Текст книги "Искала тебя"

Глава 11

Час знакомства с Лоей Ангелина вспоминала всегда, когда спускалась по лестнице. Танцующая девочка, шагая по ступеням театра, споткнулась о складку на ковре и кубарем покатилась вниз. Кувыркаться пришлось ступеней пять, и чисто случайно тонкие руки изящной девушки подняли её вверх, а затем крепко прижали к груди.

Всё произошло так молниеносно, что Ангелина даже не успела понять, что произошло. А ведь если бы не ловкая молодая девушка, одной ссадиной на коленке малышка бы не отделалась.

Отец Ангелины долго благодарил спасительницу его непоседливого чада. Девушку звали Лоя, она была начинающей, но весьма успешной балериной.

– Я настаиваю на ужине по случаю знакомства, – сказал Леонид Вячеславович.

– О, благодарю вас, – скромно произнесла Лоя. – Режим. Скоро второй акт!

Она наклонилась к Ангелине, крепко взяла её за две ладошки и сказала легко и беззаботно:

– Порхай, девочка! Ты такая живая и такая красивая! У тебя впереди счастливое будущее. Мы ещё обязательно встретимся! – Она улыбнулась и побежала по ступенькам вверх.

Проходя по длинным коридорам, маленькая Ангелина крутила головой, рассматривая портреты знаменитостей, и вот она остановилась. Навстречу ей шла девочка лет десяти в пачке нежно-розового цвета. Пуанты не давали ей ставить ногу ровно, и походка с вывернутой стопой просто заворожила Ангелину.

– Папуля, я хочу такие же ноги!

– Не ноги, милая, а пуанты. Их носят все балерины. В них балерины очень тяжело работают.

– Ты же говорил, что дети не работают!

– Работа балерины – тяжёлый труд. Если попробуешь, сама поймёшь! – в его словах прозвучали нотки надежды, что к этому разговору они больше не вернутся.

Тогда Ангелине было пять лет, и случайная встреча с Лоей предопределила её дальнейшую судьбу. Целый месяц девочка твердила, что хочет быть такой же красивой, как эта балерина, пока отец не сдался и не отвел её в школу искусств.

С первых дней занятий Ангелину словно опоили. Она занималась по нескольку часов в день. Её даже иногда просили покинуть класс, потому что начинались занятия у другой группы. Но это не останавливало малышку.

Придя из школы, она бежала наверх, где в маленькой комнатке установили станок у зеркала на стене. А гувернантка, обучавшая её английскому и французскому языкам, только тяжело вздыхала и тщетно пыталась привлечь внимание Ангелины чтением книг на английском языке.

Упорству девочки можно было только позавидовать. В ней, с одной стороны, не было детскости. Взрослые ответы на серьёзные вопросы, стойкая позиция и постановка целей поражали многих взрослых этого семейства.

С другой стороны, Ангелина была необычным ребёнком, а ещё больше – дочкой, любящей изо всех сил, преданность которой иногда переходила все границы, превращаясь в ревность. Чужие дети с опаской садились на колени отца, получая подарки, например на Рождество. Её взгляд был испепеляющим, и она, как сторожевой пес, следила за всеми движениями отца.

Но в кругу детей она была красивым и говорливым колокольчиком, доброй девочкой, готовой раздать все игрушки и угощения. Она читала сказки малышам и устраивала концерты для друзей, которые сидели в зрительном зале вместе с куклами.

Энергия этого ребёнка заражала окружающих. Так было всегда, пока не случилась эта трагедия.

Во время восстановления Ангелине не хотелось общаться с подругами, часто навещавшими её. Она даже не желала смотреться в зеркало. Один только вид бинтов на ногах приводил её в бешенство. Её красивые ресницы становились мокрыми от слёз, а кулачки искусанными до крови.

Однажды утром в дверь дома постучал посыльный. Он принёс конверт, в котором было приглашение на два лица в ресторан.

– Мам, кто это? – крикнула Ангелина с лестницы.

