повесть пестрит отсылками к искусству и даже конфликт ее изначально прикрывается противостоянием традиционных и модернистских жанров в живописи. Абстрактное искусство в трактовке автора становится попыткой переложения на язык цветовых и графических формул того, что такому переложению в принципе не принадлежит - чему-то животному и инстинктивному внутри каждого человека. Дикарское и пуританское вступают в конфликт и на уровне взаимодействия героев, который разрешается, как это водится у приличных постмодернистов, неоднозначно.

Однако, автор дает читателю возможность увидеть или не увидеть некоторые ключи к первой повести во второй, которая называется «Элидюк». На первый взгляд совсем нетипичный для Фаулза пересказ средневековой новеллы о рыцаре и двух возлюбленных им женщинах, который, однако, воспринимается совсем не так невинно после «Башни из темного дерева». Что это, если не раскрытие авторского взгляда на противоречие первой повести? Уж не взывает ли он к иррациональному внутри нас?

Остальные три повести не связаны между собой, однако, примечательны. «Бедный Коко» вскрывает неожиданные грани отношений преступника и его жертвы, когда вредительство совершается (внезапно) по причине языкового барьера между поколениями, который здесь становится барьером почти что классовым. «Энигма» - очередная (и не самая заурядная) попытка оправдать детектив с открытой концовкой. Снова телесность и противостояние рационального и иррационального, в котором первое неизбежно сдается второму. «Туча» - последняя и самая туманная для меня повесть, на внешнем слое которой - пикник нескольких семейных пар на природе. Смешиваются реальность и вымысел, возвышенное и низменное - и черт знает, что этим всем хотел сказать автор. Серьезно, я теряюсь в догадках, но подозреваю, что все о том же - о разных языках, на которых говорят люди, о плотском и духовном, рассудочном и безрассудном.

Пожалуй, Фаулзу действительно можно привести в вину его привычку мутить воду. Его герои думают, говорят и поступают не как обычные люди, а как изощренные маньяки с тягой к прекрасному. Их действительно трудно понять - все повести так или иначе проигрывают тему неочевидности мотиваций то одного, то нескольких персонажей. Для меня нет ничего прекрасней этого. Копаться в психологии, поминутно задаваясь вопросом «что, черт возьми, они творят?!» равносильно прокачке эмпатии, принятия, понимания и прочих весьма полезных в общении с людьми вещей.

С другой стороны, автор, возможно, действительно местами несколько перебарщивает с количеством обертки, в которую он упаковывает свои смыслы, которые на поверку могут оказаться не такими уж сложными и недоступными. Тем не менее, преподнесено все будет с такой помпезностью, что ты десять раз сломаешь голову, пока докопаешься до сути, чего Фаулзу и надо. Все-таки есть в нем что-то нарочито интеллектуальное, снобистское - то, что во время чтения ни на минуту не позволит забыть, что ты, читатель, с ним не на равных. Ну что ж, умные люди могут себе это позволить.

Эти мысли пришли ко мне только сейчас, спустя несколько дней уже после прочтения книги, а первым впечатлением от неё было согласие с автором, почти уверенность, что он прав – настолько гладко стелет, да ещё и психатаку устраивает: вон же как меня захватили переживания персонажа. Находясь внутри них, пожалуй, и невозможно логически мыслить и отделять друг от друга разные вещи. Гг обозначил для себя проблему, но вместо того, чтобы работать над ней, проводит неверные связи и валится под гнётом не обязательно верных выводов.

Собственно, этим моё мнение о книге и ограничивается: я понимаю, что хотел сказать Фаулз, но нахожу слабые узлы в его цепочке рассуждений. О характерах немногочисленных персонажей после обсуждения идеи произведения просто не имеет смысла рассуждать.

Слушал же я эту книжку в начитке Алексея Кузнецова. Чтец отличался умеренной гундосостью и беспроблемно ускорялся до 1,7. Могу лишь поблагодарить провидение, что он не был обладателем баса, впрочем, в современных плеерах поправимо и это. В общем, слушать можно, начитка как начитка, не плохо, но и не шедеврально.

Мне представляется, это книга про трусость, про конформизм, про прекрасный, вожделенный и востребованный оппортунизм. Проблематика очень напомнила "Разлуку весной" Вестмакотт. Хотя речь здесь идёт о восприятии, ощущении и существовании в искусстве, итог один - герою остаётся сделать один решительный шаг.

Секрет старика в том, что он не терпит никаких преград между собой и тем, что изображает; и дело тут не в том, какую цель преследует художник или какими техническими приёмами он пользуется, а в том, насколько полно, насколько смело идёт по пути постоянной переделки самого себя.

Автор так долго, уверенно и многословно поддерживал позицию молодого художника Дэвида, что я уже была готова разочароваться и закрыть книгу. Всё оказалось не настолько безнадёжно. Понимание и трезвый отстранённый взгляд, это гораздо более сложная и трудоёмкая вещь, чем простое и безоговорочное принятие. В конце концов, жить без иллюзий о себелюбимом гораздо интереснее, чем регулярные разочарования, приятные сюрпризы опять же чаще случаются))

Вспоминая потом этот эпизод, он в конце концов внушит себе, что принял тогда мудрое решение, совершил благородный поступок; что пламя страсти, опалившее его, - это мечта, мимолётное видение, реальность же - ещё один из его замыслов, набросок, затерявшийся в студии, в глубине шкафа среди старых альбомов и эскизов.