Текст книги "Принцесса"

Джуд Деверо
Принцесса

Глава 1

Ки-Уэст, Флорида, 1942

Сидя в моторной лодке, Джей-Ти Монтгомери положил длинные ноги на одну из корзин. Он был красивым отпрыском нескольких поколений красивых людей. Темные волосы были коротко подстрижены, как того требовала служба на флоте, но это ничуть не портило его; яркие голубые глаза, губы, которые могли быть то холодными, как мрамор, то мягкими и нежными, как благоуханный воздух, небольшая ямочка на подбородке и нос, который для мужчины пониже ростом казался бы большим. Его мать называла его «носом Монтгомери» и любила приговаривать, что Господь специально сделал его таким, чтобы защитить их лица от кулаков тех, кому могли не понравиться упрямство и здравый смысл парней из семейства Монтгомери.

– Нет, я все-таки никак не могу понять, – начал опять Билл Фрезер, управлявший лодкой. Билл был полной противоположностью Джей-Ти. Он был на шесть дюймов[1]1
  1 дюйм – 2, 54 см (Здесь и далее примеч. перев.)


[Закрыть] ниже, волосы его уже начали редеть, хотя ему было всего двадцать три, и фигурой напоминал кладку из бетонных кирпичей. Билл был донельзя доволен, что Джей-Ти был его другом – за Монтгомери хвостом ходили разные симпатичные цыпочки. Полгода назад сам Билл женился на очень аппетитной милашке.

Джей-Ти не потрудился ответить своему приятелю, он на минутку закрыл глаза и с наслаждением вдыхал чистый солоноватыми воздух. Какое счастье смыться от вони бензина, шума машинного отделения, от ответственности за многих людей, от необходимости отвечать на вопросы – да черт знает еще, от чего.

– Если бы я был бакалавром, как ты, – продолжал Билл, – я бы и шагу не ступил с Дувал-стрит. Я вообще не могу понять, как кому-то может прийти в голову торчать на этих Богом забытых островах!

Джей-Ти приоткрыл один глаз и взглянул на Билла, а потом отвернулся и стал смотреть поверх океана на поросшие мангровыми деревьями острова вокруг них. Как мог он объяснить свои чувства Биллу, который вырос в городе? Сам Джей-Ти вырос в штате Мэн, вдали от шума и толчеи людей и их машин. И там всегда было море. Когда другие парни в шестнадцать лет купили свои первые машины, Джей-Ти получил парусную шлюпку. К восемнадцати годам он уже уходил в море на три дня – один. Он даже начал мечтать о том, чтобы в одиночку совершить кругосветное плавание. Но потом японцы разбомбили Перл-Харбор, началась война и…

– Эй! – окликнул его Билл. – Ты уж совсем не покидай нашу грешную старушку-землю. Тебе еще рановато. Кстати, ты уверен, что прихватил достаточно провизии? По мне, так еды маловато. Хотя тебе-то что – ведь ты такой тощий, как говорит моя Долли.

Джей-Ти улыбнулся при упоминании имени хорошенькой маленькой жены Билла.

– Хватит, хватит, – заверил он своего приятеля и опять закрыл глаза. Эти городские никогда не поймут, что в море уж куда больше еды, чем на ином уставленном всякими вкусными штуками длинном банкетном столе. Он захватил сеть, удочку и крючки, несколько горшков для готовки, ящик с овощами и разные причиндалы путешественника. Несколько дней он будет жить здесь по-царски. Мысль о тишине, уединении и полном отсутствии всякой ответственности разом взбодрила его, и он выпрямился на своей жесткой скамейке.

Билл рассмеялся, и его заурядное лицо просияло, слегка сморщившись лучиками морщинок. Он был человеком, как нельзя лучше подходившим на роль шпиона – мог запросто затеряться в толпе.

