Текст книги "Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена"

Дэмиен ласкает меня губами, зубами и языком. Он нежно прикусывает соски, тянет и облизывает их. О, это сладкая пытка, блаженство, которое нельзя описать словами!

Я, как сосуд водой, переполняюсь наслаждением, и вот, наконец, все тело начинает дрожать. Я двигаю бедрами, трусь о шелковый шнур и наслаждаюсь ласками Дэмиена. И наконец меня захлестывает волна мощнейшего оргазма.

Дэмиен языком медленно слизывает последние капли шоколада с моей груди. Потом поправляет на мне топ.

– Скажи мне вот что, Ники, – ухмыляется он. – Как тебе десерт?

– Божественный.

– Хочешь еще? – он снимает повязку с моих глаз.

Я вижу лицо Дэмиена. На его губах еще остался шоколад, который я слизываю жадным поцелуем.

– Нет, я уже сыта десертами. Теперь я хочу только тебя.

Глава 4

Мы возвращаемся назад. Уже поздно, машин на дороге нет, и Дэмиен гонит так, словно участвует в «Формуле-1». Мы мчимся по петляющему вдоль моря шоссе, потом – по каньонам Малибу. Мы доезжаем всего за двадцать минут. Похоже, он установил рекорд скорости. Ничего удивительного, Дэмиен прекрасный водитель, а «Бугатти» – изумительный автомобиль.

Мы входим в дом, и Дэмиен медленно, мучительно медленно расстегивает молнию на моей юбке. Шнур натягивается, и я едва не кричу от охватывающего меня экстаза.

– Дэмиен…

Мы стоим в прихожей еще не законченного дома. Это огромная, как футбольное поле, комната, в которой любое слово отдается эхом. Входная дверь еще не закрыта, но меня это совершенно не смущает. Сейчас мне кажется, что и мраморный пол прихожей достаточно мягкий для того, чтобы заняться на нем любовью.

Я смотрю в глаза Дэмиена и вижу в них свое отражение. Весь вечер был только чудесной прелюдией, и сейчас я хочу, чтобы он, наконец, меня трахнул.

– Раздевайся, – приказывает он. Мой господин ослабляет натяжение шнура, но не убирает его.

Я киваю и вылезаю из юбки. Потом через голову сбрасываю топ. В это время Дэмиен закрывает входную дверь. Когда он подходит ко мне, я пытаюсь развязать узел веревки на шее.

– Не снимай, оставь.

Он наклоняется и расстегивает ремешки моих босоножек. Я скидываю туфельки и вздыхаю с облегчением. Мраморный пол приятно холодит ступни. Приятный контраст – потому что мое тело сгорает от предвкушения. Я такая заведенная и горячая, что кажется, от соприкосновения ступней с полом должен пойти пар.

Я совершенно голая, если не считать шнура, обвязанного вокруг шеи, а Дэмиен одет. Я обостренно чувствую все, что происходит вокруг и внутри меня. Я ощущаю тепло его тела. Свой собственный зашкаливающий пульс. Влагу между ног. Мое безмерное желание, чтобы он ко мне прикоснулся.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я вижу не просто возбуждение, а животную страсть, которую он даже не пытается скрывать.

– Ники, – хрипло шепчет Дэмиен и тянет за конец шнура. Наши тела соприкасаются, и я кожей чувствую хлопок его рубашки. Он жадно целует меня в губы. В нем нет нежности, это властный поцелуй мужчины, который хочет меня взять. В этот момент – он мое всё, и я знаю, что для него сейчас существую только я одна.

– Не будем торопиться. – Дэмиен отрывается от моих губ. – Давай медленно. Я хочу, чтобы ты меня умоляла, чтобы ты сгорала от страсти. Я хочу, чтобы ты просила… Но, Ники, черт подери, я не могу ждать.

– Не жди, – со всей страстью шепчу я.

– Бог мой, что же ты со мной делаешь? – Он снова целует меня, а потом подхватывает на руки. Я крепко прижимаюсь к нему.

