Книга: Будда на чердаке - Джулия Оцука

Этот роман об эмиграции. Обманной эмиграции молодых японок в Америку. По переписке они знакомились с мужчинами (их будущими мужьями) и переезжали к ним на пмж от своих семей, где они были, в общем-то, не нужны. А когда сходили на берег с пароходов, их встречали далеко не статные красавцы с фотографий, присланных брачным агентством. Многие попадали в рабство: трудовое или сексуальное, многие жили в полной нищете, но пути назад у них не было. А все мечты о свободной Америке разбились о мрачные эмиграционные будни, сегрегацию и тяжелый физический труд.  

Но годы шли, народ ассимилировался, родились дети, дела пошли в гору, корни забывались, вера изменилась, японский заменился английским, а кимоно брюками. И все было ничего до Второй Мировой. 

Начались депортации японцев. 

Клянусь, я до сегодняшнего дня понятия не имела, что в США депортировали японцев. Я понимала, что из-за известных событий на Перл Харбор, японцы стали недружественной нацией. Но чтобы их в ночи забирали ФБР в чем были (в халате и домашних тапочках), их пытали в застенках, отправляли в лагеря и тюрьмы, их семьи выселяли вглубь страны в поселения, куда они добирались в старых вагонах без света и воды…. Что-то мне это напоминает (кажется американская демократия позаимствовала эти методы у ребят по фамилиям на Г и С). И это ужасно! Это та часть истории, которую в Америке предпочитают спрятать куда подальше, хотя люди, которых это коснулось, еще живы! 

Для меня, как для многих, до сегодняшнего момента США была самой свободной строгой для жизни. А вот в сотый раз убеждаюсь, что там хорошо, где нас нет…

«Конда император был богом»

Для граждан Японии личность императора священна и равна богу. Можешь ли ты быть верным императору, если больше 20 лет живешь в другой стране, говоришь на другом языке, исповедуешь другую религию? Сомневаюсь! Но, думаю в 40х годах мало кто сомневался.

Это роман об одной японской семье. Отца забрала среди ночи служба безопасности, а мать и двое детей вынуждены отправиться в ссылку (ах нет, в эвакуацию, конечно) в штат Юта. В пустыню. В бараки, сторожевые вышки, перекличку каждое утро; имен нет, есть только условный номер. Все отвернулись от них, все избегают их, находиться рядом с ними приравнивается к оскорблению.

Джулия Оцука  пишет гениально. Она говорит от лица всех, от лица своей нации, от лица истории, которую все хотят как можно быстрее забыть. Она не дала ни одного имени своему персонажу. Потому что на месте этих персонажей были реальные люди . Их было много.

Это очень живой текст, построенный на догадках между строк, на недосказанности. Но читатель все понимает. Это настолько живо, настолько пронзительно. И это Джулия Оцука смогла уместить в крошечный объем. А по прочтении чувство, будто преодолел многостраничный томище.

Автор работала с множеством исторических источников, общалась с реальными людьми, записывала их истории, чтобы мы прожили этот путь вместе с ними. 

Не зря эта книга пришла ко мне именно сейчас. Потому что сейчас я понимаю этих японцев, как никогда бы не поняла. 

Этот сборник прекрасен. И эти тысячи голосов останутся в моей памяти.

У Оцуки своеобразное повествование. Её книгу нельзя разделить на конкретный сюжет, где есть герой, с которым что-то случается и который преодолевает трудности. Здесь даже нет единого голоса, который рассказывает о своих бедах. Здесь есть голоса. Американская писательница представляет в своей книги так много главных героинь, что может закружиться голова. К примеру, в главе «Последний день» только на двух страницах можно встретить такие имена, как Асаё, Ясуко, Масаё, Ханако, Мацуко, Тосико, Мицуё, Сико, Нобуэ, Тора, Сасико, Фитаэ. Но не стоит бояться запутаться в героях. Оцука ведёт повествование от имени всех женщин одновременно.

