Текст книги "Кто в овечьей шкуре? Как распознать манипулятора"

Одна из самых важных классификаций разновидностей борьбы, которую мы будем обсуждать, – деление агрессии на открытую и скрытую (другое важное деление – реактивная и хищническая, или инструментальная агрессия). Когда вы полны решимости настаивать на своем либо бороться за то или иное преимущество, но при этом действуете прямолинейно, открыто и понятно, ваше поведение правильнее всего назвать открыто-агрессивным. Если вы стремитесь победить, добиться своего, одолеть или взять под контроль и при этом действуете достаточно незаметно, тайно и хитро, чтобы скрыть свои истинные намерения, ваше поведение следует назвать скрыто-агрессивным. Спрятать явные проявления агрессии, при этом запугав другого и вынудив его отойти в сторону или уступить, – весьма мощный манипулятивный маневр. Именно поэтому скрытая агрессия – наиболее частый механизм межличностных манипуляций.

Я часто слышу, как люди называют кого-либо «пассивно-агрессивным», пытаясь в действительности описать скрыто-агрессивное поведение. Да, и скрытая агрессия, и пассивная агрессия – окольные способы выразить агрессию, но это определенно не одно и то же. Пассивная агрессия, как и подразумевает само словосочетание, – это агрессия в бездействии. Примерами пассивной агрессии могут служить разнообразные способы эмоциональной «мести» другому человеку – отказ сотрудничать с ним, бойкот, проявления обиды и недовольства, жалобы и нытье, намеренная «забывчивость» из-за того, что вы сердитесь или не считаете себя обязанным идти навстречу, и тому подобное. Скрытая агрессия, напротив, весьма деятельна, хотя и выглядит завуалированной. Когда кто-то действует скрыто-агрессивно, он использует расчетливые и хитроумные способы добиться своего или получить нужную реакцию, но при этом искусно прячет свои агрессивные намерения.

Многие из нас время от времени предпринимают те или иные скрыто-агрессивные действия, но это еще не делает нас скрыто-агрессивными личностями или манипуляторами. Личность человека можно определять как способ, которым он привычно воспринимает других людей и мир в целом, взаимодействует с ними и выстраивает отношения [8, с. 4]. Это отличительный «стиль» или укоренившийся способ поведения, к которым человек прибегает в самых разнообразных ситуациях, чтобы достичь желаемого. Некоторые личности могут чрезвычайно безжалостно вести себя в межличностных взаимодействиях, но при этом скрывать свой агрессивный характер и даже демонстрировать вполне убедительное внешнее обаяние. Эти скрыто-агрессивные личности способны добиться от вас своего и при этом ничем не выдать себя в процессе. Глубина жестокости и патологичности их поведения может быть разной, однако яркие примеры способны больше поведать нам о манипуляциях в целом, так что в этой книге мы уделим пристальное внимание некоторым особо неуравновешенным скрыто-агрессивным личностям.

Долгое время я недоумевал, почему жертвы манипуляции плохо понимают, что на самом деле происходит при манипулятивных взаимодействиях. Поначалу велик был соблазн обвинить в этом их самих. Однако, как я обнаружил со временем, у них есть весомые причины быть одураченными.

1. Агрессия манипулятора неочевидна. Мы можем интуитивно чувствовать, что он пытается обставить нас, подчинить себе или добиться своего, и испытываем безотчетный, бессознательный страх. Но поскольку мы не в силах указать на явные признаки агрессии против нас, нам нечем проверить и подкрепить свои ощущения.

2. Манипуляторы часто используют мощные приемы введения в заблуждение, что мешает распознать в их поведении хитроумные уловки. Благодаря этим приемам человек может выглядеть страдающим, заботливым, защищающимся – да каким угодно, но только не сражающимся за преимущество над нами. Доводы манипулятора всегда осмысленны ровно настолько, чтобы заставить нас не доверять своему чутью и помешать нам разглядеть, что он подчиняет нас себе и использует в своих целях. Его тактика не только не дает нам объективно понять, что манипулятор пытается получить власть над нами, но и вынуждает нас неосознанно занимать оборонительную позицию. Это превращает приемы манипуляции в действенные психологические боевые комбинации. Сложно сохранять ясность мышления, когда кто-то лишает вас присутствия духа на эмоциональном уровне, и поэтому вам трудно разглядеть в этих приемах их истинную подоплеку.

