Текст книги "Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена"

Глава 7

Эдвард встречает меня около шикарного красного автомобиля.

– Новый автомобиль? – спрашиваю его я.

– Нет, мэм, очень старый, – отвечает Эдвард. – Мистер Старк сам починил его три года назад.

– Ничего себе! – Я обхожу машину, представляя, как Дэмиен ковыряется под капотом и его руки выпачканы машинным маслом. Удивительно, но вообразить его в роли автомеханика оказывается гораздо проще, чем я ожидала.

Машина не просто красивая, она величественная. У нее грациозный, обтекаемый корпус. Это олицетворение высокого стиля. Мне даже становится жалко, что Эдвард одет не в ливрею, а в обычный деловой костюм, и хочется, чтобы мой водитель начал говорить с британским акцентом.

– Обычно этот «Бентли» мы используем в представительских целях, но мистер Старк сказал, что в первый день на новую работу вам надо приехать на роскошном автомобиле.

– Мистер Старк совершенно прав, – улыбаюсь я, садясь в машину. – Но сперва мне надо заехать домой.

– Конечно, мисс Фэрчайлд. – Эдвард закрывает за мной дверь.

Я сижу в салоне автомобиля и наслаждаюсь окружающей меня роскошью. Окна в машине опускаются не автоматически, надо крутить ручку из полированного до блеска красного дерева. Сиденья автомобиля сделаны из белой кожи и мягкие, словно подтаявшее масло. В спинку водительского кресла, прямо передо мной, встроен откидной столик – как в самолете. Я раскладываю его, и я вижу, что это письменный столик. Мне хочется, чтобы у меня сейчас были под рукой перо и пергамент, чтобы записать какую-нибудь умную мысль.

– А что это за автомобиль? – интересуюсь я.

– Это «С2-Салун» 1960 года выпуска, – отвечает Эдвард, отъезжая от дома. – Было произведено всего 388 штук, и сейчас на ходу осталось лишь несколько таких автомобилей. Мистер Старк купил автомобиль в очень плохом состоянии и решил вернуть его к жизни.

Могу представить решимость, с которой Дэмиен взялся за возрождение автомобиля. Он – целеустремленный человек, который добивается всего, что пожелает, будь то отель в Санта-Барбаре, ретроавтомобиль или я в его постели.

Я трогаю пальцем столик, и мне приходит мысль.

– Эдвард, а не найдется ли бумаги и ручки?

– Конечно. – Эдвард достает из бардачка папку и передает мне.

Я обнаруживаю в ней перьевую ручку и блокнот с монограммой Дэмиена – «ДС». Открываю блокнот и начинаю писать.

«Дорогой мистер Старк,

До встречи с вами я никогда не думала, что автомобиль может быть таким эротичным. Но сейчас я несусь в мощной машине и…»

Я ощущаю прилив вдохновения и продолжаю письмо. У меня красивый почерк, и я даже сожалею, что в наши дни люди мало пишут от руки. Как приятно было бы получить такое послание от любимого! Открыть конверт и прочитать письмо, в которое он вложил частичку своего сердца. Рукописное письмо – гораздо более интимное средство коммуникации, чем и-мейл или смс.

Эдвард подъезжает к нашей с Джеми квартире в Студио-Сити, и я аккуратно складываю лист бумаги и вставляю в конверт, который нахожу в папке. Я заклеиваю его и в верхнем правом углу пишу свой адрес. Потом я понимаю, что не знаю ни улицы, ни номера дома Дэмиена в Малибу, хотя уже некоторое время живу там. Но я знаю адрес его компании, поэтому аккуратно вывожу на конверте:

Дэмиен Старк,

председатель совета директоров,

Компания Stark International

Старк-тауэр

Гранд-авеню

Лос-Анджелес, Калифорния 90071

Я не могу вспомнить номера дома, но надеюсь, что почта разберется с этим. В кошельке я нахожу почтовую марку и приклеиваю ее на конверт. Потом выхожу из машины.

– Мне надо принять душ и переодеться, так что это может занять некоторое время, – говорю я Эдварду с улыбкой.

– Конечно, – отвечает он и снова садится на водительское место, закрыв за мной дверь машины.

