Текст книги "Крадущаяся тень"

– Нет, это не зеркало, – сказала я. – Жаль…

Я медленно обвела комнату взглядом. Зеркало… камин… пустые полки. И повсюду кошмарная паутина, порой настолько густая, что сквозь нее ничего невозможно было рассмотреть. Я негромко, но крепко выругалась под нос в адрес агентства «Ротвелл» и добавила:

– Трудно это будет сделать в одиночку, однако.

– Что? – немедленно раздался сердитый голос из моего рюкзака. – Почему это «в одиночку»? А я на что? Ты там повежливее, знаешь ли. Выбирай выражения, гениальная сыщица.

После этого он добавил еще пару слов, которые, пожалуй, лучше опустить. Я закатила глаза.

– Ладно, прости. Проехали. Я не одна. Мне помогает говорящий череп, сидящий в старой банке. Злобный и порочный. Так что можно считать, что я не одна.

– Как ты можешь так говорить? Мы же с тобой друзья-приятели.

– Никакие мы с тобой не друзья-приятели. Между прочим, ты уже раз десять пытался меня убить, скажешь, нет, что ли?

– Так я же и сам мертвый, не забывай. А может, мне очень одиноко, мертвому-то. Ты когда-нибудь хоть раз подумала об этом?

– Ладно, хватит болтать. Следи лучше, – приказала я. – Мне как-то не очень хочется, чтобы Эмма еще раз на меня набросилась.

– Да уж, мало радости, если тебя поцелует ожившая ведьма с перерезанным горлом, – согласился череп. – Хотя, если подумать, были у нас с тобой клиенты и похуже. Сырые Кости в Далвиче, например. Помнишь, как тот призрак завывал: «Я хочу получить назад свою кожу! Верните мне мою кожу!» Ты еще потом его упустила. Жесть! Впрочем, ладно, забудь и не парься, – череп радостно хихикнул, но тут же замолчал и резко сменил тон. – Эй, погоди секундочку! Ты же не станешь этого делать, правда, Люси? Послушай, Люси, это никогда ничем хорошим не кончается.

Тут он отчасти был прав. Одним из моих природных талантов наряду со Зрением (хорошим) и Слухом (лучше, чем у кого-либо), был Дар Осязания. Странный, нужно заметить, Дар, который зачастую не давал мне ничего (или слишком мало), но иногда даже слишком много. Однако за последние месяцы он у меня значительно улучшился, и я считала, что его можно попробовать применить и в данном случае. Я протянула руку и прикоснулась пальцами к остаткам зеркала в раме. Затем закрыла глаза, отключилась от дня сегодняшнего и попробовала почувствовать то, что происходило в этой комнате много-много лет назад.

Как это часто бывало в последнее время, на меня быстро нахлынули звуки, а вслед за ними замелькали и смутные образы… Женский плач утих, сменился потрескиванием горящих в камине поленьев. Стоя с закрытыми глазами, я увидела перед собой ту же самую комнату, но наполненную на сей раз красками и деталями, они проявлялись словно плоть, нарастающая на пыльный, затянутый паутиной скелет. В очаге весело играл огонь, полки заполнились стеклянными банками, глиняными горшками и книгами в кожаных переплетах. На столе появились пучки трав, а рядом с ними и другие, куда менее приятные предметы.

У камина стояла женщина с длинными волосами, огонь бросал кровавые отблески на ее белое платье, кружева на его обшлагах плавно покачивались в потоках теплого воздуха. Женщина что-то делала с широким тонким камнем на передней стенке камина и застыла, почувствовав на себе мой взгляд. Она повернула голову, взглянула на меня, и этот взгляд был одним из самых злобных, какие мне только доводилось встречать в своей жизни. Я невольно отшатнулась, ударилась плечом о стену и тут же вновь очутилась в настоящем времени, в темной, холодной и пустой скорлупе бывшей комнаты.

– Теряешь свое драгоценное время, – заметил череп.

Я протерла глаза. Для меня все, что я увидела, произошло в мгновение ока. А на самом деле?

– Сколько времени я отсутствовала?

