Текст книги "Сверхъестественное. С ветерком"

Глава 11

Устав после долгого дня, посвященного расследованию, и последовавшего затем допроса, который вел один из лучших городских копов, Сэм и Дин сняли номер в мотеле с удивительно оригинальным названием – «Мойер-мотель». Вариантов было не так уж много – вернуться на шоссе и ехать до ближайшей зоны отдыха; поселиться, избави боже, в каком-нибудь облезлом гостевом доме; или остановиться в «Делси Лейк Инн» – где номера не так уж дороги, а вид из окон – прекрасен. Грубер, правда, предупредил, что там еще недавно было полно клопов, но в гостинице утверждали, что насекомых уже уничтожили.

Итак, выбор пал на «Мойер-мотель».

Дину не терпелось снять костюм. Дожидаясь, когда им выдадут ключ, он стащил с шеи галстук и сунул в карман. Он заметил, что в холле вместо картин висят увеличенные фотографии, изображающие людей на берегу живописного озера. Снимкам явно был не один десяток лет, краски почти выцвели.

Эти фотографии отражали общее состояние мотеля. Ремонт смог пробраться далеко не во все его помещения. При беглом осмотре были обнаружены отметины на стенах, потертости на полу, видавший виды ковер, царапины на деревянных поверхностях. Дин предположил, что мотелю пришлось пережить тяжелые времена и он все еще балансирует на грани банкротства. К счастью, тут хотя бы не было клопов.

На медных табличках, которые были на рамках самых больших фотографий, упоминалось озеро Делси, а также была указана дата съемки. Почти все снимки были сделаны до середины семидесятых. Из праздного любопытства Дин спросил:

– А посвежее ничего нет?

– Снимала моя мать, – сказал лысеющий мужчина за стойкой. – Озеро уже несколько десятков лет закрыто для туризма.

Дин помнил, что утечки химикатов «Пандженто» – или, возможно, выброс, – сделали озеро непригодным для купания. Намеренной была утечка или нет, но спасти туристическую репутацию Мойера не удалось. Мойер превратился в городок при химическом заводе.

– Теперь природа забирает свое.

– Что именно? – поинтересовался Дин.

– Озеро Делси зарастает, – пояснил управляющий. – Главный пирс еще сохранился, некоторые летние магазины и домики тоже. Там, в основном, теперь подростки тусуются. Выпивают, употребляют наркотики. Копы чего только там не находят… Несколько детишек уже отправились под арест. А примерно год назад один из них напился, решил переплыть озеро на спор и утонул. Говорят, озеро проклято.

– В самом деле?

– Если вы, конечно, верите в такое, – пожал плечами управляющий. – Однако я бы там купаться не стал.

– Думаете, оно и правда проклято? – заинтересовался Дин. Может быть, озеро Делси как-то связано с тем, что происходит в Мойере… – Там что, привидения или еще что-нибудь в этом духе?

– Нет, – ответил управляющий. – Думаю, озеро просто грязное. А я купаться в ядовитых помоях не собираюсь, благодарю покорно.

– Ясно.

– «Пандженто» якобы за собой убрали, но я им не верю.

Дин улыбнулся.

– Они вам не нравятся?

– Черт возьми, нет! – отрезал управляющий. – Одни напакостили этому городу, но, если вдруг решат убраться отсюда, ему вообще придет конец… Ох уж эта шайка! Их интересует только прибыль, а там хоть трава не расти. – Он покачал головой. – Я лучше уеду, чем буду на них работать.

– Вижу, вы человек принципиальный…

– Так и есть. – Управляющий положил на стойку ключ. – Комната 142. Две кровати.

– Завел нового друга? – спросил Сэм брата, пока они шли к своему номеру. – Столько времени там проторчал.

– Слушал легенды о прóклятом озере Делси.

– Действительно прóклятом?

– Нет. Если только призраков не привлекают токсичные отходы.

– Можно позвонить Мику, – осторожно предложил Сэм. – Что, если британцы уже сталкивались с чем-то подобным?

– Не вздумай, – нахмурился Дин. – Это наше расследование. Никаких посторонних. Что бы тут ни творилось, сами разберемся.

