Текст книги "Ключи Пангеи. Дорога домой"

Гном, Брут Стродо, 499 уровень (ранг: Рыцарь II-ступени)

Выйдя на середину зала, я остановился, не смея двигаться дальше. Раз уж учитель решил потянуть время, дадим ему такую возможность.

[Старый боров не спит. Дыхание ровное, сердцебиение немного повышено, глаза полуприкрыты. Боевой транс или медитация. Он видит тебя!]

[Знаю. Хочу проверить, насколько ему хватит наглости игнорировать собственные обязанности инструктора.]

Прикрыв глаза, сосредоточился на собственных ощущениях. Мое тело едва заметно пульсирует в такт сердцебиения, а голова тем временем гудит все сильнее. Хм, интересно! Помню наши разговоры с Клементиной об умвельте, как границе чувственного восприятия реальности. У пробужденных умвельт расширяется за счет чувства маны и чувства ауры. У магов, по мере расширения и усиления связей со стихиями, умвельт становится еще шире, за счет возможности чувствовать все десять первостихий. Демоны имеют умвельт, отличающийся от человеческого за счет возможности взаимодействовать с негативными низковибрационными эманациями, создаваемыми другими пробужденными. Ангелы, по аналогии с демонами, также собирают, но только высоковибрационные эманации. Эльфы чуют свою связь с лесом и живой природой. Гномы, с их Камнем и коллективным бессознательным, чуют горную породу. И только люди, от рождения лишенные каких-либо расовых бонусов, как наиболее адаптивная раса, может научиться почти любой магии.

Плюс интерфейс и пророческий дар, как канал связи с ноосферой. Их можно счесть дополнительными органами восприятия окружающего нас мира. Один позволяет видеть информацию о том, что пробужденный способен почувствовать. А второй – “чувствовать” настоящее и будущее, смотря сквозь время.

И, наконец, “душевный диалог” – черта души, позволяющая общаться напрямую с душами других существ. Соу и Арчи – прямые тому доказательства. Если посмотреть на последние четыре месяца в таком ключе, то становится очевидно, насколько сильно расширился мой умвельт пробужденного.

Теплая расслабляющая дрема будто накрывала сознание мягким одеялом. Мир закружился, и, ощутив себя крохотной щепкой в огромном водовороте тьмы, я стал погружаться в него всё глубже и глубже.

[Господин… така… на разу…]

Промелькнула мысль и погасла. Я засыпаю?! Или это видение внутри медитации?! Нет, тут что-то другое. Нечто подобное мне уже удавалось видеть на Земле, в день, когда я попал в зал выбора класса.

[Джо…снись!.. воля… кует!]

С самого низа водоворота стали доносится неразборчивые голоса неведомых существ, наполняющие мою душу холодным, леденящим ужасом.

– …иди… приди…приди, Джон Голд!

Крики детей, орущих женщин и молящихся стариков – всё сливались воедино, создавая адскую какофонию из кошмаров.

– …на дно… стань одним из нас… стань глубоководным… прими свою судьбу…

Безликие тени тех, кто отказался от тел из плоти и крови, размахивая своими щупальцами, выныривали из водоворота. Одна из них, особенно мерзкая, холодная и склизкая, схватила меня и потащила вниз, туда, где концентрированный ужас стал обретать форму спрута с тысячей длинных угольно-черных отростков. Даже тут, в водовороте безумия, эта тварь выделялась своей абсолютной чернотой.

Прямо на моих глазах ожившие кошмары становились частью реальности.

* * *

Только те, кто учатся или живут на территории квартала Школы Магии, знают, сколь неоднородный контингент здесь обитает. Юные магессы, так и не нашедшие пару, предпочитают жить под защитой купола Школы. Начинающие крафтеры облюбовали арендуемые мастерские, расставленные администрацией вокруг Источника с рангом мощности Рыцаря. Несколько тысяч постоянных жителей Школы конкурируют между собой за особо доходные места. Так было и в случае Брута, обезображенного дважды проклятой раной от Монарха. С прожитыми годами гном научился использовать свою необычную внешность, как составную частью своего имиджа главного “ублюдка” Школы.

