Текст книги "Гиблая трясина"

Глава 3

Где-то около двух ночи он все-таки заснул. Сейчас бледная заря уже сочилась серебристой струйкой сквозь щелку между шторами, и Мэтт принялся сонным взглядом искать светящееся табло будильника. Шесть пятнадцать. Он со стоном сбросил одеяло и медленно спустил ноги с кровати, шумно зевая. Неважно, он этим никого не побеспокоит. Лиз редко оставалась у него на ночь. Он не знал, в чем именно дело. Причины всякий раз озвучивались разные – к нему на болота слишком далеко ехать, или «это не так поймут», или дорога слишком разбитая, а у нее спортивная машина, потом придется колеса балансировать… Может, просто дом у него не в лучшем состоянии? Баллард огляделся. Да нет, тут не грязно, даже не сказать чтобы захламлено, просто все не слишком новое, и это уже бросается в глаза. Когда он выйдет на пенсию, надо будет сделать ремонт. Серьезно за все взяться. Выделить достаточно времени. Взгляд скользнул от старомодного решетчатого окна на тяжелую деревянную дверь с накладной защелкой, потом упал на тускло лоснящийся деревянный пол. Разумеется, его фамильное гнездо заслуживает лучшего.

Он встал, сунул ноги в растоптанные шлепанцы и проследовал широким коридором к ванной.

Взглянувшее на него из зеркала лицо все еще казалось недостаточно старым для пенсионера. Густые волнистые волосы начали понемногу менять цвет, еще когда ему стукнуло тридцать, и с тех пор он носил короткий колючий ежик. Вообще-то в жизни ему доводилось не раз схлопотать по башке, однако со временем он научился маскировать следы ударов. Во всяком случае физические. При определенной удаче растительность на голове сохранится до глубокой старости, а вместе с ней и чуть хулиганистая внешность, благодаря которой в молодости у него от девушек отбоя не было. Когда он показал Лиз свою фотографию, где в двадцать с чем-то лет сидит на своем стареньком мотоцикле, та не могла поверить, что это не кадр из «Большого побега»[2]2
  Фильм Джона Стерджеса (1963) о побеге из нацистского лагеря для военнопленных со знаменитой сценой автомотоциклетной погони.


[Закрыть].

Он вдруг помрачнел, и сразу же стало ясно, что лицо действительно принадлежит пятидесятилетнему. Собственная улыбка, которую он только что вспомнил, трансформировалась перед его мысленным взором в унылый ландшафт топей Гиббет.

Включив душ, Мэтт сбросил трусы и майку, в которых спал. К тому моменту, как он ступил под тугую струю горячей воды, им снова овладели вчерашние тревоги. Никак не уходило гнетущее чувство, что все это будет посерьезней, чем какой-нибудь мелкий злопыхатель, решивший сыпануть соли на рану.

Он довольно долго простоял под душем, раз за разом намыливаясь и снова подставляя затекшие ноющие плечи под хлещущую воду. Потом резко повернул ручку и громко взвыл, когда на него обрушился ледяной поток. Пора уже очухиваться, а лучшего способа отвесить себе пинка под зад трудно придумать.

Когда Мэтт завернулся в большое полотенце и принялся яростно растирать волосы, зазвонил телефон.

– Инспектор Баллард слушает.

– Прошу прощения, шеф, и можете не напоминать – я сам знаю, что сейчас всего полседьмого.

– Все в порядке, Джейсон. Не считая того, что я стою тут сейчас мокрый и с голой задницей, вот-вот яйца отморожу.

– Я… я еще раз прошу прощения, но я подумал, что вам это покажется важным…

В традиционно унылом тоне инспектора сейчас звучали какие-то особо зловещие нотки.

– Говори уже.

– Когда я вечером вернулся домой, Мишель не было, она отвозила младших девочек к их подружке, они договорились, что на ночь останутся, потом она еще к своей маме заехала, вернулась поздно, и…

– Джейс, бога ради, хватит сопли жевать! Тут уже все плесенью скоро покроется!