– Порядок, проехали. Но я все-таки думаю, что ты спятил. Хотя, конечно, это твои дела, твоя жизнь. Только не забудь, что командир велел тебе быть в понедельник как штык и я появлюсь здесь снова, чтоб прихватить тебя назад. А Долли просила сказать тебе: если ты не поклянешься, что будешь пользоваться мазью от загара, она сама примчится сюда завтра утром и вымажет тебя по уши.

Билл фыркнул от смеха, когда Джей-Ти мгновенно открыл глаза, полные неподдельного ужаса.

– Слушай, теперь я и сам начинаю подумывать – а не слабо мне наведаться к тебе на эти острова? – ввернул Билл. – Представь себе: я валяюсь в гамаке, и две – нет, три роскошные красотки кормят меня манго.

– Никаких женщин, – быстро сказал Джей-Ти, и голубые глаза его потемнели. – Никаких женщин.

Билл опять засмеялся.

– Ну-у, то что вышло у вас с этой маленькой Кудряшкой – в этом только твоя вина. Всякий бы тебе сказал – у нее просто на лбу написано «замужество». И почему ты не женился на ней? Я б тебе сказал: «Благословляю тебя, сын мой, давай, валяй»!

– Вот и мой остров, – сказал Джей-Ти, оставив без внимания замечание Билла по поводу его брачных перспектив.

– Ну, ты силен! Как тебе удается отличить эту кучку земли от всех остальных? Ну все, молчу, молчу – это твои дела. Одно хорошо: когда ты проторчишь здесь один несколько дней, тебе ох как захочется поскорее вернуться назад.

В ответ Джей-Ти состроил забавную гримасу. Мир и покой – вот все, что ему нужно, подумал он. Ничего, кроме шелеста ветра и стука капель дождя по брезенту. А еда! Больше никакой флотской бурды – только рыба, омары, креветки, мидии и…

– Выключи мотор! – почти выкрикнул он Биллу. – Ты врежешься в берег.

Билл послушался, и лодка плавно причалила к мягкому белому песчаному пляжу.

Держа ногу вытянутой, чтобы свести к минимуму боль обожженной кожи, Джей-Ти выпрямился во весь рост своего шестифутового[2]2
  1 фут – 30, 48 см.


[Закрыть] тела и шагнул из лодки на мелководье. Тяжелые флотские ботинки, привыкшие к палубе, ступали нетвердо по мягкому дну, и неожиданно ему до смерти захотелось, чтобы Билл поскорее отчалил и он мог бы избавиться от показавшейся ему вдруг тесной и противной военной формы.

– Последний шанс, – подмигнул ему Билл, передавая Джей-Ти первую корзинку. – Ты еще можешь передумать. Будь у меня столько свободного времени, я б от души напился – и пил бы до тех пор, пока б из ушей не потекло.

Джей-Ти усмехнулся, блеснув ослепительно белыми зубами, и от этого ямочка на его подбородке почти пропала.

– Спасибо за полезный совет, и передай Долли, что я поклялся залить себя мазью с ног до головы и растолстеть так, как только смогу, – сказал он, когда потащил вторую корзинку на берег.

– Ну, это дохлый номер. Она все равно будет волноваться за тебя. А когда ты вернешься, уверен, тебя будет встречать целая шеренга хорошеньких девочек. Не меньше двадцати, вот помяни мое слово.

– Ну, ладно, уговорил, к этому времени я буду готов. А теперь тебе лучше плыть назад – похоже, собирается дождь. – Джей-Ти не мог скрыть нетерпения в голосе.

– Намек понят. Ты хочешь, чтобы я поскорее свалил. Я тебя заберу в воскресенье.

– В воскресенье вечером, – уточнил Джей-Ти.

– Хорошо, в воскресенье вечером. Эх, старина! Тебе повезло, что не придется жить все это время с Долли. Она меня до смерти замучает беспокойством о тебе.

– На что только не пойдешь ради друга, – сказал Джей-Ти, делая шаг вперед к лодке. – Согласен. Я буду жить это время с Долли, а ты останешься здесь.

