Текст книги "Срази и спаси!"

– Так я и думал.

– Зеркало заработало, милый? – крикнула королева из спальни.

– Работает безупречно! – отозвался Шарм.

– Так войди же!

Шарм толчком распахнул дверь и вошел в спальню со всей невозмутимостью, какую сумел изобразить. Но маска пресыщенной опытности мгновенно разлетелась в клочья, едва он увидел королеву. На ней был поддерживающий бюстгальтер, из тех, которые подпирают груди, закрывая их лишь снизу, позволяя напряженным соскам свободно торчать. Дюжина свечей лила на ее кожу мягкий золотистый свет, ноги почти до бедра облегали черные ажурные чулки, пристегнутые к поясу, и, верная своему слову, она осталась в сапожках на шпильках, отчего ее ноги казались изумительно длинными и стройными. Это было видение, какого принцу еще не доводилось созерцать (правду сказать, то же относилось практически ко всем иллирийцам), настолько властно эротичное, что Шарму понадобилась вся его привычка к стрессовым ситуациям и тщательно вытренированная способность сохранять изящную обаятельность под любым давлением, чтобы подростковые инстинкты, разжигаемые выбросом в кровь соответствующих гормонов, не затуманили ему мозг окончательно.

– Недурные чулочки, – сообщил он ей.

Наблюдение это прозвучало неимоверно глупо даже в его собственных ушах, но, учитывая, что он вообще чуть было в буквальном смысле слова не проглотил язык, реплику эту следует признать не такой уж плохой.

– Благодарю вас, – сказала королева Руби.

Наступила пауза подлиннее. Руби повела бедрами, и мягкие изгибы словно заструились. Тонкая пленка испарины покрыла лоб Шарма.

– Ну?

– М-м-м-м…

– Разве ты не хочешь в кровать?

– В кровать? – повторил принц. – Кровать. О да. Великолепная мысль. Эта кровать выглядит заманчиво.

Кровать, бесспорно, выглядела заманчиво, а затем стала еще заманчивей, потому что королева вытянулась на ней спиной к Шарму, а затем поглядела на него через плечо в попытке разыграть застенчивость. В бесплодной попытке, поскольку обычное выражение хищной интеллектуальности на лице Злой Королевы дало бы о себе знать и под косметической маской, но для Шарма она была достаточно убедительной. Тем более что он смотрел совсем не на ее лицо, пока неуклюже расстегивал пуговицы своей рубашки вспотевшими руками, а затем рывком содрал ее с себя и швырнул в угол. Туда же отправились и его сапоги, после того как он попрыгал сперва на одной ноге, потом на другой, стаскивая их.

– Ты нервничаешь, милый?

– Кто? Я? Конечно, нет.

– У тебя трясутся руки.

– Здесь же сквозняк, и меня чуть знобит. – Принц яростно боролся с заупрямившейся пряжкой пояса.

– Но ты еще и потеешь?

– Это все перец на завтрак. – Шарм наконец снял панталоны, остался в одних кальсонах и прыгнул в кровать рядом с королевой. Она повернулась навстречу ему, раскрыла объятия, а он схватил в каждую руку по груди и прижал уста к ее устам в очень слюнявом поцелуе, который продлился полных две минуты, прежде чем Шарм был вынужден перевести дух.

Королева, тяжело дыша, сказала:

– Помедленней, милый. Я никуда не денусь. И не надо делать вид, будто это твой первый раз.

– Кто делает вид? – спросил принц, прежде чем прильнуть к ее соску. И в следующую секунду растянулся навзничь на полу.

– Ох!

Он сел на ковре, на который королева сбросила его сильнейшим толчком обеих рук и ног, и осторожно потер шишку на затылке. Поднял глаза и увидел, что Злая Королева уничтожающе глядит на него с высоты своего роста, а смотреть уничтожающе ей очень даже удавалось.

Она ткнула в него длинным красным ногтем.

– Ну-ка повтори!

– Э… э… – Принцу понадобилась минута, чтобы собраться с мыслями. – Кто делает вид?

Глаза королевы сузились и яростно блеснули.

– Ты чист?

– Чист? Ну не сказал бы. У меня полным-полно нечистых мыслей. Около минуты назад их был целый потоп. Собственно говоря…

– Ты девственник?

