Текст книги "Дикая тварь"

– Я думаю… – Брайан осекается и спрашивает Лена: – Ничего, если я скажу, что думаю я?

– Не будь мудаком.

– Я думаю, оно вышло из рудника. Вы, конечно, не поверите, но после закрытия рудника правительство послало туда, вниз, группу ученых, чтобы все исследовать. Я не выдумываю, они были в городе. Несколько раз они заходили в магазин. Мне кажется, они пытались поймать эту тварь, но не смогли, а только разозлили ее. Или разбудили. Это существо вполне может быть пришельцем из космоса, или динозавром, или вендиго, чем угодно. Но я думаю, до того, как обосноваться в озере Уайт, оно очень-очень долго находилось на дне рудника. Возможно, с тех пор, когда на суше еще не было теплокровных животных, которыми оно могло бы питаться.

Тут на другом конце зала распахнулась дверь, и все вздрогнули.

Это доктор Лайонел Азимут собственной персоной движется по проходу между столами, как огромный шар по дорожке боулинга. Брайан и Лен от такого чуть в штаны не наложили.

Вайолет поднимается ему навстречу:

– Привет, милый!

Она берет Азимута за руку, спотыкается и – Богом клянусь, случайно – падает на него. Ей случалось обнимать столбы и подружелюбнее.

– Мы тут просто болтаем, – говорит она. – Эти люди знают об Уильяме.

– Угу, – отзывается Азимут. – Нам пора домой, дорогая.

Вайолет наклоняется к нему. Влажно выдыхает в ухо, произнося “Уильям – Уайт-лейк-монстр”, и он застывает еще сильнее, то ли от этих слов, то ли оттого, что губы ее касаются его кожи.

Брайан и Лен начинают нервничать.

– Не обращайте на него внимания, – говорит им Вайолет. – Он ужасный зануда. Врач. Просто он не одобряет, когда я выпиваю.

– Вы двое знаете о чудовище в озере Уайт? – спрашивает Азимут. – Об этой авантюре?

– Э-э… – мычит Лен. Азимут проследил за его взглядом и заметил футболку на стойке.

Чтобы Брайану и Лену не пришлось рассказывать все с самого начала и жалеть, что они вообще заговорили с Вайолет, она говорит:

– Я все расскажу тебе в машине.

– Она же не за рулем, да? – спрашивает Лен.

– Нет, – отвечает Вайолет, – она не за рулем. Она пришла сюда пешком. Пойдем, мой сладкий.

Посмотрев на Лена и Брайана тяжелым взглядом, Азимут говорит:

– Ладно. Только скажите мне кое-что. Как зовут парня с видеозаписи, который сказал, что ему откусили ногу?

Лен и Брайан переглянулись.

– Чарли Бриссон, – отвечает Лен.

– Спасибо. Сколько мы вам должны?

– Это за мой счет. – А девушке Лен говорит: – Не забудьте футболку.

8

Или, Миннесота

Все еще четверг, 13 сентября

Я несу Вайолет к отелю “Или Лейксайд” так, словно ищу какие-нибудь рельсы, чтобы привязать ее. И думаю о том, сколько нужно весить, чтоб быть красоткой[38]38
  Хотя за свою жизнь я перетаскал кучу трупов – строго в рамках медицинских обязанностей, – меня не перестает удивлять, насколько легче нести человека спящего, но живого и, следовательно, поддерживающего равновесие, чем настоящего мертвеца. Тащить трупп – это все равно что тащить японский матрас футон.


[Закрыть].

Еще в Форде, прежде чем завести мотор, я заставил ее рассказать все, что она узнала от тех клоунов в баре, – я опасался, что она ничего не вспомнит, когда проснется. Во время рассказа Вайолет для выразительности постоянно касалась рукой моего бедра, а у меня стоял так, что можно было спутать с рычагом переключения передач.

Молоденькая девочка, зарегистрировавшая нас в отеле, говорит: “Похоже, кое-кто развлекается”. Я могу лишь надеяться, что она имеет в виду пьяную Вайолет, а не меня с ее бессознательным телом.