– Будь у меня такая возможность, я бы трубочку выкурить успел. Нашла что-нибудь?

– Возможно.

Я направила луч фонаря на черное отверстие камина. Чуть выше над ним я увидела тот самый широкий и тонкий камень.

«У меня еще есть…» – вспомнились мне слова, сказанные призраком Эммы Марчмент.

Она все еще здесь, та драгоценная для нее вещь.

Я вытащила из петли на поясе свой ломик-фомку. Два шага, и я была уже возле того камня, вставила в щель фомку, пытаясь поднять его край. Не самая разумная вещь на свете стоять вот так спиной к затянутой паутиной комнате, но что поделать – выбора у меня все равно не было. Пазы вокруг камня были забиты вековой слежавшейся пылью и сажей, из-за них камень не хотел поддаваться. Хотелось бы мне быть сильнее. А еще сильнее хотелось быть частью настоящей команды. Тогда кто-нибудь стоял бы сейчас у меня позади, прикрывая мою спину и внимательно наблюдая за тенями. К сожалению, такая роскошь была для меня недоступна.

– Шевелись же. Этот камешек даже мышка хвостиком смахнула бы.

– Я пытаюсь.

– Охотно помог бы тебе, да вот только, к сожалению, у меня нет рук. Ну, давай, навались, могучая ты наша.

В ответ я послала черепу пару соленых выражений. Наконец, мне удалось подцепить камень фомкой, но при этом женский плач становился все громче, а затем послышались шаги по битому стеклу. Я оглянулась. Вся паутина в комнате покрылась кристалликами льда.

– Она приближается, – сказала я. – В данный момент я предпочла бы слышать от тебя советы, а не оскорбления.

– О, это пожалуйста, это сколько угодно. Откровенно скажу, положение угрожающее. Поэтому вот тебе мой совет – выпусти меня, и я вытащу тебя из этой передряги.

– Кто бы сомневался. Нет, перебьешься. Я уже почти справилась… Давай, просто наблюдай и докладывай… советчик.

– Ты хочешь, чтобы я предупредил тебя, когда она вплотную приблизится к тебе?

– Нет! Раньше!

– Когда ее пальчики будут готовы сомкнуться на твоей нежной шейке?

– Просто скажи, как только она появится в комнате.

– Поздно. Она уже здесь.

Впрочем, об этом теперь я уже и сама знала. Волосы на затылке у меня зашевелились, как это всегда случалось в присутствии Гостя. Я сняла одну руку с фомки, взяла висящее у меня на поясе зеркало и направила его себе за спину. В комнате было темно, однако в центре зеркала появилось бледное светящееся пятно. Это был тошнотворный холодный зеленоватый потусторонний свет, излучаемый полупрозрачной фигурой, плывущей в темноте по воздуху и направлявшейся ко мне.

Только в эту секунду я вдруг вспомнила о том, что моя серебряная сеть по-прежнему висит на зеркале у противоположной стены комнаты.

Отчаяние придало мне сил. Я отпустила зеркало, выхватила из-за пояса солевую бомбу и швырнула ее. Бомба взорвалась, в воздухе запахло горящей эктоплазмой. Зеленые искры окутали силуэт призрачной женщины. Фигура раскололась пополам, и ее части облаками дыма расползлись в разные стороны.

Соль догорела, комната вновь погрузилась в темноту. Я всем телом налегла на фомку, нажала, и камень вылетел наружу. Я посторонилась, чтобы он не задел меня по ноге, когда будет падать на пол. А где же мой фонарь? Ага, вот он, лежит на каминной полке. Я схватила его, включила, направила луч в темное углубление, открывшееся на месте вылетевшего камня.

Внутри лежал большой темный предмет, похожий на слегка смятый футбольный мяч, густо оплетенный паутиной. По паутине начали разбегаться пауки.

– Ого, да это же голова, – сказала я.

– Ага. Древняя черепушка. Мумифицированная. Прелестно. Мой коллега, можно сказать.

– Но это не ее голова.

– Нет, конечно. Будь это голова Эммы, у мужа была бы еще одна уважительная причина, чтобы убить ее. На голове борода, разве ты еще не заметила?

