Текст книги "Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей"

Глава четвертая

Друзья выскочили из зала ожидания и заозирались. Похитителя и след простыл. Из-под купола раздался резкий голос: «Магнитоплан на вектор три. До отправления осталось две минуты».

– Как ты думаешь, он там? – Рокки читал указатели. – Туда!

Они подбежали к лестнице и рванули вниз, перепрыгивая через три ступеньки. В рюкзачке болталась Петулька. Вскоре ребята оказались на закрытой платформе, к которой только что подошел видавший виды белый поезд в форме пули.

– Да где же он? – в панике прошептал Рокки.

– Наверняка в первом классе.

Быстро, но спокойно, чтобы не привлекать внимания, ребята направились вдоль платформы. Они пробирались сквозь толпу пассажиров, покупавших в киоске китайские пельмени, и украдкой поглядывали в окна вагонов.

– Вон он! – коротко кивнула Молли. – Я эту чудную прическу за километр узнаю. Надо сесть в соседний вагон.

Поцарапанные белые двери магнитоплана с шелестом распахнулись, и девочка шагнула внутрь.

– У этого поезда нет колес, – заметил Рокки. – По-видимому, он передвигается на магнитной тяге – отсюда и название. Если сблизить два магнита, они либо притянутся друг к другу, либо будут отталкиваться – как бы парить один над другим. Вот так же и этот поезд парит над рельсами.

Молли поглядела влево. В овальных, как яйцо, отсеках люди сидели по одному или по двое. Некоторые смотрели телевизоры. Аппараты крепились на подвижных удобных кронштейнах, так что каждый располагал экран, как хотел. Другие пассажиры глядели в окно или читали что-то с электронных устройств величиной с ладонь. Почти все сняли теплые куртки и остались в одежде из причудливого пластика или блестящего нейлона. У многих ботинки были забрызганы грязью, но от этого, заметила Молли, пол не запачкался. Этот пол каким-то удивительным образом всасывал всю грязь. Ребята сели в двухместный отсек.

– Почему здесь все такое яйцевидное? – полюбопытствовал Рокки.

– Может, они обожествляют кур? – шепотом предположила Молли.

Потом вытащила из рюкзака Петульку. Пока она ласкала собачку, раздалось громкое шипение, и магнитоплан поднялся над землей.

«Плиготовиться к отлету!» – объявил голос с китайским акцентом. Магнитоплан заурчал и пришел в движение. Он плавно выскользнул из закрытого вокзала на ледяной простор. За окном мелькали затейливые домики, надежно защищенные от снега. Молли с удивлением разглядывала их. Ей стало интересно, что случилось с их родным Брайерсвилль-Парком.

Через несколько секунд магнитоплан набрал скорость, и картина за окном расплылась. Молли и Рокки откинулись на спинку яйцевидных кресел и стали изучать разноцветную панель управления. Мальчик коснулся одной из кнопок. Тотчас же перед его глазами опустился экран, на котором загорелась россыпь красных квадратиков с цифрами. Он нажал на номер один. На экране вспыхнула надпись: «С помощью диска управления выберите номер канала».

Рокки отыскал на левом подлокотнике отстегивающуюся клавиатуру, нажал на номер четыре, и в кружке вспыхнуло лицо дикторши новостей.

– А теперь о погоде, – жизнерадостно заговорила она. – Завтра будет немного теплее. Температура поднимется до минус десяти градусов по Цельсию, а ночью снизится до минус пятнадцати.

– Ну и ну! – воскликнула Молли. – Надо раздобыть для Петульки одежку. Интересно, почему так холодно? Ведь всего через сто лет после нашего времени тут стояла дикая жара, а еще через сто пятьдесят лет стало совсем наоборот.

– Смотри, в уголке есть кнопка со знаком вопроса, – заметил Рокки и принялся стучать по клавиатуре.

