Текст книги "Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима"

Глава II
Поход

План перенести войну на территорию Италии был радикальным. В Риме и Карфагене традиционно считали, что ареной войны между двумя городами-государствами станет главным образом Испания, тогда как решающее сражение произойдет в Северной Африке. Ганнибал рассуждал, что нападать на Италию с моря слишком рискованно. При таком расстоянии до конечной цели море не пощадит корабли, управляемые лишь усилиями гребцов. Римляне же после победы в Первой Пунической войне построили великолепный флот и активно патрулировали воды, окружавшие Италию и Сицилию. Карфаген уже не был морской державой, как когда-то, и, стоило римлянам устроить засаду медленным, доверху перегруженным транспортным кораблям карфагенян или шторму застать их врасплох, весь флот Карфагена был бы уничтожен, а война проиграна без единого сухопутного сражения.

Кому именно пришла в голову идея вторгнуться в Италию через Альпы – Гамилькару, Гасдрубалу или Ганнибалу, – остается неясным. И хотя источники нигде прямо не сообщают об этом, план вполне мог быть придуман Гамилькаром, а Ганнибал осуществлял его, как столетие назад Александр осуществил план своего отца Филиппа объединить греков и вторгнуться в Персию. Кому бы из семейства Баркидов ни пришла эта идея в голову, в основе ее была убежденность в том, что следующая война с Римом не может вестись тем же образом, что предыдущая на Сицилии. В этой войне нужно было сделать оригинальный, неожиданный ход и перехватить у Рима инициативу.

План основывался на том, что в тот период не вся Италия находилась под властью Рима – это случится лишь после завершения Третьей Пунической войны. Ее территорию занимали полуавтономные города-государства и местные племена: галлы на севере, италики в центральной части и греки на юге, свободно сосуществующие под непрочным, но все возрастающим римским господством. Полудикие племена галлов на севере нарушали покой римлян с тех самых пор, как впервые напали на Рим в 390 г. до н. э. Будучи независимым народом, они высоко ценили свободу и рассматривали любое продвижение римлян на север как угрозу. Как правило, Рим старался их не трогать. Населявшие центральную и некоторые из южных частей полуострова италики были в основном земледельцами, и их небольшие сообщества были связаны с Римом договорами, по которым они платили налоги и отправляли своих сыновей на службу в римскую армию. То были автохтонные племена – сабины, вольски и самниты, подчиненные Римом в ходе коротких, но жестоких войн в IV–III вв. до н. э.

На юге Италии и на Сицилии греки основали прочные и процветающие колонии еще в VIII в. до н. э. Многие из них успешно соперничали с метрополией как по уровню культурного развития, так и в богатстве. Греки попали под ограниченное управление со стороны Рима в результате войны, вспыхнувшей в III в. до н. э. К началу Второй Пунической войны римляне контролировали центральную и южную часть Апеннинского полуострова, а также частично Сицилию, Сардинию и Корсику. Северная Италия – к северу и западу от Кремоны – оставалась территорией галлов.

Ганнибал был уверен, что Италийский союз внутренне неустойчив и развалится перед лицом прямой угрозы римскому могуществу. Он твердо верил, что италики и греки настолько ненавидели римлян, которым платили налоги и поставляли ресурсы и людей для службы, что многие разорвут с Римом отношения и перейдут на сторону Ганнибала в случае провозглашения освободительной войны. В результате Рим будет вынужден сосредоточить все силы на полуострове, подавляя восстания то в одной, то в другой его части. Видимо, Ганнибал не ставил себе целью уничтожить Рим, а хотел подорвать его влияние в Италии, ослабить растущую мощь в Средиземноморье и насколько возможно ограничить его власть границами Апеннинского полуострова. Удерживая римлян подальше от Испании и Северной Африки, можно было защитить торговые интересы Карфагена.

