Текст книги "Послание к Ефесянам"

4. Единство христиан требует полноты роста (ст. 13–16)

Апостол продолжает рассуждать о значении фразы созидать тело Христово. Понятно, что это длительный процесс, ведущий (что выражено тремя богатыми по содержанию фразами) к единству веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова. Вот та цель, к которой Церковь однажды придет.

Так как глагол приходить буквально означает «прийти на встречу» (katantaō) и так как первая и третья часть этого предложения относятся непосредственно к Христу («Сын Божий» и «Христос»), Марк Барт считает, что и во второй части говорится о Христе. Он переводит ее как «Совершенный Человек» и изображает Церковь в виде невесты Христа, которая идет на встречу со своим Женихом в момент Его триумфального появления[126]126
  Barth, Ephesians, II, Comment VII, 'Meeting the Perfect Men', pp. 484–496.


[Закрыть]. Версия привлекательна, и, конечно, она согласуется с дальнейшим развитием образа жениха и невесты в 5:25–27. С другой стороны, это сравнение выглядит несколько притянутым, ибо то, кчему мы все «придем» или чего «достигнем», есть не просто «Сын Божий», а «единство веры и познания Сына Божия». Другими словами, цель Церкви не просто Христос, а полнота ее роста в единстве, которое придет от познания, доверия и возрастания во Христе.

Интересно, что, с одной стороны, церковное единство непреходяще и уже дано, но, с другой стороны, его еще требуется «сохранить» (ст. 3) и достигнуть (ст. 13). Оба глагола приводят нас в недоумение. Если единство уже существует как некий дар, то зачем к нему приходить? Наверное, следует вспомнить, что если единство необходимо хранить видимо, то нам должно прийти к его полноте. Есть степени святости, есть и степени единства. А ведь мы стремимся к полному единству, и оно возможно лишь благодаря полной вере и познанию Сына Божьего. Единство не может возрастать без христианской веры и познания. Напротив, чем больше мы познаем и доверяем Сыну Божьему, тем больше мы возрастаем в единстве друг с другом, которое Ему угодно.

Эта полнота единства также сравнивается с мужем совершенным. Некоторые трактуют это выражение как описание христианина, растущего в полную меру возраста Христова, что, безусловно, отражает новозаветную идею. Но в данном контексте эти слова относятся ко всем христианам как к некоей совокупности – Церковь представлена как единый организм, Тело Христа, и она должна возрастать. Павел рассматривает ее как одного нового человека, созданного Богом (2:15), иждет от него зрелости. Один новый человек должен прийти к полному возрасту, т. е. к мере полного возраста Христова, к той полноте, которой обладает и наделяет других Иисус Христос.

Хотя на первый взгляд кажется, что в этот общинный процесс вовлекается вся церковь в целом, ясно, что успех этого процесса зависит от полноты роста каждого ее члена, поэтому-то Павел и говорит: дабы мы не были более младенцами (ст. 14). Разумеется, уподобляться детям можно в смирении и невинности (Мф. 18:3; 1 Кор. 14:20), но не в невежестве и непостоянстве. Непостоянные дети сравнимы с маленькими лодочками в бушующем море, которые полностью зависят от ветра и волн. Павел рисует яркую картину. Мы словно видим, как кораблик носится туда и обратно (klydōnizomenoi, от klydōn, «бурные воды, буря»), «подбрасываемый вверх и вниз волнами» (AG), и увлекается (peripheromenoi), т. е. «поворачивается под действием изменяющегося ветра»[127]127
  Armitage Robinson, p. 183.


[Закрыть]. По-видимому, Платон использовал это слово для обозначения паруса типа марс, или топ, что дало повод Симпсону дать таким людям прозвище «юла»[128]128
  Simpson, p. 97 note, and p. 98.


[Закрыть]. NEB переводит это предложение как «колеблемый волнами и подверженный влиянию любых порывов нового учения». Незрелые христиане никогда ни в чем не уверены и не могут прийти к одному убеждению, на их мнение зачастую влияет последний ими слышанный проповедник или последняя прочитанная книга, поэтому они становятся легкой добычей любой причуды богословов. Они не могут противиться лукавству человеков (kybia, что буквально значит «игра в кости», т. е. «плутовство») или хитрому искусству обольщения.