Действительно, даже под толстым слоем паутины и пыли на подбородке черепа можно было рассмотреть остатки курчавой черной бороды.

– Где она сейчас, череп?

– Призрак благополучно восстановился. Сейчас Эмма стоит перед зеркалом. Из нее теперь торчат клочья паутины. Прелестно, прелестно! Теперь она двинулась вперед. Ей очень не нравится то, что ты делаешь с ее Источником. Она вытянула руки вперед…

Можно было, конечно, бросить вспышку, только в этой комнате мне самой некуда укрыться от пламени и ударной волны. Можно было пустить в дело рапиру, но как, скажите, держать одновременно и зеркало, и Источник, и клинок? У меня же не три руки.

Оставалось действовать так, как меня приучила работа с настоящими агентами, а именно – импровизировать.

Я отшвырнула от себя голову, и та покатилась по полу. Порыв холодного ветра всколыхнул полотнища паутины, и я поняла, что мой расчет оказался верным – призрак инстинктивно бросился к своему Источнику. В тот же миг я рванула к противоположной стене, к своей висящей на разбитом зеркале серебряной сети. Схватила ее, обернулась и в другой руке подняла свое зеркало – как раз вовремя, чтобы увидеть, что призрак разворачивается в мою сторону. Сейчас я рассмотрела призрак Эммы четко, как никогда до этого. Даже не могу вам сказать, что было ужаснее – окровавленное располосованное тело Эммы или ее жуткое, искаженное яростью и злобой лицо. Впрочем, тогда мне было совершенно не до этого. Я начала танец матадора, которому в свое время обучил меня Локвуд. Раскинув руки с зажатой в них серебряной сетью, я принялась дразнить и отгонять от себя призрак. В какой-то момент я резко опустила руки, оставшись незащищенной. Призрак хищно бросился на меня, вытянув вперед свои костлявые пальцы. Я же, точно выждав момент, отскочила в сторону и тут же швырнула серебряную сеть. Выпад оказался удачным, сеть накрыла лицо призрака.

Серебро, как всегда, сделало свое дело. Призрак Эммы сверкнул ярким пламенем и исчез. Я подняла с пола сеть, сделала пару шагов, вновь наклонилась и аккуратно накрыла серебром лежащую на полу голову. Сразу же в ушах у меня что-то щелкнуло, очистилась наполненная злобой атмосфера в комнате, все вокруг стало тихо и спокойно.

– Ну, что скажешь? – обратилась я к висевшему у меня за спиной рюкзаку.

– Неплохо, неплохо, согласен.

Я опустилась на пол, посмотрела на лежащий у моих ног сверток.

– Этот Источник… Как ты думаешь, чья это голова? И почему Эмма так была привязана к ней?

– Я думаю, эту голову она, скорее всего, украла с виселицы. В те времена многие ведьмы так поступали. Считали, что голова висельника помогает в их дурацком колдовстве. Наивные!

– Фу, вот мерзость.

– Ага… – Череп помолчал, потом задумчиво продолжил: – Болтаться на виселице с отрезанной головой… Что же этот мужик натворил, чтобы заслужить такое?

– Не знаю. Но что-то натворил, это точно.

Я еще немного посидела в потайной комнате, подождала, пока у меня восстановится дыхание. Потом медленно поднялась на ноги, плотнее обернула мумифицированную голову серебряной сетью и не спеша отправилась на поиски остальной команды. Если честно, торопиться мне совершенно не хотелось. Позади осталась самая опасная часть этой ночи, однако самая худшая ее часть еще ожидала меня впереди.

3

Вы, наверное, могли подумать, что находка головы стала концом этого расследования. Гость исчез, Источник заблокирован, еще одно лондонское здание очищено от призраков – красота! Ошибаетесь, потому что главным недостатком в работе агента-фрилансера является необходимость доложить о результатах своей работы взрослым контролерам. Парапсихологическим Даром, позволяющим видеть и слышать призраков, обладают только дети и подростки, поэтому все без исключения оперативники молоды, как и я. Только мы, юные, имеем непосредственное дело с призраками, только мы рискуем при этом своими жизнями. Но есть еще и взрослые, которые всем командуют. Это они раздают агентам задания и платят деньги за выполненную работу, это их считают главными в любой команде. При этом ни один из взрослых контролеров-надзирателей-наблюдателей экстрасенсорным Даром не обладает.