– Дорогая, ты уже встала? Похоже, мы с папой приглашены в ресторан по случаю дня рождения Родиона Лунина. Помнишь, он приходил смотреть твои картины?

– Нет, не помню! – она захлопнула дверь.

– Когда же это закончится, малыш?! – Азалия Марковна воздела руки к небу.

Ангелина упала на спину на кровать, застеленную покрывалом персикового цвета. Она смотрела в потолок. И в таком состоянии она пребывала последние несколько дней.

Автокатастрофа случилась в тот день, когда автобус с выпускниками возвращался по узкой горной дороге, ведущей вниз по ущелью.

Встреча рассвета в горах была старой доброй традицией школы, в которой училась Ангелина. Родители приехали встречать своих повзрослевших детей на перевал. Вереница машин, море цветов и воздушных шаров – вот что должны были увидеть дети, вернувшись к школе. Но судьба распорядилась иначе в это утро. Автобус перевернулся на повороте и протащился на крыше по дороге сотню метров. В салоне автобуса было тридцать семь учеников и трое взрослых. Водитель погиб сразу, а все остальные получили травмы. В том числе и Ангелина.

Через неделю девушке предстоял перелёт в большой город, где ждала бы её другая жизнь, полная взлётов, выступлений перед публикой, оваций и цветов. Но в один миг всё рухнуло…

Эти минуты Ангелина вспоминала очень часто. Со временем боль улеглась, а повзрослев, она стала задумываться о судьбе. Ведь если бы тогда, окончив школу, она уехала из этого города, то не повстречала бы того, кто стал её первой любовью. Того, кто научил её быть женщиной и справляться с жизненными трудностями. Того, кто существует, но кого нет рядом…

Глава 12

Очередная выставка Ангелины Машковой была в самом разгаре.

– Пап, ты уже уезжаешь? – спросила Ангелина, выбегая на крыльцо галереи.

– Милая, я за мамой, ей нужно было на часок отъехать по работе!

– Как хорошо, что она успеет побыть с нами!

– Потороплю её. В такую погоду родные люди должны быть вместе! Иди к гостям, ты простудишься!

– Ты снова прав! Родные люди должны быть… – И она, ёжась от холода, закрыла дверь.

В зале звучала нежная, чуть навевающая грусть музыка. Ещё минутку Ангелина провожала глазами автомобиль отца. Грустно улыбнувшись, она хотела было сделать шаг вперёд, как вдруг что-то заставило её посмотреть через окно. Она увидела подъезжающий автомобиль и, зажмурившись от радости, рванула изо всех сил дверь галереи.

– Альберт! Наконец-то!

– Ангелина! – кричал ей вслед Егор Данилович. – Вернитесь назад! Вы простудитесь!

Но она не слышала ничего. Она неслась вперед на высоченных каблуках, еле удерживая равновесие.

– Альберт! – Она резко остановилась на обочине дороги.

В подъезжающей машине не было того, кто мог сегодня помочь ей поверить в её сказку. В ней не было Альберта. И, придя в себя, Ангелине ощутила неловкость перед молодым человеком, выходящим из машины. В руках его были нежно-голубые цветы, свисающие из корзины…

– Вы меня околдовали! – произнёс Алекс. Он снял пальто одной рукой и накинул его на плечи Ангелины. – По-моему, вам пора внутрь!

Он поцеловал её руку.

В этот момент Ангелину словно разбудили. Она широко открыла глаза, глубоко вдохнула морозный воздух и побежала внутрь. Мужчина поспешил за ней, придерживая её за руку и неся огромную корзину цветов.

Ангелина сделала пять шагов и оказалась в здании. Но за это короткое время вся жизнь успела пронестись перед её глазами.

– Ни одна девушка на свете не встречала меня так! – сказал он, снимая пальто с её плеч.

– Значит, вам ещё не повезло в жизни! – ответила она сухо и протянула руки к цветам. – Вот глупая! Взрослая, а глупая! Простите! Мы с вами так и не успели познакомиться! Ангелина!