Я засовываю письмо в почтовый ящик и бегом поднимаюсь в квартиру, прикидывая, сколько времени мне понадобится на то, чтобы помыться и переодеться. Джеми обычно не запирает входную дверь, но на этот раз оба замка закрыты. Я копаюсь в сумке в поисках ключей, открываю дверь и вхожу в квартиру. Свет выключен. Я очень надеюсь, что Джеми спит и не притащила домой никаких мужиков. Моя подруга регулярно приводит домой парней и выставляет их за дверь на следующее утро. У нас с Дэмиеном свои игры, и мне не нравятся игры, в которые играет Джеми.

Дверь ее спальни закрыта, и я легонько стучусь. В ответ – тишина.

– Джеймс? – вопрошаю я, и снова не получаю никакого ответа. Я заглядываю внутрь комнаты. Там темно и пусто. Я говорю себе, что не стоит волноваться – наверняка Джеми надо было утром уехать куда-нибудь по делам. Или она заночевала у очередного парня. Хотя на самом деле ни одно из этих объяснений меня не устраивает. Я знаю, что Джеми вообще ни у кого не ночует, потому что любит спать дома. И по утрам она крайне редко уезжает.

Я достаю телефон и пишу ей смс: «Ты где? Снаряжать поисковую экспедицию?» Жду ответного сообщения, но оно не приходит. Я набираю ее номер, но она не отвечает.

Я начинаю всерьез волноваться. В полицию звонить еще рано, потому что должно пройти двадцать четыре часа после исчезновения человека. Я размышляю, стоит ли мне позвонить Дэмиену. У него важная встреча, но знаю, что он наверняка ее прервет, чтобы заняться моими делами. Потом я решаю, что мне не стоит его беспокоить. Мне надо принять душ и собираться на работу. Если Джеми мне не перезвонит в ближайшие полчаса, я снова ей наберу. Если она не ответит, я позвоню Оли. Не знаю, чем он мне поможет в этой ситуации, но он мой лучший друг, поэтому пусть, по крайней мере, будет в курсе происходящего. Мне не стоит прерывать деловые переговоры Дэмиена, но Оли точно надо поставить в известность.

Кроме этого существует еще одна возможность – Оли и Джеми могут быть вместе. Я знаю, что по крайней мере один раз они переспали. И Оли и Джеми уверяли меня, что это произошло всего однажды, но в этом вопросе у меня к ним нет особого доверия. Мне не нравится, что они переспали, потому что они мои лучшие друзья и мне не хочется, чтобы все это отразилось на наших отношениях.

Я захожу в свою спальню и бросаю телефон на кровать, чуть не попав им в Леди Мяу-Мяу, которая уснула на белом покрывале, практически с ним слившись. Кошка поднимает голову, я извиняюсь, после чего Мяу-Мяу снова засыпает.

В отличие от меня, ее мало волнует местонахождение хозяйки.

Я не хочу ни пропустить телефонный звонок, ни опоздать на работу, поэтому принимаю душ очень быстро. Я вытираю волосы полотенцем и гелем укладываю несколько прядей. С короткими волосами моя жизнь стала гораздо проще. Я, конечно, не хочу никаких повторений нервных срывов, но мне нравится короткая стрижка.

Обернувшись полотенцем, я выхожу из нашей маленькой ванной, слышу, как что-то громко бьется о кухонный пол, и подпрыгиваю от неожиданности. В голове проносится мысль, что в квартиру залезли воры.

– О, черт подери! Ники, я разбила твою любимую чашку! – Я слышу голос Джеми и начинаю смеяться.

– Я здесь, – отвечаю я и выхожу на кухню.

В руках Джеми ручка от моей чашки. Сама чашка разбилась.

– Прости.

– Не переживай, – говорю я и начинаю смеяться. Я даже не знаю, почему я смеюсь.

Я обуваю стоящие рядом с лестницей вьетнамки, достаю из-под раковины веник с совком и передаю их Джеми.

– Спасибо, – говорит она, закатывая глаза. – Хорошо, сейчас подмету.

Она в джинсах, поэтому нагибаться и убираться ей гораздо проще, чем мне в полотенце.

– Я испугалась за тебя. Ты не ночевала дома?