3. У любого из нас есть слабые и уязвимые места, на которые может надавить искусный манипулятор. Иногда мы знаем об этих слабостях и о том, как можно их использовать, чтобы одолеть нас. Мне доводилось слышать, например, как родители говорят что-нибудь вроде: «Да, я знаю, мое чувство вины – прекрасный рычаг». Но в тот момент, когда их отпрыск-манипулятор настойчиво давит на этот рычаг, они могут легко упустить из виду, что происходит на самом деле. Кроме того, порой наши самые серьезные уязвимости нам неведомы. Зачастую манипуляторы знают нас лучше, чем мы сами. Они прекрасно осведомлены, на какие рычаги, когда и как нужно нажимать. Если мы плохо понимаем себя, это делает нас мишенью для манипулятора.

4. То, что говорит нам об истинной сути манипулятора наша интуиция, бросает вызов всем нашим представлениям о человеческой природе. Мы во власти психологических воззрений, заставляющих нас считать, что люди с проблемами испуганы, закомплексованы и полны сомнений – хотя бы отчасти. Поэтому, хотя наше чутье говорит нам, что мы имеем дело с беспощадным интриганом, разум нашептывает, что где-то внутри он, должно быть, все же запуган, уязвлен и не уверен в себе. Более того, почти все мы терпеть не можем ощущать себя черствыми и бесчувственными. Нам претит сама идея выносить жесткие и негативные суждения о других людях. Мы стремимся всячески оправдать их и верим, что на самом-то деле они вовсе не вынашивают тех злобных намерений, которые нам почудились. Мы скорее примемся сомневаться и осуждать самих себя, если хоть на мгновение допустим, что интуиция говорит нам правду о характере нашего манипулятора.

Если понять, насколько основополагающей чертой является стремление человека вступать в схватку за желаемое, и больше узнать о тех коварных и незаметных приемах подковерной борьбы, которые могут использовать и каждый день используют другие, можно существенно раздвинуть горизонты своего сознания. Для тех жертв манипуляции, с которыми мне доводилось работать, самым ярким и вдохновляющим опытом стало освоение навыка распознавать агрессивные шаги в тот момент, когда они предприняты, и понимание того, как вести себя в многочисленных жизненных битвах. В конце концов это помогло им освободиться из-под власти манипулятора и укрепило уважение к самим себе – чувство, в котором они так нуждались.

Чрезвычайно важно научиться видеть в манипулятивном поведении присущую ему агрессивность и узнавать те скрытые хитроумные приемы, с помощью которых манипуляторы направляют свою агрессию в нашу сторону. Из-за неумения выявить и точно обозначить эти неявные агрессивные выпады большинство людей неверно истолковывают поведение манипулятора и, как следствие, не могут отреагировать на него должным образом. Вне зависимости от ситуации, в которой вы столкнулись с манипулятором, способность распознать, в какой момент и каким образом он вступил в схватку с вами, поможет вам сохранить душевное равновесие.

К несчастью, как профессионалы, занимающиеся вопросами душевного здоровья, так и обычные люди в равной мере терпят неудачу при попытках разглядеть агрессию, кроющуюся в намерениях и действиях других людей. Это происходит в значительной степени потому, что мы заранее запрограммированы верить, что проблемное поведение проявляется лишь тогда, когда внутри человека бушует буря эмоций или он чем-то серьезно встревожен. Нас учили, что люди ведут себя агрессивно только в ответ на нападение в той или иной форме. Поэтому даже тогда, когда наше чутье говорит нам, что кто-то атакует нас без весомых причины, просто пытаясь взять на нами верх, мы не готовы внять предупреждениям внутреннего голоса. Как правило, мы озадаченно пытаемся понять, что же так сильно досадило этому человеку, заставив его вести себя столь неуравновешенно. Мы можем даже начать спрашивать себя, какие наши слова или действия могли «угрожать» ему. Мы с головой уходим в анализ ситуации, вместо того чтобы просто отвечать на нападение. Нам почти никогда не приходит в голову, что это может быть всего-навсего стремление человека отвоевать то, что ему нужно, настоять на своем или стать хозяином положения. И когда мы видим в нем прежде всего пострадавшего, мы вязнем в попытках понять его, вместо того чтобы позаботиться о себе.

