Текст книги "Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной"
Автор книги: Джонджо МакФадден
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Признавая целесообразность телеологических установок в отношении действий, совершающихся по воле человека, например постройка дома[89]89
Goddu A. The Physics of William of Ockham. Brill Archive, 1984. Vol. 16.
[Закрыть], Оккам не соглашался с тем, что события и действия, происходящие независимо от разума и воли человека, могут иметь конечную цель или предназначение. Он заявлял: «Если бы я не признавал высшего авторитета, я бы говорил[90]90
Уильям Оккам намеренно использовал сослагательное наклонение для того, чтобы его доводы не воспринимались как доводы против всемогущества Бога (это был обычный прием избежать обвинения в ереси). – Примеч. авт.
[Закрыть], что его нельзя доказать ни утверждениями, не требующими доказательств, ни опытом, согласно которому каждое действие имеет свое предназначение… таким образом, вопрос “зачем?” неуместен в случае природных явлений»[91]91
Freddoso A. J. Quodlibetal Questions. Yale University Press, 1991.
[Закрыть]. Он считал, что прошлое и настоящее предоставляют достаточно причин для любого явления. «Вы можете спросить, – продолжает он, – почему огонь нагревает дрова, а не охлаждает их? Я отвечу вам, что такова его природа». Так было покончено с телеологией, и современная наука обрела новое направление – причинную обусловленность[92]92
В некоторых интерпретациях квантовой механики есть понятие ретропричинности (обратной причинности), когда следствие предшествует своей причине во времени. – Примеч. авт.
[Закрыть]. Telos, или конечная цель, стала еще одной лишней сущностью, а их, по мнению Оккама, не следовало множить без необходимости.
Три века спустя великие ученые и философы эпохи Просвещения, или Века разума, как его еще называют, провозгласили, что исключение телеологии из науки – это их заслуга. Однако первым обвинение против телеологии выдвинул Уильям Оккам. Пусть и с меньшей помпезностью, однако кратко и точно он заявил следующее: «Субъект окружающего мира предопределен своей сущностью, а не конечным предназначением»[93]93
Kaye S. M. and Martin R. M. On Ockham. Wadsworth/Thompson Learning Inc., 2001.
[Закрыть]. Без телеологии Бог как первопричина становился сущностью, которую не следует множить. Так последнее доказательство существования Бога Фомы Аквинского утратило свою актуальность.
Расправившись с философским реализмом, то есть опровергнув теорию категорий и пять доказательств существования Бога, многие бы, вероятно, сочли свою миссию выполненной. Однако Уильяму не давала покоя еще одна провокационная задача – разоблачить фокус Фомы Аквинского с главным христианским таинством – евхаристией.
КОРОЛЕВА НАУК НИЗВЕРГНУТА
Вероятно, вы помните, как Фома Аквинский ловко воспользовался теорией универсалий Аристотеля, чтобы сделать таинство евхаристии достоянием христианизированной науки. Номиналистическая философия Уильяма Оккама отрицала существование универсалий. Оставив универсалиям лишь их номиналистическую функцию, Уильям пошел дальше и сократил десять из двенадцати категорий Аристотеля, оставив только две – материю и качество. Снова в дело пошла бритва. Применительно к категории количества он рассуждал так: утверждать, что парные объекты, например два стула, находящиеся в одной комнате, обладают сущностью парности, нелогично, потому что в соседней комнате могут находиться еще два стула, и, убрав перегородку между комнатами, мы получим уже не пару стульев, а четыре. Но разве может воздействовать на постоянный признак предмета, например стула, действие, непосредственно не связанное с ним (в частности, ликвидация перегородки между комнатами)? Уильям приходит к выводу, что понятие количества не существует само по себе отдельно от материи и качества[94]94
Sylla E. D. Autonomous and Handmaiden Science: St. Thomas Aquinas and William of Ockham on the Physics of the Eucharist // The Cultural Context of Medieval Learning: proceedings of the first International Colloquium on Philosophy, Science, and Theology in the Middle Ages-September 1973. P. 349–396. Springer, 1975.
[Закрыть]. Количество, как одна из категорий по Аристотелю, тоже стало сущностью, которую не следует множить без необходимости, а значит, без нее можно обойтись[95]95
Shea W. R, Causality and Scientific Explanation. Vol. I: Medieval and Early Classical Science by William A. Wallace // Thomist: A Speculative Quarterly Review. 1973. 37. 393–396.
[Закрыть].
Правда, если вы помните, именно категорией количества воспользовался Фома Аквинский, объясняя превращения вкуса, запаха и текстуры хлеба во время евхаристии. Был один хлеб до таинства, стало одно тело Христово. Ликвидировав универсалию количества, Оккам подорвал основу научного обоснования чуда. Королева наук лишилась своего трона.
