Текст книги "Испытание ребенком. Как не дать счастью разрушить отношения"

Управление конфликтами

Многие пары ссорятся, особенно когда ощущают стресс и усталость. Это естественно. Секрет управления конфликтами в случае молодых родителей заключается в том, чтобы делать их конструктивными, а не деструктивными. Конструктивными – значит относиться друг к другу с уважением, а не оскорблять; реагировать мягко, а не критично; брать ответственность на себя, а не занимать оборонительную позицию. Это означает слушать, а не только говорить, и признавать точку зрения партнера, а не отстаивать все время свою собственную. Конфликт может помочь лучше понять своего партнера, но для этого нужно быть открытыми к его влиянию, а не настаивать на своем.

Если в случае конфликта вы ведете себя неуважительно по отношению к другу, он становится деструктивным; отношения отравляются критикой, оборонительной позицией, нежеланием разговаривать и идти на компромиссы, из них уходит тепло, исчезает юмор. Стремительно улетучивается близость. Вы взвинчиваете себя, начинаете громко ругаться или отстраняетесь и избегаете друг друга. Никто этого не хочет, не так ли?

Однако конфликт, которым управляют правильно, может привести к еще большему сочувствию друг другу. Вы еще сильнее сплотитесь, станете лучше справляться со стрессом и сможете легче совершить переход в новый статус родителей.

А как насчет интимной близости?

Появление ребенка означает, что в жизни добавляется радости – и работы. Но когда сильно занят, забываешь сказать «спасибо». Выражать признание вроде бы не требуется. И спросить «Как прошел день?» недосуг. Нет времени, чтобы поговорить. А если оно появляется, то попытка пообщаться может быть прервана на полуслове.

Нельзя ожидать, что будешь чувствовать партнера так же хорошо, как до рождения ребенка. А без полной поглощенности друг другом интимная близость оказывается гораздо более трудным делом. Возросшее эмоциональное напряжение, гасящее стремление к близости, накладывается на различные ожидания партнеров относительно физических контактов после рождения ребенка. Мужчины могут хотеть физической близости, чтобы преодолеть возросшую дистанцию с женщиной, а женщины способны думать только о том, что они сейчас немного привлекательнее картофелины.

Эллен Крейдман в своей книге «Есть ли секс после рождения ребенка?» рассказывает историю о том, как она сходила к своему акушеру на плановый прием через девять месяцев после родов. И решила спросить его о сексе. Не сказав при этом, что все эти девять месяцев она ни разу не испытывала сексуального желания. Она думала, что врач скажет: «Простите, никакого секса. Еще минимум два года». Он осмотрел ее. И сказал: «Можете начинать сексуальные отношения уже сейчас». Она была поражена. Когда они ехали с мужем домой, он спросил ее, что сказал врач. «Никакого секса еще минимум два года», – ответила она. Он побледнел. Она поспешила успокоить его: «Да нет, не так на самом деле». Но вообще-то ей бы хотелось, чтобы это было так.

В истории Эллен нет ничего необычного. В случае многих молодых матерей сексуальное желание словно отмирает, и они начинают чувствовать гораздо меньшую эмоциональную привязанность к своим мужчинам. Столкнувшись с этим нежеланием близости со стороны женщины, мужчина может отстраниться и от нее, и от ребенка. Но в это критически важное переходное время мужьям и женам обязательно нужно находить время, чтобы поговорить, чтобы оставаться настроенными друг на друга и тянуться друг к другу. Сексуальная близость вырастает из эмоциональной. А эмоциональная близость вырастает из желания партнеров совершить усилие и пробиться друг к другу через горы обязанностей, которые у них есть. Когда партнеры чувствуют тепло и признание, влечение возникает само собой. И секс перестает быть последним трудным делом дня. И вновь просыпаются и романтические чувства, и страсть.

Создаем наследие

Пары-мастера в нашем исследовании чувствуют, что строят нечто большее, чем отношения, нечто большее, чем они сами. С появлением детей они как бы встраиваются в последовательность поколений. Эти дети будут нести миру их ценности, их видение, их наследие. И родители задаются вопросом: каким мы хотим видеть это наследие?

