Текст книги "Художница проклятий"

Брайер увернулась от очередного проклятия, не переставая двигаться вперед, и ее пальцы сомкнулись на подоле темного плаща. При помощи краски на руках она начала торопливо вырисовывать на материи кривое изображение. Кровь смешивалась с оттенками зеленого и кирпичного. Брайер просто необходимо было нанести мазки правильно.

Один. Два.

Она отклонилась вбок, когда маг попытался пнуть ее ногой, потеряв на мгновение голос. Девушка снова схватилась за плащ.

Три. Четыре.

Рэднер пытался вырвать свой плащ из ее хватки, протащив Брайер по полу, и закашлялся из-за сгущающегося дыма. Девушка обмакнула пальцы в липкую патину и снова потянулась к плащу.

Пять. Шесть.

Это было самое мерзкое проклятие, которое она когда-либо создавала, и это при том, что в свое время Брайер рисовала ужасы, достойные дьявола, но в данной ситуации у нее не было другого выбора.

Семь.

– Что за…

Плащ взлетел вверх, поднимая мага от земли. Рэндер взмыл к соломенной крыше и ударился головой о стропила. Покрытый краской край плаща зарылся в солому. Если оставить плащ без присмотра, то он будет рваться вверх, пока не достигнет звезд. Задыхающийся от дыма маг произнес несколько коротких слов, чтобы остановить свой подъем вверх. Отвлекающий маневр дал Брайер достаточно времени, чтобы убежать от своего противника. Она выскочила за дверь дома, пронеслась мимо шерифа, кузнеца и брызжущего слюной разгневанного Уинтона.

С головы до ног Брайер была покрыта краской, щепками и пеплом. За ее спиной горел маленький домик. Пламя разгоралось все сильнее, подпитываемое красками и отголосками заклятий мага. Ночь наполнил сухой треск горящей соломы. Брайер чувствовала себя так, будто ей вырывают сердце из груди, пока бушующий пожар пожирал ее дом.

Девушка осмелилась бросить взгляд назад. В дверном проеме появился силуэт мага Рэднера, медленно выходящего из пламени; его проклятый плащ все еще дергался. У художницы не было времени беспокоиться о темной, угрожающей фигуре. Шериф Флинн и его спутники отвязывали лошадей от поленницы. У Браер была фора, но она была на ногах, в то время как ее преследователи уже садились в седла, намереваясь нагнать ее.

Брайер бросилась бежать по дороге, ее легкие все еще были наполнены остатками дыма. Она не знала, стоит ли ей бежать в лес или попытаться пересечь реку. В лесу она могла оказаться в ловушке, если путь ей преградит изгиб реки, а в деревне за мостом она могла поискать убежища. Но кто из жителей мог укрыть ее и не выдать преследователям? Брайер намеренно держала людей на расстоянии вытянутой руки. И если уж кузнец предал ее, то разве могла Брайер доверять всем тем остальным, кто относился к ней с явной добротой?

Копыта громко стучали по дороге позади художницы. Крики преследовали Брайер в темноте. Она бежала, и ее сердце колотилось, как испуганная маленькая птичка. Лес или деревня? У девушки не было с собой ничего: ни денег, ни еды. Она не сможет долго скрываться в лесу. Краска, покрывавшая ее одежду, впитывалась и быстро высыхала. В сложившихся обстоятельствах девушка не была уверена, что сможет нарисовать даже проклятие, способное вызвать головную боль.

Преследователи становились все ближе. Теперь Брайер была перед ними абсолютно бессильна. Они затопчут ее на лошадях и оставят умирать в грязи. И все это из-за дурацкой ошибки.

Впереди показался мост через реку. Они догонят Брайер еще до того, как она успеет добежать него. В ночи раздался вой, словно за ней в погоню бросились гончие из самого ада. Лошадиные копыта стучали подобно барабанной дроби на вынесении смертного приговора. Брайер не успела даже начать искупать свои грехи за все те разрушения и боль, что были на ее совести. Она всего лишь хотела получить шанс начать все с начала, с чистого листа. Жить тихой жизнью в маленькой хижине в лесу, которая пахла соломой и масляной краской.