– Я – Алекс. Я не ошибся с цветами? Они такого же цвета, как ваше великолепное платье! Вы сейчас ещё обворожительнее, чем утром, когда я вас увидел в компании с седовласым мужчиной.

– Они прекрасны, Алекс! Спасибо! А этот мужчина только что нас покинул. Он присоединится к нам позже, – и в глазах у неё блеснул коварный огонёк.

Глава 13

Утро предыдущего дня Алекса началось с чашечки кофе, которую заботливо поставила на прикроватный столик домработница Мария Николаевна. Женщине было пятьдесят пять. В доме своих хозяев она работала уже тридцать лет и знала все их желания, мечты, переживания и потери. Мария Николаевна была одиноким человеком, поэтому ближе и роднее этой семьи у неё никого не было.

Глава семьи, Пётр Максимович, всю свою жизнь посвятил служению Родине. Майор в отставке, он весь день проводил в своем ботаническом саду. Страсть к растениям и цветам пришла к нему как-то сама собой. Выделив отдельный уголок во дворе усадьбы, Пётр Максимович разводил редкие виды растений и ухаживал за ними весь день. Так ему удавалось уйти от реальности и жить без любимого человека вот уже восемь лет.

Его вторая жена погибла в довольно молодом возрасте – ей было всего пятьдесят семь, когда её сбила машина. Вероника Алексеевна была талантливой художницей, писала картины и дарила их своим многочисленным родственникам и друзьям. После её смерти Петру Максимовичу удалось организовать благотворительную выставку-продажу. На выставке были представлены работы, которые, по его мнению, должны приносить радость людям. А все вырученные средства он передал в детский дом, в котором вырос. В этом был весь Петр Максимович Ляхов. Он говорил всегда только правду, Он уважал жизнь и всегда поступал, не нарушая правил. Этому он учил и двух своих сыновей.

Макс и Алекс – так называл отец своих сыновей – были на редкость дружны. Мальчики не были похожи внешне друг на друга, хотя и родились в один день. Двойняшки с разной внешностью и разными характерами, они находили общий язык всегда и везде.

Максим занимался строительным бизнесом. Сделки, поездки, переговоры, поиск инвесторов и ещё много того, чем уже много лет не занимался Алекс. Архитектор по образованию, молодой человек не спешил налаживать свой бизнес, он от случая к случаю помогал брату и неукоснительно выполнял поставленные перед ним задачи. Но, завершив работу, он незаметно удалялся и погружался в мир музыки и звуков, без которых совершенно не мог существовать.

Алекс любил вечеринки, часто сам их организовывал. Здесь можно было встретить людей разного круга и разных интересов, но сам он никогда не выделялся среди них, предпочитая оставаться в стороне, наблюдая за приходящими гостями, их поведением, настроением, а порой и за накалом страстей.

Впрочем, оставаться незамеченным Александру Петровичу, как называли его завсегдатаи вечеринок, не удавалось. Всегда в строгом костюме, в начищенных туфлях и гладко выбритым лицом, благоухающий и немного отстранённый, он походил на крестного отца. Над ним не подшучивали, но и не боялись. Его уважали.

Женщины кружили вокруг него, как мотыльки. Он же не придавал этому значения – и вёл себя сдержанно по отношению к женскому полу, что порождало многочисленные домыслы и сплетни. Но и к ним Алекс относился со снисходительным юмором. После смерти матери его единственной подругой и советником стала Мария Николаевна. Только с ней он был честен. Только с ней делился своими переживаниями. Только ей доверял и просил совета.

Мария Николаевна в свою очередь с нежностью и заботой относилась к Алексу. Она всегда говорила, что Макс и сам найдет дорогу в жизни. А вот Алекса нужно будет оберегать, холить и лелеять, будто кровь в его жилах течет благородная.

Это и становилось причиной споров и маленьких скандалов между ними, в которых обычно побеждала сильная и мудрая женщина. Мария Николаевна имела ключик, которым с лёгкостью открывала дверцу в сердце Алекса. Он умела так доходчиво объяснить и подсказать, что Алекс поднимал руки и сдавался.