Джули Оцука не хочет описывать судьбу одного человека. Она рассказывает истории многих молодых японок, которые покинули свою родину в 1920-е годы, чтобы выйти замуж за японских иммигрантов в Калифорнии. Эти женщины были полны надежды на лучшую жизнь. Во время плавания через океан они рассматривали фотографии, которые им ранее передали свахи. На этих фотографиях изображены их будущие мужья. Красивые молодые люди с тёмными глазами, густыми волосами и гладкой, безупречной кожей. По ночам на корабельных койках женщины мечтали о бесконечных рулонах шёлка цвета индиго, о вечерах у камина, о палисадниках, где будут высаживать тюльпаны. А днём задавались вопросом, как на самом деле будет выглядеть чужая страна. На корабле они нашли англичанина и расспросили его. Растут ли у американцев волосы на груди? Правда ли, что мужчины и женщины ночи напролёт танцуют щека к щеке? Бродят ли ещё по прериям дикие индейские племена и нужно ли их опасаться?

Но уже на подходе к порту их ждало горькое разочарование. На пирсе стояли не щеголеватые парни с фотографий, а «толпа мужчин в поношенных сюртуках и вязаных шапках». Среди них не было ни одного, кто хотя бы отдалённо напоминал мужчин с фотографий. Сборщики фруктов, а не торговцы шёлком. Больше всего женщинам хотелось, чтобы капитан немедленно развернул корабль и отправился обратно в Японию. Но было слишком поздно.

Женщинам уготовили жизнь, в которой их первым английским словом будет «вода». Оно спасало их, когда женщины произносили его, умирая от жажды в поле. В этой чужой стране они рожали детей, которые отвернулись от буддийских обычаев и предпочли играть в бейсбол. Им предстояло жить в стране, которая с началом Второй мировой войны обвинила их в том, что они совершенно не понимали.

Джули Оцука опиралась на реальные истории женщин. В послесловии к роману она скрупулёзно перечислила источники, к которым прибегала. И после своего исследования, вопреки всем принципам повествования, она, похоже, решила показать как можно больше персонажей. То, что книгу Оцуки не бросают на край кровати в полном замешательстве, можно объяснить уникальным языком писательницы, прежде всего перспективой. Молодые женщины говорят в форме обобщённого «мы». Они звучат как мощный хор, как коллективная молитва, которая захватывает и не отпускает.

Некоторые главы романа похожи на буддийские мантры. В главе «Первая ночь» на четырёх страницах почти каждое предложение начинается со слов «они взяли нас». В главе «Роды» многие предложения начинается со слов «мы рожали». То, что через некоторое время у вас не закружится голова, объясняется великолепной манерой Джули Оцуки продолжать свои фразы. Ведь у неё есть замечательный дар — разворачивать целую историю в одном предложении.

В книге два романа, как написано в аннотации. Хотя и по степени раскрытости тем, и по объему (вся книга - 280 страниц). В первой из них "Будда на чердаке" рассказывается о японках, приехавших в США в начале ХХ века, в качестве невест для уехавших раннее японских мужчин. Поразило, что возраст невест колебался от 12 до 37 лет, а вот возраст всех до единого женихов оказадся лет на 20 больше, чем на присланных будущим женам фотографиях. Кроме того, работать девушкам предстояло либо на полях, либо прислугой, т.к. и мужья их были в основном фермеры либо подсобные рабочие. Удовлетворять мужей (а возможно и хозяев), даже когда нет на это сил, рожать так много и так часто, что не помнишь имена всех детей, а потом терять их в результате болезней, недосмотра, голода или несчастных случаев... И вроде бы тема такая серьезная, но сама схема написания - безликая, не трогающая душу. "Мы" - и все. За этим мы не скрыто яркости эмоций и чувств. Зато при столь скудном объеме произведения, автор нашла возможность на нескольких страницах смаковать подробности первых брачных ночей невест, совершенно не готовых к тому, что их ждало. Да и потом теме ниже пояса уделялось многовато внимания. Суть названия же в том, что японцам пришлось отказаться во многом от своей культуры, чтобы жить в США, особенно после Перл-Харбора.