Кладу Вайолет на кровать в ее номере, не раздев, и спускаюсь в бар отеля. Здесь есть терраса с видом на какое-то озеро. Покупаю “Грейн стар” у стойки и выхожу на террасу посмотреть на воду. Вдали виднеются Баундери-Уотерс, темные, как джунгли.

Через несколько минут выходит барменша и опирается на перила рядом со мной. Блондинка лет тридцати пяти со взрослой солнечной улыбкой, как я люблю.

– Не возражаете, если я закурю? – спрашивает она.

Я соображаю: сигареты просто капец как вредны для здоровья, они делают мочу канцерогенной, а мозг лишают способности регулировать потребление кислорода. Как врач я, наверное, должен сознавать свою ответственность и сказать ей что-нибудь в таком духе.

Хотя… что-нибудь в каком духе? За превентивную медицину трудно выставить счет, поэтому исследованием вопроса, как изменить поведение человека посредством коммуникации, занимается только рекламная индустрия.

– Только ради вас, – наконец отвечаю я. Надо обязательно добавить что-нибудь получше. – Я вас задерживаю?

Она закуривает и медленно выдыхает дым:

– Пока нет.

Хм, неплохо.

На барменшах я собаку съел. На круизном лайнере – блин, да какого хрена он называется круизный? – на корабле хватает женщин, с которыми можно переспать, но если тебе нужно что-то совсем мимолетное, барменши просто идеальны. Не хочу вдаваться в подробности, но ведь бóльшую часть жизни они общаются с людьми через стойку бара.

Надо бы поехать с этой женщиной к ней домой. А утром все рассказать Вайолет. Или еще лучше – привести эту женщину в мой номер и как можно громче стучать в стену спинкой кровати. Пресечь в корне малейшую возможность сближения с Вайолет.

После смерти Магдалины я придерживаюсь простого правила: если женщина настолько привязывается ко мне, что начинает выяснять, когда у меня день рождения, я тут же раз и навсегда вычеркиваю ее из своей жизни. И уж если быть честным, в этом есть свои плюсы: прежде всего не нужно все время помнить дату рождения Лайонела Азимута и опасаться, что какой-нибудь добрый человек неожиданно закатит тебе вечеринку.

Нет, я не думаю, что Вайолет уже присматривает мне галстук с форелью. Но если мы пока и годимся друг другу в любовники-незнакомцы, долго это не продлится. Она знает обо мне слишком много, пусть это все и ложь. А если я хочу заняться с ней сексом как с не-незнакомкой на основании того, что она уже знает обо мне, – с таким же успехом можно пойти и сделать это прямо сейчас, пока она без сознания.

Нужно пресечь малейшую возможность.

Но я не пресекаю и говорю барменше:

– Надолго я вас не задержу. Нам с женой утром в дорогу.

Кажется, барменша даже вздохнула с облегчением. Теперь мы можем заняться чем-то еще более мимолетным, чем секс.

– Куда едете?

– Мы просто туристы, – говорю я. И мне кажется, я нисколько не вру. Здесь, в пределах цивилизации – даже с видом на не-цивилизацию, – Форд вместе со всем его дерьмом представляется другой планетой. – Посоветуете что-нибудь посмотреть?

– Вы собираетесь плыть на каноэ?

– Скорее всего, да.

Со стороны Баундери-Уотерс доносится жуткий вой оборотня, истошный вопль через все озеро. Барменша видит мою испуганную рожу и смеется:

– Это всего лишь гагара.

Я вынужден спросить, сколько же загадок Северной Миннесоты в итоге окажутся “всего лишь гагарой”.

– Не обольщайтесь.

9

Публичная библиотека им. Билла Рома,

Или, Миннесота

Пятница, 14 сентября

– Я не очень-то помню все подробности, но знаю, кто помнит, – говорит библиотекарша, поднимая телефонную трубку. – Подождите секундочку.

Вайолет в темных очках сонно опирается на стойку. Я разбудил ее рано и потащил завтракать в одно местечко здесь, в Или, под названием – кроме шуток – “Шоколадная пирога”.

