Текст книги "Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей"

Джорджия Бинг
Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей

Посвящается Скай – нашему чудесному младенцу

MOLLY MOON, MICKY MINUS AND THE MIND MACHINE

by Georgia Byng

Copyright © 2006 by Molly Moon Ltd

This edition published by arrangement with A P Watt at United Agents LLP and The Van Lear Agency LLC

© Е. Токарева, перевод, 2014

© Д. Непомнящий, О. Попугаева, иллюстрации, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА^®

Стояло великолепное яркое летнее утро. В васильковом небе переливалось раскаленным пятном белое солнце, освещая сад на вершине горы. Двое детей устроились в раскладных креслах под защитой ограды. Одиннадцатилетний мальчик держал над собой большой зеленый зонтик, прикрываясь от солнца и одновременно отгораживаясь от шестилетней девочки, сидевшей рядом. Она видела только легкие белые брюки мальчика да бирюзовые замшевые шлепанцы.

На маленькой девочке-китаянке было серебристое платье и такие же блестящие босоножки. Волосы зачесаны наверх и собраны в узел, напоминавший сосновую шишку. Щеки нарумянены, на запястьях позвякивают тяжелые золотые браслеты. Она сурово поджимала губы, карие миндалевидные глаза ее строго поблескивали.

Перед детьми на лужайке разместились за столом двое мужчин в красных цирковых костюмах с помпонами. В двух плексигласовых закрытых коробках на столе извивались оранжевые сороконожки.

– Твоя очередь, – заявила девочка, потягивая розовый коктейль.

– Хорошо. Я спрошу твою пешку вот о чем, – отозвался из-за зонтика мальчик. – Почему были прекращены эксперименты по выведению мух величиной с собаку?

Наступило молчание, человек с помпонами, сидевший перед девочкой, задумался и ответил ровным голосом:

– Потому что все силы были сосредоточены на выведении очень крупных овощей.

– Неверно! – закричала девочка и плеснула в него коктейлем. – Болван! Ты вчера просидел в машине десять часов! Мог бы и выучиться чему-нибудь! Ешь сороконожку!

Человек покорно поднял крышку и осторожно, двумя пальцами взял одну сороконожку. Потом, не осмеливаясь возразить, положил ее на язык, закрыл рот и принялся жевать. Маленькая сороконожка сделала попытку к бегству. Заметив между зубами проблеск света, она рванулась навстречу свободе. Но человек почувствовал ее у себя на губе и отправил обратно в рот. Поморщился, раздавил ее зубами и проглотил.

– Что, невкусно? – поддразнила его девочка. – Горькая? А нечего было меня подводить! Из-за тебя я проигрываю четыре очка!

– Давай прекратим, – подал голос мальчик из-за зонтика. – По-моему, твоего игрока скоро стошнит. Это уже четвертая сороконожка.

– Так ему и надо! – мстительно заявила девочка. – И вообще, Микки, не говори глупостей – это всего лишь игра.

Глава первая

Стоял холодный февральский вечер, в небе клубились грозовые тучи. Они серой пеленой окутывали луну, и ночное небо казалось еще темнее. А высоко-высоко, больше чем в километре над полями, набирали силу жестокие ураганные ветра. Миллиарды дождевых капель пропитывали облака, готовые пролиться на землю.

Внизу, под тучами, ветер раскачивал деревья и свистел среди ветвей. А в большом особняке поместья Брайерсвилль-Парк на верхнем этаже мигнул свет.

Молли Мун, облокотившись на красную диванную подушку, сидела на персидском ковре перед телевизором со своим лучшим другом Рокки. Им было тепло и уютно, и они не обращали внимания на ветер, что сотрясал оконные створки. Порывы проникали в трубу и колыхали языки пламени над дровами в камине. Ребят это не заботило – им было очень хорошо: на коленях – картонные коробки с остатками еды из китайского ресторана, а перед глазами – экран телевизора.

– Бальные танцы, – сообщил Рокки, нажимая кнопки на пульте. – Передача по истории, по садоводству… может, оставим его?

На очередном канале перед ними возник человек в костюме фокусника. Он вел представление.

