Текст книги "Сверхъестественное. С ветерком"

Сестра Линдси вызвала санитаров, Алексис набрала 911. Посмотрев на дерущихся, врач отступил и выхватил у Алексис телефон.

Сэм удерживал мужчину в кожаной куртке и вдруг заметил, что в его сторону что-то летит. Когда он сообразил, что это такое, настольная лампа уже попала ему в лицо.

Глава 9

Оглушенный Сэм упал на одно колено. Мужчина в кожаной куртке освободился и попытался затеять драку с тем, кто был ближе всего, но Сэм ударом руки подсек его под колено, успел вскочить и подхватить его. Он применил удушающий захват и отступил к стене, чтобы никто не мог наброситься на него сзади. И тогда окинул холл взглядом.

Большинство присутствующих и так были больны или травмированы, так что стычки заканчивались быстро. Дин ударом в живот остановил мужчину, который сидел в обнимку с ведром, когда они его увидели. Здоровяк рухнул на четвереньки, и его начало выворачивать на пол. Таким образом, он больше не смог принимать участия в драке, хотя и был одним из заводил.

Другие продолжали вяло обмениваться ударами, задыхаясь и кашляя. Те, кто не участвовал в драке, спрятались за перевернутыми столами и стульями или в коридоре – в нишах, отгороженных занавесками. Маленькая девочка по-прежнему рыдала.

Один из санитаров удерживал двух ругающихся мужчин, как рефери во время боксерского поединка. Другой санитар, парень настолько крупный, что мог бы быть полузащитником на футбольном матче, удерживал мужчину удушающим захватом, но тот продолжал вырываться, хотя у него капала кровь из разбитого носа. Он пытался оторвать от себя руки санитара и пинал его по ногам.

– Послушайте, мистер…

– Дэйвик, – прохрипел тот, – Арчи Дэйвик.

– Лютер Броуди, – сказал санитар. – Рад знакомству.

– Нечему тут радоваться!

– Как скажете, мистер Дэйвик, – отозвался санитар, не обращая ни малейшего внимания на его попытки освободиться. – Однако вам лучше успокоиться, иначе я попрошу медсестру вколоть вам успокоительное.

– Нет уж, – прохрипел Дэйвик. – Требую, чтобы врач немедленно меня осмотрел!

– Обязательно. Как только до вас дойдет очередь.

– Ну уж нет! – рычал Дэйвик, продолжая дергаться. – Я подам на больницу в суд, отсужу у вас все до последнего цента.

– Обсудите это потом со своим авдвокатом, – проговорил Броуди. – А сейчас ведите себя прилично. Как думаете, справитесь?

– Сразу после того, как подам на тебя в суд за нападение!

Сэм опустил мужчину в кожаной куртке на пол и перешагнул через бесчувственное тело. Краем глаза он заметил, как в приемный покой входит Грубер. Полицейский быстро окинул происходящее профессиональным взглядом, заметил Сэма и Дина и тут же переключил внимание на Лютера, санитара и Арчи Дэйвика.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

– Пациенты ведут себя странно, – сказал Дин. – Новая реальность.

– Боже, надеюсь, что нет, – Грубер опустил правую руку на форменный ремень. – Лютер, у тебя все под контролем?

– Мистер Дэйвик так не считает, – отозвался Лютер. – Я пообещал ему укол успокоительного, если не будет вести себя прилично.

– Или я могу надеть на него наручники и прокатить на заднем сиденье патрульной машины.

– Можно и так, – согласился Лютер. – Что выбираете, мистер Дэйвик?

– Ну-ка отпусти меня!

С одной из раскачивающихся ламп сорвался пластиковый абажур и упал на ковер. Лампа начала потрескивать и быстро мигать. Лютер от неожиданности на мгновение выпустил Дэйвика, по его лицу заметались тени. Прежде чем Дэйвик успел отскочить, Лютер схватил его за плечо.

– Эй, куда это вы со…

Глаза Лютера остекленели, будто его оглушило, затем в них вспыхнули красные огоньки – как угольки в разворошенном костре. Все это произошло так быстро, что Сэм даже усомнился в реальности того, что видел. Он вспомнил, что девушка из школьной спортивной команды сказала о своей тренерше: «У нее глаза горели».

Что же она видела на самом деле?..

Пальцы Лютера сжали плечо Дэйвика, и, судя по тому, как тот поморщился, довольно крепко. Когда Лютер заговорил, его голос звучал неестественно низко, как будто говорил не он, а некая потусторонняя сила, захватившая его огромное тело.

– Они должны слушаться. Но не слушаются.