Дэмиен несет меня вверх по лестнице и ставит около закрытой балконной двери. Я еще не успела обрести равновесие, как он снова бросается меня целовать. Кровать стоит рядом, и я падаю на нее, не в силах устоять на ногах.

Я уже раздвигаю ноги, как Дэмиен перестает меня целовать и приказывает:

– Нет, поворачивайся. Руки на кровать.

Я повинуюсь. Шелковый шнур все еще свисает с моей шеи. Попой я исполняю зазывный тверкинг[2]2
  Современный танец, состоящий из активных движений ягодиц и бедер. При этом остальные части тела почти полностью неподвижны.


[Закрыть].

– Ты говорил, что у тебя нет сил ждать. Так что ж ты медлишь?

– Может, я хочу с вами поговорить. Ведь срок нашего договора скоро закончится. А вы в течение вечера не подняли этот вопрос.

– Очень правильное замечание, мистер Старк. Но я, как воспитанная барышня, не решилась напомнить вам об этом.

– Правильно. – Дэмиен проводит кончиками пальцев по моей спине. – Было бы бестактно заявить мне в лоб, что мое время истекает.

– Да, это бы было крайне бестактно, – соглашаюсь я. – Я бы даже сказала – грубо. Эмили Пост[3]3
  Автор книги «Этикет», изданной в США в 1922 году. Книга стала классикой американской литературы, многократно переиздавалась и с годами не потеряла своей актуальности.


[Закрыть] такое поведение точно бы не одобрила.

Дэмиен не отвечает. Я уверена – только потому, что старается не рассмеяться.

– Но ты тогда мог бы меня наказать, – говорю я и призывно кручу бедрами.

Я произношу эти слова и тут же понимаю, что сказала что-то не то. Дэмиен по-прежнему молчит, но на этот раз его молчание кажется немного зловещим.

– Наказать? – наконец отзывается он. – Думаешь, я не заметил, как ты впивалась ногтями в ладонь, когда мы ехали к ресторану? Мы тогда просто говорили о папарацци. Потом они налетели на нас, как стервятники. Ты себя контролировала, Ники, но тебе это далось непросто.

Я закрываю глаза, потому что не хочу обо всем этом вспоминать.

– Ники, посмотри на меня.

Дэмиен говорит это приказным тоном, и я понимаю, что это уже не игра. Все очень серьезно.

Не меняя положения тела, я поворачиваю в его сторону голову. Он слегка отодвигается, чтобы я могла лучше его видеть. В его глазах я читаю сложную гамму чувств – и страсть, и тревогу за меня. Потом он неожиданно шлепает меня по попе.

Дэмиен не хочет делать мне больно, даже когда я прошу его об этом. Он готов защищать меня, но в тот момент мне не нужна никакая защита. Я хочу, чтобы он еще раз смачно шлепнул меня.

– Ники?

Я слышу в его голосе вопрос. Я собираюсь ответить, но понимаю, что объяснить все гораздо сложнее, чем я предполагала.

Дело в том, что я перестала увечить себя совсем недавно. Да, сегодня вечером я впивалась ногтями в ладонь, но прошло совсем немного времени с тех пор, как я бросила о стену нож, которым хотела себя поранить, – чтобы при помощи боли забыть сомнения и страхи. Я выиграла битву, но не войну. Мои коротко постриженные волосы – еще одно доказательство, что эта война пока не закончена.

Зачем мне нужна боль?

Существует ли что-то общее между той радостью, с которой я отдаюсь Дэмиену, и подсознательным стремлением резать свою плоть, уродовать и причинять себе боль?

Это неприятные мысли, и я стараюсь выбросить их из головы. С Дэмиеном я в полной безопасности. Он уже много раз доказывал, что с ним мне нечего бояться.

Одним быстрым движением он подхватывает меня с кровати. И вот я уже стою перед ним, и он крепко меня обнимает.

– Черт подери, Ники, поговори со мной.

Я обнимаю его за шею и крепко целую. Я чувствую, как напряжение уходит из его тела. Кажется, что страх, который он испытывал за меня, постепенно исчезает.

– Ты мне нужен, – говорю я ему после долгого поцелуя. – Ты и только ты. И больше никто.