Свергнув с трона королеву наук Фомы Аквинского, Уильям не остановился на достигнутом. Его следующим шагом стало утверждение, что наука и религия принципиально и бесповоротно несовместимы. Это утверждение следовало из его идеи о том, что Бог наделяет человека разумом, и посему человеческий разум не способен познать божественное. Единственный путь к Богу лежит через веру и Священное Писание. Однако знание о Боге, полученное таким образом, не открывало дорогу к познанию мира. Следовательно, наука и теология представляли собой два принципиально разных способа человеческого познания. Оккам писал, что «невозможно принимать на веру принципы теологии и делать выводы на научной основе… неразумно заявлять, что я обладаю научным знанием предмета теологии, обосновывая это тем, что Бог знает принципы, которые я принимаю на веру»[97]97
Spade P. V. The Cambridge Companion to Ockham. Cambridge University Press, 1999.
[Закрыть].
Безусловно, Уильям был францисканским монахом, и, насколько нам известно, он никогда не подвергал сомнению ни существование Бога, ни основные постулаты христианства. Однако при этом он утверждал, что религия приходит не через разум, а через веру и Священное Писание, при этом ни то ни другое не предполагает достоверности знания, необходимого в науке. Так Уильям пришел к фидеизму[98]98
Фидеизм – философское учение, утверждающее главенство веры над разумом. – Примеч. перев.
[Закрыть], утверждая, что «только вера открывает нам доступ к богословским истинам. Пути Господа неподвластны разуму…»[99]99
Ibid.
[Закрыть]. Вера служит Богу, разум – науке. Хотя некоторые философы Античности, например стоики, эпикурейцы, исламские философы[100]100
Аль-Бируни (973–1048), например, отмечал, что индийским астрономам приходилось подчинять знания по астрономии религии, в то время как «Коран вообще не затрагивал тем [астрономии] или других [областей практического знания]». – Примеч. авт.
[Закрыть], признавали некоторое разделение науки и религии, никто из них до Оккама не выдвинул такого четкого и убедительного довода в пользу основ современной науки: отделение науки от религии. Наш современный светский мир есть неизбежное порождение безжалостной логики Оккама.
Его принцип бритвы вместе с номиналистической философией и фидеизмом открыли третий путь между религией и атеизмом[101]101
Несмотря на то что атеизм во времена Средневековья вовсе не был неслыханным явлением (зачем кому-то понадобилось бы доказывать существование Бога, если бы в этом никогда не сомневались), люди предпочитали скрывать свои взгляды, поскольку любое публичное атеистическое высказывание грозило обвинением в ереси и костром, если только обвиняемый не раскается. – Примеч. авт.
[Закрыть]. Это позволило ученым заниматься вопросами науки, при этом сохраняя веру. Оккам утверждал, что «не следует осуждать и запрещать научные суждения, не имеющие отношения к теологии, в частности в физике, поскольку в таких вопросах каждый должен чувствовать себя свободно и открыто говорить то, что он думает»[102]102
Kaye S.M. and Martin R.M. On Ockham. Wadsworth, Thomson Learning, 2001.
[Закрыть]. Все величайшие ученые XIV–XIX веков были преданными христианами, избравшими третий путь, который предложил им Оккам.
Однако коллегам Уильяма из Оксфорда и Лондона, жившим в XIV веке, этот путь казался крайне ненадежным. Те, кто годами трудился над тем, чтобы превратить теологию в фундамент науки, были глубоко возмущены, а самые проницательные из них понимали, что непознаваемость Бога, которую проповедовал Уильям, сведет их занятия к пространному чтению Библии. Философы-реалисты тоже негодовали. Они полагали, что настойчивое утверждение Оккама, будто универсалии – всего лишь знаки, существующие в уме, равноценно попытке заверить экономиста, что деньги не существуют.
УИЛЬЯМ ПОПАДАЕТ В БЕДУ
Уолтер Берли (1275–1344) и Уолтер Чаттон (1290–1343), ученые-традиционалисты, преподававшие в Мертон-колледже в Оксфорде в одно время с Уильямом Оккамом, выступили с рядом лекций и трактатов, направленных против революционного номинализма Оккама. Один из студентов Оккама, разделявших его взгляды, Адам Вудхэм, записал, что говорил на своих занятиях Чаттон, и сразу же передал свои заметки наставнику (Оккаму). Тот незамедлительно написал ответ, где пожаловался на «клевету некоторых критиков»[103]103
Keele R. Ockham Explained: From Razor to Rebellion. Open Court Publishing, 2010. Vol. 7.
