Текст книги "Герой Лондона"

Глава 4

Дверь в его комнату запиралась. Отлично. Тофер закрыл её за собой и повернул в замке старомодный ключик. Потом аккуратно поставил статуэтку на кровать и повернул мордой к себе.

– Ка, пожалуйста, вернись ко мне. – Он опустился перед ней, а точнее – перед её каменным двойником, на колени и едва дышал. Неужто опять начинается тот же долгий бесполезный процесс, что он наблюдал сегодня ночью? Фигурка не горела яркими цветами – но, может, это оттого, что сейчас было и так светло? Он встал и задёрнул шторы. Темно в комнате не стало, но статуэтка оказалась в тени и стало видно её сияние. По её поверхности заструились золотые переливы, появилось волнение цвета. Он обернулся и увидел на стене за своей спиной, напротив статуэтки, слабые светлые круги. Он снова повернулся к статуэтке и увидел, что глаза её лучатся.

– Вернись, Ка. Вернись. Пожалуйста, возвращайся.

Её горение всё ярче, рябь всё торопливей, она вся мерцает, даже дрожит. Разгораясь сильней и сильней с каждой секундой, фигурка – нет, кошка! – обретает округлые формы, она – кошка! – растёт у него на глазах, и да! Камень превращается в шерсть – уже заметен ворсистый хохолок. Бархатным мягким покровом обрастает треугольник уха, вслед за ним – второй, блестящая шерсть спускается на лоб – в центре блестит белый анх, пушком покрывается мордочка.

– Давай-давай, Ка.

Не останавливайся. Не уходи.

– Ого! – от неожиданности он даже вцепился в край кровати: рядом с носиком вдруг выскочили длинные белёсые усы, а над глазами проступили такие же светлые брови.

Мяу! Челюсти раздвинулись, и перед ним раскрылась розовая пещерка с каймой из острых белых зубов. Уж сейчас она не могла вдруг остановиться, правда?

Ка закрыла рот и посмотрела на него своими лучистыми янтарными глазами.

– Тофер! – в дверь застучали, но он остался сидеть, не издав ни звука. – Тофер, иди обедать.

Он был по-прежнему сосредоточен на том, что происходило прямо перед ним, и постарался не отвлекаться на посторонние звуки за дверью. Теперь пучки шерсти появлялись уже по всему телу: на загривке, на спине, на плечах, на задних лапах.

Не останавливайся.

Дёрнулся хвост. Пушистый хвост. А затем она подняла пушистую переднюю лапу.

Ка была снова с ним!

Глава 5

– Где ты её прятал? – Элли смотрела на Ка у него на кровати.

– В кармане.

Она засмеялась.

– Нет, ну серьёзно!

– Да правда, смотри, он довольно большой, – Тофер сунул руку в карман и вывернул его наизнанку.

Элли снова засмеялась, но расспрашивать дальше не стала.

– Пойдём. Обед уже готов. Пицца – мама знает, что ты любишь.

Не желая расставаться с Ка, которая свернулась калачиком у него на кровати, Тофер медленно побрёл за подругой вниз.

– Надо ей сказать, что ты привёз Ка с собой, – продолжала Элли. – Вот Дуо обрадуется!

Дуо был котёнок Ка; правда, когда Элли выбирала его из остальных, она думала, что берёт девочку. Сейчас Дуо, уже изрядно подросший пятнистый кот, сидел под кухонным столом в надежде, что кто-нибудь уронит кусочек на пол, и в любую минуту был готов кинуться на свою добычу. Его глаза, при свете дня янтарные, как у Ка, теперь казались зелёными и поблёскивали из темноты.

– Дуо пиццу любит. Ка вроде тоже, да? – Элли, как всегда, болтала без умолку.

– Ага. – А вот Тоферу было не до разговоров, но Уэнтфорты всегда так много галдели, что это было не страшно. Никто всё равно не заметил, что сегодня он молчаливей, чем обычно, или что он не особенно-то налегает на еду. Просто ему не хотелось есть.