В противоположность доктринальному непостоянству, что есть признак незрелости, мы должны (RSV), общаясь в любви, возрастать всецело в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (ст. 15, 16).

Не стоит рассматривать эти стихи как иллюстрацию богодухновенного взгляда на анатомию и физиологию человека. Апостол учит нас вовсе не тому, как устроено тело человека – он говорит о росте Тела Христова, хотя и использует некоторые термины, встречающиеся у древнегреческих медиков (напр., у Гиппократа и Галена). «Мы почти видим, как Павел обращается к „врачу возлюбленному”, о чьем присутствии он сообщает нам в сопутствующем послании (Кол. 4:14), перед тем как осмелиться говорить об анатомических связках, „взаимоскрепляющих весь аппарат” человеческого тела»[129]129
  Armitage Robinson, p. 104.


[Закрыть]. Согласно представлениям Павла, главный орган – это голова, «в» которую мы все возрастаем (ст. 15) и «из» которой тело растет, «при действии в свою меру каждого члена». В переводе Марка Барта четко подчеркнута руководящая роль Главы, Христа: «Он действует, составляя и скрепляя все тело. Он обеспечивает поддержку телу при помощи всех связей в нем, в соответствии с нуждами каждой отдельной его части. Он создает тело так, что оно возрастает в любви»[130]130
  Barth, Ephesians, II, p. 426.


[Закрыть].

Перейдем теперь к вопросу о том, как Церковь возрастает в «полную меру возраста». Очевидно, Павел знает ответ на этот вопрос: она растет благодаря истине и любви. Увлекаясь все больше лжеучениями, мы обрекаем себя и Церковь на нескончаемое младенчество (ст. 14). Мы ощущаем сильную потребность в «истине», передаваемой нам в «любви» (ст. 15), ибо именно «в любви» возрастает и созидается Церковь (ст. 16). Павел призывает уравновесить эти две составляющие. «Излагая истину в любви» – далеко не лучший перевод этого выражения, так как греческий глагол вовсе не указывает на то, что мы должны «говорить». Буквально этот глагол значит: «храня, исполняя истину, живя истиной (alētheuontes) в любви». Слава Богу, что и в сегодняшней церкви есть те, кто не считается ни с чем ради защиты и сохранения истины Божьей. Но иногда таким людям явно недостает любви. Когда им где-то чудится ересь, их ноздри расширяются, мышцы напрягаются и блеск неотвратимой битвы появляется в их глазах. Ничто не приносит им такого удовлетворения, как борьба. Другие совершают иную ошибку – всеми силами они стараются сохранить братскую любовь, но для этого им приходится поступаться основными истинами откровения. И те, и другие ведут себя не по-библейски: истина становится жесткой, если не смягчается любовью, а любовь становится вялой и бесформенной, если не укрепляется истиной. Апостол призывает нас воспитывать в себе и то, и другое, что не так уж трудно для наполненных Духом верующих, так как Дух Святой – «Дух истины», а Его первый плод – «любовь» (напр.: Ин. 14:17; 15:26; 16:13, Гал. 5:22). Нет другого пути к зрелому христианскому единству, кроме этого.

Заключение

Какой же Павел видит Церковь? Новое Божье общество должно являть благотворительность, единство, разнообразие и полноту возраста – все это есть характеристика «жизни, достойной призвания», к которой и призвал нас Господь, вести которую умоляет нас и апостол (ст. 1).

Чем больше мы соглашаемся с мнением Павла, тем сильнее проявляется наше несогласие с экклесиологическим статус-кво. Некоторые из нас слишком консервативны, слишком самодовольны, всегда готовы согласиться с существующим положением вещей и сопротивляются всяким переменам. Другие же слишком радикальны, желая вовсе обойтись без каких-либо учреждений. Но нам необходимо ясно понять принципы того нового общества, которое Бог хочет видеть в образе Церкви, и тогда нас уже не удовлетворит обычный порядок вещей или частичное решение проблем и мы станем молиться и трудиться ради полного обновления Церкви.