Или не похож на Форд. Главная улица города чем-то напоминает лыжный курорт – сплошь сувенирные лавки и магазины органических продуктов. В двух кварталах отсюда – перекресток с гранитными административными зданиями на всех четырех углах, в одном из них и расположена публичная библиотека.

До сих пор библиотека нам не очень-то помогла. Мы просмотрели архивы двух еженедельных газет Или в электронном виде, но обе газеты удивительно осторожны в заметках о Форде. Уж не знаю, считается ли, что Форд слишком далеко, чтобы заинтересовать читателей, или что все происходящее там плохо сочетается со свадьбами, футбольными матчами школьных команд и письмами в редакцию – основным материалом этих газет. Так или иначе, Форд упоминается крайне редко.

Нам удалось найти подтверждение тому, что там действительно погибли эти четыре человека: Отем Семмел и Бенджи Шник – в конце июня два года назад в результате “несчастного случая с моторной лодкой”; Крис Семмел-младший и отец Натан Подоминик – спустя пять дней, “вероятно, из-за несчастного случая на охоте”.

И кстати, мы узнали, что Миннесотский университет когда-то собирался построить в Форде Институт физики высоких энергий на месте рудника. Возможно, этим и объясняется приезд ученых, хотя универ вроде бы одумался и решил строить институт на руднике в Саудене.

После всего этого мне почему-то пришло в голову поинтересоваться у библиотекарши.

– Кэрол? – говорит она в трубку. – Это Барбара. А шериф у себя? У меня тут люди спрашивают об озере Уайт.

– На самом деле это не так уж важно, – тут же говорю я.

Библиотекарша прикрывает трубку ладонью:

– Не беспокойтесь, они не заняты.

– Нет, правда…

Но она меня уже не слушает. Кивает и угукает кому-то на том конце провода. Опять прикрывает трубку:

– Кэрол приглашает вас зайти. Как вас зовут?

– Вайолет Хёрст и Лайонел Азимут, – отвечает Вайолет.

– Их зовут Вайолет Хёрст и Лайонел Азимут, – сообщает в трубку библиотекарша. – Сейчас пришлю их к вам.

* * *

– И эту экспедицию организует Реджи Трегер? – переспрашивает шериф Элбин.

Ему слегка за тридцать; маленькая шишковатая голова; говорит медленно, может быть, из-за профессионального бредодетектора, который он, кажется, запустил в фоновом режиме. Естественно, с того момента, как Кэрол усадила нас перед его столом, он только тем и занимался, что мурыжил нас вопросами. Да еще записал наши имена.

– Что, непохоже, чтобы Реджи стал этим заниматься? – спрашиваю я, хотя все это время старался помалкивать, чтобы Элбину не захотелось навести обо мне справки после нашего ухода.

Он едва заметно пожимает плечами.

– Кто вас нанял?

– Мы не имеем права разглашать, – говорит Вайолет с бесстрашием праведницы. – Это крупная благотворительная организация.

Насколько я знаю, так и есть, хотя довольно ясно помню, что мой чек выписан компанией со словом “технологии” в названии.

Элбин обдумал отказ Вайолет и решил не докапываться.

– Ваш наниматель передавал какие-нибудь деньги Реджи Трегеру?

– Нет. По крайней мере, пока, – отвечает Вайолет.

Невооруженным глазом видно, что Элбина интересует, попадет ли задуманное Реджи под действие РиКо[39]39
  РиКо – закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях. (Прим. перев.)


[Закрыть], и если да, то обязан ли он как шериф сообщить об этом окружному прокурору. За это “спасибо” ему не скажут, я думаю.

– И он описал, какое конкретно существо вы должны обнаружить в озере Уайт?

– Нет, – говорит Вайолет.

– Но ваш наниматель послал палеонтолога.

– Я – единственный исследователь в области естественных наук у него в штате, – объясняет Вайолет. – Думаю, по этой причине он меня и послал.

Элбин смотрит на меня.