Дэмиен смотрит на меня так, будто заглядывает в самые потайные уголки моей души. Я не в состоянии ничего от него скрыть.

– Мне не нужна боль. Но я ее хочу, – глубоко вздыхаю я.

– Ты в этом уверена?

Я киваю. Я чувствую, что мои щеки зарделись, и мне это не нравится. Я уже рассказала Дэмиену о себе больше, чем кому-либо на этом свете, и все равно краснею?

– Сейчас я стремлюсь к боли, – говорю я, – не потому, что она мне нужна. А потому, что мне нужен ты.

Мне он нужен больше, чем сама жизнь. Я хочу чувствовать прикосновения его рук. Я хочу быть его сексуальной рабыней, понимать, что Дэмиену нужна только я и никто другой. Больше всего на свете я хочу доставлять ему удовольствие.

– Я тоже не могу жить без тебя, – признается он. – Боже мой, Ники, знала бы ты, как ты мне нужна.

– Тогда прикоснись ко мне.

И Дэмиен это делает. Он целует и нежно ласкает меня. Его глаза сияют.

– В кровать, – приказывает он. – На колени. И раздвинь ноги.

– Раскомандовался, – хихикаю я.

– Что ты сказала? – Он шлепает меня по попе, и я ахаю от неожиданности и возбуждения.

– Да, сэр! – отвечаю я, стараясь скрыть улыбку. Я поворачиваюсь на кровати, упираюсь руками в матрас и поднимаю вверх попу. Я не хочу больше думать. Я хочу Дэмиена и его тела. Я хочу, чтобы он взял меня.

Он гладит меня ладонями, потом на мгновение убирает руки, я ощущаю прохладу воздуха, а потом сильный шлепок. Он шлепает меня по попе и потом кладет на это место руку, как бы унимая боль. О, боль и наслаждение!

Дэмиен медленно просовывает руку между моих ног и вводит в меня пальцы. Я внутри вся мокрая и дрожу, словно испуганная лань. Я на грани оргазма и всеми силами стараюсь удержаться, чтобы не начать ласкать свой клитор.

Но с другой стороны, кто сказал, что этого нельзя делать…

Я поднимаю правую руку и засовываю ее между ног. Пальцем нащупываю чувствительный и возбужденный клитор. Я понимаю, что вот-вот кончу.

– Плохая девочка! – говорит Дэмиен, кладя ладонь на мою руку.

Я жду, что он снова шлепнет меня по попе, но вместо этого он наклоняет меня так, что я сильнее опираюсь на руки, чтобы не упасть. Дэмиен перестает ко мне прикасаться, и я начинаю тихонько постанывать, призывая его.

Он меня не трогает, и это – самое страшное наказание, которое может мне придумать.

Я даже начинаю опасаться, что он решил поиграть в эту игру. Я уже знаю, что он может оставить меня в таком положении – голой и попой кверху – надолго. Мне бы очень не хотелось, но я готова пережить и это, ведь, в конце концов, он все-таки трахнет меня так, что мало не покажется.

Однако Дэмиен задумал что-то совсем другое. Я слышу звук расстегиваемой молнии и понимаю, что он снимает с себя штаны. Наконец, я чувствую, как в мою промежность упирается возбужденный член, и вздыхаю с облегчением. Ну, пожалуйста, Дэмиен, возьми меня. Возьми меня прямо сейчас. Я хочу сказать это вслух, но не открываю рта. Однако находиться без движения я не в состоянии и начинаю тереться о его член. Я слышу его протяжный стон и возбуждаюсь от этого еще сильнее.

Наконец, я чувствую, как головка члена входит в мою вагину, и готова кричать от радости. Однако Дэмиен не проникает в меня глубоко, и я чуть ли не до крови прикусываю нижнюю губу. У него стоит, как каменный, а он не входит в меня до конца! Он может контролировать свои действия, а я нет. Каждая клеточка моего тела требует Дэмиена, мышцы напрягаются вокруг его члена, стараясь удержать его. Глубже. Сильнее. О, бог ты мой, пожалуйста!

