Книга: Будда на чердаке - Джулия Оцука

В первом романе японские женщины - жены по переписке - приезжают в Америку, где их ждут мужчины, приславшие им в письмах фото двадцатилетней давности и теперь женщинам не остается ничего иного, как смириться со своей судьбой и делить жизнь с немолодым мужчиной, выполнять тяжелую работу в полях или в качестве прислуги.

Во втором романе рассказывается о среднестатистической японской семье, высланной после Перл Харбора в лагерь для интернированных. Об их возвращении к мирной жизни после войны, о ненависти к японцам, царившей в США в послевоенный период, об "охоте на ведьм", когда в каждом японце видели шпиона, о преодолении враждебности окружения, о невозможности иного выхода для детей, которые утеряли корни и перестали быть японцами, так и не встроившись в американское общество, пребывая в нем в статусе маргиналов.

Что интересно в подходе автора, это то, что воссоздание исторической атмосферы, документальных свидетельств, на основании которых написана книга, соседствует с поэтическим стилем изложения. У повествования есть свой ритм, периоды, которые дробят нарратив по принципу построения музыкальной композиции. Очень приятно встретить в серии книг, рассчитанных на широкого читателя и написанных обычно языком, лишенным индивидуальности, внимание к литературной форме и попытку создать собственный язык, подачу, характерную именно для данного материала.

Когда автор пытается выстроить свой особый мир и пользуется для этого средствами стилевого разнообразия, поневоле радуешься за мастерство литераторов, которое изучается профессионалами и используется по назначению.

Никаких претензий к форме. Что касается содержания, то материал, осмысленный автором, как указывается в двух послесловиях к романам, являлся документальными исследованиями жизни японских иммигрантов в США в двадцатом веке. Фантазия и литературная компетентность автора позволили ей создать очень личное свидетельство об этих событиях. Возможно, ей следовало бы пользоваться так же устными рассказами людей, лично ею встреченных, но об этом ничего не сказано. Мне почему-то показалось, что без ремарки о том, как этот опыт был пережит лично писательницей и переработан ею литературно, картина выглядит неполной и даже какой-то сухой. А ведь наверняка Джулия Оцука общалась лично со многими интернированными японцами, со старшими родственниками и знакомыми. А без упоминания об этом возникает впечатление, что автор лишь представил себе все описанные события, которые могли бы произойти и не в двадцатом веке, а к примеру, в двенадцатом. Мне не хватило личной вовлеченности. Поэтому я поставила книге нейтральную оценку.

И все-таки в защиту книги скажу так: это настоящая проза, не текст, написанный под диктовку, не повседневный язык медиа, к чему мы так привыкли при чтении современной не элитарной художественной литературы. И одновременно это апелляция к широкому читателю, это не экспериментальные романы, их можно читать на досуге, и они вполне доступны пониманию любого из нас.

Автор старался, так что ее произведения найдут своего читателя.

Только вот старания тут больше, чем вдохновения. А без "божественной искры" любой текст скучен, как его не хвали. Особенно если у автора есть претензии на особую поэтичность стиля, что совершенно явно прослеживается у Оцука.

Капелька поэзии не спасла эти романы, я не стану к ним возвращаться, не замусолю странички книги, выискивая любимые места. Эта книга - хороший продукт, но далеко не современная классика.

Есть и иные читатели. Не те, кому не хватает поэзии. И иные вкусы. Есть ищущие в книгах информативность, здесь ее предостаточно. Книга не документальная, и кого-то это собьет с толку. Одному не понравится одно, другому - другое... Сложно сказать, что не устроит именно вас.

А ведь что-то не устроит, или же вы - идеальный читатель Джулии Оцука.

Исчез муж Минеко. Исчез муж Такеко. Исчез муж Мицуэ. "Они нашли стеклянную гильзу за дровяным сараем". Муж Омиё был арестован прямо на дороге за то, что не успел вернуться домой до начала комендантского часа. Муж Ханаё был арестован в собственном доме, во время обеда, по неизвестным причинам.

Умом я понимаю: автор пытается создать атмосферу, что японцев массово хватали и сажали. Однако сложно сочувствовать безымянным людям, о которых ничего не знаешь. Тем более если еще 30 страниц назад они ужасно относились к своим женам. - Язык очень лаконичный, сухой, какой-то публицистический, за редким исключением. Ощущение, что читаешь недоработанную публицистическую статью про японских мигрантов, а не художественное произведение. Ни главных героев, ни второстепенных. Лишь какие-то очерки на тему.

Когда император был богом. С началом Второй мировой войны в США начинаются гонения на японцев. В одной японской семье отца арестовали и увезли в неизвестном направлении, а мать с двумя детьми переправили в концлагерь. + Нет такого размытого повествования о всех репрессированных японцах сразу (за исключением последней главы). Страдания одной семьи конкретны и наглядны. Их история типична, но не обезличена, не размазана по тысячам едва мелькающих в повествовании персонажей, как в первом романе. - Персонажи – это функции. У них главных героев нет имен, лишь роль: девочка, мальчик, мать. Почти нет второстепенных и эпизодических персонажей. Когда они появляются, непонятно, с какой целью и какую смысловую нагрузку несут, как например, попутчик в поезде Тед Имсимото, подруга мальчика Элизабет. - Мать с детьми жила в концлагере 3,5 года. Первый год автор описала подробно, а остальное просто выкинула. Почему? Ничего с ними не происходило? Как вышла мать из депрессии? А как же переходный возраст девочки в концлагере? Словно несколько глав вычеркнули.