Внезапно путь девушке преградила темная тень. Брайер издала сдавленный всхлип, глядя прямо в глаза огромного скакуна. Ее поймали. Она попыталась увернуться от копыт коня, который фыркал и гарцевал перед ней. Затем из темноты появилась рука, грубо схватила Брайер за руку и рванула вверх. Девушка вцепилась в человека, пытавшегося затащить ее на спину коня, и стала царапаться и извиваться. Руку Брайер больно выворачивали из сустава.

– Будет лучше, если вы мне посодействуете, мисс Художница.

Брайер ахнула, узнав голос, и перестала брыкаться. Она рефлекторно вцепилась в знакомый рукав цвета индиго и каким-то чудом перекинула ногу через спину коня.

– Судя по всему, жизнь у тебя не такая скучная, как я думал, – сказал ей Арчер через плечо.

– С ними маг голоса, – прохрипела Брайер.

– Можешь не продолжать, – Арчер подстегнул скакуна пятками.

Конь рванул с места в сторону моста через Хрустальную реку, и Брайер обвила руки вокруг пояса своего спасителя.

– Постой! – крикнула она ему.

Арчер резко рванул поводья, и Брайер соскочила вниз, чтобы вывести небольшую отметину на мосту остатками краски, которые были на ее руках и одежде.

– Надолго это их не задержит.

– Меня им не поймать, – отозвался Арчер. – Держись крепче!

Глава 4

Ночь была полна дыма и ярости, когда они скакали по дороге, ведущей к деревне. Арчер наклонился к шее своего коня, и его сердце колотилось в такт топота копыт.

Ну, технически это был не его конь. Он его, так сказать, позаимствовал для дела. Длинноногое, энергичное животное уже опережало шерифа и его прихвостней. Арчер так давно не веселился.

– Что ты сделала с мостом? – крикнул он через плечо.

– Это просто иллюзия, – ответила Брайер ему в ухо. – Будет выглядеть так, будто мост исчез. У меня не было времени, чтобы его разрушить.

– А разве маг не догадается, что это иллюзия?

– Сначала ему нужно будет снять чары.

– И сколько времени это займет?

– Скачи быстрее.

Арчер скривился. На его памяти уже и так было достаточно столкновений с лицензированными магами голоса. Встречи с ними всегда сулили неприятности.

– Ну и ночка, да?

Художница проклятий ничего не ответила. Она цеплялась за куртку Арчера перепачканными темной краской пальцами. Учитывая обстоятельства, девушка была весьма спокойна. Решение зачаровать мост явно было результатом ее умения быстро думать на ходу. Это хорошо, что она умела работать под давлением.

Однако, когда девушка бежала из горящего домика, она выглядела напуганной; ее глаза были широко распахнуты и полны отчаяния. Прежде чем спасти ее, Арчер намеревался взять с Брайер обещание помочь ему с миссией, но при виде ее ужаса не смог действовать согласно плану. Он затащил девушку на своего коня (ну да, на коня, которого украл) и некоторое время чувствовал себя героем из легенд. Арчер уже почти даже не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так.

Но у него была миссия, и – нет, он по-прежнему оставался вором, а точнее, предводителем воров. Несмотря на страх, Брайер не потеряла голову. Это говорило ему о многом.

Арчер натянул поводья, когда они промчались мимо первых домов деревушки Спэрроу, и украденный конь с готовностью ответил на указанное всадником направление. Стемнело не так давно, и на улицах все еще толпились люди с цветами в волосах, смеясь и болтая о летней ярмарке. Арчер пустил коня галопом по нескольким оживленным улицам, заставляя жителей отпрыгивать с его пути и возмущенно кричать ему в спину. Когда потом шериф будет опрашивать свидетелей, никто из них не сможет точно указать, в какую сторону они с Брайер направились. Арчер подумывал о том, чтобы вернуться в единственный на всю деревню трактир, где он снимал комнату, но у них и так было мало времени, по– этому он решил, что пора возвращаться назад. Он не мог позволить себе рисковать тем, что Брайер может сбежать до наступления утра. Арчер решил представить художницу своей шайке и заключить с ней сделку сегодняшним вечером.