Когда обед закончился и они с Элли снова пошли наверх, она сунула ему под нос какой-то список.

– Вот это всё мы можем поделать, пока ты здесь. Во-первых, Музей науки – потому что в прошлый раз мы так до него и не добрались, во-вторых…

Он покачал головой:

– А мы не можем просто посидеть дома и проверить кое-что по компьютеру?

– Почему? – Девочка недовольно сморщила нос.

«Потому что мне нужно кое-что спросить у Ка». Но Тофер знал, что так он не скажет.

– Просто люблю карточные игры. Пасьянсы там, косынка. Солитёр. Всякое такое.

– Ску-ко-та! Этим ты мог и дома заниматься. – Элли повернулась и решительно направилась в свою комнату. Однако на ходу бросила через плечо, что он может посидеть за её компьютером с полчасика, пока она дочитывает одну интересную книжку. – Но как только дочитаю, мы идём, ясно? Можно пойти в парк Уотерлоу и занять теннисный корт или прошвырнуться по Хайгейту.

Она включила компьютер и ввела свой пароль, а потом растянулась на кровати с книжкой в руках. Ой. Похоже, она собиралась остаться здесь. Мог ли он пытаться выведать что-то у Ка, когда Элли в комнате?

Решив, что стоит попробовать, Тофер пошёл за Ка. Она всё ещё лежала на кровати, подоткнув под себя все четыре лапы. Он присел рядом с ней на колени и шепнул в острое ушко, которое, кстати, неплохо зажило: «Где ты была? Где ты была, Ка? Пойдём, расскажешь». Он поднял её на руки и тут услышал хихиканье.

– Киска-киска, как дела? Что видала, где была? В Лондоне я при дворе бывала, Королеву навещала!

Из-под кровати выполз Рассел и прокатился по полу, а за ним показался и Люк, который опрометью бросился вон из комнаты. Пару мгновений спустя до Тофера донеслось его сбивчивое донесение сестре, что Тофер распевает детские песенки. Голос Элли резко оборвал его – не без ругани – и приказал убираться, и по ступенькам раздался удаляющийся стук ног и крик Люка: «Я скажу маме, что ты сказала плохое слово!»

К счастью, Рассел быстро последовал за братом, но Тоферу всё равно внезапно стало жаль, что он сюда приехал. Надо было оставаться дома. Ему было плохо, он хотел свою личную комнату и свой личный компьютер, а Эллины братья жутко его доставали.

– Что думаешь, Ка?

Она открыла глаза, свои большие красивые глаза с янтарным отливом, и замурлыкала.

«Не пер-р-реживай. Не пер-р-реживай».

По крайней мере, ему казалось, что она это говорит.

– Ты мне скажешь потом, где ты была?

«Не тор-р-ропись. Не тор-р-ропись». Она закрыла глаза обратно, свернулась в клубочек, плотно обернулась хвостом и снова заснула. Тофер прислонился щекой к её мягкой шерсти и принюхался, но не учуял ничего сомнительного. Отлично! Но где же она была? Его разрывало от любопытства.

Ему так и не представился шанс снова спросить её об этом до самого вечера. Элли не хотела рано ложиться и осталась с родителями смотреть что-то по телевизору. Мальчишки уснули. Тофер зевнул и сказал, что пойдёт спать, но когда он поднялся наверх, то заглянул сначала в тёмную комнату Элли проверить, включён ли ещё компьютер. Он двинул мышкой, и экран загорелся. Ура! Она забыла выйти из своей учётной записи.

Он уже повернулся, чтобы пойти в свою комнату за Ка, но та сама появилась на пороге. На фоне освещённой лестничной площадки был виден только её силуэт: хвост торчит трубой и слегка подрагивает.

