Текст книги "Арена 13. Жертва"

Гаррету ничего не стоило разрубить меня как полено. На мгновение я почувствовал себя крайне уязвимым.

Мой соперник усмехнулся:

– Да, это похоже на работу с топором, Лейф. Учись использовать вес меча. Сживись с ним, стань с ним единым целым. Ты можешь промахнуться, учись держать равновесие. Мечом нужно сначала взмахнуть вверх, а затем опустить его вниз. Так вес оружия добавит силы твоему удару.

Сказать было легче, чем сделать, и через пять минут я уже валился с ног от усталости. Я часто и неглубоко дышал, руки и плечи словно налились свинцом.

Дав мне немного отдохнуть, Гаррет показал, как нужно стоять и как держать меч. Второй поединок дался мне уже не так тяжело, как первый. Когда же мне наконец удалось нанести удар, Гаррет парировал его своим мечом. Столкновение клинков был сильным и отдалось болью в плечах. Я едва не выронил оружие на землю.

Когда вторая неделя обучения подошла к концу, я чувствовал себя гораздо увереннее в обращении с мечом, но все равно это было лишь начало. Скорее всего, я бы не выстоял и минуты в поединке с любым воином-гентхаем. Однако я овладел основными навыками и был благодарен Гаррету за его уроки. Я понял, что этот воин начинает мне нравиться. Еще несколько месяцев в лесу – и я, пожалуй, почувствую себя настоящим гентхаем.

Однако я знал: пора возвращаться домой.

6. Тревожный знак

Тот, кто зависит от твоей благосклонности,

Плывет со свинцовыми плавниками.

Сборник старинных сказок и баллад

Тайрон просил меня вернуться за три месяца до начала сезона поединков на Арене 13, чтобы я мог пораньше начать тренировки. Это означало, что я должен возвратиться из гентхайских земель до того, как закончится зима. Увы, на этот раз меня никто не подвезет в фургоне, чтобы облегчить мне дорогу. Придется проделать весь путь обратно в Джиндин пешком.

Прежде чем уйти, я в последний раз встретился с Коннитом. Он повел меня в чащу леса. Вскоре мы оказались перед длинной хижиной, какой я никогда не видел прежде. Рядом протекала глубокая речка. В воде на каменном основании было установлено массивное деревянное колесо. Стремительное течение реки приводило его в движение.

Хижину охраняли около десятка вооруженных воинов. Неужели в ней хранится что-то ценное? – подумал я. До моего слуха доносилось странное гудение, исходившее из глубины хижины.

Коннит открыл замок и распахнул дверь. Мы шагнули в темное пространство. Гудение стало громче.

Затем неожиданно что-то щелкнуло, и помещение залил свет. Я, открыв рот, смотрел на его источник. Это был стеклянный шар, свисавший на шнурке прямо из потолка. Свет исходил изнутри шара и был настолько ярок, что на него больно было смотреть.

– Источник этого света называется электричеством, – пояснил Коннит. – Древние таким образом освещали целые города. Река возле дома вращает водяное колесо, а оно, в свою очередь, вырабатывает электричество при помощи машины, которая называется генератор.

Я был поражен. Горожане смотрели на гентхаев свысока, считая их недоразвитыми и темными. И в то же время сами пользовались факелами и свечами, тогда как гентхаи использовали технологию, которой люди владели до того, как джинны победили их и окружили Барьером.

– Но я привел тебя сюда не ради него, Лейф. Электричество дает не только свет, но и кое-что другое. Иди за мной!

Коннит шагнул в сторону и поднял крышку врезанного в пол люка. Я увидел уходящие вниз ступеньки. Вождь отступил назад и щелкнул чем-то на стене. Ступеньки осветились. Он повел меня вниз, и вскоре мы оказались в неглубоком подвале. Здесь гудение оказалось громче, чем наверху.

На скамье у дальней стены лежали тринадцать длинных металлических цилиндров. Каждый был тонкой трубкой подсоединен к стене.