На том конце недовольно хмыкнули.

– Я это к тому, что Мишель мне забыла сказать про письмо, которое еще утром пришло.

Мэтт вздрогнул.

– Я его не открывал, сэр, но совершенно уверен – это такое же, что получила констебль Годдард. Тоже коричневый конверт с напечатанным адресом.

Мэтт ответил не сразу. Если в этом конверте тоже фото, его опасения подтвердились – вот только чего именно он опасается?

– Джейсон, можешь привезти его сюда? Еще до работы?

– Конечно, сэр, я уже принял душ и оделся, вот только позавтракать не успел, могу я хоть…

– Нет. Мне нужен конверт. А потом позавтракаем.

* * *

Как и в прошлый раз, это была отпечатанная на принтере черно-белая фотография. Темный «Форд Кортина Крусейдер» стоял на обочине грунтовки из тех, по которым некогда гоняли скот. Кроме автомобиля в кадре были лишь распаханные поля и покрытое облаками небо.

Первым нарушил молчание Джейсон.

– Сэр, это ведь машина той самой модели? В которой убийца сжег второе тело?

Мэтт понял, что не в силах выговорить ни слова. Когда он наконец совладал с собой, его речь больше походила на громкий шепот.

– Хуже. Это та самая машина.

– Как? – Голос Джейсона, которому обычно был свойствен один и тот же мрачный тембр, вдруг скакнул вверх сразу на несколько октав. – Она ведь сгорела! Выгорела дотла. – Он дернул кадыком и добавил: – Как и труп в багажнике.

– Ты хочешь сказать, Кристофер Рэй Феллоуз? – Мэтт знал, что прозвучало слишком сердито, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, он действительно был рассержен. – Кристофер, на момент смерти – одиннадцать лет. Второй ребенок в семье, очень спортивный, подавал большие надежды в прыжках в длину. Говорили, что ему суждено выступать за сборную Англии. Будь так добр, не нужно называть его при мне «трупом в багажнике».

– Извините, шеф. Я ничего такого в виду не имел. Просто я сейчас слегка не в себе.

Мэтт бросил на сотрудника виноватый взгляд.

– Ко мне это тоже относится. И то и другое. Извиняюсь.

– Я не буду выглядеть совсем уж тупицей, если спрошу, почему вы уверены, что это та же самая машина? – вопросительно взглянул на него Джейсон.

– Вот посмотри. – Мэтт подвинул фотографию поближе к нему. – Как ты верно заметил, убийца сжег машину, однако криминалисты указали в отчете, что зеркало с водительской стороны было повреждено еще до того. – Он ткнул пальцем в разбитое стекло на фото. – И если бы я сомневался, то есть еще и номерной знак. Он у меня намертво в память впечатан: «Y345 UEG», хоть ты меня среди ночи разбуди.

Джейсон прикусил губу и уставился на Мэтта.

– И что, по-вашему, все это означает, сэр?

– Я бы предпочел, Джейс, пока свои мысли не озвучивать. Давай-ка доложим обо всем суперинтенданту и посмотрим, хватит ли у него духу признать, что происходит.

– После завтрака, сэр?

– Господи, Джейсон, тут, можно сказать, родина зовет! Сначала – к суперинтенданту Редпату, а потом можешь выбирать любую закусочную и яичницу любого размера, лишь бы в тебя влезла – я за все плачу. Договорились?

Пожав плечами, Джейсон встал и мрачно кивнул.

– А куда деваться?

* * *

В кабинете суперинтенданта можно было отдохнуть от дешевых офисных столов и неудобных стульев. Стол Дэвида Редпата был из темного дерева – или, вероятно, все же из ламината, однако отполирован и не завален всякой всячиной. Даже стулья здесь были мягкие – по меркам участка прямо-таки неслыханная роскошь.