Сегодня выдался интересный день! Очередной особо шебутной ученик, едва поступивший в Школу, взял урок у Брута, несмотря на задранную до предела цену. Вошедший в тренировочный зал парнишка с ником Кай едва-едва мог называться Ратником. Жалкий безродный 54-го уровня! Аура и мана приглушены до предела, колец признания на пальцах нет, одежда пусть и хорошая, но не более того. Типичный представитель торгашей, проведший полжизни за прилавком и столько же за гармонизацией ауры для поднятия ранга до Ратника. Таких тут половина Школы бегает!

Войдя в тренировочный зал, Кай встал в центр тренировочного зала и сам впал в дрему.

– Вот и отлично! Сам оплатил урок, сам на нем и спишь, – подумал Брут.

Спустя час в душе гнома зародилось нехорошее предчувствие. “7500 монет за час сна?! А не много ли ты себе позволяешь?” Так и не дождавшись какой-либо реакции со стороны спящего ученика, Брут прямо со своего трона начал вести свой урок.

– На территории мага сама стихия становится его волей и оружием, господин Кай! Сжать пыль и создать из нее каменный шип способен только тот, кто имеет ранг не ниже Ратника. Прикрыть себя от выстрела стеной земли – всё тот же Ратник. Швырнуть булыжник, преобразовать почву в грязь или пронзить противника каменным шипом! Погребение слишком сильного монстра, подбрасывание в воздух и, наконец, обвал! Маг земли, коим вы являетесь, раз пришли ко мне, обязан уметь делать всё это.

Не дожидаясь реакции ученика, Брут поднялся с трона, крутанув в руке небольшую палочку мага.

– Где ваш личный инструмент, господин Кай? Посох мага, боевой посох, боевой жезл, палочка – все они выступают в роли фокуса силы стихии. Если направить такое оружие на землю, влить свою ауру сквозь инструмент, представляя форму хлыста, у вас в руках окажется грозное оружие нелетального типа.

Палочка Брута прямо на глазах превратилась в хлыст с тяжелым набалдашником на конце. Размахнувшись на пределе доступной ловкости, гном заставил оружие пронестись над головой спящего ученика. Встретившись со стеной, висевший на плети камень с треском разлетелся на мелкие кусочки. Кай продолжил стоять, как ни в чем не бывало. Дыхание и сердцебиение нисколько не изменились.

Брут нахмурился.

– Земля – серьезное оружие, господин Кай! Стражи, Ратники, Витязи, Рыцари – все, вплоть до ранга Монарха, ходят по земле. Адепты стихии земли способны чувствовать противника на большом расстоянии, особенно в замкнутом пространстве пещер и подземелий. Когда сил не хватает чтобы пробить доспех духа, можно попросту задушить противника, сковав ему землей органы дыхания. Даже здесь, во Фризе, управляя облаком грязи, плавающей в воде, маг способен победить Глубоководных. Все проявления стихии земли, входящие в территорию мага, становятся его продолжением! Чем лучше развито сознание, плотнее и чище аура с маной и больше свободных начал, тем опаснее маг для тех, кто равен или ниже его по рангу.

В ответ – тишина. Гном нахмурился, предчувствуя что-то нехорошее. Его обостренное восприятие Рыцаря не уловило в верхних слоях астрала даже намека на сознательную деятельность вокруг. И как это понимать?! Урок для спящего ученика?! Даже прикопаться не к чему! Правила Школы запрещают инструкторам прикасаться к ученикам, если не идет спарринг или не получено прямое согласие самого ученика.

Проще говоря, гном не имел права сейчас прикасаться к спящему ученику. Тут тренькнуло системное сообщение, от которого у Брута на душе стало совсем уж плохо. Чуйка бывалого Рыцаря вопила: “Проблемы! Подстава! Хаосит решил подсидеть!” Несмотря на задранные в пять раз цены, Кай только что проплатил непрерывный урок у мастер-инструктора на следующие трое суток. Один запредельно длинный урок!

