Текст книги "Чернила и кровь"

Он был уверен в том, что делал. Для него это не представляло сложности. И он не оглядывался, полностью оставив поддержку и страховку на Айдене, зачерпывая его силу, чтобы вплести в ритуал, и даже не задумываясь о тенях. Если магия выскользнет из рук Николаса, она больно ударит обоих – но Николас либо верил в страховку Айдена, либо попросту не думал об этом.

А ещё он закрылся. Если в прошлый раз Айден понимал ощущения Николаса, то сейчас тот оставил лишь те, что на поверхности, умело поставив защиту против остального.

Он что-то скрывал. Хотел скрыть. И думал, Айден не заметит.

Это немного злило. А ещё хорошо отвлекало от волнения, и мысленно Айден легонько пощупал защиту, а потом надавил на неё. Николас знает тайны Айдена, так что Айден имеет право понять, что он скрывает!

Защита не была основательной, Николас не пытался её удерживать, и она облетела от лёгкого напора.

Боль.

За ней скрывалась тупая, ноющая боль, которая билась в затылке Николаса. Он не хотел, чтобы Айден знал, что у него до сих пор немного болит голова.

Айден так удивился, что едва заметил, как Николас закончил и опустил свою магию в страхующее облако Айдена. Тот спешно унял собственную и открыл глаза под аплодисменты сокурсников.

Вокруг них стоял густой туман, смешивался с постепенно исчезающими тенями Айдена. Жемчужно-серебристый плотный туман и чернильные тени.

– Очень впечатляет, господа, – с удовлетворением сказал Саттон.

Казалось, он сам с облегчением выдохнул, что обошлось без происшествий. Потом неожиданно подошёл, поднял руку, прощупывая магию Николаса и Айдена. Кивнул сам себе, и в его голосе сквозило удивление:

– Возможно, если будете больше тренироваться, станет идеальной связкой.

Студенты зашумели. На третьем курсе Конрада было целых две идеальных связки, на первом одна, в лицее ещё пяток, а вот на их курсе – ни одной.

Николас был доволен, но голова у него побаливала и после магии немного кружилась. Айден протянул руку Николасу, помогая ему подняться. Вдвоём они двинулись к задним партам, а Саттон уже вещал об истории этого ритуала, о значимых битвах империи, в которых туман помог победить противника. Одновременно с этим он специальными чарами убирал оставшийся, чтобы расчистить место для следующих студентов.

Плюхнувшись на стул, Николас улыбался широко, как выигравший крупный приз на городской ярмарке.

– Кто молодец? Мы молодцы!

Айден не мог не признать, что вздохнул с облегчением. Но его волновал вопрос.

– Почему ты не сказал? Почему не сказал, что ещё болит голова?

– Потому что обещал тебе.

На место ритуала вышел Аарон Стейли, которого ставили в пару с Байроном, и оба казались крайне недовольны этим фактом – хотя вряд ли они бывали хоть чем-то довольными. Внимание студентов было приковано к сдающим, но Николас всё равно наклонился к Айдену через проход между партами и сказал негромко, чтобы никто не слышал:

– Я обещал тебе, что мы будем проводить зачарования в связке, и я не отступаю от своего слова. Головная боль не повод.

– А если бы она повлияла на ритуал?

– Нет, и ты прекрасно это знаешь.

Конечно, он знал. Их энергии и правда отлично сочетались, поэтому Айден при магии ощущал Николаса почти так же хорошо, как Роуэна или Конрада. Николас держался уверенно, и никакая боль ему не мешала – он бы справился с ритуалом в любом случае.

Но магия влияла на тела. Николасу было легко справляться с ритуалом, но точно очень неприятно. Плохое самочувствие всегда было весомым поводом не участвовать в зачаровании или ритуале – чтобы не усугублять.

– Мы могли отменить.

– Не могли, – жёстко ответил Николас. – Если бы я рассказал Саттону, он бы отстранил меня. А тебя поставил в пару с кем-нибудь ещё. Или что, ты приказал бы ему?

– Ну…

– И он бы даже послушал. Возможно. Или нет. Он здесь преподаватель, который отвечает за нашу безопасность при магии. Или так хотел покорчить принца и стать вторым Стейфилом?

Тот вёл себя высокомерно по отношению ко всем без исключения, хотя к Айдену несколько раз подходил, хотел подружиться. Видимо, счёл, что принц достоин его компании. Каждый раз Айден отвечал предельно холодно.

Сейчас в паре с Байроном они с трудом справились с заданием: туман появился жиденький и растворился даже без помощи Саттона.

