Книга: Памяти Каталонии. Эссе (сборник) - Джордж Оруэлл

Повествование выдержано в мемуарном стиле, но включает в себя пару глав, выпадающих из общей линии повествования. В них Оруэлл старается выйти за рамки личного опыта и обобщить ситуацию, связанную с революцией в Испании. Здесь присутствуют отсылки к различным СМИ, с разоблачением тех или иных сенсационных и лживых, как утверждает Оруэлл, новостей. При этом автор в целом скептически настроен в отношении возможности объективной оценки войны.

Надо сказать, что эта книга понравится читателям, не только интересующимся историей Испанской революции 1936-го, но и историей творческого пути писателя и происхождение идей знаменитого романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый». Горькое разочарование от итогов войны, предательства со стороны вчерашних соратников, в основном, коммунистов, лжи в газетах, переписывающих историю так, как вздумается — все это не могло не повлиять на Оруэлла. В отдельных его замечания здесь уже узнаются знаменитый лозунг: «Война - это мир. Свобода - это рабство. Незнание - сила».

Пожалуй, нельзя не обойти и тот факт, что в оценке той войны до сих пор существует несколько точек зрения разной степени популярности. Одни названия чего стоят. Наиболее распространенная в современном мире — в Испании была гражданская война, в которой проиграли республиканцы. Вторая по популярности, очень распространенная у нас и любимая последователями «наших» усатых диктаторов, примыкает к первой — в Испании была гражданская война, которая была проиграна из-за предательства троцкистов, расколовших антифашистский лагерь. К ним относили и ПОУМ, и анархистов CNT/FAI, и вообще всех, кто не соглашался с линией Коминтерна. Третья версия, ныне почившая, принадлежала консерваторам, симпатизирующим фашистам — Франко подавлял мятеж против монархии, против католической церкви. И четвертая — наименее популярная тогда, а быть может, и сегодня — в Испании начиналась подлинная социалистическая революция, победа которой не оставила бы шансов ни европейским фашистам, ни советским большевикам, ни капиталистам союзных держав. К сожалению, история распорядилась иначе, война всех против всех завершилась поражением простых рабочих.

Конечно, автор пишет пристрастно. Не смотря на то, что события, описанные им, лишены какой-либо излишней романтизации и выглядят вполне реалистично, он не скрывает своих симпатий к поумовцам и анархистам, и антипатий — практически ко всем остальным: коммунистам, республиканцам и, естественно, франкистам. Оруэлл много размышляет на тему социализма, войны против фашизма и цены, которую приходится платить за победу в этой войне. Все это, в том числе авторские симпатии, как и название, как и сам факт волюнтаризма писателя, отличают произведение от холодного репортажа и по сути являют собой своеобразную оду временам революции и всем людям, кто сражался плечом к плечу с Оруэллом, кто погиб или потерял здоровье, или свободу, или и то, и другое, и кому отказали даже в доброй памяти.

В общем, рекомендую тем, у кого слово «политика» не вызывает шок, и тем, кто готов услышать историю событий от очевидца, а не бесчисленных историков и аналитиков, приближающихся к линии фронта не ближе, чем на сто километров. И не рекомендую любителям «мужских» военных боевиков, в которых лихие герои браво идут в атаку и отстреливают толпы врагов. Такого в военной прозе Оруэлла просто нет.

В "Памяти Каталонии" же он раскрылся для меня с новой стороны. В этой книге я увидела Оруэлла, как человека с активной жизненной позицией, готового жертвовать собой ради лучшего будущего всего мира. Я никогда ранее не интересовалась подробностями Испанской войны, но автор очень понятно, прочувствовав все на собственной шкуре, рассказывает тех страшных событиях. Иногда, читая о парадоксальности реалий той войны, вспоминалась «Поправка-22» Джозеф Хеллер . Конечно, в "Памяти Каталонии" сложно давались описания политических партий боровшихся за власть, но, в то же время, без этого картина не была настолько полной, и, возможно, не было бы того ощущения правдивости, которое появляется сейчас при чтении.