[Закрыть].
Весной 1323 года, когда Уильяму было около тридцати восьми лет, его вызвали на собрание францисканского ордена в Кембридже[104]104
В некоторых источниках местом проведения этого собрания указывается Бристоль. https://plato.stanford.edu/entries/ockham/#EnglC 12871324 – Примеч. ред.
[Закрыть]. Философ не слишком разубеждал своих оппонентов, и вскоре слухи о его радикальных идеях начали просачиваться за пределы Оксфорда и Лондона и, наконец, достигли ушей самого влиятельного человека в христианском мире. Гром грянул в начале 1324 года: в Оксфорд было доставлено предписание, согласно которому Уильяму надлежало прибыть в Авиньон, где в то время находилась резиденция папы, для слушания по обвинению в ереси.
Не совсем понятно, кто именно привлек внимание папы к якобы еретическим идеям Уильяма, но вполне возможно, что это был бывший канцлер Оксфордского университета Джон Люттерелл. В 1323 году он прибыл в Авиньон в надежде получить повышение. Папа Иоанн XXII поручил ему проверить комментарии Оккама к «Четырем книгам сентенций» Петра Ломбардского на предмет еретических взглядов. На следующий день Люттерелл предъявил ему список, насчитывавший 53 «ошибки», касавшиеся в основном упразднения Оккамом Аристотелевой категории количества, которая играла важную роль в объяснении таинства евхаристии[106]106
В книге «Оккам» указывается, что освидетельствование «комментариев к “Сентенциям” проводилось комиссией, в которую, помимо Люттерелла, входили еще пять человек». Эти магистры «обратили специальное внимание на 51 тезис из числа содержащихся в работе положений, причем 29 были признаны явно еретическими. Сюда зачислялись комментарии мыслителя по проблемам милосердия и греха, познания у Бога, причастия, безупречности поведения Христа, свойств божества и Святой Троицы и теории идей… Остальные 22 тезиса были квалифицированы просто как ошибочные, а несколько – как не представляющие никакой значимости» // Курантов А.П., Стяжкин Н.И. Оккам. М.: Мысль, 1978. С. 40. – Примеч. ред.
[Закрыть]. Папа вызвал Оккама в Авиньон, дабы тот предстал перед судом из шести магистров, среди которых был и сам Люттерелл.
Новость о том, что против одного из их братьев было выдвинуто обвинение в ереси, вызвала смятение в монашеских общинах Оксфорда и Лондона. Всем было известно, какая смерть ожидала нераскаявшегося еретика. Конечно, обвиняемый почти всегда мог избежать казни на костре, если публично отказывался от своих взглядов, но станет ли это делать Уильям? К своим почти сорока годам он уже заслужил репутацию упрямца, который будет продолжать отстаивать свои взгляды даже тогда, когда пламя костра будет лизать его ступни.
Уильям не мешкая отправился в Авиньон. Его путь пролегал на юг, в Дувр, а дальше через Ла-Манш – это было его первое морское путешествие. Во Франции он, несомненно, проезжал через Париж. Воспользовался ли он возможностью завязать там новые знакомства с учеными, а может быть и преподавать? Доподлинно это неизвестно, однако если такие встречи имели место, это объясняет, почему многие парижские ученые так быстро подхватили идеи Оккама. Затем он отправился на юг по старой римской дороге и прибыл в Авиньон в начале лета 1324 года.
Этот город стал папской резиденцией после того, как двадцатью годами ранее папа Климент V покинул Рим из-за царивших там беспорядков[107]107
Mollat G. The Popes at Avignon: 1305–1378 / trans. J. Love. Thomas Nelson & Sons, 1963. 38–39.
[Закрыть]. В то время король Франции Филипп IV предложил сделать Авиньон столицей католической церкви, и папа охотно принял его приглашение. Однако город явно не соответствовал своей великой миссии. Грязный и зловонный из-за отсутствия канализации, он к тому же прославился как прибежище воров, нищих и проституток. Поэт и гуманист Петрарка, который жил в Авиньоне примерно в то же самое время, когда там появился Уильям, отзывался о городе так: «Это источник страданий, корчма гнева, школа ошибок, храм ереси, кузница лжи, мерзкая тюрьма, ад на земле… Кто сумеет описать эти вызывающие брезгливость картины: вонючие улицы, по которым бегают бешеные собаки и бродят стада свиней, телеги, загромождающие проходы и сотрясающие своим грохотом дома?»[108]108
Цит. по: Парандовский Я. Петрарка / Пер. с польского В. Борисова // Алхимия слова. Петрарка. Король жизни / Сост. и вступ. ст. С. Бэлзы. М.: Правда, 1990. С. 340.