– Я не исследователь, – говорю я. Причем не вру.

Шериф заглянул в свои записи:

– А письмо пришло с адреса “Си-эф-эс”. Как долго должна продлиться эта “экспедиция”?

– От шести до двенадцати дней, – отвечает Вайолет.

– От шести до двенадцати дней? – удивляется Элбин.

– А что тут такого?

– Да просто это многовато для похода на каноэ с людьми, которые не умеют обращаться с каноэ.

– Я думаю, бóльшую часть времени мы будем находиться на суше, – говорит Вайолет.

– Это Реджи вам сказал?

– Нет…

– Тогда я очень сомневаюсь, что это так. Вы знаете, где находится озеро Уайт?

– Нет.

Элбин встает и открывает оружейный сейф. Оказывается, там рулоны карт вместо дробовиков. Как мило. Он берет одну карту и разворачивает ее на столе.

Это топографическая карта Фишера. Желтая суша, брезентово-синяя вода. Я пользовался такими картами на своей прежней работе.

Однако на этой карте синева повсюду, как дырки в губке.

– Вот озеро Гарнер, – говорит шериф, указывая на синий овал, вытянутый с востока на запад, – а вот озеро Уайт.

Озеро Уайт похоже на молнию, ударившую в северо-восточный край озера Гарнер. Вместе оба озера напоминают ноту с неровной вертикальной палочкой.

– Озеро Уайт такое узкое, – замечает Вайолет.

– Просто Гарнер довольно большое, – поясняет Элбин. – Ширина Уайта около сотни ярдов там, где оно прилегает к Гарнеру, к северу оно расширяется. – Шериф тыкает в юго-восточный угол карты: – А до Форда – три карты в этом направлении.

– Сколько времени обычно нужно, чтобы туда попасть? – спрашивает Вайолет.

– Можно добраться за два дня, а можно и за неделю. В зависимости от того, какие перевóлоки использовать.

– Переволоки? Я не… – Вайолет смотрит на меня.

– Не знаю, что это, – признаюсь я.

Шериф Элбин недовольно роняет голову.

– Ладно. Придется прочитать вам лекцию о волоках. Они – ключ ко всем Баундери-Уотерс.

Свидетельство “Е”

Озеро Злосчастное, Дакота[40]40
  Ныне – озеро Бут, Миннесота.


[Закрыть]

Суббота, 2 апреля, 1076 г. н. э.[41]41
  Откуда я это знаю: шериф Марк Элбин, управление полиции округа Лейк.


[Закрыть]

Теперь Двуликий гребет изо всех сил и слышит, как сзади в него, вращаясь, летит томагавк. Но разум его остается до странности ясным. Он думает: “Из моего каноэ большой томагавк не метнешь. Тогда лодка просто перевернется”, – в отличие от боевой пироги дакотов[42]42
  Известных бледнолицым как племя тетонов народности сиу.


[Закрыть], которая гонится за ним.

Пирога с командой из шести лицеедов дакотов, гребущих изо всех сил, – это цельный ствол гигантской красной сосны. Чтобы выдолбить из такого ствола пирогу, большая группа людей должна работать несколько месяцев – Двуликий сам этим занимался, хотя, слава богам, и недолго. А вот каноэ, которое испытывает Двуликий, – настолько легкое и хрупкое, что с каждым гребком зарывается носом глубоко в воду и дергается, когда выныривает. Об этом тоже надо доложить Знающему Еноту. Конечно, если Двуликий переживет следующие несколько минут.

Чуть левее от пригнутой головы Двуликого пролетает томагавк, вращаясь в горизонтальной плоскости. “Какого хрена? – думает он. – Только чтобы показать мне, что ваша гребаная огромная пирога настолько устойчива, что из нее можно швыряться с замаха в сторону?” Миновав Двуликого, томагавк отклоняется вправо и врезается в воду, разок отскакивает от глади и наконец уходит на дно. Всего через секунду Двуликий проплывает это место. А оно все-таки движется – полностью кожаное, переносное, одноместное каноэ Знающего Енота.