– После перерыва, – объявил фокусник, – я потрясу вас до глубины души! Вы увидите сеанс чтения мыслей! И кто-то из зрителей станет моей… гм… жертвой!

Публика в студии засмеялась. Фокусник подмигнул в камеру:

– До скорой встречи!

И началась реклама.

– Мне нравится. – Молли потянулась к черному мопсику, который лежал, подрагивая, у ее ног, и почесала собачку за бархатистым ушком. – Петулька, хочешь пельмешку? Ну-ну, не дрожи, не бойся, это всего лишь буря. А нам сухо и хорошо.

Тут в окно ударил особенно свирепый порыв. Петулька юркнула Молли за спину и выглянула только через пару секунд, когда стекло перестало звенеть. На экране стройный породистый лабрадор в черном сюртуке и галстуке-бабочке аккуратно уничтожал свой ужин. Петулька ничего не понимала в рекламе. Мопсу было невдомек, что этот пес в телевизоре нужен для того, чтобы убедить владельцев собак покупать для питомцев новый корм. Ей казалось, что лабрадор просто дурачится и получается у него смешно.

Петулька немного успокоилась, положила голову на лапы и с любовью посмотрела на своих друзей из людского племени. Более породистым был, конечно, Рокки с его темной кожей и красивыми глазами. А Молли, скорее, напоминала дворняжку. Тощая, всегда лохматые каштановые волосы, близко посаженные зеленые глаза и нос картошкой. Эти двое были такими и тогда, когда совсем маленькими впервые появились в приюте. Что бы Молли ни надела, она не выглядела аккуратной. «Тому, кто ее не знает, – подумала Петулька, – эта девочка показалась бы ничем не примечательной, а это доказывает, насколько обманчива бывает внешность». Ибо правда заключалась в том, что Молли Мун – очень даже необыкновенная.

Петулька целый год наблюдала за тем, как менялась хозяйка. Еще совсем недавно девочка считала себя ни на что не годной. Даже собака, которую приучили приносить газету, и та была увереннее Молли. Но потом девочке в руки попал учебник по гипнозу. Вспомнив его, Петулька приподняла лохматые брови. С помощью этой удивительной книги девочка создала себя заново. Так гусеница превращается в мотылька. Бабочкой-красавицей Молли и сейчас не назовешь, но крылья у нее определенно выросли. Потому что теперь она стала непревзойденным гипнотизером, научилась путешествовать во времени и останавливать его. Именно Петулька первой ощутила на себе новые способности Молли. Собачка вздохнула, почесала за ухом и вспомнила все необычайные приключения, что им довелось пережить вместе.

Петулька и сама однажды загипнотизировала несколько мышат, а в другой раз с помощью кристалла смогла остановить время. Но это лишь случайности. Вот Рокки умел гипнотизировать голосом, Петулька знала это. Однако он не был таким гениальным гипнотизером, как Молли. Собачка встала и сунула нос в картонную коробку, чтобы схватить пельмешку, а заодно и тявкнуть на трех коров, с мычанием проплывающих по экрану.

– Шо-ко-лад! – заливался Рокки под рекламную мелодию, и с экрана ему аккомпанировал перестук ксилофона и женский голос:

 
Шо-ко-лад!
Ешь шоколад – и будешь жизни рад!
 

Молли сунула руку в коробку из ресторана. Как она и надеялась, внутри лежали два маленьких пакетика из хрустящей красной бумаги. «Печенье судьбы», – прочитала она черные буквы на упаковках.

– Держи. – Молли бросила один пакетик на колени Рокки и вскрыла другой.

Внутри оказалось коричневое сахарное печенье. Девочка надкусила его и развернула выпавшую маленькую бумажку с предсказанием.

– Что тебе обещают? – спросил Рокки.

– Тут написано: «Лист, который крепко держится за ветку, мешает расти новым почкам».

– Гм… А у меня: «Путешествия и перемена мест наполняют разум свежими силами».

– Интересно, кто это все сочиняет? – задумалась Молли, не переставая грызть печенье.

– Вопрос вот в чем. – Рокки заговорил приглушенно и таинственно, подражая профессиональным прорицателям. – Кто пишет наши судьбы в книге времени?