Дин отпер дверь и нисколько не удивился, обнаружив, что стены номера тоже увешаны фотографиями, сделанными в дни, когда озеро Делси пользовалось популярностью. Здесь была как минимум одна копия фотографии из вестибюля, и цвета на ней оказались ярче – видимо, потому что тут было меньше солнца. Номер выглядел так же уныло, как и все остальное в этом здании. Казалось, будто мотель населен призраками, а Винчестеры перенеслись в Мойер времен, когда весь мир с нетерпением дожидался смерти диско[10]10
  Смерть диско («Ночь уничтожения диско», 12 июля 1979 г.) – промо-акция на бейсбольном матче в Чикаго: принеся с собой пластинку с диско-записями для последующего уничтожения (их складывали в ящик с пиротехникой и взрывали), можно было получить билет на матч между «Детройт Тайгерс» и «Чикаго Уайт Сокс» с большой скидкой. Акция привлекла более 75 тысяч человек, вышла из-под контроля и закончилась массовыми беспорядками.


[Закрыть].

Не в силах переодеться, Дин взял пульт от телевизора, упал на ближайшую кровать с бугристым матрасом и, не включая звук, начал переключать каналы, которых было не так уж много. Сэм налил в стакан воды из-под крана, сделал глоток и нахмурился.

– Что, плохая?

– Из скважины вроде.

– Или коктейль «Пандженто».

– Напомни купить воды в бутылках, – отозвался Сэм, поднес стакан к лампе и стал разглядывать воду на свет.

Дин понятия не имел, что брат хочет там увидеть, но в худшем случае он обойдется и пивом. Сэм взял стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке.

– Итак, какие у нас версии?

– Если бы я не видел красноглазого санитара, – проговорил Дин, – сделал бы ставку на ядовитого мутанта.

– Странное движение тени, – сказал Сэм. – Красная вспышка в глазах санитара прямо перед тем, как у него изменился голос, а потом и поведение.

– То же самое случилось и с тренершей по лакроссу, – сказал Дин. – Если верить той девчонке, конечно.

– Причин не верить нет, – возразил Сэм. – Люди здесь ведут себя очень странно.

– После полуночного блэкаута.

– Верно, – сказал Сэм. – Я чувствовал, что мы имеем дело с тем, что лишает людей тормозов.

– И одежды, – сказал Дин, вспомнив голых бегунов.

– Слетают все фильтры и ограничения, – подытожил Сэм.

В больничном конференц-зале Грубер упомянул происшествия, информация о которых еще не успела широко распространиться, – в том числе и об официантке, швырнувшей тарелку спагетти в машину того, кто не оставил чаевых, и о почтальоне, который решил, что гораздо увлекательнее разбрасывать посылки по улице и давить их колесами, чем развозить по домам.

– Люди поддаются низменным порывам. Что-то высвобождает их истинные склонности. У всех время от времени возникают мрачные мысли, но некоторые люди делают то, чего хочет их самое скверное «я».

– Ты сказал, что чувствовал… – переспросил Дин. – А теперь не чувствуешь? Что заставило тебя изменить мнение?

– Разговор с Нэнси о ее «попытке самоубийства». Не думаю, что она действительно этого хотела.

– Значит, это призраки. Захвати человека и прокатись с ветерком… – задумчиво кивнул Дин. – И еще тайный список жертв.

– Но у нее не было врагов.

– Это она так думает, – сказал Дин. – Месть – блюдо, которое подают холодным.

– Но в больнице все произошло спонтанно, – возразил Сэм. – Откуда тому, кто составил список, было знать, что Дэйвик разозлится из-за затянувшегося ожидания, затеет драку и станет мишенью? – Сэм покачал головой. – В те несколько мгновений, когда глаза Лютера горели красным огнем, его телом явно управляло нечто другое.

– Мы уже сошлись на том, что беготня голышом, мелкие пакости и вандализм не похожи на то, что стали бы делать демоны, – сказал Дин. – Так, может, это трикстеры[11]11
  Здесь – дух-плут, шутник, ловкач и обманщик.


[Закрыть]? Они любят шалости и проделки. И перед убийством не остановятся.

– На них это тоже не похоже, – решил Сэм. – Как там Бобби говорил? Трикстеры охотятся за важными и сильными людьми.

– Графический дизайнер и санитар – явно не важные и сильные, – согласился Дин.

– И потом, если тут действует трикстер, то какой-то странный, совершенно без чувства юмора, – добавил Сэм. – Даже черного. – Дин хотел возразить, но брат перебил его: – Если не считать голых бегунов.

– Итак, что же нам остается?

Сэм развел руками.

– Вернемся к легендам. Остановимся на версии об одержимости. Будем искать то, что может контролировать человека.

– А что, если время тоже имеет значение?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Сэм, сняв наконец галстук.

– Люди становятся одержимыми на короткое время, – пояснил Дин. – От нескольких секунд до часа максимум. Возможно, тому, кого мы ищем, удается удерживать контроль только непродолжительное время.