– Электричество питает их энергией, но они используют более совершенную технологию, чтобы сеять смерть. Это оружие, Лейф. Оно называется «грамагандар», что означает «Дыхание Волка». У нас тысячи воинов, многие из них конные. Им по силам свергнуть Протектора, но против джиннов по ту сторону Барьера…

Коннит пожал плечами.

– Это оружие обеспечит нам победу. Оно разрушает фальшивую плоть. Тела джиннов расплавятся от его губительного огня. А вот для нормальных людей оно опасности не представляет.

– Скажи, господин, а его можно использовать против Хоба? – спросил я, и мое сердце застучало быстрее.

Коннит в упор взглянул на меня:

– Можно, но это выдаст наш секрет. Когда мы начнем войну против джиннов, на нашей стороне будет эффект неожиданности. Мы с тобой еще увидим смерть Хоба, но мы должны найти для этого другой способ. Поэтому никому не говори о том, что видел. Ни про грамагандар, ни про ритуальные поединки с вервейтами. Ты понимаешь? Это секреты гентхаев, и они не для посторонних.

Когда настало время уходить, Гаррет проводил меня до границы гентхайских земель.

– Удачи, Лейф! Береги себя на арене! – пожелал он и похлопал меня по плечу.

– Спасибо за уроки, – сказал я и улыбнулся ему. – Теперь я не только умею валить деревья – теперь я знаю, как укреплять силу моего тела. Это поможет в будущих поединках.

Помахав мне, Гаррет зашагал прочь. Увижусь ли я с ним еще когда-нибудь? – подумал я, но вскоре мои мысли унеслись домой.

Снег почти растаял, однако земля была сырой, и, выйдя из леса, я был вынужден брести по грязи и обходить опасные топкие болота. Хотя я и пообещал Питеру заглянуть к нему на обратном пути, в Майпосин я заходить не стал, а обошел город стороной. После всего, что мне довелось пережить, я был не в настроении вести пустые разговоры, а Питер непременно задал бы мне массу вопросов, на которые у меня не нашлось бы ответа.

Прошло не менее двух недель, прежде чем впереди замаячил Джиндин.

Первыми в глаза бросились тринадцать шпилей Хобовой цитадели. Солнце садилось, и ее зловещая тень пролегла через весь город. Тени шпилей напоминали когти, медленно тянущиеся к бронзовому куполу Колеса.

Во всем Мидгарде нельзя чувствовать себя в безопасности, но большую часть своего внимания Хоб сосредоточил на городе, где находил большую часть жертв, – на Джиндине. Я был рад снова увидеть Колесо, однако эти зловещие тени вызывали дурное предчувствие.

Не испытывая желания идти по улицам Джиндина с наступлением темноты – вдруг Хоб выйдет на охоту? – я провел еще одну ночь под открытым небом недалеко от города. Вернулась холодная погода, и ночью было морозно. Тонкое одеяло почти не грело, и от холода я не сомкнул глаз. Утром я был рад снова отправиться в путь, ведь это дало возможность согреться. После рассвета я уже подходил к городу.

Вскоре я разглядел громаду бойни, над которой медленно кружили черные грифы. В конце дня они обычно летали над Колесом. По всей видимости, их привлекали потоки теплого воздуха, поднимавшиеся над куполом, но многие верили, что пернатые хищники слетаются туда в предвкушении очередной смерти на Арене 13.

Конечно, это всего лишь суеверие. Помимо боев по особым правилам и визитов Хоба, смерти на арене случаются редко, хотя на моих глазах одного бойца убили во время такого боя, и я также стал свидетелем гибели Керна.

В ту ночь мы с Тайроном побывали в цитадели Хоба, и Тайрон увез оттуда в ящике останки Керна, точнее, его отрубленную, но все еще живую голову.

Я знал, что кисточки пожирают тела, – но зачем Хобу хранить головы своих жертв? С какой целью он это делает?