Наземный путь из Испании в Италию позволил бы Ганнибалу избежать проблем со снабжением, которые, как он думал, сыграли свою роль в поражении его отца на Сицилии. Гамилькар был заблокирован на острове и нуждался в поставках продовольствия и подкреплений из Карфагена. В условиях, когда карфагенский флот раз за разом терпел неудачи то из-за природных катастроф и стратегических ошибок, то из-за римских кораблей, у Гамилькара не оставалось иного выбора, кроме как прекратить войну. Ганнибал же был намерен действовать автономно, по возможности сохраняя небольшие поставки из Испании, поддерживая с ней связь и обеспечивая армию всем необходимым непосредственно на местах, как на пути в Италию, так и уже оказавшись там. Он планировал взять инициативу в свои руки и сразу же поставить Рим в позицию обороны. Во время Первой Пунической войны так поступили римляне, вторгшись на Сицилию, и карфагенянам оставалось только защищаться. Это война будет другой, был уверен Ганнибал, поскольку он перенесет боевые действия на римскую территорию, напав оттуда, откуда они меньше всего ожидают, – со стороны современных Французских Альп. Он намеревался двигаться из Северной Италии на юг, добывать пропитание на местной земле и заставить римлян вести войну по его правилам.

Численный перевес римской армии Ганнибал собирался компенсировать за счет вербовки галльских племен. Он предполагал, что после нескольких эффектных побед в первых сражениях члены шаткой римской конфедерации, в особенности греки, присоединятся к нему и тогда баланс сил в Италии будет пересмотрен в его пользу. Когда италийские племена и греческие полисы переметнутся на его сторону, людские ресурсы Рима истощатся и шансы будут уравнены. Ганнибал рассчитывал, что, когда конфедерация даст трещину, римские легионы будут слишком рассредоточены и заняты подавлением многочисленных восстаний на разных концах полуострова. Они будут слишком озабочены сохранением порядка в собственном доме, чтобы вмешиваться в дела Карфагена в Северной Африке и Испании.

Чтобы разрушить римскую конфедерацию, Ганнибалу требовалось убедить галлов, италиков и греков в том, что эта кампания не просто в их экономических интересах, но призвана освободить их от культурного доминирования Рима. Война будет преподноситься как крестовый похода за освобождение Италии от римской тирании, а ее истинные цели – защита экономических интересов Карфагена и родовая месть Баркидов – будут скрываться.

По всей видимости, римляне и представить себе не могли, что Ганнибал вторгнется в Италию с севера. Они верно полагали, что он не рискнет напасть с моря, учитывая большое расстояние и превосходство римского флота над карфагенским. Столь же маловероятным они считали нападение на Италию на суше, поскольку для этого требовалось преодолеть путь в тысячи километров через враждебные территории и как-то провести войско и провизию через две высокие горные цепи – Пиренеи и Альпы. Если Пиренеи можно было пересечь относительно легко через восточный перевал близ Средиземного моря, называемый Ле-Пертус (Col du Pertus), то Альпы совсем другое дело. Вторжение через эти величественные вершины было немыслимым. Не только потому, что это самые высокие горы в Европе, но и потому, что в те времена их населяли воинственные племена галлов. Тогда римляне мало знали об Альпах и предпочитали рассматривать горы как естественный барьер, защищавший их границы. Только в I в. н. э., почти через 200 лет после окончания войны с Ганнибалом, римляне возьмут Альпы под свой контроль, подчинив живущие в горах племена, проложив дороги на перевалах и основав поселения у подножия гор.

С точки зрения римлян, местами военных действий должны были стать Сицилия, Испания и Северная Африка. Они предполагали, что если карфагеняне и нападут, то, вероятнее всего, на Сицилию, чтобы вернуть потерянные владения, и готовились соответственно этим рассуждениям. Преобладало мнение, что Ганнибал будет вести оборонительную войну, ожидая, что римские легионы нападут на Испанию – территорию, за счет которой Рим собирался расширять свою империю. Римский флот мог переправить легионеров из Италии на Иберийский полуостров, двигаясь вдоль побережья, и укрыться в любой из множества надежных гаваней в случае непогоды. Вторая война будет простым повторением Первой – сначала утверждение превосходства на море, а затем уверенные победы на суше. Чего римляне не подозревали, так это то, что Ганнибал вопреки всему и с невероятной скоростью осуществит немыслимое и развяжет войну на их территории.