После тщательного запутывания следов, Арчер направил коня к заросшей тропе, ведущей в лес. Брайер не интересовалась, куда они направляются. Должно быть, она чувствовала, что на данный момент с Арчером она была в безопасности. Они оба молчали, оставляя огни и шум деревни позади.

Листва вокруг них сгущалась, приглушая свет звезд и скрывая Арчера и Брайер от любого, кто мог попытаться последовать за ними. Затем остались только Арчер, темнота и теплая фигура девушки, прижимающаяся к его спине. Волосы художницы щекотали ему шею. От Брайер пахло льняным маслом и пеплом. Арчер не мог полностью расслабиться, пока она обнимала его за пояс. Девушка приняла его помощь, когда у нее не было другого выбора, но это не означало, что художница не попытается при первой же возможности оторвать ему руки взрывом. Он видел, на что она способна.

По мере того, как они удалялись от деревни, звуков становилось все меньше, пока не остались лишь шелест ветвей, стук лошадиных копыт и редкое уханье совы. Ночь сгущалась, лес встречал Арчера знакомыми объятиями. Когда-то давно в Чистом лесу ему довелось пережить свои самые счастливые дни.

Арчер пустил коня шагом, когда они приблизились к логову, чтобы не напугать остальных членов шайки. Две недели назад они вместе разбили лагерь недалеко от деревушки Спэрроу, пока готовились к миссии. В этом тайном уголке их никто еще ни разу не потревожил, но они всегда были готовы в любой момент сорваться с места и сбежать.

Внезапно Брайер подала голос:

– Что стало с твоей собакой?

– Он нас найдет, – ответил Арчер. – Он, скорее всего, рад, что ты спрятала мост, а не разрушила. Он не любит плавать.

– Разрушение моста для деревни было бы трагедией.

– Но выражение лица шерифа Флинна было бы просто неописуемым.

– Да… Наверное, – девушка ослабила хватку на куртке Арчера и попыталась отодвинуться от него настолько далеко, насколько позволяло седло, поскольку они больше не мчались галопом, спасаясь от преследователей.

– Это ведь не ты направил тех людей ко мне?

Арчер замялся. Поверит ли она ему на слово после всех тех угроз, которые он бросил в ее адрес?

– У меня не было на это времени, – беспечно ответил он. – Они как-то быстро перешли к тому, чтобы начать поджигать вещи. А я-то думал, что шериф Флинн только словами разбрасываться умеет.

– Этот домик – все, что у меня было, – тихий голос девушки почти затерялся среди ночных звуков леса.

– Ты можешь купить себе новый, – Арчер оглянулся на нее. – Я как раз знаю одного парня, который ищет художницу проклятий для работы. И этот парень платит неплохие деньги.

Брайер ничего не ответила; темнота скрыла выражение ее лица. Неужели она действительно думала, что это он натравил на нее шерифа? Потеря полуразрушенной хижины, казалось, огорчила девушку больше, чем Арчер ожидал. Путем осторожных расспросов ее соседей (тех, у которых он затем украл коня), Арчер выяснил, что Брайер снимала домик и заселилась в него только в конце зимы. Никто не знал, откуда она пришла и было ли имя Брайер ее настоящим именем.

Арчер не понаслышке знал кое-что о выдуманных именах и тайнах прошлого. Тем не менее, его больше интересовало ее будущее.

– Слушай, почему бы тебе хотя бы не познакомиться с ребятами? Послушать, что мы задумали.

– С ребятами?

– Они хоть и жалкая кучка отбросов общества, но работу свою знают.

– Кого это ты там называешь отбросами? – раздался голос из темноты, и Арчер заулыбался. Они были дома.

– Всего лишь самую бравую команду грабителей и поджигателей, которых мне доводилось встречать в своей жизни, – откликнулся Арчер.

– Ты вовремя вернулся, – из леса вышел крепко сложенный мужчина средних лет, снимая заслонку с фонаря. В свете пламени появились его окладистая рыжая борода и вьющиеся волосы. На мужчине был надет коричневый жилет грубой вязки, который сильно натягивался на его широкой груди. – Моя жена как раз собиралась отправиться в деревню и начать рубить головы.