Так было и в этот раз. Утро началось с чашки ароматного кофе, которую заботливо поставила на прикроватный столик Мария Николаевна.

– Александр Петрович! Дитя моё! – сказала с явной подковыркой в голосе Мария Николаевна. – Наступил новый день!

Яркий свет озарил огромную комнату с шикарной кроватью в центре, когда она раздвинула тяжёлые шторы.

Мягкие модули на стене над кроватью засверкали своими золочёными пуговицами от попавшего на них солнечного света. А от зеркал, прикрепленных к противоположной стене, заискрилась огромная люстра. Вся обстановка комнаты Алекса была придумана им самим и напоминала сказочное подземное царство, где искрились алмазы, сияли рубины и манили своей необычайной красотой сапфиры.

– А давно ли он наступил, осмелюсь спросить, ваше благородие?! И удачным ли будет этот день, ваше преосвященство? – спросил Алекс, улыбаясь, и сбросил с себя одеяло.

– Наступил давно! Уж десятый час! А вот удача, дитя мое, зависит от того, насколько ты в неё веришь.

– По-твоему, значит, если я сегодня сильно поверю в удачу… Интересно!

– Не надоело ещё просыпаться в ледяном замке? Может, пришло время всё здесь переделать? Глядишь, и в личной жизни что-то изменится!

– Я ничего в этой комнате менять не собираюсь! Это мой внутренний мир. Это моя сущность! – он повернулся на живот и расставил руки в стороны. – Я очень надеюсь, что в моём ледяном дворце когда-то появится принцесса. Я поцелую её, и она останется со мной навсегда.

Мария Николаевна присела на краешек кровати и нежно провела рукой по его волосам.

– Пора взрослеть, мой дорогой! Тридцать лет – это тебе не шутка!

– Согласен, мой кардинал! Где мой кофе?! Вот выпью и начну взрослеть! – он отхлебнул из чашки. – Ах, как вкусно! Что бы я без тебя делал?!

– Оделся бы, пошел на кухню и приготовил себе кофе!

– Такой?! Нееет! Никто не умеет так варить кофе, как ты! Кроме мамы, конечно! Ты помнишь, какая пенка была и рисунок?! Обязательно рисунок! Мне так её не хватает! – Он поставил чашку на столик, взял в руки пульт и через мгновение комнату наполнили звуки скрипки. Эта музыка текла так нежно, как будто тысячи маленьких ручейков собирались медленно в один мощный поток и рассеивались мгновенно миллионами волшебных капель.

Мария Николаевна вышла из комнаты с чашкой в руках. В такие минуты никто не мешал Алексу предаваться воспоминаниям.

Дослушав мелодию, он поднялся и подошёл к окну. Звуки скрипки сменились щебетанием птиц. А за окном был снег – он кружился и падал на крыши соседних домов. Это было красивое и солнечное утро последнего зимнего дня.

– Поверить в удачу, говоришь?! – и он быстрым шагом направился в гардеробную.

Раздвинув дверцы шкафа, он быстрыми движениями просматривал один костюм за другим.

– Поверить, говоришь! – Надеть сегодня он решил свой любимый костюм и туфли, в которых, как он сам выражался, очень уютно.

– Как поверить? – И он закрыл шкаф, рухнув со всеми вещами на кровать.

Восемь лет назад Алекс словно перестал существовать. Трагедия, случившаяся в семье, заставила всех живущих в этом доме страдать. Макс, оказался сильнее и, уходя ежедневно с головой в работу, легче переносил утрату.

Мария Николаева украдкой плакала на кухне, и Алекс, увидев её красные глаза, лишь обнимал женщину за плечи, не в силах вымолвить ни слова. Свою боль он держал глубоко внутри, не давая шанса слезам или минутной слабости. Он сильно переживал за отца. Их любовь с матерью, их взаимная привязанность была для многих примером для подражания. Мама всегда была неотъемлемой частью папы и наоборот. Казалось, поссорить их было невозможно. Часа не проходило, чтобы мама не говорила о папе, чтобы она не смеялась и не шутила. Папа был тверд в своих убеждениях, но не было такого дня, чтобы он не советовался с любимой женщиной.