Это были мрачные воспоминания, но совсем недавно я стал свидетелем того, как в гентхайском конференц-зале тринадцать ночей подряд проходят поединки с вервейтами. Я видел достаточно смертей, и они надоели мне до тошноты. Наверное, в этом я похож на отца. У него тоже вызывало отвращение то, что он видел в землях гентхаев, поэтому он и отказался от татуировки на лице.

И вот наконец я шагал по узким улочкам. Чтобы не ступать в грязь, я старался идти по деревянным мостовым, проложенным перед домами. Увы, некоторые доски давно сгнили. Затем я поднялся на холм и пошел в ту часть города, где жили богатые горожане. Здесь улицы были выложены не досками, а камнем, скользкие места присыпаны золой, а кое-где даже росли деревья, правда, пока еще без листьев, хотя до наступления весны оставалось совсем немного.

Тайрон недаром считался самым успешным механиком Джиндина – у него был большой дом в четыре этажа с глубоким подвалом.

Войдя во двор, я постучал в заднюю дверь. Мне не терпелось поскорее увидеть Квин, хотя, если честно, я изрядно нервничал. Например, как она отнесется к моей татуировке? И, разумеется, я надеялся, что, прежде чем мы с ней увидимся, у меня будет время помыться и привести себя в порядок.

Дверь открыл сам Тайрон. Широко распахнув ее, он довольно долго меня разглядывал, отчего мне стало не по себе. Интересно, что он сейчас скажет? Но он лишь покачал головой и присвистнул сквозь зубы.

– Оставь грязную обувь и сумку здесь и поднимайся в мой кабинет, юноша! – проворчал он. – Я буду там через пять минут.

Сказав это, Тайрон повернулся ко мне спиной и скрылся в глубине дома. Я стащил с ног башмаки и, оставив их на полу рядом с сумкой, в одних носках поднялся на верхний этаж. Я был уверен, что из-за татуировки меня ждут неприятности, но, несмотря ни на что, был рад вернуться сюда. Я скучал по жизни в доме Тайрона.

Дверь в кабинет оказалась открыта. Я вошел и сел на стул напротив письменного стола. Сейчас я получу хорошую взбучку, и мне нечего сказать в свое оправдание.

Я огляделся по сторонам. С момента моего ухода здесь ничего не изменилось. Это был кабинет зажиточного человека. Стены обшиты панелями красного дерева, кресла обтянуты кожей, на полу – шкуры белых волков. Я посмотрел на запечатанный стеклянный книжный шкаф, который привлек мое внимание еще в первый приход сюда. В нем выстроились в ряд семь томов, поддерживаемых с обеих сторон резными деревянными подставками в форме волков. При взгляде на них по моей спине пробежал холодок. Я тотчас вспомнил вервейтов и совершенные ими убийства, свидетелем которых я стал.

Я подошел ближе и посмотрел сквозь стекло. Первая книга называлась «Руководство по языку Ним», вторая – «Руководство по бою с тригладом». Однако мое внимание привлек третий том, я не мог отвести от него взгляд. Назывался он «Свидетельства Мэта».

Неужели эту книгу написал мой отец? О чем она? Может, это его воспоминания о боях на Арене 13? Я был бы не прочь ее прочесть, но не мог сказать об этом Тайрону, не объяснив причин моего любопытства.

Услышав, как он поднимается по лестнице, я быстро вернулся на прежнее место. Тайрон вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел напротив меня.

– Зачем? – спросил он. – Скажи, зачем ты это сделал?

Он хмуро смотрел на мое лицо, разглядывая татуировку на его левой половине – от виска до нижней челюсти, все эти темные линии и спирали. Я хотел объяснить ему, что татуировку я заслужил по праву, одержав победу над вервейтом, и что подобной чести удостаиваются лишь самые храбрые воины. Хотел объяснить, что ее получают лишь те, кто сумел перехитрить вервейта и спас ребенка… Но я ничего не сказал.

Увы, я связан клятвой и не нарушу слова, которое дал Конниту.