[Закрыть] Папа Климент был первым из девяти понтификов, чья резиденция находилась в этом тлетворном месте.
Уильям был вызван в Авиньон преемником Климента V, папой Иоанном XXII. Его резиденция находилась тогда в старом епископском дворце, в то время как новый огромный дворец с готическими башнями еще только строился. Со временем здание старого дворца стало частью нового дворцового комплекса, а значит, вполне возможно, что процесс над Уильямом проходил на территории, которую занимает современный Папский дворец.
Суд состоял из нескольких слушаний, во время которых Уильям должен был защищать свои взгляды перед коллегией из шести магистров; иногда на слушании мог присутствовать и сам папа. После каждого слушания коллегия тайно совещалась. Они сняли некоторые обвинения, выдвинутые Люттереллом, однако приняли к рассмотрению ряд других и добавили свои. Оккам упорно отстаивал номинализм и минимализм, подкрепляя каждое свое выступление выдержками из трактата «О таинстве алтаря» (De Sacramento Altaris), вызвавшего много споров. Его вступительная речь начиналась с вопроса о том, «можно ли считать точку абсолютной величиной, существующей отдельно от количества», и заканчивалась утверждением, что «точка нематериальна, в отличие от линии или любой другой величины или количества». Несмотря на некоторую эзотеричность поставленного вопроса, нас не может не удивить, насколько логично Уильям обосновывает свои доводы, в них присутствует математическая логика, в частности, когда он разграничивает точку и линию. Это пока трудно назвать наукой, однако Уильям очень близок к ней в своих попытках с помощью логики искоренить теологию из научного познания, основанного на эмпирическом методе. Он обращается к судьям, возможно опрометчиво ставя под вопрос их компетентность: «Если у кого-то из целителей и святых Церкви есть доказательство того, что количество есть нечто абсолютное и отличное от субстанции и качества, то пусть они подтвердят это, указав на источники»[109]109
Brampton C. K. Personalities at the Process Against Ockham at Avignon, 1324–1326 // Franciscan Studies. 1966. 26: 4–25; Birch T. B. The De Sacramento Altaris of William of Ockham. Wipf and Stock Publishers, 2009.
[Закрыть].
Пока длился процесс, Уильям не должен был покидать город, и все это время он жил в местном монастыре францисканского ордена. Возможно, именно там он завершил свой главный труд по философии «Сумма логики». Этот трактат, бесспорно, был провокационным, поскольку всего в одном томе, благодаря сильной номиналистической направленности, были объединены исчерпывающие знания в области логики. В своей работе Оккам утверждал, что «логика является наиболее подходящим инструментом, без которого не может быть познана в совершенстве ни одна наука»[110]110
Цит. по: Оккам У. Избранное / Пер. с лат. А.В. Апполонова и М.А. Гарнцева под общ. ред. А.В. Апполонова. М.: Едиториал УРСС, 2002. С. 3.
[Закрыть].
К августу 1325 года, примерно через год после того, как Уильям приехал в Авиньон, стало ясно, что судебное разбирательство складывается не в его пользу. В ответ на письмо короля Эдуарда II с требованием вернуть Люттерелла в Англию папа сообщил, что бывший канцлер в данное время занят искоренением «вредоносного учения». В 1327 году папа Иоанн XXII издал указ, в котором Оккам обвинялся в высказывании «многих ошибочных и еретических взглядов».
Однако суд над Уильямом так и не был завершен, впрочем, как и его образование. Вместо этого он оказался вовлеченным в другой, еще более опасный конфликт, который унес много жизней и, по свидетельству некоторых историков, изменил ход европейской истории.
4
Так ли просты права?
Уильям был не единственным представителем францисканского ордена, кому пришлось надолго задержаться в Авиньоне из-за судебного разбирательства. В то же время, в 20-х годах XIV века, в папской тюрьме находился Бонаграция Бергамский, прокурор и представитель ордена в папском суде. Под домашним арестом оказался и недавно прибывший в Авиньон генеральный министр (глава) ордена Михаил Чезенский. В течение нескольких месяцев все трое были отлучены от церкви и были вынуждены бежать. Причиной этому послужило их участие в острой дискуссии о том, имел ли Христос кошелек.
Как и в большинстве средневековых дискуссий, банальная на первый взгляд тема скрывала куда более глубокий смысл. Речь шла не о том, был ли у Христа кошелек с деньгами, а о взаимоотношениях церкви, которую олицетворял Христос, и государства, образом которого служил кошелек. История этого конфликта начинается в раннем христианстве. Многие последователи Христа разделяли его мысль о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»[111]111
Мф. 19: 24.