– Ну ты и хохмач, – ответил Билл, и улыбка на его лице завяла. Его пышущая здоровьем и весельем, со сдобными формами маленькая женушка была для него просто светом в окошке; он до сих пор ахал и поражался, как это она согласилась выйти замуж за такого парня, как он? И хотя Джей-Ти был его другом и именно он их и познакомил, похоже, даже Джей-Ти вызывал у Билла ревность.

Джей-Ти рассмеялся, заметив выражение лица своего друга.

– Давай, давай, проваливай отсюда – только не заблудись по дороге.

Билл снова завел мотор и отчалил от берега с помощью Джей-Ти.

Джей-Ти стоял у кромки воды и смотрел вслед Биллу, пока тот не обогнул другой остров и не пропал из виду. Тогда Джей-Ти широко раскинул руки и глубоко вдохнул. От чуть терпкого запаха моря, солоноватого воздуха, шелеста ветра в листьях мангровых деревьев он чувствовал себя почти как дома.

В следующую минуту он легко сгреб большую часть своего скарба и отправился к северу по песчаному берегу. Прошел почти год с тех пор, как его направили в Ки-Уэст руководить ремонтом кораблей в доке и он увидел этот остров с палубы в бинокль. И тогда он понял – это именно то место, где он хотел бы пожить один.

За прошедший год он прочел несколько книжек об островах, окружавших Ки-Уэст, и у него появилась идея хотя бы ненадолго попасть в этот мангровый «рай».

Сказать, что заросли были непроходимыми, означало не сказать ничего. Ветви деревьев, которыми порос весь остров, свисали до самой земли, образуя настоящую живую изгородь.

Джей-Ти снял рубашку, взял мачете и начал прорубать узкую тропинку в чащобе. Он собирался добраться до источника пресной воды в центре острова.

Потребовалось четыре часа тяжелой работы, чтобы достичь цели, и к этому времени он уже разделся до плавок. Долли была права, говоря, что он слишком тощий. Он сильно потерял в весе за три недели пребывания в госпитале, и поджившие ожоги на левой стороне его тела были все еще розовыми и теперь начали зудеть от пота. Он стоял несколько минут, тяжело дыша, и осматривался по сторонам. Он был почти как в ловушке – с трех сторон глухая стена низкого, глянцевого мангрового леса, но впереди него был источник, маленький клочок земли и крохотная, едва различимая узкая голубая полоска моря. Вода журчала перед ним, ее исток прятался за деревьями. Здесь было достаточно места для его брезентового тента, для разведения костра, можно было даже разложить запасы продуктов – вот и все, в чем он нуждался.

Он отер пот с лица и пошел назад вниз по тропинке, которую только что прорубил. У нее было много изгибов, крутых поворотов и даже места, похожие на тупички. Дважды ему приходилось ложиться на землю и ползти под низко свисавшими ветвями, прежде чем снова встать на ноги и идти дальше. Все получилось так, как задумал Джей-Ти. Он вовсе не собирался делать горную дорогу к месту своего ночлега. Несколько раз возле Ки-Уэста появлялись немецкие подводные лодки, и ему вовсе не улыбалось проснуться однажды ночью от приставленного к горлу штыка.

Был уже закат, когда он перетащил все свои вещи по тропинке-змейке, а потом, надев лишь шорты, ботинки и заткнув за пояс нож, выудил из своего походного снаряжения что-то вроде швабры и отправился снова на берег. Он скинул ботинки и зашел в теплую воду.

– Очень славное местечко. Рекомендую, – пробормотал он вслух, вспомнив холодную воду своего родного Мэна.

Когда он зашел в воду по грудь, он нырнул и легко проплыл под водой к ближайшим останкам кораблей, торчавшим из воды. Щедрая на несчастья война разбросала на мелководье вокруг Ки-Уэста много обломков кораблей. Вода была темной, но Джей-Ти мог различить тени в глубине. Он засунул «швабру» в дыру, зиявшую на том, что когда-то было кораблем, и повернул. Когда он вытащил ее, в ней запутались усики четырех омаров.