Экран мигнул, и появился ответ: «В период около 2100 года климат был жарким вследствие мирового глобального потепления. В результате в Африке, на юге Европы и в Южной Америке началась засуха. От жары растаяли полярные ледяные шапки, изменилось направление движения воды в океане, и в итоге остановился Гольфстрим. Это течение приносило в Северную Европу теплые воды Карибского моря и с ними – хорошую погоду. Северная Европа перестала получать теплую южную воду, и климат стал таким, каким он и должен быть в странах, лежащих на 45° северной широты. К 2250 году климат в Северной Европе стал холодным, с морозными зимами. В Южной Европе климат остается таким жарким, что она практически необитаема. Африка превратилась в выжженную пустыню».

– Жуть, – передернулась Молли. – Задай какой-нибудь смешной вопрос.

– Хорошо. – Рокки пробежался пальцами по клавиатуре, и аппарат мигом выдал ответ:

«В 2250 году туалеты выглядят вот так. – На экране появился рисунок унитаза, по форме не сильно отличавшегося от того, каким пользовались Молли и Рокки дома. – Существует много разновидностей этой конструкции. Современные унитазы взвешивают и анализируют экскременты человека и выносят заключение о состоянии его здоровья. Они дают рекомендации о том, чем этот человек должен питаться и какие жидкости ему следует пить. Сточные воды поступают на электростанции и перерабатываются в электроэнергию».

– Ух ты! – воскликнула Молли. – Унитаз взвешивает твои какашки и говорит, правильно ли ты питаешься!

– Здорово, – согласился Рокки. – Очень хочется испытать на себе.

В этот миг возле Моллиной ноги раздался писк. Она подскочила, потом глянула вниз и увидела, что к ней подъехало небольшое устройство вроде пылесоса. На его верхушке вспыхнули слова: «Опустите жетоны».

– Ой-ой, кажется, оно хочет, чтобы мы заплатили за проезд, – испугалась Молли, окинула взглядом вагон и стала рыться в карманах. Там обнаружилась горстка прозрачных дисков. – Ого! – прошептала она. – Мы стащили деньги этих девчонок. – Она пошарила в других карманах – интересно, что еще лежит в куртке? Нашла несколько твердых кружочков с надписью «Жетон на магнитоплан».

– Бип-бип-бип! – нетерпеливо запищал маленький робот.

Молли взяла самый большой жетон и, надеясь, что не ошибается, опустила его в щель на машине.

«Пункт назначения?» – загорелся вопрос на экране.

Молли заколебалась.

– Гм… Туда, куда идет этот поезд, – сказала она.

Робот зажужжал, зашелестел, и через секунду из того места, где должен быть его язык, выскочили два треугольных билетика: «Прибытие через 10 минут. Счастливого пути».

Повернувшись металлическим корпусом и качнув тремя серебристыми антеннами на крышке, робот покатил к следующему пассажиру.

Молли поглядела на билетик. Он был сделан из твердого материала, похожего на стекло. «Лондон – Шэнг. Туда и обратно», – значилось на нем.

– А вдруг наш доктор едет не туда? – запереживала Молли. – Надо будет на каждой станции проверять, не вышел ли.

– Обязательно, – отозвался Рокки. – Ух ты, гляди! Вот это я называю безумием! – вдруг восторженно прошептал он.

Молли подняла глаза посмотреть, что же так поразило друга. Мимо проходила женщина в бирюзовом спортивном комбинезоне, а за ней на поводке бежала собака. Или кот? Туловище у животного собачье, а хвост и голова – как у кошки, и при этом оно было ярко-синим.

Петулька склонила голову и принюхалась к запаху странного существа.

– Наверное, результат генной инженерии, – предположил Рокки.

– Ну и ну! – воскликнула Молли. Тут ее внимание привлек какой-то серебристый блеск за окном вагона. – А это что такое?

Вдоль поезда летела небольшая машинка. В ней сидели женщина и двое детей. Ребята с улыбкой помахали Молли.

– Если такие штуки столкнутся в воздухе, беды не миновать, – заметил Рокки. – Хотя я не прочь покататься.

Друзья снова принялись копаться в компьютере. Они выяснили, что население страны по сравнению с их родным временем сократилось в четыре раза.

– Удивительно, – сказал Рокки. – Куда же все подевались? – Он набрал на клавиатуре вопрос и через долю секунды получил ответ. – Вот оно что! Стали рожать меньше детей, и еще… Ох, боже мой!

– Что случилось?

– Была эпидемия гриппа. Она убила миллионы людей!