Ганнибал собрал армию для похода в Италию ранней весной 218 г. до н. э. Сагунт пал годом ранее, осенью, и воины, существенно обогатившиеся и довольные, вернулись со своих зимних квартир, готовые к действию. Ганнибал собрал своих командиров и обосновал необходимость войны, подробно рассказав им о требованиях Рима выдать его самого вместе с приближенными, чтобы наказать за взятие Сагунта. Он сообщил им, что карфагенский сенат отверг это требование и тогда Рим объявил ему войну. Затем Ганнибал поведал о намерении пересечь Альпы и начать войну в Италии, попутно описывая богатства земель, через которые им предстоит пройти, и добычу, которая их ожидает. Несмотря на то что путь из Испании в Италию будет тяжелым, он проходим, уверял Ганнибал своих командиров, а свирепые племена галлов ждут по другую сторону Альп, чтобы присоединиться к их армии в войне против Рима. После этого по традиции в заключительной части речи Ганнибал вознес хвалу их воинскому духу и уровню подготовки. Поход был назначен на первые дни лета.

Стратегия военной кампании Ганнибала на первом этапе предполагала два направления подготовки: разведывательное и организационное. Главной задачей разведки было установить контакты с галлами, населявшими долину реки По, чтобы определить, можно ли убедить их вождей присоединиться к карфагенской армии. Логистические задачи касались выбора маршрута и обеспечения необходимой провизией. Чуть ранее Ганнибал отправил через Альпы посланников, которые от его имени должны были предложить галлам дружбу и поддержку Карфагена, осыпать вождей подарками и максимально использовать их ненависть к Риму в своих целях. Также им было поручено исследовать маршрут через современную Францию в Альпы, оценивая местные условия и степень возможной кооперации или конфронтации с живущими вдоль маршрута племенами.

Вернувшись в Новый Карфаген, послы доложили, что большая часть галлов, встретившаяся им к западу от Альп, была готова обеспечить Ганнибалу безопасный проход за определенную мзду. Более примитивные племена, жившие в самых отдаленных горных районах, вели себя враждебно, но не потому, что были преданы Риму или ненавидели Карфаген: просто по природе своей они были воинственны и их привлекала возможность разграбить обозы. Также посланники сообщили, что галлы, живущие по ту сторону Альп, на которых Ганнибал рассчитывал прежде всего, с нетерпением ждут его прибытия. По их словам, переход через горы будет напряженным и трудным, но все же он осуществим. В горах существовало множество перевалов, но до них следовало добраться раньше, чем наступит зима и их завалит снегом. Любое промедление в пути могло стать фатальным, если бы армия по какой-либо причине застряла в Альпах после наступления холодов.

Ганнибал был уверен, что по мере продвижения его армии к Риму все больше галлов будут присоединяться к ней, движимые великой целью, словно паломники, устремившиеся в крестовый поход. Чтобы план удался, необходимо было быстро пересечь Альпы, организовать отряды галлов и напасть на римлян прежде, чем те успеют оправиться от шока.

Существенную часть карфагенской армии составляли наемники – профессиональные воины, прибывшие из разных уголков античного мира. Многие из них участвовали в военных походах Гамилькара и Гасдрубала в Испании, а позже осаждали с Ганнибалом Сагунт. Значительный корпус составляли африканские наемники: ливийцы – в пехоте, а нумидийцы, опытные берберские наездники, – в кавалерии. Помимо африканских отрядов у Ганнибала был небольшой контингент греческих гоплитов, тяжеловооруженных пехотинцев, которых по праву считают самыми обученными и дисциплинированными солдатами Античности. С Балеарских островов близ испанского побережья Ганнибал завербовал воинов, использовавших примитивное оружие – пращу, фигурировавшую в знаменитой библейской легенде о схватке между Давидом и Голиафом. Балеарские «пращники»[23]23
  Тит Ливий. Кн. XXVIII, гл. 37; Полибий. Кн. III, гл. 33. Само название «балеарский» (balearic) на древнегреческом означает «бросать» (βάλλειν).