– Ладно, пусть будет так, как ты хочешь, – хрипло шепчет Дэмиен и проникает в меня на всю длину своего орудия.

Я крепче упираюсь руками в матрас, потому что мой мужчина начинает ритмично и сильно трахать меня. Он входит в меня мощными толчками, все глубже и глубже. Я так об этом мечтала и так этого хочу. Я чувствую, что скоро кончу.

– Трогай себя, – вдруг приказывает он.

Мне кажется, что через меня проходит ток высокого напряжения. Дэмиен полностью вынимает, а потом резко на всю длину вставляет свой член. Он пытает меня медленной пыткой. Мое возбуждение растет, и я вот-вот не просто кончу, а взорвусь.

– Трогай себя, – повторяет он.

– Я думала, так ведут себя только плохие девочки, – говорю я и понимаю, что стыжусь сделать то, о чем он меня просит.

– Мне нравится, когда ты плохая девочка.

Моя правая рука между ног. Чтобы я не упала, Дэмиен поддерживает меня, обхватив за талию. Мои мышцы сжимаются, словно жадно засасывая его внутрь меня. Пальцами я ласкаю свой возбужденный клитор. Я так близка к оргазму! О боже, как мне хорошо!

– Боже, Ники, я уже не могу. Сейчас… – Я слышу протяжный стон Дэмиена.

Я закрываю глаза и чувствую, как его член начинает подрагивать внутри меня, а руки еще сильнее сжимают мою талию. Он кончает, и я кончаю за ним.

– Ники…

Дэмиен убирает руки с моей талии, и я тут же начинаю заваливаться на бок – ноги меня совсем не держат. Я вообще не уверена, смогу ли я снова стоять на ногах, как все нормальные люди.

– Что-то я не почувствовала, что это было наказание, – улыбаюсь я.

– Вот как? Может, ты считаешь, что я с тобой уже закончил? Уверяю, еще нет.

– Как интересно. – Мое сердце снова начинает учащенно биться.

– Я рад, что мне удалось тебя заинтриговать, – говорит Дэмиен, гладя меня по ноге. – Но на этот раз тебе придется лечь.

Он поднимает меня и крепко обнимает. Я чувствую себя в безопасности, я знаю, что он меня любит. Когда он кладет меня на кровать и нежно целует в лоб, я готова плакать от счастья.

– Не торопись засыпать, – предупреждает Дэмиен и распутывает шелковый шнур на моей шее, после чего незамедлительно обвязывает его вокруг моего запястья, а другой конец закрепляет на изголовье кровати.

Он смотрит на меня с почти дьявольской улыбкой.

– Я получу от этого большое удовольствие. И тебе, Ники, тоже понравится.

Дэмиен берет лежащий на кровати шелковый халат и вынимает из него пояс, игриво проводит поясом вдоль моего тела и говорит:

– А теперь левую руку.

Я повинуюсь.

– Отлично, – хмыкает он, привязав запястье моей левой руки. – Но я думаю, что можно сделать еще лучше.

Дэмиен спрыгивает с кровати, подходит к окну и открывает балкон. В комнату врывается прохладный ветерок, но я даже не замечаю этого, потому что тело мое горит. Дэмиен собирает в кулак тюлевую занавеску и срывает ее с крючков, на которых она висит. Потом вторую.

– Ты помнишь нашу первую ночь? – спрашивает он.

Как я могу забыть? Эта кровать… Эти занавески… Я боялась и переживала, а Дэмиен успокаивал меня и шептал нежные слова.

– Помню, – отвечаю я, не вдаваясь в детали.

– И я тоже помню.

Можно сказать, что сейчас Дэмиен освободил занавески, точно так же, как в нашу первую ночь освободил меня.

Он быстро возвращается к кровати и привязывает занавесками мои ноги к железным прутьям кровати. В результате я оказываюсь лежащей на спине, мои ноги и руку разведены в стороны. Я не могу сама к себе прикоснуться. Не могу перевернуться на живот или на бок. Я даже не могу свести вместе ноги, чтобы прикрыть свою разгоряченную и жаждущую Дэмиена вагину. Я могу лишь крутить головой. И я чувствую возбуждение от того, что Дэмиен волен делать со мной все, что только пожелает.