И все же – чтоб ему пусто было, Знающему Еноту, хотя бы за вероятность того, что он мог быть одним из болтунов, растрепавших вождю, что Двуликий воровал общих куропаток. Вынести Двуликому виртуальный смертный приговор через испытание новой лодки Знающего Енота всего лишь за кражу нескольких куропаток – это какая же нелепость! Двуликий поимел трех дочерей вождя и двух из его жен. А тут вдруг нá тебе!

А может, это задание все же как-то связано с дочками и женами. Двуликий вздрагивает, когда по его лицу мелькает тень чего-то летящего, и лезвие томагавка, на этот раз закрученного вертикально, пробивает дно каноэ прямо перед ним.

“А вот это, пожалуй, проблема, Знающий”.

Каноэ тут же начинает наполняться водой, однако медленнее, чем ожидал Двуликий. Или, может, он теперь летит, а его бешеные руки превратили весло в крыло?

Каноэ чиркает о камень. Пора веселиться! Двуликий не позволял себе поверить, что берег уже так близко. Он выпрыгивает из лодки и поднимает ее передний край, как учил Знающий, перевернув так, чтобы поднырнуть под нее и бежать по дну.

Оглянувшись, он видит оскал самой Смерти. Дакотская пирога развернулась бортом к берегу – так, чтобы все могли вылезти и погнаться за Двуликим по суше, либо чтобы все они могли метать в него снаряды залпом.

Двуликий понимает, что скоро его заметят, и напоминает сам себе, что чувство, будто теперь его спина защищена кожаным каноэ, – чистая иллюзия. Поэтому он поднимает лодку над головой и выходит из воды, перепрыгивает несколько валунов и добирается до перелеска между озерами Злосчастное и Никчемное[43]43
  Ныне известное как озеро Корнерс. Вы что, как раз собираетесь туда отправиться?


[Закрыть] – безо всякого труда, ведь теперь каноэ действительно в воздухе, и оно ничего не весит.

Однако обзор у него так себе, а если он зацепит носом каноэ ветку или уткнется в землю, то все – прощай, личико. В основном он видит подлесок под ногами, откуда буквально на каждом шагу разбегается всякая живность. Двуликий еще никогда в жизни так не шумел. Только из добычи он заметил куницу, ласточку, горностая и росомаху.

Один томагавк отскочил от дерева справа в Двуликого, отчего тот отшатнулся и чуть было не упал, но лезвие его не задело. Видимо, дакоты преследуют его уже по суше.

Но впереди сквозь ветви он уже снова видит воду.

И вот он здесь: озеро Никчемное. Первая же его мысль – сбросить каноэ на воду. И что бы вы думали? Это он и делает. Лодка приводняется более-менее ровно и быстро уравновешивается, поскольку через пробоину в днище снова поступает вода.

Двуликий прыгает в ту же сторону, куда относит каноэ, но, чтобы забраться в лодку, вынужден следовать инструкции Знающего Енота, ведь тут он не может рисковать: руки на борта, одну ногу в середину, другую подтянуть следом. Теперь он готов грести, и как раз вовремя: он слышит, как дакоты с треском ломятся через перелесок.

Осмотревшись, Двуликий понимает, что у него нет весла. Он не помнит, как бросил его, но по суше он бежал явно без весла, ведь каноэ он нес обеими руками.

Проклятье!

Двуликий ложится на живот и гребет руками. Приходится грести попеременно, то слева, то справа, иначе до воды не достать. Никогда еще вода не была настолько жидкой. Кажется, лодка движется по кругу.

Он старается менять руки ритмичнее. Постепенно берег исчезает из виду. Становится глубоко. Однако он все равно не может понять, почему дакоты все еще не поймали и не убили его. Он оборачивается и видит, что они так и стоят на берегу, в добрых шести фарлонгах позади. Смотрят ему вслед. И озабоченно переговариваются.

А на дальнем берегу, по которому проходит граница между землями дакотов и оджибве[44]44
  Известных бледнолицым как чиппева.