Молли рассмеялась. Но тут очередная телевизионная реклама развеяла в прах ее безмятежность. По джунглям полз малыш в подгузнике камуфляжной расцветки. Двигался он решительно, не замечая, что чуть не попал в пасть к тигру. Спеша по своим младенческим делам, он пробирался через кусты, мимо сердитого гиппопотама, под ядовитой змеей, чуть не наступил коленкой на тарантула. Наконец он дополз до долины, где его радостно приветствовали такие же младенцы. Глубокий голос зарокотал: «Подгузники „Поджем“! Поддержите своего ребенка в трудную минуту!»

Рокки громко расхохотался.

Но Молли стало не по себе. Этот агукающий Рэмбо напомнил ей о другом младенце – ее брате-близнеце, которого она никогда не видела. Она и узнала-то о нем всего две недели назад. Когда малыш на экране захлопал в ладоши, сердце Молли наполнилось невыразимой тоской. Узнать, что у нее есть брат, было все равно что найти в доме потайную дверь, ведущую в другую страну. Ей немного хотелось, чтобы этой двери вообще не было. Молли боялась, что так и не наберется храбрости открыть ее, но в то же время ей не терпелось шагнуть через порог и увидеть места, очень близкие и при этом совсем незнакомые.

Жив ли ее брат-близнец? Если да, то где он? На кого похож? Как его зовут? Его, как и Молли, украли у матери, когда он был совсем маленьким. Но кто забрал его? Может быть, его тоже положили в картонную коробку и оставили у дверей какого-нибудь приюта, как Молли на пороге Хардвика? И была ли это коробка из-под зефира «Мун»? А может быть, он вырос в семье? И знает ли он, что его настоящие родители – Люси Логан и Праймо Клетс? Знает ли он, что несчастных Люси и Праймо одиннадцать лет держал под гипнозом родной брат Люси – Корнелий Логан? Может быть, ему даже известно, что Молли освободила их обоих при помощи гипноза. Да знает ли он вообще о сестре?

Эти вопросы звонко перекатывались в голове, а Молли ловила их один за другим и пыталась упрятать в самый дальний уголок сознания.

Она снова сосредоточилась на телевизоре, надеясь, что представление фокусника развлечет ее.

Тут в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась. Вошли Праймо, Люси и их длинноволосый приятель-хиппи, Лес. Праймо и Люси сели на диван, а Лес – на пол, скрестив ноги по-турецки.

– Что смотрите? – спросил Праймо.

– Представление с фокусами, – ответила Молли. – Реклама сейчас закончится.

– Ну и буря идет, – заметила Люси, поглядев в окно.

– Сдается мне, она уже пришла, – отозвался Лес, и ветер, словно бы в подтверждение, с новой силой ударил в окно.

Стекла задребезжали.

Рокки прибавил громкость, и разговоры стихли. Из телевизора послышались аплодисменты.

– Добро пожаловать в студию! – весело приветствовал всех ведущий и главный герой представления.

На сцену вкатили большой прозрачный куб и поставили рядом с иллюзионистом. Внутри перекатывались мелкие разноцветные шарики.

– Теперь я найду себе помощницу, – заявил он. – Посмотрите на эти шарики! На каждом из них написан номер кресла в зрительном зале. Свет в зал!

Яркий луч заплясал по амфитеатру, выхватывая из темноты взволнованные лица. Фокусник хлопнул в ладоши, и один из шариков выкатился через прозрачную трубку в металлический желоб.

– М-двадцать два!

Луч прожектора пробежался по зрителям и остановился на полной женщине с косичками. Поняв, что ее выбрали, дама тревожно распахнула глаза.

– Чего вы ждете? – воскликнул ведущий. – Выходите!

Полная дама неуверенно поднялась с кресла, расправила платье в красный горошек и, растянув губы в испуганной улыбке, осторожно спустилась на сцену. Фокусник пожал ей руку:

– Здравствуйте, здравствуйте! Не волнуйтесь. Как вас зовут?

– Айрин Броуди, – ответила женщина, глупо хихикая.

– Итак, Айрин, начинаем! Расслабьтесь, и я прочитаю ваши мысли! Вы готовы?