Положив фото на полированную поверхность, Мэтт вновь уселся рядом с Джейсоном.

Суперинтендант выдвинул ящик стола, достал оттуда лупу и несколько минут изучал изображение «Форда». Двое других молчали. Наконец суперинтендант откинулся на спинку кресла и поднял на них взгляд.

– Чем вы сейчас заняты? Я имею в виду – много дел расследуется?

Мэтт задумался.

– Ну, дело Стокбриджа более или менее под контролем, и потом, я слышал, что вчера сообщил Уильям Кросс: Стокбридж готов признать вину. А у тебя, Джейсон?

– Ничего особенного. Помогаю инспектору Шорту со всякими мелочами.

Суперинтендант значительно кивнул.

– Тогда я рекомендовал бы собрать всю группу и еще раз пересмотреть дело об убийствах на топях Гиббет. – Он уперся взглядом в Мэтта. – Слушай меня внимательно – я все еще склонен полагать, что это причудливый розыгрыш, нацеленный на тебя лично, ясно? Но я не вправе полностью исключить небольшую вероятность, что здесь нечто более серьезное.

Мэтт подождал еще немного, рассчитывая, что суперинтендант все же произнесет вслух его собственные мысли.

– Серьезное в каком смысле, сэр?

– Можно подумать, ты, черт возьми, до сих пор не пришел к выводу. – Суперинтендант смотрел на него немигающим взглядом. – Ладно, как угодно. На самом дальнем конце спектра, Мэтт, находится наиболее неприятное объяснение – убийца жив и именно он посылает тебе фотографии. Ты – единственный из остающихся на службе полицейских Фенфлита, кому довелось поработать над этим делом. Остальное сам сообразишь. Только бога ради, постарайтесь без лишнего шума. Начальник полиции графства не обрадуется, обнаружив, что я вгрохал значительный бюджет в расследование древнего дела на основании всего лишь пары черно-белых фото.

Мэтт звучно сглотнул слюну.

– Я все понял, сэр. И благодарю вас. Я это очень ценю.

– Ой, да пошел ты, Баллард! Давайте и правда двигайте уже, а я попробую изыскать какие-нибудь финансы под эту безнадегу. Только ради всех святых, постарайтесь с этим побыстрей разделаться!

Глава 4

Мэтт решил, что лучше обойтись небольшой и не слишком заметной группой. Он выбрал инспектора Джейсона Хэммонда, сержанта Лиз Хэйнс, детектив-констебля Брина Оуэна и констебля Джемму Годдард. Если ближайший медосмотр подтвердит, что Джемма выздоровела на все сто процентов, через неделю ей снова надевать патрульную униформу, однако Мэтт был практически уверен, что Джемме разрешат задержаться у него до закрытия дела. После того, чем она занималась последние несколько месяцев, ее помощь может оказаться неоценимой.

Джейсон собрал людей у Мэтта в кабинете и быстро ввел их в курс дела. Мэтт дал группе некоторое время на то, чтобы переварить информацию, потом заказал для всех кофе и начал объяснять, чего он от каждого ждет.

Усевшись на краешек стола, он смотрел сверху вниз на знакомые лица.

– Подозреваю, всем вам известно, что я интересуюсь этим делом уже много лет. – Он ожидал услышать утвердительные восклицания и в общем-то не остался разочарован, хотя негромкое «правильней называть это манией» от Джейсона его не слишком порадовало. – Думаю, это все из-за моего тогдашнего сержанта, Билла Морриса. Он до самой смерти не верил, что наш основной подозреваемый Пол Андерхилл и был убийцей. И раз за разом повторял, что мне нужно держать ухо востро и не забывать об этом деле. – Мэтт пожал плечами. – Долгие годы меня не оставляло чувство – а вдруг он прав? И убийца до сих пор среди нас?.. Понимаю, будет нелегко, в конце концов, я вам давно уже все уши прожужжал этими убийствами, однако я хочу, чтобы вы сейчас забыли о моих теориях и взглянули на дело свежим взглядом. Начните с самого начала. Используйте доступные нам сейчас новейшие технологии и давайте посмотрим, не даст ли это что-нибудь.