Одни ищут решение в создании объединяющих структур, но, по всей видимости, не отдают себе отчета в том, что Церковь должна стать по-настоящему зрелым организмом с чертами смирения, кротости, долготерпения, прощения и любви. Павла не заботило создание этих объединений, он начинал и заканчивал любовью (ст. 2, 16).

Другие делают ударение на факте единства Церкви как на богословской концепции, четко отпечатавшейся в их сознании, но не видят ничего аномального в существующей разобщенности, противоречащей их богословию.

Третьи одержимы идеей единообразия церковной жизни и литургии, хотя она скучна, утомительна, бесцветна, монотонна и мертва. Они никогда не замечали того разнообразия служений, которые могут обогатить и вдохнуть свежую струю в каждого члена Тела Христова.

Четвертые думают, что Церковь должна находиться в статическом состоянии, и вполне удовлетворены тем, что количество членов общины и ее программы неизменны. Они и не предполагают, что Церковь может расти через благовестив или благодаря совершенствованию каждого христианина.

Подобные благодушие и самодовольство недостойны церковного призвания. Апостол рисует перед нами совсем другую картину углубляющихся взаимоотношений, радуется видимому проявлению единства христиан и его восстановлению в случае утраты, активному служению каждого члена церкви, постоянному росту в истине и любви ее членов в меру полного возраста Христова. Нам необходимо всегда следовать этому библейскому идеалу – только тогда мы заживем достойной жизнью.

4:17-5:4
8. Новые одежды

Далее апостол описывает нормы, регулирующие жизнь нового Божьего общества или, иначе говоря, жизнь, достойную Божьего призвания. Павел утверждает, что мы, названные «одним» народом, должны взращивать единство в своих рядах. Звание же «святых» обязывает нас бороться за чистоту, и эта чистота представляет собой такое же неотъемлемое качество народа Божьего, как и единство.

Как и предыдущий раздел, посвященный единству Церкви, эту часть своего письма (посвященную чистоте Церкви) Павел начинает подтверждением своей власти и авторитета апостола Христова.

Ст. 1: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас…»

Ст. 17: «Посему я говорю и заклинаю Господом…»

Слово Господом значит «именем Господа» (GNB). Автор утверждает, что пишет им с властью Господа Иисуса. Перевод NIV подчеркивает эту мысль: «Я говорю вам это и настаиваю на этом в Господе».

Основная мысль Павла ясна: вы не должны более жить подобно язычникам, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы. Апостол, конечно же, делает слишком общий вывод. Не все язычники были (и есть) настолько распущены, как он их описывает. И все же наряду с типичной христианской жизнью существует и жизнь, характерная для язычников, и по своим принципам они фундаментально отличаются друг от друга. Читатели Павла знали это по опыту: они сами были язычниками и все еще жили в языческом окружении. Но им больше не следовало так жить, даже если все вокруг продолжали поступать попрежнему. Когда-то они были язычниками и поэтому жили как всеязычники; теперь же они христиане и должны жить по-христиански. Они стали другими людьми, следовательно, и поступать они должны по-другому. Новый статус членов Божьего нового общества обязывает их соблюдать новые нормы жизни, а значит, и вести себя по-другому.

Раскрывая эту тему, апостол Павел начинает с обсуждения доктринального основания новой жизни (4:17–24), а затем показывает, как применять свои знания на практике (4:25-5:4).

1. Доктриналыюе основание (4:17–24)

Читателям было необходимо сразу уяснить разницу между тем, кем они были, когда были язычниками, и тем, кто они такие сейчас, – разницу между их старой и новой жизнью. Только тогда могли они понять богословское основание этой перемены.

Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, 18 Будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их; 19 Они, дошедши до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью. 20 По вы не так познали Христа, 21 Потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, – так как истина во Иисусе, – 22 Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, 23 А обновиться духомума вашего 24 И облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины.