В этом смысле взрослые абсолютно глухие и слепые, и потому неудивительно, что все они смертельно боятся оказаться поблизости от Гостя и никогда не заходят в опасную зону. Просто болтаются где-то на задворках – старые, бесполезные – и выкрикивают приказы, которые никак не вяжутся с тем, что в этот момент происходит на самом деле.

Все агентства строят свою работу именно таким образом. Все лондонские агентства, кроме одного.

Мистер Тоби Фарнаби, назначенный на ту ночь моим начальником от агентства «Ротвелл», оказался типичным представителем этого племени бездельников. Это был мужчина средних лет, и потому если и имел он в свое время Дар, то успел утратить его как минимум лет двадцать назад. Полный ноль, одним словом, однако это не мешало ему считать себя ключевой фигурой, на которой все держится. На время сегодняшнего расследования мистер Фарнаби расположился в мраморном вестибюле дома, поближе к выходу, за тройным кольцом железных цепей. Когда я, слегка прихрамывая, выползла на галерею второго этажа, он продолжал сидеть на своем месте и отсюда, с высоты, ужасно напоминал громадную жабу с раздутым пивным животом. С трудом втиснув свою тушу на раскладной брезентовый стул, наш начальник устроился возле легкого походного столика, на котором красовалась гора бутербродов и, разумеется, объемистая фляжка.

За плечом мистера Фарнаби стоял еще один взрослый мужчина – хлипкий, тощий, с пластиковой папкой в руке. Я знала, что его фамилия Джонсон, но никогда до сегодняшней ночи не видела. Он тоже работал в агентстве «Ротвелл», и, насколько я могла понять, был кем-то вроде надзирателя за нашим надзирателем. Да, так уж устроено это агентство. Как говорится, на каждого таракана свой тапок найдется, на каждого начальника свой начальник.

В настоящий момент мистер Фарнаби устраивал разнос остальным членам моей сегодняшней команды, которые, очевидно, спустились в холл с докладом своему надзирателю после того, как я исчезла в стене. Тина и Дейв стояли понурившись и опустив плечи, Тед, в отличие от них, был само внимание, изображал сосредоточенность, отчего его лицо сделалось еще глупее, чем обычно.

– Вы правильно поступили, когда решили вернуться сюда с рапортом и проделали это со всей возможной осторожностью, – вещал мистер Фарнаби. – Если мисс Карлайл мертва – а так оно, скорее всего, и есть, – то винить за это она может только саму себя. Держитесь рядом и прикрывайте друг друга. Помните, что Эмма Марчмент отравила своего пасынка и пыталась убить собственного мужа! Если такой злой и жестокой она была при жизни, после смерти ее неугомонный дух способен, пожалуй, еще и не на такое.

– Я думаю, нам следует поторопиться, сэр, – сказал Дейв Исон. – Люси скрылась в стене уже очень давно, и мы должны…

– Всегда следуйте правилам, Исон. Они разработаны прежде всего для вашей же безопасности. Ставлю вам два минуса за то, что перебиваете старшего, – мистер Фарнаби сложил свои мягкие пухлые ладони и хрустнул суставами пальцев. Немного подумал и потянулся за бутербродом. – Мисс Карлайл решила действовать на свой страх и риск, вместо того чтобы явиться ко мне с рапортом. Нужно сказать, что это вечная проблема в работе с фрилансерами. Все они плохо обучены, не так ли, Джонсон?

– Плохо обучены, плохо, – согласился Джонсон.

Я перегнулась через перила галереи и негромко сказала:

– Привет, мистер Фарнаби.

Не скрою, мне было приятно увидеть, как все они подскочили на месте.