– Я вернулся целым и невредимым и привел с собой друга.

Художница проклятий зашевелилась у Арчера за спиной, высовываясь, чтобы посмотреть на незнакомца.

– Брайер, художница проклятий, познакомься с Лью из Твикенриджа. В нашей операции он несет ответственность за физическую силу.

– Громила с душой поэта, – Лью поклонился, приложив огромную рябую ладонь на сердце.

– Я же тебе говорил, что это я отвечаю за физическую силу, – в свете фонаря возникла еще одна фигура. Это был парень младше Арчера, но такой же крепко сложенный, как Лью, хотя в его широких плечах и круглом лице все еще оставалось что-то детское. Его сшитая из лоскутов куртка была сильно помята.

– Это Нат. Наш мальчик на побегушках, универсальный солдат, и – да, в будущем он будет отвечать за физическую силу.

– А ты, получается, за всех головой думаешь? – сухо поинтересовалась Брайер у Арчера.

– За это отвечает жена Лью, Джемма, – ответил Арчер. – Это она продумала наше небольшое приключение. Я отвечаю за обаяние, так как лучше всех заговариваю зубы.

Нат хихикнул и что-то шепнул Лью, прикрыв рот своей пухлой ладонью. Мужчина усмехнулся, отчего фонарь задрожал.

– По поводу этого вашего приключения, – сказала Брайер. – Я пока ни на что не подписывалась.

– Тебе разве есть куда идти? – спросил Арчер. – Располагаешь еще одной лачугой, в которой будешь жить?

Брайер застыла. Затем она спрыгнула с коня, расправила юбку и демонстративно повернулась в сторону леса.

– Я не хотел тебя обидеть, – окликнул ее Арчер и тоже спрыгнул с коня. Он думал, что между ними уже начало устанавливаться какое-то взаимопонимание за время поездки через лес, но было очевидно, что потеря всех пожитков все еще причиняла девушке боль.

– Мне казалось, ты у нас тут отвечаешь за обаяние, – обронил Нат и тут же уклонился от кулака, которым Арчер на него замахнулся.

Брайер замерла на границе света фонаря и тени от деревьев.

– Я уже и так нахожусь по ту сторону закона. Я не могу себе позволить еще и связаться с кучкой преступников. Если только вы не собираетесь держать меня здесь против моей воли?

Лью напрягся от такого намека, и Арчер успокаивающе поднял руку в сторону девушки, словно она была пугливым лесным зверьком. Он знал, на что она была способна, когда ей угрожают.

– Конечно, нет, но если ты хочешь уйти, то почему бы не сделать это на полный желудок и тогда, когда будет светло.

– Будет не просто вернуться в деревню в темноте, – сказал Нат. – Я подвернул ногу, когда попробовал.

Лью хмыкнул.

– Это потому что ты увалень.

– Точно, но он хотя бы крепкий увалень, – сказал Арчер, сделав осторожный шаг к художнице проклятий. – Может, ты хотя бы нас выслушаешь?

Брайер замерла в нерешительности. В ее глазах отражался свет фонаря. Арчер боялся, что девушка уйдет в темноту и исчезнет навсегда, но она опустила взгляд на высохшую и теперь уже абсолютно бесполезною краску, размазанную по ее ладоням и одежде. Плечи девушки понуро опустились.

– Не думаю, что мне будут рады в деревне.

– В таком случае, решено, – сказал Арчер. – Ты поешь горячего и выслушаешь наш план, и если тебе не понравится работа, то можешь идти куда хочешь. Я даже отдам тебе своего коня, когда наступит утро.

Брайер кивнула, и Арчер почувствовал, как его накрывает на удивление сильная волна облегчения.

Широким галантным жестом он указал на стелющуюся впереди тропинку.

– После вас!