– Эй! – воскликнул Дэйвик, побледнев. – Мне больно!..

Почувствовав внезапную перемену в поведении Лютера, Грубер шагнул вперед, держа в руке тазер.

– Лютер, хватит, – сказал он спокойно, но твердо. Огоньки лазерного прицела метнулись к плечу и шее Лютера, но оттуда, где находился Грубер, стрелять было неудобно. – Отпусти. Я его увезу.

– Пусть это всем вам послужит примером!

Лютер отпустил плечи Дэйвика, схватил его правой рукой за подбородок, а левой – за затылок и резко дернув, сломал позвоночник.

Пронзительно закричала какая-то женщина.

– Господи, Лютер!

Лютер выпустил голову Дэйвика, и тело с глухим стуком рухнуло на линолеум. Сунув руку в задний карман, санитар вытащил складной охотничий нож. Стальное лезвие выскочило… Грубер выстрелил. Раздался щелчок, электроды с треском ударили Лютера в живот и выпустили пять тысяч парализующих вольт. Рука Лютера судорожно сжалась на рукояти ножа. Он пошатнулся, не в силах контролировать свои мышцы, упал и забился в конвульсиях.

Лампы снова замигали. Тень Лютера трепетала у его тела, как будто ее тоже трясло от электрических разрядов. Когда свет снова вспыхнул в полную силу, Сэму показалось, что тень отделилась от тела Лютера и метнулась прочь.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Дина, и тот кивнул. Он тоже это видел. Обычно, когда демон покидает человеческое тело, изо рта человека вырывается столб черного дыма, а эта тень выскользнула так тихо, что ее легко было не заметить, если бы они не приглядывались в поисках чего-то необычного. Сэм был бы рад считать это игрой света, оптической иллюзией, мелочью, которой можно пренебречь, однако инстинкт охотника предупреждал об опасности.

Через несколько секунд Лютер перестал трястись. Грубер, не теряя времени, сел ему на ноги и стянул запястья стяжками. Вынув использованный картридж, он убрал тазер в кобуру.

– Подъем, – он схватил Лютера под локоть и помог ему встать.

Врач бросился к Дэйвику, но было уже поздно. Тот умер раньше, чем его тело коснулось пола.

Раненые и напуганные пациенты поднимались на ноги, выбирались из-под перевернутых столов и стульев. Смерть Дэйвика потрясла всех – даже тех, кто принимал активное участие в потасовке. Самые буйные не поднимали головы, надеясь избежать упреков и, возможно, ареста. Некоторые бормотали: «Что случилось?» и «Ты помнишь, что произошло?»

Сэм подошел к Дину и прошептал:

– Видел его глаза?

– До того, как голос изменился?

Сэм кивнул.

– Та девушка говорила что-то подобное о своей тренерше.

– «Огонь в ее глазах», – сказал Дин. – Я помню.

– Как вспышка в глазах шейпшифтера[9]9
  Потусторонняя сущность, способная принимать любую форму.


[Закрыть], – кивнул Сэм.

Сетчатка шейпшифтеров отливает золотом, а не красным, поэтому их глаза на записях с камер наблюдения кажутся белыми.

Врач подозвал медсестру, они посовещались и заново выстроили из пациентов очередь – уже с учетом новых травм. Врач попросил Стэна, второго санитара, отвезти Дэйвика в морг, Линдси поручил вызвать судмедэксперта и, прежде чем вернуться в кабинет, оглядел холл.

– Для тех, кто меня не знает, я доктор Мачетт, и я искренне сожалею, что вам пришлось стать свидетелями этого ужасного происшествия. – Он посмотрел на Лютера, который выглядел совершенно сбитым с толку, словно его обвиняли в том, чего он не делал. – Прошу прощения за все это. Обещаю, мистер Броуди ответит по всей строгости закона.

Нахмурившись, Броуди посмотрел на Грубера и тихо спросил:

– Том, о чем это он? Я же пытался остановить драку…

– Тихо, Лютер, – проговорил Грубер. – Я возьму у тебя показания… но сначала зачитаю права. У нас десятки свидетелей.

– Свидетелей чего? – озадаченно спросил Лютер. – Что случилось?

– Если останетесь, я окажу вам помощь, – продолжал доктор. – Но я пойму, если вы предпочтете обратиться в другую больницу.

Врач ушел, и Грубер поднял руку, чтобы привлечь внимание.

– Я должен опросить всех присутствующих. Оставьте, пожалуйста, информацию о том, как с вами связаться.