Как не мог я признаться и в том, что в поединке использовал короткие мечи. Строго говоря, такое признание могло быть истолковано как нарушение клятвы, хотя моя совесть была чиста. Это правило было придумано для поддержания мира в городе; требования жизни в лесу были иными.

– Гентхаи не спешили признавать меня своим. Поначалу я чувствовал себя чужаком. Татуировка помогла мне сблизиться с ними, завоевать их доверие, – сказал я. По большому счету, так оно и было.

– Здесь это не поможет, парень. Добра от этой затеи не жди. Сам знаешь, даже твой отец не носил татуировки. В городе она сделает тебя чужаком, будет привлекать к тебе внимание. Неужели ты этого не понимаешь? Да и гвардейцам Протектора это вряд ли понравится. В общем, от нее у тебя будут одни неприятности.

Тайрон был прав. Гвардейцы не любят пришлых. Моя кожа и без того темнее, чем у остальных горожан. Однажды патруль избил меня за это и выгнал из города. Татуировка сделает меня еще заметнее. Я переживал, как отнесется к ней Квин, но о том, как ее воспримут гвардейцы, даже не подумал. Эта мысль просто не пришла мне в голову.

Я посмотрел на Тайрона. Он был приземист и мускулист. Лицо румяное, поросшее седой щетиной. Сейчас он выглядел чуть старше, чем в последний раз, когда я его видел, хотя прошло всего несколько месяцев. Вокруг глаз залегли морщины, а борозда на переносице сделалась глубже.

Причиной тому была смерть его зятя Керна и то, как гибель мужа сказалась на его старшей дочери Тине.

– Простите, – сказал я. – Я не хотел никому доставлять неприятности.

Тайрон вздохнул.

– Что сделано, то сделано. Придется смириться с тем, что есть. В любом случае, в пятницу в Морские Ворота прибудет Торговец. Я собираюсь съездить туда и купить нескольких лаков. Тебе будет полезно увидеть это, так что ты поедешь со мной.

– Один из гентхаев сказал мне, что после ухода с арены мой отец пять лет работал на Торговца. Вы знали об этом? – спросил я. – Наверное, Мэт видел то, что находится за пределами Барьера.

– Да, возможно. Когда я приезжал в Морские Ворота, то иногда встречал его там. Мы с ним ни разу не поговорили наедине, без свидетелей, но он всегда был рад меня видеть.

– Может, Торговец что-то расскажет мне о моем отце?

Тайрон нахмурился:

– Нет, мальчик. Никаких вопросов Торговцу, если только они не связаны с покупкой его товара. Ты меня понял? Я представлю тебя как Лейфа, своего ученика. И не скажу, что ты сын Мэта. Пусть это пока останется секретом. Нашей с тобой тайной. Поедем рано, до рассвета. Если ты, конечно, сумеешь проснуться, – добавил он. – У тебя усталый вид. Неужели ты всю дорогу обратно шел пешком?

Я кивнул:

– Это заняло почти три недели. Какая здесь выдалась зима?

Судя по его глазам, Тайрон понял, что я имею в виду. С наступлением темноты Хоб устраивал на городских улицах охоту. Мне хотелось знать, каково было здесь темными зимними ночами.

– Зима была холодной, и Хоб не ограничивался охотой на улицах. Он врывался в дома и выхватывал людей прямо из постелей, главным образом женщин. Он как будто специально выбирал тех, кто работает в Колесе. Забрал жену одного шаблонщика и дочерей двух бойцов Арены 13.

Это показалось мне тревожным знаком. Обычно Хоб не трогал тех, кто имел отношение к Колесу, приходя лишь на Арену 13. Выходит, теперь мы все – его возможные жертвы.

– Неужели гвардия ничего не предприняла?