Фарнаби уронил бутерброд себе на колени, поднял на меня свои маленькие свинячьи глазки и ответил:

– О, мисс Карлайл! Вы предпочли присоединиться к нам, это хорошо, потому что я наслышан о вашем безрассудстве! У нас, в агентстве «Ротвелл», мы привыкли действовать как единая команда. Так что пока вы работаете с нами, будьте любезны соблюдать наши правила. И никакой самодеятельности!

Я стояла, медленно постукивая пальцами по перилам. Волосы мистера Фарнаби блестели подо мной в ярком свете фонарей, его живот отбрасывал на пол большую овальную тень, похожую на орбиту Луны, какой ее рисуют в книжках. Официально считалось, что мистер Фарнаби охраняет наши припасы. На самом деле это наши припасы охраняли его драгоценную жизнь.

– Я сама всеми руками и ногами за командную работу, – сказала я, – однако в ней имеются свои особенности. Временами оперативнику необходимо принимать решения самостоятельно, чтобы эффективнее использовать свой экстрасенсорный Дар.

– Я нанял вас на эту ночь ради вашего великолепного слуха, а не для того чтобы выслушивать ваше мнение, которое меня совершенно не интересует, – надул губы мистер Фарнаби. – А теперь прошу вас сделать то, о чем просил еще целый час назад, и подробно сообщить мне обо всех ваших действиях, которые…

Мистера Фарнаби перебил раздавшийся из моего рюкзака голос:

– Ну и тормоз же этот чувак! Тупица!

– Целиком и полностью с тобой согласна, – чуть слышно ответила я.

– Знаешь, что я тебе хочу предложить?

– Догадываюсь. И сразу отвечаю: нет. Я не собираюсь его убивать.

– Зря. Было бы так здорово… Посмотри вон на тот цветочный горшок, который стоит на перилах. Хороший горшок. Тяжелый. Если его как бы случайно уронить, он, пожалуй, угодит мистеру Фарнаби прямо в голову, и тот очень красиво раскинет мозгами. Ну, что скажешь, а?

– Тсс.

– Вы что-то сказали, мисс Карлайл? – спросил мистер Фарнаби, глядя на меня снизу вверх.

– Да, – кивнула я. – Сказала, что нашла Источник. Сейчас принесу его вам, одну минутку. И оставьте, пожалуйста, хоть один бутерброд для меня.

Я медленно спустилась по лестнице в вестибюль, держа под мышкой обернутый серебряной сетью сверток и не обращая внимания на моих коллег-агентов, которые тупо смотрели на меня округлившимися от удивления глазами. Подойдя к Фарнаби, я с громким стуком положила сверток на стол перед ним.

– Это Источник? – испуганно откинулся на спинку своего стула начальник. – Что это?

– Да вы лучше сами взгляните, сэр. Будьте любезны, отодвиньте немного в сторону ваши бутерброды.

Фарнаби осторожно приподнял край серебряной сети, взвизгнул и отскочил в сторону, опрокинув стул.

– Ящик из серебряного стекла, живо! – закричал он. – И переложите эту штуковину на пол, куда-нибудь подальше от меня!

После того, как нашли ящик и переложили в него голову, взмокший от пота мистер Фарнаби вернулся на свой стул и сказал, с опаской косясь на ящик:

– Какая мерзость! Вы думаете, это голова Эммы Марч-мент?

– Нет, это не ее голова. В смысле, не ее собственная, – ответила я. – Но совершенно точно принадлежала ей. Я сумела увидеть, какой была потайная комната при жизни Эммы. Травы, горшки, банки, таинственные книги, талисманы. Она определенно пыталась заниматься каким-то бессмысленным колдовством, а эта древняя голова была у Эммы самым ценным магическим предметом, потому и ее призрак был привязан к ней.

– Замечательно, – сказал мистер Джонсон, не шевельнув ни единым мускулом на своем ничего не выражающем лице, и что-то записал в своей папочке. – Отличная работа, Карлайл.

– Благодарю вас, сэр, – ответила я. – Но это стало результатом наших общих усилий. Каждый член команды делал свое дело.

– Источник действительно необычный, – кисло заметил мистер Фарнаби. – Такие вещицы любят ваши парни из института, верно, Джонсон? Возьмете голову к себе?