– Не волнуйся, – успокаивает он меня. – Сегодня я тебя помучаю совсем немного. Ведь я и сам мучаюсь вместе с тобой.

– Немного садизма с мазохизмом? – хихикаю я.

Дэмиен смеется в ответ.

– Садизм, дорогая мисс Фэрчайлд? Давайте-ка разберемся с определениями. Если не ошибаюсь, то садизм – это получение удовлетворения от причинения страданий, унижений и боли своему сексуальному партнеру. – Он подходит к тумбочке, стоящей около кровати, и открывает выдвижной ящик. – Я хочу получить сексуальное удовлетворение и искренне надеюсь, что к тому времени, как мы с вами закончим, достигну своих целей. Давайте теперь обсудим ваши ощущения.

Дэмиен достает из ящика коробку спичек, и я нервно облизываю губы. Я полностью ему доверяю, но, черт возьми, зачем ему понадобились спички?

– Есть вопрос, мисс Фэрчайлд. Вы сейчас чувствуете боль?

– Нет. – Мне действительно не очень удобно, но никакой боли я не испытываю.

– Рад это слышать. – На секунду он исчезает из поля моего зрения, а потом появляется с большой зажженной свечой в руках. Пламя свечи колышется в такт его шагам.

– Расплавленный воск – очень любопытная субстанция, – отвечает Дэмиен на немой вопрос в моих глазах. – Он дает возможность почувствовать быстрое изменение температуры. Вы когда-нибудь использовали свечу в качестве средства для сексуального удовлетворения, мисс Фэрчайлд?

– Нет, – я отрицательно мотаю головой. Я даже не знаю, бояться мне или радоваться.

– Тогда вам понравится. Сегодня я собираюсь использовать только один вариант сексуального наслаждения, которое способна подарить нам свеча.

Он наклоняет свечу над тумбочкой, расплавленный воск капает на мраморную поверхность, после чего Дэмиен ставит свечу в воск, чтобы она не падала. После этого он достает из выдвижного ящика что-то еще. Когда свет в комнате начинает постепенно гаснуть, я понимаю, что это пульт дистанционного управления. Через несколько секунд в комнате становится темно. Единственным источником света остается горящая свеча.

– Ой…

– Что-то не так?

– Ты меня заинтриговал.

– Я рад. Так о чем же мы с тобой говорили? Ах да, о садизме. – Дэмиен садится на кровать у моих ног. Кладет руку чуть выше моего колена, гладит бедро, и мое дыхание учащается.

– Перейдем к вопросу унижения. Вот, например, вы, мисс Фэрчайлд, чувствуете себя униженной? Вы же открылись для меня, как цветок. – В его голосе появляются нотки животной страсти. – Но вы же не чувствуете себя униженной?

Я действительно совершенно открыта. Но это не унизительно. Я чувствую, что хочу его. Я чувствую возбуждение.

– Нет, – шепотом отвечаю я, а мои щеки заливает краска.

– Посмотри на меня.

Я смотрю и вижу его разноцветные глаза – один янтарный, другой черный, как бархатная южная ночь.

– То есть ты не чувствуешь себя униженной и не страдаешь? – уточняет Дэмиен.

– Совершенно верно.

– Хорошо. – Он улыбается и гладит меня по внутренней стороне бедер, лаская большим пальцем мои шрамы.

– Мисс Фэрчайлд, вы просто чудо. Я готов смотреть на вас часами. Я готов смотреть на вас целую вечность.

Я делаю глубокий вдох. Моя грудь стала невообразимо тяжелой, а между ног горит огонь желания.

– Потрясающе, что ты не разучилась краснеть.

– Что в этом потрясающего?

– В том, что я понимаю, почему ты краснеешь.

– И почему же, мистер Старк? Поделитесь со мной.

– Потому что ты связана. Ты открыта, беспомощна и ранима. Потому что сейчас я могу делать с тобой все, что пожелаю. И это тебя возбуждает.

