Текст книги "Как начинались великие религии. История духовной культуры человечества"

Когда Конфуций умер, Кей стал систематизировать высказывания и уроки, которые он получил от своего деда.

Кей был небогатым человеком и все свое время посвящал книге Конфуция о Доктрине Среднего Пути.

Чтобы обеспечить себе средства к существованию во время работы над книгой, Кей преподавал ученикам, которые приходили к нему.

«Послушайте, учитель, – иногда говорили ему его ученики, – ваша куртка стара и расползается по швам, и у вас так мало еды!»

«Учитель, – отвечал им Кей, всегда называя Конфуция Учителем и никогда дедом, – говорил, что ученый, ищущий истину и стыдящийся бедной одежды и скудной пищи, недостоин того, чтобы с ним разговаривать».

Иногда у Кея не было достаточно еды, и тогда ее присылали ему его друзья. Пищу, необходимую для поддержания физических сил, он с благодарностью принимал, отказываясь при этом от вина и деликатесов, например, сушеное мясо он брать отказывался. Даже рис и овощи, которые ему приносили, он брал только у тех людей, которых он уважал.

Однажды некий богатый человек, который узнал, что внук Конфуция нуждается, прислал ему продукты питания и одежду. Зная о том, как щепетильно Кей принимает подобные дары, он послал с ними слугу с таким сообщением:

«Когда я беру взаймы у человека, я забываю об этом, когда я даю что-то, я расстаюсь с этим так же легко, будто я это выбросил».

Слуга возвратился назад с дарами, сказав, что Кей не принял их.

«Объяснил ли он тебе причину?» – спросил богач.

«Нет», – ответил слуга.

Тогда богач сам отправился к Кею и спросил его:

«У меня всего много, у тебя нет. Почему ты не принимаешь мои дары?»

«Ты отдаешь свое добро, как будто выбрасываешь его в сточную канаву, – ответил Кей. – Каким бы бедным я ни был, я не могу думать о своем теле как о сточной канаве. Вот почему я не могу принять твои дары».

И внук Конфуция объяснил китайцам истину о том, что подающие милостыню должны испытывать сочувствие, а принимающие ее – иметь самоуважение.

Кей продолжал свою работу. Он был счастлив видеть, что слава учения его деда идет по всему Китаю.

Чуть более ста лет после смерти Конфуция в провинции Лу родился ребенок, которого назвали Мэн.

Большинство правителей Китая были по-прежнему себялюбивы и несправедливы, как и во времена Конфуция, и, когда Мэн вырос, он стал выступать против князей и министров, которые думали только о своем собственном благе, а не о благе народа, которым правили.

Мэн собрал вокруг себя многих учеников и учил их мудрости Конфуция, которая получила название конфуцианство.

Его ученики называли его Мэн-цзы, что означает «Мэн-философ». Мы называем его – Менций.

Менций пришел к правителю Лу и попросил его управлять провинцией в соответствии с учением Конфуция. Но князь Лу отказался его слушать. Менций собрал своих последователей и отправился по империи искать правителя, который захочет править своим народам так, как учил Конфуций.

Куда бы ни приходил Менций, его принимали с большим уважением, как прославленного философа.

«Что это за справедливое и мудрое правление, которое ты проповедуешь?» – спрашивали у него князья.

«Ничего нового я не проповедую. Учитель Конфуций учил этому до меня. Справедливый правитель управляет своим народом согласно Пяти Постоянным Добродетелям, так говорил Учитель».

«А что это за Пять Постоянных Добродетелей?»

«Вот они:

ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬ – работай на благо людей;

ДОБРОДЕТЕЛЬНОСТЬ – не делай другим того, чего ты не хотел бы, чтобы они сделали тебе;

ПРИСТОЙНОСТЬ – всегда будь обходителен с людьми, которыми правишь;

МУДРОСТЬ – пусть знания и понимание будут твоими ориентирами;

ИСКРЕННОСТЬ – будь искренним во всем, что ты делаешь, так как без искренности, как говорил Учитель, мир не может существовать.

Этим Пяти Постоянным Добродетелям и должен следовать любой правитель!»

Князья и принцы слушали Менция, но ни один не внял его словам. И Менций отправлялся в другие провинции.

Так он путешествовал двадцать лет. И хотя не нашел ни одного принца или князя, который последовал бы его совету, ему удалось распространить учение Конфуция.

