Текст книги "Послание к Галатам. Единственный путь"

1. Спутники Павла (ст. 3–5)

«Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться. А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас».

Конечно, со стороны Павла было весьма смелым шагом взять с собой Тита. Представление язычника в «штаб-квартире» иерусалимской церкви могло быть воспринято как намеренный и даже провокационный поступок. В каком-то смысле, наверное, так оно и было, хотя Павел и не стремился к провокации. Он привел Тита в Иерусалим не для того, чтобы разгорелся конфликт, а для того, чтобы установить истину Евангелия. Истина эта состояла в том, что Бог принимает иудеев и язычников на равных основаниях, то есть через веру в Иисуса Христа, а значит, и церковь должна принимать их без всякой дискриминации.

В этом и заключался вопрос. И во время встречи была установлена истина: «Тита… хотя и Еллина… не принуждали обрезаться». Однако победа эта была одержана не без борьбы, так как Павел испытывал сильное давление со стороны тех, кто считал, что Титу надо было обрезаться. Это давление было со стороны «лжебратий», которых Дж. Б. Филлипс называет «псевдохристианами». Дж. Браун очень верно замечает: «Эти люди были братиями, т. е. назывались христианами; но на самом деле они были „лжебратиями“, т. е. иудеями»[18]18
  Brown. P. 75


[Закрыть]. Они почти несо-мненно были иудаистами, и у апостола Павла нашлись для них довольно жесткие слова. Они «вкрадывались», вторгались. Это может значить только то, что им либо вообще нечего было делать в церковной общине, либо то, что они без приглашения пробрались на частную встречу апостолов. Дж. Б. Филлипс переводит это таким образом: «Они пролезли на нашу встречу». Как бы то ни было, по мнению Павла, они были соглядатаями. Они «скрытно приходили, чтобы подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас». В частности, они пытались настоять на том, чтобы Тит обрезался. Нам известно, что именно такой была платформа партии иудаистов, ведь мы читали их лозунг в Деяниях 15:1: «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись».

Для Павла вопрос был совершенно ясен. Речь шла не просто об обрезании или необрезании, не просто об иудейских или языческих обычаях. Вопрос обладал фундаментальной важностью для истины Евангелия, ведь это был вопрос о противостоянии христианской свободы и рабства. Христиане освобождены от закона в том смысле, что Бог примиряет их с Собой исключительно по Своей благодати в смерти Иисуса Христа, принимаемой через веру. Возвращение к закону – утверждение, что спасение зависит от нашего послушания законам и правилам, – означало бы порабощение освобожденного однажды человека. Случай с Титом стал проверкой этого принципа. Он действительно был необрезанным язычником, но он был и христианином. Уверовав в Иисуса, он был принят Богом во Христе, и этого, как утверждал Павел, было достаточно. Больше ему ничего не нужно было для спасения, что и было впоследствии подтверждено Иерусалимским советом (см.: Деян. 15).

Итак, Павел стоял твердо. На карту была поставлена «истина благовествования», и он намеревался сохранить ее любой ценой. Он сопротивлялся давлению иудаистов, и апостолы не принуждали Тита обрезаться. «Мы ни на час не уступили и не покорились [лжебратьям]».

Необходимо добавить, что некоторые комментаторы толкуют эти стихи таким образом, что Павлу пришлось уступить и Тита обрезали. Епископ Лайтфут называет этот отрывок «грамматическим кораблекрушением»[19]19
  Lightfoot. P. 104.


[Закрыть]. По всей видимости, Павел пишет под влиянием сильных эмоций и даже немалого смущения. Он оставляет предложение в 4‑м стихе незаконченным, и можно только догадываться, что он мог здесь написать. Далее, хотя все греческие рукописи дают в 5‑м стихе отрицательную форму глагола («не уступили и не покорились»), существуют один-два латинских варианта, где этого отрицания нет. Это отражено на полях Нового английского перевода Библии: «Я покорился в то время их требованиям». Кажется, что правильнее будет отвергнуть такое толкование, как это и делают и Новый английский, и другие переводы Библии. Но если каким-то образом это окажется правильным, то следует понимать, что Павел обрезал Тита, как позднее в знак примирения обрезал Тимофея (Деян. 16:3). Теперь, когда жизненный принцип истины Евангелия был установлен, Павел согласен был идти на уступки. Но он подчеркивает, что поступил так добровольно, а не по принуждению. Был Тит обрезан или нет, в стихе 3 говорится: «Тита… не принуждали обрезаться». То же самое утверждается в конце 5‑го стиха, когда Павел говорит, что действует с целью сохранить «истину благовествования». Однако сам я думаю, что Тит обрезан не был. Как совершенно верно замечает епископ Лайтфут, Павел шел на уступки слабым братьям, но не лжебратьям[20]20
  Lightfoot. P. 106.


