Текст книги "Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии"

Весьма щекотливые ситуации

Торговые банки не могут быть лучше людей, которые в них работают. Покойный лорд Бранд, председатель правления банка «Лазардс» (Lazards), однажды сказал: «Акционерные банки живут депозитами, мы же, торговые банки, – своими мозгами». Когда лорд Рэдклифф в ходе расследования спросил его, всегда ли к банкирам относились с подозрением, лорд Бранд ответил, что «так всегда будут поступать люди, которые не могут получить кредит».

С точки зрения финансов торговые банки не могут тягаться с английской «большой пятеркой» – такими банками, как Barclays, Midland Bank, Lloyds Banking Group, National Westminster Bank, National Provincial Bank, у которых есть тысячи филиалов. Торговые банки не любят большие стойки и не одобряют чековых книжек для мелких вкладчиков.

Всем хотелось бы иметь чековую книжку банка Бэрингов, Ротшильдов или Хамбро, но избранных очень мало. Ходят слухи, что «Хамбро» не заинтересованы в депозитах менее 10 тыс. фунтов стерлингов, но друзья – а также друзья друзей – всегда становятся желанными клиентами. Жену знакомого, которая расплачивалась изящными чеками «Хамбро» за прачечную и покупки в продовольственном магазине, через несколько месяцев тактично попросили открыть счет в ближайшем филиале банка Barclays, «где лучше условия для такого рода операций».

Торговые банки по-прежнему богаты, но некоторые их клиенты гораздо богаче. Клиенты не идут в торговые банки из-за одних только денег. Торговый банк предлагает традицию и престиж, высокий кредитный рейтинг старой фамилии, опыт, совет специалистов и, самое главное, доверие. Большое впечатление на гостей производит абсолютное доверие, какое в Сити придается устному слову. Под газетным снимком фондовой биржи есть подпись: «Здесь кивок головы имеет такую же силу, как и контракт». Здесь многое делается почти без всякой канцелярщины. В телефонных переговорах речь идет о миллионах фунтов стерлингов. «Как бы вам ни надоело слушать о том, что слово англичанина – его долг, обычные для Лондона устные договоренности остаются одним из принципиальных пунктов его репутации», – пишет Пол Феррис. Работа торгового банка основана на таком же принципе доверия.

Вернувшийся из Нью-Йорка сотрудник «Хамбро» был поражен всесилием юристов в американском бизнесе.

– Никто не станет разговаривать со мной, не посоветовавшись вначале со своим адвокатом, – говорит он. – У нас в «Хамбро» юристов нет. Мы поручаем составление контрактов внешней солиситорской фирме. Мы не советуемся с адвокатами перед тем, как дать устное обещание. Юристы по самой своей сути склонны к недоверию. Торговые банкиры в основе своей доверчивые оптимисты, в противном случае они просто не смогли бы работать. У нас все получается. Сити невелик, и вы знаете, кому здесь место. Юристы любят все усложнять. Мы же любим все упрощать.

Индивидуальное чутье и старомодный инстинкт по-прежнему необходимы в торговых банках, но сейчас к ним добавились напор и динамическое «прогрессивное мышление». Самые главные активы торгового банка – опыт специалистов, работающих в банке, и его внешние контакты – не фигурируют в балансовом отчете.

«Международное мышление» в «Хамбро» – не простая фигура речи. Позавчера один из способных молодых сотрудников, который считается «возмутителем спокойствия», дал такой обзор современному международному положению:

– Скандинавия – хронический заемщик, Германия – хронический должник, Франция процветает, Швейцария до последнего времени предлагала проценты ниже, чем другие европейские страны, Испания удивляет нас новыми любопытными ситуациями. Италия находится в очень серьезном положении, поскольку ей необходимо разбираться с проблемами задолженности, Австрия погрязла в долгах, не покрытых обеспечением. У Бельгии небольшой товарооборот, однако она является мировым центром торговли алмазами и бриллиантами, а также наращивает объемы инвестиций. В Голландии очень развитое банковское сообщество, но она нуждается в финансировании торговли… Таково положение дел вкратце, и главное – сохранять гибкость.