– Проклятье!

Мальчик задал компьютеру еще один вопрос.

– Ничего себе! – взволнованно воскликнул он. – Смотри, сколько они уничтожили тропических джунглей! – На экране загорелась надпись: «После исчезновения тропических лесов в океанах приходится выращивать тысячи квадратных километров зеленых водорослей, чтобы они производили кислород для дыхания». – Должно быть, не очень-то приятно там купаться.

– Зато дышать легче, – возразила Молли.

Они также обнаружили, что даже язык в их стране изменился. Теперь в нем было много китайских слов, потому что китайцы и их культура распространились по всему земному шару.

– «Большим спросом пользуются такие блюда, как суп из ласточкиных гнезд, побеги бамбука, соевый творог и лапша, – прочитал Рокки. – Ножи и вилки остались в прошлом. Все едят палочками».

– У меня с палочками ничего не получится, – вздохнула Молли. – Не смогу донести еду до рта.

– Значит, если бы ты жила сейчас, то была бы еще более тощей.

Петулька снова унюхала то ли кошку, то ли собаку и совсем растерялась. Здешние запахи были ей непонятны: вроде что-то знакомое, а вроде и нет. До нее долетал запах зловещего незнакомца – он сидел через два вагона впереди и держал на руках младенца, пахнувшего как Молли. И собачка отчаянно пыталась воззвать к своей хозяйке: ну пожалуйста, пойдем домой!

Молли погладила Петульке лобик:

– Не бойся.

Через десять минут магнитоплан приблизился к вокзалу – на этот раз городскому. За окном показались высокие обледенелые дома на берегах замерзших озер. Молли посадила Петульку обратно в рюкзак.

– Прости, – прошептала она и легонько потрепала собачку за ухом.

Двери магнитоплана открылись, путешественники вышли на холодные улицы города. В ту же минуту раздался тихий свист, и их новые куртки удивительным образом преобразились: они словно раздулись, и гладкий бархат превратился в густой щетинистый мех.

– Ух ты! Круто придумано, – восхитился Рокки, похлопав себя по груди.

Но им недолго довелось любоваться новыми куртками: лжедоктор не пошел к эскалаторам вместе с другими пассажирами, а направился к оранжевому роботу-уборщику, мывшему полы.

– Рокки, возьми меня за руку, а то еще останешься здесь. – Молли инстинктивно схватилась за камни.

Мгновение спустя похититель взялся за свои. Девочка тотчас же натянула невидимое временное лассо. Снова раздалось «хлоп!». Таинственная сила потащила их в другое время, и платформа опустела.

А на другой стороне магнитопланного пути за их исчезновением наблюдал высохший стошестидесятилетний старичок. Он улыбнулся и покачал головой. До чего дошла наука, подумал он. В следующий раз надо будет купить такие же билеты, как у этих ребятишек.

– Куда мы направляемся? – шепотом спросила Молли. Мимо них со свистом пролетали миры, миллионы секунд сжимались в единое мгновение. – Кажется, прошло лет двести! – в ужасе воскликнула девочка. – Двести пятьдесят! – И тут они остановились. – Мы ушли вперед на пятьсот лет!

Ребята озадаченно озирались. Вокзал превратился в некое подобие аэропорта. Вдалеке виднелись стройные силуэты реактивных лайнеров. Мужчина направился к самолету, напоминавшему пчелу, поднялся по трапу, кивнул пилоту и задержался в проходе.

Друзья тотчас же исчезли во временно́м потоке. В таком состоянии они на несколько секунд отставали во времени от похитителя и хорошо видели все, что происходит вокруг, при этом их никто не замечал.

Они подбежали к насекомообразному самолету, торопливо вскарабкались по ступенькам и прошли прямо сквозь незнакомца, беседовавшего с кем-то по устройству, закрепленному на рукаве.

– Не нравится мне это, – проговорила Молли. – Куда он летит? И зачем?