– Иди сюда. – Тофер медленно опустился в кресло, повернулся к экрану компьютера и застыл в ожидании. Торопить Ка было бесполезно, приказывать ей – тоже. Так что он просто сидел, сложив руки на стол, в надежде, что она пройдёт в комнату и запрыгнет к нему на колени. Уголком глаза он заметил, как она подошла и остановилась у его кресла. Не удержавшись, он похлопал себя по коленке. И она запрыгнула к нему.

Её когти впились ему в ногу и потянули ткань джинсов, царапая кожу.

– Ай! Можешь просто устроиться спокойно?

Ещё немного поворочавшись, она наконец застыла, втянула когти и уставилась на экран.

Тофер сидел тихо, боясь пошевельнуться. Ка сидела прямо и напряжённо, а не уютно устроившись, как он ожидал.

Он перевёл взгляд на экран, светящийся в темноте, и поверх её треугольных ушек посмотрел на клавиатуру.

– Куда ты убегала, Ка? – прошептал он. – Куда ты путешествовала?

Он увидел, как она поднимает левую лапу. Протягивает вперёд. Задержав на мгновение над клавишами, опускает. На экране появляется К. Что дальше? Затаив дыхание, он следит, как она лишь чуть-чуть подтягивает лапу к себе – теперь она на среднем ряду. А. И снова почти не сдвигаясь с прежнего места: П. Может, она просто балуется?

КАПП

И тут – «Ай!» – острые когти впиваются мальчику в ногу, и до них доносятся глухие шаги на лестнице.

– Мне правда нужно это знать.

Она ещё нажимала на какие-то клавиши, но он не успел посмотреть, что за буквы появились на экране, потому что в комнату влетела Элли и схватила его за плечи.

– Попался! А говорил, что пойдёшь спать!

Ка пулей вылетела из комнаты.

Элли уставилась на экран.

КАППЕЛЛИ

– Что это ещё такое? – спросила Элли.

Ровно тем же вопросом задавался и Тофер.

Глава 6

Тофер понял, что заболел. Все суставы болели, и стало понятно: до завтра не рассосётся. Где Ка? Он лежал в темноте, думая о том, куда она подевалась. С того момента, как она выбежала из комнаты Элли, кошка ему на глаза больше не попадалась – а она так была ему нужна. В голове стучало. Жарко было даже без одеяла, которое он скинул на пол. Но тут же он почувствовал жуткий озноб, подобрал одеяло и укутался, однако согреться не мог. Ему не хватало прикосновений мягкой кошачьей шерсти к коже. Он хотел, чтобы она легла рядом, и тогда бы он смог заснуть.

Все в доме уже спали. Он слышал шаги внизу, стук дверей и приглушённые голоса мистера и миссис Уэнтфорт, когда те укладывались спать: их комната была как раз под ним. Он слышал, как дом окутывает спокойствие ночной поры, как половые доски издают последний скрип, трубы – последний свист, и наконец всё стихает. Теперь единственным звуком было какое-то низкое гудение, что-то электрическое – наверно, холодильник, но звук скорей убаюкивал. Как кошачье мурлыканье… только не мурлыканье.

«Ка, где же ты?»

КАППЕЛЛИ

Слово с экрана будто зависло над ним в воздухе. Это где-то в Италии? Звучит похоже. Чтобы заснуть, он стал перебирать засевшие в голове буквы одну за другой, вместо счёта овечек.

«К, а, п, опять п, е, л, опять л, и. К, а, п, опять п, е, л, опять л, и. К, а, п…»

Но сон всё не шёл. Он не уснёт, пока не отыщет Ка.

«К…» Звуки не шли у него из горла. Страшно хочется пить. Он протягивает руку к стакану с водой, но тот улетает от него.

– Воды… – от звука собственного голоса мальчик проснулся. Так он, значит, заснул. Воды. Тофер включил свет. Статуэтки нет. Он всегда проверял это в первую очередь. Значит, Ка ещё здесь, где-то в доме, если только не выскочила наружу через кошачью створку в кухонной двери, сделанную для Дуо.

Тофер вылез из постели.