– По… пожалуй, да, – хихикнула Айрин. – Меня еще никогда не выбирали. Поэтому… голова идет кругом.

– Ничего-ничего. Только не упадите в обморок. Сядьте вот сюда.

К ней подкатили черное бархатное кресло, и женщина опустилась в него. Свет немного померк.

– А теперь, Айрин, расслабьтесь.

– Кажется, он собирается ее загипнотизировать, – сказала Люси, прищурив голубые глаза.

– Айрин, подтвердите, что мы с вами никогда раньше не встречались! – потребовал иллюзионист.

– Так и есть.

– С кем вы пришли сюда сегодня?

– С мужем.

Луч прожектора устремился к креслу, рядом с которым сидела Айрин, и отыскал ее мужа. Тот зарделся.

– Мистер Броуди, полагаю? – уточнил фокусник.

Смущенный муж кивнул.

– Дорогие зрители! – воскликнул ведущий. – Я вижу Айрин Броуди и ее мужа первый раз, как и вас всех. Как и вы, они просто купили билеты и пришли. Номер кресла Айрин был выбран случайно. – Он помолчал, чтобы усилить драматический эффект. – А теперь я хочу узнать, о чем думает Айрин. Она напишет на листочке, что у нее на уме, а я прочитаю ее мысли. И расскажу об этом вам всем. Прошу тишины!

Дама в платье с синими перьями подала Айрин ручку и блокнот. Женщина, напряженно высунув язык, нацарапала несколько слов.

В каминную трубу ворвался еще один порыв ветра. Картинка на экране задрожала.

– Все это подстроено. – Рокки кинул в телевизор носком. – Айрин наверняка актриса.

– Думаю, тут ты прав, – отозвался Лес.

– Угу, – поддакнула Молли. – Но что, если фокусник умеет останавливать время? Прикиньте – он может остановить время, заглянуть в бумажку Айрин, вернуться на прежнее место и разморозить мир. Тогда все будет выглядеть так, как будто он прочитал ее мысли.

Рокки нажал кнопку «стоп-кадр» на пульте, чтобы проиллюстрировать слова Молли.

– Да, примерно так, – согласился он. На экране застыли улыбающийся фокусник и Айрин с листком бумаги в руке. – Надо только представить, что этот тип наклоняется и читает то, что написано у Айрин на листочке. Жульничество!

– Ты полагаешь, он умеет останавливать время? – спросил Праймо. – Ведь в таком случае он, возможно, знает и о путешествиях во времени. И ты считаешь, что гипнотизер, обладающий способностью переноситься в прошлое и будущее, пойдет работать фокусником? Я сомневаюсь. У путешественников во времени есть дела поважнее.

Рокки отпустил кнопку, и шоу продолжилось, но зрители у телевизора не успели узнать, о чем же думает Айрин. В комнате внезапно стало темно и тихо.

– Электричество вырубилось, – небрежно бросил Рокки.

Снаружи ветер с воем крутился над парапетами здания и бился в закрытые окна.

– Обожаю перебои с электричеством, – задумчиво проговорила Люси. По ее лицу пробегали оранжевые отблески каминного огня. – Без него гораздо романтичнее!

Праймо зажег старинную лампу на столе. Молли тоже поднялась.

– У меня в комнате есть свечи, – сказала она.

Девочка с Петулькой, составившей ей компанию, вышли из комнаты.

В коридоре за порогом гостиной было темно. Зеленый ковер казался черным, а тиканье многочисленных часов, висевших на стенах, в тяжелом мраке казалось стрекотом зловещих насекомых. Молли ускорила шаг. Часы весьма назойливо напоминали о том, как быстро летит время. Ей вдруг стало очень стыдно. Вот уже две недели она отдыхала в Брайерсвилль-Парке, весело проводя дни. Посмотрела двенадцать фильмов, прочитала две книги, сняла любительский фильм с Рокки и их новым другом Оджасом, научилась ездить верхом. Барахталась с друзьями в бассейне, каталась на велосипеде по окрестным полям, даже нарисовала маслом портрет слонихи Амрит. Съела десятки бутербродов с кетчупом – своего любимого лакомства. Выпила много стаканов концентрированного апельсинового сока – своего любимого напитка. Сотни раз кидала палку Петульке, часами слушала музыку.