Зачастую мы не только не распознаем способы, которыми люди проявляют свою агрессию, но даже с трудом выделяем отчетливо агрессивную личность в многообразии других характеров. Во многом это связано с наследием Зигмунда Фрейда. Идеи Фрейда (а также идеи тех, кто продолжил его работу) на протяжении долгого времени оказывали заметное влияние на психологию и смежные общественные науки. Понятие невроза – центральное положение этих классических (психодинамических) теорий и их отличительная концепция – наложило неизгладимый отпечаток на общественное сознание и наряду с другими психодинамическими терминами заняло прочное место в языке повседневного общения. Эти теории склонны в каждом человеке видеть невротика – по крайней мере до какой-то степени. Невротический индивидуум – это избыточно зажатый человек, испытывающий беспричинную и чрезмерную тревогу (то есть безотчетный страх), чувство вины и стыда, когда дело доходит до действий, в основе которых лежат базовые инстинкты, или до попыток удовлетворить базовые желания и потребности. Трудно переоценить то пагубное воздействие, которому подверглись представления о причинах психологических недугов из-за чрезмерного обобщения наблюдений Фрейда за небольшой группой крайне скованных индивидуумов [15, с. 257]. Однако эти идеи столь глубоко пронизывают наши представления о человеческой природе, в особенности наши теории личности, что при любых попытках проанализировать чей-либо характер мы автоматически начинаем рассуждать в терминах того, какие страхи породили эти «комплексы», какого рода «защиты» тут работают и каких «угрожающих» ситуаций пытается «избежать» психика этого человека.

Классические теории личности создавались во времена чрезвычайно сильного давления на личность. Девизом Викторианской эпохи мог бы служить окрик: «Не смей даже думать об этом!» В таких условиях вполне разумно ожидать широкого распространения неврозов. Фрейд занимался лечением пациентов, до такой степени преисполненных чувства стыда и вины за свои глубинные порывы и побуждения, что некоторые из них впадали в «истерическую слепоту» – лишь бы свести на нет любой шанс того, что их чувственный взор сознательно упадет на объект желания. Времена определенно изменились. Нынешняя атмосфера в обществе гораздо снисходительнее. Девизом нашего времени вполне мог бы быть популярный рекламный лозунг: «Just do it!» («Просто сделай!»). Многие из тех проблем, с которыми сталкиваются психиатры в наши дни, являются не столько следствием беспричинных страхов и подавленных желаний индивида, сколько результатом недостаточного ограничения личностью своих базовых инстинктов. Проще говоря, терапевты все чаще сталкиваются с просьбами о помощи со стороны людей, страдающих недостатком, а не избытком неврозов (то есть индивидуумов с неуравновешенностью характера того или иного рода). В итоге оказалось, что классические теории личности и вытекающие из них предписания, как помочь проблемному пациенту обрести более стойкое душевное здоровье, при работе с сегодняшними отклонениями характера имеют довольно ограниченную ценность.

Некоторым психотерапевтам нужно существенно изменить свой профессиональный подход, чтобы лучше распознавать агрессивное и скрыто-агрессивное поведение и продуктивнее работать с ним. Специалисты, склонные рассматривать любой вид агрессии не как проблему, а как «симптом» стоящих за ней несостоятельности, чувства незащищенности или бессознательного страха, порой столь пристально фокусируются на предполагаемом «внутреннем конфликте» пациента, что упускают из виду само по себе агрессивное поведение, ответственное за возникшие проблемы. Терапевты, которые в процессе обучения слишком «сроднились» с теорией неврозов, могут выбирать неверный ракурс для анализа предъявленной им проблемы. Например, они могут усматривать компенсацию страха близости в поведении человека, который всю свою жизнь агрессивно добивался независимости, отвергал верность как таковую и стремился взять из отношений все, что можно, не чувствуя себя обязанным что-то давать взамен. Другими словами, вместо беспощадного и закаленного драчуна они видят перед собой запуганного беглеца, что заставляет их неверно видеть саму суть ситуации.

Стремление понять и описать все личностное разнообразие посредством непомерного обобщения черт невротической личности нельзя признать ни полезным, ни целесообразным. Мы должны прекратить попытки определить любой тип личности через самые мощные страхи и ведущие способы «защиты» от них. Нам необходим совершенно иной теоретический фундамент, если мы в самом деле хотим понимать, описывать и лечить тех людей, которые слишком много сражаются, а не только тех, кто чересчур много прячется и «избегает». Как раз такого рода фундамент я предложу вашему вниманию в первой главе книги. Я представлю несколько типов агрессивной личности, чей психологический склад радикально отличается от склада невротических личностей. Именно этот фундамент послужит вам опорой для более глубокого понимания природы неуравновешенного характера в целом и отличительных черт того типа манипулятивных людей, который я называю скрыто-агрессивными личностями, в частности. Я надеюсь, что мне удалось изложить новую систему взглядов таким образом, что она не только будет понятна простым смертным, пытающимся разобраться в трудных ситуациях и совладать с ними, но и принесет пользу профессионалам в их терапевтической практике.