– Но главное, я обещал, – закончил Николас. – И вышло у нас отлично. Смотри, может, до идеальной связки дорастём!

Айден не очень верил в идеальную связку, но прошло и правда легко. Хотя он сильно переживал до ритуала, но в процессе различал уверенность Николаса, и это успокаивало. Он не думал о том, как магия выйдет из-под контроля, и тени отлично влились в общее полотно.

На самом деле, смотря на остальных студентов и их сдачу, Айден понял, что их туман был одним из самых густых, объёмных. А уж с тенями точно наиболее впечатляющим.

Похоже, их связка с Николасом работала отлично.

Одним из самых сильных выступлений оказались девушки, Лидия и Лорена. Их магия текла легко, ярко, создавая стелящийся по полу туман. Снова пахнуло весенними цветами и перебродившими ягодами, и после ощутился отголосок восторга Николаса. Хотя Айден не мог разобрать, он восхищается магией или одной из девушек.

Интересно, как же ощущается магия самого Николаса? Айдену казалось, она должна быть горным ручьём, прохладным свежим воздухом или чем-то вроде того. Магия обычно отображала внутреннее.

– Зайдем в лазарет, – бросил Николас после колокола. – Я возьму болеутоляющее, а ты… мы ещё связаны, поэтому я чувствую, что тебе паршиво. Из-за магии?

Айден кивнул:

– Не так страшно, как я боялся.

– Да ты часто боишься не по делу.

– У меня есть основания.

Перед следующими занятиями они действительно посетили лазарет. Айден подождал снаружи, а Николас вскоре вышел с зельем против тошноты.

До обеда прошло несколько скучных занятий по истории. Ничего сложного в этот день не ставили, искусству тоже были посвящено другое время, так что Айден слушал вполуха. Он по-прежнему ощущал отголосками Николаса – его головная боль наконец-то утихала.

К своему удивлению, Айдену было не настолько плохо, как он думал. Да, его подташнивало, но раньше зелья с этим не справлялись. А так словно слегка укачало в экипаже. Можно было не обращать внимания. Всё лето Айден мучился от того, что собственная магия после любого чародейства била так, что он сгибался пополам – или вот бежал к кустам роз.

Часть из этого он озвучил Николасу за обедом. Часть тот и сам ощутил.

Они устроились за столиком под ногами статуи императора Артура Равенскорта, прапрадеда Айдена. Николас задумался на фоне мраморных сапог за своей спиной.

– А ты летом сам творил чары или в связке с кем-то?

– Один, – ответил Айден, доедая рыбу на тарелке.

– Почему не с Роуэном?

– Он меня избегал.

Да, Айден никогда не был так близок с Роуэном, как с Конрадом, но всё равно не понимал, почему после смерти старшего брата Роуэн предпочитал сторониться. Им было о чём говорить. Им было о ком горевать. Но Роуэн этого не хотел.

Николас наверняка ощутил его досаду и спросил:

– Может, он не знает, как с тобой говорить о том, что его волнует?

– Почему мы до сих пор друг друга чувствуем? Связь уже должна была исчезнуть.

– Ты сам её не рвёшь.

Обычно она угасала сама собой после магии, и довольно быстро. При хорошем сочетании энергий могла оставаться дольше. Когда двое много работали в связке, то в принципе лучше друг друга чувствовали. Поэтому Айден и думал, что ощущение должно исчезнуть само. С Конрадом тоже долго держалось, но угасало через пару-тройку часов.

Аккуратно Айден разорвал связь.

Запоздало понял, что Николас мог сделать то же самое, но не делал.

Его же, кажется, не сильно это волновало – теперь уже Айден не мог понять. Николас сидел, подперев голову рукой:

– Может, в этом и проблема? Ты драматизируешь. И нетвёрдо владеешь силой. Ещё бы! Тебя из-за этого в храм запихнули, с чего бы уверенно зачаровывать. А тут ещё смерть Конрада. Вот и било жёстким откатом. Пробовал бы в связке, наверняка и к учебному году сносно колдовал.

– Хочешь сказать, весь секрет в связке?

– Хочу сказать, поменьше переживай, и даже зелье против тошноты не понадобится.

После обеда оставалось свободное время, но Николас напомнил, что вечером их поэтический сбор. До этого Айден предполагал, что займётся подготовкой по предметам.

Но Николас заявил:

– В библиотеку!

– Что ты там забыл?

– Во-первых, должна прийти книга. Во-вторых, там миссис Фаррел, которая может рассказать о всяком.

– Сплетни?