[Закрыть], как их называли, бросали небольшие камни со смертельной точностью и требовали в качестве вознаграждения за службу не золото, а взятых в плен женщин. Самый значительный контингент карфагенской армии составляли испанцы – иберы и кельтиберы, служившие в пехоте и кавалерии. Позднее, когда их ряды пополнятся галлами, Ганнибал будет бросать их в бой первыми, используя как расходный материал. Во время сражения пехота располагалась по центру и первой принимала удар римской армии. Ее главной задачей было нанести как можно больший урон противнику и сдерживать его силы, пока в решающий момент Ганнибал не отправлял в бой более опытные отряды наемников, прикрываемых по флангам кавалерией, чтобы переломить ход битвы в свою пользу.

Бойцы армии Ганнибала принадлежали к разным культурам и говорили на разных языках. Они служили за деньги, а также промышляли грабежом городов и поселений, попадавшихся им на пути, и мародерствовали на поле битвы. Их объединяла страсть к убийствам и насилию, а перспектива неограниченной наживы связывала вместе. Большим достижением Ганнибала как полководца была способность превратить их в дисциплинированных и преданных солдат. В этом он, несомненно, мог сравниться с Александром Македонским. Достигнув Италии, армия пунийцев обнаружила, что римляне многократно превосходят их числом – примерно в 20 раз. И тем не менее масштабы разрушения и паники, которые принесло войско Ганнибала в Италию, оказались намного больше, чем можно было представить, исходя из сравнительно небольшой численности.

В поход Ганнибал также взял 37 слонов, управляемых погонщиками[24]24
  Такую цифру сообщают два античных источника – Полибий (Кн. III, Гл. 42), чьи книги были написаны в том же веке, в котором умер Ганнибал, и Аппиан (Римская История, Кн. VII, «Война с Ганнибалом»).


[Закрыть]. Использование слонов в военных целях не было чем-то новым в античном мире. Когда Александр Великий впервые вторгся в Индию в 327 г. до н. э., ему в дар преподнесли слона, и в легендарной битве на Гидаспе он сражался против боевых слонов раджи Пора. После его возвращения из Индии в Вавилон боевые слоны вошли в моду на западе, и все наследники Александра – Птолемеи, Селевкиды и Антигониды – тоже обзаводились ими. Хотя слоны не были особенно эффективным оружием, они стали символом статуса среди монархов античного мира. Римляне впервые столкнулись с боевыми животными в сражении против греческого царя Пирра в период борьбы за господство в Южной Италии. В 280 г. до н. э. Пирр бросил в схватку 20 боевых слонов и одержал победу, но, понеся огромные потери, был вынужден отступить обратно в Грецию. Во второй раз римляне столкнулись со слонами, сражаясь против карфагенян на Сицилии в Первой Пунической войне (264–247 гг. до н. э.). Судя по охватившей их панике при виде целого корпуса слонов Ганнибала во время его вторжения в Северную Италию во Вторую Пуническую войну, у них не появилось ни самих животных, ни эффективной тактики, чтобы противостоять им. Лишь спустя почти столетие после войны с Карфагеном римляне начнут использовать слонов во время боевых действий, и то крайне избирательно.

В качестве ударной силы в Античности использовали два вида слонов – индийских и африканских. Современные исследователи сходятся во мнении, что в поход Ганнибал взял преимущественно африканских слонов двух разновидностей: гигантских агрессивных саванных (лесных) и менее крупных, но послушных североафриканских, обитавших в районе Атласских гор и ныне полностью исчезнувших. Подобный вывод основывается преимущественно на изучении карфагенских монет с изображениями этих животных, отчеканенных в Испании накануне Второй Пунической войны. Североафриканские слоны, известные как «карфагенские», были ростом порядка двух с половиной метров и меркли на фоне более крупных и воинственных саванных и индийских сородичей, достигавших около четырех метров в высоту. Североафриканских слонов практически полностью истребили к концу Римской империи, эксплуатируя во всевозможных целях – от транспортных и военных до увеселения публики, когда их забивали на аренах[25]25
  Leakey and R. Lewin, The Sixth Extinction, 1996, Chapter 2, “Elephant Story.”