Но была ещё и огромная тайна, которую знал только Пётр Максимович и домработница Мария Николаевна. А Пётр Максимович считал, что детям знать об этом необязательно.

Дети не знали, что была и первая мама, которая их родила.

Первая жена Петра Максимовича ушла из жизни через два часа после рождения мальчиков – врачам не удалось справиться с осложнениями после стремительных родов.

Молодой мужчина отлично справлялся с ролью отца-одиночки уже больше года. Он исправно возил детей к доктору на осмотр. И однажды, выходя с детьми из ворот больницы, увидел женщину, шедшую ему навстречу. Её лицо показалось ему знакомым.

Она резко изменила направление и села на скамейку у входа. Наконец Пётр узнал в ней некогда улыбчивую девушку, которую ему сватал её отец.

Он присел рядом, и Вероника рассказала Петру о том, что год назад она потеряла ребёнка при родах. Больше они не расставались. Делясь своей болью друг с другом, Пётр и Вероника стали надёжными друзьями, а потом, поддерживая друг друга, и самыми родными людьми.

После смерти Вероники отцу было очень тяжело. Алексу невыносимо было смотреть на страдания отца, слышать, как тот вздыхает, украдкой посмотрев на её фото на стене или на ряд картин, развешанных в коридоре. Страдания отца и личная потеря дорогого человека – всё это стало причиной ухода Алекса от реальности. Он запирался в своей комнате, что-то чертил, комкал листы и бросал в мусорную корзину. Потом включал музыку и долго смотрел в окно.

Макс был очень заботливым братом. Он не раз вызывал Алекса на разговор, пытаясь вернуть его к жизни. Но и его терпению приходил конец.

Заставить работать Алекса он смог, только силой притащив его в кабинет. Офис компании располагался на четырнадцатом этаже и, взглянув в окно, увидев город с высоты, Алекс как будто встрепенулся.

Первое время он стал приходить сюда совсем не для работы. Тихо постояв у окна, он уходил, не говоря ни слова.

Но Макс считал и это явление большим прогрессом, поэтому относился к этому снисходительно. Отцу же дома он рассказывал, как дружно и слаженно работает их тандем, искоса поглядывая на брата и где-то в глубине души надеясь на то, что у Алекса проснется какой-то стимул или капелька благодарности.

– Как прошёл день, мальчики? – спросил Пётр Максимович, улыбаясь лукаво.

Алекс поставил на стол чашку, посмотрел на отца и приятно улыбнулся.

– Тебе передавала привет Валерия Александровна, па. По-моему, она запала на тебя! – шутливо сказал Алекс.

– Когда ты перестанешь говорить ерунду? – сказал отец, теребя салфетку в руках. – Твою мать никто мне не сможет заменить, сынок.

– А это ты зря! Ничего себе так экземплярчик! И секретарь она очень даже ничего. Сможет и порядок навести в твоих бумагах, наконец.

– Не паясничай! – вступился Макс.

– Ни в коей мере! Покажешь ей свой палисадник. Кто его видел кроме нас, скажи?

В этот момент голос Алекса задрожал. Он не говорил в таком тоне ни с кем уже восемь лет. Отец и брат настороженно посмотрели на Алекса. Казалось, он, наконец, очнулся ото сна и снова шутил с близкими.

– Мне пора. Я вас оставлю на некоторое время. Макс, остаёшься за старшего!

Его поспешное бегство заставило волноваться всех присутствующих, но никто не проронил и слова вслед уходящему дорогому человеку.

Только Мария Николаевна шептала слова молитвы, обращая взгляд на икону, висевшую в углу комнаты. Скрестив руки на груди, она радостно улыбнулась и понеслась догонять своё дитя.

– Я взял пальто и шарф! – громко сказал Алекс и закрыл за собой дверь парадной.