– Стакан. Воды, – напомнил он себе вслух и двинулся по направлению к двери. – Ванная. – Ванная была внизу. Каким-то образом ему удалось найти её, но всё вокруг расплывалось. Кружилось вокруг него. Ванна. Унитаз. Раковина. Они ходят кругом, раз за разом. Он попытался ухватиться за кран раковины, пока тот проплывал у него перед носом. Промазал! И вот он падает, падает вниз в тёмную бездну…

– Господи боже! Дорогой, беги сюда! – Тофер очнулся от крика, но вставать не хотелось, и он не стал открывать глаз.

– Тофер, ты меня слышишь? – раздался над ухом мужской голос. – Накрой его чем-нибудь. Его надо согреть.

У его лица мелькают чьи-то ноги. Вокруг суета. Его трогают руками.

– Тофер, скажи что-нибудь. – Кто-то трясёт его за плечо, он открывает глаза, и перед ними встаёт чёрно-белая плитка кафеля. Где он? Вокруг голоса. Очень шумно. Он снова закрывает глаза.

– Он горячий.

– Померь температуру.

– О боже. Сорок.

– Звони врачу. Нет, в «Скорую». Набери 999.

– Его надо отнести в постель.

– Нет, не надо трогать.

– Накройте его.

– Нет-нет, он слишком горячий.

– Что случилось, что с Тофером? – голос, слишком хорошо ему знакомый. Элли. – Мам! Пап! Почему Тофер лежит на полу?

– Иди к себе, Эл.

– Нет. Тофер! Тофер! – голос Элли ближе. Совсем близко. В самое ухо. Он чувствует её дыхание. – Смотри, что я нашла. – Его руки касается что-то холодное. – Это твоя статуэтка, Тофер. Фигурка Ка. Я только что её у себя в комнате нашла.

– Девушка, отойдите.

– Элли, дай доктору подойти.

Чем-то холодным касаются его груди.

Что-то вставляют в рот.

Зачем-то его двигают.

Поднимают.

Уносят вниз, вниз, вниз.

Прохладный ночной воздух.

Синяя мигалка.

Рёв мотора.

Вой сирены.

И только когда двери белой машины уже закрывались, Тофер вдруг заметил вдалеке силуэт птицы, парящей в небе, увидел её морду в форме сердца и крылья, раскинувшиеся за спиной, словно широкая тень.

Но как птица летела вслед за «Скорой», пока та везла его до ближайшей больницы, мчась по северным кварталам Лондона, он уже не видел. Он не видел её круглых глазищ, следящих за каждым движением машины, за каждым её поворотом. Он не видел, как крылья цвета топлёных сливок бились в ночном воздухе.

И когда медсёстры в голубой форме уложили Тофера на хрустящие белые простыни, он не видел, как птица села на карниз окна и уставилась на него в ожидании.

Глава 7

Тофер не понимал, где он. Сознание то покидало его, то возвращалось, и в голове у него роились странные звуки и видения, из-за которых ему каждый раз чудились разные места. Вот он в тёмном тоннеле, в уши бьёт шум бегущей воды. А вот он уже дома в кровати, и над ним склонилась мама. Мама, не Молли, и её длинные светлые волосы окаймляют её лицо и щекочут его, Тофера. Видение снова меняется, теперь Ка трётся о его щёку и громко мурлыкает. Следующая картинка – он снова в тоннеле, ему бьёт по глазам яркий белый свет впереди, и в голове рождается мысль: может, я умер? Кажется, именно это видят люди – тоннель, в конце которого свет, – когда покидают эту жизнь и переходят в жизнь вечную?

Тофер тихо лежал на койке, а от него тянулись трубочки и проводки к каким-то гудящим и пикающим аппаратам, и он не знал, какие вещества сейчас поступают в его кровь и какие контуры бегут по экрану монитора над его головой. Он не видел людей в униформе, которые подходили проверять эти аппараты или наклонялись над ним, пока он спал. Он не видел, как крайние точки тех бегущих по экрану зигзагов прыгали всё выше, отмечая новые скачки температуры – его метания между жизнью и смертью.