– Факты. Что происходило в Академии, когда погиб твой брат.

Запоздало Айден подумал, что не рассказывал Николасу о разговоре с Кейном. Да и делиться было практически нечем, но Николас знал Академию, знал местных и явно неплохо соображал, так что его мнение со стороны могло пригодиться.

– Я уже знаком с миссис Фаррел, – сказал Айден и взял роман, который намеревался вернуть.

Николас оживился, а по пути ещё и выслушал о Кейне. Но сказать ничего толком не успел, потому что они пришли к библиотеке.

Между стеллажей бродило несколько студентов, две девушки тихонько переговаривались друг с другом над толстой книгой в кожаной обложке. Юный лицеист пытался справиться с лестницей, чтобы добраться до верхних полок и при этом не свалиться на паркет.

За столиками горели зачарованные лампы и сидел пяток людей. Один студент разложил внушительные тома и ещё больше листов бумаги, судорожно выписывая из фолиантов сведенья эбонитовой перьевой ручкой, оставляя чернильные кляксы.

Николас уверенно прошёл вглубь библиотеки, к столу Вивиан Фаррел. Старушка была в том же строгом чёрном платье с воротником под горло, на шее кулон с прахом, в собранных волосах шпильки. Но сегодня на руки миссис Фаррел надела кружевные митенки насыщенного гранатового цвета, оставлявшие свободными пальцы и показывавшие кольца с крупными камнями гагата. В тон им была тонкая шаль на плечах старушки, воздушная и алая, будто вывязанная из бычьих жил.

Миссис Фаррел подняла голову, глянув на подошедших поверх очков в оправе из белесой кости. Её лицо озарилось:

– Николас! Наконец-то ты дошёл до библиотеки.

– Виноват, виноват. Но я всего лишь показывал Академию нашему принцу.

Старушка протянула руку, и Николас коснулся её губами, как на приёме, а не в библиотеке. Миссис Фаррел покачала головой:

– То есть ты, Айден, уже познакомился с дурным характером Николаса. Хотя в манерах ему, конечно, не откажешь.

Решив промолчать о «манерах» того, кто кидает штаны под кровать, Айден вежливо улыбнулся. Он положил роман на стол, поблагодарив:

– Очень интересно, я бы взял ещё пару штук.

– Конечно. Ты знаешь, на каких полках выбирать. А для тебя, Николас, уже пришла новая книга Раттер-Кристи.

Если бы у Николаса до сих пор болела голова, он бы тут же об этом забыл, потому что просиял чистой, незамутнённой радостью.

– Уже!

За спиной миссис Фаррел стоял шкаф с открытыми квадратными полками, на которых красовались бумажки с именами студентов. Они легко вытаскивались и заменялись другими, но, взяв книгу с полки «Николас Харгроув», убирать его имя старушка не стала.

Сюда приходила литература, которую заказывали студенты, так что первым делом она попадала к ним, а потом уже на библиотечные полки. Несколько ячеек были заняты.

Книга Николаса оказалась небольшим томиком в коричневой обложке с тонкой вязью золотистого тиснения с именем автора меж дубовых листьев. Эллиот Раттер-Кристи был известным поэтом, который увлекался оккультизмом и искренне верил в призраков. Жрецы Безликого его не одобряли, но часть дворян сходила с ума по наполненным печальными образами стихам, поэтому никто не трогал Раттер-Кристи. Тем более в его стихах были как детали потустороннего, так и смерти, хотя напрямую к Безликому он обращался редко.

Айден читал его известную поэму «Рябиновый дом», которая повествовала о том, как молодой аристократ возвращается в пустой особняк своего детства после смерти отца, начинает видеть призраков и постепенно сходит с ума, а в конце заболевает чахоткой и умирает. В последних строках он видит танцующие огни над озером, тянется к ним, а потом испускает дух.

Слишком претенциозно, на вкус Айдена. Но Николас был в восторге от поэта, так и этак вертя книгу в руках.

– Не думал, что она придёт раньше Праздника рябины! – восхитился он.

– Слышала, Раттер-Кристи написал новые стихи очень быстро, а к нам их доставили тоже рано. Так что книга давно стояла на полке и дожидалась тебя, Николас.

– Каюсь, никак не было времени.

Уничижительный взгляд Айдена должен был напомнить Николасу, что он успел сходить на пару вечеринок. Видимо, такие вещи в его списке приоритетов стояли выше библиотеки. Николас предпочёл сделать вид, что не замечает ни единого взгляда в свою сторону, даже старательно отвернулся.