Когда Праймо заговорил о фокуснике по телевизору, он на самом деле имел в виду: «Ты думаешь, Молли, путешественник во времени станет растрачивать часы на дурацкие телепередачи? Неужели у такого человека могут быть дела важнее, чем поиск пропавшего брата-близнеца?»

Молли пообещала Праймо и Люси, что вернется в прошлое и найдет их сына. Что с ним стало, не знал никто. В больнице, где он родился, не осталось никаких записей.

Девочка содрогнулась, проходя мимо скульптуры прыгающего через цветы зайца. При свете заяц был очень симпатичным, но в темноте, в разгар бури, он казался демоном, вставшим на дыбы.

В своей комнате девочка зажгла свечу. Легла на кровать. Петулька пристроилась рядом, и Молли обняла ее:

– Петулька, что ты думаешь?

Молли долго оттягивала путешествие – с тех самых пор, как пообещала родителям разузнать о судьбе пропавшего близнеца. Для этого надо было вернуться в те дни, когда они с братом были новорожденными. Но теперь, очутившись в уютной защищенности своей родной эпохи, Молли поняла, насколько опасными могут быть скачки́ во времени, вот и не спешила отправляться в путь.

С тех пор как Молли вернулась домой после удивительных приключений, ее часто мучили кошмары: снилось, будто она застряла в чужой эпохе. А еще ей снилось, что за ней гоняются другие путешественники во времени.

– Да, Петулька, мне, наверное, все-таки придется отправиться на его поиски. Ты со мной?

Мопс заскулил.

– Знаешь, я думаю, будет не так уж страшно. Кажется, я сама себя накручиваю. Фантазия разгулялась, и в голову лезут всякие ужасы. А на самом деле найти его, наверное, будет нетрудно. Я расскажу ему, как живется в нашем времени. Еще о Праймо, о Люси, о Лесе, об Амрит, о Рокки и Оджасе. И тогда он сам захочет вернуться сюда. А когда мы его отыщем, я смогу зажить нормальной жизнью. Мы построим больницу и будем лечить людей с помощью гипноза.

Петулька внимательно смотрела на хозяйку и пыталась прочесть ее мысли, но ничего не получалось. Она не могла понять, почему от Молли так сильно пахнет тревогой.

Девочка отыскала пижаму и переоделась. Было уже поздно. Чтобы отправиться в прошлое, нужно сначала хорошенько выспаться. Она задула свечу, забралась под одеяло и коснулась ногами Петульки. Девочку тут же сморил сон. Однако внутри все же трепетала радостная искорка. Неужели завтра в это же самое время она встретится со своим братом-близнецом?

* * *

Но вскоре вместо радостного трепета Молли охватила дрожь тревожных предчувствий и страха. Они смыли волнующее предвкушение и вылились в дурные сны. Кошмары кружились, словно ветер, задувавший в окна роскошного дома, где она сейчас жила.

В самом ужасном сновидении Молли летела в огромном шаре, дырявом, будто сито. Пузырь Света существовал в начале времен, и девочка побывала там, но в ее сне Пузырь был совсем другим. Она не могла из него вырваться, а сквозь миллионы черных дырочек сочились голоса и дразнили ее.

– Нет, нет, нет, нет… – свистели они.

– Выпустите меня! – кричала Молли.

Потом она поглядела в зеркало. Девочка менялась, становилась все младше и младше, так как на нее падал свет из гигантского Пузыря. Здесь сон соответствовал реальности, потому что именно это и происходило с людьми, попавшими в особый свет, существовавший в самом начале времен. Даже во сне ей стало страшно.

– Выпустите меня! – визжала Молли. Ее лицо и тело были уже как у трехлетней. – А то я уменьшусь так, что вообще исчезну!

Она очутилась снаружи Пузыря – неслась через года, подгоняемая вихрями времени, бушующими вокруг. Ветры иссушали ее кожу. Только не постепенно, как в реальности, а со скоростью лесного пожара. Вот зашелушилось за ухом. Вот сухость распространилась на щеку, поползла вниз по рукам. Все лицо стало дряхлым и морщинистым. Молли чувствовала, что сохнет и скручивается, как увядший осенний листок.