Покидая то или иное место, он оставлял его с большей любовью к мудрости Учителя.

Растущая любовь и понимание идей Конфуция среди людей побудили Менция продолжать работу по распространению конфуцианства.

Менций умер в возрасте восьмидесяти трех лет, почти 2300 лет назад. Но его память чтут миллионы людей и по сей день.

Китайцы называют Конфуция Первым Мудрецом Китая, а Менция – Вторым Мудрецом Китая.

Шло время, несправедливость и эгоизм князей, принцев и их министров распространялась в Китае повсеместно.

Это продолжалось до тех пор, пока около двухсот пятидесяти лет после смерти Конфуция на трон Поднебесной не вступил новый император, который решил провести реформу в управлении страной. Звали его Цинь Ши-Хуанди. Вступив на престол совсем еще мальчиком, он принял решение взять власть над всей страной в свои руки.

Конечно, князьям в провинциях это не понравилось. Но Цинь со своей армией выступил на север и на юг и покорил всех, кто противился ему. После того как вся власть в Китае перешла к нему, он провозгласил себя Первым Императором.

В Китае было много, очень много императоров и до него, но Цинь назвал себя Первым Императором, давая понять, что хочет, чтобы подданные забыли всех предыдущих правителей.

Все это было похоже на игру с грифельной доской: на ней записывали долги до тех пор, пока не осталось ни единого свободного места, а игроки не начали безбожно плутовать. И вот пришел мальчик-император Цинь, вытер доску начисто и велел людям начинать игру с чистого листа, а он будет наблюдать, чтобы никто не плутовал.

После победы над теми, кто восстал против него, император распорядился устроить во дворце большой праздник, на который были приглашены все министры и Большие Люди страны.

Во время праздника гости, согласно обычаю, выступали с речами, восхваляя императора и желая ему долгих лет жизни.

Поднялся министр развлечений и сказал:

«Счастливо царство Китай под властью вашего величества, великий император Цинь Ши-Хуанди! До вас империя была раздроблена и слаба, но своей силой и мудростью вы объединили ее и сделали сильной. До вас наша империя была мала. Теперь благодаря вашей мудрости она так велика, что, где бы ни светили солнце и луна, люди склоняются перед вашей властью. Вы, ваше величество, создали счастливую империю, она будет процветать на протяжении десяти тысяч поколений! В прежние времена не было великого императора, подобного вашему величеству!»

Эта речь понравилась императору, однако потом поднялся великий ученый Шун-ю Ю и сказал:

«Министр развлечений проявил себя как льстец. Чтобы доставить удовольствие вашему величеству, он оклеветал память наших великих предков, императоров прошлого, поэтому его нельзя считать преданным министром».

Все за столами зашептались, обсуждая слова бесстрашного ученого.

Один министр встал со своего места и сказал:

«То, что сделали вы, ваше величество, поистине больше, чем может понять простой ученый. Эти ученые не понимают, что мы делаем сейчас. Они лишь изучают прошлое. Теперь, когда ваше величество сделали нашу империю великой, они проповедуют людям то, что против вашей воли.

Наилучший способ не дать этим ученым причинить вашему величеству какой-либо вред – сжечь их книги и книги, написанные древними учеными. А всех, кто учит по ним других против вашей воли, следует предать смерти».

Молодому императору Циню понравилось предложение министра. Он разослал своих порученцев по всей стране, чтобы они собрали книги Великих Учителей, особенно труды Конфуция, его внука Кея и последователя Менция, и сожгли, дабы предать забвению даже память об этих ученых.

В те времена книги в Китае писали не на бумаге, как в наши дни, а на полосках бамбука шириной около одного дюйма и длиной два фута чем-то вроде лака, которые связывались вместе таким образом: по углам прокалывались дырочки, и полоски скреплялись шелковыми или кожаными шнурами, вроде наших книг на спиралях. Естественно, такие книги были очень большими и тяжелыми. Книга вроде той, которую вы читаете сейчас, весила бы около ста фунтов, будь она написана на бамбуковых полосках.

Посланцы императора начали собирать книги из королевских библиотек и частных домов недалеко от императорского дворца для сожжения.

Печальным выдался тот год, 212-й до н. э., в Китае. Некоторые императорские посланцы и ученые, которые любили великие труды своих Учителей, украли копии этих трудов и замуровали их в стены домов, где их нельзя было найти.