Глава 1
Агрессивный и скрыто-агрессивный типы личности

Понимание черт характера манипуляторов – первый шаг к эффективному взаимодействию с ними. Чтобы разобраться в том, что эти люди представляют собой на самом деле, мы должны поместить их в подходящий контекст. В этой главе я хочу заложить основу представлений о личности и характере, которые помогут вам увидеть разницу между манипуляторами и другими типами личности и научиться уверенно распознавать волка в овечьей шкуре при встрече с ним.

Понятие «личность» имеет общий корень со словом «лицо» и тесно связано с латинским словом persona, которое означает «маска». В античном театре актерами были исключительно мужчины, а искусство выражения эмоций посредством драматических приемов не было столь развитым, как сейчас, поэтому не только женские персонажи, но и разнообразные эмоции изображались при помощи масок. Теоретики психологии, видевшие в личности «социальную маску» человека, которая надевается, чтобы скрыть «истинного себя», взяли этот термин на вооружение. Однако классическое определение личности оказалось довольно узким и однобоким.

Личность человека можно определить как набор привычных для человека способов воспринимать других людей и мир в целом, взаимодействовать и формировать отношения с ними [8, с. 4]. В такой модели свой вклад в личность вносят биология (скажем, генетика, влияние гормонов, биохимия мозга), а также темперамент, и, разумеется, окружение, и все то, что человек извлек из прошлого жизненного опыта. Все эти факторы динамически влияют друг на друга и формируют характерный общий «стиль» взаимодействия с другими людьми и реакций на жизненные стрессы, который вырабатывается у человека с течением времени [8, с. 4]. Стиль межличностного взаимодействия, отождествляемый с личностью, проявляется как весьма устойчивая черта, которая почти не меняется со временем, отчего человек ведет себя сходным образом в самых разнообразных ситуациях.

Присущий каждому из нас уникальный стиль выстраивания отношений имеет социальную, этическую и моральную стороны. Аспект личности, отражающий то, каким образом человек принимает на себя и выполняет социальные обязательства и как он ведет себя по отношению к другим людям, часто называют характером [8, с. 6]. Иногда понятия «личность» и «характер» используются как синонимы. Однако в этой книге характером будет называться та грань личности индивидуума, которая отражает степень ее целостности и ответственности в том, что касается поведения в обществе. Люди, обладающие сильным характером, обуздывают свои инстинктивные устремления, смягчают некоторые аспекты своего поведения, в частности удерживая под контролем агрессивные наклонности ради общественного блага.

Различным типам личности посвящены многие тома литературы по клинической психологии. Обсуждение всего их разнообразия выходит далеко за рамки этой книги. Однако я нахожу крайне полезным провести границу между двумя ключевыми типами, находящимися на противоположных концах шкалы, демонстрирующей, как человек справляется с жизненными сложностями.

Все мы ориентированы на достижение целей и потому тратим много времени и сил на попытки заполучить то, что, как нам кажется, доставит нам удовольствие или поможет преуспеть в жизни. Столкновение с барьерами или препятствиями на пути к желаемому лежит в основе человеческих конфликтов. Обнаружив перед собой такую помеху, человек может повести себя одним из двух способов: либо он будет настолько ошеломлен и подавлен встреченным сопротивлением, что, не веря в свою способность эффективно справиться с проблемой, в ужасе отступает; либо он примет вызов и попытается справиться с препятствием. Если он достаточно уверен в своих бойцовских качествах и упорен, он может попробовать силой устранить все то, что стоит между ним и объектом его желаний.

Личность подчиненного типа избыточно уступчива и привычно отступает из зоны возможного конфликта. Она полна сомнений в своих способностях и слишком боится настаивать на своем. Частое «убегание» от трудностей лишает ее возможности почувствовать вкус успеха. Эта поведенческая модель не дает сформироваться чувству личной компетентности и уверенности в себе. Некоторые специалисты по теории личности описывают такой тип личности как пассивно-зависимый [8, с. 91], поскольку присущее ему бездействие чаще всего порождает зависимость от других людей, которые могли бы вступить в схватку вместо него. Ощущая свою неполноценность, пассивно-зависимая личность с готовностью подчиняется воле тех, в ком видит более сильных и умелых.