Рокки пожал плечами, покачал головой и огляделся. По проходу шла стюардесса с короткой стрижкой, в аккуратной пурпурной униформе и пурпурно-белой шапочке. У нее были совершенно пустые глаза. Молли тотчас же поняла – стюардессу загипнотизировали. Костюм девушки состоял из короткого топа, курточки с рукавами по локоть и узкой юбки. Пилот, кстати, тоже оказался одет в пурпур. Оставаясь во временно́м потоке, друзья прошли мимо пожилой женщины с круглым, с ярко выраженными китайскими чертами, лицом и голубыми глазами.

– Где спрячемся? – прошептала Молли с колотившимся сердцем. – Нам скоро придется материализоваться, так как я не уверена, что мы сумеем висеть во времени на борту быстро движущегося самолета.

– Как насчет багажного отделения? – кивнул Рокки. – Рискнем?

Они устроились поудобнее за каким-то чемоданом, и Молли вернулась в текущее время. В уши ударил шум аэропорта и гул кондиционера в самолете. Девочка крепко держалась за оба камня и за руку друга – на случай, если им придется поспешно исчезнуть. Человек, за которым они гнались, вошел в самолет.

Через просвет между креслами Молли и Рокки увидели, как китаянка вскочила и вытянулась по стойке «смирно». Похититель протянул ей младенца.

– Это мальчик, – сказал он. – Мог бы взять и девочку, их там было двое. Теперь за него отвечаете вы.

– Ах ты, пончик мой маленький, – засюсюкала женщина. – Ну чисто ангелочек.

– Надеюсь, вы это не мне? – съехидничал седовласый с самодовольным смешком.

Он устроился в большом откидывающемся кресле перед дамой, нажал кнопку и опустил спинку. Потом надел на глаза черные очки и лег.

А женщина склонилась над мальчиком, улыбалась и ворковала, пока он не уснул.

– Как я рада тебя видеть! – восторженно бормотала она. – Ну-ка, ложись в колыбельку.

Молли озадаченно взглянула на Рокки. Женщина, очевидно, ждала, что ей принесут ребенка. Похоже, это няня. Куда они все направляются? Девочка нахмурила брови – ситуация ей не нравилась. Дело принимало все более таинственный оборот.

Впереди на табло вспыхнула надпись: «Пристегните ремни». Стюардесса с пустыми глазами проверила, чтобы все пассажиры были надежно пристегнуты, и села сама. Включился двигатель. Когда жужжание достигло максимума, самолет развернулся и покатил к взлетной полосе. Мотор взревел еще сильнее и перешел на пронзительный писк.

Взлет походил на подъем в скоростном лифте – машина подскочила в воздух, как на пружине. Молли показалось, что ее желудок остался лежать на взлетной полосе. Она чуть не завизжала. Ребята, стиснутые в багажном отсеке, глазели в окно, за которым простирался мир XXVI века. Пейзаж изобиловал соснами, снегом и замерзшими озерами. Девочка глазам не верила – до чего же изменилась страна! Теперь тут можно сколько угодно кататься на лыжах, коньках и санках.

Самолет пролетал над куполами и небоскребами, встречался с другими летательными аппаратами, похожими на жуков. Далеко внизу летающие машины поменьше вились примерно на уровне домов. Потом вдали показалось море.

Летательный аппарат задрал нос, на дисплее над сиденьем появилась красная надпись: «Пропеллер складывается. Разворачиваются крылья». С обеих сторон корпуса донесся громкий звук ТРРРР-ЧПОК, и на экране вспыхнуло предупреждение: «Вертикальный взлет». На хвосте зажужжал огромный реактивный двигатель, и самолет взмыл в небеса. Высоко над облаками машина выровнялась и набрала скорость. Они быстро, очень быстро летели неведомо куда.

– Направляемся на юго-восток. – Рокки проверил компас.

Минут через пятнадцать облака рассеялись, внизу снова показалась земля. Снега здесь не было, под самолетом тянулись горы. Из репродукторов зазвучал голос пилота:

– Приближаемся к Монблану. До посадки осталось пять минут.

На табло вспыхнула надпись: «Снижение». Самолет опустил нос и стал по спирали спускаться к земле.

– Монблан? – прошептал Рокки. – Если это Монблан, то мы в Швейцарии[1]1
  Рокки ошибается – гора Монблан находится на границе Франции и Италии.