[Закрыть].

2. Павлово благовествование (ст. 6–9а)

Как мы уже видели, Павел лично встретился с иерусалимскими апостолами (ст. 2). Мы знаем, кому он предложил свое благовествование, потому что далее, в стихе 9, они названы по имени. Это Иаков, брат Господа, Петр и Иоанн. Однако в других стихах этого отрывка Павел лишь мимоходом упоминает их. Это люди «особо знаменитейшие» (ст. 2), «знаменитые чем-либо» (ст. 6) и «почитаемые столпами» (ст. 9). Все три раза Павел говорит о них с точки зрения их известности. Он не имеет в виду ничего негативного, ведь он уже признает их в Послании к Галатам 1:17 предшествовавшими ему апостолами, а в 9‑м стихе он говорит, что они подали ему «руку общения». Почему тогда он говорит о них так уклончиво? Возможно, потому, что иудаисты преувеличивали статус иерусалимских апостолов за счет статуса самого Павла. По словам Лайтфута, Павел так непочтителен «не по отношению к самим двенадцати апостолам, а к той экстравагантности и исключительности, которую приписывали им иудаисты»[21]21
  Ibid. P. 108.


[Закрыть].

Может быть, лжебратья имели в виду то, что, по их мнению, давало трем апостолам несомненное превосходство: Иаков был одним из братьев Господа, Петр и Иоанн принадлежали к числу трех самых близких друзей Иисуса. Кроме того, они, безусловно, знали Иисуса во время Его земной жизни, – чем Павел, по-видимому, похвастаться не мог. Может быть, об этом говорит Павел в стихе 6, добавляя: «Какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лица». Этим самым Павел не отрицает их апостольской власти и не выказывает к ней неуважения. Он просто говорит, что в противоположность преувеличениям иудаистов, принимая их власть как апостолов, он не видит в их личностях ничего особенного.

3. Результаты совещания (ст. 9б, 10)

Итак, Павел предложил свое благовествование иерусалимским апостолам. Чем же закончилось это совещание? Высказали ли апостолы противоположные мнения? Может быть, они слегка изменили, отредактировали, подправили или дополнили евангелие Павла? Нет. Павел упоминает о двух результатах: один выражен отрицательным предложением (глагол с частицей «не»); другой – утвердительным предложением.

Конец 6-го стиха: они «не возложили на меня ничего более». Другими словами, им не показалось, что благовестию Павла чего-то не хватает. Они не пытались добавлять туда положения об обрезании или каким-либо образом его совершенствовать. Они не сказали Павлу: «Твое благовествование правильно, но неполно; надо кое-что к нему добавить». Они вообще ничего не изменили. Весьма значительно то, что Павел описывает предложенное им на суд апостолов евангелие как «благовествование, проповедуемое мною» (причастие настоящего времени). Он как будто пишет: «Благовествование, предложенное мною апостолам, – это то же благовествование, которое я все еще проповедую. Того, что я проповедую сейчас, они не меняли. Я проповедовал то же самое и до встречи с ними. Это Евангелие, которое я проповедовал вам, которое вы приняли. Я ничего не добавлял, ничего не изымал, ничего не менял. Это не я, а вы, галаты, отворачиваетесь от Евангелия». Итак, таков был один результат: они «не возложили на меня ничего более».

Другим результатом встречи было то, что апостолы подали Павлу «руку общения» (ст. 9). Они признали, что и им, и Павлу было вверено одно и то же Евангелие. Единственной разницей было то, что проповедовать его они были посланы в разные места. Авторизованный перевод Библии[22]22
  English Authorized Version (King James), 1611.


[Закрыть] может ввести читателей в некоторое заблуждение, так как говорит о «благовестии для необрезанных» и о «благовестии для обрезанных», как будто существовало два разных Евангелия: одно для иудеев, другое для язычников. Это не так. апостолы осознавали, что Бог действовал Своей благодатью и через Петра, и через Павла (ст. 8, 9). Так, они подали Павлу «руку общения», т. е. приняли Павла и Варнаву, чтобы одним «идти к язычникам», а другим – к «обрезанным» (ст. 9).