Все одобрительно зашумели.

– Я уже отправил запрос в хранилище вещдоков, сэр, – сообщил Джейсон. – Коробки доставят после обеда.

– Отлично. Как насчет автомобиля? Сгоревшей «кортины»?

– Я обратился на центральный склад в Брэйтофте, сэр. Сообщил ответственному, что мы возобновляем расследование и что его нужно распаковать.

– Прекрасно, инспектор. Надеюсь, у лаборатории уже сегодня будет для нас информация по первой фотографии. Сейчас я хотел бы, чтобы к вечеру вы закончили или передали другим свои текущие дела. Мне нужно, чтобы с завтрашнего дня вы полностью посвятили себя расследованию, ясно?

Все закивали, потом Джемма подняла руку.

– Меня кое-что беспокоит, сэр.

Мэтт склонил голову набок.

– А именно?

– На топях Гиббет или рядом с ними произошло три убийства, сэр, однако тот, кто посылает фото, отправил лишь два. То есть я понимаю, что вторую вы получили только сегодня, но, согласно штемпелям, оба конверта были опущены одновременно. Так почему же не три?

– Разумное наблюдение. Я размышлял ровно над тем же самым и ответа так и не нашел. – Он пожал плечами. – Почта медлит? Или вообще потеряла письмо? А может, согласно плану, именно так и надо?

– Хотят, чтобы вы ломали над этим голову? – уточнила Лиз.

– Возможно. В любом случае, не уходи завтра на работу до тех пор, пока не придет почтальон.

– Кто? Я? – изумленно спросила Лиз.

– Почему нет? Сначала Джемма, потом Джейсон. Логично ожидать, что следующей будешь ты или же Брин. – Мэтт задержал на ней строгий взгляд. – Так что давайте все без ночных гулянок или чем вы там в это время занимаетесь, утром чтобы каждый был дома и проверил почту.

Лиз потупила взор и негромко произнесла:

– Это вы мне, сэр?

Мэтт с трудом удержался, чтобы не ухмыльнуться.

– Итак, в четыре снова встречаемся здесь. Я вкратце расскажу о том, что было сделано в девяностых, потом распределю индивидуальные задачи. К слову, суперинтендант просил не привлекать к расследованию излишнего внимания, так что оперативную комнату для этого дела мы занимать не станем. Собрания будем проводить у меня в кабинете, а так каждый работает за своим собственным компьютером. Джейсон, организуй нам сюда доску для записей и проектор. Согласен, прошлый век, но когда здесь кроме нас пятерых будет еще десяток коробок с вещдоками, надеюсь, это добавит хоть чуть-чуть уюта.

– Давай-давай, Джейсон, – усмехнулась Лиз, отбросила за спину темно-рыжую волну длинных прямых волос и добавила: – Куда ж нам без уюта.

* * *

К половине четвертого в кабинете Мэтта не осталось и следа от прежней аккуратности. Он обвел комнату взглядом. Никуда не годится, но придется потерпеть. Джейсон сумел добыть все необходимое; если сюда удастся также втиснуть пять человек и при этом не задохнуться, то можно начинать.

Группа явилась ровно в четыре. Мэтт чувствовал, что в них кипит скрытое возбуждение. Последние месяцы все занимались обычной рутиной, сейчас – другое, сейчас перед ними настоящая загадка, и ясно, что каждый жаждет получить в разгадке свою долю.

– Вроде ничего, главное, чтобы никто воздух не испортил, – резюмировал Брин.

– Вот спасибо, Брин, что бы мы без тебя делали, гений ты наш. – Лиз пристроилась поверх штабеля тяжелых запечатанных коробок. – Если я почувствую малейший неприятный запах, то теперь знаю, с кого спрашивать.