Одному омару удалось освободиться и улизнуть прежде, чем Джей-Ти добрался до берега, но когда Джей-Ти выбрался из воды, он быстро связал клешни оставшихся трех и отнес их назад по тропинке в свой импровизированный дом.

Несколькими минутами спустя он уже разводил огонь, и вскоре вода в котелке закипела. Проворно, натренированным движением он проткнул каждого омара, прежде чем бросить его в воду. Эти омары отличались от тех, к которым он привык с детства, – они были немного меньше, с пятнистыми панцирями, но точно так же покраснели, когда сварились.

Часом позже он швырнул пустые панцири в воду и улыбнулся, когда растянулся в гамаке, подвешенном между двумя деревьями. Воздух был благоуханным, свежий ветерок едва-едва шевелил листву. Журчала вода, и его желудок был полон. Впервые с тех пор, как он покинул дом, он ощутил в душе и вокруг себя мир и покой.

Он спал беспробудным сном – так крепко, как не спал весь год, и ему снилась большая тарелка креветок на завтрак. Впервые за эти недели ему не снилась жуткая ночь, когда он обгорел, не снилось, что он окружен со всех сторон ревущим пламенем.

Когда раздались выстрелы, он все еще слишком сладко спал, чтобы услышать их, и уж тем более понять, что это за звуки. Он спал, зная, что он в безопасности и что выстрелы направлены не в него.

Но потом он вдруг проснулся, как от толчка, и сразу сел. Что-то было не так, он это знал, но не мог сказать, что именно. Он спрыгнул с гамака, не обращая внимания на боль в левой стороне тела, натянул ботинки, быстро зашнуровал их, схватил винтовку и помчался вниз, успев надеть только шорты и прихватить еще нож.

Когда он добежал до берега, но так и не услышал и не увидел ничего, он начал смеяться над собой. Уж чего-чего, а пугливости он за собой не замечал.

– Это был просто сон, – пробормотал он и отправился назад к тропинке.

Тут же он услышал новые выстрелы.

Низко пригнувшись и стараясь держаться поближе к кромке леса, он стал двигаться в сторону, откуда доносились звуки. Ему не пришлось забираться далеко, чтобы увидеть то, что нужно. В моторной лодке было двое мужчин: один из них сидел возле мотора, а другой стоял, целясь из винтовки во что-то в воде.

Джей-Ти несколько раз моргнул, прищурился и разглядел темный, круглый силуэт, который то появлялся, то исчезал под водой. Это была голова человека.

Джей-Ти не раздумывал над тем, что он сделал в следующий момент. Конечно, шла война, и эта самая голова в воде могла принадлежать немецкому шпиону. Но он думал только об одном – двое на одного, и это бесчестно. Он быстро спрятал винтовку за деревом, скинул ботинки и нырнул в воду.

Джей-Ти плыл бесшумно, стараясь не упускать из виду обоих мужчин и голову. Когда голова в очередной раз скрылась под водой, но больше не появилась на поверхности, он нырнул, проплыл под носом лодки и вынырнул за кормой.

– Вон туда! – услышал он над собой в тот момент, когда опять нырнул. Несколькими секундами спустя воду прорезали пули, одни из них царапнула его плечо.

Он погружался все глубже, глубже, широко раскрыв глаза, он напряженно искал.

Как раз в то мгновение, когда решил – пора выбираться на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, он увидел тело. Обмякшее, оно вниз головой медленно падало на дно. Джей-Ти резким толчком нырнул еще глубже.

Он обхватил тело за талию и устремился к поверхности. Он уже видел корни мангровых деревьев справа от себя и попытался добраться до них. Его легкие просто пылали, а сердце набатом стучало в ушах.

Когда его голова разрезала гладь воды, его единственной мыслью была: «Воздух!» Не те двое мужчин. Задыхаясь, он схватил волосы того, кого держал за талию, и вытащил его голову из-под воды. Когда Джей-Ти попытался определить, в каком состоянии находится спасенный им человек, то понял – он не слышит, чтобы тот ловил ртом воздух. Те двое выключили мотор и теперь были всего в нескольких футах от Джей-Ти, к нему спиной.