[Закрыть], и с готовностью следовали его завету: «…продай имение твое и раздай нищим»[112]112
Мф. 19: 21.
[Закрыть]. Подражая Христу и апостолам, они избирали образ жизни странствующих проповедников, отказавшись от имущества и денег, и жили молитвами и подаяниями тех, кто делился с ними кровом и пищей.
Римская церковь пошла по иному пути. После того как император Константин провозгласил христианство официальной религией империи, между церковью и государством возникла прочная связь. Падение Рима ослабило эту связь на некоторое время, однако она укрепилась вновь после того, как в 800 году папа Лев III в день празднования Рождества короновал Карла Великого как императора Священной Римской империи. С этого времени начинается традиция проводить церемонию коронации в Риме в присутствии папы, что способствовало укреплению королевств и империй феодальной Западной Европы под эгидой католической церкви.
БЕДНЯКИ, СВЯТЫЕ И ЕРЕТИКИ
За сто лет до процесса над Уильямом в Европе появилось несколько групп христиан-вероотступников, которые были против роскоши и излишеств в церкви, отрицали связь церкви и государства и исповедовали принцип апостольской бедности. Среди них были гумилиаты в Северной Италии, вальденсы во Франции, Германии, Италии, а также в Польше и Испании и катары в провинции Лангедок во Франции.
Большинство групп, проповедовавших подобные взгляды, были объявлены еретическими и подвергались жестоким гонениям[114]114
Deane J. K. A History of Medieval Heresy and Inquisition. Rowman & Littlefield Publishers, 2011.
[Закрыть], однако одну из них католическая церковь все же признала. Ее основатель Джованни Бернардоне, более известный как Франциск Ассизский, родился около 1181 года в богатой семье в Перудже. Насладившись сполна удовольствиями беспечной юности, Франциск решает отказаться от наследства, раздает свое имущество и становится бродячим нищенствующим монахом. Вместе со своими последователями он стал носить рясу из грубой некрашеной шерсти серого цвета, подпоясанную веревкой с узлами, отсюда и название «серые братья» (англ. grey friars). «Серые братья» скитались по стране, предлагая каждому, кто желал их выслушать, жить вместе с ними в бедности, покаянии и братской любви. Когда верных последователей набралось достаточно много, Франциск решил обратиться к папе с просьбой официально признать их как новый орден нищенствующих братьев-монахов. Папа дал согласие, и Франциск и его последователи стали называться орденом братьев-миноритов или францисканцами. К тому времени, когда родился Уильям Оккам, орден, в котором изначально было 11 человек, насчитывал уже около 20 тысяч последователей.
Однако, по мнению некоторых, францисканцам недоставало христианского рвения. Основатель другой группы, итальянец Герардо Сегарелли, которому в 1260 году было отказано во вступлении в орден, сделал следующее: он вынес все свое имущество на главную площадь Пармы и раздал бедным все – деньги, мебель и бутылки с вином. Он отрастил бороду, облачился в белую одежду и босой стал бродить из города в город в образе белого брата-монаха. Вскоре у него появилось много единомышленников, называвших себя апостольскими братьями. Они обращались к верующим с призывом «Penitenziagite!», что в переводе с итальянского звучит как «Покайся сейчас!»[115]115
По этой фразе, которую произносит горбун Сальваторе в романе «Имя розы» Умберто Эко, узнают о его принадлежности к секте дольчинитов. – Примеч. авт.
[Закрыть].
Церковь довольно снисходительно относилась к чудаковатым отшельникам. Однако Сегарелли не только призывал отказаться от своего имущества, но и посмел посягнуть на имущество церкви. Более того, он заявлял, что у священников не может быть исключительных прав, ибо все равны перед Господом, и утверждал, что индульгенции (временное освобождение от наказания за грехи, которое можно было получить в обмен на пожертвования) и церковные налоги, так называемая церковная десятина, – суть проявление алчности. Неудивительно, что папа объявил его взгляды еретическими, и в 1300 году несколько членов общины апостоликов во главе с Сегарелли были сожжены на костре инквизиции в Парме.
Впрочем, для церкви смерть Сегарелли лишь ухудшила ситуацию, поскольку во главе апостольских братьев встал еще более воинственно настроенный брат Дольчино[116]116
Mariotti L. A Historical Memoir of Frà Dolcino and his Times; Being an Account of a general Struggle for Ecclesiastical Reform and of an anti-heretical crusade in Italy, in the early part of the fourteenth century. Longman, Brown, Green, 1853.