– Надо было поставить ограничение на длительность одного занятия.

Видимо, нашелся тот, кто перехитрил Брута в его же игре в инструктора-недотрогу.

Пришлось дальше продолжать вести урок для одного ученика. Сжатие пыли в камень и разрушение камня в пыль. Разжижение земли и осушение болот, путем выдавливания воды. Долгая пятичасовая лекция о рудознатцах, ищущих места для подводных шахт. Потом столь же долгая о магах-агрономах, следящих на фермах за состоянием плодородной почвы. О тактике и роли мага земли в составе группы, покоряющей подземелье. Спустя двадцать часов непрерывного обучения Брут уже не походил на себя прежнего. Впервые в жизни мастер-инструктор осознал, что ему нечего сказать ученику.

Первый из трех проплаченных дней тяжело дался Бруту. Лицо осунулось, из глаз почти исчезли проблески жизни, а проклятая рана на лице стала разрастаться. И без того маленький гном усыхал на глазах, потеряв не менее семи килограмм веса, а его ученик, наоборот, стал цвести и пахнуть в прямом смысле слова.

Сквозь одежду Кая проросли корни, уходящие вглубь земли, разбросанной по учебному полигону. Руки, шея и голова покрылись ветками с ползучими растениями, на концах которых появились зеленые листья и цветы. К концу затянувшейся лекции весь пол и стены помещения покрывал ковер из растительности с покрытой мхом статуей в центре.

Признавшись себе, что деньги не самое важное в жизни, Брут обратился к ученику.

– Объявляю перерыв. Мне надо поесть и немного поспать. Не переживай, Кай. Система слежения Школы вернет тебе деньги за время, что я проведу вне стен учебного зала.

Выйдя с полигона, смертельно уставший гном медленно пошел в столовую для преподавательского состава. Ноги сами старались замедлить ход, дабы максимально отодвинуть возвращение в учебный зал.

Войдя в столовую, Брут взял поднос с бесплатной едой, нашел пустой столик и, присев, стал принимать пищу. Известный всем своей жадностью мастер-инструктор сейчас походил на живого трупа.

В столовую ворвался один из преподавателей по теории магии и проорал:

– Глубоководные наступают! Шайкрея в осаде и не выстоит.

– Таппи, ты чего орешь? – ответил кто-то теоретику с соседнего стола. – Нам-то какое дело? Не в первый раз уже на зуб Шайкрею пробуют.

– Так, это! Плохо все! Из Шайкреи сейчас поток беженцев к нам в столицу порталом идет! Подводные твари целенаправленно атакуют шахты по добыче кристаллов маны! Сарбону, Квили, Акадос и Брендинг также прессуют огромные армии.

– Боги Бездны! А как же союзные страны? Где войска Союза Наций?

– Так, это! У всех, кто на границе с территорией Глубоководных, сейчас такая беда.

В голове механически пережевывающего пищу Брута промелькнула важная мысль: десять лет назад, служа в Армии Союза Наций, он уже слышал такой прогноз. Глубоководные знают, что города пробужденных нуждаются в постоянной подпитке кристаллами маны. Если не будет кристаллов, мирное население погибнет от лютого холода, поэтому твари, неся огромные потери, в первую очередь атакуют шахты по добыче кристаллов маны, тем самым перекрывая городам поставку жизненно важного ресурса. Такой прогноз событий генеральный штаб армии давал на конец затянувшейся войны с Глубоководными.

Выходит, финал Битвы за Будущее мира Фризе совсем близко?! Скоро обе стороны конфликта начнут выкладывать свои козыри на стол и в дело вступят Императоры.

Закончив есть, Брут столь же механически вернулся в свой учебный зал, забыв поспать. Проклятый Кай! Он так и не сдвинулся с места, продолжая спать стоя.

– Истукан зеленый! Бестолочь безмозглая! Да у тебя талант в магии – ноль! Садовник хренов!