– Не-а. – Джеми заметает на совок осколки чашки, а потом поворачивается ко мне с хитрой улыбкой. – Я ночевала не дома. А ты где была? Что-то ты совсем перестала спать в своей кровати. Так она совсем заскучает, и тебе придется отправить ее к психоаналитику. Одиночество приводит к депрессии.

– Хорошо, я подыщу ей хорошего специалиста, – обещаю я. – А тебе пора завести блокнот, чтобы записывать своих парней. У тебя их так много, что ты наверняка не помнишь, как кого зовут.

– Хорошая, кстати, идея, – смеется Джеми. – Но тот парень, с которым я была, особенный.

– Неужели?

– Ага. Он, конечно, не такой офигенный супермен и соблазнитель, как Дэмиен Старк, но в постели он меня полностью устраивает.

– Рада за тебя. Рассказывай скорее, пока я собираюсь на работу. – Обычно Джеми не обсуждает своих бойфрендов, и мне очень интересно узнать подробности.

Она идет за мной в спальню и садится перед моим ноутбуком. На экране идет слайд-шоу фотографий Дэмиена, которые я сделала в Санта-Барбаре. На этих снимках Дэмиен улыбается мне и глаза его сияют. На стене висит картина Клода Моне, которую он мне подарил. Каждый раз, входя в спальню, я вспоминаю, как он меня любит. И это очень приятное чувство, к которому я еще не привыкла.

В колледже моя комната была очень функциональной – просто местом, где я жила. Тогда я была рада убежать от матери и не чувствовать ее влияния. Сейчас я обживаюсь. У меня новая квартира, в которой есть вещи, которые мне нравятся и доставляют удовольствие. Я делю квартиру с Джеми. И я уверена, что все в жизни у меня сложится хорошо.

Главное, сейчас у меня есть Дэмиен.

Джеми сидит за моим ноутбуком и что-то печатает.

– Рейн, – говорит она.

Я стою перед стенным шкафом и думаю, что лучше надеть – синюю или серую юбку. Я не сразу понимаю, что Джеми говорит о своем новом бойфренде.

– Моего парня зовут Брайан Рейн, – объясняет она.

Я смотрю на экран компьютера и вижу на нем несколько фотографий мужчины. Действительно сногсшибательный блондин. Я охотно верю, что в постели он просто супер. Практически все фото взяты из разных рекламных кампаний – одеколона, машин и джинсов. Я должна признать, что такой мужчина продаст много джинсов.

– Вот мой парень, – с гордостью говорит Джеми.

– С ним ты кувыркалась этой ночью?

– Ага, – отвечает она с хитрой улыбкой. – Именно кувыркалась, потому что из постели мы не вылезали.

– Он просто сказка, – говорю я и возвращаюсь к гардеробу, чтобы выбрать трусы и лифчик. Последние две недели я не носила ни того, ни другого. Сперва я чувствовала себя хоть и очень эротично, но немного странно, а потом привыкла. Меня возбуждало ощущение, что Дэмиен в любой момент может засунуть руку мне под юбку. Он мог трогать и ласкать меня без всяких преград.

Но наши игры закончились, и в обычной жизни я продолжаю жить по правилам. Поэтому, вздохнув, я надеваю нижнее белье и отхожу от гардероба. Я бросаю взгляд на Джеми, которая увлечена фотографиями своего нового бойфренда.

– Эй, ты мне слюнями клавиатуру не залей! – смеюсь я. – Лучше расскажи, как вы с ним встретились.

– Он работает со мной в рекламном клипе. Брайан зарабатывает главным образом как модель, но иногда снимается в кино. Он играл одного из плохих парней в последнем «Джеймсе Бонде».

– Ничего себе! – удивляюсь я. Я видела последнего «Бонда», но не припомню в нем лицо этого парня. – Послушай, но ведь вы еще не начали съемки этого клипа. Как ты с ним встретилась? – И демонстрируя обе юбки, спрашиваю ее: – Какую выбрать?

– Синюю. Он мне сам позвонил. Сказал, что в клипе показывают романтическую историю, поэтому нам стоит заранее познакомиться и немного потренироваться.

– Ну, и как вы потренировались?

– Замечательно, – улыбается Джеми.