– Ну да, я девственник, твоя взяла! – закричал на нее принц. – Разблаговести всему свету хоть сейчас! Тебе что, это мешает? Справку о потенции предъявить прикажешь или что?

Королева присела на край кровати и заложила ногу за ногу. Ее лицо сосредоточенно нахмурилось, а затем она посмотрела на принца тем взвешивающим взглядом, которым выбирают тельца на заклание. Шарму достаточно было посмотреть на ее лицо, чтобы сделать три вывода:

1) Она что-то замышляет.

2) Что-то не самое приятное.

3) И опять, в который раз, ему не дали и не дадут.

Эти мысли, а особенно мысль номер три, подействовали на него угнетающе.

– Так я и знал, – проворчал он. – Надо было взяться за падчерицу.

– Одевайся, – скомандовала королева, бросая ему панталоны. – У меня к тебе есть деловое предложение.

* * *

Если выразиться как можно мягче, принцесса Энн куксилась. В детстве она сплетала длинные и яркие фантазии, как прекрасный принц спасает ее от какой-нибудь страшной опасности – например, от дракона, нацеливавшегося подзакусить ею. Став постарше, она пришла к выводу, что опасность – это, пожалуй, лишнее, а к тому же не слишком аппетитно, и что более чем достаточно, если прекрасный принц ее просто увезет. Еще через несколько лет она решила, что ей не так уж и хочется, чтобы ее увозили. Если бы можно было устроить романтичное рандеву с прекрасным принцем, она была бы более чем счастлива встретить его на полдороге или даже пройти всю дорогу. Увы! Полное отсутствие прекрасных принцев на дорогах Тировии помешало ей привести в исполнение хотя бы один из этих планов.

И вот теперь самый знаменитый, самый царственный, самый прекрасный принц из всех них находится в одном с ней замке, а что предприняла она? Ну, в эту минуту она предприняла приготовление овсянки на завтрак. «Чудесно, – думала она. – Овсянка! А он, конечно, привык к фазанам под соусом».

– Его высочество любит овсянку? – осведомилась она у Венделла.

– Ему без разницы. Он про жратву всерьез не думает.

– А тебе овсянка нравится?

– Нет. А вам?

– Нет.

– Вашей матушке овсянка нравится?

– Она моя мачеха. Нет, не нравится.

– Так почему вы варите овсянку?

– У нас нет фазанов.

– А-а!

Прошлую ночь Энн не проспала безмятежным сном. Увидев, как мачеха уводит принца к себе в будуар, после того как всю последнюю неделю поносила его на чем свет стоит и планировала его безвременную кончину, Энн совсем растерялась. Вдобавок она чувствовала, что бессердечно отвергнута, и ей ничуть не стало легче от того, что она плакала жгучими слезами, уткнувшись в плечо своего любимого мягкого зверя. Затем, в ту минуту, когда она рисовала себе, как эти двое наедине занимаются жуткими гнусностями, до нее донеслись звуки ожесточенного спора. Каменные стены были такими толстыми, что слова ей не удалось разобрать, но жаркое возмущение в голосе юного принца и холодную расчетливость в ответах ее мачехи она уловила без всякого труда. Затем послышались шаги на лестнице. А когда она встала утром, то увидела, что принц спит на диване у камина. Почему-то ей сразу стало легче на душе.

Когда она вернулась, он еще спал. Во сне он выглядел совсем мальчиком, однако в его чертах была чеканность, говорившая, что возмужание уже не за горами.

«Возраст будет ему к лицу, – подумала Энн. – Когда он утратит свою смазливость, то будет выглядеть очень благородно».

Она подергала его за плечо.

«Он приехал, чтобы умчать меня на своем белом скакуне. Он отвезет меня в свой замок в Иллирии, и я буду жить там в роскоши сначала как его супруга, а потом как и его королева». Энн позволила себе помечтать лишь несколько секунд. Она знала, что не оставит Тировию. Крестьяне были преданы старому королю. Когда он умер, Энн поняла, что ее обязанность – вознаградить их за эту преданность.

Покинуть их сейчас значило бы оставить их на произвол судьбы под властью сумасшедшей колдуньи. Шарм пошевелился и протер рукой глаза, потом уставился на нее.

– М-м-м-м?