– Все как обычно. Мы обратились к Протектору, который пообещал после наступления темноты вывести на улицы больше патрулей. Но полагаться на его помощь – все равно что плавать в свинцовых башмаках. Сейчас все проявляют бдительность. Этот дом укреплен лучше других, так что мы в относительной безопасности. Но я не хочу, чтобы ты вечерами выходил на улицу, особенно в одиночку. Теперь после заката мы ходим по двое или по трое – Хоб обычно выбирает себе одиноких жертв. Но ведь жизнь продолжается, верно? По-моему, ты подрос на пару сантиметров и поднакачал мускулы. Это тебе только на пользу. Пригодится во время поединков на арене в придачу к твоей удивительной реакции, если, конечно, ты ее сохранил. Чем ты там занимался?

– Главным образом валил лес.

Тайрон улыбнулся. Он показался мне усталым, хотя и пытался бодриться.

– Значит, пора снова валить лаков! Ступай на кухню и позавтракай. А потом – спать. Ты пока еще не готов приступить к тренировкам. Дейнон вернется только в конце этой недели, вот тогда и начнем.

– Я думал, он уже вернулся.

– Какие-то проблемы дома. Из-за них он там задержался, только и всего.

Квин завтракала, сидя за кухонным столом. Она, как всегда, была прекрасна, и мое сердце тотчас сжалось. Как же я соскучился по ней!

Шрам был на прежнем месте – на щеке, там, где волосы были подстрижены короче. Она делала это специально, чтобы привлечь внимание к боевой отметине, которой гордилась. Впрочем, это ни на йоту не умаляло ее красоты.

Она подняла голову и посмотрела на меня. Мое сердце застучало как бешеное.

– Лейф! – воскликнула она. – Как же я рада снова тебя видеть…

В следующий миг она изменилась в лице и впилась в меня взглядом. Я не мог понять ее истинных чувств. У меня тотчас похолодело внутри. Что она сейчас скажет? Я был готов отказаться от чести носить гентхайскую татуировку, если она покажется ей уродливой.

Квин встала из-за стола и подошла ко мне. К моему облегчению, она улыбнулась и, повторяя контуры узоров, провела указательным пальцем по моей левой щеке.

– Тебе идет, Лейф, – сказала она. – У тебя такой свирепый вид! Может, я себе сделаю такую же!

– Не думаю, что твой отец это одобрит, – предупредил я ее.

– Ты как будто стал выше, – сказала Квин, внимательно меня разглядывая. – И шире в плечах. Это хорошо, но еще больше накачивать мускулы не стоит. Скорость реакции важнее, чем сила.

Мне внезапно стало тревожно. Что, если рубка леса – не самый подходящий вид тренировок для бойца Арены 13? И накачанные мышцы меня только замедлят? Я попытался выбросить эту мысль из головы. Разве я не смог победить вервейта? Разве я не позволил первому волку проскочить мимо меня, а затем, убив двух других, уничтожил его, прежде чем он успел разорвать ребенка? И все же сомнения меня не покидали.

Весь следующий день по совету Тайрона я отдыхал. Но за день до нашей встречи с Торговцем поговорил с учителем еще раз.

– Сегодня я чувствую себя бодрее, – заявил я. – Могу я потренироваться в поединке с лаком?

– Что, не терпится сразиться с кем-нибудь, Лейф? Это хорошо. Сегодня я могу выкроить для тебя часок. Встретимся в два в тренировочном зале.

Тайрон построил лучшую в городе тренировочную площадку. Это была точная копия Арены 13 – пятьдесят футов в длину, двадцать пять в ширину. Без четверти два я уже был там. На меня тотчас нахлынули воспоминания. Я вспомнил как Керн, до того как Хоб убил его, обучал нас здесь приемам боя. Печаль накатила волной. Я по-прежнему тосковал по нему. Как же, должно быть, горько сейчас его вдове, Тине. Эти мысли еще больше укрепили мое намерение уничтожить джинна, принесшего на нашу землю столько страданий и страха.

Я зажег факелы на стенах и подмел деревянный пол. Мне было тревожно. Сохранилась ли у меня прежняя быстрота реакции? Эта мысль не давала мне покоя.