[Закрыть].

Слонов часто поили вином перед сражением, чтобы возбудить в них агрессивность, что в некоторых случаях давало нужный эффект, но также, по всей видимости, способствовало тому, что те начинали паниковать и безумствовать в разгар битвы. Поскольку зачастую животные в испуге поворачивали назад и атаковали собственных солдат, что приводило к чудовищным потерям, их наездники держали при себе железную пику и молоток. В тот момент, когда животное становилось неуправляемым, погонщик одним ударом вонзал пику в основание шеи, и слон мгновенно умирал. Через несколько лет после перехода Ганнибала через Альпы его младший брат Гасдрубал проделал тот же путь в сопровождении слонов, намереваясь выйти к Адриатическому побережью через Северную Италию. В горах близ реки Метавр, чуть севернее от современной Анконы, Гасдрубалу перекрыли путь римские легионы, и в ходе последовавшей битвы больше слонов было убито самими погонщиками, чем погибло от рук противника.

У Ганнибала могли быть как индийские, так и африканские разновидности слонов, поскольку в источниках упоминаются погонщики слонов, известные как «индийцы» (indoi). Логично предположить, что происходили они из Индии, как и слоны, поскольку ее жители считались специалистами по их дрессировке. Изначально эти погонщики могли быть призваны на службу эллинистическими царями, а затем проделали путь на запад, чтобы служить в Карфагене. Однако следует иметь в виду: в более широком контексте слово «индийцы» может просто обозначать погонщиков слонов. В источниках содержатся указания на присутствие как минимум одного индийского слона в армии Ганнибала в момент перехода через Альпы. Древние авторы упоминают о Суре – слоне, значительно превосходящем других по размерам, которым управлял сам Ганнибал. Современные историки считают, что кличка слона в переводе означала «Сириец», поскольку цари династии Селевкидов – наследники Александра Македонского, правившие в Сирии, – были известны тем, что привозили из Индии слонов и даже сами их разводили. Ганнибал вполне мог заполучить индийских слонов и наездников, используя торговые связи между Египтом и Сирией.

Наиболее явное различие между африканскими и индийскими слонами, как можно видеть на монетах времен Второй Пунической войны, заключалось в строении спины. У африканских особей спина была вогнутая посередине, с выраженными буграми спереди и сзади, тогда как у индийского слона (также судя по изображению на монете, отчеканенной приблизительно в то же время в другой части античного мира) спина выглядит как ровный купол. Второе отличие – их круп: у африканских пород задняя часть почти пологая, а у индийских выступает назад под довольно острым углом. Третье отличие касается строения головы. Как видно на монетах, африканский слон держит голову высоко, а на плоском лбу располагаются веерообразные уши. У индийского слона голова посажена ниже, вдавленный посередине лоб, а уши меньшего размера. Наконец, есть разница в хоботах: у африканского слона он имеет ребристую поверхность и два пальцевидных отростка на кончике, а у индийского хобот более гладкий и с одним «пальцем» на конце.

Принято считать, что индийские слоны легче поддаются дрессировке – и потому их так часто можно встретить в зоопарках и цирках. С африканскими породами намного сложнее работать из-за их агрессивности и скверного нрава. Оба вида невероятно прожорливы и съедают от 90 до 180 кг зелени в сутки, что подтверждает предположение о том, что Ганнибал в свой долгий поход из Испании в Италию решил взять менее крупных слонов из Атласских гор. Исходя из исключительно военных соображений, Ганнибал, скорее всего, предпочел бы индийскую породу, но историки считают, что за одним исключением слоны у пунийца были африканские.