Постепенно небо за окном стало серо-розовым, как голуби на крышах, аппараты стали пикать реже, а зигзаги – успокаиваться, и Тофер открыл глаза. Современная медицина подоспела на помощь. Антибиотики делали своё дело.

– Привет. – Возле кровати сидели отец и Молли.

А ещё возле кровати оказалась статуэтка Ка. Отец проследил за его взглядом и уже хотел что-то сказать, но тут вмешалась Молли:

– О твоей Ка мы позаботимся, Тофер. Ты, главное, выздоравливай.

– Не позаботитесь… – Он был способен разве что на шёпот, и даже шёпот раздирал его горло. – Она – не здесь.

– Она вернётся. Она всегда возвращается.

«Она вернётся. Она вернётся. Она вернётся». С этими словами мальчик стал проваливаться в сон. «Она вернётся».

Но когда он снова проснулся и повернул голову, всё, что он там мог видеть, была статуэтка. «Она вернётся». Однако она не вернулась.

«Я должен отправиться вслед за ней и найти её». Тофер чуть ли не произнёс это вслух, но в палату вошла медсестра. Она сняла с его головы какую-то хитроумною штуковину и сказала, указывая на каменную фигурку:

– Вообще-то здесь в реанимации нельзя посторонние вещи держать, но женщина, которая тебя сюда сопровождала, была уверена, что это поможет.

Он кивнул. Должно быть, это она о миссис Уэнтфорт, но идея, конечно, принадлежит Элли.

– Так что пришлось её стерилизовать и надеяться на лучшее.

Когда медсестра ушла, Тофер протянул руку и дотронулся до статуэтки. Холодная. Как лёд. Значит, Ка далеко. Он постарается надеяться на лучшее, но вряд ли это поможет.

Я должен отправиться за ней и найти её.

Но как? Он лежал, откинувшись на подушки, и звуки больничной суеты потихоньку начали его обступать. Звяканье металла. Пиканье аппаратов. Гудение сирены. Кто-то катит тележку. Бормочут чьи-то голоса. В нос стали пробираться больничные запахи: пахло дезинфицирующим средством и какой-то едой, почти как в школьной столовой. Через полуоткрытую дверь он видел стоявшую в коридоре тележку, заставленную тарелками, и взмолился, чтобы тележка не завернула к нему. Из открытого окна в комнату влетел лёгкий ветерок, а вместе с ним – уличный шум: выкрики полицейского, прерываемые воплями сирен и гулом автомобильных моторов.

Видимо, его палата находилась на одном из последних этажей, поскольку пейзаж за окном состоял из крыш соседних зданий и полоски хмурого синего неба. Чуть пониже мелькали какие-то тёмные пятна – городские птицы, догадался он, грачи или голуби. Небо стало темнеть. Наверно, уже поздно, подумал Тофер, хотя никаких звёзд видно не было. Впрочем, в Лондоне их никогда не видно. «Я должен отправиться за Ка и найти её».

В комнату заглянула медсестра:

– Включить свет?

Он покачал головой. Снаружи попадало достаточно света: там горели окна высоток и мигала яркая реклама.

– Пожалуй, ты прав. Тебе лучше ещё поспать. – Медсестра всё не уходила. – Хочешь, опущу изголовье кровати?

Тут кое-что попалось ему на глаза. Тофер кивнул медсестре, хотя ему хотелось только одного – чтобы она поскорее ушла. Усевшись на выступ снаружи, на него сквозь стекло смотрела птица с белой мордой в форме сердца.

– Спокойной ночи. Если что-то будет нужно, нажми на вызов. – Медсестра указала ему на кнопку звонка рядом с койкой и вышла.

Как только он удостоверился, что она далеко, Тофер вылез из постели, на дрожащих ногах добрёл до окна и ухватился за подоконник.

Фьюить.