Сев в машину, Алекс не торопился заводить её. Он обвил руль руками и уперся в них головой. Через мгновение раздался рёв, исходящий откуда-то изнутри, из самых недр души. Этот рев был для несчастного Алекса чем-то вроде конца мучениям, раскаянием в былой слабости. Он поднял голову, завел машину и тихо тронул.

Остановился Алекс возле ворот кладбища. Купив красные розы, он нёс их той единственной, которая столько лет оберегала его и так искренне любила.

На фото Вероника Алексеевна была очень весёлой, именно такой, какой запомнили её многочисленные родственники, друзья и знакомые. Казалось, что и после своей смерти этот человек продолжал излучать радость и счастье.

– Прости меня, мам! Я только сейчас понял, какой прекрасной может быть жизнь, и как я хочу снова быть похожим на тебя!

Поправляя цветы, он поцеловал фотографию, встал и глубоко втянул морозный воздух ртом.

– Я очень постараюсь, мам! – проговорил он, закрывая дверцу калитки и ласково улыбаясь ей на прощание.

Выйдя из ворот кладбища, Алекс не спешил сесть в машину. Положив руки на крышу авто, он подпёр руками подбородок и просто смотрел вдаль.

– Поверь в удачу, сынок! – И, сев в машину, он быстро рванул вперёд.

Два часа за окном мелькали то небоскрёбы, то поля, покрытые снегом, то снова небоскрёбы. Думал в эти часы Алекс обо всём на свете, как будто все эти годы он был заморожен, а сейчас поток информации внезапно заполнил его голову, заставляя то и дело останавливать машину и приходить в себя.

Тронув с места в очередной раз, он вдруг резко остановился и, увидев сидящую на обочине дороги девушку, открыл противоположную дверь. Что сразу бросилось в глаза Алексу, так это невероятно схожее с его собственным состояние души человека противоположного пола. Ангелина отвечала на его вопросы автоматически, не выражая при этом никаких эмоций. Буря чувств вскружила голову молодого человека, а аромат её нежных духов не давал ему сосредоточиться. Так, промолчав всю дорогу, Алекс предложил Ангелине проводить её и… не смог уехать.

Всю ночь он сидел в машине под окнами её дома, не понимая, что произошло. А утром, поняв, что сильно продрог, достал флягу с коньяком и залпом сделал несколько глотков.

Он вышел из машины, чтобы размяться, и снова увидел её. Ангелина была обворожительна! Алекс застыл и не сразу смог двинуться с места. Он ловил себя на мысли, что радость встречи сменяется необузданным гневом, стоит лишь ему обратить взор на кавалера, сопровождающего предмет его обожания.

Протянув руку для приветствия, он смотрел на Ангелину, которая с интересом рассматривала его лицо и руки. Казалось, садясь в машину, она обернулась, чтобы запомнить черты своего вчерашнего спасителя. Но, встретив его взгляд, Ангелина смутилась и поспешно укрылась в машине. Алекс успел заметить лёгкий румянец на её щеках, появившийся, как искра, которая зажгла его сердце.

Проводив глазами машину, держась за голову, он прокричал:

– Спасибо!

Потом, припарковав машину рядом с забором, Алекс вызвал такси и направился домой.

Через два часа он уже пил крепкий кофе, который приготовила Мария Николаевна. А ещё через час, сняв трубку, он получил от неизвестного приглашение на выставку картин Ангелины Машковой.

Звонил отец Ангелины.

Он не смог не навести справки о случайном знакомом своей дочери, в глазах которого увидел сегодня утром неподдельный интерес. Много информации о самом Алексе узнать не удалось. Зато сведения о его отце, Петре Максимовиче Ляхове, его прошлые заслуги перед отечеством, его героическое прошлое, дали Леониду Вячеславовичу возможность не сомневаться ни одной минуты. Он набрал номер телефона и, представившись организатором выставки, чётко произнёс слова приглашения.

Алекс был растерян:

– Значит, Ангел! Мамочка, спасибо! – И он рухнул в глубокое кресло, обхватив голову руками. – Мой Ангел!