Гражданская война в Испании -- не моя "чашка чая". Из литературы, посвященной Гражданской войне в Испании, я читал только Эрнеста Хемингуэя ("По ком звонит колокол" и, конечно, испанские рассказы) и книгу одного советского писателя. Не знаком даже с "Испанским дневником" Михаила Кольцова. Поэтому прочитанное документальное произведение Оруэлла значительно расширило горизонты. По сравнению с Оруэллом Хемингуэй, бывший на этой войне корреспондентом, со своими испанскими вещами выглядит пижоном и туристом.

Джордж Оруэлл -- кто он по политическим взглядам? Двух статей в Википедии, на русском и английском, достаточно, чтобы прочно запутаться в этом вопросе. Он коммунист, троцкист, анархист? Видимо, правильнее все же будет назвать его английским социалистом. Тем не менее писатель вступает в ополчение ПОУМ (но не в саму партию ПОУМ -- ультралевую организацию антисталинистского толка) и после формирования его подразделения оказывается на Арагонском фронте. Провоевав около полугода и вернувшись в Барселону, он становится свидетелем и участником майских событий 1937 года в этом городе, повлекших затем ликвидацию ПОУМ. Возвращается на фронт, где получает пулевое ранение в шею. Через некоторое время Оруэлл и его жена вынуждены покинуть Испанию.

Небольшое отступление. Конечно, критикам Оруэлл по эту сторону "железного занавеса", вероятно, хотелось бы, чтобы автор антиутопии "1984" был каким-нибудь ярым тори-консерватором, а то и английским криптофашистом. А он был человеком левых взглядов. Зная это, многие детали самого знаменитого романа Оруэлла -- "1984" -- становятся понятнее. Это критика советской системы, но критика слева.

Действительно, по прочтении "Памяти Каталонии" многие эпизоды "1984" становятся значительно яснее. Так, понятно, откуда взялись синие комбинезоны членов "внешней" партии -- так одевались испанские республиканцы. Пытка Смита крысой, возможно, родилась в воображении Оруэлла после испанских фронтовых ночевок (по телу спящего Оруэлла пробежала крыса -- омерзительное впечатление). Ну и такие термины романа, как мыслепреступление, новояз, речекряк -- впечатления от коммунистической пропаганды в Испании, гибко колеблющейся вместе с советским внешнеполитическим курсом.

Впервые в 2016 году "Памяти Каталонии" вышла на русском в полном объеме, без сокращений. Надо отметить некоторую военно-терминологическую неловкость переводчика. Если "пушки" вместо орудий еще можно стерпеть, то называть винтовки "ружьями", а снаряды "бомбами" все же не следовало бы.

Помимо документального романа Оруэлла в книге имеется несколько его эссе различной тематики. Два из них дополняют тему Гражданской войны в Испании.

Выразительная сила книги велика. Когда Оруэлл пишет о революционной Барселоне, о национализированных кафе и парикмахерских с анархистскими лозунгами на стенах, о такси и будках (тоже национализированных) чистильщиков обуви, выкрашенных в красно-черные анархистские цвета, о плакатах на улицах, все это видишь удивительно живо. Впрочем, если вы с восторгом принимаете испанскую революцию, то должны будете принять и загаженные церкви; в буквальном смысле, превращенные в отхожие места. Когда читаешь о шествии республиканцев: синие комбинезоны, красные и красно-черные шейные платки у добровольцев, соответственно, у коммунистов и анархистов, то хочется пойти с ними рядом, в одной колонне. Только надо помнить, что многие из них вскоре погибнут.

Кстати, потери офицерского состава у другой стороны -- франкистов в этой войне достигали 50%, то есть погиб каждый второй офицер. Таких потерь, если не ошибаюсь, не было даже в Красной армии в Великую Отечественную войну. Таким образом, за желание видеть Испанию организованной по-своему, а не по- республикански, последователи Франко заплатили огромную цену.