Однако большая часть книг была сожжена.

В течение трех месяцев неподалеку от императорского дворца пылали костры. Днем и ночью в пламя подбрасывали бамбуковые книги, и люди со всех концов страны собирались у огромного костра и наблюдали за огромными тенями от языков пламени, пляшущими на стене дворца.

После того как книги были сожжены, император приказал лишить жизни старых ученых, которые помнили содержание этих книг и учили по ним людей. Около пяти тысяч ученых были убиты, а сотни других либо изгнаны из страны, либо отправлены на строительство Великой Китайской стены.

Несколько лет спустя, когда император Цинь умер, люди достали книги, замурованные в стенах, и устроили большой праздник в память о Конфуции и его последователях и книгах, которые были спасены.

Конфуций, имя которого император Цинь хотел стереть из памяти людей, стал его подданным еще дороже, а память о самом императоре ненавистна.

Император Цинь, по имени которого мы называем Китай (англ. China — вариант китайского Ts’in-a), хотел, чтобы его народ помнил о нем как о самом лучшем императоре на протяжении десяти тысяч поколений. Но вместо этого народ Китая помнит о нем как о преступнике десяти тысяч поколений.

Часть вторая
ТАОИЗМ – РЕЛИГИЯ, КОТОРУЮ МОГУТ ПОНЯТЬ НЕМНОГИЕ

Лао-Цзы писал:

«С теми, кто добр ко мне, я добр;

И с теми, кто недобр ко мне, я добр.

И таким образом все становятся добрыми».

Основан: в VI веке до н. э.

Основатель: Лао-цзы (Старый Философ). Существует много путаницы относительно основателя таоизма. Некоторые даже сомневаются, существовал ли он вообще. Согласно одной легенде, настоящее его имя было Лай Эрх, родился он предположительно в 604 г. до н. э., а умер предположительно в 524 г. до н. э.

Место: Китай.

Священные книги: Дао Дэ Цзин («Книга пути и достоинства») – самая короткая из всех священных книг в мире. Предположительно написана Лао-цзы в конце жизни. И хотя в ней всего около пяти тысяч слов, она настолько непонятна, что по сей день является предметом исследования.

Распространение: Китай, Корея и Маньчжурия, США.

Религиозные течения: таоизм – мистическая религия, поэтому у нее много толкований и сект.

В те времена, когда слава Конфуция только начинала распространяться по всему Китаю, в этой стране жил еще один философ, имя которого было на устах у его многочисленных поклонников.

Конфуций слышал о нем. Его имя Лао-цзы из города Лоян, где он работал хранителем архива императорской библиотеки. Учение Лао-цзы показалось Конфуцию очень необычным, и позднее, когда он был приглашен в императорскую библиотеку изучать рукописи по древнекитайской музыке, Конфуций отправил к Лао-цзы посыльного с сообщением, что хочет с ним встретиться.

Когда посыльный ушел, Конфуций сел на циновку и начал читать рукопись, написанную на бамбуковых полосах. Занятый изучением текстов, он услышал, что кто-то вошел в комнату. Он поднял глаза и увидел, что к нему идет лысый длиннобородый старик. Конфуций немедленно встал, демонстрируя должное уважение к старшему по возрасту.

«Что ты читаешь, господин?» – спросил старик.

«Книгу перемен, – ответил Конфуций, понимая, что старик, стоящий перед ним, не кто иной, как сам Лао-цзы. Потом он добавил: – Мудрецы древности изучали эту книгу, как мне сказали».

«С какой целью ты читаешь ее?» – спросил Лао-цзы.

«Книга перемен учит гуманизму и справедливости».

«Гуманизму и справедливости! – воскликнул Лао-цзы и нетерпеливо начал расхаживать по комнате. – Разве голубь купается целый день, чтобы стать белым? Нет. Он белый от природы. Так же и люди. Если они добры и справедливы в душе, их не нужно учить справедливости».

С этого начался долгий спор между двумя философами. Говорил в основном Лао-цзы. Время от времени он задавал Конфуцию вопросы, на которые тот очень вежливо отвечал.

«Зачем ты хочешь узнать о вещах, которые происходили в давние времена? Какой тебе в этом интерес и какая выгода?» – спросил Лао-цзы.