Некоторые принялись протестовать и жаловаться, но один человек был убит, а другие подверглись нападению. В холле до сих пор находился труп. Это могло нанести присутствующим психологическую травму, поэтому Линдси предложила перейти в один из конференц-залов больницы. Грубер поблагодарил ее и повернулся к Винчестерам:

– Я вызову подкрепление, но сперва нужно разобраться с Броуди. Вероятно, будут и другие аресты. Я хочу, чтобы вы дали показания, ведь все это случилось при вас. Согласны?

Сэм, оставаясь в роли агента ФБР, уверенно кивнул, а Дин едва заметно поморщился и неохотно ответил:

– Ага.

Сэм не мог винить брата. Они уже знали, что люди совершали все эти бесчинства – а теперь еще и убийство, – не по своей воле. Но пока не будет найдена настоящая причина беспорядков, нужно выполнять приказы полиции.

Они отошли подальше от пациентов.

– Это гораздо серьезнее пожилых любителей бега без штанов, – мрачно проговорил Дин.

– Пока мы знаем только одно: это какая-то потусторонняя тварь. Но одна она или их несколько? – спросил Сэм.

– Численное преимущество определенно не на нашей стороне, – заметил Дин.

– Похоже на то.

Глава 10

Тьма постепенно опускалась на Мойер. Длинные тени ложились на дороги и тротуары, взбирались на стены, перелезали через заборы, связывая осязаемое, твердое, надежное с другим миром – с тем, где все лишено веса, плотности, целостности. Уличные фонари зажглись, и появились зыбкие тени, разлетавшиеся на куски в свете фар проезжающих машин. Ночная подсветка в витринах заставляла предметы отбрасывать резкие тени, а если кто-то подходил слишком близко, датчики движения реагировали и на несколько секунд включалось освещение.

Однако не все тени в Мойере были обязаны своим появлением игре света и тьмы.

Другие тени скользили по улицам, скрываясь в густой темноте. Очертаниями они напоминали людей, хотя края большинства из них расплывались, как угасающие воспоминания. В отличие от обычных эти тени могли становиться трехмерными, если действительно этого хотели.

Некоторые из них следовали за людьми, которые вышли на вечернюю прогулку. Темнота придавала им смелости, и они начинали бродить по городу. Разве кто-то заметит еще одну тень в мире теней и всепоглощающей тьмы? Хозяева не обращали внимания на лающих собак или ругали их за тревогу, поднятую без повода. Некоторым особенно чувствительным людям казалось, что за ними следят, и волосы у них на затылке вставали дыбом.

По вечерам свободные тени Мойера бродили по улицам и переулкам в поисках тех, в кого можно было бы вселиться. А еще они могли проникать в трещины, щели и замочные скважины, как пронизывающий зимний ветер.

Запертые окна и двери не были для них преградой. Новейшие системы безопасности не могли защитить от темного пятна, которое ползло по деревянным полам и коврам, стенам и лестницам. Сознание любого из тех, кто находился в запертых и охраняемых зданиях, было так же открыто для вторжения.

В западной части Мойера посреди заброшенного участка стоял длинный дощатый фермерский дом. В каталоге недвижимости рядом с его фотографией был великодушный комментарий: «требует ремонта». Кое-кто недавно купил его и в самом деле начал ремонт, изменений к лучшему пока заметно не было. Пустой дом привлек множество живых теней. Сверху он напоминал потревоженный муравейник: тени кружили вокруг дома, проскальзывали внутрь сквозь щели в стенах, вылетали наружу.

В этот поздний час бодрствовал лишь один из четырех обитателей дома. На втором этаже, в южной угловой спальне девятилетний Итан Йетс сидел на кровати, скрестив ноги. Темноту разгонял свет ночника в виде Скуби-Ду. С тех пор как Итан проснулся, голова Скуби то и дело вспыхивала и гасла. Он надеялся, что утром не забудет попросить маму, чтобы она заменила лампочку.

А пока, сидя в мерцающем свете, он боялся покинуть кровать – единственное безопасное место в комнате. Каждый раз, когда свет гас, он замечал, как по комнате движутся большие пульсирующие чернильно-темные сгустки. Они колыхались вдоль стен, подплывали к подоконнику и будто выливались наружу сквозь щели, ползли по потолку. Они были темнее, чем обычная ночная тьма.

Итан не боялся темноты. Он боялся того, что в ней завелось.

Чем бы они ни были, они с ним не разговаривали. Они напоминали мышей, населявших стены предыдущего дома. Еще он невольно вспоминал тот фильм, после которого ему снились кошмары, – фильм о людях, оказавшихся на лодке посреди океана, кишащего акулами. Темные, зловещие силуэты бесшумно скользили в толще воды, готовые наброситься на людей и сожрать их.