– Вам не обязательно было спать тут, – сказала Энн. – У нас полно пустых комнат. Я бы постелила вам в любой.

– Я думал, вы спите, и не хотел вас затруднять.

– Ну какое это затруднение?

– Что же… – Принц сел на диване и потянулся за сапогами.

Энн села рядом с ним и застенчиво положила руку себе на подол. Шарм следил за ней краешком глаза. Просто милашка, решил он. По правде говоря, она была очень даже красива, если вам нравятся воплощения чистоты и непорочности. Шарму они не нравились. Он предпочитал земных и порочных. Но какого хрена? Если вам из колоды сдают чистоту и непорочность, вам остается лишь ставить на чистоту и непорочность.

Вслух он сказал:

– Ваша мачеха уже встала?

– Она моя мачеха. То есть да, она встала. Она и не ложилась. Когда вы спустились вниз, она пошла к себе в лабораторию.

– А-а! – Принцу это не понравилось. – Не знаете, чем она там занималась?

– Ну-у, либо накладывала на вас еще заклятия и проклятия, либо снимала заклятия, которые успела наложить прежде.

– Хм-м-м… – Шарм взвесил услышанное. – Если мне везет, то верно первое. Ладно, Энн, где зарыта собака? Меня послали ознакомиться с ситуацией, потому что, как я слышал, вы были в беде. Я пришел, я увидел, я поспал на диване, и теперь я отбываю. У вас вроде бы все тип-топ. Королева как будто порядочная стервоза, но, говоря откровенно, я не заметил ничего, что нельзя было бы исправить с помощью холодных ванн.

– Но при чем тут холодные ванны?

– Объясню как-нибудь после.

– Прошу извинить меня, по-моему, овсянка готова.

Принц направился следом за ней в кухню, но остановился, увидев Венделла, и отвел его в сторону.

– Привет, Венделл. Не видел, случаем, где Черная Вдова?

– Угу. Она в библиотеке. Все утро там просидела. Ух! Видел бы ты ее библиотеку! Под потолок набита всякими там книгами, свитками и жутко старинными картами. Мандельбаум перекувыркнулся бы!

– Ну хотя бы понятно, на что они промотали все деньги. Уж во всяком случае, не на ремонт замка.

Принц и Венделл посмотрели по сторонам. При ясном свете дня замок выглядел еще более облезлым и угнетающе унылым, чем накануне вечером. Краска на дверных рамах лупилась, по потолку змеились трещины. Гобелены изъела моль. Из дивана торчали клочья обивки. Разбитые окна были заклеены промасленной бумагой. Однако, вопреки этим свидетельствам нищеты, на мебели не было ни пылинки, а пол был чисто выметен. Энн постаралась, решил Шарм.

– А какие у нее там книги?

– По магии. Сплошное чернокнижье. Я одну прихватил. – И Венделл протянул ему захватанный пальцами том, который принц тотчас узнал.

– «Современная органическая алхимия» Моррисона и Бойда. Я ее видел в лаборатории Мандельбаума. – Он перелистал страницы. – Эта баба изучала этот труд всерьез.

– Откуда вы знаете?

– Все главные формулы подчеркнуты желтыми чернилами. – Он захлопнул книгу и небрежно отложил ее в сторону, потому что вошла Злая Королева.

Хотя дождь перестал и утреннее небо всего лишь хмурилось тучами, одного присутствия королевы Руби было достаточно, чтобы возникла атмосфера драматичного напряжения. Правда, развратный кожаный костюм она на этот раз не надела, но черный свитер в обтяжку в сочетании с багряными губами и ногтями производил почти такой же эффект.

– Завтракать, завтракать, мальчики! – скомандовала она. – Нам надо обсудить ваше задание!

Венделл вошел за Шармом в столовую.

– Какое задание?

– Поиски. Она хочет отправить меня на поиски.

– А вы ей сказали, что заказы на поиски не берете?

– Сказал. Она полагает, что я передумаю.

– А, бросьте! – Венделл сел перед миской с овсянкой. – Вы же принц Шарм, наследник самого богатого и влиятельного королевства из всех двадцати. Ну, чем она может вас соблазнить? – Он заметил, как принц бросил взгляд на грудь королевы под тугим свитером, и вздохнул. – А, ладно! Считайте, что я не спрашивал.