«Я полагаю, – ответил Конфуций старику, – что люди рождаются хорошими, а учение и знания помогут им оставаться такими. Но прежде чем мы сможем получить новые знания, мы должны сначала узнать старые, вот почему я думаю, что мудрость наших предков следует тщательно изучать». Этот ответ рассердил Лао-цзы.

«Люди, о которых ты говоришь, господин, уже сгнили в могилах. Оставь свое важничанье и забудь о своих грандиозных планах научить мир справедливости. Тебе это не нужно. Вот что я хочу тебе сказать – и это все!»

Он повернулся и вышел из комнаты.

Позднее, когда Конфуций вернулся к своим последователям, все они стали горячо интересоваться его встречей с Лао-цзы и тем, что он думает о нем. Конфуций подумал немного и сказал:

«Я знаю, как летают птицы, как плавают рыбы, как бегают животные. Бегуна можно поймать в западню, пловца – на крючок, а летуна подстрелить стрелой. Но есть дракон. Я не могу сказать, как он с помощью ветра пробирается через облака и поднимается к небу. Сегодня я увидел Лао-цзы и могу сравнить его только с драконом».

Последователи Конфуция поняли из его ответа, что Лао-цзы произвел на их Учителя сильное впечатление, но он понял его не лучше, чем понимает то, как дракон взмывает в небо.

Кем же был этот пользовавшийся большим уважением сердитый старик Лао-цзы? Чему учил и что мы знаем о нем?

В деревне Кеуджин прихода Ли округа Цоу жил бедный человек по имени Лай со своей женой. На третий год правления двадцать первого Владыки династии Чжоу – около 2530 лет назад – жена Лая родила мальчика, которого они назвали Лай-Пе-Ян.

О детстве Лай-Пе-Яна известно мало. Известно, что довольно рано он стал хранителем царских архивов в городе Лояне и оставался им много лет.

Работа в императорской библиотеке давала возможность Лай-Пе-Яну много учиться. Когда позднее он начал высказывать свои воззрения на философию и религию, он завоевал уважение и восхищение многих людей, которые стали называть его Лао-цзы, что означает «Старый Философ».

Но слава не изменила жизнь Лао-цзы. Он как был хранителем императорских архивов, так им и оставался и мог бы оставаться в императорской библиотеке до конца своей долгой жизни, если бы правители его провинции не становились хуже день ото дня.

Когда правители стали такими себялюбивыми и бесчестными, что Старый Философ счел для себя оскорблением жить под их властью, он решил покинуть место, где прожил почти всю свою жизнь. В то время ему было девяносто лет. Но он принял решение уйти из императорской библиотеки, покинуть Лоян и провинцию, в которой жил и которая была его домом.

И ушел.

Когда он дошел до границы провинции, страж узнал Старого Философа и не хотел его пропускать.

«Почему ты не пропускаешь меня?» – спросил Лао-цзы.

«Учитель, ты великий философ, – ответил страж границы, – и твоя слава известна повсюду. Но ты еще не записал свое учение. Если ты покинешь нас сейчас, у нас не останется даже записей твоего учения».

«Если я запишу свое учение, ты пропустишь меня?» – спросил Лао-цзы.

«Да, Учитель!»

Лао-цзы сел на землю и записал самые важные положения своего учения – небольшую книгу около двадцати пяти страниц, которую назвал Дао Дэ Цзин, что можно перевести как «Книга пути и достоинства».

Эту маленькую книгу он отдал стражу границы, и тогда ему было позволено покинуть провинцию.

Лао-цзы ушел, и больше о нем никогда не слышали.

Это все, что мы знаем о Старом Философе.

О Конфуции мы знаем многое: где и как он жил, чем занимался всю жизнь и как он это делал. Знаем даже, какую пищу любил, как принимал гостей, как спал. О Лао-цзы почти ничего не известно.

Когда мы ставим рядом то, что нам известно о Конфуции и Лао-цзы, мы можем сравнить их с двумя статуями в старом музее.

Статуя Конфуция стоит освещенная солнечными лучами на том месте, где мы можем отчетливо ее видеть. Статуя Лао-цзы выглядит больше как тень, чем что-то реальное, поскольку стоит в тени, в дальнем углу.

Маленькая книжка, которую он написал в возрасте девяноста лет, перед тем как исчез, – единственное доказательство существования призрачного Лао-цзы в реальном мире.