И тут, словно мячик, брошенный беззаботным малышом, она опять очутилась в Пузыре Света, в начале времен, и ее озарили волшебные лучи. В их сиянии исчезли все сухие чешуйки.

Так повторялось снова и снова – неведомая сила швыряла Молли туда-сюда, от одного ужаса к другому. В конце концов кошмар растворился, будто ему все это надоело. Только тогда девочка погрузилась в крепкий, ласковый сон, сквозь который до нее не доносился шум резвящейся в парке бури.

Глава вторая

Проснулась Молли в темноте. Где-то в парке тявкала лиса, в водосточной трубе за окном журчала дождевая вода. Девочка перевернулась на другой бок, поплотней закуталась в одеяло и попыталась опять задремать. Не получалось. Она высунула руку из-под одеяла и посмотрела на циферблат будильника, нажав кнопку подсветки. За окном зачирикал дрозд. Через мгновение к нему присоединился и второй. Молли откинулась на подушку и прислушалась к первым нотам утреннего хора.

По небу плыли облака, в просвет между ними неожиданно выглянула луна. Ее лучи залили серебристым светом и парк, и спальню. Молли встала с кровати и надела шлепанцы. Петулька сонно подняла голову, потом свернулась калачиком и снова закрыла глаза. Интересно, что ей снится? Наверное, как гоняется за палками. Представив себе собачьи сны, девочка улыбнулась. Потом, зевая и спотыкаясь об одежду, раскиданную по полу, побрела к столу у окна. Здесь, поблескивая в серебристом свете, лежали нанизанные на веревочку камни. Прозрачный кристалл для затормаживания мира и два камня для путешествия в будущее и в прошлое: красный и зеленый. Она надела драгоценное ожерелье на шею, вдруг подумав, что не снимет его до тех пор, пока снова не ляжет в кровать в Брайерсвилль-Парке. Ибо, когда она находилась в чужом времени, разноцветные камни были ее единственным билетом домой.

С помощью прозрачного кристалла можно просто останавливать время. Чтобы проверить себя, Молли погладила его и приготовилась. Сначала она постаралась целиком расслабиться, потом посмотрела на мокрый сад, сосредоточила гипнотический взгляд на кролике, щипавшем траву под кедром. Сконцентрировалась – и ощутила, как по жилам прокатилось знакомое щекочущее ощущение, которое всегда приходило, когда она останавливала время. Вскоре слегка закружилась голова.

И вот это произошло. Кролик замер в прыжке. Мир окаменел. Птицы, взлетевшие с кедра, застыли на полпути. Ламы на дальнем поле стали похожи на скульптуры, такие же, как те, что были выстрижены из кустов. Все превратилось в неподвижные картины. И не только в Брайерсвилле.

В Америке, в Нью-Йорке, где недавно миновала полночь, остановились запоздавшие машины на улицах. Гуляки, выходившие из ночных клубов и ресторанов, остолбенели на полдороге к теплым постелям. Внутри чванливых небоскребов стихло мерное дыхание спящих горожан. В Японии, в Токио, где была половина третьего, не достигли рта палочки для еды с кусочками суши. В Сиднее, в Австралии, где уже близился вечер, оцепенели на мертвых волнах лихие серферы. Во всем мире капли воды застыли в воздухе. Повисли белой пеленой водопады, стихли ураганы и ветры. А в центре неподвижной вселенной стояла девочка с кристаллом и усилием воли сдерживала бег планеты. От напряжения у нее закружилась голова. Она ослабила гипнотическую нить, и кролик снова поскакал щипать траву. Молли улыбнулась. Приятно было убедиться, что она не разучилась.

Девочка скрестила руки. Интересно, что готовит этот день? Для нее он будет не таким, как для других. Ее день пройдет в напряженной детективной работе в далеком прошлом, когда родились они с братом.