Четверка зашагала дальше в лес, полагаясь на свет фонаря Лью, чтобы не споткнуться о корни деревьев, выступающие то тут, то там. Под их ногами трещали ветки, и внезапно раздавшийся шорох из кустов говорил о том, что путники спугнули оленя. Украденный конь презрительно фыркнул. В скором времени они добрались до самой чащи, где росли кусты ежевики, которые были выше человеческого роста. Два платановых дерева сплелись вместе, образуя пугающий занавес.

Нат заторопился вперед, чтобы отодвинуть в сторону ветви, служившие дверью, и открыть туннель, ведущий прямиком в заросли колючих кустарников.

– Добро пожаловать домой, – сказал мальчик художнице проклятий, пытаясь сделать галантный приглашающий жест, который выглядел подозрительно похожим на манерность Арчера. Нетерпеливая улыбка расплылась по его круглому лицу, испортив весь эффект. Прежде чем последовать за Натом в туннель, Брайер бросила взгляд на Арчера, выражение ее лица оставалось непроницаемым.

– Были сегодня неприятности? – тихо спросил Арчер у Лью, когда они проходили под платанами, ведя за собой украденного коня.

Мужчина покачал головой.

– Вчера поблизости проходили несколько охотников, но Нат увел их подальше, прежде чем они подошли слишком близко к логову. Парнишка неплохо имитирует фазана.

– Прекрасно.

Это было одно из их любимых пристанищ в графстве Барден, и никто, кроме белок, никогда не находил этого секретного места. Арчер надеялся, что их полоса везения продлится еще немного.

Запах горелого жаркого донесся до них за секунду до того, как они вышли из туннеля. Их ожидали яркий свет костра, утоптанная тропа и с десяток лошадей в центре того, что по идее должно быть непроходимой чащей из колючек и ежевики. Они наделали немало шума, пробираясь через заросли вместе с конем. Остальные два члена банды Арчера поджидали их.

– Наконец-то, – жена Лью, Джемма, повернулась к ним, стоя за костром с упертыми в бока руками. На ее груди была сложена красная шаль, а из косы выбивались пряди золотистых волос с проседью. – Мне бы понадобилось с нуля продумывать новый план, если бы тебя опять поймали.

– О, ты бы снова спасла меня, Джем, – сказал Арчер. – Лью так всегда говорит.

– У меня уже и так голова забита одной спасательной миссией, – Джемма бросила взгляд на своего мужа, и тот пожал широкими плечами. – Воровать золото намного проще, чем людей.

– Золото, которое мы получим в качестве награды, стоит десяти наших обычных уловов, – сказал Арчер. – Оно окупит наши дополнительные хлопоты.

– Плюс еще бонус, – добавил Нат. Мальчишка растянулся рядом с костром и скинул с ног грязные сапоги.

– Вот именно, – подтвердил Арчер.

Лью поморщился, когда Нат начал поправлять свои штопанные шерстяные носки.

– Тебе обязательно делать это рядом с моей едой?

Нат пожал плечами и снова потянулся к сапогам.

Лью вздохнул и взял за поводья нового коня Арчера. Он кивнул Брайер и повел жеребца к остальным лошадям.

Арчер снова повернулся к Джемме, которая продолжала недовольно смотреть на него с другой стороны костра.

– Я привел к тебе новое секретное оружие, – он попытался подтолкнуть ладонью вперед художницу проклятий, но та стряхнула с себя его руку. Арчер поднял ладони в извиняющемся жесте.

– Брайер, это Джемма. Джемма, это Брайер.

Брайер внимательно посмотрела на женщину.

– Так это ты здесь за главную?

Джемма хохотнула, и вокруг ее рта появились морщинки.

– О, а она мне уже нравится.

– Но разве ты не сказал…

– Она все продумывает, да, но за главного здесь я, – сказал Арчер. – Джемма раньше работала в замке, где сейчас находится в плену наша юная леди. Именно благодаря Джемме нашу шайку ждет успех там, где другие сборища преступников потерпели поражение.

– И сколько их было?

– Прошу прощения?

– Сколько было тех, кто пытался выполнить эту миссию и потерпел поражение?

– Скажем так: все будет не так просто, как кажется, – Арчер направился к котелку в попытке избежать дальнейших расспросов. – Надеюсь, ты приберегла для нас немного жаркого.