[Закрыть], Двуликий уже видит своих. В том числе и Знающего Енота – тот напряженно хмурился, а теперь завыл волком от восторга и показывает дакотам жест по локоть.

“Точно, хрен вам! – думает Двуликий и, обессиленный, переворачивается на спину. – Хрен вам всем!”

10

Или, Миннесота

Все еще пятница, 14 сентября

– Когда переносишь каноэ с одного озера на другое, это называется волок, – объясняет шериф Элбин. – А тропа, которую для этого используют, – переволок.

– Ага, – отзываюсь я.

На самом деле я его не особо слушал. Рассказ Элбина показался мне полным бредом – особенно в том, что дакоты поедали человеческие лица, – и напомнил об одеколоне “Каноэ”, которым обычно пользовались братки. А может, и до сих пор пользуются.

Кроме того, я задумался, почему шериф тратит на нас столько времени. Одно дело добывать сведения о потенциальном преступлении, которое планирует Реджи Трегер. И совсем другое – вытаскивать карты и погружаться в историю древних индейцев.

– Переволоки – это целая наука, вот в чем дело, – продолжает Элбин. – Они зарастают, береговая линия изменяется, устанавливать на них знаки или делать зарубки на деревьях запрещено. Даже если переволок остается там же, где указано на карте, его может быть трудно заметить с воды. К тому же, если какой-то переволок годится для переноски сорокапятифунтового[45]45
  Двадцатикилограммового. (Прим. перев.)


[Закрыть] кевларового челнока, это далеко не значит, что по нему можно перетащить и четырехместную туристскую лодку из алюминия весом двести двадцать фунтов[46]46
  Сто килограммов. (Прим. перев.)


[Закрыть], да еще и все снаряжение. Тропа может идти вверх по отвесному склону или оказаться просто слишком длинной. Так что, если собираешься двигаться от одного озера к другому, третьему и так далее, выбирать придется, возможно, из дюжины разных переволоков – смотря что нужно перенести и кто будет нести. Проложить правильный маршрут из точки А в точку Б – все равно что подобрать комбинацию кодового замка.

Господи, да сколько можно!

– Как вы думаете, что произошло с Бенджи Шником и Отем Семмел? – спрашивает Вайолет, и от этого я еще сильнее хочу ее трахнуть.

Элбин меняется в лице:

– Реджи Трегер это использует для продажи тура?

– Нет, не использует. Мы услышали об этом в Форде, потом почитали в библиотеке.

– Вы уверены?

– Да.

Это его слегка успокаивает.

– По-вашему, что случилось? – повторяю я.

Уж лучше пусть Элбин что-то заподозрит и пробьет меня по базе, чем добьет своим занудством.

– Они погибли не на моей территории.

– Форд – не ваша территория?

– Обычно наша. Форд не принадлежит к округу Лейк, но они заключили с нами договор об оказании услуг. Мы выставляем им счета, они не платят, мы кое-как патрулируем там – чтобы избежать проблем в будущем. Но в Баундери-Уотерс в основном заповедники и зоны отдыха, а убийствами во всем штате, кроме Близнецов[47]47
  Столица Миннесоты Сент-Пол и крупнейший город Миннеаполис образуют агломерацию, которую называют “Города-Близнецы” (англ. Twin Cities). (Прим. перев.)


[Закрыть], занимается Миннесотское бюро задержания преступников в Бемиджи.

– Значит, не вы приняли звонок?

Насколько я могу судить, у него вообще нет причин отвечать на этот вопрос.

– Звонок принял я.

– И вы разговаривали с другими двумя ребятами, которые там были?

– Много раз. Кстати, обе семьи потом переехали. Не пытайтесь их найти.

– Не будем. Вы видели тела?

Вайолет выразительно посмотрела на меня: Элбин все еще не взорвался.

– Да, видел.

В этот момент я начинаю понимать, что происходит:

Элбин обязан считать, что с девяностопроцентной вероятностью мы с Вайолет – жулики или идиоты, или жулики-идиоты. Но наверняка не каждый день к нему в кабинет заходят гости, которые представляются палеонтологом и врачом и проявляют интерес к делу, возможно, связанному с озерным чудовищем, пожирающим людей. К тому же прошло два года, а дело это так и не раскрыто.