Они начинают на все смотреть другими глазами. Что это значит – иметь дом? Следует ли садиться за стол всем вместе, или можно врозь? Если кто-то из нас заболеет, как другой должен за ним ухаживать? И если мы добьемся успеха, как будем его отмечать? А если потерпим неудачу? Должны ли мы праздновать дни рождения? А как насчет праздников? Рождество или Ханука? Кванза или Рамадан? А родственники? Будем их приглашать? Что делать с телевизором? Ограничивать или нет? В церковь ходить? Отпуск проводить в городе или по стране путешествовать? Какие правила выражения чувств выработать? Будем молчать или говорить о них вслух? Есть много важных вещей, которые должны узнать дети, и разные семьи оценивают мысли, эмоции и опыт по-разному.

Все мы – представители семей, в которых выросли. Эти семьи передали нам свою культуру – уникальный набор символов, ценностей и ритуалов. Становясь партнерами, а затем родителями, мы соединяем не только наши семьи, но и культуры, создавая новую совместную культуру.

При появлении ребенка приходится принимать важное решение: какие элементы тех культур, в которых мы выросли, и той, которую создали, следует передать своему потомству, а что – нет?

Можно думать об этом решении, контролировать то, что впитывает ребенок. Или не думать и позволить всему идти своим чередом, без вашего сознательного участия. В любом случае вы даете ребенку возможность учиться на том, что делаете, независимо от того, задумываетесь вы о влиянии своих действий на его судьбу или нет. Все повседневные действия формируют наследие для наших детей. Пары-мастера показали, что если подходить к выбору этих решений сознательно, наши дети возьмут у нас лучшее.

Ребенок превыше всего.

Вот главная мысль:

Лучший подарок, который вы можете сделать своему ребенку, это счастливые и прочные отношения между вами, его родителями.

Почему?

Большинство детей страдают, когда становятся свидетелями конфликта между родителями. И наши исследования, и результаты, полученные другими учеными, говорят о том, что родительское раздражение, враждебность и ссоры приводят к ухудшению отношений и с детьми. А это создает для них опасную эмоциональную атмосферу.

Например, у ребенка, который видит или слышит ссору между родителями, увеличивается кровяное давление. Злость или депрессия, испытываемая родителями, отражается на их лицах, и играя с ребенком, они тем самым запутывают его. Несчастные родители плохо считывают эмоциональные подсказки детей и чаще неправильно на них реагируют. Иногда они вообще перестают на них реагировать. В целом взаимодействие таких родителей с детьми чаще имеет негативный характер.

Но насколько все это серьезно? Ведь если дети еще не могут говорить, откуда они узнают о нашей враждебности? А даже если и узнают, возможно, они смогут к ней адаптироваться? Разве в столь юном возрасте дети не отличаются повышенной жизнестойкостью?

Ответ на все эти вопросы – нет. Даже крошечные признаки депрессии у родителей оказывают на детей огромное влияние. В таких случаях дети часто отстраняются, вначале от отца, позже – и от матери. Они сами могут впасть в депрессию и рискуют столкнуться с эмоциональными, когнитивными и поведенческими проблемами в долгосрочной перспективе.

Самый тревожный вывод в том, что если атмосфера в семье омрачена плохими отношениями между родителями, то она определяет способность ребенка контролировать себя и оставаться спокойным. Предположим, ребенок смотрит в сторону, поскольку выдохся эмоционально, но родители его попытку отвести от них взгляд и успокоиться не понимают и не уважают. Некоторые даже думают, что если ребенок на них не смотрит, то он их не любит. Мы встречали родителей, которые силой поворачивали голову ребенка к себе, чтобы он поддерживал с ними зрительный контакт. Тем самым они отнимали у него один из основных методов самоконтроля и адаптации к текущему уровню стимуляции – взгляду в сторону. Лишая ребенка возможности отвести взгляд, они вынуждали его прибегать к эскалации протеста или к отстранению. В этот момент малыш терял возможность научиться тому, что своим поведением он способен воздействовать на свой мир.

Если такие моменты станут типичными для его отношений с родителями, он сделает вывод, что неспособен успешно делиться своими эмоциями и что они ничего не значат. Не напоминает ли вам это то, что чувствуют все несчастные пары?

Это очень важный вопрос, поскольку он может негативно повлиять на развитие ребенка. В первые три года жизни закладываются фундаментальные нервные процессы, формирующие способность ребенка самостоятельно успокаиваться, концентрировать внимание, верить в любовь и заботу родителей и быть эмоционально привязанным к ним. Это означает, что у ребенка, растущего в семье, где родители несчастны, могут не развиться нейронные связи, необходимые для успешной учебы, поддержания хороших отношений с товарищами и будущей счастливой жизни.

Эти результаты просто кричат о том, что нашим детям нужны здоровые отношения между родителями. Когда мы заботимся друг о друге, наши дети качаются в колыбели нашего счастья.