[Закрыть], а вон те горы – Альпы. Но обычно на них даже летом лежит снег, а зимой они похожи на белые пирожные и усеяны лыжниками и сноубордистами.

Молли выглянула в окно. Они приближались к высоченному серому горному хребту. Большое озеро, будто ров, опоясывало самую высокую гору.

– А это, наверное, Женевское озеро. Только я не помню, чтобы у меня в атласе оно было таким огромным, – продолжил Рокки.

«Подъем пропеллера», – предупредило табло. И с громким ТРРРР-ЧПОК самолет превратился в вертолет.

А Монблан был уже совсем близко. Молли увидела, что он не похож на обычную гору. На его макушке высились фантастические серебристые здания с башенками, по бокам темнели дыры, через которые влетали и вылетали аппараты – они походили на пчел, суетящихся вокруг улья. Но их самолет направлялся не к роскошному городу на вершине. Он нацелился на озеро у подножия. Здесь раскинулось еще одно сверкающее поселение. Некоторые дома походили на дворцы, окруженные прекрасными садами, где блестели водоемы и росли высокие деревья. А вокруг тянулись пышные зеленые поля, пересеченные дорогами, тропками и каналами, среди них виднелись мелкие пруды и стояли простые домики. Но цветущая зелень вскоре заканчивалась. На дальнем берегу широкого озера виднелся совсем другой город – грязный, с разноцветными домами, а за ним тянулась голая, высохшая пустошь.

Самолет с жужжанием направился к самому большому дворцу и опустился прямо на круглую посадочную площадку.

– Ну наконец-то, – проговорил похититель и снял темные очки. – Надеюсь, ее маленькое высочество будет довольна.

Глава пятая

Дверь самолета скользнула в сторону, опустился трап. Сердце Молли заколотилось, словно били в огромный барабан. Ей вдруг стало ужасно страшно. Она дотронулась до шрама на шее – напоминании о прошлых путешествиях во времени. Может быть, это приключение тоже оставит на ней свои отметины. Но о немедленном возвращении домой не могло быть и речи. Надо довести начатое до конца – в ее руках будущее брата.

Молли вместе с Рокки и Петулькой снова зависли во времени и, укутанные дымкой невидимости, последовали за похитителями новорожденного наружу, где палило жаркое солнце.

Они очутились в саду, полном пальм и цветущих кустов. На высоком кипарисе висели веревочные качели, за ними виднелась верхушка красной спиральной горки. Последовав за остальными пассажирами, Молли и Рокки увидели впечатляющий дом. Он состоял из нагромождения больших и маленьких серебристых полусфер, напоминавших снежный дом эскимосов – иглу. Мелкие купола грудились вокруг крупных, как цыплята возле наседки. Стены одних «иглу» разрезали вертикальные щели стеклянных окон, в других окна были круглыми, как рыбьи глаза. И у всех на крышах торчали высокие антенны, отчего купола походили на огромные серебряные яблоки с черенками.

Человек с хохолком шагнул к самому большому зданию, и ему навстречу немедленно вышел охранник. Он был одет в красно-белый мундир, как игрушечный оловянный солдатик. Страж провел рукой по встроенной в стену пластине. Дверь «иглу» скользнула вверх, словно глаз открылся, и похититель втолкнул внутрь няню с младенцем. Молли и Рокки юркнули вслед за ними, надежно укрытые от чужих глаз потоком времени.

Внутри купола располагался просторный округлый зал с розовым мраморным полом. В центре его висели еще одни качели на длинных веревках. На них сидела маленькая девочка лет шести. На ней было розовое пластиковое платье, а на ногах – забавные ботинки на высоком каблуке. Ее чем-то смазанные волосы были уложены в хитроумную прическу. Локоны громоздились над лицом с восточными чертами, напоминая причудливую башню. На макушке прическа изгибалась, слово вопросительный знак. Губы у малышки были сжаты в сердито-капризном изгибе, а на лице застыло выражение мрачной решимости. Она взлетала на качелях чуть ли не до самого потолка. Вокруг стояли еще пятеро детей от шести до двенадцати лет – три девочки и два мальчика. Одна девочка походила на азиатку, другая была чернокожая, третья – белая. Один мальчик тоже был чернокожий, а второй – азиат. На всех новые, словно с иголочки, очень яркие одежды, а на головах необычные прически – от неровного ирокеза до конских хвостов, изогнутых кверху. Детей сопровождали трое взрослых в строгих костюмах: две женщины в черном и мужчина в темно-коричневом. Наверное, учителя или охрана.