Ее близнеца кто-то похитил и удалил его имя из больничных записей. Молли читала в газетах, что бывают случаи, когда детей крадут прямо из родильных отделений больниц. Виновными чаще всего оказываются несчастные обезумевшие люди, которые потеряли надежду родить собственного ребенка. И если даже преступник не из таких, то в любом случае он очень-очень плохой человек. Молли совсем не стремилась встречаться с ним. Она стиснула кулаки. Ей вдруг ужасно захотелось защитить от беды брата, которого она никогда не видела. Ее охватила страшная злость на наглецов. Какое они имели право? Никакого. Разница между нею и братом состояла в том, что она в конце концов обрела родителей. И девочка дала себе клятву: она сделает все, чтобы отыскать его. У нее живот сводило от страха, однако она была исполнена решимости раскрыть эту тайну. Ради Люси, ради Праймо, ради самой себя, но прежде всего ради него – ее неведомого брата.

Молли открыла ящик комода из розового дерева и вытащила чистые джинсы. Достала трусы, два носка от разных пар, синюю футболку с длинным рукавом и черный свитер. Когда оделась, извлекла из-под кресла свои любимые красно-белые кроссовки. Пошла в ванную, почистила зубы, умылась. Запустила пальцы в волосы и попыталась распутать колтун, сбившийся, пока она спала. Бросила затею и посмотрелась в зеркало. Волосы торчали во все стороны, будто наэлектризованные. Молли знала, что она не красавица, так что не огорчилась, а пожелала своему отражению:

– Удачи!

Девочка пошла будить Петульку.

* * *

На кухне Молли с удивлением обнаружила Рокки. Он уже оделся и открывал банку собачьего корма для мопса.

– Ты чего проснулся ни свет ни заря? – спросила его Молли.

– А ты? – парировал он.

Девочка озадаченно уставилась на друга.

– У меня было предчувствие, что ты сегодня отправишься на поиски, – пояснил Рокки, ставя на пол Петулькину миску. – Бумажка с пророчеством из китайского печенья. – Он достал из кармана маленький листок и еще раз прочитал: – «Путешествия и перемена мест наполняют разум свежими силами». Надеюсь, ты не думала, что справишься одна?

– Ну… Петулька сказала, что пойдет со мной.

– Свободные места остались?

– Для тебя место всегда найдется, – обрадовалась Молли.

Она не позвала Рокки, так как боялась, что он подумает, будто обязан идти. Ей казалось, друг гораздо охотнее бы повеселился с Оджасом, да и не хотелось подвергать его неминуемым опасностям.

– А ты точно решил? Ведь это может оказаться очень трудно. Как в прошлый раз, помнишь? Мне страшно за тебя.

– И ты думаешь, я отпущу тебя одну? Ни за что. Если будет легко – тем лучше, а если опасно, тебе понадобится помощь.

– Спасибо. – Молли улыбнулась.

Девочка достала из холодной кладовки молоко и заварные пирожные. Дети позавтракали хлопьями и выпечкой.

– Ты не собираешься их будить? – спросил Рокки, глядя, как Молли пишет записку родителям.

– Лучше уйдем просто так. Если сказать, они решат, что это слишком опасно, и будут уговаривать нас остаться. А я знаю, что в глубине души они очень хотят его найти.

– Ты права. – Рокки задумчиво отпил яблочного сока.

Петулька, уплетая куриный фарш под столом, навострила уши и попыталась понять, что происходит. Собачий инстинкт подсказывал, что Молли и Рокки опять собираются отправиться в одну из тех поездок, где они летают по ветреным туннелям и попадают в разные страны и времена. Петульке это не нравилось. На сегодня у нее были другие планы: встретиться с Чомпи, псом почтальона, от души поболтать и повилять хвостом. А вместо этого придется присматривать за хозяйкой. Петулька опустила голову на лапы и насупилась. Когда в прошлый раз Молли путешествовала, дела пошли очень плохо. Выглянув из-под стола, она различила на шее девочки шрам – память о недавних приключениях. Собачка недовольно поморщилась. Да, похоже, что и на этот раз будет не лучше. К тому же ребята явно не знают, когда им доведется перекусить в следующий раз: очень уж жадно они уминают хлопья.

«Хозяйка, пожалуйста, не ходи, – беззвучно взмолилась собачка, подняв голову. – Давай останемся здесь». Но ее мысли не были услышаны.