Единственная известная нам битва, в которой африканские и индийские слоны сражались друг против друга, произошла в другой части Средиземного моря в 217 г. до н. э. – в тот же год, когда Ганнибал достиг Италии. В одном из грандиознейших военных столкновений в античной истории, битве при Газе, на побережье близ Иерусалима друг против друга сошлись армии египетского царя Птолемея IV и правителя Сирии Антиоха III Великого. Птолемей направил корпус африканских боевых слонов против индийского отряда Антиоха, и во время сражения они бежали с поле боя, не вынеся запахов, звуков и вида своих индийских противников. Последние оказались более мощными и воинственными[26]26
  John Wilford, “The Mystery of Hannibal’s Elephants,” in New York Times science section, September 18, 1984.


[Закрыть].

Ганнибал покинул Новый Карфаген в конце весны или в начале лета 218 г. до н. э. Согласно античным источникам, его армия состояла из 90 000 пехотинцев, 12 000 конных воинов и отряда боевых слонов[27]27
  Тит Ливий. Кн. XXI, гл. 23; Полибий. Кн. III, гл. 35. Оба источника сходятся примерно на одних цифрах, говоря о численности карфагенской пехоты и кавалерии. Полибий обосновывает точность своих данных, ссылаясь на то, что видел бронзовую пластину, на которой сам Ганнибал написал эти цифры, на южном побережье Италии, в районе современной Капо-Колонны.


[Закрыть], но современные историки не склонны доверять этим цифрам. Принято считать, что в реальности его войско было вдвое меньше, хотя веские аргументы в пользу этой цифры приводятся крайне редко. В любом случае армия Ганнибала представляла собой внушительную совокупность всего, что могло передвигаться, – солдаты, лошади, слоны и вьючные животные для транспортировки имущества, а также сопровождавшие войско торговцы, ремесленники, строители, повара, рабы и женщины. Ганнибал предусмотрел всевозможные непредвиденные обстоятельства – как политические, так и военные, – которые могли произойти в его отсутствие. Обеспечив безопасность Карфагена и Испании, он мог сосредоточиться на переходе через Альпы и будущей войне в Италии.

Ему предстояло пройти около 1600 км на север вдоль Средиземноморского побережья, прежде чем он достигнет подножия Альп. Затем надо было пересечь их и выйти к равнинам Северной Италии. Если допустить, что в среднем армия передвигалась по шесть часов в день при скорости от двух до пяти километров в час, карфагенское войско могло преодолевать от 19 до 25 км в день. Согласно подробным записям военного дневника Юлия Цезаря, во время римского похода против галлов его армия, состоявшая из почти 50 000 легионеров, проходила такое расстояние в обычные дни и преодолевала до 40 км, совершая марш-бросок, если не встречала вражеского сопротивления.

Главным предметом беспокойства во время похода было пропитание, поскольку угроза голода, особенно высоко в горах, тревожила Ганнибала сильнее, чем мысли о неприятеле. Учитывая, что в среднем в день солдат сжигает порядка 4000 калорий, и значительно больше в стычках с противниками, каждому требовалось минимум от одного до полутора килограммов пищи в день, чтобы сохранять максимальную работоспособность. Чтобы накормить армию из примерно 90 000 людей, не считая сопровождавших их гражданских и животных, необходимо было порядка 1000–2000 т еды ежедневно. Один из командиров Ганнибала – его тезка по прозвищу Мономах, упоминаемый также как Гладиатор, – боялся голодной смерти в Альпах больше, чем битвы против римлян. Подчеркивая дальность предстоящего пути и бедность почвы тех мест, через которые им предстояло пройти, он предложил приучать воинов есть человеческое мясо. Он рекомендовал добавлять его понемногу в ежедневный рацион солдат и увеличивать по мере продвижения вглубь Альпийских гор, где добыть пропитание будет практически невозможно. Таким образом армия сможет преодолеть горный маршрут, питаясь сама собой. Ганнибал не мог допустить распространения каннибализма, и вину за многие зверства, произошедшие позже в Италии, приписывали якобы садистским наклонностям этого Мономаха[28]28
  Полибий. Кн. IX, гл. 24.