[Закрыть]. Вместе со своей спутницей Маргаритой из Тренто, которой он помог бежать из монастыря, Дольчино собрал большую группу последователей на севере Италии. Дольчиниты, как они стали называть себя, были настроены более радикально, чем апостольские братья. Они не только не признавали авторитет церкви, но и отрицали власть государства, считая, что частная собственность, брак, законы, феодальная зависимость придуманы специально для того, чтобы держать в повиновении людей, которые должны быть свободными. В отличие от францисканцев они принимали в свои ряды и мужчин, и женщин и жили общинами, по устоям, которые во многом напоминают коммуны хиппи.
Сейчас их взгляды кажутся вполне безобидными, однако в те времена дольчиниты, упорно отказываясь признавать собственность, феодальную зависимость и государственную власть, настроили против себя и государство, и церковь. В 1305 году папа Климент V объявил крестовый поход против дольчинитов. Он призывал местных солдат и добровольцев нападать на богоотступников, уничтожать их поселения и преследовать их по всей Северной Италии в обмен на индульгенции.
Дольчиниты не сдавались, напротив, их настрой стал более воинственным. Они начали совершать набеги и грабить деревни и монастыри. В марте 1306 года они построили укрепленный лагерь на горе Цебелло (или Лысой горе) в Пьемонте. Им удалось отбить первое наступление крестоносцев, и тогда епископ решился на длительную осаду, рассчитывая, что повстанцы не выдержат голода и сдадутся. Стратегия была выбрана правильно: обессилевшие и измученные голодом дольчиниты стали легкой добычей для добровольцев, зарабатывавших индульгенции в крестовом походе. В последнем бою солдаты взяли в плен брата Дольчино и его подругу Маргариту из Тренто.
Суд, который состоялся в городе Верчелли в Пьемонте, завершился быстро. Несколько представителей знатных семей, присутствовавшие на суде, были настолько поражены красотой Маргариты, что были готовы взять ее замуж, если она раскается. Она отказалась, и суд приговорил ее к сожжению на костре на глазах у Дольчино, которого затем долго пытали, после чего тоже предали огню.
СВЯТОЙ КОШЕЛЕК
Хотя орден францисканцев изначально исповедовал принцип апостольской бедности, к тому времени, когда брата Дольчино и Маргариту из Тренто вели по улицам Верчелли к месту казни, большинство францисканцев уже успели отказаться от бродячей жизни и предпочитали жить в хорошо обустроенных общинах при монастырях, где были кухонные помещения, библиотеки, спальни, фермы и пруды с рыбой. Вполне понятно, почему многие усматривали в этом отказ от основополагающих принципов ордена. Компромисс между группами внутри ордена стал возможен благодаря булле 1279 года папы Николая III Exiit qui seminat, которая от лица католической церкви разрешала францисканским монастырям владеть собственностью, а также производить продукцию и пользоваться ею[117]117
Burr D. The Spiritual Franciscans: From Protest to Persecution in the Century After Saint Francis. Penn State Press, 2001.
[Закрыть].
Большинство францисканцев были обрадованы щедростью папы Николая. Однако представители более воинственно настроенной братии внутри ордена, которые называли себя фратичелли (от итал. «малые братья») и в ряды которых проникли избежавшие преследования дольчиниты, считали, что папская булла была всего лишь уловкой, оправдывающей сытую жизнь при монастырях. На самом же деле это было настоящим предательством принципов апостольской бедности. Пожалуй, лучше всего радикально настроенные братья-монахи изображены в детективном романе Умберто Эко «Имя розы», повествующем о временах Средневековья. Спор об апостольской бедности играет ключевую роль в романе, а его главный герой Вильгельм Баскервильский (в одной из экранизаций романа его играет Шон Коннери) имеет отдаленное сходство с Уильямом Оккамом[118]118
Haft A. J., White J. G. and White R. J. The Key to «The Name of the Rose»: Including Translations of All Non-English Passages. University of Michigan Press, 1999.
[Закрыть]. Фратичелли повторили судьбу дольчинитов: во времена правления императора Священной Римской империи Фридриха III они были отлучены от церкви, многие были вынуждены скрываться на Сицилии. По иронии судьбы или по причине запутанных отношений между государствами в позднем Средневековье Фридрих выслал еретиков в Тунис, где они оказались под защитой мусульманского правителя.
Тем не менее полностью искоренить движение фратичелли не удалось. В 1321 году, когда Уильям читал лекции в Оксфорде, в двух городах на юге Франции, Нарбонне и Безье, была арестована большая группа, проповедовавшая несовместимость богатства и святости. В это время папу Климента V сменил папа Иоанн XXII, который относился к францисканцам с еще меньшей симпатией, чем его предшественник. Он приказал вновь избранному генеральному министру ордена Михаилу Чезенскому лично допросить 62 брата, чтобы узнать их мнение о том, имел ли Христос кошелек.