Апостолы добавили также, чтобы Павел и Варнава «помнили нищих», т. е. страдавшие от бедности церкви Иудеи, что, как говорит Павел, он и «старался исполнить в точности» (ст. 10). На самом деле, как мы уже видели, основной причиной появления Павла и Варнавы в Иерусалиме было то, что их послали за помощью голодавшим братьям. В последующие годы Павел продолжал заботиться о бедных с помощью своих знаменитых сборов пожертвований. Он призывал более состоятельные церкви Македонии и Ахаии поддерживать бедные церкви Иудеи и считал, что эти пожертвования укрепляют единство иудеев и язычников в христианской церкви.

Посмотрев еще раз на начало 2-й главы, мы увидим, что во время второго визита в Иерусалим Павел встретился с двумя группами людей, относившимся к нему совершенно по-разному. «Лжебратия», не соглашавшиеся с его евангелием, пытались принудить Тита к обрезанию. Павел отказался им покориться. С другой стороны, апостолы признали истинность Павлова благовестия и подали ему в знак одобрения руку общения.

Вывод

Некоторые мои читатели, несомненно, почувствуют нетерпение. Им все это покажется не более чем запутанным пустословием. Приход Павла в Иерусалим в I веке н. э.; вопрос, был ли обрезан Тит; встреча Павла с иерусалимскими апостолами – все это кажется очень далеким и не имеющим отношения к проблемам XX века. Но это не так. Из этого отрывка можно вывести по крайней мере два принципа первостепенной важности.

а. Истина Евангелия единственная и неизменная

Рассматривая Послание к Галатам 1:6–10, мы видели, что существует только одно Евангелие. Теперь мы можем пойти дальше и сказать, что весь Новый Завет последовательно и неизменно представляет это единственное Евангелие. В некоторых кругах модно говорить о «евангелии Петра», «евангелии Павла» и «евангелии Иоанна», как будто они совершенно различны. Некоторые говорят об «учении Павла», как об особой ветви христианства, как о совершенно самостоятельной религии. А некоторые даже противопоставляют Павла и Иакова, как будто они противоречат друг другу.

Но все это ошибочно. Апостолы Иисуса Христа не противоречат друг другу в Новом Завете. Конечно, существуют различия в стиле, потому что вдохновение свыше не уничтожало начисто их индивидуальности. Они по-разному выделяли наиболее важное для них, потому что у них были разные призвания, и проповедовали они очень разным аудиториям. Соответственно, они выделяли различные аспекты Евангелия. Например, Павел противостоял слишком уж ревностным приверженцам закона, а Иаков – антиномистам. Но они дополняют друг друга. Существует только одно Евангелие, одна апостольская вера – определенное учение, проповедуемое апостолами Иисуса Христа, сохраненное для нас в Новом Завете. В этом отрывке Павел изо всех сил старается подчеркнуть, что он находился в полном согласии с иерусалимскими апостолами, а они с ним. Об этом же он говорит в 1 Кор. 15:11: «Итак, я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали». Есть только одно Евангелие Нового Завета, только одно христианство; не существует никаких законных альтернатив.

Так же и сегодня. Если в Новом Завете только одно Евангелие, то и для Церкви существует только одно Евангелие. Оно не изменилось с течением столетий. Его сущность остается неизменной, кому бы, где бы и каким бы образом оно ни проповедовалось, – на востоке или западе, молодым или старикам, иудеям или язычникам, образованным или неграмотным. У Павла и Петра были различные призвания, но одно послание.

б. Необходимо сохранять истину Евангелия

Это второй принцип, показанный во 2-й главе Послания к Галатам. Павел твердо решил не поддаваться иудаистам. Он даже был готов (как мы увидим в дальнейшем из стихов 11–14) противостоять и Петру лицом к лицу, когда тот вел себя вразрез с истиной Евангелия. Павел был очень мягок со «слабыми» братьями, людьми слишком щепетильными; он был готов идти им на уступки, например, обрезав Тимофея; но когда дело касалось принципа, когда речь шла об истине Евангелия, он стоял твердо и непреклонно.