[Закрыть]. Марширующая колонна, должно быть, растягивалась на расстояние от 8 до 12 км в длину и легко могла достигать порядка 400 м в ширину. Подобно саранче, армия Ганнибала опустошала сельскую местность. Это была движущаяся экологическая катастрофа, осушавшая мелкие реки и ручьи и разорявшая километры посевных площадей. После себя колонна могла оставить только пустыню, лишенную признаков жизни и загрязненную невообразимым количеством человеческих и животных отходов, мусором всех сортов и видов, а также телами умирающих и уже умерших людей. Те несчастные, кому случалось попасться на ее пути, без сомнения, лишались всего: урожая, домашней скотины, а вполне возможно, и жизни. Маловероятно, чтобы армия подобного размера и состава была способна проявить хоть толику сострадания к кому-либо или чему-либо.

В самом хвосте колонны, глотая пыль, поднимаемую военными отрядами, плелся гражданский люд. Среди них были торговцы, продававшие солдатам товары во время привалов, сапожники и кузнецы, чинившие их обувь и доспехи, а также проститутки и рабы. В их рядах были мародеры, представители хищнической породы человечества, стремившиеся разжиться на чужом несчастье, покупая ценности, снятые с мертвецов или силой сорванные с раненых и слабых. А сколько возможностей открывалось для них при взятии многочисленных городов и поселений, разбросанных вдоль маршрута армии и на просторах Италии!

Потребовалось несколько месяцев, чтобы преодолеть первую часть пути вдоль испанского побережья Средиземного моря и затем перейти через Пиренеи. Дело было не только в низкой скорости войска, но и в неожиданном противодействии диких племен. Тем не менее колонна продвигалась, подчиняя города и деревни, и враждебные племена отступали. К тому моменту, как Ганнибал пересек Пиренеи, вероятнее всего через перевал Ле-Пертус, где горы спускаются прямо к морю, его армия уже прошла половину пути до границ Италии. Ле-Пертус расположен на высоте всего около 700 м, и даже в античные времена проход через горы по этому перевалу должен был быть довольно легким. Сегодня это сильно загруженная легковыми автомобилями и фурами автомагистраль, соединяющая Францию и Испанию. По другую сторону Пиренейских гор воодушевление и эйфория раннего этапа кампании отступили перед суровой реальностью того, что ждало армию впереди. Стало совершенно ясно: дальше на севере колонну ждут нескончаемые схватки, что вызвало у многих солдат недовольство и страх, особенно в свете предстоящих опасностей во время перехода через Альпы. Страх и тревога нарастали, и впервые авторитету Ганнибала был брошен вызов, когда около 3000 испанских воинов из племени карпетанов потребовали возвращения домой.

Ганнибалу было необходимо спешно пресечь это недовольство, пока все войско не было деморализовано. Как у предводителя у него было два варианта. Он мог прибегнуть к традиционному способу усмирения мятежников и казнить главарей в назидание остальным. Александр Македонский использовал эту тактику, чтобы подавить бунт среди своих солдат во время похода на восток. Но Ганнибал выбрал менее суровый способ решения проблемы. Он созвал войска и признал резонным страх многих из них перед тем, что ожидало их впереди. Затем он сказал, что ему требуется отослать некоторых из них в Испанию, чтобы усилить местные гарнизоны, а также оставить часть войск охранять перевал. Таким способом Ганнибал смог избавиться от самых конфликтных и ненадежных элементов своей армии, не прибегая к открытой конфронтации.

В Испанию было отправлено 7000 воинов, включая карпетанов[29]29
  Тит Ливий. Кн. XXI, гл. 23.


[Закрыть]. В начале похода Ганнибал старался избегать суровых наказаний в отношении солдат, выдержавших долгие недели марша и изнурительных сражений. Что еще важнее, ему удалось избежать потенциально кровавого столкновения с недовольными солдатами, которое с легкостью могло распространиться на все войско и поставить под удар саму кампанию. Как главнокомандующий, Ганнибал стремился найти выход из конфликтной ситуации, который позволил бы ему выявлять недовольство и сглаживать его прежде, чем оно перерастет в неповиновение. Он проявлял проницательность и понимание тонкостей человеческого поведения, признавая их сложность и многогранность, в особенности среди мужчин в условиях сильного стресса. Он хорошо понимал, что одной силы порой недостаточно и власть необходимо уравновешивать умением найти компромисс и прийти к соглашению.