– Кажется, стрикеры продержались дольше всех, – сказал Сэм. – Вероятно, экстремальное поведение заставляет сущность, которую мы ищем, быстрее терять контроль. Если эти твари делают то, что и человек хотел бы сделать, то остаются у руля дольше. Но если они пытаются убить человека или заставить его убить кого-то, тот так активно сопротивляется, что их выбрасывает из его тела.

– Это как приятный сон и кошмар, – сказал Дин. – Если приснился хороший сон, хочется, чтобы он длился дольше, а если приснился кошмар, ты стараешься проснуться как можно быстрее.

– Кстати о кошмарах, – отвлекся Сэм, понюхав рукав пиджака. – Я все еще чувствую запах того ведра с блевотиной.

– Подарок, не перестающий радовать.

– Не возражаешь, если я первый в душ?

– Валяй, – позволил Дин.

Пока Сэм переодевался и принимал душ, Дин снял пиджак и достал ноутбук. У него появилась идея, как доказать, что блэкаут связан с приступами агрессии. Мелькание новостей по телевизору напоминало поведение малыша, который хватает все новое и блестящее – пожар здесь, автокатастрофа там, реклама, расплывчатые кадры ограбления минимаркета. Что касалось местных газет, то им не хватало репортеров, и материал, попадавший на их страницы, подвергался тщательному отбору. А информационные пробелы заполнял, разумеется, интернет, куда стекается вообще вся информация. Сюжеты, ускользнувшие от внимания тележурналистов или газетчиков, попадают в Сеть. Даже записи в блогах могут быть полезны, если конечно, знаешь, как отсеять тех, кто считает, что Земля плоская, и сторонников теории заговора.

Дин начал с того, что прочесал рубрику происшествий в Мойере. Прочитал все статьи и вообще любые упоминания о кратком промежутке между блэкаутом и первыми сообщениями о необычном поведении горожан. Все, что не вызывало интереса, он пропускал. Ему попалась статья о марафоне в пользу мальчика, которому нужна была операция. Судя по фотографиям участников, это был самый обычный забег. В одежде. Дин просмотрел упоминания о пожарах, авариях и магазинных кражах. До того, как начались странности, жизнь в городе шла как обычно. О многом из того, что он слышал от Грубера, не было никаких упоминаний – ни в официальных источниках, ни в соцсетях.

Если ничего, что могло бы спровоцировать беспорядки, не произошло после блэкаута, то, возможно, что-то произошло раньше? Перескочив на неделю назад, Дин начал искать любые происшествия, которые могли бы стать предвестниками грядущих событий. Он прочесывал статью за статьей, искал хоть что-нибудь, имеющее отношение к обморокам, потере сознания или приступам нарколепсии. Неизвестно, кто или что стало причиной того, что все жители города разом потеряли сознание, но, возможно, это была генеральная репетиция. А само представление еще впереди.

Дин снова просмотрел рубрику происшествий, изучил аккаунты полиции в соцсетях – вдруг местные жители сообщали о чем-то странном. Многие люди большую часть жизни проводят в Сети, и им проще сообщить о странном происшествии там, чем набрать 911.

Дин приближался к дате блэкаута и уже отчаялся найти связь между ним и безумными происшествиями в городе. Они с Сэмом приняли гипотезу, что эти события связаны, но никаких подтверждений пока не находилось.

Наконец, Дин нашел в соцсетях то, что привлекло его внимание, – взрыв за несколько часов до блэкаута. Грохот слышали многие, хотя далеко не все догадались, что это взрыв. Полиция установила, что взорвался динамит, много лет хранившийся на чердаке полусгнившего сарая на заброшенной ферме. Очевидно, во время грозы молния попала в один из ящиков. В сарае никого не было, никто не пострадал. Оставшийся динамит полиция уничтожила.

Дин разочарованно оттолкнул ноутбук.

– Чертов тупик!

Сэм вышел из ванной с мокрыми волосами.

– Что стряслось?

Дин рассказал ему о поисках информации, которые не дали никакого результата.

– А что насчет легенд и преданий?

– Этим сам занимайся.