Вторая повесть "Когда император был богом" об обычной семье японских мигрантов, которых после Перл-Харбора принудительно переселили. Здесь все внимание уделено "охоте на ведьм", развязанной в США против японцев. Их считали шпионами и всячески ущемляли в правах нынешние светочи демократии и учителя жизни. Но по сути, и здесь сухость и схематичность изложения событий не дает проникнуться историей. Ждала эта книга прочтения с 2013 года. Лучше бы ждала и дальше.

В первом романе японские женщины - жены по переписке - приезжают в Америку, где их ждут мужчины, приславшие им в письмах фото двадцатилетней давности и теперь женщинам не остается ничего иного, как смириться со своей судьбой и делить жизнь с немолодым мужчиной, выполнять тяжелую работу в полях или в качестве прислуги.

Во втором романе рассказывается о среднестатистической японской семье, высланной после Перл Харбора в лагерь для интернированных. Об их возвращении к мирной жизни после войны, о ненависти к японцам, царившей в США в послевоенный период, об "охоте на ведьм", когда в каждом японце видели шпиона, о преодолении враждебности окружения, о невозможности иного выхода для детей, которые утеряли корни и перестали быть японцами, так и не встроившись в американское общество, пребывая в нем в статусе маргиналов.

Что интересно в подходе автора, это то, что воссоздание исторической атмосферы, документальных свидетельств, на основании которых написана книга, соседствует с поэтическим стилем изложения. У повествования есть свой ритм, периоды, которые дробят нарратив по принципу построения музыкальной композиции. Очень приятно встретить в серии книг, рассчитанных на широкого читателя и написанных обычно языком, лишенным индивидуальности, внимание к литературной форме и попытку создать собственный язык, подачу, характерную именно для данного материала.

Когда автор пытается выстроить свой особый мир и пользуется для этого средствами стилевого разнообразия, поневоле радуешься за мастерство литераторов, которое изучается профессионалами и используется по назначению.

Никаких претензий к форме. Что касается содержания, то материал, осмысленный автором, как указывается в двух послесловиях к романам, являлся документальными исследованиями жизни японских иммигрантов в США в двадцатом веке. Фантазия и литературная компетентность автора позволили ей создать очень личное свидетельство об этих событиях. Возможно, ей следовало бы пользоваться так же устными рассказами людей, лично ею встреченных, но об этом ничего не сказано. Мне почему-то показалось, что без ремарки о том, как этот опыт был пережит лично писательницей и переработан ею литературно, картина выглядит неполной и даже какой-то сухой. А ведь наверняка Джулия Оцука общалась лично со многими интернированными японцами, со старшими родственниками и знакомыми. А без упоминания об этом возникает впечатление, что автор лишь представил себе все описанные события, которые могли бы произойти и не в двадцатом веке, а к примеру, в двенадцатом. Мне не хватило личной вовлеченности. Поэтому я поставила книге нейтральную оценку.

И все-таки в защиту книги скажу так: это настоящая проза, не текст, написанный под диктовку, не повседневный язык медиа, к чему мы так привыкли при чтении современной не элитарной художественной литературы. И одновременно это апелляция к широкому читателю, это не экспериментальные романы, их можно читать на досуге, и они вполне доступны пониманию любого из нас.

Автор старался, так что ее произведения найдут своего читателя.

Только вот старания тут больше, чем вдохновения. А без "божественной искры" любой текст скучен, как его не хвали. Особенно если у автора есть претензии на особую поэтичность стиля, что совершенно явно прослеживается у Оцука.

Капелька поэзии не спасла эти романы, я не стану к ним возвращаться, не замусолю странички книги, выискивая любимые места. Эта книга - хороший продукт, но далеко не современная классика.