Джей-Ти беззвучно заплыл в корни деревьев. Внезапно он невольно заскрипел зубами, от боли – один из острых, как бритва, моллюсков, прилепившихся к корням, вонзился в обожженную часть его тела, когда он забирался все глубже в чащу корней, но больше не издал ни звука, хотя еще несколько таких же колючих моллюсков впивались время от времени в его кожу. Потом он оглянулся. Те типы теперь гребли на веслах.

– Ты ее прикончил, – сказал один из них. – Давай теперь побыстрее уберемся отсюда.

– Я хочу убедиться, – откликнулся тот, что с винтовкой.

«Ее?» – подумал Джей-Ти и быстро повернулся, чтобы взглянуть на лицо женщины, бессильно приникшей к его плечу. Она была хрупко сложенной женщиной, вполне хорошенькой, но, казалось, не вполне живой. Скорее наоборот.

В первый раз Джей-Ти ощутил настоящее бешенство. Ему захотелось наброситься на этих двоих скотов в лодке, которые могли поднять ружье на женщину, но у него самого не было другого оружия, кроме маленького ножа, тело его было покрыто полузажившими ожогами, и к тому же он понятия не имел, как глубоко вошла пуля в его плечо.

В безотчетном порыве он крепче прижал к себе женщину, защищая ее уязвимое беззащитное тело от острых моллюсков, и ощутил упругость женской груди. Внезапно он еще больше почувствовал себя ее защитником, и его руки стали почти нежными.

Потом он оглянулся на спины мужчин, которые рыскали вдоль воды.

– Я что-то слышу… Похоже на звук мотора, – сказал сидящий. – Она мертва. Давай убираться отсюда.

Второй повесил на плечо винтовку, кивнул в знак согласия. Первый завел мотор, и вскоре они заскользили прочь.

Джей-Ти подождал, пока лодка исчезла из виду, а потом прикрыл тело женщины своим телом и стал выбираться назад к морю. Он держал ее раненой рукой и греб другой, пока не добрался до берега.

– Не умирай, золотко, – приговаривал он, когда вытаскивал ее на пляж. – Только не умирай.

Джей-Ти бережно положил ее на песок и стал пытаться откачать воду из легких. На ней было длинное платье с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротником, длинные волосы, вьющиеся локонами, были подколоты высоко на голове. Платье облепило ее фигуру так, что можно было видеть – она красива: талия, которую, казалось, можно было обхватить пальцами рук, стройные бедра и пышная грудь. Лицо было повернуто набок, глаза, опушенные густыми темными ресницами, закрыты, гладкая и бледная кожа напоминала изысканный фарфор. Она была похожа на редкий, бесценный и прихотливый цветок, который никогда не знал палящих лучей знойного солнца.

«Как мог кто-то пытаться убить это нежное создание, эту хрупкую, искусно и любовно выточенную природой красоту», – думал он с яростью. Инстинктивное чувство защищать ее с новой силой всколыхнулось в нем.

– Милая леди. Прекрасная незнакомка, – сказал он, осторожно нажимая на ее ребра, что скорее напоминало ласку. – Дыши, детка, дыши – ради папочки Монтгомери. Ну, давай же, милая!

Кровь хлынула по его плечу из пулевой раны, и множество мелких алых ручейков засочилось из порезов на коже от проклятых моллюсков, но этого он даже и не заметил. Его единственной мыслью и заботой была жизнь этой красивой молодой женщины.

Он беззвучно молился, прося Бога пощадить и спасти ее.

– Ну же, ну, приди в себя, солнышко, пожалуйста, постарайся! – умолял он. – Ты в безопасности. Я тебя защищу. Пожалуйста, детка! Ради меня.

Ему показалось, что прошла целая вечность, когда он почувствовал первое слабое содрогание ее тела. Она была жива!

Он поцеловал ее нежную щеку, ощутил холод кожи и с новой энергией принялся за дело.