Это сочетание мягкости и твердости замечательно описал Мартин Лютер: «Согласимся же, что мы готовы испытать потерю всего имущества, нашего имени, нашей жизни; но не допустим, чтобы у нас вырвали наше Евангелие, нашу веру, Иисуса Христа. И будь проклято смирение, которое унижается и покоряется. Нет, пусть лучше всякий христианин гордится и не уступает, дабы только не отринуть Христа.

С Божьей помощью, мой лоб будет тверже всякого лба. Я принимаю на себя это имя, согласно поговорке „cedo nulli“ – никому не уступлю. Да, я даже рад всем сердцем казаться сейчас бунтовщиком и упрямцем. И признаю, что я упрям, и строг, и таковым буду, и ни на дюйм не уступлю никакой твари. Милосердие уступает, ибо оно „все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит“ (1 Кор. 13:7), но вера не уступит…

Что касается веры, мы должны быть непреклонными, тверже несокрушимого камня. Что же до милосердия, надо быть мягкими, гибче травинки или листа, колеблемого ветром и готового всему покориться»[23]23
  Luther. P. 108, 111, 112.


[Закрыть].

2:11–16
Павел противостоит Петру в Антиохии

¹¹Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.¹²Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.¹³Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.¹⁴Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-Иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-Иудейски?¹⁵Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники;¹⁶Однако же, узнавши, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

Этот эпизод, без сомнения, можно назвать одним из самых напряженных и драматичных в Новом Завете. Мы видим двух ведущих апостолов Иисуса Христа, стоящих лицом к лицу в открытом конфликте.

Действие происходит уже не в Иерусалиме, иудейской столице, как в начальных стихах этой главы, а в Антиохии, главном городе Сирии и, пожалуй, даже Асии, где и началась языческая миссия, где последователей Иисуса впервые назвали христианами. Когда Павел пришел в Иерусалим, Петр (вместе с Иаковом и Иоанном) подал ему руку общения (ст. 1–10). Когда Петр пришел в Антиохию, Павел лично противостал ему (ст. 11–16).

И Петр, и Павел были христианами, Божьими людьми, знавшими, что значит получить прощение через Иисуса Христа и принять Святого Духа. Далее, оба они были апостолами Иисуса Христа, особо призванными, наделенными властью Самим Христом. Обоих их почитали в Церкви как вождей. Через них обоих Бог явил Свое могущество. Книга Деяний фактически разделена на две части, первая из которых повествует о Петре, а вторая – о Павле.

Но вот апостол Павел лично противостоит Петру, возражая ему, обличая его, осуждая за то, что тот устранился, отделился от христиан-язычников и не хотел больше есть с ними. Не то чтобы Петр отрицал евангельское учение, – ведь Павел всеми силами показывает нам, что и он, и иерусалимские апостолы одинаково понимали Евангелие (ст. 1–10), и он вновь повторяет это (ст. 14–16), – Петр оскорбил Евангелие своим поведением. По словам Дж. Б. Филлипса, «поведение его противоречило истине Евангелия».

Нам надо внимательно рассмотреть эту ситуацию, в которой столкнулись два ведущих апостола. В особенности важно заметить, что сделал каждый из них, почему он это сделал и к чему это привело. Начнем с Петра.

1. Поведение Петра (ст. 11–13)

а. Что он сделал

Сначала, когда Петр только пришел в Антиохию, он ел с христианами-язычниками. Несовершенный вид глагола показывает, что это было в его обычае. «Он… ел (т. е. это было для него привычным) вместе с язычниками». Он преодолел былую иудейскую щепетильность. Он не считал, как раньше, что бесчестит себя или становится нечистым, общаясь с необрезанными язычниками. Напротив, он приглашал их есть вместе с собой и ел с ними. Петр, христианин-иудей, радовался общению с верующими из Антиохии, христианами-язычниками. Это, скорее всего, значит, что они просто вместе обедали и ужинали, хотя, несомненно, они также участвовали вместе в Вечере Господней.

Но однажды в Антиохию пришли люди из Иерусалима. Они исповедовали христианскую веру, но были иудеями по происхождению, а именно, строгими фарисеями (Деян. 15:5). Они пришли «от Иакова» (Гал. 2:12), возглавлявшего иерусалимскую церковь. Это не значит, что он наделил их своими полномочиями, ибо в дальнейшем сам Иаков это отрицает (Деян. 15:24); однако эти люди притязали на такие полномочия. Они вели себя, как апостольские посланники. По прибытии в Антиохию они начали проповедовать: «Если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись» (Деян. 15:1). По всей видимости, они пошли еще дальше и учили, что обрезанным иудейским верующим неприлично сидеть за столом с необрезанными верующими-язычниками, даже если те уверовали в Иисуса и приняли крещение.