Сразу же заметим, что апостол считает очень важным ударение, которое он ставит на идее о важности интеллектуального фактора в жизни каждого человека. Описывая язычников, Павел рассказывает о суетностиума их, добавляя, что они помрачены в разуме и отчуждены от Бога по причине их невежества. Он говорит об их пустом, помраченном разуме и невежестве. А произошло это потому, что они стали черствыми, безнравственными и чрезвычайно нечестивыми. Верующие же «познали» Христа, «услышали» Его, «научились» у Него, поступая во всем согласно «истине» во Христе Иисусе. Помрачению и невежеству язычников Павел противопоставляет истину Христову, познанную христианами. Писание ясно свидетельствует об извращающей силе невежества и заблуждения и о силе истины, способной освобождать, облагораживать и очищать.

1) Жизнь язычников (ст. 18, 19)

Почему же языческий ум помрачился, если Бог есть свет, постоянно идущий к человечеству через Его творение, а небеса и земля провозглашают славу Его? Все дело в ожесточении сердца их, говорит Павел. Он использует слово pōrōsis, о корнях и истории которого Армитаж Робинсон дает большой и исчерпывающий комментарий[131]131
  Armitage Robinson, pp. 264–274.


[Закрыть]. Pōros был «родом мрамора»; врачи называли этим словом «мозоль» или вид «костного образования на суставах». Таким образом, глагол pōroun означал «окаменевать», «становиться нечувствительным», а также (если речь шла об органах зрения) «слепнуть». Но, по мнению Робинсона, это слово не подразумевает нечувствительность вследствие «упрямства» – это скорее «умственное отупение, а не ожесточение воли». Он приводит восемь случаев употребления этого слова в Новом Завете и делает заключение: «Его всегда можно перевести как отупение или притупление восприятия, равное моральной слепоте. С другой стороны, контекст никогда не подчеркивает именно прямое значение „твердости” – такой смысл иногда кажется даже неуместным»[132]132
  Ibid., p. 267.


[Закрыть]. Таким образом, переводя этот стих, Армитаж Робинсон (вместе с AV) останавливается на слове «слепота», как на «наименее уязвимом» варианте.

Но, несмотря на тщательность своего исследования, Армитаж Робинсон не смог склонить на свою сторону переводчиков и комментаторов (конечно, Мк. 3:5 [где Иисус «воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их»] говорит о своевольном отступничестве людей). Возвращаясь к нашему тексту, заметим, что NEB переводит его так: «… их разумение отвердело, подобно камню», GNB использует слово «упрямый», а Хоулден комментирует: «Аморфность язычников выглядит своевольной и преступной… и появляется потому, что они сознательно отвергали свет морали, теплящийся в их разуме и в их совести»[133]133
  Houlden, p. 317.


[Закрыть]. Библия не разграничивает «сердце» и «разум», так как понятие «сердце» включает в себя нашу способность мыслить и понимать. Но между «невежеством», с одной стороны, и «ожесточением» или «упорством», с другой, есть существенная разница.

Если поставить выражения Павла рядом, внимательно рассмотрев их логическую взаимосвязь (особенно то, что оба связываются частицей dia – «по причине»), то можно увидеть, как Павел рисует гибельные пути зла. Все начинается с упорного отвержения известной истины Божьей. Сначала приходит невежество, затем ожесточение сердца, помрачение в разуме, что впоследствии приводит к отчуждению от жизни Божьей. Бог отвернулся от них, потому что они, дошедши до бесчувствия, в конце концов предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью. NEB гласит: «Ничто не останавливает их стремления удовлетворить свои скверные желания». Ожесточение сердца ведет сначала к помрачению разума, затем к омертвению души под судом Божьим и наконец – к отчуждению от жизни. Потеряв чувствительность, люди теряют всякий самоконтроль. Именно такую последовательность приводит Павел в Рим. 1. Сравнительная таблица поможет нам это увидеть:

Стадия 1: упорство

Послание к Римлянам 1:18–32:

«… Человеков, подавляющих истину неправдою» (ст. 18)

«Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога» (ст. 21)

«… Они не заботились иметь Бога в разуме» (ст. 28)

Послание к Ефесянам 4:17–19:

«… По причине… ожесточения (pōrōsis) сердца их» (ст. 18)

Стадия 2: помрачение

Послание к Римлянам 1:18–32:

«… Они… осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (ст. 21)

«… Обезумели» (ст. 22)

«… Превратный ум» (ст. 28)

Послание к Ефесянам 4:17–19:

«… Суетность ума» (ст. 17)

«… Пмраченывразуме» (ст. 18а)

«… По причине невежества… их» (ст. 18б)

Стадия 3: смерть или суд

Послание к Римлянам 1:18–32:

«… То и предал их Бог» (ст. 24)

«Потому предал их Бог» (ст. 26)

«… То предал их Бог» (ст. 28)

Послание к Ефесянам 4:17–19:

«… Отчуждены от жизни Божией»(ст. 18)

Стадия 4: отчуждение

Послание к Римлянам 1:18–32:

Бог предал их – «… нечистоте» (ст. 24)

«… постыдным страстям» (ст. 26)

«… срамным делам» (ст. 27)

«… делать непотребства» (ст. 28)

Послание к Ефесянам 4:17–19:

«Они, дошедши до бесчувствия, предались распутству (aselgeia, что значит «публичный непристойный, постыдный поступок») так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью» (ст. 19)

2) Христианская жизнь (ст. 20–24)

В переводе RSV недостаточно ярко высвечен контраст с предыдущими стихами выражения «но, что касается вас» (humeis de) или «вы же» (NIV), заключенный в начале ст. 20: но вы не так познали Христа. Языческому ожесточению, помрачению и отчуждению Павел противопоставляет целую программу обучения христианской морали. Он использует три идущих параллельно выражения рядом с упоминанием об «истине, которая во Христе». Основу их составляют три греческих глагола. Это глаголы «познать», «услышать» и «научиться»:

«вы… познали Христа» (ст. 20, emathete)

«вы слышали о Нем» (ст. 21а, ēkousate)

«в Нем научились» (ст. 21б, edidachthēte)

Это замечательные слова. Они «рисуют образ некой школы»[134]134
  Barth. Ephesians, II, p. 504.


[Закрыть] и говорят о той ученической подготовке, которую – и Павел об этом знал – проходили верующие Эфеса. Согласно первому утверждению, сам Христос составляет сущность христианского учения. Подобно тому как благовестники «проповедуют Христа» (2 Кор. 4:5), их слушатели познают и «принимают» Его, предание о Нем (Кол. 2:6). Но какого Христа они познают? Не просто Слово, ставшее плотью, уникальным Богочеловеком, Который умер, воскрес и царствует, – гораздо больше. Из контекста следует, что мы должны проповедовать господство, царство или правление праведности, которое Он принес, а также добиваться соблюдения всех моральных требований новой жизни. Христос, Которого познали эфесяне, открыл им мерила и ценности, полностью отличавшиеся от принципов их прошлой языческой жизни.

Кроме того, Христос одновременно выступает сущностью учения («вы познали Христа») и Сам учит («вы слышали Его»). RSV дает такое прочтение этой фразы: вы слышали о Нем, хотя в оригинале нет никакого предлога. Павел утверждает, что через голоса учителей-христиан ученики в действительности слышат голос Христа. Таким образом, когда кто-то дает четкие моральные наставления в библейском духе, можно сказать, что Христос учит о Христе.

И наконец, они в Нем научились. Это значит, что Иисус Христос, наставник и учитель, и есть тот контекст, та атмосфера, в которой даются наставления. Если Иисус Христос в одно и то же время представляет собой и наставника, и объект, и окружающую среду преподаваемого морального учения, то мы можем уверенно сказать о таком учении, что оно истинно христианское. Ибо истина во Иисусе. Изменение в тексте Его титула «Христос» на человеческое имя «Иисус» сделано умышленно. Исторический Иисус и есть воплощение той истины, которую Он провозглашал (Ин. 14:6).

Но почему истина заключена «во Иисусе»? Если помрачение язычников приводит к распутству и нечистоте, то какова же та истина, которая освобождает христиан и ведет их к праведности? Ответ на этот вопрос дается в следующих стихах (22–24). «Познать Христа» – значит понять акт нового творения, который стал возможен благодаря Его помощи, и, как результат этого творения, познать совершенно новую жизнь. Мы словно снимаем обветшавшие одежды нашей старой человеческой природы и облачаемся в чистые одежды нового человека, воссозданного по образу Божьему.