– А точнее, – сказал принц, – на поиски Грааля.

– Сколько можно? Каждый родившийся на свет рыцарь обязательно разыскивал Святой Грааль.

– Святой Грааль мы искать не станем, – вмешалась королева. – Это сказочка, и ничего больше.

– А есть и еще один? – спросила Энн.

– Десятки и десятки, – ответил принц. – Древние культуры плодородия прямо-таки зиждились на Граалях. Любой занюханный друид, который поставил парочку монолитов, уж конечно, был обладателем магического Грааля. Что ни место, то своя легенда о граале. Рыцари разыскивали их с незапамятных времен. И ни один не отыскал хотя бы черепок.

Руби сказала:

– Именно вездесущность этих легенд убеждает меня, что у них есть фактическая основа. Я подробно изучила этот предмет, проследила в них всех общие мотивы, и, наконец, я – и только я – дедуктивно установила местонахождение замка Короля-Рыболова.

– Дедуктивно? – переспросил Венделл.

– Кто такой Король-Рыболов? – поинтересовалась Энн.

– Мифический Король-Рыболов обладал граалем, сила которого делала землю его королевства плодородной, а его народ – процветающим, – объяснил Шарм. – Грааль сокрыт в часовне. Согласно легенде Король-Рыболов получает смертельную рану, после чего земля становится бесплодной. Рыцарь, сумеющий преодолеть опасности Гиблой Часовни, находит Грааль и становится Королем-Рыболовом.

– Ну-у, – с сомнением протянула Энн, – по-моему, это все-таки лучше, чем искать меч-кладенец.

– Легенда убогонькая, но хотя бы осмысленная.

– Легенда замечательная, – сказала Злая Королева, сверкнув глазами. – Ее полный текст содержит все приметы, необходимые, чтобы отыскать Замок Грааля.

– Да уж конечно! И никто прежде их не расчислил, кроме вас? Верно?

– О, многие нашли путь к Замку Грааля, я не сомневаюсь. Но грааль никто не нашел. В этом я также не сомневаюсь. Ибо древняя рукопись утверждает это абсолютно недвусмысленно. Только тот, кто чист, может надеяться преодолеть все угрозы Гиблой Часовни.

– Чист? – переспросила Энн.

– Целомудренник. Зерцало добродетелей.

– Ну, среди моих знакомых такого нет, – сказал Венделл.

– Неужели я должна растолковывать тебе все по буквам? – раздраженно осведомилась у Энн королева. – Только девственник может без страха вступить в Гиблую Часовню.

– Ну ладно, – сказал Шарм. – Совершенно незачем это разжевывать.

– Ваше высочество никогда… э? – Энн умолкла и залилась румянцем.

– Я храню себя для той, единственной.

Венделл поперхнулся, но Энн поглядела на принца с внезапным уважением.

– По-моему, это очень мило, и не понимаю, почему вы смущаетесь.

– Вы ведь девушка. Будь вы молодым человеком, так думали бы иначе.

– Может быть, вернемся к теме? – сказала королева.

– Послушайте, – сказал принц. – Я вчера объяснил вам, что поиски не по моей части. «Срази и спаси!» – вот моя работа. Поиски в перечень моих обязанностей не входят. Но я могу порекомендовать вам нескольких рыцарей, отличных поисковиков. Граали, Крест Господень, мечи-кладенцы, магические кольца, погребенные сокровища, философский камень, родники молодильной воды, пшеничные хлопья, приятные на вкус и все-таки полезные для вашего здоровья, – если это где-то есть, они поедут и поищут. Бьюсь об заклад, хоть парочка девственников между ними да найдется. В двадцати королевствах их полным-полно, просто эпидемия, А к тому же некоторые из них такие уроды!

– Для этой работы лучше вас никого нет, – объявила королева. – Вы молоды, сильны, неимоверно храбры. В схватке на мечах вам нет равного. Вас почитают во всех двадцати королевствах, и вы легко заручитесь поддержкой, если она вам понадобится. Ну и, наконец, вы же ПРИНЦ ШАРМ. Возможно, вам удастся проложить путь к граалю одними учтивыми речами.

– Вы мне льстите. Но одной лести мало, чтобы заставить меня взяться за эти глупые и бессмысленные поиски.