В приступе нахлынувшей агрессии гном начал матерится на всех языках мира, покрывая странного ученика почем зря. Из уст Брута выходили такие грязные выражения, какие даже он, будучи в состоянии, ни за что не позволил бы себе произнести. Рассудок помутился, и у мастер-инструктора сработало пассивное умение “Разум черепахи”, защищающее сознание от ненормальных состояний.

Выйдя из зала учебного полигона, гном сел в коридоре, уставившись на исписанные бранью двери. Может это божья кара?!

С пустым взглядом Брут сидел и смотрел на двери полигона. Плата за урок? Плевать! До тех пор, пока он может преподавать в Школе и получать дань с младших инструкторов, жизнь не так уж и плоха. Главное – пережить следующие двое суток.

Учащиеся Школы время от времени косились на странного гнома, но потом, шушукаясь, убегали подальше. Что-то внушало им сильный страх в этом месте!

Появление Однорогого Брут ощутил всей своей сущностью, когда тот уже стоял в шаге от него. Каждая клеточка в теле гнома закричала от радости, инстинктивного страха и преклонения.

Мастер-инструктор подскочил на ноги.

– Господин Байх! Слуга Брут рад вас приветствовать!

Без намека на гордость Рыцаря, гном поклонился и уже не смог разогнуться, рухнув на пол. Сил в теле было так мало, что он не смог сам подняться на ноги. Рядом с валяющимся гномом стоял широкоплечий человек-гигант ростом в два с половиной метра в традиционных белых одеждах халифата. Из правой части лба Байха торчал длинный черный рог.

Подняв обессилевшего гнома одной рукой, Однорогий зашел вместе с ним внутрь учебного полигона. Изнутри потянуло сыростью и запахом цветущих растений. Положив свою ношу рядом с дверью, Байх походил вокруг покрытого мхом человека.

– Брут, ты давно на улицу выходил?

– Вчера, господин.

Однорогий улыбнулся.

– Хорошо быть простым преподавателем, да, малыш Брут? – однорогий кивнул своим мыслям. – Если бы не твой талант мастера магии земли, тебя бы не взяли на эту должность. Однако со своей маниакальной жадностью и желанием выжать деньги из всего и всех вокруг ты так и не справился.

– Да, мастер! – гном склонил голову, не смея смотреть в глаза тому, кто носит фамилию палачей Сай-Клоу. Они – щит и меч Саландийского Халифата.

– Мне плевать на твои пороки, малыш. Главное – не порть процесс обучения в Школе.

– Слушаюсь, мастер.

– Знаешь, что творится вокруг?! Сутки назад, тут, у нас в самом сердце халифата, началась эпидемия кошмаров. Чертовы сатанисты!

Однорогий покачал головой, невесело улыбаясь.

– Фанатики, верующие в перерождение в Глубоководных, устроили массовую резню. Убили членов своих семей, а потом стали кидаться на мирное население. На площади бога-императора Эшхарта несколько идиотов устроили самоподрыв. До того, как ввели режим чрезвычайной ситуации и запретили призыв, сатанисты сами себя поприносили в жертву, протащив в город два десятка Глубоководных тварей. Но эпидемию кошмаров это не остановило! Напротив, Воля Мира пыталась прикрыть диверсией сатанистов другую свою пакость. И тут, прихожу я в свои владения Школы и чую, как некто искажает астрал, погружаясь в самые темные его глубины.

Однорогий сделал несколько шагов вокруг статуи и затем посмотрел на стены полигона, заросшие травой.

– Ты знаешь, что происходит с твоим учеником?

– Спит?!

– Нет! – Байх зло оскалился. – Не думал, что жадность настолько затуманила твой разум.

Однорогий обернулся, зло глянув на притихшего гнома.

– Он развоплощается! Твой ученик, малыш Брут, растворяется в сущности бытия. Его физический сосуд и эфирное тело вытягивают из окружающей среды необходимые питательные вещества, пытаясь хоть как-то продлить время жизни. Да и ты поэтому выглядишь так, будто десять дней не ел. Сознание этого человека рассеивается по ноосфере, а душа уходит в такие глубокие дебри астрала, что тебе и не снилось. Не будь у него эфирного органа поддержки и перед нами уже стоял бы иссушенный труп!