Сэм уселся с ноутбуком за узкий письменный стол. Просмотрев открытые вкладки, он понял, что Дин искал причины блэкаута. Просмотрел статью о взрыве динамита на заброшенной ферме. Сверил адрес с записями в архивах. Владелец фермы, Мартин Уорхерст-младший, умер в прошлом году. Теперь его имуществом занимался суд по делам о наследстве. Мартин получил ферму более сорока лет назад после смерти отца, но появился там только один раз, чтобы вступить в наследство. О том, что на чердаке склад динамита, никто не знал, ведь Мартин большую часть жизни провел в Нью-Йорке, в паре тысяч километров от Мойера. Он умер почти год назад. Вряд ли можно было как-то связать взрыв и блэкаут, который произошел восемь часов спустя. Понятно, почему Дин решил, что это тупик…

Сэм решил уточнить направление поиска, добавив сведения о тенях. Непосвященный может много недель подряд рыться в тоннах информации о сверхъестественном, но у охотников есть преимущество – опыт. И у Винчестеров он был. Если знать, на что не обращать внимание, можно сэкономить уйму времени.

Сосредоточившись на пульсирующих тенях и красных вспышках в глазах, Сэм начал прочесывать сайты. Однако не прошло и нескольких минут, как его отвлек телефонный звонок.

– Да?.. – рассеянно ответил он, но тут же опомнился. Он же федерал! – Агент Блэр слушает.

Звонил Грубер.

– Я по делу, – устало сказал он. – Никак не выберусь из этой больницы.

– Работу предложили?

– Смешно, – Грубер улыбнулся. – Нет. К сожалению, я все еще коп.

– Что стряслось?

– Пациент решил самостоятельно сделать себе липосакцию.

– Полагаю, медицинского образования у него нет?..

– Он дальнобойщик, – ответил Грубер.

– Да уж, не та профессия.

– У него камни в почках, – добавил Грубер. – Ни о какой липосакции разговор не шел.

– С ним все в порядке?

– Вырубился от шока и потери крови, – сказал Грубер. – И допросить его я не смог.

– Но ты ведь не поэтому звонишь?

– Нет, – признался Грубер. – Я нашел записи с камер наблюдения и хочу показать их тебе и твоему напарнику.

– И что там?

– Думаю, лучше, если вы сами это увидите.

– Будем через пятнадцать минут, – сказал Сэм. – Максимум тридцать.

Он постучал в дверь ванной, вода в душе перестала шуметь.

– Чувак, ты уже вымылся! – крикнул Дин. – Нашел что-нибудь?

– Нет, – ответил Сэм. – Грубер хочет что-то нам показать.

Дин завернулся в полотенце и открыл дверь.

– И что там?

– Записи с камер наблюдения.

– Это что, срочно?

– Похоже на то.

– Я тебя подброшу, – сказал Дин и снова закрыл дверь.

– А тебе самому разве не интересно?

– Не в этом дело, – пояснил Дин через дверь. – Я хочу поговорить с другими жертвами блэкаута.

– У тебя появилась новая идея? – спросил Сэм, закрывая ноутбук.

– Мы что-то упускаем, – сказал Дин. – Наверняка кто-то что-то видел, слышал, пережил – и запомнил. И любой, кто тогда работал, вероятно, работает сейчас… или скоро выйдет на работу.

– Разумно.

Дин вышел из ванной и взял ключи от машины.

Рабочий день перетек в рабочую ночь, зато Сэм, по крайней мере, избавился от запаха того ведра. Когда они сели в «Импалу», чтобы позже разойтись в разные стороны, Сэм мысленно сделал пометку: не забыть отдать костюмы в химчистку.

Глава 12

Грубер встретил Сэма в вестибюле больницы и проводил к кабинету охраны. Пока они шли, Сэм спросил:

– Где дальнобойщик взял скальпель?

– Не скальпель, – поправил Грубер, – складной нож. Достал из кармана джинсов. Он его даже не простерилизовал. Как и руки, которыми полез себе в брюхо, и… Короче, неважно. Думаю, ты обойдешься без подробностей. Врач говорит, что если он не умрет от раны, стафилококк его точно доконает. Сейчас его накачивают антибиотиками.

Охранник впустил их и отправился за кофе. Грубер уселся за стол, на котором стоял компьютер. Подтащив к себе стул, Сэм сел слева и скомандовал:

– Начинай.

– Тут записи с двух камер в приемном покое, – сказал Грубер и включил обе одновременно.

Одна камера – на стене с аквариумом – была направлена на туалеты и коридор к процедурным. Другая висела за стойкой регистратуры и снимала переднюю часть холла. Время на записях совпадало, камеры зафиксировали то, что происходило до начала драки. Изображение оказалось черно-белым, без звука, но было ясно, что конфликт начался раньше, чем мужчина с волосами, собранными в хвост, и ведром встал и повернулся к Арчи Дэйвику.

– Парень с ведром – это Кэл Бонковски.

Насколько Сэм помнил, дело запахло керосином сразу после того, как содержимое ведра выплеснулось на мужчину в кожаной куртке.