Агрессивная личность, напротив, слишком склонна ввязываться в любой потенциальный конфликт. Ее ключевая жизненная цель – победа, и она страстно стремится к этой цели. Такая личность яростно сражается за свое превосходство, сокрушая и сметая любые барьеры на пути к желаемому. Она рвется к власти, а получив ее, использует неумеренно и недобросовестно. Этот тип людей всегда сражается за ведущее положение и контроль над ситуацией. Агрессивная личность охотно принимает каждый брошенный вызов. Ее вера в свою способность совладать практически с любым конфликтом может иметь под собой надежную опору или быть необоснованной – это неважно: личность такого типа все равно склонна к самоуверенности и чрезмерной эмоциональной независимости.

Есть еще два важных противоположных типажа. Личность, которая испытывает слишком сильную неуверенность в своей способности совладать с ситуацией и чрезмерную тревогу при попытках обеспечить свои базовые потребности, часто называют невротической. Источником внутреннего эмоционального смятения для невротика чаще всего являются «конфликты» между инстинктивными побуждениями и угрызениями совести. То есть замечание о том, что невротик страдает от избытка совести, сделанное Скоттом Пеком в книге «Непроторенная дорога» [11, с. 35–36], в качестве общего правила вполне справедливо. Такие люди слишком сильно опасаются удовлетворять свои базовые нужды, поскольку при любой попытке сделать это немедленно подвергаются «обстрелу» со стороны чувства вины и стыда. Личностям с расстройствами характера, напротив, не хватает самоограничений, когда речь заходит об их ключевых потребностях. Они недостаточно переживают о том, что совершают. То есть, снова обращаясь к труду Пека, это люди с недоразвитой совестью [11, с. 35–36]. Разумеется, того или иного человека невозможно охарактеризовать как совершенно невротическую или в чистом виде личность с расстройствами характера – он, скорее всего, попадет на эту шкалу между крайними точками. Тем не менее понимать это различие, относя личность к определенному типу, весьма полезно.

Фрейд провозгласил, что первопричиной неврозов является цивилизация. Он отметил, что люди причиняют другим боль и доставляют неприятности главным образом в ходе сексуальных актов и актов агрессии и что общество часто осуждает сексуальную неразборчивость и беспорядочную агрессию в поведении. Отсюда он сделал теоретический вывод, что люди, усвоившие социальные запреты и сделавшие их частью своей личности, хотя и вышли тем самым из первобытного состояния, но платят за самоограничения свою цену в форме неврозов. Однако на это можно взглянуть иначе, заметив, что именно готовность большинства людей ограничить свое стремление к сексу и агрессии (и даже само по себе беспокойство по этому поводу) делает цивилизацию возможной. Люди, которые в полной мере «владеют» своими базовыми инстинктами, свободно управляют ими и тем самым, по Юнгу [5, см. 168], выходят за рамки любых неврозов, – весьма редкое явление. В большинстве своем люди остаются цивилизованными именно благодаря возможности испытывать невроз. Тем самым невроз в определенном смысле оказывается весьма продуктивным явлением. В нынешнем обществе невроз редко развивается до такой степени, чтобы это требовало активного терапевтического вмешательства, так что основу нашего общества формируют умеренно невротические личности.

В цивилизованном обществе индивидуумы с расстройствами характера порождают больше проблем, чем невротики. Невротики создают проблемы прежде всего самим себе, поскольку позволяют своим чрезмерным и неоправданным страхам встать на пути к успеху, причем это происходит в тех относительно редких случаях, когда невроз ярко выражен. Напротив, личности с расстройствами характера, не обремененные угрызениями совести, увлеченно стремятся к своим личным целям, не обращая никакого внимания на чужие права и потребности и зачастую безжалостно ущемляя их, что создает массу разнообразных проблем для других людей и общества в целом [9, с. 261]. Среди профессионалов бытует поговорка, что если человек делает несчастным себя, это говорит о неврозе, а если делает несчастными всех вокруг себя – то о расстройствах характера. Если говорить о различных типах личности, то подчиненный тип обычно оказывается невротиком, а агрессивный обнаруживается в стане личностей с расстройствами характера.

Черты выраженного невротика ярко контрастируют с чертами личности с выраженными расстройствами характера. Об этих различиях крайне важно помнить как людям, которые столкнулись с проблемами в отношениях, так и терапевтам, которые стремятся разобраться в нездоровой ситуации и исправить ее.