Следующий участок пути пролегал через Южную Францию, где жили дикие племена, населявшие территорию между Пиренеями и рекой Роной. Посланники Ганнибала предупредили их, что колонна лишь хочет пройти через эти территории и не причинит им зла. Но то были по-настоящему воинственные племена, до которых несомненно дошел слух о том, как карфагеняне обошлись с их собратьями в Испании. Возможно, они боялись, что Ганнибал обратит их в рабство и принудит работать на карфагенских золотых и серебряных приисках. Вероятность лишиться свободы вызвала тревогу у многих племен, и они собрались в городе Русцинон (Ruscino), современном Шато-Руссильоне, расположенном неподалеку от Перпиньяна, с очевидной целью – помешать дальнейшему продвижению карфагенской армии.

Ганнибал очень хотел избежать сражения и без промедления начать переход через Альпы. Несмотря на то что стояло лето, каждый потерянный в битве день грозил тем, что до гор они сумеют добраться, лишь когда перевалы уже будут покрыты снегом и льдом. Ганнибал отправил к вождям племен послов, чтобы еще раз заверить, что у него нет никакого желания воевать с ними, только если они его к этому не вынудят. Главы племен пришли в его лагерь с миром, а он, в свою очередь, был столь гостеприимен и столь щедро одарил, что те согласились обеспечить его войску беспрепятственное продвижение.

К тому моменту, как армия Ганнибала подошла к Роне, она преодолела уже более 7000 км, а сам поход длился больше двух месяцев. От перевала, ведущего в Италию, ее отделяло еще чуть более 300 км. И хотя самая длинная часть маршрута уже была позади, главные трудности ждали впереди. Число его воинов уменьшилось примерно вдвое за счет отправленных в Испанию недовольных отрядов, а также по причине несчастных случаев, болезней, смертей и дезертирства. По свидетельствам античных источников, к тому моменту, как Ганнибал достиг Роны, его армия сократилась до 50 000 пехотинцев и 9000 всадников[30]30
  Полибий. Кн. III, гл. 35.


[Закрыть]. Несмотря на то что его войско существенно уменьшилось, оно могло стать более сплоченным благодаря преданности своему главнокомандующему и решимости вести кампанию до победного конца.

Вероятно, Ганнибал сократил размер армии, руководствуясь соображениями логистики. Найти еду и продовольствие, которых и так не хватало, выше в горах было бы чрезвычайно сложно. У менее крупной и более мобильной армии было больше шансов благополучно добраться до Италии.

Узнав о передвижениях Ганнибала с его армией, римляне решили, что он укрепляет границы Северной Испании, готовясь к вторжению с моря. Очевидно, они и понятия не имели, что к тому моменту он уже достиг Роны и собирался вторгнуться в Северную Италию. По традиции римляне избрали двух консулов для командования военными силами. Первый консул, Публий Корнелий Сципион, с армией примерно из 35 000 воинов был отправлен в Испанию с целью воспрепятствовать любому продвижению карфагенян на север. Второй – Тиберий Семпроний Лонг – получил приказ выдвинуться на Сицилию с более крупным контингентом для создания опорного пункта на случай возможного вторжения карфагенян. Такова была стратегия римлян на начальном этапе войны, и с учетом доступных на тот момент данных она была хорошо разработана. Они усилили защиту от галлов в Северной Италии, построив укрепленные поселения Кремону и Плацентию, и отправили туда римских поселенцев. Это вызвало негодование галлов, особенно тех, что жили между этими новыми колониями и предгорьями Альп. Два кельтских племени – бойи и инсубры, возможно предвосхищая приход Ганнибала и его войска, спешно напали на римские колонии.