Следует знать бэкграунд Оруэлла. Он родился в Индии, пять с половиной лет прослужил в Бирме в колониальной полиции. Не удивительно, что в своем подразделении при такой подготовке писатель быстро стал капралом, а затем и лейтенантом, командуя взводом из 30-ти иностранных добровольцев. Кстати, вот еще о полицейском прошлом Оруэлла: в разгар "холодной войны" после просьбы составить список интеллектуалов, пригодных для работы в информбюро британского правительства, он составил список из 38 фамилий, кого НЕ следует привлекать к работе, как скрытых советских агентов. Их писатель вычислил "на кончике пера", интуитивно, полицейский опыт дает такой навык. В отношении нескольких информация впоследствии подтвердилась -- они были реальными советскими агентами.

В последние годы жизни Оруэлл, несмотря на то, что был тяжело болен, написал такие антикоммунистические книги как "Скотный двор" (1945), "1984" (1948) и несет некоторую идеологическую ответственность за "потопление" в 1991-ом Советского Союза. Эти две торпеды оказались очень точными.

Удивительной честности товарищ.

Рекомендуется: еще не дошедшим после Замятина до Хаксли. Опасно: при даже не очень глубокой депрессии.

Во всех своих работах Оруэлл пытается отстаивать посягательства на свободы личности, которые, на его взгляд, происходят практически во всём мире. Местами становится ясно, что его пугает социальный прогресс, что ничего на замену идее бога предложить никто не может.

Несмотря на то, что большинство его прогнозов даже близко не оправдалось, в плане анализа и описания текущих реалий Оруэллу мало кто может составить конкуренцию. Остро и чётко подмечая малейшие изменения в общественных настроениях, с обострённым чувством справедливости, автор 1984 стоит на страже гражданских прав и свобод во всём мире, презирая лицемерие политиков и общественных деятелей.

За этот позитивный настрой эссеистике Оруэлла можно простить очень многое.

Однако, частые прыжки от мелких бытовых нюансов событий, происходивших непосредственно с Оруэллом, к глобальным политическим процессам на территории Республики порой сбивают с толку.

Очевидно, что Оруэлл не лукавит, рассказывая в своих эссе о том, что гражданская война в Испании вызывала живой интерес у английской публики. Книга явно расчитана на людей в теме, ибо без хотя бы минимальной подготовки по истории этой войны читателю будет сложновато вникнуть в нюансы описываемых в книге событий.

Отдельно порадовало письменное, можно сказать документальное подтверждение того, что замотивированные освободившиеся люди смогли создать и какое-то, пусть и недолгое, время поддерживать существование истинно бесклассового общества, без чаевых, без разницы в жаловании, и основанное на сознательности каждого его члена. Это возможно, значит надежда у человечества в целом есть.

История о жизни Оруэлла после увольнения изобилует примерами успешного развёртывания контрреволюционной программы в испанском обществе. Причины вполне себе ясны, последствия тоже.

Важная книга, которую стоит прочитать каждому, кто интересуется развитием мыслей о социальном устройстве в ХХ веке.

Я уже не раз признавалась вам, что не люблю знакомиться с биографиями людей искусства. Я была бы куда более счастливым человеком, если бы не знала подробностей жизни Вагнера, Стайн или Пикассо. "Памяти Каталонии", таким образом, является отступлением от ещё одного из моих принципов, поскольку это – автобиографические записки Оруэлла времён испанской гражданской войны. Оруэлл, оказывается, прелюбопытнейший человек, такой себе английский Роберт Джордан, романтик, добровольно отправившийся в самое сердце Каталонии, чтобы поддержать ополчение и помочь революции рабочих (а заодно и пострелять фашистов). В "Памяти Каталонии" автор подробно рассказывает нам о том, каким на самом деле было ополчение – грязным, необразованным, плохо вооружённым и абсолютно неподготовленным. Оруэлл пытается объяснить читателю – в данном случае мне, не интересующейся политикой современной барышне, - разницу между политическими партиями Испании образца 1936 года, что на самом деле довольно скучно (о чём совестливый автор предупреждает нас заранее, предлагая пропустить соответствующие главы; но я так не умею). Куда более интересным являются его нечастые, но поразительно точные комментарии о самой Испании и её жителях.