– Вы за них возьметесь, – сказала королева, – потому что вы – принц Шарм. Вы видели это королевство. Леса гибнут, и дичь переводится. Дожди смывают верхний слой почвы. Рожь с каждым годом вырастает короче и короче, а коровы все остаются яловыми. Ягнята чахнут. Фруктовые сады не плодоносят. Здешним людям необходим грааль плодородия. Им необходимы вы, чтобы они его получили. Вы не останетесь равнодушны к их беде.

– Вообще-то положеньице скверное, – подтвердил Венделл.

Шарм посмотрел на потолок, потом на пол, потом на стены.

– Это ведь не мой народ, – сказал он виновато. – У меня есть свое королевство.

– Если наше королевство гибнет, – сказала Энн королеве, – то из-за тебя и твоих волхований. Ты все время распрыскиваешь смрадные зелья в воздухе и льешь их в реки, это во-первых, а во-вторых, губительное влияние твоего колдовства расползается от замка точно клубы ядовитого дыма.

– Заткнись! – прикрикнула королева. – Не с твоим невежеством судить о тонком искусстве колдовства. Чары, которые я наводила на королевство, предназначались исключительно во благо народу. Я намерена вырвать его из убогости и нищеты и сделать королевство великой и могучей державой.

– В царствование папочки народ жил простой пасторальной жизнью. Не было ни убогости, ни нищеты, пока ты не воссела на престоле.

Сказал Венделл:

– А жженого сахара у вас к овсянке не найдется?

– Нет!

– Ну хорошо, – сказал Шарм, – договоримся так. Я съезжу проверю. Лады? Я ничего не обещаю. Не обязуюсь найти грааль. Но я посмотрю, что там и как.

– Прекрасно, – сказала королева. – Не сомневаюсь, когда вы ознакомитесь с положением вещей, мы договоримся.

– Вы не обязаны этого делать, – сказала Энн.

– Помолчи!

– Один вопрос, – сказал Шарм. – Если этот грааль такая ценность, почему вы так чертовски уверены, что я привезу его вам?

– Честь принца Шарма известна во всех двадцати королевствах!

– Веский довод.

– А кроме того, – сказала королева, – Энн поедет с вами.

* * *

– А знаете что? – сказал Шарм, седлая ее лошадь. – В Аласии мы завернем на ярмарку. Сделаете покупки. От пристани туда рукой подать, и там полно импортных духов, сластей, шелков и еще всякой всячины, которая нравится девушкам.

– Я в вашем покровительстве не нуждаюсь!

– Но строить такую кислую физиономию тоже ни к чему. Вы же не верите в эту историю с Граалем?

– А вы?

– Нет. По-моему, ваша мачеха совсем чокнулась.

– Она ужасно злая. Но совсем не глупа. Мне кажется, она хочет убрать меня из страны, пока подстроит что-нибудь такое-эдакое.

– Хм-м-м… А почему бы ей просто не изгнать вас?

– Крестьяне этого не потерпели бы. Они многое сносили, но они все еще преданы памяти моего отца, и их терпению есть предел. С другой стороны, – продолжала Энн, – у нее было бы куда меньше хлопот, если бы я отправилась на поиски грааля и погибла от какого-нибудь несчастного случая…

– Э-эй! – перебил Шарм. – Этого не опасайтесь. Всякого, кто посмеет приблизиться к вам, я изрублю на куски.

– Ага! – подтвердил Венделл.

– Спасибо, – сказала Энн. – Я весьма вам благодарна.

Однако обмен любезностями прервала небольшая толпа крестьян, вошедших во двор.

– Извините меня, – сказал Энн, – я должна с ними поговорить.

Принц последовал за ней на некотором расстоянии.

Приблизившись, он подумал, что никогда еще не видел такого недружного и унылого сборища. Шарм побывал во всех двадцати королевствах, выискивая зло и побеждая его во имя добра, однако обычно его путь лежал через плодородные равнины и цветущие портовые города богатых королевств. Он привык к полям, где колосья клонились долу под тяжестью золотого зерна, к тучным стадам, к садам, отягощенным обилием плодов. Он беседовал с румяными добродушными земледельцами и счастливыми сытыми детьми.