Молли сделала себе бутерброд с кетчупом и завернула в прозрачную пленку.

– Как думаешь, кого нам лучше принести – младенца или одиннадцатилетнего мальчика?

– Давай для начала найдем его, – предложил друг.

Молли надела куртку, а Рокки – стеганый жилет и дождевик. Оба набили карманы полезными вещами. Кроме бутерброда, девочка взяла банку собачьего корма для Петульки и бутылку воды. Они прихватили компас, немного денег, фотоаппарат и пару плиток шоколада. Рокки достал из шкафа фонарик, а Молли – рюкзак для Петульки. В последнюю минуту вспомнили про шапки и шарфы. Молли тихо свистнула мопсу, и все трое вышли из дома.

Вскоре они уже оседлали велосипеды и двинулись к воротам поместья. Дождь перестал, но в воздухе было сыро и как-то тягостно. Вновь приближалась гроза.

Петулька сидела в сумке за спиной Молли и с удовольствием сосала подобранный по дороге из дома камушек. Ее уши полоскались на холодном ветру. Утро пахло сырыми папоротниками и мокрой травой, грязью и земляными червями. Гравий под колесами велосипедов еще хранил запах слоновьих ног, к нему примешивалось странное электричество в воздухе, от которого на языке у Петульки появился металлический привкус. Видимо, скоро ударит молния. Петулька поежилась. Она терпеть не могла гром.

Над головой клубились черные тучи. В темноте дорога была едва различима, но Молли и Рокки жали на педали изо всех сил – надеялись успеть до грозы. Когда миновали указатель с извещением, что до Брайерсвилля осталась одна миля, вдалеке словно зарокотали барабаны. В тот же миг небо пронзила серебристая вспышка, и новый удар грома, прямо над головой, всколыхнул дорогу под колесами велосипедов.

– Останови время! – крикнул Рокки сквозь рев ветра и положил руку на плечо Молли.

Так она и сделала. Когда небо прорезала следующая молния, девочка, не дожидаясь громового раската, остановила время, и мир застыл, освещенный яркой вспышкой. Рокки крутил педали, не снимая руки с плеча Молли – только касаясь ее, он мог двигаться. Петулька же в рюкзаке стала похожа на плюшевую игрушку.

Под небом, озаренным всполохом молнии, ребята катили к Брайерсвиллю. Дождевые капли неподвижно висели в воздухе и с плеском разлетались, когда колеса наезжали на них. Город застыл в странном серебристом свете и от этого казался призрачным. Молли не терпелось поскорее запустить время.

В Брайерсвилле они увидели, что кое-кто из местных жителей уже проснулся – в дверях, прячась от дождя, стоял почтальон, в телеге сидел молочник. Дети проехали по Хай-стрит и дальше, к больнице, где родились близнецы. Молли и Рокки уже бывали здесь раньше. Первый раз девочка попала сюда, когда рухнула с дерева и сломала ногу. Тогда ей было семь, и она пряталась на дереве от задиры, державшего в страхе весь приют. А Рокки два раза отвозили в больницу Святого Михаила с приступом астмы.

Перед ними выросло знакомое крапчатое белое здание. Они поставили велосипеды на стоянку и пристегнули замками к опорам. Молли взяла Петульку на руки, и та обрела способность двигаться.

«Пожалуйста, не ходи», – проскулила Петулька. Ей очень не хотелось внутрь!

– Не волнуйся. Все будет хорошо! – Молли поцеловала собачку в лоб и постаралась напустить на себя храбрый вид. – Только сиди тихо.

Она снова посадила Петульку в черный рюкзак, передала его Рокки и запустила время. Молния вспыхнула и погасла. Ребята вошли в больницу.

В вестибюле стоял небольшой киоск, где продавались газеты, журналы и цветы, а также канцелярские товары, головоломки, карты и игры для скучающих пациентов. Справа от него расположилась кофейня. Вдалеке виднелись лифты и указатели различных отделений. Петулька высунула нос из рюкзака и принюхалась. Пахло медициной и дезинфицирующими средствами. А сквозь все это пробивались запахи крови, болезни и вареной капусты. Собака фыркнула, заскулила и спрятала голову обратно в рюкзак.