Мэтта порадовало, что у группы хорошее настроение. Для него самого возвращение к старому делу оказалось довольно болезненным. Где-то в уголке памяти прятался закрытый на ключ чуланчик, на дверце которого было написано «Джейми Мэтрэйверс». Мертвый парнишка являлся ему в повторявшихся регулярно кошмарах.

– Полагаю, что в общих чертах вы с делом знакомы, но я бы все-таки хотел рассказать, как именно все выглядело тогда. – Он сделал глубокий вдох – и с головой окунулся в прошлое. – В течение девяти месяцев, с июля тысяча девятьсот девяностого по апрель девяносто первого, было убито трое мальчиков. Их звали Дэнни Картер, Кристофер Рэй Феллоуз и Джейми Мэтрэйверс. Вы также, вероятно, знаете, что тело Джейми нашел я. – Никто уже не улыбался, члены группы лишь молча кивали. Вздохнув, Мэтт продолжил: – Единственное, что между ними было общего – возраст. Одиннадцать лет. Мальчики происходили из разных слоев общества, учились в разных школах, ходили к разным врачам, стоматологам, парикмахерам, даже выглядели по-разному. Однако после тщательного расследования мы все же обнаружили одну предположительную общность. В течение года перед смертью каждому довелось побывать в клинике Святой Марии.

Он пожал плечами.

– Разумеется, связь была весьма сомнительной, учитывая, сколько всего одиннадцатилетних мальчишек, вероятно, лечились там в то же самое время, однако хоть какая-то.

– И потому-то основным подозреваемым сделался Пол Андерхилл? – уточнил Брин.

– Да. Андерхилл наблюдался там в психиатрическом отделении. Пять лет подряд регулярно посещал клинику, дважды за это время ложился. – Мэтт сел, уперся локтями в крышку стола, нагнулся вперед и мрачно посмотрел на коллег. – Я хочу, чтобы вы все перечитали дело, но не забывайте – трое мальчиков были убиты самым жестоким образом. У большинства из тех, кто участвовал в расследовании, тоже имелись дети. Попробуй сохрани объективность, когда весь Фенфлит охвачен ужасом и гневом! На нас давили все поголовно, не просто общественность и пресса, но и начальство вплоть до самого верха, и каждый требовал – убийца должен быть пойман еще до того, как погибнет очередной ребенок. Поверьте, было безумно тяжело. Начало девяностых, уже начали появляться новые технологии, однако должного доступа к ним не было, и чего-то добиться на основании имеющихся данных удавалось очень нескоро.

Лиз подняла руку.

– Так значит, после смерти Андерхилла убийства прекратились. А от чего он, собственно, умер?

Мэтт откинулся на спинку стула.

– Его сбила машина. Темной ночью, на неосвещенной улочке у болота. Тело отлетело в кювет и пролежало там почти неделю. Нашел экскаваторщик, чистивший траншею.

– Сбила намеренно? – Глаза Джеммы широко раскрылись.

– Кто знает? Водителя так и не нашли.

– Но раз убийства прекратились, – нахмурил лоб Брин, – то это, получается, Андерхилл и был?

– Большинство так и решило. Но не сержант Моррис. Он полагал, что истинный убийца просто перестал убивать, придя к выводу, что тогда все спишут на Андерхилла и активное расследование прекратится. Как оно, собственно, и вышло.

– И вы, сэр, с тех пор ничего нового не обнаружили? – спросила Джемма.

– Я обнаружил добрую сотню разных вещей. К сожалению, имени нового подозреваемого среди них не оказалось. – Мэтт раздал каждому из членов группы по папке. – Здесь что-то вроде обзора следственных действий, начиная с первого дня. Я думал, что тому, кто займет мое место, он может пригодиться. Только факты, никаких предположений или теорий. Показания свидетелей, отчеты криминалистов, множество других подробностей. Разумеется, сейчас все это можно запросить через компьютерную базу данных, но так вам будет легче работать.