Я, конечно, без особого энтузиазма отношусь к тому, что моя лучшая подруга стремительно прыгает из одной кровати в другую, но должна признать, что сегодня она выглядит прекрасно. У нее есть работа и новый бойфренд, и это самым положительным образом на ней отразилось. У меня есть серьезное подозрение, что до моего появления в квартире Джеми выбирала бойфрендов главным образом по их готовности помочь ей с квартплатой. Если между ней и Брайаном сложатся нормальные отношения, я буду за нее очень рада. Однако, если их отношения развалятся, боюсь, он разобьет ей сердце.

Тут я замечаю, что Джеми нахмурилась.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Ты действительно собираешься пойти в этой юбке? Я думала, что вы, технари, ходите только в джинсах и майках с рисунками математических формул.

У меня действительно есть несколько маек с очень веселыми, на мой взгляд, математическими шутками.

– Сегодня у меня первый день на новой работе. И не забывай, что я буду заниматься не техническими вопросами, а менеджментом. Так что мне надо выглядеть соответственно.

Я надела свою любимую синюю юбку и светлый пиджак, который я купила в один из первых дней в Лос-Анджелесе на распродаже костюмов актеров. Это пиджак классического покроя в серо-синюю полоску. Продавец сказал мне, что его носила какая-то веселая дама из телешоу.

– Расскажи мне про этого парня, – прошу я Джеми и перехожу в ванную, чтобы заняться макияжем.

Подруга следует за мной в ванную и смотрит, как я подвожу глаза и наношу тушь для ресниц. Закончив с косметикой, я поворачиваюсь, давая ей возможность оценить мои труды.

– Я нормально выгляжу?

– Да когда ты выглядишь ненормально?! Давай встретимся после твоей работы? Я расскажу тебе о Рейне, а ты мне – о тех ночах, когда тебя не было. Я хочу знать все, чем ты занималась.

– Хорошо, – отвечаю я, хотя прекрасно понимаю, что не собираюсь рассказывать ей, чем мы занимались с Дэмиеном. – Встретимся в «Дю-Парс»?

– Не смейся надо мной. Я же выпить хочу. Давай лучше в «Файер-Флай», – отвечает Джеми, имея в виду местный бар на бульваре Вентура, в который мы пошли в первый мой вечер в Лос-Анджелесе.

– Хорошо, я напишу тебе, когда буду заканчивать, – говорю я и крепко ее обнимаю. – Очень за тебя рада. Я хочу поподробнее услышать об этом парне.

– А мне не терпится узнать, как у тебя идут дела. Дэмиен – такой красавец, что я на него целыми днями готова смотреть.

Я выхожу из квартиры, спускаюсь по лестнице, сажусь в свою машину и отъезжаю. В зеркало заднего вида я смотрю на стоящий перед подъездом «Бентли» и поворачиваю на бульвар Вентура.

Я довольна до невозможности – не каждый день мне удается обмануть Дэмиена Старка.

Хотя моя древняя «Хонда» иногда глохнет на светофорах, я добираюсь из Студио-Сити до района Бербэнк меньше чем за пятнадцать минут. Я паркуюсь рядом с красным «Мини-купером», с завистью бросаю взгляд на этот автомобиль и направляюсь к страшноватому четырехэтажному зданию, в котором, вместе с несколькими другими компаниями, расположился мой новый работодатель – «Инновационные ресурсы».

Пока я иду через парковку, на мой телефон приходит смс от Дэмиена. «Думаю о тебе. Успехов в первый рабочий день. Не ругайся с другими детьми. Но и не делись своими конфетами». Я смеюсь и пишу ему ответ: «Я делюсь конфетами только с тобой».

Дэмиен отвечает: «Рад это слышать».

Я пишу: «Подхожу к зданию. Пожелай мне удачи».

«Желаю удачи. Хотя удача тебе не очень нужна. Перерыв в переговорах заканчивается, пора идти. До вечера, милая. Представляй, как я тебя трогаю».

Я отвечаю: «Я всегда это представляю» и, глянув на время на телефоне, засовываю его в сумочку. Сейчас только 9.45. У меня еще есть немного времени до начала рабочего дня.

Тут мой телефон неожиданно звонит. Это Дэмиен.

– Я представляю, – смеюсь я в трубку.

– Что ты себе позволяешь? – спрашивает он раздраженным голосом. Судя по всему, ему только что позвонил Эдвард.