Есть и иные читатели. Не те, кому не хватает поэзии. И иные вкусы. Есть ищущие в книгах информативность, здесь ее предостаточно. Книга не документальная, и кого-то это собьет с толку. Одному не понравится одно, другому - другое... Сложно сказать, что не устроит именно вас.

А ведь что-то не устроит, или же вы - идеальный читатель Джулии Оцука.

Исчез муж Минеко. Исчез муж Такеко. Исчез муж Мицуэ. "Они нашли стеклянную гильзу за дровяным сараем". Муж Омиё был арестован прямо на дороге за то, что не успел вернуться домой до начала комендантского часа. Муж Ханаё был арестован в собственном доме, во время обеда, по неизвестным причинам.

Умом я понимаю: автор пытается создать атмосферу, что японцев массово хватали и сажали. Однако сложно сочувствовать безымянным людям, о которых ничего не знаешь. Тем более если еще 30 страниц назад они ужасно относились к своим женам. - Язык очень лаконичный, сухой, какой-то публицистический, за редким исключением. Ощущение, что читаешь недоработанную публицистическую статью про японских мигрантов, а не художественное произведение. Ни главных героев, ни второстепенных. Лишь какие-то очерки на тему.

Когда император был богом. С началом Второй мировой войны в США начинаются гонения на японцев. В одной японской семье отца арестовали и увезли в неизвестном направлении, а мать с двумя детьми переправили в концлагерь. + Нет такого размытого повествования о всех репрессированных японцах сразу (за исключением последней главы). Страдания одной семьи конкретны и наглядны. Их история типична, но не обезличена, не размазана по тысячам едва мелькающих в повествовании персонажей, как в первом романе. - Персонажи – это функции. У них главных героев нет имен, лишь роль: девочка, мальчик, мать. Почти нет второстепенных и эпизодических персонажей. Когда они появляются, непонятно, с какой целью и какую смысловую нагрузку несут, как например, попутчик в поезде Тед Имсимото, подруга мальчика Элизабет. - Мать с детьми жила в концлагере 3,5 года. Первый год автор описала подробно, а остальное просто выкинула. Почему? Ничего с ними не происходило? Как вышла мать из депрессии? А как же переходный возраст девочки в концлагере? Словно несколько глав вычеркнули.

Итог: автор выбрала очень редкую и интересную тему, но написать два цельных литературных произведения у нее не получилось. Романы недоработанные.

"Будда на чердаке" рассказывает нам о судьбе японских женщин, которые выбирали себе мужей по фотографии через брачные агентства и отправлялись через океан в США, за лучшей жизнью. Но получили ли они эту лучшую жизнь?

Потрясающий стиль автора сделал своё дело, я влюбилась в язык и в каждую женщину, фигурирующую в романе, а здесь их десятки. Женское многоголосье, все женские переживания, начиная от мелочей, в плане, какое платье надеть и с кем гуляет соседка, до более тягостных и масштабных. Самое интересное, что это настолько уникальное произведение для меня, потому что написано оно (внимание!) в первом лице множественного числа. Потрясающе!

Второй же роман, "Когда император был богом", рассказывает нам о японской семье, которая является неким собирательным образом всех семей эмигрантов в то время, в которую входит мать, двое детей (десятилетняя девочка и восьмилетний мальчик) и отец, которого после случившегося с Пёрл-Харбором, забирает ФБР, неизвестно куда. Спустя несколько дней семью высылают в лагерь. И здесь всё происходящее мы видим через глаза детей: как они жили, как ели, как ютились в каморке, как постоянно хотелось пить и как люди изнывали там от жары...

Зачастую, когда я читаю книги на тему Второй Мировой войны, она касается только лишь либо СССР, либо темы Холокоста, и как жаль, что я не обращала внимания на этот трагический конфликт между Америкой и Японией, на их войну.

Замечательные романы, не смотря на такие военные темы, поднимающиеся в них, а также темы ксенофобии и расизма, они замечательные. И я надеюсь, что из под пера автора когда-нибудь выйдут еще такие творения.