Резюме

Когда в семье появляется ребенок, все пары оказываются в одной лодке. Всем нам знакомы одни и те же проблемы, стресс, эмоции, заботы – и радость тоже. Но у нас есть выбор – справляться с трудностями или нет. Стресс устранить невозможно. Он – естественный элемент жизни родителей. И его причина не в недостатках вашего партнера или плохих отношениях в семье. Изучая правила поддержания здоровых отношений, вы обеспечите своим детям плавание по тихому морю радости, а не по бурным водам конфликтов.

Глава 2
Наслаждайтесь общением с ребенком

В ходе нашего исследования «Дома появился ребенок» мы имели удовольствие познакомиться с 222 детьми. Они вернули нам веру в человечество. Дети изумительны. Мы считаем их крошечными и беспомощными. Но полученные результаты говорят о другом. Когда рождаются дети, они чрезвычайно компетентны. И мы изначально настроены на сигналы друг друга.

В середине 1960-х годов ученые решили внимательно изучить мимику младенцев. И были поражены. Оказалось, что уже через сорок две минуты после рождения дети могут копировать выражения лица взрослого. И это не просто рефлекс вроде легкой улыбки. Дети имитируют и чувства взрослого, воссоздавая те же процессы возбуждения в нервной системе. Это означает, что дети способны воспроизвести внутреннее состояние взрослого человека. И если кто-нибудь будет поддерживать головку ребенка, то в первые же минуты после рождения он в 100 процентах случаев поворачивает ее на голос матери и в 80 процентах – на голос отца, а не на голос врача. В течение нескольких минут дети узнают, к кому лучше держаться поближе!

Ученые выяснили, что если голодному ребенку, сосущему грудь, показывать один и тот же рисунок, то постепенно он станет привычным и наскучит малышу. Ребенок будет продолжать сосать, но почти перестанет смотреть на изображение. Но покажите ему рисунок, отличающийся от прежнего хотя бы деталями, и он перестанет есть. Его сердце начнет биться учащенно, а глаза расширятся от удивления. Его внимание поглощено новым изображением. К старому он уже привык и сконструировал в мозгу его модель, а когда оно вдруг изменилось, он заинтересовался и начал анализировать эти изменения. Наблюдая за удивлением в глазах малышей, ученые понимали, что они видят.

Покажите новорожденному при проведении неонатального поведенческого теста Бразелтона[1]1
  Неонатальная поведенческая оценочная шкала Бразелтона – тест для оценки неврологического статуса новорожденного по его поведенческим реакциям на внешние стимулы. Разработан американским педиатром Томасом Бразелтоном. Прим. ред.


[Закрыть] катящийся маленький красный мячик, и он будет следить за ним глазами, внимательно и заинтересованно. Но покажите ему лицо мамы или папы, и он придет в полный восторг и задвигается с таким энтузиазмом, который не способен вызвать ни один мячик. Малыш готов играть! И нас, родителей, это не может оставить равнодушными. Мы все хотим включиться в игру.

Наши дети хотят общаться с нами с момента рождения. И наше лицо для них – как картина Пикассо. На самом деле для ребенка нет интереснее игрушки, чем наше лицо. Как и нет музыки очаровательнее (включая Моцарта), чем наш голос.

Исследования показывали, что, несмотря на все наши тревоги, как родители мы инстинктивно компетентны. Например, играя с детьми, мы обычно повинуемся интуиции. Говорим с ними, повышая тон голоса и растягивая слова: «Краси-и-ивый малыш, симпати-и-ичный малыш, что ты ви-и-идишь, малыш?» И детям это нравится, потому что высокий голос легче услышать, а преувеличенная дикция помогает им учить звуки и слова. Мы кружимся с ребенком лицом к лицу, словно в изящном и сложном танце. Со временем наши игры меняются, они становятся все более сложными.

Ребенка, смотрящего на нас в упор, больше всего интригуют пять выражений нашего лица. Первое – удивление: мы широко раскрываем глаза, поднимаем брови, отрываем рот… и замираем. Можно сказать что-то вроде: «А-х-х-х-х…», постепенно повышая тон. Второе – наша улыбка: мы широко, искренне улыбаемся так, чтобы в уголках глаз собрались морщинки. Третье – когда мы хмуримся: насупливаем брови, сводим их вместе и говорим что-то вроде: «Х-м-м-м-м…», постепенно понижая тон. Четвертое – выражение сочувствия, как при словах: «Ох, бедное дитя», что-то среднее между притворно-удивленным и нахмуренным лицом. И пятое – просто нейтральный взгляд.