– Айден, выбери себе книги, а я пока приготовлю чай.

Отправленный миссис Фаррел, он долго выбирал романы в нужном шкафу, а когда вернулся, Николас по-прежнему сидел на стуле, погрузившись в чтение. Он глянул на книги Айдена, и тот приготовился защищать свой выбор. Да, развлекательная литература, ничего по учёбе, никакой поэзии или ещё чего-то такого же умного.

– Вот эта интересная, – Николас указал на нижний роман в руках Айдена. – Там речь о «Дахолире».

– Что это?

– Проклятая книга на древнекальтонском. Написана кровью, переплетена в человечью кожу, содержит откровения, заклинания и всё в таком духе. Каждый хочет её найти, но никто не может. Типа, открывается избранным, забирает их души и жизни. В твоей книге её как раз находит студент в библиотеке.

Вряд ли героя при таком раскладе ждало что-то хорошее, и Айден решил, что эту книгу прочитает первой.

Миссис Фаррел отодвинула в сторону бумаги на и без того аккуратном столе и достала чашки и блюдца из костяного фарфора. Лёгкие, белые, с чёрно-серебристым узором. Присмотревшись, Айден понял, что это густой тёмно-синий цвет, как форма Академии, а серебром выложены олени и кресты.

Чай пах травами, а на вкус напоминал древние фолианты, полные проклятий и тайн. Что-то такое терпкое, с кислинкой, и насыщенное, не оставляющее возможности повернуть назад.

– Мы хотели расспросить вас об Академии, – непринуждённо начал Николас. – В то время, когда погиб принц Конрад. Как тут было?

– Печально. Я спала, когда всё случилось, так что не сразу поняла, что происходит. К утру в Академии уже сновали дознаватели, всех расспрашивали. Мы даже службу в храме не смогли сразу провести!

– А потом? После дознавателей?

– Там уже учебный год закончился, это последние недели были. Выпускной бал отменили, директор настоятельно попросил никого не задерживаться.

– А почему всех выгнали?

– Да никто не выгонял. Но царило такое уныние, а директор из тех, кто верит в чистый лист. Все уехали, время прошло, новый учебный год с чистого листа.

Невольно Айден сжал руку на чашке. Смерть его брата не считалась чем-то существенным. Студент свалился с крыши, наследный принц империи отправился в гроб с белыми цветами. Четырёх месяцев не прошло! А в Академии уже делают вид, что ничего не случилось.

– Это нечестно!

Они разговаривали негромко, но голос Айдена прозвучал резче, чем он рассчитывал, так что встрёпанный студент, обложившийся книгами, вскинул голову и бегло глянул в их сторону.

Николас посмотрел на Айдена удивлённо, не совсем понимая, а миссис Фаррел вздохнула:

– Мой муж умер очень давно, и это была большая потеря. Но когда погиб сын, я тоже не понимала, почему мир не изменился и продолжает вести себя по-прежнему! Ему было не больше, чем вам сейчас, совсем юный.

На самом деле, конечно же, по всей империи объявили траур, который стоял практически все летние месяцы. Айден занимался подготовкой к учёбе, поэтому его не очень касалось, какие мероприятия отменили, а что посвятили памяти принца. Да и какое это имело значение для самого Конрада? Важнее, кто толкнул его к смерти – и образно, и в прямом смысле.

– А можно посмотреть записи? – спросил Николас. – Какие книги брал Конрад в конце года?

Миссис Фаррел замялась, но ей нечего было возразить. Она подошла к закрытому шкафу с резными дверцами и достала оттуда толстый журнал наподобие того, что сейчас лежал на столе. Открыла нужную страницу и подала Николасу.

Хорошо, что он догадался спросить. Хоть Айден и сомневался, что найдётся что-то интересное, пренебрегать не стоило.

– Роуэн тогда очень переживал, – вздохнула миссис Фаррел, обращаясь к Айдену. – Я была в лазарете, как и многие. Там…

Она осеклась, но Айден догадывался. Там в ту ночь лежал труп Конрада.

– Помню, там был Кейн Алден, его пытались привести в сознание. Несколько сокурсников так много выпили, что оказались невменяемы. А потом ворвался Роуэн и заявил, что ему нужно видеть брата.

– Вы его пустили?

– А кто может вас остановить? Он был настроен решительно. Вокруг него клубились тени.

– А потом?

– С ним был Кристиан Калверт, его сосед по комнате. Он тихонько попросил каких-нибудь успокаивающих зелий для Роуэна. И наверняка они понадобились, когда Кристиан потом увёл его в комнату.