Заметив прибывших, маленькая девочка просияла от радости и захлопала в ладоши. Дворецкий, в вышитом золотом жилете, белой рубашке и золотых брюках, схватил веревку, чтобы притормозить качели. Те замедлили ход, девочка задрыгала ногами, и дворецкий с поклоном передал ей витиеватый леденец величиной с блюдце.

Малышка схватила его и лизнула.

Путешественники спрятались за желтовато-зеленый диван в форме банана, стоявший у стены. Из своего укрытия они хорошо видели происходящее, а сами оставались незамеченными. Здесь можно было покинуть поток и подслушать, о чем идет речь. Молли погладила Петульку, призывая ту не шуметь, и вышла во время шестилетней крохи. Тут же донесся разговор.

– …тот самый? – спрашивала девочка писклявым командирским голоском.

– Без сомнения, ваше высочество, – проговорил мужчина с хохолком. – Их было даже двое – близнецы. Я мог бы выбрать девочку.

Малышка соскочила с качелей и пошла к няне. Ее острые каблучки цоколи по розовому мраморному полу.

– Надо сказать, путешествие вышло очень интересное, – продолжал похититель. – Путь был долгим. Я даже побывал в две тысячи двести пятидесятом году и покатался на магнитоплане!

Девочка, не слушая его, щелкнула пальцами и указала на пол. Слуга тотчас же принес невысокую табуреточку. Она вскарабкалась на нее и принялась рассматривать Моллиного брата. Остальные дети собрались вокруг.

– Фи! Какой безоблазный! – фыркнула девчонка. – Вы зе знаете, я телпеть не могу безоблазное. Мозет, отдадим хилулгам, пусть сделают его покласивее? – Она засмеялась.

Человек с хохолком озадаченно пожал плечами:

– Цзинлин, не говорите глупостей. Детям нельзя делать пластические операции, потому что они еще растут.

– Ох, Ледхолн! – захихикала девчонка, помахивая леденцом у него перед носом. – Шуток не понимаешь! Но он узасно улодливый. Почти как мутант. – Другие дети вокруг захихикали. – Надеюсь, он выластет и станет покласивее.

Молли заметила у девочки на руке родинку в виде звездочки.

– Не будьте к нему слишком строги, – сказал Редхорн, приглаживая хохолок. – Вы же знаете, он нам нужен. Без него наши замыслы не увенчаются успехом. – Он злорадно улыбнулся. – И не забывайте, что он мой родственник.

– Напомните мне еще лаз вашу лодословную.

– Его мама – кузина моей прапрапра-бог-знает-сколько-раз-прабабушки. Мне пришлось немало пошарить во времени, чтобы отыскать его. Я загипнотизировал весь больничный персонал, и они стерли записи об этом младенце и забыли о его существовании.

– У-у, неинтелесно. Но я лада, что он здесь. Вы холосо полаботали. – Девчонка высоко подбросила леденец, поймала его, как заправский жонглер, и издала пронзительный крик, разбудив малыша: – Мисс Клиббинс!

Из боковой двери появилась стройная худощавая женщина в серой тунике. Ее золотистые волосы были собраны в пучок, а гладкое, словно фарфоровое, лицо покрыто белой пудрой, на щеках пламенели красные круги. Над левой скулой темнела большая черная мушка. Дама казалась идеальным образчиком холодной красоты. Она прищелкнула каблуками, как солдат, докладывающий начальству, и хлопнула руками за спиной.

– Да, мадам Фэнь Фанг Фэнг Йанг Йонг Йинь Йинг Кай-Йинг? – отчеканила она.

При этих словах у нее из-за плеча выглянула розовая кошачья мордочка с желтыми глазами. Мгновение спустя Молли разглядела, что это никакая не кошка. Лишь голова была кошачьей, а восемь мохнатых ног могли принадлежать только пауку.

– Вот младенес, – сказала девочка.