Он кладет руку мне между ног, и я не могу сдержать протяжный стон.

– Так вернемся к нашей дискуссии. Если вы, мисс Фэрчайлд, не чувствуете страдания или унижения, так что же вы чувствуете?

– Возбуждение, – признаюсь я и краснею еще сильнее.

Даже при зыбком свете свечи я вижу, что лицо Дэмиена темнеет от страсти. Я понимаю, что он возбужден не меньше, чем я.

– Закрой глаза, я хочу тебя поцеловать, – приказывает он.

Я закрываю глаза, предвкушая, что он поцелует меня в губы. Но он целует меня совсем не в губы. Я чувствую его язык совсем в другом месте. Мое дыхание учащается. Я отчаянно его хочу, и в моих чувствах уже нет никакой игривости, которая была в нашем разговоре несколькими секундами ранее.

Его язык танцует над моим клитором, не проникая внутрь меня. Ритм его ласк сводит меня с ума. Я выгибаюсь и приподнимаю бедра. Инстинктивно я стараюсь сжать ноги, чтобы сдержать волну экстаза, который по силе сравним с болью. Но я не в состоянии свести ноги. Я ничего не могу поделать. Я могу только отдаться захлестывающим меня чувствам.

Страсть опьяняет меня, я закрываю глаза и откидываю назад голову, полностью отдавшись языку Дэмиена, который творит чудеса. Волна экстаза поднимает меня все выше и выше и потом, наконец, взрывается фейерверком разноцветных звезд. Обессиленная и бездыханная, я падаю на шелковые простыни.

Но постепенно я возвращаюсь к жизни. Я связана по рукам и ногам, и мое тело настолько чувствительно, что я ощущаю каждую нитку простыней, на которых лежу. Мне хорошо как никогда. Я уверена, что сейчас Дэмиен меня развяжет, мы обнимемся и блаженно заснем. Что еще можно ждать от этой ночи? Я получила от нее все, что могла.

Однако я забыла, что Дэмиен Старк – совершенно непредсказуемый человек. Я чувствую, как его зубы прикусывают мой сосок, и все мысли о сне исчезают. Оказывается, во мне еще остались силы.

Я готова отказаться от еды, сна и всех моих друзей, чтобы эта сладкая пытка никогда не кончалась. Я готова жить в объятиях Дэмиена.

Я открываю глаза, приподнимаю голову и вижу, что он улыбается. Он умеет читать мои мысли. Но вдруг Дэмиен отводит от меня взгляд, и его улыбка исчезает. На его лице снова маска.

– Дэмиен? – с тревогой спрашиваю я и поворачиваю голову. На стене, среди фотографий в рамках, висят часы. Видимо, Дэмиен перевез в новый дом некоторые свои вещи.

Я пытаюсь сесть на кровати, но не могу. Я все еще привязана. Да, я открыта и ранима, но в этот момент мне кажется, что Дэмиен раним еще больше.

– Осталось меньше минуты, – говорит он и снова смотрит на меня. – Так кто же в полночь превратится в тыкву? Ты или я?

Он произносит эти шутливые слова весьма серьезным тоном, который выбивает меня из колеи.

– Ты в виде тыквы меня не очень сильно привлекаешь, – отвечаю я. – А меня оранжевый цвет полнит.

Дэмиен смеется, ложится на меня и трется возбужденным членом о мой живот. Он обводит мои губы кончиком пальца, и я почему-то забываю, как надо дышать.

– Ты все еще моя, – шепчет он.

Я не успеваю ответить, как он так неожиданно вводит в меня член, что я непроизвольно вскрикиваю. Мы медленно и нежно занимаемся любовью, потом его тело начинает содрогаться, и я закрываю глаза, чисто по-женски довольная тем, что он получает наслаждение от моего тела.

Дэмиен скатывается с меня и устраивается рядом.

– Ники.

Это не просьба и не вопрос. Это просто мое имя.

Мы долго лежим рядом. Наконец, я устаю от неподвижности и прошу его меня развязать. Он приподнимает голову. Я вижу в его глазах озорной блеск.