Когда же это происходит? RSV может серьезно сбить нас с толку, переводя глаголы, стоящие в неопределенной форме, глаголами в повелительном наклонении и таким образом изображая наставления Павла читателям как новые заповеди: отложите вашу ветхую природу… и облекитесь в новую (ст. 22, 24). Но такой перевод неверен, в основном, по двум причинам. Во-первых, в параллельном отрывке Послания к Колоссянам (3:9,10) глаголы стоят в форме причастия. А это значит, что христиане в Колоссах сделали это уже во время своего обращения:«… совлекшись ветхого человека… и облекшись в нового». Во-вторых, если слова Еф. 4:22, 24 читать как повеления, тогда повеление в ст. 25 становится какой-то бессмыслицей: Посему, отвергнувши ложь… Безусловно, это «посему» как бы продолжает развитие темы и едва ли может стать согласующим звеном одной заповеди с другой: «Отложите ветхую природу… и облекитесь в новую… Посему отвергните ложь». Параллельное место в Послании к Колоссянам, с другой стороны, весьма логично, так как оно строит повеление настоящего времени на уже происшедшем факте. Там говорится: «Отложите все: гнев, ярость, злобу… совлекшись ветхого человека… и облекшись в нового» (3:8-10). Поскольку мы уже сняли ветхую природу, совершив покаяние, называемое обращением, нам теперь можно повелеть отложить все дела, относящиеся к этой старой и отвергнутой жизни. В Еф. 4, как и в Кол. 3, следует усматривать ту же зависимость. Глаголы «совлекать» и «облекать» – это не две новые заповеди, которые апостол адресует своим читателям, а старые, которые он передал им, когда сам был с ними, и о которых он сейчас только напоминает. Разумеется, эти заповеди составляют часть той самой «истины в Иисусе», которую они слышали и познали. Поэтому нам следует изменить знаки препинания и поставить в конце ст. 21 (в NIV) вместо точки двоеточие или слово «а именно», чтобы читать так: «Вы не так познали Христа, потому что вы… в Нем научились, так как истина в Иисусе, а именно тому, что вам следовало совлечься ветхой природы… и облечься в новую…» JBP хорошо отражает эту последовательность: «То, что вы познали, заключалось в совлечении… и облечении…» То же самое мы видим и bNEB: «Неужели вы… не научились истине, которая в Иисусе? – тому, что, оставляя свою прошлую жизнь, вы должны отложить ветхую человеческую природу».

Чему же научились эфесяне? Они усвоили, что понятие «христианин» означает, с одной стороны, радикальное изменение, или «обращение» (как обычно называется человеческая сторона этого события), и, с другой, – «новое творение» (Божественная сторона). Это значит, что необходимо отречься от своего старого «я», нашей падшей человеческой природы, и принять новое естество, или облечься во вновь сотворенную природу. Два состояния, старое и новое, Павел представляет нам с помощью слова «человек»: «ветхий человек», которого мы «совлекаемся», и «новый человек», в которого мы облекаемся. Чарлз Ходж так объясняет выбор Павла: «То, что здесь Павел называет „ветхим человеком”, в других местах подразумевает его самого, как, например, в Рим. 7:14: „Я плотян”… или обозначает „плоть”, как в Тал. 5:16,17. И слово „человек” употреблено потому, что описываемое принадлежит нам с вами»[135]135
  Hodge, pp. 259, 260.


[Закрыть]. Наше ветхое «я» и наше новое естество резко контрастируют друг с другом: «Мы призваны стаскивать с себя свою извращенную природу как запачканную одежду, но от нас также требуется облекаться в нашу новую природу, подобную одеждам светлым. И, так же как первая описывается в виде ветхого человека, дряхлого, увечного и склонного к извращению, так и последняя отождествляется с новым человеком, исполненным, подобно Богу, силы, красоты и энергии», т. е. созданным по Его образу[136]136
  Ibid., pp. 264, 265.


[Закрыть].