– Вот так, золотко, вот так… Теперь все хорошо… Еще разок… Глубоко вдохни… ради папочки Монтгомери. Дыши, черт бы тебя побрал!

Новое содрогание волной прокатилось по ее телу, и она глубоко и хрипло вздохнула. Джей-Ти так сильно боялся за нее, что на мгновение у него перехватило дыхание, и его собственная грудь словно намертво застыла от ожидания. Целая лужа воды вытекла из ее рта, и она начала кашлять, когда попыталась сесть.

Джей-Ти расплылся в улыбке, чувствуя, как мощная волна радости разливается по его телу. «Слава Богу», – подумал он и подтащил ее к себе на колени.

– Ну вот, детка, вот и все. Мы выкарабкались!

Он гладил ее мокрые волосы, хрупкую спину и чувствовал то, что, наверное, чувствовал Бог, когда он сотворил человека. Джей-Ти казалось, что никогда еще он не ощущал такого счастья, как теперь, когда он спас эту девушку. Он ласкал ее прелестные щеки кончиками пальцев, баюкал ее, как ребенка, и нашептывал ей слова утешения и ободрения.

– Теперь тебе ничто не угрожает, солнышко. Ты в безопасности. В полной безопасности.

Он прижал ее лицо к своей шее.

– Вы… – она вдруг закашлялась.

– Не говори пока, голубушка, просто отдыхай. Сейчас выльем всю эту противную воду до капельки, и я отнесу тебя домой.

Он начал укачивать ее.

– Вы… – она снова закашлялась. – Вы… н-н… – и снова кашель.

– Что, радость моя? Пустяки… Сможешь поблагодарить меня позже. А сейчас у нас другие заботы. Давай сначала переоденем тебя в сухую одежду. Как насчет горячего рыбного супчика? – его голос был взволнованным и любящим.

Казалось, девушка отчаянно пыталась что-то сказать, и Джей-Ти позволил ей отстраниться на несколько дюймов, чтобы она могла увидеть его.

А потом он снова обнял ее, баюкая, словно она была чем-то самым драгоценным на всем белом свете. – Теперь все хорошо, детка. Никто больше не посмеет сделать тебе плохо.

Она пыталась вырваться из его рук, и он выпустил ее, улыбаясь ей безо всякой обиды.

Опять он был поражен ее утонченной прелестью. Она была красавицей, но не в современном смысле этого слова, а на какой-то старинный изысканный манер. Тонкие черты лица и безупречный овал головы словно сошли со старой фотографии. Она напомнила ему фей из волшебных сказок, которые в детстве читала ему мама. Она была прекрасной дамой, попавшей в беду, а он был ее рыцарем, ее спасителем. И снова теплая волна разлилась по всему его телу.

Он легонько и бережно обнял ее спину жестом защитника.

– Все хорошо, солнышко, ты это хочешь сказать? – проговорил он ласково.

Попытка заговорить вызвала у нее новый приступ кашля, но он терпеливо переждал его, и глаза его были полны нежности, когда он смотрел, как она пыталась справиться с собой.

– Вы не можете… – ей с трудом удалось произнести сквозь кашель, – прикасаться ко мне… – и снова кашель. – Я… – и после нового взрыва кашля, – я… особа королевской крови.

Она закончила фразу, и спина ее выпрямилась. Прошло какое-то время, прежде чем смысл сказанных ею слов дошел до Джей-Ти. Он тупо уставился на нее.

– Я – наследная принцесса, и вы… – она посмотрела вниз на его голую грудь, – не можете прикасаться ко мне.

– О ч-черт! – вырвалось у Джей-Ти, и его руки разом упали с ее спины. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким оплеванным. Какое предательство! В считанные секунды он вскочил на ноги, оставив ее сидеть на земле. – Вы не очень-то благодарны… – начал он, но потом умолк. Его подбородок стал жестче, а глаза вспыхнули, как два острых языка пламени. – Ищите себе сами завтрак, Принцесса, – бросил он и быстро пошел прочь от нее.