– Чувак в байкерских шмотках – Оджи Миллс.

Потасовка вспыхнула, как лесной пожар после засухи. Малейшее прикосновение выводило людей из себя, они пихали друг друга, лупили кулаками, пинали. Каждый норовил дать сдачи. Вскоре весь холл превратился в поле боя. Сэм смотрел, как они с Дином пытаются разнять дерущихся, пока не пролилась кровь. Но не успевали они разнять одних драчунов, как успевали сцепиться другие. Люди душили, молотили и пинали друг друга. Это было похоже на схватку регбистов.

– Что именно искать?

– Обрати внимание на тех, кто не сдается, – подсказал Грубер. – Некоторые не останавливаются, пока не рухнут без сознания или не окажутся в наручниках. Остальные вроде бы тоже охвачены безумием, но…

– Отступают при первой возможности.

– Достаточно одного хорошего удара, крепкого пинка или разбитого носа, – подтвердил Грубер, – и они решают, что с них достаточно. Я бы назвал это нормальным поведением. Все невероятно круты, пока не получат по морде. И тогда они начинают слышать голос разума.

– Это те, кто прячется за перевернутыми стульями и столами.

– Вы с Тенчем в центре мясорубки, – сказал Грубер. – Добровольно подвергаете себя опасности. Но мне кажется, что вы были слишком близко к центру событий, чтобы видеть, что происходит с остальными.

– Значит, одни продолжали драться, а другие решили прекратить, – задумчиво сказал Сэм, – Разумное решение. Ведь все они уже были ранены или больны.

– И заметь: те, кто продолжал драться, были в худшем состоянии, чем те, кто отступил, – сказал Грубер. – Бонковски перед заварушкой едва сдерживался, чтобы не пополнить ведро.

Сэм подумал: вероятно, этими людьми управляло то, что вселилось в жителей Мойера, однако Груберу он этого сказать не мог. Он прекрасно представлял себе, чем кончится дело, если заговорить об одержимости. Поэтому он спросил:

– Тут есть какая-то закономерность?

– Я составил список тех, кто продолжал драться, и тех, кто прекратил, – сказал Грубер. – Многих я знаю. Мойер – довольно маленький городок, и я стараюсь помнить всех его жителей. О незнакомцах я навел справки, пока ждал, когда можно будет поговорить с мистером Липосакция-Своими-Руками.

– Это окружная больница, – задумчиво проговорил Сэм. – И она расположена за пределами города?

– Да.

– А самые отчаянные драчуны – из Мойера, – догадался Сэм.

– Все до единого, – кивнул Грубер. – Некоторые из прекративших драться тоже из Мойера, но большинство отсюда, из Бейкерсбурга.

– Кто-нибудь за пределами Мойера терял сознание? – спросил Сэм.

– Я узнавал, – отозвался Грубер. – И нет, никто.

– Значит, что бы это ни было, оно предназначалось именно для жителей Мойера.

– Как это вообще возможно? – спросил Грубер. – Если обвести границы города, получится не идеальный круг и даже не квадрат. Скорее длинный прямоугольник, скошенный к востоку. Невозможно распылить отраву точно в центре и ограничить ее действие так, чтобы за пределы города ничего не попало.

Сэму показалось, что на записи он увидел что-то необычное, но нужно было проверить.

– Можешь показать еще раз?

– С самого начала?

Сэм кивнул. Грубер отмотал запись к первой стычке, и Сэм снова увидел, как подначки и угрозы, которыми перебрасывались Дэйвик и Бонковски, перерастают в драку. Однако на этот раз он наблюдал за теми, кто не останавливался, пока не потеряет сознание или пока их не скрутят другие.

Грубер наклонился к экрану.

– Что ты там увидел?

– Посмотри на них, когда они получают удар в лицо, тычок в спину или пинок в голень, – указал Сэм.

Грубер пригляделся и кивнул:

– У них выражение лица не меняется.

– Они уже были больны или ранены, когда все это началось, – пояснил Сэм, – но по ним не скажешь. Они дрались, не чувствуя боли.

– Ничего себе…

– Но потом, когда драка заканчивается, они начинают чувствовать боль, и старую, и новую. Морщатся, хватаются за бок, потирают ушибы и зажимают раны.

Сэм задумался: что, если то, что вселилось в жителей Мойера, отключает болевые рецепторы? И люди переживают происходящее с измененными настройками: с эмоциями, но без болевых ощущений. Таким образом поездку с ветерком можно продлить. К сожалению, когда незваный гость покидал тело, человек тут же начинал страдать от последствий – юридических, физических и психических.