Павел сравнивает образы обоих «человеков». Ветхий человек находится в процессе деградации, он катится вниз к распаду и исчезновению – новый же был создан по подобию Божьему. Ветхий жил в плену у похотей, неконтролируемых желаний – новый был сотворен в праведности и святости. Вожделения ветхого человека были обольстительными; праведность же нового – истина. Так тление и созидание, страсть и святость, обман и истина противопоставляются друг другу, показывая абсолютную несовместимость старого и нового – того, кем мы были в Адаме, и того, кто мы есть во Христе.

А в центре контрастного описания ветхой и новой природы человека стоит ст. 23 с пожеланием обновиться духом ума. Греческий глагол в этом стихе употреблен в форме настоящего времени, в отличие от глаголов в форме аориста в ст. 22 и 24. Это означает, что помимо решительного отказа от ветхого человека и принятия нового сущностью христианской жизни становится ежедневный и, безусловно, постоянный процесс обновления мировоззрения. И если деградация язычников начинается с помрачения в разуме, то христианская праведность зависит от постоянного обновления ума нашего.

Во всем этом учении божественное и человеческое чудесным образом соединяются. Павел вовсе не говорит о том, что после происшедшей в нас перемены мы можем сами возродиться. Еще никто никогда не давал самому себе жизни, да и сама мысль эта нелепа. Новая природа, которую мы принимаем, – это Божье творение, не наше. И все же, когда Бог вновь творит нас во Христе по Своему подобию, мы содействуем Ему. Мы «совлекаем» нашу ветхую жизнь, отвращаясь от нее, и «облекаемся» в жизнь новую, сотворенную Им, принимая ее с радостью. Одним словом, новое творение (то, что делает Бог) и покаяние (то, что делаем мы благодаря благодати) всегда вместе и неразделимы.

Все это было известно эфесянам и другим христианам Асии. Они твердо знали о природе и о будущем нового творения, о новой жизни – это была часть «истины в Иисусе», которую они познали. Они не просто знали, как «совлекаться» и «облекаться» в новое – они сделали это, и это произошло еще при их обращении. Последующее их крещение было символическим отображением этой истины, так как в первые века при крещении использовались белые облачения (ср.: Гал. 3:27). Теперь же в послании Павел лишь напоминает им о том, что они уже познали и сделали.

Эти стихи помогут нам четче понять два доктринальных основания христианской святости, описанные Павлом. Они подобны двум корням – сначала мы переживаем новое творение, а затем, как следствие, приобретаем новый разум, который постоянно обновляется. Более того, все это органически взаимосвязано: наше новое творение дает нам новый разум, а наш новый разум, в свою очередь, осознает значение нового творения. А раз мы теперь сотворены по образу Божьему, в нас происходит полное отторжение ветхой, падшей природы и благодарное облачение в новую природу.

Посему, продолжает Павел, «каждый должен отвергнуть…» (ст. 25, NIV). Значит, коли вы отбросили свое старое «я» раз и навсегда, вам теперь нужно отбросить все привычки вашей прежней жизни. Ваши новые поступки должны полностью соответствовать поступкам того человека, которым вы стали. Как мы заметили ранее, метафора (о «совлечении» и «облечении») заимствована из области одежды. Поговорим об этом подробнее.

Одежда, которую мы носим, зависит от той «роли», которую мы играем. Например, отправляясь на свадьбу, мы одеваемся так, на похороны – совсем иначе. Я, конечно, понимаю, что молодежь на Западе сейчас носит только джинсы. И все же в большинстве случаев члены общества умеют выбирать одежду, соответствующую событию. Стиль одежды многих людей также определяется их работой – солдаты и продавцы одеваются по-разному, у судей есть специальное облачение, в котором они выходят на заседания суда. Это относится и ко многим другим служащим, и уж тем более – к заключенным в тюрьмах. Но когда мы меняем роль, мы меняем и одежду. Когда заключенные выходят на свободу (сыграв одну роль и принимаясь за другую), они меняют и то, что носят («совлекаясь» тюремной робы и «облекаясь» в обычную одежду). Подобным же образом и солдат, демобилизовавшийся из армии, снимает армейскую форму и меняет ее на другую одежду. Также и мы, избавляясь в новом творении от ветхой человеческой природы и облекаясь в новую, должны отложить все старые принципы и правила жизни и принять новые: наша новая роль потребует от нас новой одежды, наша новая жизнь – новой этики поведения.