На его возглас в комнату вошёл Макс.

– Дружище, я не понял, что ты сказал!

Алекс сидел неподвижно, расставив ноги и опустив голову. Он начал раскачиваться и что-то напевать.

– С тобой всё в порядке? – Макс положил руку ему на плечо. Он ожидал увидеть всё что угодно, но только не навернувшиеся на глаза слёзы и обезоруживающую обаятельную улыбку.

Алекс вскочил с места, обнял брата и, как ребёнок, подпрыгивал на месте, то и дело произнося слово «ангел».

К горлу Макса подступили слёзы.

– Да что это с тобой, Алекс? – строго спросил он.

– Я всё тебе расскажу! Она так похожа на маму! Её волосы, её фигура, её взгляд! Она волшебная! – тараторил Алекс.

– Я… я совершенно ничего не понимаю!

– Ну как же ты не понимаешь! – Взяв брата за плечи, Алекс пристально посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

– Я же говорила, что нужно только поверить! – сказала вошедшая в комнату Мария Николаевна. В руках её был стакан с водой. – Влюбилось наше чудо!

– А… хм… ну… здорово! Дай водички! – Макс забрал стакан с водой у домработницы и выпил его залпом. – Я пойду!

Он сделал пару шагов к выходу, вдруг резко обернулся и крепко обнял брата. Он молчал. Молчал и Алекс. Лишь сидящая в кресле Мария Николаевна вытирала слёзы платком и что-то шептала от радости.

– Давай это отпразднуем?! Расскажешь, что за «ангел» смог тебя вернуть нам.

– Я уезжаю. У Ангелины выставка. Я приглашён.

Мария Николаевна вскрикнула, вскинув руки вверх.

– Я могу поехать с тобой. Я свободен.

– Я буду рад, Макс.

Макс вышел из комнаты, а Алекс снова засуетился.

– Как думаешь, цветы розовые или голубые? – обратился он к Марии Николаевне.

– Это ты сам поймёшь, когда посмотришь на цветок! – сказала она, хлюпая носом. – Пойду готовить. Позже тебе помогу собраться!

– Я говорил тебе, что я очень тебя люблю?

Мария Николаевна застыла на месте.

– Спасибо тебе! Кто ещё может вытерпеть столько моих капризов! Только ты, мой дорогой человек! – И он обнял её.

– Мальчик мой, и я люблю тебя! – Она снова заплакала и, проведя рукой по его волосам, выскочила из комнаты.

Время до отъезда тянулось бесконечно долго. Увидеть Ангелину ещё раз, подойти как можно ближе, чтобы ощутить аромат её духов, заглянуть в её глаза – это не давало покоя его влюблённому сердцу. Оно бешеным ритмом стучало в груди так, что Алекс не находил себе места.

Наконец, сев в машину, он просигналил несколько раз, как бы поторопив открывающиеся ворота. Макс хлопнул его по плечу.

– Всё будет хорошо! Поверь в удачу, сынок! – Макс рассмеялся и откинулся на сидение.

– Меняемся! – резко сказал Алекс.

– В каком смысле? – растерялся Макс.

– Садись за руль! Сегодня ты будешь моим персональным водителем! – Алекс, улыбаясь, вышел из машины.

– Узнаю своего старшего брата! – глубоко вздохнув, Макс покорно поменялся с Алексом местами. Поправив кресло, он завел мотор и ещё раз бросил взгляд, полный нежности, на дорогого человека.

Выбирать цветы Алекс пошел один. Подойдя к витрине, он на секунду обернулся и, видя нетерпеливый жест Макса, решил поторопиться и вошел в салон. Одного взгляда на окружающие корзины с цветами было достаточно, чтобы остановиться на орхидее. Бело-голубые лепестки цветка, их нежность не дали долго раздумывать. Он подхватил всю корзину. Цветы, будто фонтан, свешивались вниз, и, казалось, сотни приоткрытых женских губ были в эту минуту готовы к поцелую.