Темные фигуры очертаниями напоминали людей, но людьми не были, поэтому Итан называл их буками. Но только не вслух. Он не пытался вступить с ними в контакт. Чувствовал, что они опасны. Было что-то очень неправильное в том, что они вторглись в дом, в том, как нарушили границы – территориальные и личные. Обычно, если в дом залезает кто-то чужой, хозяин вызывает полицию…

Буки терпели его, но, как сказал бы отец, не проявляли к нему никакого уважения. Однако они знали о его существовании. Время от времени один из них скользил к нему по деревянному полу и, зависнув в нескольких сантиметрах, разглядывал его, как он сам разглядывал бы необычное насекомое, накрытое банкой. Каждый раз, когда бука приближался, Итан боролся с желанием зажмуриться и молиться, чтобы тот ушел, но все-таки заставлял себя смотреть на сгусток тьмы и пытался понять его.

Когда буки кружили рядом, Итан видел, что они не плоские, не просто темные пятна… Однако смотреть на них слишком долго было почти больно. Человеческие глаза отказывались видеть то, что вряд ли могло существовать. Границы большинства теней, особенно их рук и ног, расплывались, тянулись туманными струйками, словно дым из пепельницы. У других края вибрировали, становясь то более четкими, то расплывчатыми – казалось, они изо всех сил пытаются сохранить форму, а если перестанут это делать, то исчезнут и, возможно, не смогут вернуться.

Итан гадал: может, это инопланетяне, явившиеся на Землю, чтобы изучать людей? Но как же они управляли космическим кораблем? Кроме того, они не были похожи на инопланетян, которых он видел по телевизору или в кино. Нет, это были буки, они принимали форму человека, чтобы прятаться среди человеческих теней. Итан уже не в первый раз подумал: похоже, только дети видят их по-настоящему. Взрослым они, наверное, кажутся обычными тенями.

Но если Адди увидит их, то закричит и разбудит родителей. И тогда буки причинят вред им всем. Итан держался, потому что у него появился друг, Барри. Барри предупредил и о приходе бук, и о том, что не нужно визжать и звать на помощь. Итан сказал, что и не собирался визжать. Визжат только младенцы и девчонки в фильмах ужасов. Барри подготовил Итана, но этого было недостаточно. Итан нервничал, когда буки захватили дом. Они появились в его комнате, проходили сквозь дверь, проскальзывали в щель под ней, утекали в замочную скважину. Итан читал, что крысы могут пролезть в любую дыру, если та достаточно велика, чтобы просунуть голову, потому что самая широкая кость в их теле – это череп. У бук костей не было, и они могли просочиться в самую крохотную щель.

Поэтому Барри держался рядом.

– Барри, ты ведь обещаешь, да?

Итан дождался ответа Барри, шепота, который он мог слышать, правда, не ушами.

– Я знаю, но обещай еще раз, – проговорил Итан. – Хорошо. Но ты здесь и защищаешь меня, а с Адди, мамой и отцом никого нет.

Он снова умолк, слушая Барри.

– Да, но я переживаю. Они спят и…

Барри не дал ему договорить.

– Я знаю, что им положено спать, но если один из бук… если кто-то из них решит…

Выслушав ответ, Итан вздохнул.

– Обещание есть обещание, – Итан повторил то, что Барри говорил ему уже несколько раз. – Но ты ведь здесь и не можешь их контролировать. Ты же сам объяснял.

Итан прислушался.

– Сейчас, да? Но это может измениться, так?

Он кивнул. Он и раньше слышал заверения Барри, но теперь-то все изменилось.

– А как насчет других людей? – спросил Итан. – Я видел в новостях. Мама и папа говорили за ужином. Это… Это из-за них?

Ждать ответа Барри пришлось довольно долго.

– Я знаю, что ты не такой, – сказал Итан. – Но они… Они меня пугают.

Дверная ручка повернулась, Итан вздрогнул.

Он еще не видел, чтобы буки что-то передвигали в комнате. И только это, не считая заверений Барри, помогало ему сохранять спокойствие во время ночных вторжений. Если буки ничего не могут сдвинуть с места, то, возможно, и ему не смогут причинить вреда.

Дверь распахнулась, и он с облегчением вздохнул, увидев в полумраке мамино лицо. Мама была в белой ночной рубашке и, если бы не розовая лента, украшавшая вырез, казалась бы похожей на привидение.

– Итан, почему ты еще не… – Она увидела мерцающую морду Скуби-Ду. – Что с твоим ночником?

– Он меня и разбудил, – отозвался Итан, притворно зевая и потирая глаза. – Батарейка садится.