Но эти крестьяне кутались в рубища. У некоторых ноги были обмотаны тряпками, а остальные ходили босыми. Исхудалые чумазые лица, спины, сгорбленные от долгих часов работы в поле. Их орудия были истертыми и заржавленными. У некоторых женщин на руках были младенцы, и в их больших глазах принц увидел отчаяние, оледенившее его до мозга костей.

Толпа остановилась. Самый старый, хромая, вышел вперед.

Энн шагнула ему навстречу:

– Я слушаю, Камберт.

– Маленькая Принцесса, – сказал Камберт, – ходят слухи, что ты покидаешь нас.

– Совсем ненадолго, Камберт.

– Не покидай нас, Маленькая Принцесса. Без твоего заступничества мы окажемся в полной власти… – внезапно он умолк, посмотрел через плечо Энн, и глаза у него стали совсем круглыми. – Это же ПРИНЦ ШАРМ!

Шарм улыбнулся и скромно пожал плечами. По толпе прокатился ропот изумления. Энн тоже улыбнулась:

– Да, Камберт, это он.

А Камберт продолжал в страшной панике:

– Принц Шарм явился взять в жены нашу принцессу. Он увезет ее в Иллирию, и мы больше никогда ее не увидим!

Толпа громко запричитала. Мужчины и женщины с минуту неуверенно переминались с ноги на ногу, а затем в едином инстинктивном порыве окружили Энн плотным оборонительным кольцом, вызывающе встав между ней и принцем.

– Господи! – сказал принц. – Мне приходилось слышать о дуэньях, но это уж чересчур!

– Ваше высочество, почему бы вам не побеседовать с моей мачехой, пока я поговорю с этими добрыми людьми?

– Превосходная мысль, – сказал Шарм и отступил через подъемный мост, а между Энн и крестьянами завязался возбужденный разговор. – Потрясающе! Если я покушусь на эту красотулю, меня по возвращении линчуют.

В замке Руби наносила последние штрихи на вычерченную от руки карту.

– Вот тут, – сказала она, – на опушке Черной Дубравы, у подножия Крутых Гор, у Селенья Путника повернете на юг, а потом влево от водопада. Проще простого.

– Хм-хм! – Шарм посмотрел через ее плечо. На карте большим кружком был обведен «X». Рядом с «X» были пометки, сделанные бисерным почерком.

– А эти пометки что означают?

– А! – небрежно сказала королева. – Терновник, и ничего больше.

– Какой еще терновник?

– Возможно, возле замка есть отдельные кусты терновника.

– Ну, живая изгородь мне не помеха. А это что за слово? Начинается с «Д».

– Пустяки.

– Д, – сказал принц. – Д… Д… что начинается с «Д»? Хм-м-м. Д… Д… Д… Дайте сообразить. Ах, черт! Дракон начинается с «Д».

– Ну да. Не исключено, что там водится дракон.

– Не исключено, а? А вы не могли бы заглянуть в свое волшебное зеркало?

– К несчастью, нет. Радиус его действия всего пятнадцать миль. Король Хамфри хотел установить на башне антенну, намереваясь смотреть турниры, но устроители турниров позаботились, чтобы их маги глушили сигнал. – Королева скатала карту и сунула ее в руку Шарма. – Ну послушайте! Такой могучий великан вроде вас – и боится малюсенького-премалюсенького дракончика? Да никогда!

– Могучий великан вроде меня насмешек тоже не боится. А уж тем более от малюсенькой-премалюсенькой балбески, которая никогда даже не видела атакующего дракона. Если там рыщет даже один дракон, вы должны найти очень убедительный довод, чтобы я согласился схватиться с ним.

Руби взяла руку Шарма и прижала ее к своей левой груди.

– Хотя бы раз женщина обмазывала все твое тело теплым медом, а потом медленно-медленно весь его слизывала?

– А, черт! – сказал принц. – Драконом больше, драконом меньше, какая разница?

– Вот именно. А когда вы трое будете готовы отправиться в путь?

– Как только Энн кончит беседовать со своими фанатами.