– Эстебан почти все съел, – сказала Джемма. – Нечего задерживаться так надолго.

– А, да, это Эстебан, – Арчер кивнул в сторону скрюченной фигуры, одетой во все черное и сидящей на границе света от костра и темноты. Больше Арчер ничего не добавил.

Эстебан плохо реагировал, когда на него навешивали ярлыки, даже если Арчер называл его обаятельным, сильным и таким же мужественным, как сам король. По правде говоря, Эстебан не был ни обаятельным, ни сильным, ни мужественным. Он был тощим, седым и угрюмым, и с самого начала вел себя холодно. Лишь Джемма, которая относилась к ним добрее, чем они того заслуживали, продолжала вести себя с Эстебаном приветливо и мило.

Шестерка собралась вокруг костра, усевшись на бревна или растянувшись на земле. Брайер устроилась на пне, внимательно наблюдая за остальными, и снова напомнила Арчеру маленькую сову. Однако у сов были когти, и он не мог отделаться от мысли, что эта хрупкая девушка при желании могла швырнуть его по воздуху.

Проглотив несколько кусочков беличьего жаркого, приготовленного Лью по особому рецепту, Арчер начал рассказывать о миссии по спасению леди Мэй.

– Замок находится в десяти днях езды отсюда, далеко от границ владений лорда Ларка. Замок охраняет обычный гарнизон из пятидесяти стражников, и их командор вовсе не дурак. Он не оставит леди Мэй без охраны, даже если замок подвергнется серьезному нападению. Мы будем действовать хитростью. Джемма ориентируется в замке, так что у нас должно получиться тайно проникнуть в башню, взломать дверь в комнату леди Мэй и обездвижить ее стражников, после чего уйти так, чтобы никто не догадался, что мы вообще там были. Лорд Ларк будет в это время находиться в своей ежегодной поездке по сбору налогов, поэтому нам будет проще делать свое дело.

Брайер внимательно его слушала, подперев рукой подбородок.

– Какая у этого места магическая защита?

– Эстебан?

Старик сухо кашлянул.

– Иллюзия Беладонны на крепостной стене, несколько проклятых дверных проемов в самой башне и, скорее всего, замо́к Марин на двери комнаты, где заперта леди Мэй.

Брайер вскинула бровь.

– Зачем вам нужна я? У вас уже есть маг.

Лью и Джемма обменялись взглядами, но Эстебан не удивился тому, что Брайер вычислила, кем он был. Старик угрюмо смотрел на нее. По правде говоря, угрюмость на его лице была вполне обычным явлением.

– Сила Эстебана ограничена, – сказал Арчер. – Он лицензирован, видишь ли.

– Тогда зачем он тебе нужен?

Лью хмыкнул, а Эстебан пробормотал что-то о невоспитанной молодежи.

– У каждого в этом деле есть своя роль, – Арчер похлопал Ната по его не такому уж мускулистому плечу. – Даже у него.

Брайер все еще внимательно смотрела на мага. Она была напряжена, как птица, которая готовилась сорваться с места и улететь.

– У вас есть татуировки?

Эстебан закатал рукава, обнажая выцветшие черные чернила, петляющие по его рукам. Заколдованные отметки говорили о том, что каждое магическое действо мага было отражено в каталогах в таинственном Архиве, расположенном в Верхнем Люре – в городе, где жил король.

– Где вы учились? – спросила Брайер.

– Я обучался в нескольких самых лучших школах искусств для магов в Люре, – ответил Эстебан. – Я не потерплю, чтобы мою компетентность ставила под вопрос какая-то неправомерная…

– Я не ставлю под вопрос вашу компетентность, – сказала Брайер. – Когда вы в последний раз были в суде?

Рот Эстебана сжался в недовольную линию.

– Я сам был себе судьей еще задолго до твоего рождения, девчонка. Тебе следовало бы проявлять больше уважения к старшим.

– Прошу прощения, – сказала Брайер. – Я не хотела вас обидеть.

Она поудобнее уселась на пеньке и стала казаться менее напряженной.