– Я иду на работу, – говорю я.

– А я сейчас должен быть на встрече.

– Так что же ты не на ней?

– Черт подери, Ники…

– Нет, – перебиваю его я, – это я должна ругаться. Дэмиен, я сама в состоянии доехать до работы. Пожалуйста, если ты хочешь, чтобы меня довез Эдвард, предупреждай меня об этом заранее. Только и всего. Ты мог бы подойти ко мне и спросить: «Ники, счастье мое, может ли мой водитель подвезти тебя до работы?»

Долгая пауза.

– И ты бы тогда согласилась?

– Нет, не согласилась бы. Это моя работа. Я хочу ездить на нее сама. Но ты мог предложить свои услуги, а не навязывать их.

– Я не хочу, чтобы тебе досаждали репортеры.

Ага. Теперь становится немного понятнее. Я не согласна с тем, что Дэмиен сделал, но теперь понимаю, что у него были на это свои причины.

– Никаких репортеров нет.

– А могли бы быть.

– Я сама с ними разобралась бы, – отвечаю я тоном чуть более резким, чем надо. Потом мысленно считаю до пяти и продолжаю: – Дэмиен, ты не можешь быть со мной каждую секунду. Я неизбежно буду какое-то время без тебя. И нам надо привыкнуть к этой мысли.

Я слышу, как он глубоко вздыхает.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже.

– Черт возьми, Ники.

Я молчу, потому что не знаю, что еще сказать.

Наконец, Дэмиен нарушает молчание:

– Мне надо возвращаться на встречу. Потом поговорим.

Мне это не очень нравится, потому что я вынуждена разбираться не только с папарацци, но и с Дэмиеном, который хочет отслеживать каждую минуту моей жизни.

Но я решаю на время выбросить эту проблему из головы и вхожу в здание. Я уже не успеваю взять себе кофе, но это, может быть, и к лучшему, потому что я не рискую пролить его на свою белую блузку. В голове крутятся слова матери, что пятна кофе – это не то, что стоит демонстрировать во время первого свидания.

Мне надо на четвертый этаж. Я жму кнопку вызова лифта и жду. Двери лифта открываются, и тут я слышу за спиной знакомый хриплый голос.

– Какая встреча, Техас.

Я оборачиваюсь и вижу Эвелин Додж. На ней широкие черные штаны и золотые сандалии, которые, судя по их виду, сделаны в Марокко. Вместо рубашки на ней странное одеяние, сшитое из десятков платков фирмы «Хермес». Она немного похожа на богатую цыганку.

– Слышала, ты сегодня выходишь на новую работу, – говорит Эвелин. – Но все равно не ожидала тебя увидеть.

Я понимаю, что стою, закрывая вход в лифт. Я отступаю в сторону, чтобы пропустить людей, и, улыбаясь до ушей, спрашиваю:

– Что ты здесь делаешь?

Эвелин живет в Малибу неподалеку от нового дома Дэмиена. Я знаю, что она не тот человек, которого легко можно заставить появиться утром в офисном центре.

– Я здесь для того же, для чего и ты, Техас.

– Ты решила начать работать в сфере хай-тек? – с улыбкой спрашиваю я. – Хочешь разработать приложение для айфона, чтобы продвигать картины Блейна?

– Неплохая идея, – смеется Эвелин. – Обсудим ее с тобой позже. На самом деле я приехала, чтобы увидеться с Брюсом.

– Зачем? – Вопрос сам вырывается у меня изо рта, хотя я понимаю, что он не очень вежливый.

Но Эвелин не обижается.

– Мне нужен ключ, – весело объясняет она. – Блейн решил, что необходимо кое-что подправить на одной из картин для субботнего вернисажа. А все картины не в галерее, а где-то в хранилище.

– А разве Жизель не может ему открыть? – спрашиваю я.

Жизель – это жена Брюса и владелица одной из картинных галерей в Калифорнии. На вернисаже и коктейльной вечеринке в субботу будет выставлен не только мой портрет (и лишь несколько гостей будут знать, что моделью была я), но и несколько других работ Блейна.

– Жизель уехала в Палм-Спрингс, а у ее помощницы нет запасного ключа. Не знаю, почему Жизель не оставила ключ у Брюса или у своей помощницы. Иногда действия этой женщины меня просто поражают.