Когда их вынудили отвечать на провокационный вопрос папы, большинство из 62 непокорных францисканцев были вынуждены отступиться от своих убеждений и признать, что Иисус все-таки имел кошелек. Им было приказано вернуться домой и публично отречься от своих ошибочных взглядов. Двадцать пять из тех, кто отказался изменить своим убеждениям, были переданы инквизиторскому суду, который убедил – нам неизвестно как – 21 из них раскаяться и отступиться. Оставшиеся четверо были сожжены на костре, при этом Михаил Чезенский, вероятно, был свидетелем их казни.
Однако этим дело не закончилось. 12 ноября 1323 года папа Иоанн XXII окончательно загнал францисканцев в тупик, издав буллу Quum inter nonnullos, в которой учение о том, что Христос и его апостолы не имели никакого имущества, объявлялось «ложным и еретическим». Кроме того, он признал недействительной буллу Николая III Exiit qui seminat, согласно которой францисканские монастыри принадлежали католической церкви. Иоанн отказался от права собственности на имущество францисканцев и освободил их от необходимости соблюдать правило, согласно которому запрещалось даже совместное владение чем-либо. В сущности, Иоанн вынудил самих францисканцев признать, что отныне их владения были собственностью папы, а те, кто смел оспаривать это, приравнивались к ворам и нарушителям права владения.
В конце 1324 года, примерно тогда же, когда Уильям прибыл в Авиньон, в Перудже, неподалеку от Ассизи, откуда был родом основатель ордена святой Франциск, монахи-францисканцы спешно созвали тайный совет, чтобы продумать ответ папе. Посовещавшись, они составили письмо, в котором подтверждалась их преданность принципу апостольской бедности. Отвезти письмо в Авиньон было поручено адвокату ордена Бонаграции Бергамскому. Прибыв в Авиньон и передав письмо, Бонаграция открыто выступил с осуждением папы Иоанна XXII. Скорее всего, Уильям Оккам был свидетелем этого события. Папа воспользовался правом сильного, и адвокат был брошен в тюрьму. Затем в Авиньон был вызван глава ордена Михаил Чезенский.
Францисканцы обратились за помощью к императору Священной Римской империи[120]120
Священная Римская империя основана в 962 г. Оттоном I Великим, рассматривалась как преемница империи Карла Великого, коронованного императорской короной в 800 г. папой римским. Во времена позднего Средневековья титул императора Священной Римской империи передавался монарху, избранному коллегией курфюрстов. Поначалу власть империи распространялась на германоговорящие народы, но со временем в состав империи вошли и другие территории, в частности Италия. – Примеч. авт.
[Закрыть] Людовику IV Баварскому[121]121
Также известному как Людвиг. – Примеч. авт.
[Закрыть], который уже имел разногласия с папой. Говорили, что он даже собирался посадить на папский престол в Риме своего ставленника, которым мог быть сам Михаил Чезенский. Генеральный министр оттягивал свой приезд под предлогом болезни, однако в конце концов в декабре 1327 года все-таки прибыл в Авиньон, где папа Иоанн XXII сначала публично сделал ему выговор, а затем приказал посадить его под домашний арест, вероятно, отправив его в тот же монастырь, где уже находился Уильям. Это странное стечение обстоятельств, нечаянно подстроенное папой, привело к тому, что умнейший человек христианского мира оказался в поле зрения другого человека, которому как никогда нужна была его помощь.
Рассуждения Уильяма убедили Михаила Чезенского в том, что взгляды папы были не просто ошибочными, но еретическими. С помощью влиятельных друзей францисканцы составили план побега: сначала им надо было добраться до порта Эг-Морт, откуда можно было бежать дальше. Именно там мы и оставили их в самом начале этой книги. Побег лишь усугубил их положение. Страх, который они испытывали все время, находясь на корабле капитана Джентиле, подогревал Михаил Чезенский, который не мог забыть крики своих собратьев, которых сожгли на кострах в Нарбонне и Безье.
ПИЗА, РИМ, МЮНХЕН – СТРАНСТВИЯ ОККАМА
Папа Иоанн XXII был известен своим упрямством – он не привык легко сдаваться. Беглецы были тотчас отлучены от церкви, а королю Арагона, архиепископу Толедо и королю Майорки были отправлены письма с приказом арестовать бежавших францисканцев, как только они появятся на территории их владений[122]122
Knysh G. Biographical Rectifications Concerning Ockham’s Avignon Period // Franciscan Studies. 1986. 46. P. 61–91.