Худощавая женщина обнюхала плачущего младенца и утерла нос серым платком.

– На вид довольно здоровый.

– Вам не плидется заниматься его обучением еще несколько лет, – провозгласила девочка, – так что не надо напускать на себя такой голестный вид. Сейчас о нем позаботится няня Миклес. Плавда, няня?

Женщина-китаянка, качавшая на руках Моллиного брата, улыбнулась.

– Унесите лебенка, – отослала ее девочка. – К счастью, нам не глозит видеть его, пока он не подластет.

– С удовольствием, Фэнь Фанг Фэнг Фин… то есть Йанг Йонг Йинь… э-э… Цзин…

– Плеклатите! – закричала девочка. – Если не мозете выговолить мое имя плавильно, вообще не плоизносите его. Мозет, если бы вы помнили, что оно означает, вам было бы легче повтолить его!

– Ваше величество, я помню, что оно означает, – спокойно ответила няня. – Просто у меня язык заплетается выговаривать все эти Йинг и Йонг.

– Ну и что зе оно значит? – спросила малышка, самодовольно глядя по сторонам, чтобы убедиться, что все присутствующие любуются тем, как она унижает няню.

– Мне проговорить это прямо сейчас?

– Да, посмотлим, холосо ли вы его помните. Мы плекласно поиглаем. Визу, у вас оттого, что вы все влемя нянчитесь с младенсами, заплесневели мозги!

Няня опустила глаза и начала:

– Ну, Фэнь Фанг означает «аромат», а Фэнг – «феникс»…

Малышка перебила ее:

– Феникс – это такая птиса, она становится дляхлой, потом умилает и лоздается снова. Мне это очень подходит, плавда, Ледхолн? – Человек с хохолком улыбнулся и кивнул.

Няня продолжала:

– Йанг означает «прекрасная». Йонг – «всегда храбрая». Йинь – «серебряная», Йинг – «цветок вишни», а Кай-Йинг – «необычайно яркая».

– Необычайно ялкая! Да, я именно такая и есть!

Молли ткнула Рокки локтем.

– А еще – необычайно противная и самодовольная, – шепнула она ему на ухо. – Интересно, как это сказать по-китайски?

– Фу Фи, – тотчас же отозвался Рокки.

Девчонка тем временем взяла серебристую скакалку и стала прыгать.

– А Цзинлин, – закончила няня, – означает «торжество понимания».

– Ладно, ладно, значение вы помните, – еле проговорила девчонка, переводя дыхание. – Но я узе сказала – я не потелплю, чтобы мое имя ковелкали, поэтому, если кто-нибудь из вас, – она остановилась и ткнула ручкой скакалки в каждого из присутствующих, – если кто-нибудь из вас забудет, как плоизносится мое имя, пусть зовет меня… – Она подошла к высокому мужчине позади остальных детей. – Пусть зовет меня как?

– Пусть зовет вас принцессой, ваше высочество.

– Точно! – крикнула девчонка и расхохоталась.

Потом стала рассматривать цветок у себя на платье.

– Челез полчаса у нас спутниковые пелеговолы с Японией. Ледхолн, вы готовы?

Человек с хохолком кивнул:

– Только не надо меня торопить. Не забывайте, сегодня я побывал в двадцатом веке и привез вам этого щенка. Это утомительно, Цзинлин, и тяжело для сердца. Вам все кажется, будто путешествовать во времени – это так же легко, как крутить обруч или прыгать через скакалку. Дайте мне побыть десять минут в релаксационной камере, и я встречу вас в переговорном зале.

После этих слов девчонка, ее свита из детей и угрюмых взрослых покинули помещение. Вместе с ними удалились «Ледхолн», которого, видимо, на самом деле звали Редхорн, мисс Криббинс и слуги. Последней ушла няня с Моллиным братом на руках.

Через минуту зал с круглым сводом опустел. Путешественники из двадцать первого века остались одни.

– Уф! Ну и жарища! – Молли сняла куртку. Рокки тоже разделся. – Что это за девчонка? Никогда еще не видела, чтобы ребенок вел себя так… так…

– Так чванливо?