Полицейские принялись листать папки.

– Ого! Все так подробно, сэр. Это ж одного времени сколько ушло! – Брин, похоже, впечатлился.

– Верно. Увы, еще одно подтверждение тому, что я в последние годы слишком редко выхожу из кабинета, – скорчил гримасу Мэтт. Вряд ли стоит говорить им, что информацию в папке он собирал для своих собственных нужд. Чтобы было чем занять дни и ночи на пенсии. Ремонт, конечно, дело важное, но вот покрасит он каждую комнату, поклеит обои, а дальше что? – Короче, сейчас идем по домам, чтение на ночь у вас теперь найдется, с утра начинаем заново.

Все затопали прочь.

– Сержант Хэйнс, задержитесь на минутку, будьте добры, – попросил Баллард.

Лиз шагнула обратно в кабинет и притворила за собой дверь.

– Да, сэр?

Убедившись, что остальные их уже не услышат, Мэтт негромко сказал:

– У меня в холодильнике бутылка шабли. Вино слишком хорошее, чтобы пить в одиночку.

– Да что вы говорите! Я-то думала, мне полагается лечь в постель в обнимку с делом об убийстве и не выходить из дома, пока не заявится почтальон. – Она одарила шефа невинной улыбкой.

– Я могу почитать тебе на ночь и домой тоже забросить – как раз перед почтальоном.

– Заманчиво, Мэтти, но лучше бы не сегодня.

Он почувствовал раздражение и что-то вроде страха. Не хотелось провести в одиночестве еще одну ночь.

– Хватит тебе, Лиз. Я серьезно. Эти фото на меня сильно подействовали. Лучше бы от них отвлечься.

– То есть я нужна, чтобы отвлечься? Вот здорово-то!

Он придвинулся поближе.

– Лиз, я не это имел в виду, ты сама прекрасно знаешь.

– Мэтти, я не думаю, что идея хорошая.

Он слышал запах ее духов, почти что ощущал шелковистость волос, мягкость кожи.

– Тебе мой дом не нравится? Если да, можно снять комнату в отеле.

– Опять у Эди?

Он пожал плечами.

– Это не прямо в городе, так что риска никакого. А Эди нас выдаст разве что в том случае, если его голым в муравейник засунут. – Мэтт криво улыбнулся. – Да и чистота у него идеальная.

Ее губы тронула легчайшая усмешка.

– Разумеется, что еще девушке нужно?

– Так ты согласна?

Она медленно провела языком по губам и ответила:

– Ну, я ведь чаще всего соглашаюсь.

Он усмехнулся.

– Чаще всего? Хотелось бы надеяться, что всегда!

– В таком случае позвони Эди, убедись, что у него есть свободный номер.

– Незачем.

– То есть ты опять все за меня заранее решил?

Баллард одарил ее упрекающим взглядом.

– Конечно, нет! Мне бы и в голову не пришло.

– Ой, забыла. Для тебя там всегда найдется комната?

– Мы с Эди Кларксоном старые приятели.

– Хм. Занятно. – Лиз нагнула голову столь провоцирующе, что Мэтт лишь ценой отчаянных усилий удержался, чтобы не протянуть руку и не погладить ее. – Он не производит впечатление подходящей компании для старшего инспектора.

– История долгая. Мы старые приятели.

– Расскажешь?

– Нет.

– Никогда?

– Быть может, рано или поздно… Значит, в семь?

– При условии, что ты закажешь мне один из его фирменных сочных стейков и возьмешь нам бутылку чего-нибудь подороже.

Почти прижавшись к ней – якобы для того, чтобы открыть для дамы дверь, – он прошептал:

– Чего ни пожелаешь – все твое.

– Отлично. Тогда в семь я тебе и скажу, чего именно желаю.