Любопытно. Арчер решил чуть позже узнать, есть ли у Джеммы какие-либо догадки по поводу того, почему Брайер волнует, был ли Эстебан в суде. Джемма лучше него разбиралась в людях. Эстебана было легче понять, чем Брайер. Старый маг был недоволен тем, что они искали для миссии магическую помощь со стороны. Вместе с морщинами на его лице вырисовывалась явная обида. Арчер надеялся, что это не станет проблемой в дальнейшем.

– Вернемся к делу, – сказал Арчер. – Можешь ли ты нарисовать проклятия, которые снимут те три заклинания, в дополнение к тем, что откроют обычные двери и вырубят стражу?

– С предварительной подготовкой, да, – Брайер обвела взглядом собравшуюся вокруг костра шайку воров, после чего ее взор метнулся к туннелю, ведущему через заросли, как будто бы девушка все еще думала о том, чтобы сбежать. – Однако, если я соглашусь вам помогать, то за мою голову назначат награду.

– Только если тебя увидят и каким-то образом опознают. Я не думаю, что с этим будут проблемы, так ведь?

Брайер поправила прядь своих вьющихся волос.

– Конечно, нет.

В ее голосе слышалось сомнение или это была нотка фальши? Арчер не мог сказать наверняка. Стражники лорда Ларка вряд ли знают ее в лицо, учитывая, что ни Джемма, ни сам Арчер о ней не слышали. Они были знакомы с большинством нарушителей закона в графствах Ларк и Барден, хотя большую часть прошлого года провели в более отдаленных регионах королевства. Брайер вряд ли имела дурную славу. Что же ее все-таки беспокоило?

– Нам не следует все обсуждать в деталях, пока она не даст нам окончательного ответа, – пробормотал Эстебан. – Ты с нами или нет?

Брайер метнула взгляд в сторону старого мага, затем сосредоточила свое внимание на Арчере. Раньше она ему наотрез отказала, но на этот раз ей действительно нужны были деньги. Чтобы снова начать работать, девушке потребуются средства, причем немалые, учитывая то, что случилось с ее хижиной. Тем не менее, Арчер затаил дыхание. Она им тоже была нужна.

– С вами, – сказала Брайер, – но у меня есть несколько условий. Во-первых, после этой работы я забираю свои деньги и ухожу. Я не собираюсь присоединяться к вашей шайке, и я не собираюсь воровать.

Арчер выдохнул.

– Это твое право.

Спасательные миссии не были тем, чем занимались обычные воры в любом случае, но, с другой стороны, Арчер и остальные не были обычными ворами.

– Мне понадобятся некоторые вещи для моих проклятий, – продолжила Брайер. – Новые краски и кисти для начала. Я потеряла все свои принадлежности, когда… – девушка умолкла, глядя в костер, и в ее глазах отразились языки пламени. Она моргнула. – У вас есть деньги или нам придется все красть?

– Я никогда раньше не воровал краски, – заметил Нат, похрустывая своими короткими пальцами. – Звучит, как вызов.

– Краски и кисти мы можем купить, – сказал Арчер. – Сейчас нам важно не привлекать к себе излишнего внимания. У нас достаточно денег, чтобы купить все необходимое тебе для работы.

– Мне понадобится редкий оттенок фиолетового, – сказала Брайер. – Он делается из перетертых панцирей морских улиток и есть лишь у одного поставщика в этом графстве. Он торгует в Грязерынке.

Лью задумчиво пропустил пальцы через свою рыжую бороду.

– Это немного нам не по пути.

– Проклятие без этого оттенка не сработает, – пояснила Брайер. – Это единственная краска, которая может распутать заклинание другого мага.

– Мы перестроим наш маршрут с учетом захода в Грязерынок, – сказал Арчер. – Что-нибудь еще?

– Я не хочу никого убивать.

Джемма и Лью обменялись быстрыми взглядами, а Эстебан пробурчал что-то себе под нос. Они провернули немало дел, чтобы понимать, что жертвы не всегда были тем, чего можно избежать. Все взгляды устремились на Арчера.