– Так высокомерно, – закончила девочка. – Капризная принцесса. Как ты думаешь, остальные дети – это ее братья и сестры?

– Вряд ли. – Рокки покачал головой. – Непохоже. Одна из девчонок – с Дальнего Востока, другая – чернокожая. Но нам сейчас не до них. Лучше давай подумаем, что делать дальше.

– Не знаю. Больше всего мне хочется взять младенца и вернуться домой. Не нравится мне здесь – аж мурашки по коже. А если мы заберем его… Ты же видел, он им нужен для каких-то особых целей. Они сразу же хватятся и отправят за нами этого Редхорна. А Редхорн в два счета разделается с нами обоими. Кроме того, если я возьму младенца и положу его обратно в колыбельку, из-за этого моя собственная жизнь изменится и твоя тоже. А тогда Люси с Праймо могут так и остаться под гипнозом Корнелия!

Рокки нахмурился. Молли прикусила ноготь и задумалась.

– Я знаю, что делать, – сказала она наконец. – Мы переместимся вперед во времени. Туда, где мальчику столько же лет, сколько мне сейчас. И тогда возьмемся за дело. Не знаю, как нам быть с этим Редхорном. Уфф, даже не верится, что мы с Микки приходимся ему родней! – И вдруг ее лицо исказилось от страха. – А может, тут есть и другие путешественники во времени, другие гипнотизеры, такие же, как Редхорн.

– Надеюсь, в этом путешествии я смогу тебе чем-нибудь помочь, – попытался поддержать ее Рокки. – Правда, я не самый лучший в мире гипнотизер голосом. Основную работу приходится делать тебе.

– Не говори так. Мне без твоей помощи не справиться. Ты очень много знаешь и умеешь мыслить логически.

Друг улыбнулся:

– Ладно. Как твоя кожа?

Молли дотронулась до участка сухой кожи за ухом. Он явно стал больше.

– Нормально, – сказала она. – Куда от этого денешься?

Рокки потрепал Петульку:

– Ну, тогда пошли искать твоего братца.

– Может, остановимся по дороге посмотреть, как он растет? – задумалась Молли.

– Рискованно. Нас могут заметить. – Рокки свернул свою куртку. – Надо раздобыть что-нибудь из одежды этих детей, чтобы не выделяться.

– Если они здесь живут, – добавила девочка.

– И не забывай внимательно следить за видеокамерами. Наверняка их тут полным-полно.

Молли впилась глазами в камень и мысленно приказала ему перенести их на два года в будущее. Рокки взял ее за руку и подхватил рюкзак с Петулькой. Время замелькало. Несколько раз ребята притормаживали, чтобы увидеть, как развиваются события. Молли и Рокки чувствовали себя мухами на стене – смотрели на жизнь, оставаясь незамеченными. Мелькала принцесса на качелях – вечно в каких-то несусветных нарядах с оборками или искрами. Наблюдали, как приходят и уходят дети постарше – их приводила красивая, но суровая мисс Криббинс или другие столь же серьезные взрослые. Иногда в комнатах появлялись сиденья – бо́льшую часть времени они прятались под полом и поднимались, когда в них появлялась нужда. Чаще всего принцесса присаживалась на одно из них и вела светские беседы, развлекалась или спорила с кем-нибудь из элегантно одетых взрослых. Молли ничего не понимала – эти взрослые были совсем не похожи на принцессу. «Интересно, где ее родители?» – подумала Молли.

Случались и периоды, когда в зал заходили только слуги. В один из таких моментов Молли остановилась. В комнате было теплее, чем в день их прибытия, – в окна светило очень жаркое солнце.

– Уф! – пропыхтел Рокки. – Ну и пекло, должно быть, на улице!

– Никого нет, – сказала Молли, прислушавшись. – Может, осмотримся?

Слегка волнуясь, она достала Петульку из рюкзака. Собачка встряхнулась, облизнула нос. Рокки сложил ладони чашечкой, девочка плеснула туда немного воды, которую захватила с собой, и они напоили Петульку. Та недоумевала: почему от хозяйки так пахнет страхом?

Потом они на цыпочках пошли к двери в дальнем конце огромного зала. Слегка прикоснулись к желтой панели управления – и дверь отворилась.