Резкий короткий звук оказался слишком неожиданным, и Тофер еле устоял, вцепившись в подоконник обеими руками.

Но он уже знал, что происходит, потому что такое с ним уже бывало.

И он знал, что должен делать.

– Иду, иду.

Подставив стул, он забрался на окно и внезапно птица перед ним начала расти. Но так ему только казалось – он знал и это. На самом деле это мальчик уменьшался, хотя и не чувствовал ничего особенного. Например, чтобы его как-то сминало или складывало вроде подзорной трубы или чего-то подобного. Но в конце концов он стал совсем крошечным, и громадная птица теперь возвышалась над ним. Круглые глазищи смотрели на него сверху вниз. Его собственные глаза были теперь на уровне её колен, укрытых в пушистые штанишки из перьев. Он перевёл взгляд ниже, и его взгляд уткнулся в морщинистые когтистые лапы.

Фьюить.

Птица подпрыгнула и, повернувшись к нему боком, подставила крыло. Блестящие перья нежного кремового цвета распушились, и крыло раздалось в ширину, словно раскрывшийся веер.

Фьюить. «Полезай». Тофер знал, что птица хочет ему сказать.

Он полез вверх, хватаясь руками за сверкающие перья, сжимая их так сильно, что в его руках они топорщились и мялись. Чем выше он взбирался, тем крепче была его хватка. И когда он был уже на полпути, птица подняла крыло.

Фьюить. «Отпусти».

Тофер подчинился и тут же почувствовал, что скатывается на перья помягче – на спину птицы. Усаживаясь верхом, он услышал свист крыльев по обе стороны, энергичный толчок снизу, и в следующую секунду ветер сдул с лица его волосы и прибил к телу рубашку пижамы – птица взлетела в ночное небо. С потрясающей скоростью поднималась она всё выше и выше, пока Лондон под ним не превратился в игрушечный городок из конструктора, а Темза стала нитью, вьющейся в сторону моря.

– Я иду, Ка. Я иду к тебе! – Тофер был уверен, что снова отправлялся в путешествие во времени в место, где, а точнее, когда ждала его Ка.

А вскоре он уже видел звёзды, и они были огромны, потому что он летел среди них. Те, что падали, обгоняли его, и за ними тянулись огненные хвосты. Раскалённые метеориты стремглав пролетали мимо. Звёзды были всюду, куда только доставал взгляд: вблизи пламенные шары, вдали – крошечные сверкающие точки. Миллионы и миллиарды звёзд ослепляли его своим блеском, и мальчику пришлось закрыть глаза, а когда он снова открыл их, то ветер затих. Они летели через космос, через вакуум, летели через времена и те измерения, которых он и назвать бы не смог, в такой глубокой тишине, что Тофер слышал биение собственного сердца. Вот впереди показалась Земля, как огромный глобус, и она стремительно приближалась – значит, они шли на посадку. Он узнал громадную Евразию и заснеженную Арктику. Куда он прилетит на этот раз? Он почувствовал, как птица снижает скорость, её крылья, раскинувшиеся по обе стороны от него, теперь тормозили, и сильный ветер откинул его волосы назад. Под ним снова показалась Темза. Где угодно он опознал бы эти изгибы. Когда угодно. Лондон. Впереди возник купол собора Святого Петра, и Тофер задумался, кем же на этот раз он окажется и в каком столетии. Тут ему пришлось ухватиться за птицу покрепче, потому что та с огромной скоростью шла на снижение, и он плотно обвил руками её шею.

Фьюить. «Слезай».

Она скинула его на мостовую, и Тоферу сразу стало ясно: он в прошлом. Ещё пару мгновений, пока птица не скрылась из виду, он помнил, как он здесь оказался. Но когда мерзкий смрад наполнил его ноздри и заставил судорожно глотнуть воздух ртом, все его воспоминания о жизни Тофера Хоупа улетучились.

Теперь его звали Тофер Роули, и был он сиротой в бегах…