Гном оперся спиной на стену. Подошедший вплотную к нему Однорогий не стал садиться на корточки. Он продолжил говорить, смотря сверху вниз.

– Этот человек – воплощение Древа Кошмаров. Медиум, через которого Воля Мира транслирует свое безумие! – обрадовавшийся возможности наконец убить ученика Брут с улыбкой вскочил на ноги и тут же был посажен обратно тяжелой рукой Байха Сай-Клоу. – Даже и не думай об этом! Если бы все было так просто, я бы казнил вас обоих за преступления против народа халифата.

Немного подумав, не поднимая головы, гном спросил.

– Чем я могу вам помочь, мастер, дабы искупить свой грех?

Однорогий едва заметно улыбнулся.

– Поставь ему этот чертов экзамен! – дернувшуюся в душе Брута жабу недовольства припечатали последние слова мастера. – Ставь и не дергайся! Я чую у твоего якобы ученика полное родство с младшими стихиями и сильное с тремя старшими. У нас конец войны с Глубоководными на носу, а ты тут время тянешь. С нынешней подготовкой такому парню почти нечему учиться в Школе!

Достав из кольца-хранилища записную книжку, Байх стал быстро в ней делать заметки. Спустя пять минут в руки гнома лег длинный список растений-паразитов.

– Купи всё, что есть в этом списке через терминал Магазина и принеси сюда.

Успевший немного восстановиться Брут побежал выполнять поручение большого начальства. Оставшись на полигоне наедине с зеленой статуей, Однорогий подошел к ней и без видимых причин расхохотался.

– Джон Голд, мальчик, который выжил! Не думал, что ты сам к нам придешь, да еще и так быстро. Раз уж убивать тебя нельзя, мы поможем тебе продержаться подольше.

В масштабах надвигающейся мировой войны с Глубоководными какая-то там эпидемия кошмаров уже ничего не значит. Сейчас перед Байхом стоял не просто спящий человек, а причина уже начавшегося финала Битвы за Будущее в мире Фризе.

Такому пробужденному умирать никак нельзя!

* * *

Стою на пляже под таким родным и теплым земным солнцем. Смотрю на свои руки. Сжимаю и разжимаю пальцы в кулак. Это прошлое?! Может альтернативное настоящее или будущее?! Руки замерцали. Черные кожаные перчатки то появляются, то пропадают. Золотое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки переместилось на левую. Развод?! Повисело там миг и снова переместилось на правую руку. Странно всё это. Неужто я всю жизнь буду отказываться носить Системные кольца признания?!

[Голд…Голд…Голд…очнись же!.. ряешь себя!]

Пейзажи накладываются один на другой: обогретая лучами солнца Земля, подводный мир Фризе, темные просторы царства сумерек, высокие леса Спайс-Сирдамур. Я стою на вершине холма рядом с каким-то аванпостом, спрятанным в рукотворном кратере. Указывая рукой в сторону Уральских Гор, рядом со мной стоит кореец.

Джинронг довольно улыбается:

– Знал бы ты, сколько живности тут водится! Прям, уххх! Мы с мужиками по вечерам выводим молодняк на охоту, дабы они к нашему образу жизни поскорее привыкли. А вечерком! Под водочку, да после баньки, треть всего рода в баре “У хари” собирается. Там музыка играет! Бабам нашим тоже расслабиться есть где. Саныч вместе с припасами газеты и журналы с Земли приносит. Я всё организовал, пока тебя не было, Джо…

[Джон…он…Голд…очнись…сыпайся!..]

Перед глазами мелькнул образ родителей – Даниила и Светланы Чадовых. Они забирали меня из роддома и, судя по лицам, были не рады появлению еще одного голодного рта в бедной семье. На передней панели авто лежит газета с датой 27 января 1994 года.

– Успокой ребенка! – отец заводит машину.

– Да он постоянно орет. Весь в тебя, козла, пошел!