Все это очень нравится детям.

Но дети ненавидят «каменное» выражение лица. Психолог Эдвард Троник провел эксперимент «Лицо без выражения». Матерей или отцов просили смотреть на своих трехмесячных детей не шевелясь и не издавая ни звука. Троник обнаружил, что большинство детей делали то же, что и их родители: просто безучастно смотрели вдаль. Потом, правда, они могли улыбнуться, качнуть головой или посмотреть вверх. Если это не выводило родителей из оцепенения, они могли захныкать, завозиться и даже заплакать. Дети хотят, чтобы их родители были подвижными, а не застывшими.

К шести неделям дети могут внимательно смотреть на вас своими огромными широко распахнутыми глазами. Педиатры говорят, что их глаза «проясняются». Наконец они устанавливают с родителями подлинную связь. К двенадцати неделям им уже не нужно быть в тридцати сантиметрах от вашего лица, чтобы видеть вас (это примерное расстояние от лица матери до соска). Они следят за вашими перемещениями по комнате. И лучисто улыбаются вам, как солнце на рассвете.

В возрасте около шести месяцев они снова переключаются, на этот раз на предметы. Теперь им хочется играть и с вами, и со всем остальным. Они совершили когнитивный скачок к окружающему их миру. И они приглашают родителей поиграть вместе с ними, улыбаясь поочередно то маме, то папе.

В Швейцарии, в Лозанне, мы познакомились с крошечной Региной. Она могла бы получить Нобелевскую премию мира. Нужно сказать, что ее родители чувствовали сильную неприязнь друг к другу. Но шестимесячная Регина заразила маму и папу своей радостью. Сначала он включила в игру одного родителя, потом посмотрела на другого и улыбнулась ему, приглашая присоединиться. Вскоре родители улыбались уже не только ребенку, но и друг другу. Спустя некоторое время отношения в их семье расцвели. Возможно, это заслуга Регины. Если так, она, пожалуй, может считаться самым юным семейным психотерапевтом.

Дети и время

Сильнее всего дети отличаются от взрослых в двух аспектах. Во-первых, они совершенно иначе воспринимают время. Для них оно течет гораздо медленнее. Им нужно время на то, чтобы отреагировать, чтобы понять, что происходит. Если мама покажет новорожденному кончик языка, он повторит ее действие. Но маме придется подождать как минимум секунд сорок, чтобы увидеть, как высунулся крошечный язычок. Обычно мы слишком заняты, чтобы заметить, как дети на нас реагируют. Прежде чем вступать с ними в игру, нам приходится переключаться на пониженную передачу. Если мы отложим телефон, выключим телевизор и станем очень-очень медленными, это обогатит нашу жизнь – и жизнь ребенка тоже.

Во-вторых, дети гораздо глубже, чем взрослые, погружаются в текущий момент, пребывая в настоящем и наслаждаясь им. Их внимание не находится в десяти местах одновременно. Они не составляют в уме список покупок. Им не нужен план. У них нет задач, которые нужно выполнить. Им даже не нужно думать о резюме. Они только с вами, здесь и сейчас.

Только вообразите, какое это было бы счастье, если бы вы могли нажать на тормоза, выйти из своего многозадачного режима и начать просто радоваться вместе с детьми! И детям это, кстати, тоже понравилось бы. Они бы почувствовали, что вы их наконец видите, что нашли время узнать их получше.

Краткая история беременности и родов

Еще не так давно мысль о том, что можно радоваться своим детям, показалась бы богохульной. Детей должно быть «видно, но не слышно» – именно так говорили в старину. Вообще-то дела обстояли еще хуже. Ребенка не должно было быть видно с момента, как он поселялся в утробе матери. Поясню, что я имею в виду.

До недавнего времени общество сторонилось беременных. В наши дни это может удивлять, учитывая количество беременных кинозвезд на обложках глянцевых журналов. Но еще в 1950-е годы беременным было запрещено появляться в школах. Показываться детям в таком виде считалось непристойным и отвратительным, поскольку могло навести на мысль о сексе. И неважно, что каждый день дети возвращались домой к своим матерям, беременным братиком или сестричкой. По той же причине телекомпания CBS запрещала использовать в эфире слово «беременная». Первой беременной, появившейся на экране, стала Люсиль Болл[2]2
  Люсиль Болл – американская комедийная актриса и звезда телесериала «Я люблю Люси», получившая на родине прозвище «Королева комедии». Прим. ред.