Гибкая система банка «Хамбро» может показаться откровенно дилетантской консервативным банкирам, но в «Хамбро» не любят безрассудный риск. Клиент, которому открывают кредит на миллион фунтов стерлингов, хорошо известен в банке, или хорошо известен его брат или дядя; в целом все считают, что «у него все будет хорошо». Естественно, банкирам известно, что до того, как обратиться в «Хамбро», клиент побывал где-то еще, но это их не беспокоит.

– У нас есть способы выяснить о нем больше, чем выясняют в крупных банках, – говорит один из партнеров. – Мы изучили его бизнес, его клиентов, его особые сделки, его ежемесячные отчеты. Мы наблюдаем за ним. В акционерных банках так не делают. Они не накопили такого богатого опыта, как мы.

Зато в «Хамбро» отклоняют соблазнительные предложения, если подозревают, что они «неуместны».

– Если клиент приносит нам перспективные планы для Бразилии, мы советуем ему обратиться в другое место, – говорит Джослин. – Нам недостаточно известно о Бразилии. Мы не хотим расширяться слишком быстро. Для такого рода планов самое главное – найти нужных людей. При слишком быстром росте неизменно теряешь в гибкости.

В «Хамбро» любят говорить: «Мы могли бы консультировать экономику целой страны». В банке имеются специалисты по производству, финансам, маркетингу, менеджменту, кредитам, бухучету, инвестированию, сырьевым товарам, золотым слиткам, иностранной валюте – и сеть из 500 корреспондентов по всему миру. Одни обращаются в банк за консультацией, а другие – за деньгами. Сотрудники «Хамбро» говорят о деньгах, как бакалейщики говорят о консервах.

– Мы стараемся по возможности разнообразить ассортимент денежных средств, которые, по нашему мнению, могут понадобиться промышленникам или коммерсантам, – говорит Джослин Хамбро.

Торговый банк – своего рода универсальный магазин, который занимается всевозможными видами кредитования. Как ни странно, многие клиенты на самом деле не представляют, сколько им нужно денег. Многие запрашивают вдвое больше необходимого. Или просят о дорогом долгосрочном кредите и удивляются, когда специалисты доказывают им, что они могут достичь цели при помощи более дешевого краткосрочного кредита.

Дед Джослина пришел бы в ужас, если бы кто-нибудь попросил его поддержать сеть лотков по торговле гамбургерами в континентальной Европе, но европейцы стали охотно поглощать гамбургеры. Предприятие увенчалось для «Хамбро» полным успехом. Кроме того, банк «Хамбро», вместе с банком Шродеров, поддержал компанию Intershop A. G., созданную несколькими европейскими банками для финансирования магазинов розничной торговли в торговых центрах. А когда компания Meyers Bros. Parking System решила строить многоярусные парковки типа «Европарк» в крупных городах Западной Европы, в «Хамбро» внимательно изучили вопрос, им понравилось то, что они увидели, и они финансировали строительство таких парковок в Германии, Голландии и Бельгии.

Мелкие промышленники часто с подозрением относятся к таинственности крупного торгового банка; финансы они считают зловещей, опасной силой (как то часто и бывает). Почему эти типы, сидящие в банке, знают о его компании больше, чем он сам? Но опыт показывает: в то время как владелец компании часто пребывает в неведении, специалисты «Хамбро», проведя несколько дней на месте, знают, как решить его проблемы. Они какое-то время проводят в компании и дают свои рекомендации.

– Часто компания занимает прочное положение, но ее владелец не умеет выгодно подать себя, – говорит один из участников «мозгового треста» в «Хамбро». – Бывает и так, что компания собирается расширять сферу деятельности, и мы вносим предложения о том, как это лучше профинансировать. Иногда мы рекомендуем владельцу продать его завод и взять его в аренду. Мы подсказываем, как взять в кредит нужную сумму под нужный процент в нужном месте в нужное время. На словах все просто, но для того, чтобы давать такие советы, требуется большой опыт. Мы рассказываем владельцу, где выгоднее закупать сырье и как застраховать себя от убытков на основе колебаний валютного курса. Удачный импорт сырья так же важен, как эффективная организация продаж, но многие производители не знают, что искусное применение метода «форвардных закупок» сэкономит им силы и средства. Позавчера один сыродел спрашивал, следует ли ему выкупить долю конкурента, который изготавливает сыр типа камамбер. Я объяснил ему, что мы не занимаемся сыроварением. Он должен быть уверенным в том, что конкурент изготавливает качественный сыр; кроме того, он должен понимать, как он поступит с выкупленным предприятием. Но, если он решит выкупить завод, мы можем объяснить, как это лучше сделать и сколько ему заплатить. Выкуп предприятий или доли предприятий – процесс весьма специфический; часто даже крупные промышленники не знают всех тонкостей. Они не понимают, что выпуск акций – все равно что печать собственных денег; кроме того, они обычно переплачивают за выкупаемые предприятия. Все советы надо давать тактично. Известные промышленники не любят, когда им указывают, что они чего-то не знают.