Эти иудейские учителя обратили в свою пагубную веру одного очень известного человека, апостола Петра. Ибо Петр, до этого евший вместе с христианами-язычниками, теперь устранился и отделился от них. По-видимому, ему при этом было очень стыдно. Как замечает епископ Лайтфут, «здесь описано осторожное устранение робкого человека, пытающегося избежать всеобщего внимания»[24]24
  Lightfoot. P. 112.


[Закрыть].

б. Почему он это сделал

Почему Петр пробил такую ужасающую брешь в общении христиан Антиохии? Мы уже видели непосредственную причину этого, а именно, «некоторых, прибывших от Иакова». Но почему Петр покорился им? Неужели пришедшие убедили его в том, что он неверно себя ведет, общаясь с христианами-язычниками? Такого не может быть.

Позвольте мне напомнить, что, как записано в Деян. 10 и 11, незадолго до этого Петру лично было дано особое Божье откровение как раз по этому поводу. Однажды днем, будучи на кровле дома в Иоппии, Петр пришел в исступление. Он увидел большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое с небес на землю; в этом полотне находились всякие нечистые существа (звери, птицы и пресмыкающиеся). Затем он услышал голос, обращающийся к нему: «Встань, Петр, заколи и ешь». Когда он запротестовал, голос продолжал: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым». Для большей убедительности видение повторилось трижды. Из этого Петр заключил, что ему нужно сопровождать посланников-язычников, пришедших от сотника Корнилия, – а для иудея подобный поступок был противозаконным. В своей проповеди для домашних Корнилия он сказал: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен». Когда Дух Святой сошел на уверовавших язычников, Петр согласился, что они должны принять христианское крещение и присоединиться к христианской церкви.

Можно ли предполагать, что Петр забыл видение в Иоппии и обращение семьи Корнилия? Или что он пошел против данного ему Божьего откровения? Конечно нет. Во 2‑й главе Послания к Галатам не говорится, что Петр изменил свое мнение. Но почему тогда он устранился от общения с христианами-язычниками в Антиохии? Павел сообщает нам об этом. Он «устранился, опасаясь обрезанных» (ст. 12). «Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). Греческое слово «лицемерие» означает «притворство», «игру». Именно этим они и занимались. Они «притворялись».

Обвинения Павла серьезны, но предельно четки. Он обвиняет Петра и остальных в том, что они действовали неискренне, не из личных убеждений. Их отстранение от общения с верующими-язычниками не было продиктовано каким-либо богословским принципом, а произошло из страха перед небольшой кучкой людей, оказывавших на них давление. Фактически, Петр в Антиохии сделал то, что Павел отказался сделать в Иерусалиме, а именно, сдался под давлением извне. Тот же Петр, ранее отрекшийся от Господа из страха перед слугами, теперь снова отрекался от Него из страха перед обрезанными. Он все еще верил в Евангелие, но не мог жить согласно своим убеждениям. Его поведение не соответствовало Евангелию. Петр практически противоречил Евангелию своими поступками, потому что ему не хватало смелости отстаивать свои убеждения.

в. К чему это привело

Мы уже видели, что «вместе в ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (ст. 13). «Их притворство, – пишет Лайтфут, – как поток, увлекло всех за собой»[25]25
  Lightfoot. P. 113.


[Закрыть]. Даже Варнава, надежный друг и соратник Павла в его миссии, твердо стоявший с ним в Иерусалиме (ст. 1, 9), теперь, в Антиохии, не устоял. Это важно. Если бы Павел в этот момент не выступил против Петра, либо вся христианская церковь была бы увлечена в поток иудейства и там осталась, либо между языческими и иудейскими христианами образовалась бы постоянная трещина: «Один Господь, но два стола Господня»[26]26
  Neill. P. 32.


[Закрыть]. Изумительная смелость Павла в этой ситуации, его противостояние Петру спасли и истину Евангелия, и международное братство церкви.

Теперь мы оставим Петра и обратимся к Павлу.