[Закрыть]. Ее юмореска с большим животом, из-за которого она не смогла слезть с дивана и открыть дверь, просто уморительна. Однако именно ее решимость не скрывать свою беременность и мужество вступить в конфликт с телекомпанией позволили американцам увидеть на телеэкранах беременную звезду. Причем Люси не играла – она правда была беременна.

И в наши дни врачи в промышленно развитых странах относятся к беременным отстраненно. Рождение ребенка воспринимается как лечение болезни. Профессор Шэрон Хеллер, специалист по детскому развитию, пишет: «Больница, врач-мужчина, кесарево сечение, эпидуральная анестезия, питоцин, эпизиотомия[3]3
  Эпизиотомия – хирургическое рассечение промежности и задней стенки влагалища женщины во избежание произвольных разрывов и родовых черепно-мозговых травм ребенка во время сложных родов. Питоцин – синтетический гормон окситоцин, который используется для усиления сокращений матки. Прим. ред.


[Закрыть] – только в развитых странах эти термины отражают природу родов». Конечно, медицинский прогресс максимизировал шансы на выживание и матери, и ребенка. Но этот прогресс имеет свою цену. К родам относятся прозаично, с технологической точностью. Откройте капот, снимите карбюратор.

В фильме «Значение жизни» комик-труппы «Монти Пайтон» есть эпизод, в котором два облаченных в хирургические халаты акушера обсуждают сложное медицинское оборудование в родильной палате, в том числе машину, которая просто гудит. Главврач входит в палату, чтобы проинспектировать оборудование и убедиться, что машина, которая просто гудит, тоже есть. Все готово. Но подождите, а где женщина? Все еще в коридоре, стонет на каталке. Ой.

Хеллер пишет, что современная медицина «должна была сделать роды менее тревожным событием, однако она этого не сделала. Чтобы чувствовать себя в безопасности, человеческому существу нужно тепло других людей». Однако эту глубокую истину игнорировали вплоть до исследования, проведенного в 1970-х годах Маршаллом Клаусом и Джоном Кеннелом.

Клаус и Кеннел всегда говорили своим студентам-медикам относиться к схваткам, которые начинались у женщин, без эмоций и рутинно, как это принято в больницах. Но один из них, добрая душа, нарушал эти инструкции. Он постоянно находился рядом с роженицами, обеспечивая им физический комфорт и оказывая эмоциональную поддержку. Вначале Клаус и Кеннел рассердились. А потом решили посмотреть на статистику. И оказалось, что женщины, которым он помогал, переносили роды гораздо легче остальных. Он не был волшебником. Просто сочувствовал и сопереживал, то есть пользовался теми же методами, что много веков использовали повитухи (женщины, которые в прежние времена помогали роженицам). Постепенно эти два врача изменили процесс родов в своей больнице, подключив к нему повитух. Их результаты камня на камне не оставляют от наших представлений о «прогрессе» в медицине.

Недаром говорят «старый друг лучше новых двух». Возможно, это верно и в случае некоторых врачебных традиций. В рамках эксперимента, проведенного Клаусом и Кеннелом, подключение повитух к процессу схваток и родов привело к тому, что на 60 процентов уменьшилось количество просьб об эпидуральной блокаде; на 25 процентов упала средняя продолжительность схваток; на 30 процентов сократилось применение болеутоляющих препаратов; на 40 процентов – использование щипцов; на 50 процентов – кесарева сечения; на 40 процентов – окситоцина для стимуляции сокращений; роды стали намного менее болезненными, а также уменьшилась вероятность послеродовой депрессии. В группе матерей, которые рожали без повитух, 63 процента детей после рождения столкнулись с проблемами кормления. В группе с повитухами такое встречалось только в 16 процентах случаев. Современные методы, конечно, полезны, но и старая добрая эмоциональная поддержка тоже помогает. Привлечение повитух явно пошло роженицам на пользу.

Какой из всего этого можно сделать вывод? Если профессионал относится к беременной холодно и отстраненно, от этого страдает и она, и ребенок. Если же поддержать ее, подбодрить, проявить участие, эмпатию и уважение, окружить комфортом и любовью, и она, и ребенок, скорее всего, будут чувствовать себя прекрасно.

Этот урок применим не только к матерям и их новорожденным малышам, но и ко всем родителям с детьми. Жаль только, что такая точка зрения медленно пробивает себе дорогу в медицинском сообществе.