Изучив перспективы «камамберного дела», специалисты банка посоветовали клиенту не выкупать компанию, а расширить собственное производство и довести конкурента до банкротства, что обойдется ему дешевле, чем выкуп. В целом операция казалась надежной, и в «Хамбро» решили поддержать клиента. Для банка все окончилось весьма успешно.

В специальном отделе, который занимается «щекотливыми ситуациями», любят вести перспективные сделки с их зарождения. Частные компании добиваются скромного успеха, акционерные общества ожидают большого, громкого успеха. Сотрудники банка, по сути, опираются на опыт своих предшественников в XIX в., когда торговые банки начали финансировать индустриализацию в Великобритании. После то же самое было проделано с деньгами. В наши дни так поступают с деньгами и советами, причем советы чаще оказываются более ценными, чем деньги. Сотрудники банка помнят человека, который обратился к ним после войны с хорошей производственной идеей и тысячей фунтов, взятой взаймы у отца. «Хамбро» поддерживали его в течение ряда лет; теперь он стоит полмиллиона фунтов стерлингов и собирается расширять производство в Европе – также с помощью «Хамбро».

– Одна шведская компания собиралась открыть филиал в Голландии, – сказал представитель «Хамбро». – А нам случайно стало известно, что там же собирается открыть свой филиал британская компания, занятая в той же отрасли. Мы сыграли роль сватов, организовав их слияние. Идет, так сказать, процесс экономического перекрестного опыления. Кстати, время от времени мы приобретаем миноритарный пакет акций – но никогда не контрольный. Мы считаем, что управление следует предоставить управленцам. Нам важно сохранять разумное влияние, – в конце концов, мы участвуем в деле деньгами, – но мы не хотим руководить сотнями компаний. Мы взимаем ежегодную плату авансом за свои услуги и всегда находимся в распоряжении правления.

В конце Второй мировой войны угольные шахты Великобритании находились в плохом состоянии; для их переоборудования требовались новые рудничные стойки, которые до тех пор импортировали из Финляндии. Шахтовладельцы обратились к крупным коммерческим банкам, которые, в свою очередь, попросили совета у «Хамбро». Специалисты банка знали, где выгоднее приобрести рудничные стойки, и крупные банки организовали совместный кредит на основе рекомендаций и под управлением «Хамбро».

Время от времени в «Хамбро» обращаются «сумасшедшие изобретатели». Недавно человек, считающий себя «духовным наставником», показал изобретение, призванное победить рак легких, – пластмассовый контейнер, заполненный ватой. Контейнер вставляется в подъемное окно и впитывает грязь, лишнюю влагу и микробов.

– Он точно знал, сколько ему нужно денег, – вспоминает представитель «Хамбро». – В одном отношении он вовсе не был безумен. Он подсчитал, что в Великобритании около пятнадцати миллионов подъемных окон. Другие не так честны. Они просят, чтобы мы финансировали несуществующие фирмы, на основании представленных балансовых отчетов. Мы стараемся принять всех. Никогда нельзя сказать заранее – а вдруг у очередного посетителя в самом деле превосходные идеи! Много лет назад один человек показал нам станок, который сгибает стальные конструкции и прорезает в них дыры; в результате получаются полки с щелевыми углами. Его изобретение напоминало большие детали от конструктора «Мекано», но оно имеет успех. Его ждет большое будущее. Мы стараемся участвовать во всем, что производит прибыль, хотя в процессе иногда терпим убытки.