– К сожалению, это запрещено по новейшим правилам ДЕПИК, – едва заметно улыбнулся мистер Джонсон. – Голова должна быть уничтожена. Я сам сообщу владельцам дома о том, что он очищен от призраков. Большой успех вашей команды, Фарнаби, несмотря на полное отсутствие контроля с вашей стороны.

Он похлопал нашего надзирателя по плечу, вышел из очерченного железными цепями круга и направился к двери.

Какое-то время мистер Фарнаби сидел молча, с хмурым лицом, а затем заговорил, обращаясь к стоявшему рядом с ним Теду.

– Это ваша вина, Дейли, – сказал он. – Вы лидер команды. Вы должны были держать мисс Карлайл на коротком поводке. Ставлю вам пять минусов.

Я разозлилась, глядя на то, как начальник стирает Теда в пыль.

– Прошу прощения, сэр, – сказала я. – Команда со своим заданием справилась. Все агенты действовали абсолютно правильно.

– А я так не считаю, – сердито возразил мистер Фарнаби. – И вообще, это не ваше дело. Ну, все, закончили. Начинаем собирать вещи.

Он махнул мне рукой – уходи, мол, – и припал к своей заветной фляжке, но я никуда не пошла и продолжала стоять на своем.

– Лично у меня не было времени на то, чтобы советоваться с вами, – сказала я. – Мне нужно было обнаружить точное место, где находится Источник, и сделать это до того, как Спектр исчезнет. Тут каждая секунда на счету. И ваши агенты действовали на первом этапе очень эффективно. Они помогли мне обнаружить потайную комнату, а Дейв даже помогал отогнать Спектра. Когда-то вы сами были агентом, сэр, и должны помнить о том, что многие решения приходится принимать прямо на месте и немедленно. Кроме всего прочего, это учит доверять своим товарищам. Я не права, Тед?

Я обернулась, но Теда рядом со мной уже не было, он отошел в сторонку и сматывал сейчас тяжелые железные цепи.

– Тина? – спросила я. – Дейв?..

Но Тина упаковывала неиспользованные солевые бомбы, а Дейв тащил куда-то мешок с железными опилками. Все они молчали, и каждый занимался своим делом. На меня и мои слова они не обратили ни малейшего внимания. Дружная команда, ничего не скажешь.

На меня неожиданно надвинулась тень, это мистер Фарнаби перекрыл своим огромным животом луч фонаря, когда поднимался со своего стула. Его похожие на две ягодки черной смородины глазки зло поблескивали.

Во взгляде мистера Фарнаби читалось столько неприязни, что моя рука невольно легла на эфес рапиры.

– Мне известно, где вы раньше работали, мисс Карлайл, – сказал Фарнаби. – И знаю, почему вы привыкли действовать именно так, а не иначе. Для меня остается загадкой, почему ДЕПИК до сих пор не прикрыл то ничтожное хилое агентство с сомнительной репутацией. Агентство, которым руководят дети? Бред какой-то! Но ему скоро, очень скоро придет конец, попомните мои слова, мисс Карлайл. И не забывайте, что вы больше не работаете в агентстве «Локвуд и компания». Получая разовую работу в «Ротвелл», вы попадаете в настоящее, приличное агентство, в котором юные оперативники четко знают свое место. Если вы хотите и впредь получать у нас работу, будьте любезны держать язык за зубами и делать то, что вам приказывают. Я достаточно ясно выразил свою мысль?

– О, вполне, сэр, – ответила я, сжав губы в ниточку.

– Очень хорошо. А теперь вам придется доказать, что вы все поняли, и закончить за меня начатую здесь работу. Как уже сказал мистер Джонсон, согласно новейшим правилам ДЕПИК, все Источники призраков Второго типа должны немедленно уничтожаться. Правительство хочет иметь гарантии того, что ни один такой Источник не просочится на черный рынок опасных экстрасенсорных артефактов, который продолжает существовать и в наши дни. – Он осторожно коснулся стеклянного ящика носком своего ботинка и закончил: – Возьмете эту мумифицированную голову, отвезете в Печи и проследите за тем, как ее сожгут.