Едва дверь открылась, буки спрятались в слоистой темноте, которую мама не могла видеть. Но Итан знал, что может разглядеть их. Мгновение спустя он заметил неподвижные темные пятна, черные кляксы, прилипшие к полу, стенам и потолку.

Его пробрала дрожь, как будто он простудился или подхватил грипп. Буки были неподвижны, но больше всего пугали его именно сейчас. Он почему-то чувствовал, что теперь, когда мама проснулась и стояла всего в нескольких сантиметрах от некоторых из них, ситуация стала очень опасной. Несмотря на все, что Итан раньше говорил Барри, он едва не завизжал, когда мама…

…щелкнула выключателем на стене.

Вспыхнул верхний свет, и Итан подумал, что теперь-то буки наверняка убьют маму, а потом и его, чтобы не оставлять свидетелей. Потом они расправятся с Адди и, наконец, с отцом. Через несколько дней приедет полиция и найдет их всех убитыми. Он крепко зажмурился, защищая глаза от внезапной вспышки, а еще от страха перед тем, что вот-вот произойдет.

Итан медленно открыл глаза. Почти все тени пропали, остались только те, что за дверью, на дальней стороне кровати, возле окон. Бук видно не было. Они исчезли или слились с более светлыми тенями.

– Утром поищу новую лампочку, – сказала мама. – Но вам, молодой человек, пора спать.

– Хорошо, мам, – сказал он, стараясь унять дрожь в голосе.

Мама начала закрывать дверь, но остановилась.

– Мне показалось, ты с кем-то разговаривал?..

Итан развел руками и нервно усмехнулся.

– Я тут один.

– Ну да.

– Сам с собой говорю, наверное, – объяснил он. – Не мог уснуть.

– Что ж, держи глаза закрытыми, и мигающий свет не будет тебе мешать.

– Хорошо, мам.

– Спокойной ночи, – сказала она. – Люблю тебя.

– И я тебя. – После того как она выключила свет и закрыла дверь, Итан громко добавил: – Будь осторожна, мам!

Он подождал, прислушиваясь: вскоре ее шаги стихли, в спальню родителей закрылась дверь. Убедившись, что мама ушла, Итан прошептал:

– Ты все еще здесь?

Он прислушался.

– Хорошо, а то я думал, что она тебя спугнула.

Оглядев комнату, Итан увидел только обычные тени и темноту. Скуби-Ду на другом конце комнаты продолжал мерцать, но теперь гораздо реже. Итан плюхнулся на живот, подтянулся и, свесившись с кровати, заглянул под пружинную сетку.

Когда Барри навещал Итана, то предпочитал оставаться под кроватью. Даже когда они разговаривали, Барри никогда не выходил. При первой встрече он сказал Итану, что выглядит не так, как он, и не хочет пугать его. Барри прятался в темноте под кроватью. Свет ночника освещал только край кровати и не попадал в пространство под ней.

Глядя на Барри вверх ногами, Итан не мог как следует разглядеть его. Это была просто тьма во тьме. Иногда Итан мельком видел своего друга: горбинку носа, изгиб пальцев или колена, когда Барри ворочался под кроватью, но не более того.

– Они ведь не причинят маме вреда, правда? – спросил Итан. – Это я виноват, что она проснулась. Обещаешь, что они не станут ее за это наказывать? – Он подождал. – Хорошо. Спасибо, Барри.

Итан решил, что Барри похож на бук. Наверняка он с ними знаком, раз может говорить с ними и договориться о том, чтобы Итана и его семью не трогали. Но Итан доверял Барри и был рад его обществу. Собаки ведь тоже похожи на волков, но собак Итан не боялся. Большинство собак дружелюбны. А волки опасны.

– Ладно. Думаю, мне пора спать, пока мама не вернулась.

Итан вытянулся на кровати, лег и опустил голову на подушку. Закрыл глаза и стал ждать. Мысленно досчитав до десяти, он чуть-чуть приоткрыл глаза и посмотрел сквозь ресницы.

Барри выбрался из-под кровати. Он был похож на обычного человека, только сотканного из тьмы. Определенно выше Итана. Итану казалось, что Барри старше него – как старший брат. Итан осторожно вглядывался в темноту комнаты и в еще более глубокую темноту Барри, тот не двигался. Итан подумал, что, возможно, Барри хочет сказать что-то еще, но тот лишь отвернулся и скользнул к окну, плавно скользя и приблизительно имитируя движения человеческих ног. Но потом – ни один человек не смог бы такого сделать, – он скользнул в щель под подоконником и исчез в ночи.