Иногда убытки вызываются событиями, предотвратить или предсказать которые не в состоянии даже самый осторожный банкир. «Хамбро» купили пакет акций одной перспективной текстильной фабрики. Через неделю после подписания контракта в тех краях, где находится фабрика, случилось сильное наводнение – впервые за последние 150 лет. Фабрику затопило; инвесторы понесли убытки. В другой раз банк «Хамбро» поддержал способного молодого промышленника, но он внезапно умер, после чего его единоличное предприятие потерпело крах. Хороший товар может не соответствовать новым техническим требованиям; иногда меняются законы. Кроме того, не поддаются прогнозу капризы моды и перемены в общественном вкусе. Но торговые банки относятся к большим и малым потерям философски и со свойственной им гибкостью переключаются на другие дела. Искусно сочетая традиции и прогресс, старомодные связи и современные технологии, они находятся в лучшей форме, чем когда бы то ни было прежде.

Черный креп и кредит

Письменная история «Хамбро» начинается с Йоакима Хамбро, торговца шелками, который скончался в Копенгагене в 1806 г. (дата его рождения неизвестна). В наши дни в Дании не осталось потомков Хамбро. Одна ветвь семьи – из нее вышли видные ученые и государственные деятели – живет в Норвегии. Согласно легенде, которую рассказывают в банке, Йоаким первым совершил путь «из грязи в князи», но сохранились легенды и о более древних Хамбро, отважных викингах, искателях приключений, которые успешно поправили свое материальное положение. Так, некий капитан Хамбро, обладавший собственными осведомителями в Европе, получил известие о том, что королева Дании только что скончалась в Париже. Капитан тут же приказал скупить весь черный креп в Копенгагене и нажил небольшое состояние.

Торговые банкиры любят вспоминать эффектные поступки своих предков. Почти в каждом банкирском доме имеется свой запас исторических анекдотов. Сэмюэл Монтэгю впервые разбогател, меняя иностранную валюту у моряков в своем родном Ливерпуле. Брауны из банкирского дома «Браун Шипли» (Brown Shipley), основанного в 1810 г., получили синюю ленту ордена Подвязки за то, что в 1827 г. быстрее всех, за 26 дней, добрались из Нового Орлеана в Ливерпуль. Благодаря таким вот историческим анекдотам о более ранней истории некоторых банкирских домов известно больше, чем об их нынешней деятельности. Так, представители крупной гонконгской фирмы «Джардин, Мэтисон» (Jardine, Matheson) с гордостью вспоминают «первооткрывателей»: в 1828 г. два суровых шотландца, Уильям Джардин и Джеймс Мэтисон, успешно основали товарищество, которое занималось контрабандой опиума.

Задолго до 1838 г., когда в Лондоне был основан Hambros Bank, представители семьи Хамбро были банкирами королей Дании, Швеции и Норвегии. Иногда друзьям показывают переплетенную в синюю кожу «Родословную книгу Хамбро». Статьи набраны старомодным каллиграфическим шрифтом. Первый Хамбро, который упоминается в письменной истории, звался Джозефом, он был сыном Йоакима («Джозеф Хамбро, проживавший в Копенгагене в королевстве Дания и на Аппер-Портленд-Плейс в графстве Мидлсекс. Одно время советник короля Дании. Родился 2 ноября 1780 г. в Копенгагене. Умер 3 октября 1848 г., похоронен в Уайтчепел, графство Мидлсекс»).

Когда именно старый Йоаким переключился с торговли шелками на банковские операции, неизвестно. Он сохранил свое торговое предприятие и после того, как прибавил к нему банковские операции; так же поступил и Джозеф. Кстати, то, что самый первый банкир из семьи Хамбро также торговал шелками, – не случайность. Покупателям предметов роскоши предоставляли долгосрочный кредит, а торговец шелками, чтобы не обанкротиться, должен был быть уверенным в своих кредитных рисках. Джозеф переключился с шелка на продукты питания и начал поставлять провиант на парусные суда. В анонимной хронике морского путешествия говорится: «Мудрый пилигрим никогда не отправится в путь, не набив трюм окороками, солониной, твердыми сырами и маринадами, которые долгое время сохраняются в хорошем состоянии».

С тех пор изменилось немногое. В 1807 г. Роберт Фултон еще экспериментировал со своим пароходом. Мудрые путешественники запасались окороками, солониной, твердыми сырами и маринадами у Джозефа Хамбро в Копенгагене. Он начал экспортировать муку и бекон, разводил свиней, купил посолочный цех, пекарню, мельницу. В то же время он продолжал вести банковские операции на Конгенс-Нюторв, в центре города. Он процветал, был осыпан почестями и в сорокалетнем возрасте стал придворным банкиром короля Дании.