– Дэмиен, кстати, сегодня утром тоже уехал в Палм-Спрингс.

– Жаль, что Жизель об этом не знала. Он бы захватил с собой эти картины, а Жизель осталась бы в городе. И моя жизнь была бы гораздо проще, – вздыхает Эвелин. – Я бы сама с бóльшим удовольствием съездила в Палм-Спрингс, чем сюда. Но, судя по всему, они с Брюсом снова поругались.

– А из-за чего они поругались?

– Откуда я знаю?

Эвелин не развивает эту тему, хотя все, что связано с Жизель, мне очень интересно. Когда я увидела, как она висит на руке у Дэмиена на вечеринке у Эвелин, во мне взыграла ревность. Мне тогда показалось, что у них с Дэмиеном роман. Но потом я узнала, что Жизель замужем, и забыла о своей ревности. Но, если честно, мне бы было гораздо спокойнее, если бы отношения Брюса и Жизель были хорошими.

– А что у тебя происходит? – спрашивает меня Эвелин. – Я все жду, когда ты ко мне заедешь, чтобы мы выпили и поболтали.

– С удовольствием!

– Тогда жду. В любое удобное время. И захвати фотокамеру, если есть желание. Или просто приезжай, чтобы выпить и поболтать. У меня все пьют и болтают. И если тебе нужен совет, пожалуйста, не стесняйся. Хотя, судя по всему, у тебя все в порядке и советы тебе не нужны.

– Блейн, видимо, тебе про меня рассказывал, – говорю я. На первый взгляд сложно поверить, что Эвелин и Блейн – пара, настолько они разные.

– Конечно, рассказывал. Какой смысл его куда-нибудь отправлять, если он не приносит в клювике интересную информацию?

– И что он про меня говорит?

– Говорит, что у тебя все прекрасно.

Я не могу сдержать смех.

– Не буду с этим спорить.

– Ну и ладушки. Я рада, что не только я живу активной половой жизнью.

Мои щеки краснеют.

– Но это еще не все. Судя по рассказам Блейна, ты усмирила чудовище.

Я не отвечаю, но меня очень радуют слова Эвелин.

– И никаких драм не намечается?

– Вроде нет. – Сейчас не время вспоминать об угрозах, которые я слышала от Карла. Однако, судя по тону, Эвелин тоже об этом слышала.

– Почему ты спрашиваешь? Ты знаешь то, чего не знаю я?

– Нет, что ты, – отмахивается она.

Я внимательно смотрю на нее. Во времена работы с актерами и студиями Эвелин, без всякого сомнения, умела врать, но сейчас, кажется, немного разучилась. Она громко смеется.

– Техас, я сказала именно то, что имела в виду. Тебе не о чем волноваться. Сейчас, по крайней мере.

За время нашего разговора лифт уже успел пару раз съездить вверх и вниз, и вот перед нами снова открываются его двери.

– Тебе пора на работу, – говорит Эвелин.

– Нет, так просто я тебя не отпущу, – отвечаю я и захожу за ней в лифт. Мне очень хочется расспросить ее, но двери снова открываются, и лифт наполняется людьми.

Девушка на ресепшен, которую, как я помню, зовут Синди, при виде меня встает.

– Как хорошо, что ты у нас начинаешь работать. Если хочешь, можем сегодня вместе пойти на ланч.

– Спасибо за предложение, – отвечаю я и кошусь на Эвелин. – Но сегодня я, кажется, обедаю с Брюсом.

– Прекрасно. Мистер Тролли уже ждет тебя. Я тебя провожу к нему, – говорит Синди и поворачивается к Эвелин: – Чем могу вам помочь?

– Я Эвелин Додж. Я звонила Брюсу по поводу…

– Я поняла, мисс Додж. – Синди достает конверт, в котором, по всей видимости, должен быть ключ.

Эвелин засовывает конверт в свою необъятную сумку и хитро смотрит на меня.

– Увидимся завтра, Техас.

– О да, – отвечаю я.

Эвелин – одна из немногих людей, которые знают, что я позировала для портрета Блейна. Она смеется, а я иду за Синди в офис Брюса, и в ушах у меня все еще звучит ее смех.