Им едва за двадцать, работы нет. Детей, видимо, заводить не планировали.

– Тогда положи на заднее сиденье, под ремни. Этот его крик машину вести мешает.

Видя их равнодушие к орущему ребенку на заднем сиденье машины, я ощутил, как на сердце заскребли кошки. И эти двое – мои отец и мать?!

Видение сменилось на новое, более туманное и расплывчатое. Этот день я хорошо помню! 8 мая 1999 года. Я вижу себя пятилетним со стороны на полу в доме бабушки в деревне Лисий Лес под Новгородом. Бабушка Фрося сидит на кровати, глядя прямо перед собой в одну точку. Лицо не выражает ни эмоций, ни намека на умственную деятельность. По комнатам ходят еще хмурый Велерад и улыбающаяся Клементина.

– Обязательно было уничтожать им матрицы личности? Бабка, понятно, скажет потом, что наши прототипы переехали в другой город. Пацана-то зачем? Сил угрохали в пять раз больше нормы.

– Договор, сир Велерад. Я в своем праве! Знали бы вы, как эти дикари растили своего сына! Угнетение сознания, подавление черты любопытства, словесный абстракизм, двойные понятия у слов. Проще разрушить фундамент такой личности и выстроить ее заново. К тому же дитя нам нужно для легенды. Ты сам всегда говоришь…

Велерад кивает, не дослушав:

– Если могу кого-то использовать, я делаю это. Принимается. Заканчивай и уходим.

Теплые руки Клементины легли мне-малому на виски. Вся сущность пятилетнего пацана, всё то, что делало меня самим собой тогда, собралось воедино, повинуясь чужой воле.

Мягкий голос Клементины обволакивал собравшееся в шар сознание.

– Силами неба и земли. Миром, что не стал твоим домом. Прости меня, тот, кто пришел в него и кого он не принял. Нарекаю тебя Чудом и признаю сыном.

Сколько бы обычных имен я себе не выбирал, настоящим всегда было одно. Чудо – имя, данное мне Клементиной в тот день! Простое, понятное, короткое и настолько близкое сердцу, что я всегда старался оправдать заложенный в нем смысл. Сотворить чудо и докопаться до истины о Системе и Колыбели Цивилизаций. Спасти людей на испытании, объединив их в группы. Создать род, победить трижды мутировавшего сатира, выжить после заражения и сбежать от судьи. Я только и делал, что пытался оправдать право называться этим именем…

Клементина! Женщина, ставшая мне настоящей матерью, в тот день забрала меня от бабушки. Она учила меня языку, на котором мы говорили. Словам, что нас окружали. Она подарила мне целый мир детства и счастье, которое не выразить в простой благодарности.

– Спасибо, – шептал я, наплевав на то, что стою во сне. – Спасибо, что нашла меня и подарила жизнь.

Образ Клементины замер на пороге дома бабушки. В видении она обернулась, будто услышала голос.

– Спасибо, что научила словам семья и дом, отец и мать. Что показала, как следует мне жизнь выбирать.

Клео присела рядом со мной пятилетним.

– Спасибо, что заменила мать.

Ничего не говоря, она обняла меня так, как это умеют делать только женщины. Нежно и спокойно, одаривая своей заботой, она тихо прошептала:

– Я постараюсь, мое маленькое Чудо.

Видение нехотя сменилось на то, где я вхожу в один из малоизвестных банков Новгорода. Стояла зима! 22 января 2011 года. Двумя днями ранее мне едва стукнуло семнадцать лет и в тот день я приехал к бабушке забрать три заказных письма, присланных на мое имя.

Всё повторилось так же, как это было в уже пережитом прошлом. Сотрудник банка, седовласый Альберт, принес открытую коробку с филактерией ламии и запиской. Бумага самоуничтожилась сразу после активации артефакта, но я вновь смог ее прочитать!

«Тому, кто меня спас. От той, что смогла сохранить тебе жизнь».

Почему я совсем забыл об этой записке? Почему вспомнил только сейчас? В голове пронеслись слова Соу, посмотревшего воспоминания о встрече с Императором Аидом.