В то время Дания переживала не лучшие времена. В 1807 г. страна, соблюдавшая в ходе Наполеоновских войн нейтралитет, отказалась от присоединения к англо-шведско-русскому союзу. Английский флот осуществил артиллерийский обстрел Копенгагена; датчане вынуждены были капитулировать. Позже король Фредерик VI вступил в союз с французами, совершив роковую ошибку. Наполеоновские войны окончились для Дании катастрофой: в 1814 г. Дании пришлось уступить Норвегию Швеции, а остров Гельголанд – Великобритании. Торговля была подорвана, росла инфляция, вся недвижимость облагалась шестипроцентным налогом.

Однако Джозеф Хамбро процветал; он открывал все новые филиалы своей фирмы по поставкам продовольствия. В 1827 г. его предприятия стоили 67 тыс. фунтов стерлингов. Пять лет спустя ему принадлежало 100 тыс. фунтов стерлингов. В его банке имелось свыше четырехсот различных счетов; в числе его клиентов были ведущие купцы и торговые банки. Его клиентами были Майер Амшель Ротшильд из Франкфурта и его сын Натан Майер Ротшильд из Лондона. То же самое можно сказать и о графе А.В. Мольтке, либеральном датском аристократе, который позже сыграл важную роль в истории Дании – он стал первым главой правительства после установления в стране конституционной монархии.

Единственный сын Джозефа, Карл Йоаким, родился в Копенгагене в 1808 г. Закончив школу в Копенгагене, он учился в Бремене и Гавре, а затем поехал в Америку, так сказать, на «курсы усовершенствования». Там он имел возможность наблюдать, как работает одна из самых быстроразвивающихся мировых экономик. Вернулся он, переполненный новыми замыслами; он уже понял, что идеи – подлинный источник жизненной силы коммерческого банкира. Карл Йоаким стал почетным американским консулом в Копенгагене и младшим партнером в отцовском банке с пакетом в восемь тысяч фунтов стерлингов. Банк финансировал строительство первой датской железной дороги, от Копенгагена до Роскильде, и первой паровой бани в Копенгагене. Еще не один десяток лет «Паровые бани Хамбро» считались местной достопримечательностью.

После потери Норвегии Дания стала маленькой страной. Карл Йоаким задумался о переезде. Отец занимался только поставками продовольствия (его потомкам, которые 125 лет спустя пытались торговать продуктами в Америке и потерпели неудачу, следовало бы поучиться у своего осторожного прадеда), хотя ему приходилось уделять какое-то время и банковским операциям. Граф Мольтке, ставший премьер-министром, обратился к своему другу Хамбро, когда датское правительство решило занять деньги за границей. «Ваши… искренняя воля, опыт и умение приспособиться к трудным условиям служат для меня вернейшей гарантией того, что вы добьетесь наилучших результатов», – писал Мольтке, сам того не сознавая, перечислив в своем послании требования, необходимые для успешной работы торговых банкиров в XIX веке. Кроме того, он рекомендовал Хамбро связаться с Ротшильдами.

Хотя Джозеф Хамбро нравился Ротшильдам (они считали его «опытным финансистом»), они сразу дали понять, что он им не чета. Дания, очень маленькая страна, возможно, и нуждается в Ротшильдах, но Ротшильды, крупные фигуры, вполне могут обойтись без Дании. Переговоры о займе затянулись, Ротшильдов начало раздражать «это неприятное дело». Им надоело покровительствовать Джозефу Хамбро. Однажды они возмущенно пожаловались, что были удивлены, когда их неверно понял Хамбро, «деловой человек, которому достаточно лишь указать основные вехи без дальнейшего разъяснения».

Старый Джозеф Хамбро не обиделся, а вот его сына очень рассердила надменность Ротшильдов. Сто лет спустя у него наверняка нашли бы комплекс неполноценности по отношению к Ротшильдам. Он проходит красной нитью через всю его жизнь; из-за этого он несколько раз сильно рисковал. В свете последующей истории можно сказать, что Хамбро многим обязаны Ротшильдам.