В Китае и других странах было написано много книг в десять, сто раз более объемных, чем Дао Дэ Цзин, которые уже давно забыты.

Однако маленькая книга, написанная Лао-цзы, не забыта. Почему? Чему такому учит этот старый философ, что его небольшая книжка должна была пережить много сотен лет?

Дао Дэ Цзин до краев наполнена мыслями. Некоторые понять легко, иные трудно, а какие-то и вовсе невозможно.

Во-первых, Лао-цзы учит, что Тао — это Великое Начало всего в мире и люди, которые хотят вести добродетельную жизнь, должны следовать Тао.

Что такое Тао, понятно не совсем четко. Слово «Тао» представляет для всех переводчиков большую трудность. Некоторые говорят, что оно означает «путь».

Другие утверждают, что оно означает «образ действий».

Третьи – что это «разум».

Четвертые – что это «слово».

А некоторые говорят, что это «Бог».

Сам Лао-цзы предупреждал, что мы никогда не сможем узнать ничего о Тао, если уже не знаем о нем всего.

«Те, кто знает, не говорят, а кто говорит – не знают», – написал он в своей небольшой книжке.

Если мы не знаем, что такое Тао, мы никогда не сможем узнать что-либо о нем от тех, кто знает. И все же именно это Тао, о котором мы никогда не сможем ничего узнать, если уже не знаем, – самое важное в жизни.

Конфуций тоже не утверждал, что знает что-то о Боге на небесах. Но он учил, что люди должны стараться быть хорошими, а Бог позаботится о Себе.

Лао-цзы учил совершенно противоположному. Первый долг людей, которые хотят вести добропорядочную жизнь, – верить в Тао (Путь или Бога), и мир позаботится о себе сам.

Конфуций учил, что люди рождаются хорошими, Лао-цзы тоже учил этому. Но Конфуций говорил, что люди могут оставаться хорошими, получая надлежащее образование, тогда как Лао-цзы верил, что людям нет необходимости учиться чему-либо.

«Те, кто познал Тао, не очень ученые, – писал он. – А очень ученые не знают Тао».

Это может означать, что хорошие люди должны быть невежественными. Возможно, это не совсем то, что имел в виду Старый Философ. Трудно сказать, что он на самом деле имел в виду, и никто этого не знает.

Помимо этих непрозрачных высказываний в его маленькой книге содержится несколько очень четких и хороших идей. Одна из них – против войны:

«Великая цель Хорошего Человека – хранить мир. Ему не доставляет удовольствия выигрывать в сражениях и убивать своих соотечественников».

Лао-цзы не только против убийства людей на войне, он вообще против убийства преступников в качестве меры наказания за их преступления. По его мнению, убивая преступников, люди не становятся лучше, и преступность не исчезает. Единственный способ сделать людей хорошими, считал он, – обращаться с ними всегда по-доброму.

«С теми, кто добр ко мне, и я добр, – писал он в своей маленькой книге. – И с теми, кто недобр ко мне, я тоже добр. И таким образом, все становятся добрыми. С теми, кто искренен со мной, искренен и я. И с теми, кто неискренен со мной, я тоже искренен. И таким образом, все становятся искренними».

Позднее он написал:

«По-настоящему добрый человек любит всех людей и не ненавидит никого».

Отрывков, которые легко понять, в его книге немного. В основном Дао Дэ Цзин весьма туманна.

Так что, поставив рядом учения Конфуция и Лао-цзы, мы вновь возвратимся к сравнению с двумя статуями в старом музее.

Учение Конфуция залито светом, и нам его легко понять. Он учит тому, что:

люди не должны думать о Боге на небесах и жизни после смерти;

люди рождаются хорошими и должны оставаться хорошими на протяжении всей своей жизни;

путь к добру и добродетельной жизни должен пролегать через знания, почитание предков, преданность детей своим родителям, верность подданных своим правителям и, прежде всего, справедливость.

Все эти положения учения Конфуция легко понять.

Но учение Старого Философа скрыто в полумраке. Мы редко понимаем, что он имеет в виду и что мы должны понять из его высказываний.

И все же его небольшая книжка стала основой религии ТАОИЗМ, что означает «религия пути» или «религия бога».

Священной книгой таоизма является книга Дао Дэ Цзин.