– Он не знал?! Аид, этот твой бог мертвых, не знал про ваш семейный фокус со щелчком пальцев. Ты бы не смог забыть эту женщину, даже если бы очень хотел! Клементина, та, что дала тебе истинное имя, новую жизнь, воспоминания и недостижимую цель.

Выходит, попытка Аида стереть память Клементине закончилась тем же. Она вспомнила себя, меня и нашла способ отблагодарить за спасение, передав через банк филактерий ламии. Все эти годы она была жива и знала, как меня найти!

Я успел мельком увидеть Клементину, ведущую под руку маленькую девочку с милыми светлыми косичками, как сильная боль в ноге вырвала меня из видений. Я очнулся от собственного крика. Лезвие черного меча насквозь пробило мне лодыжку.

[Джон, не вздумай снова отключаться! Я уже третий раз наношу тебе рану, чтобы ты очнулся! Воля Мира устроила тебе атаку на сознание через астрал и твою связь с ней.]

[Вы очнулись, сэр!]

[Соу? Какого черты ты творишь?!]

[Ты уже три дня в отключке! Вокруг тебя этот странный рогатый мужик бегает, вбивая в твое тело семена растений-паразитов. Он тебе эфирный орган на целый ранг улучшил! Ты теперь похож на древесного энта, который тут корни пустил! А тот гном-инструктор тебя все это время водой из лейки поливал.]

Где-то в глубинах моего сознания раздался довольный хохот.

[Девочки, не ссорьтесь! Мне неловко признаваться, но я вас слышу.]

Вбитые в тело рефлексы воина сработали первыми. Меч оказался в руках прежде, чем я осознал, что стою почти голым посреди полигона. Кожа, покрывшаяся древесной корой, противно зудит от того, что под нее втягиваются веточки и корни. Но все это вторично. Гул в голове поутих и теперь почти не ощущается.

Передо мной стояла колоритная пара. Уже знакомый низкорослый гном-инструктор едва доставал до бедра человеку-гиганту. Сложив могучие ручищи на груди, Однорогий с широченной улыбкой смотрел на то, как я пытаюсь его оценить. Что, черт возьми, здесь происходит?!

Однорогий излучал безумно сильную ауру! Демиан и Эрато даже рядом с ним не стояли. Но при этом я совершенно не чувствовал от него веяния маны. Ничего! Никаких эманаций от владения магическими стихиями или проявления других сил. Только ощущение чьего-то сильного сознания, наблюдающего за мной. Будто целое здание смотрит на меня.

– Неплохо для новичка. Сразу видно – воин! Ты даже не взглянул на Брута, оценивая ситуацию.

Парные бои из памяти Кейо кое-чему научили. В них всегда есть ведомый и ведущий. Так и здесь. К Соу за советом в такой обстановке лучше не обращаться. Однорогий нас слышит.

– Мастер Брут будет действовать только после вас. Он скорее поддержка, чем атака. А от вас не веет враждебностью или жаждой крови. Желай вы мне смерти, я бы даже не успел отреагировать.

Однорогий кивнул, продолжая улыбаться.

– Тогда опусти меч. Негоже направлять его на своих спасителей.

– Не могу!

– Почему? Разве я желаю тебе плохого?

– Не желаешь! Но как вообще можно расслабиться рядом с тем, кого не распознает Система?

Расслабиться? Да как же! Всё внутри меня буквально кричит о том, что рядом находится мой естественный враг. Нечто очень опасное и могущественное. Каждая клетка тела трепещет от ужаса и восхищения одновременно.

– Развитый параметр воли?! – однорогий кивнул своим мыслям. – Сойдет для новичка. Теперь понятно, как твоя душа не растворилась в омуте кошмаров Воли Мира. Скажи мне, Джон Голд “Убийца Императоров”. Знаешь ли ты о цивилизациях разумных, живущих за пределами миров Системы?

Однорогий показал пальцами знак козы, прекрасно зная, что я его пойму. В своде знаний класса воина так обозначались “Драконы”.