– Что, по-вашему, произошло? – спрашиваю я, кажется, уже в пятый раз.

– В отчете судмедэксперта написано, что это был несчастный случай и виной всему моторная лодка.

– Я думал, моторные лодки на Баундери-Уотерс запрещены законом.

– Запрещены-то запрещены, но это не значит, что люди на них не ездят. Тем более множество озер на границе Баундери-Уотерс относятся к заповеднику только наполовину, а на другой половине использовать катера разрешено, так что тут все в дырочку. Несколько недель назад, когда было теплее, люди катались на водных лыжах по озеру Форд. И это легально – на ближайшей к цивилизации трети озера.

Пытаюсь вообразить кого-нибудь из Форда на водных лыжах.

Вообще-то я сам разок катался на водных лыжах в начале девяностых, с Дэвидом Локано и его сынком. Только мы втроем (причем ни одного достойного человека), наш собственный катер и полоска первозданной воды, до нас питьевой, – и все ради животного восторга по три минуты за заезд. Если ты от этого не чувствуешь себя полубогом, то не почувствуешь ни от чего.

Вайолет не унимается:

– Но каким образом кто-то смог протащить моторную лодку аж на озеро Уайт – с учетом всего того, что вы сейчас рассказали о переволоках?

– В Баундери-Уотерс есть переволоки и для моторок. Они тоже незаконны, причем уже несколько десятков лет. Но их все равно много. Обычно они прокопаны. Иногда – с рельсами. Управление парков и заповедников убирает рельсы, если находит, но там огромная территория, и патрулируется она в основном с воздуха.

– На Уайте тогда нашли какую-нибудь моторку? – спрашивает Вайолет.

– Нет. Те двое подростков, которые были с Отем и Бенджи, сказали, что они вчетвером плавали на двух каноэ. На одном из них выжившие якобы и вернулись в Форд. Хотя доказать это невозможно. Когда я прибыл на место, там было каноэ из “Си-эф-эс”, но если ребята добрались туда на чьей-нибудь угнанной или арендованной моторке, они могли привезти одно каноэ на буксире, просто чтобы покататься уже там.

– Каноэ с турбазы “Си-эф-эс”? – уточняю я.

– Да, магазин и турбаза “Си-эф-эс”, – подтверждает Элбин.

– Которыми владеет Рерджи Трегер?

– Да, хотя тогда владельцем еще был отец Отем. Реджи унаследовал бизнес после его смерти.

– Минуточку, – говорю я, – Крис Семмел-младший был владельцем “Си-эф-эс”?

Элбин щурится, словно соображая, стоило ли выдавать эти сведения. Наконец отвечает:

– Именно.

– И Реджи Трегер унаследовал бизнес после смерти Отем, а спустя пять дней и Криса-младшего?

– Верно. Наследницей могла бы стать жена Криса-младшего, но она родом не отсюда и по понятным причинам не захотела оставаться в Форде. Когда Крис-старший завещал бизнес Крису-младшему как прямому наследнику, он добавил, что в случае, если никто из Семмелов не захочет или не сможет управлять “Си-эф-эс”, то бизнес достанется Реджи Трегеру. Старший Крис и Реджи были друзьями.

Вот и еще одна причина, почему Трегер не написал о смертях в приглашении.

– Трегеру предъявили обвинение в убийстве Криса-младшего и отца Подоминика? – спросил я.

– Нет.

– Почему же?

– Против него не было улик, и трое свидетелей сказали, что он не мог этого сделать, потому что был с ними, когда произошли убийства. Да и мотив у него был не такой уж веский, как вам кажется. Около восьмидесяти пяти процентов прибыли от “Си-эф-эс” Реджи отдает вдове Криса-младшего.

– По доброте душевной или по обязанности?

– Это был добровольный договор. По деньгам Реджи получает примерно столько же, сколько раньше, только теперь ему приходится всем рулить одному.