Пришел Тайрон. Кивнув мне, он направился к тому месту, где неподвижно застыл облаченный в доспехи лак. Тот самый, с вмятинами на латах, которого мы использовали для тренировок. Перед Турниром учеников его специально подкорректировали для меня, добавив ему скорости.

– Очнись! – скомандовал Тайрон, и лак поднял голову. В горизонтальной прорези лицевой маски вспыхнули его глаза.

Он и близко не был похож на те четыре сущности вервейта, с которыми я сразился в лесу, чьи клинки, зубы и когти были готовы в любое мгновение отнять у меня жизнь. Но, как обычно, оказавшись перед лаком, я занервничал.

– С чего начнем? С разминки? – спросил Тайрон, повернувшись ко мне.

– Хочу попробовать игру, ту, в которой лак использует кожаный мяч.

Тайрон кивнул:

– Да, давай попробуем. Это хорошая проверка реакции.

Подойдя к увешанной оружием стене, он снял меч «триг» и вытащил его из кожаных ножен. Вручив мне оружие, он вернулся к лаку.

– Самопроверка! – скомандовал Тайрон. Сейчас лак проверит свои внутренние системы, перелопачивая шаблоны Ним-кода.

Через пару секунд мой наставник выкрикнул новую команду:

– Доложи!

– Готов! – ответил лак резким утробным голосом.

– Встань! – приказал Тайрон. – Боевая стойка! Учебный режим!

Лак мгновенно принял боевую стойку. С помощью команды «Учебный режим» Тайрон снизил его скорость и реакцию, чтобы облегчить мне задачу. Подняв с пола кожаный мяч размером с человеческую голову, он передал его лаку. К мячу крепилась полоска кожи, в которую можно было просунуть руку.

Лак попытается ударить меня этим мячом. Я же буду стараться вонзить лезвие в его горловую втулку. Если мне это удастся, он беззвучно произнесет слов «обрыв», рухнет на пол и застынет в неподвижности. Мне же будет засчитана победа.

– Ты готов, Лейф? – спросил меня Тайрон.

Крепко сжимая меч, я кивнул и занял позицию лицом к лаку. Сердце учащенно стучало в груди. Глаза лака в горизонтальной прорези маски вспыхнули огоньком. Теперь лак внимательно следил за мной.

Я тоже смерил его взглядом, набрал полные легкие воздуха и сделал первые танцевальные движения. Два шага влево. Два шага вправо. Лак двинулся на меня, я по диагонали отступил вправо. Это был классический маневр для начала поединка.

Лак стремительно наступал на меня, размахивая кожаным мячом. Громко стукнув босыми ногами по дощатому полу, я резко развернулся. Теперь я двигался на него, целясь мечом в горловую втулку.

В следующий миг я присел и втянул голову в плечи.

Увы, мне не хватило быстроты. Мяч больно ударил меня по затылку. Я рухнул на пол и остался лежать. Я был оглушен. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло. Затем кое-как я поднялся на ноги.

К концу последнего сезона мне удавалось выигрывать две из трех игр. Сегодня я был недоволен собой, но моя решимость упрочилась. Как же здорово снова вернуться на тренировочную площадку! На этот раз мне точно повезет!

Тряхнув головой, я снова попытался занять позицию.

– Ты готов? – спросил меня Тайрон.

Я кивнул и снова начал пританцовывать. Следующее, что я запомнил, это очередной удар по голове. И то, что сижу на полу на пятой точке.

– На сегодня, пожалуй, хватит – сказал Тайрон.

– Пожалуйста, дайте мне еще одну попытку! – взмолился я.

Результат был точно таким же, но теперь моя голова раскалывалась от боли.

– Ты еще не отдохнул после долгой дороги, – утешил меня Тайрон, похлопав по спине. – Не стоит торопить события. Дождись следующей недели, когда вернется Дейнон. К тому времени ты придешь в прежнюю форму.

Я кивнул и кисло улыбнулся. На душе было совсем не радостно, хотя перспектива снова увидеть Дейнона слегка меня приободрила.