В Америке на Карла Йоакима произвел сильное впечатление горделивый дух свободных людей. И хотя он восхищался богатством и властью Ротшильдов, он считал, что ни богатство, ни власть не дают им права обращаться с их отцом как с каким-нибудь клерком. Положение усугубилось, когда датское правительство решило, что деньги ему не нужны, и Джозефу Хамбро пришлось самому улаживать дела с Ротшильдами. Будучи не только деловым человеком, но и патриотом, он добровольно отказался от причитающейся ему комиссии.

В 1837 г. Карл Йоаким поехал в Англию. Он собирался торговать продуктами питания и строевым лесом в Ливерпуле. Ему понравились англичане и то, как они вели дела; кроме того, он слышал соблазнительные рассказы о роскошной жизни «лондонских банкиров».

«Слова «лондонский банкир» обладают какой-то особенной притягательностью, – пишет Бэджет. – …Редко удавалось найти столь приятное положение, как положение лондонского банкира, и никогда – более удачного». Бэджет иногда увлекается; он наверняка знал, что нуворишей – лондонских банкиров – не принимали в обществе, их часто оговаривали и высмеивали. Подлинный викторианец презирал человека из Сити (хотя, возможно, в глубине души восхищался им и завидовал ему). Многие с удовольствием принимали приглашения на званые вечера, которые давали банкиры; кроме того, они ездили в Шотландию стрелять куропаток – охота на куропаток стала символом важного статуса банкира XIX века, – и все-таки жаль, что ему приходилось зарабатывать себе на жизнь в Сити!

Карл Йоаким Хамбро знал, что в 1815–1830 гг. не менее трех банков каждый год банкротились. Однако его вдохновлял пример многочисленных новичков, которые основывали в Сити торговые банки: Бэрингов, Ротшильдов, Шродеров, Брандтов. Энтони Гиббс приехал в 1808 г., Браун Шипли – в 1810 г., Клейнуорт – в 1830 г., Маркус Сэмюэл – в 1833 г., Гиннес и Махон – в 1836 г. (Все они по-прежнему на месте.) И вот в 1839 г. Карл Йоаким Хамбро переехал в Лондон и основал на Олд-Брод-стрит фирму «К.Й. Хамбро» (C.J. Hambro) с капиталом в 50 тыс. фунтов стерлингов.

Молодой банкир выбрал не самое удачное время. Двумя годами ранее три из семи ведущих «американских домов» в Лондоне не выполнили свои обязательства. Спад достиг низшей точки в начале 1840-х гг., когда Мэриленд и Пенсильвания отказались выплачивать проценты и никто в Сити не желал иметь дело с американскими ценными бумагами. Судя по всему, Карл Йоаким тоже переживал не лучшие времена: в 1840 г. его отцу пришлось приехать в Лондон, чтобы улаживать неприятности.

«Мне говорили, – пишет некий Луис Брамсен, служивший клерком в банке, – что Карл почти сошел с ума, во всяком случае, считал создавшееся положение чрезмерным для своих душевных сил». Но Брамсен, судя по всему, не любил Карла Йоакима. Писатель куда лучше его, Ханс Кристиан Андерсен, который приезжал в Англию в гости к своему другу Карлу Йоакиму Хамбро, описывает его в автобиографии как человека, обладавшего хорошим чувством юмора. Когда они вместе куда-то выходили, за банкира часто принимали Андерсена, человека тихого и замкнутого, а общительного шутника Хамбро – за писателя.

В 1848 г. умер Джозеф Хамбро. Он оставил сыну 295 515 фунтов стерлингов; налога на наследство тогда не было. Карл Йоаким стал лондонским банкиром, чье положение было «самым приятным и удачным». Поняв, что в лондонском обществе сторонятся «денежных воротил», он не пытался туда проникнуть. Он мог это себе позволить, поскольку ему было 40 лет, он был богат и независим. В 1843 г. английский парламент принял закон, по которому Карл Йоаким Хамбро стал гражданином Великобритании. На следующий год король Швеции Карл XIV Юхан, бывший маршал Бернадот, назначил Хамбро придворным банкиром – в знак признания успеха его банка.

Карл Йоаким Хамбро подумывал уйти на покой. Но все происходило не так, как ему хотелось. Думать об отставке было еще рано.