– Мы воры, а не убийцы, – сказал он. – Я не могу ничего обещать, но сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе не пришлось никого убивать, при условии, что это не поставит под угрозу миссию, – он встретился с девушкой взглядом через костер, и его голос стал холодным. – Однако все наши договоренности будут отменены, если ты позволишь кому-то из моих людей пострадать, допустив ошибку, руководствуясь своей принципиальностью.

– Поняла, – сказала Брайер. – Я не буду колебаться, если дело примет такой оборот.

– Надеюсь, это не пустые слова.

Они смотрели друг другу в глаза еще некоторое время, и Арчер вспомнил, как чашка с чаем взорвалась у него в руках. Эта девушка обладала огромной силой, и ему следовало быть с ней осторожным в дальнейшем.

У них не было права на ошибку. Безопасность леди Мэй превыше всего. Неважно, что там говорили про вознаграждение (и бонус), настоящие ставки были значительно выше. Лишь одному Арчеру было известно, насколько важным был успех их миссии.

Заключив сделку, они доели жаркое и приступили к уборке в лагере и подготовке лошадей на ночь. С заходом солнца заметно похолодало, что говорило о том, что лето подходит к концу. Они достали дополнительные одеяла из своего тайника с припасами – наполовину зарытого в землю сундука, который пополнялся всякий раз, когда шайка оказывались поблизости – и разложили свои спальные мешки так, чтобы все могли спать ногами к огню.

Брайер с вежливым кивком взяла у Ната ворох одеял и легла на дальнем краю поляны, повернувшись спиной к кустам ежевики и лицом к шайке. Ее глаза оставались открытыми, и в них читалась настороженность, которую было заметно с расстояния в несколько метров.

«Наверное, я бы тоже нервничал, если бы оказался в такой пугающей банде, как наша». Арчер намеренно проигнорировал Лью, который царапал стихотворение в записной книжке. Ее он выудил из кармана жилета. Эстебан отправился на дальний конец поляны, чтобы нарвать ежевики на десерт.

Когда Нат и Эстебан вступили в ожесточенный спор о том, кто будет дежурить первым, Арчер воспользовался моментом, чтобы оттащить Джемму в сторону.

– Что ты думаешь о художнице проклятий?

– Она что-то скрывает.

Арчер рассмеялся.

– А мы все разве – нет?

– Некоторые даже лучше, чем остальные, – Джемма поплотнее укуталась в свою красную шаль и посмотрела на Арчера снизу вверх. Она была на голову ниже него, но он все равно чувствовал себя рядом с ней, как шкодливый ребенок, в котором больше энергии, нежели здравого смысла.

– Будь с ней настороже. Я не думаю, что ты понимаешь, во что ввязываешься.

– Ты о чем?

– Просто не позволяй ее красивым глазкам обмануть себя, – сказала Джемма. – Эта девочка опасна.

– Я знаю, – Арчер решил никак не реагировать на ремарку касательно глаз Брайер. Он допускал мысль о том, что они довольно красивые. – Она вышвырнула меня из своего дома вместе со стулом, на котором я сидел, и едва не порезала мне лицо осколками чашки.

Губы Джеммы сложились в тонкую линию.

– Меня больше волнует то, что она сказала про убийства.

– То, что не хочет убивать? Если мне не изменяет память, это хорошо. Люди Ларка не должны платить жизнями за поступки своего лорда.

– Дело не в ее нежелании убивать, – сказала Джемма. – Дело в том, что она убивала и знает, каково это.

Арчер недоуменно моргнул.

– Откуда тебе это может быть известно?

– Увидела в ее красивых глазах, – ответила Джемма. – Ты тоже увидишь, еще до того, как все закончится.

Арчер неловко замялся, ковыряя носками сапог землю.

– Важно то, чтобы мы вернули Мэй, – сказал он. – Что бы эта девчонка ни скрывала, нас это не касается. Она именно та, кого мы искали. С ее способностями нашу миссию ждет непременный успех.

– И вот именно поэтому ты у нас за главного, – Джемма протянула руку, чтобы по-матерински потрепать Арчера по щеке. – Кто-то же должен верить, что у нас есть шанс.