– Эй! – Я нетерпеливо стучу ногтями по спинке кровати. – Ты не собираешься меня развязывать?

– Думаю, стоит ли, – усмехается Дэмиен. – Зачем?

– Затем, что у меня скоро руки сведет.

– С радостью готов их помассировать.

– Ну, тогда затем, что в субботу у тебя здесь будет коктейльная вечеринка и гости будут спрашивать, что я здесь делаю.

– Зато представляешь, какую тему для разговоров я им задам?

– Мне, конечно, важно, чтобы гостям было о чем поговорить и чтобы они хорошо провели время, но я все равно хочу, чтобы ты развязал мне руки.

– Правда? – Дэмиен проводит пальцем по моему боку. Я чувствую что-то среднее между нежной лаской и щекоткой, и это ощущение очень приятное.

– А что бы вы хотели сделать руками, если я вам их развяжу, мисс Фэрчайлд?

– Я бы до тебя дотронулась. Ведь уже за полночь и я могу делать все, что хочу. Верно, сэр?

Дэмиен долго раздумывает и наконец кивает головой.

– Да, мэм. – Он развязывает узлы на запястьях. – Пожалуйста.

Я сажусь на кровати и сама освобождаю свои ноги. Очень приятно, что я снова могу двигаться. Потом я смотрю на Дэмиена. От него сложно оторвать взгляд, при свете свечи он кажется еще красивее. Я протягиваю к нему руку, чтобы почувствовать тепло его кожи. Очень медленно я кладу ладонь ему на сердце и чувствую, как сильно оно бьется.

Дэмиен ложится на кровать, и я усаживаюсь на него верхом. Я медленно провожу пальцами по его груди и слежу за тем, как напрягается его волевая челюсть. Я рада, что обладаю над ним определенной властью.

– Мне с тобой так хорошо, – признаюсь я. – И хочу, чтобы тебе было так же хорошо со мной.

– Мне очень хорошо. Я никогда в жизни не чувствовал себя так, как чувствую с тобой.

– Ты всегда держишь ситуацию под контролем, – говорю я и двигаю бедрами, чтобы показать ему, что сейчас ситуацию контролирую я.

– Нет, Ники, – он качает головой. – Все это сплошная иллюзия. Ты держишь в руках мое сердце. Пожалуйста, будь с ним осторожнее. Оно гораздо более хрупкое, чем ты можешь предположить.

Я очень тронута тем, что он сказал. Я провожу пальцем по его щетинистому подбородку, потом наклоняюсь к его губам и долго и нежно целую.

– Что ты хочешь? Как мне доставить тебе наслаждение? Что я могу сделать для тебя?

– Сейчас я хочу, чтобы ты лежала рядом и обнимала меня.

Мне хочется расплакаться от переполняющих меня чувств. Мне кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой. Я ложусь рядом, плотно прижимаюсь к нему, мне тепло и уютно.

– Я рад. Мне очень не понравилось, что папарацци расстроили тебя в начале вечера.

– Да, радости было мало. Но сейчас я в порядке. И мне кажется, что тебя сейчас они тоже мало волнуют.

– Я готов был головы им оторвать, – признается он.

– Я это заметила. Но дело не только в папарацци.

– Вот как?

– Меня расстроил тот странный телефонный звонок, – признаюсь я. – О чем был этот звонок? Карл создает тебе какие-то проблемы?

Дэмиен молчит.

– Послушай, Карл угрожал тебе, а он угрозы на ветер не бросает.

– Может быть, может быть.

– Дэмиен, перестань! – Я опять начинаю нервничать. – Давай начистоту. Произошло что-нибудь, о чем ты мне не говорил?

– Ничего серьезного. – Он трогает пальцем кончик моего носа.

Я с недоверием смотрю на него.

Дэмиен отодвигается, чтобы я могла его лучше видеть, и вскидывает вверх три пальца в скаутском приветствии.

– Клянусь, – говорит он, – тот звонок не имел никакого отношения к Карлу Розенфельду.

Я верю ему, но мое волнение не проходит. С такими людьми, как Карл, не шутят.