[Закрыть]. Решение искать беглецов в западном направлении, скорее всего, было подсказано лорду Аррабли хитрым капитаном Джентиле во время переговоров в порту Эг-Морт. Если это так, то уловка капитана удалась, поскольку, пройдя за пять дней примерно 250 морских миль в восточном направлении, измученные долгим путешествием беглецы наконец сошли на берег в порту Пизы в Италии.
Современный город Пиза находится в 12 милях от морского побережья, однако во времена Оккама это был приморский город и важнейший торговый порт Северного Средиземноморья. Из Пизы беглецы отправились в Рим, где недавно коронованный император Священной Римской империи Людовик Баварский провозгласил никому не известного францисканца Пьетро Райнальдуччи новым папой Николаем V. Его авиньонский соперник папа Иоанн XXII ответил на этот шаг крестовым походом против Людовика, объявив его коронацию недействительной и призвав всех истинных католиков оказать ему сопротивление.
К сентябрю 1328 года римлянам, известным своим непостоянством, надоело находиться в подчинении «тевтонцев», и когда Людовик в сопровождении своей свиты, бунтарей-францисканцев и папы Николая V был вынужден покинуть Рим и вернуться в Пизу, Людовика дружно осмеяли. В апреле следующего года император Священной Римской империи вернулся в Мюнхен, взяв с собой францисканцев, но оставив папу Николая в Италии. Покинутый всеми, антипапа отправился в Авиньон пешком с петлей на шее, чтобы прилюдно отречься от титула и вымолить себе прощение.
Уильям Оккам и Михаил Чезенский до конца жизни оставались под покровительством Людовика и почти все это время прожили в монастыре францисканцев в Мюнхене. Оккам и его коллеги продолжали писать статьи, осуждая папу Иоанна и его преемников. Будучи изгнанником, отлученным от церкви и обвиненным в ереси, Уильям в этот период мало пишет о философии и науке, а больше о природе конфликта, заставившего его бежать из Авиньона и жить в изгнании до конца дней.
ПРОСТЫЕ ПРАВА
Пусть права человека и не принято обсуждать в книгах о науке, я полагаю, что они так же важны для научного прогресса как экспериментальные методы или математика. Наука могла существовать во времена рабовладельческого строя или диктатуры, например в античной Греции, или в феодальном обществе в Европе позднего Средневековья, или в государствах Ближнего Востока, однако она неизменно находилась в подчинении тех, кто обладал богатством и властью, а значит, была доступна только привилегированному меньшинству и зависела от капризов богатых покровителей и запросов государства и церкви. Для научного прогресса необходима более широкая база и так называемая научная демократия, когда богатство и власть не играют практически никакой роли в развитии новых идей. Это возможно лишь в таких обществах, в которых каждому обеспечены равные фундаментальные права, в том числе и право ошибаться.
Итак, самое время поговорить о природе права. Что такое право? Папа Иоанн XXII и Уильям Оккам оба признавали актуальность права собственности, поскольку оно обеспечивает право (от лат. ius или jus, от которого и произошло слово «юстиция» или английское слово justice, что значит «справедливость») пользоваться материальными ресурсами, такими как пища или жилье. Но где и как реализуется это право? Несколькими десятилетиями ранее богослов и философ-августинец Эгидий Римский (Колонна) (ок. 1243–1316) объяснил природу власти церкви на примере сюжета из Книги Бытия: после того как Бог изгнал Адама и Еву из Рая, Адам получил власть над «рыбами морскими и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле»[123]123
Быт. 1: 26.
[Закрыть]. Затем Адам передал эту власть, в сущности, власть над всем миром, своим потомкам, которые стали королями, императорами, наследными принцами – словом, теми, кто владел и правил всем. Это продолжалось до рождения Христа, который, будучи Богом и человеком, вернул себе право владения и власть. Однако перед смертью он передал все свои права святому Петру, а тот наделил ими своих последователей, возглавивших церковь. Папы, в свою очередь, наделяли полученной от Бога властью христианских монархов, а те делились ею с представителями знати, которые тоже передавали ее своим вассалам. Только рабы и крепостные не получали ничего, ничем не владели и не имели никаких прав. Таким образом, весь миропорядок Средневековья держался на идее гипотетического кошелька Христа[124]124
Leff G. William of Ockham: The Metamorphosis of Scholastic Discourse. Manchester University Press, 1975.
[Закрыть]. В 1493 году, чуть меньше двух столетий после конфликта между Уильямом Оккамом и папой Иоанном XXII, папа Александр VI воспользовался принципом божественного наделения властью и разделил земли Нового Света между испанской и португальской короной.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