– Может, они собирались его уволить?

– Никто никогда не говорил мне ни о чем таком. В том числе и вдова Криса-младшего, а она не фанатка Реджи Трегера.

– А она-то что против него имеет?

– Она думает, он виновен.

– На каком основании?

– На таком, которое присяжные не примут к сведению.

– И вы тоже, судя по всему.

– Разумеется, я предпочитаю не обвинять людей в преступлениях, за которые их нельзя привлечь к ответственности по закону. Но если вы спрашиваете, считаю ли я, что Реджи виновен, ответ – нет. Не сказать, чтобы я хорошо знал его, и, конечно, я думаю, большинство людей способны совершить почти что угодно под давлением обстоятельств, но в случае с Реджи я таких обстоятельств просто никогда не видел.

– Тогда кто, по-вашему, убил?

Он качает головой:

– Понятия не имею. Крис-младший и отец Подоминик жили в достатке, в городке, где большинство живет гораздо беднее, но ни у того, ни у другого, кажется, не было настоящих врагов. Не нашлось бы даже тех, кому была бы выгодна их смерть.

– Вы думаете, убийца Криса-младшего и отца Подоминика убил и Отем с Бенджи?

Элбин покачивается на стуле, глядя на меня:

– Нет. Не думаю.

– Почему?

– Почерк несколько отличается. Убийство из охотничьего ружья я хотя бы могу понять. Убийца Криса и отца Подоминика был достаточно искусен, чтобы не оставить улик. А то, что случилось с Отем и Бенджи, выглядит совершенно иначе.

– Озеро Уайт обследовали на предмет переволоков, через которые можно было бы переправить моторную лодку? – спрашивает Вайолет.

– Да. Я ничего не нашел. Как и на озере Гарнер. Но Гарнер гораздо больше, и его труднее обследовать. Может, там и был переволок, но я его не заметил.

Отличный вопрос. Но, кажется, Вайолет не уловила, к чему клонит Элбин.

– Можно нам посмотреть отчеты о вскрытии Отем и Бенджи? – спрашиваю я.

– Нет. Боюсь, это незаконно.

Не знаю, законно или нет[48]48
  Я и до сих пор не знаю. Законы о тайне вскрытия разнятся от штата к штату и осложняются федеральным законом от 1996 г. “О перемещаемости и подотчетности страхования здоровья” (HIPAA), который гарантирует бессрочную конфиденциальность любых медицинских сведений о состоянии здоровья пациента при жизни. Мне кажется, под этот закон подпадают и сведения о чем угодно, что убило пациента. Ведь любая жертва смертельного несчастного случая на охоте с луком в какой-то момент была просто чуваком, которого проткнула стрела, разве не так?


[Закрыть]. Пробую зайти с другой стороны:

– Может, хотите сказать нам что-нибудь, чтобы уберечь нас от опасности?

Не знаю уж, какие присяги о защите людей произносят шерифы в этих и любых других краях, но должны же они в чем-то присягать. И может, эта присяга позволяет, а то и обязывает Элбина проболтаться, что было бы незаконно или неэтично в иных обстоятельствах.

Во всяком случае, я думаю, на это он и клюнул.

– Лучше всего откажитесь от поездки, – говорит шериф. – Смотрю я на это и вижу кучу минусов и ровным счетом никаких плюсов. Если же вам обязательно надо через это пройти, не давайте Реджи Трегеру презумпции невиновности только потому, что я считаю его невиновным. Я – не суд присяжных. В Форде не ходите никуда, кроме “Си-эф-эс”, городок слишком опасен. И держите меня в курсе абсолютно всего происходящего. Обязательно, а не по желанию. Я дам вам мой прямой номер и электронный адрес. Если я когда-нибудь сочту, что вы скрыли от меня сведения, которые хотя бы потенциально могли помочь расследованию преступления, уверяю вас, вы об этом сильно пожалеете. Мы поняли друг друга?

Мы кивнули. Вайолет:

– Так точно, сэр!

– И последнее: когда окажетесь на озере Уайт – не лезьте в воду.