– Вы хотите, чтобы я отправилась в Клеркенвелл? – переспросила я, глядя на него. – Прямо сейчас, в четыре часа утра?

– Ничего страшного. Печи работают круглосуточно. Завтра привезете мне справку об утилизации этого Источника, и я заплачу вам за сегодняшнюю работу. Сначала справка, потом деньги, и никак иначе. Ну, а вы, – он посмотрел на свою славную команду, которая заканчивала укладывать вещи. – Вообще-то, я хотел отпустить вас по домам, чтобы вы отдохнули, но раз уж мисс Карлайл такого высокого мнения о ваших силах и способностях, мы с вами отправимся еще на одно задание. Я думаю, нам как раз хватит времени, чтобы разобраться с одним Чейнджером на Хайгейтском кладбище. Если вы все собрали, тогда вперед!

Мистер Фарнаби повернулся ко мне спиной и принялся заворачивать в бумагу недоеденные бутерброды. Мои недавние партнеры по команде бросали на меня сердитые взгляды – получалось так, что это из-за меня им придется теперь тащиться на кладбище, вместо того чтобы отправиться спать. Обращать внимание на эти взгляды я не стала, молча подобрала с пола ящик.

– Череп, – негромко позвала я.

– Что?

– Мне кажется, ты был прав насчет того цветочного горшка.

– Вот видишь? Что я тебе говорил?

Тяжело вздохнув, я взяла ящик с мумифицированной головой под мышку и вышла из дома. Я устала, я проголодалась, но старалась не показывать этого. Разговор с мистером Фарнаби я уже выбросила из головы – таким же примерно обменом любезностями заканчивалось практически каждое мое общение с контролерами. И это тоже стало частью моей новой работы фрилансером.

Замечу, кстати, что, став фрилансером, я самым первым делом заказала себе визитные карточки – ламинированные, со стильным серебристо-серым обрезом.

Вот она, моя визитка, которую я раздала всем моим возможным нанимателям, и сейчас я поясню, почему все они приглашали меня на работу, несмотря на то, что я, конечно же, зачастую раздражала их.

«Люси Карлайл

Свободный агент-парапсихолог.

Лондон, Тутинг Мьюз, 15, кв. 4

Экстрасенсорные расследования и устранение Гостей

Основная специализация – акустические феномены»

Можно было бы, конечно, добавить к этому какой-нибудь накрученный логотип вроде скрещенных рапир, или рапиру с насаженными на нее призраками, или еще что-нибудь, но, подумав, я отказалась от этих финтифлюшек и решила, что пусть лучше моя визитка будет простой и строгой. А охотно меня приглашали на работу потому, что свободных агентов в Лондоне осталось к тому времени совсем немного, особенно если учесть, как быстро погибали оперативники – и свободные, и не свободные тоже.

Став фрилансером, я имела возможность заключить договор на разовую работу с любым агентством, которому требовались мои услуги, и позвольте вам заметить, что в течение Черной зимы мои услуги потребовались большинству из них. Еще как потребовались! Что касается моей «узкой специализации» (акустические феномены), то Слух был моим особым Даром, и между нами скажу вам без лишней скромности, что такого острого Слуха, как у меня, никогда не было ни у одного из агентов (за одним-единственным исключением, но это особый случай). Благодаря этому своему Дару я становилась ценным добавлением практически к любой команде. Дополнительным моим преимуществом, а значит, и преимуществом для всей команды было и то, что я умела выжить и уцелеть в любой ситуации. Я знала, когда следует положиться на свой Слух и Зрение, а когда пустить в ход рапиру, знала, как выбраться из ада.

Эти навыки плюс здравый смысл – вот и весь секрет того, как остаться живым при нашей работе.

Короче говоря, я была хороша в своем деле. Очень хороша, что уж там. Ведь я училась своей профессии рядом с лучшими из лучших.

Хотя больше и не была вместе с ними.

Черная зима была неплохим временем для того, чтобы начать свое дело. Неплохим – значит очень напряженным. Это сейчас, в конце марта наметилось что-то вроде небольшой передышки. Погода улучшалась, день прибывал, среди последних крошек теперь уже прошлогоднего снега появились головки первых весенних цветков, все меньше становилась возможность попасть в смертельное объятие призрака, выйдя вечером из дома за пакетом молока. Мы все надеялись на то, что хотя бы на время снизится царившее на протяжении всей зимы напряжение.