Злая Королева зашлась в ярости:

– Сучка! Омерзительно смотреть, как они ее обожают! Я королева. Они обязаны питать ко мне верноподданнические чувства. Они должны мечтать о том, чтобы ползать у моих ног. И еще поползают! Когда у меня будет Грааль, я сокрушу… – Она заметила, с каким выражением Шарм уставился на нее. – Ха-ха-ха! Просто шутка. Когда у меня будет Грааль, я обеспечу королевство миром, благоденствием, бесплатным лечением и протезированием зубов и прочими такими же благами.

– Но у вас тут уже царит мир.

– Совершенно верно. И мы его будем хранить и впредь. Непременно.

– М-да. Ну, я вижу, что эта страна в хороших руках, так что нам пора.

Руби вышла следом за ним во двор и смотрела, как они садятся на коней.

– Счастливого пути, юный принц! Да будет удача сопутствовать тебе во всех твоих дерзаниях. Прощай, Венделл.

Энн она ничего не сказала, а Энн даже не посмотрела на нее.

За воротами горожане расступились, давая им дорогу. У некоторых в глазах стояли слезы.

– Доброго пути, Маленькая Принцесса.

– Счастливо оставаться, добрые люди. Счастливо оставаться, Камберт. Я вернусь, обещаю вам.

– Д-е-е-е-рь… – сказал Венделл. – Сматываемся отсюда!

* * *

От гор они направились на юг. Венделл с большим облегчением покинул голые скалы и безжизненные леса Тировии и спустился в сочно зеленеющие долины Аласии, где весна неслась карьером, закусив удила. Новорожденные ягнята резвились среди лугов, жеребята гарцевали на еще не окрепших ногах, у самой поверхности ручьев танцевали пестрятки – молодые форели. Кони радовались жизни и легко ступали по жирному чернозему. Погода улыбалась им безоблачными небесами и теплым ветром. Короче говоря, самое благодатное время для путешествий, и Энн, не удержавшись, сказала, что они, по ее мнению, могли бы ехать и побыстрее. Принц даже не счел нужным возражать. – Рыцарские поиски, – объяснил он, – по определению должны быть долгими и исполненными тяжких испытаний. Ни в коем случае нельзя сбегать туда-сюда, словно на рынок за свежим окунем. Это не произведет никакого впечатления на публику. Если с так называемым Граалем вернуться слишком рано, он в их глазах утратит всякую ценность.

Энн подумала, что эта теория, мягко выражаясь, идиотская. Но ей не хотелось навлекать на себя его раздражение в самом начале пути. У нее были собственные планы, ждавшие осуществления. Она еще толком не разобралась, в чем именно они заключались, но твердо знала, что они у нее есть. А потому после первых возражений она привыкла помалкивать, когда принц и Венделл тратили по нескольку часов в день на то, чтобы посмотреть, куда ведет боковая тропа, или чтобы поохотиться, поудить, искупаться, полазить по деревьям, а то и вздремнуть. «Рим не один день строился», – лаконично пояснял Шарм, подсовывая скомканную куртку под голову вместо подушки. Венделл, заматывая леску на крючке в тугой клубок, умудренно кивал. Энн стоически подавляла нетерпение.

Беспокоило ее и еще одно. Вдали от городов и деревень, где Шарм не ожидал встретить кого-либо, с кем следовало считаться, он упаковывал свои шелковые рубашки и голубые королевские плащи, надевая серую домотканую одежду. Собственно, не было ничего плохого в том, что ему хотелось переодеться во что-нибудь поудобнее, Энн прекрасно его понимала. Верховая езда разгорячала, одежда всадника пропылилась, да и сама-то она, в конце концов, носила лохмотья служанки. И все-таки он уже не выглядел таким… таким похожим на принца.

– А вы уверены, что мы не сбились с дороги? – спросила она. – Ведь вы еще ни разу не сверились с картой.

– Все дороги ведут в Рим, – ответил Венделл тоном эрудита. Он насадил на крючок пескарика и забросил удочку в ручей.

– И что это значит?

– Почем я знаю? Присловье такое. А эта дорога ведет в деревню Колючий Шиповник прямо впритык к тому месту, которое ваша мачеха пометила на карте. Деревня очень большая.

– Но если так и деревня совсем рядом, то, конечно, кто-нибудь уже отыскал Грааль.

– И что? Может, карта врет!