«Каждый оказавшийся в ополчении иностранец в первые же недели не мог не полюбить испанцев, хотя кое-что в их характере могло взбесить кого угодно. На фронте мое возмущение иногда даже перерастало в ярость. Испанцы преуспевают во многом, но воевать они не умеют. Всех иностранцев одинаково повергает в ужас неэффективность их действий, напрямую связанная с их чудовищной непунктуальностью. Слово, с которым неизбежно сталкивается каждый иностранец, mañana – «завтра» (дословно – «утром»). Если возможно, дело всегда откладывается на завтра. Это уже стало общим местом, даже сами испанцы шутят по этому поводу. В Испании ничего не происходит в назначенный срок – ни прием пищи, ни сражение. Как правило, все откладывается, но иногда – на это, естественно, нельзя положиться – все вдруг происходит раньше, чем нужно.»

Именно Оруэлла мне стоит благодарить за то, что он своими заметками из такого далёкого прошлого подготовил меня как нельзя лучше к моей поездке в эту солнечную страну – я была морально готова к испанской неспешности, к очередям в ресторанах (несмотря на предварительный заказ столика), к этому самому маньяна. «Памяти Каталонии» не воспринималась мной как описание военных действий, ужасов гражданской войны, политической неразберихи и испорченного телефона новостей о войне (для этого мне когда-то хватило Хемингуэя) – моё внимание привлекали рассказы о людях, городах и улицах.

«По непонятной причине арагонские крестьяне хорошо обращались с мулами и отвратительно – с осликами. Если ослик упирался и не шел, считалось обычным делом пнуть его в яички.»

А каждый из вас, кто когда-то побывал в Барселоне, не сможет не узнать знаменитую Саграда Фамилия в следующих строках (и помните, каждый имеет право на собственное мнение…хотя, конечно, Оруэлл не единственный хейтер собора):

«Впервые за все время пребывания в Барселоне я зашел в собор – образец современной архитектуры и, на мой взгляд, одно из самых безобразных зданий в мире. У него четыре зубчатых шпиля, по форме напоминающие винные бутылки. В отличие от большинства церквей Барселоны этот собор не пострадал во время революции – говорили, его пощадили из-за «художественной ценности». На мой взгляд, анархисты, не взорвав его, продемонстрировали дурной вкус, хотя и вывесили черно-красные флаги на его шпилях.»

В конце моего издания книги находится несколько рассказов и очерков, не связанных с основным произведением. В них Оруэлл рассуждает о литературе тридцатых годов, и, по правде говоря, лично для меня эта часть книги была самой любопытной. Читая его рассуждения о литературе я поняла, что Оруэлла нужно будет почитать ещё. Многие из его мыслей в точности совпадают с моими собственными, хоть и, конечно, являются куда более внятно оформленными (да-да, в этом абзаце я сравниваю себя с Джорджем нашим Оруэллом, вот такая я зазнайка).

«Любое произведение искусства испытывается его способностью жить во времени; совершенно ясно, что многое из написанного с 1910 по 1930 год выжило и будет, видимо, жить дальше. Достаточно вспомнить «Улисса», «Бремя страстей человеческих», большую часть ранних произведений Лоуренса, особенно рассказы, и почти все стихотворения Элиота вплоть до 1930 года. Окажется ли хоть что-то создаваемое сегодня столь же долговечным?»

Подытожим. Все мы знаем Джорджа Оруэлла по его набившим оскомину «1984» и «Скотный двор» - его гиперболизированный животный коммунизм превратился в политическую страшилку для детей, а его Большой Брат и вовсе стал притчей во языцех. «Памяти Каталонии» - нехудожественное произведение, не изобилующее устрашающими образами и антикоммунистической пропагандой - показывает нам другого Оруэлла, романтика и идеалиста. Эта книга – задокументированное свидетельство тех событий, который стали источником взглядов и убеждений, нашедших своё отражение в более поздних книгах автора. Именно там, в Каталонии, он сформировал своё политическое мнение. И да, я по-прежнему избегаю близких знакомств с биографиями авторов – но в этом случае я не испытываю никаких сожалений. Иногда стоит разок изменить своим принципам, остановиться и отдышаться, окунуться в неидеальное и неизвестное, чтобы затем с удвоенной силой продолжить свой бег.