А в предыдущие несколько зимних месяцев с их бесконечными ночами Проблема – так называют нашествие призраков, охватившее много лет назад нашу страну, – заметно обострилась. Нет, такого кластера призраков, который наблюдался во время знаменитого Нашествия на Челси, больше не повторялось, однако и без этого зима выдалась очень тяжелой. Все агентства буквально разрывались на части, все новые молодые и совсем юные агенты выходили на бой с призраками и погибали, чтобы потом быть похороненными в обшитых железом могилах на задворках плаца Конной гвардии.

С другой стороны, зимние трудности способствовали процветанию некоторых компаний, среди которых было «Локвуд и компания», самое маленькое агентство парапсихологических расследований во всем Лондоне.

В этом агентстве до самого начала зимы работала и я. Со мной в агентстве было всего трое – я; наш лидер и руководитель Энтони Локвуд; и Джордж Каббинс, мозговой центр агентства и главный исследователь. Все мы жили в одном доме на Портленд-Роу, в Мэрилебоне. Ах да, чуть не забыла, была у нас еще одна сотрудница, Холли Манро. Она появилась в агентстве позже меня и была кем-то вроде помощницы или секретарши. Ее, конечно, тоже следует принять в расчет, хотя Джордж и Локвуд значили для меня гораздо больше. Точнее сказать, они так много значили для меня, что в конце концов именно поэтому я решила уволиться из агентства и стать фрилансером. Вы спросите, почему? Отвечаю.

Видите ли, четыре месяца назад один призрак приоткрыл передо мной завесу будущего. И в этом будущем мои действия непосредственно вели к гибели Локвуда. Тот призрак был на редкость злобным, и потому, казалось, можно было и не верить ему, вот только нарисованная им картина слишком уж сильно совпадала с тем, что подсказывала мне моя интуиция. Раз за разом Локвуд спасал меня от смерти, рискуя при этом своей собственной жизнью, и с каждым новым таким случаем грань между успехом и поражением становилась все более хрупкой и зыбкой. Добавим к этому, что по мере того, как усиливался и развивался мой экстрасенсорный Дар, я все больше начинала терять контроль над ним, а значит, и над своими эмоциями, а это значительно укрепляло силы тех призраков, с которыми мы сражались. Серия таких катастрофических случаев закончилась тем, что я умудрилась пробудить Полтергейст, в битве с которым едва не погиб и сам Локвуд, и остальные мои друзья.

Я сердцем чувствовала, что еще одна ошибка с моей стороны, и мрачное предсказание призрака сбудется. Допустить этого я не могла и поэтому приняла очень тяжелое для себя решение – покинула свое любимое агентство, своих самых близких друзей. Да, я приняла такое решение и была уверена в том, что оно – единственно правильное.

Да, я была уверена в этом.

И теперь осталась одна, если не считать, конечно, такого странного компаньона, как мой говорящий череп.

Из газет я знала, что мой уход из агентства «Локвуд и компания» совпал с началом активнейшего периода в работе моих бывших коллег. В частности, огромную популярность агентству принес успех в обнаружении Источника Нашествия в Челси – это была пещера с захороненными в ней скелетами, расположенная глубоко под универсальным магазином братьев Эйкмер. Именно это расследование принесло агентству славу, о которой так давно мечтал его руководитель. С тех пор на первых полосах газет все чаще стали появляться фотографии Локвуда и его коллег. На одной он стоял вместе с Джорджем среди развалин вскрытого склепа в Мортлейке. На другой фотографии Локвуд был один, позировал на фоне черного пятна – это было все, что осталось от упыря из Сент-Олбани. А меньше остальных мне нравилась та фотография, где Локвуд в офисе «Таймс» принимал долгожданный приз, который газета присуждала лучшему агентству месяца. На этой фотографии Локвуд был не один, рядом с ним виднелась стройная и элегантная фигурка Холли Манро.