Сам Роуэн ничего не рассказывал. Но это Айден мог понять, вспоминать Роуэн точно не жаждал.

– Ого! – Николас перелистывал страницы, исписанные аккуратным каллиграфическим почерком. – Конрад брал много книг по магии и особенно императорской магии теней. Может, конечно, перед сдачей ритуалистики или сам интересовался. А ещё книга про Общество привратников.

– Оно такое же мифическое, как проклятый «Дахолир», – вздохнула миссис Фаррел. – Удивительно, что кто-то написал об этом книгу! Не представляю, зачем она Конраду.

– То самое общество, которое в стенах Академии занимается запретной магией? – невинно уточнил Николас. – Ничего удивительного, у нас тут каждый второй мечтает узнать их ритуалы. Хотя интересно, что такого хотел найти Конрад?

Миссис Фаррел пообещала отыскать книгу и отложить для Айдена. Так что в следующий раз, когда он придёт, будет ячейка с его именем и тем самым томиком.

– А можно сейчас? – попросил Айден. – Я бы очень хотел взглянуть.

Миссис Фаррел отправилась к стеллажам, а Николас тут же двинул Айдену локтем под ребра и наклонился, показывая журнал:

– Ты посмотри! Я не все имена знаю, но книги по магии были популярны у их курса.

– Они ритуалистику сдавали, и Кейн говорил, там возникли проблемы. У них чуть круг не развалился.

– Видимо, с ними Саттон лютовал. Или они провернули какую-то свою магию.

Захлопнув журнал, Николас поднялся, чтобы положить его на место в шкафу, Айден в одиночестве продолжил пить чай. Ему нравилась тишина библиотеки. Как шуршит чернильная ручка студента, шёпоты голосов, поскрипывание половиц от шагов миссис Фаррел. Николас опять что-то вполголоса напевал – точнее, теперь Айден его действительно слышал.

Краем глаза заметил резкое движение и повернулся. На миг Айдену показалось, что он снова видит мужчину в старинном сюртуке, того же, что явился ему вчера в зеркале. Шарахнувшись в сторону, Айден налетел на стол, и его чашка опрокинулась, хорошо хоть, чая в ней не было.

– Что такое?

Николас нахмурился, скользнул взглядом по библиотеке, но ничего необычного не увидел. Повернувшись в сторону мужчины, Айден, как и перед зеркалом, снова ничего не увидел.

– Кажется, я схожу с ума, – пробормотал он.

– Было бы прискорбно, – вздохнул Николас. – Ты…

Он сделал паузу, предлагая продолжить, но Айден помотал головой. Он устал после ритуалистики, вот и мерещится всякое.

– Нет. Ничего.

– Айден.

– Да всё нормально.

– Айден.

– Померещилось.

– Айден, уйми свои тени.

Только теперь Айден понял, что внутри поднялась магия, а его кулаки окутывают чёрные лоскуты дыма. Он отсчитал десяток глубоких вдохов и выдохов, сосредоточившись на них, как учил Конрад. Магия успокоилась, тени исчезли.

– Вот видишь! – заявил Николас. – Не так сложно.

Напрочь игнорируя факт, что Айден только что чуть случайно не вызвал свою магию.

Вернулась миссис Фаррел, но в тонкой книжице и правда не было хоть чего-то интересного. Долгие пространные рассуждения о тайных обществах и их высших целях и целые списки сомнительных ритуалов – даже на беглый взгляд Айдена они не выглядели хоть сколько-нибудь рабочими. Но книгу он всё равно взял и поблагодарил миссис Фаррел.

Когда они шагали по коридорам Академии, Айден думал, Николас что-нибудь скажет о его магии теней. Или снова начнёт расспрашивать. Но Николас думал о своём. Он покосился на Айдена.

– Ты говорил, что в императорской семье иногда рождаются подобные тебе. Плохо умеют контролировать магию. А вас таких учили владеть этими вашими тенями? Или сразу запихивали в храм, считали, что это неизлечимо, как душевная болезнь?

Айден пожал плечами:

– Насколько я знаю, храм усмиряет наши тени, так что это единственное верное решение.

Хотя сравнение с душевной болезнью ему не нравилось.

– А может, – произнёс Николас, – таким, как ты, всего-то нужно унять силу в храме, перерасти да нормально научиться владеть.

– Ты сомневаешься в методах императорской семьи?

Айден хотел продолжить шутливо, что это можно было бы счесть изменой, но Николас тут же заявил:

– Конечно! Я сомневаюсь во всём и ничего не принимаю на веру. И тебе советую делать так же.