Энн решила переменить тему. «В Риме поступай по-римски», – рассудила она, припомнив другое присловье, и попыталась встроиться в неторопливый ритм жизни принца. Она растянулась возле него на траве под яблоней, подставила лицо ласковым солнечным лучам и погрузилась в сонные мечты. В вышине плыли пушистые облачка, и она сплетала вокруг них фантазии о добродетельных девах, жертвах превратностей судьбы, о доблестных и благородных рыцарях в сверкающих доспехах, об изукрашенных замках и пышных свадебных торжествах со множеством свадебных пирогов, с десятками подружек невесты и с полным оркестром в зале.

– Вы ведь спасли очень много благородных девиц, верно? – спросила она у Шарма, который кинжалом срезал кожуру с яблока.

Он пожал плечами:

– Кто-то же должен этим заниматься.

– Разве вам не нравится спасать?

– Да, конечно. Я хочу сказать, это интереснее, чем зарабатывать хлеб в поте лица.

– Вы такой смелый! Завидев вас, даже драконы должны пугаться.

– А? – сказал Шарм и надкусил яблоко. – Драконы ничего не пугаются.

– Ненавижу драконов, – сказал Венделл.

Принц кивнул:

– Мерзкие злобные твари. И их голыми руками не возьмешь. Сплошь покрыты чешуйчатой броней и практически неуязвимы.

– А уж быстры! – вставил Венделл. – На пересеченной местности обойдут любую лошадь.

– Становятся на задние ноги и мчатся стрелой. Но, конечно, не крупные. Как вытянутся длиннее, ну примерно в пятнадцать футов, так бегают только на всех четырех. Тем не менее, когда на вас лезет пятнадцатифутовый дракон, когти растопырены, из ноздрей бьет пламя и валит дым, так он и на четырех лапах втрое вас выше.

– Но как же вы их сражаете?

– Нападая сразу. Быстрый смелый конь и острое копье. Когда он разверзнет пасть, чтобы вас поджарить, бьете копьем в нёбо и пронзаете мозг.

– Но отсюда следует, что вы нападаете сквозь пламя!

– Ну, будь это просто, так на них все охотились бы.

– Боже великий!

– Прелесть этого метода заключается в том, что стоит ему раскрыть пасть, как он теряет неуязвимость. И тогда никаких проблем. Ну, кроме когтей, конечно. Но по сути, нужны лишь крепкие нервы. И хороший конь и хорошее копье, как я уже упоминал. Ну, и надо его выманить на открытую равнину, где ваш конь сможет помчаться во весь опор. В сущности, ничего сложного.

– А что, если нападет он, а вы не верхом, и у вас нет копья, и вы не на открытой равнине?

– Вот тогда это посложнее.

– Тогда цельтесь в глаз! – сказал Венделл и возбужденно прошелся взад и вперед, сжав кулак и нанося колющие удары невидимым мечом. – Вонзите меч в глазницу. Бац! Прямо сквозь глаз и в мозг. Вш-ш-ш-ш!

– А-а, – сказала Энн, посмеиваясь. – Ты убил дракона!

– Нет, – ответил Венделл. – Хотя я бы запросто, я-то знаю. Но его высочество думает, будто я слишком маленький.

– Я этого не говорил. Я сказал, что ты еще не готов.

– Заходите сбоку, понимаете? Потому что глаза у него расположены по бокам морды, ну, как у лошади. Таким способом можно увернуться от пламени. Но вы должны действовать стремительно, чтобы оставаться в стороне от пасти. – Венделл, пританцовывая, описал дугу возле толстого ствола дуба, коля и пронзая воображаемого врага. – Ага! Вот тебе! Я вгоню мой славный меч Дерзание по самую рукоять. Получай! Так тебя! – Он отступил, торжествующе упер руки в бока и словно увидел, как невидимый враг с оглушительным шумом хлопнулся оземь.

– Да погибнут так все наши враги! – торжественно провозгласил принц.

Глаза Энн искрились смехом.

– Затем, – продолжал Венделл с видом человека, благородно исполняющего тяжкий долг, – я протягиваю руку прекрасной принцессе, которую только что спас. Она берет ее и оказывается на спине моего коня…

– Но у тебя же нет лошади!

– Я прыгаю на спину ее коня, – без запинки продолжал Венделл, – сажаю ее позади себя и скачу с ней в ее королевство. И она мне так благодарна, что она… – Он умолк.