Итог: автор выбрала очень редкую и интересную тему, но написать два цельных литературных произведения у нее не получилось. Романы недоработанные.

"Будда на чердаке" рассказывает нам о судьбе японских женщин, которые выбирали себе мужей по фотографии через брачные агентства и отправлялись через океан в США, за лучшей жизнью. Но получили ли они эту лучшую жизнь?

Потрясающий стиль автора сделал своё дело, я влюбилась в язык и в каждую женщину, фигурирующую в романе, а здесь их десятки. Женское многоголосье, все женские переживания, начиная от мелочей, в плане, какое платье надеть и с кем гуляет соседка, до более тягостных и масштабных. Самое интересное, что это настолько уникальное произведение для меня, потому что написано оно (внимание!) в первом лице множественного числа. Потрясающе!

Второй же роман, "Когда император был богом", рассказывает нам о японской семье, которая является неким собирательным образом всех семей эмигрантов в то время, в которую входит мать, двое детей (десятилетняя девочка и восьмилетний мальчик) и отец, которого после случившегося с Пёрл-Харбором, забирает ФБР, неизвестно куда. Спустя несколько дней семью высылают в лагерь. И здесь всё происходящее мы видим через глаза детей: как они жили, как ели, как ютились в каморке, как постоянно хотелось пить и как люди изнывали там от жары...

Зачастую, когда я читаю книги на тему Второй Мировой войны, она касается только лишь либо СССР, либо темы Холокоста, и как жаль, что я не обращала внимания на этот трагический конфликт между Америкой и Японией, на их войну.

Замечательные романы, не смотря на такие военные темы, поднимающиеся в них, а также темы ксенофобии и расизма, они замечательные. И я надеюсь, что из под пера автора когда-нибудь выйдут еще такие творения.

Какие-то были написаны от первого лица, какие-то от третьего, их писали мужчины о мужчинах и мужчины о женщинах, женщины о женщинах и женщины не о женщинах, о себе, сестре, подруге, соседке, отце, брате, любимой поп-звезде и ненавистном художнике, о русском композиторе и британском политике, книги о правде, полуправде и выдумке.

Мы никогда не читали книги, написанные от множественного лица единственного числа. Книги-мы, книги-о нас.

Мы читали книги о войнах: Первой, Второй, вьетнамской, японской, турецкой, столетней, шестидневной, войнах, которые развязали США, Китай, Великобритания, Турция, Германия, войнах освободительных и войнах завоевательных, войнах, развязанных восстанием или разделом планеты.

Мы читали книги об эмигрантах: наших - там и их - здесь, о сбежавших от большевиков и ударившихся в бега от гонений французских католиков, о тех, кто был вынужден оставить родную страну или просто искал лучшей жизни и жестоко разочаровался.

Странно, но мы совсем ничего не читали о японцах - жителях когда-то самой закрытой страны, а теперь - самой технологичной. Мы не могли подумать, что гражданки последней империи человечества, страны, в которой торговые автоматы победили воображение и роботизирован даже секс, в начале XX века бежали в США, потому что был плохой урожай риса и стало нечего есть.

Мы знали, что США - страна эмигрантов, что - да, конечно, там живут японцы, мы догадывались даже, что, пожалуй, кто-то из них прибыл в страну давно, кому-то из нас даже приходило в голову, что, наверное, им было нелегко, но - нелегко, как эмигрантам, а не как женщинам, азиатам, желтолицым, людям низшего сорта. Теперь мы это знаем. Знаем, что "невест по переписке" обманывают всегда и всегда их ждет разочарование. Что расизм в США коснулся не только негров.

И каково это - быть японцем в США во время Второй мировой.

Мы, конечно, об этом мало не задумывались - у нас хватало своей истории, и для этого необязательно быть русским. Можно быть евреем, штетл с дальними родственниками которого исчез с лица земли. Или поволжским немцем, мирно жившим в Астрахани и на языке предков знавшим лишь Schwarze Katzen kratzen mit schwarzen Tatzen. Или хакасом, почти не говорящем на русском и умершем в маленькой кубанской деревне в неизвестности: это все, в общем-то, неважно, важно лишь то, что у каждого есть своя собственная история, заключающая в себе всю мировую скорбь. А книгу мы - нет, теперь нет мы, только я, я лично - рекомендую, а я очень-очень редко рекомендую что-то так настоятельно.

"Когда император был богом"

Это второй роман из сборника и он понравился значительно меньше. В основном потому, что написан он не в той стилистике, что "Будда на чердаке", к тому же, это вымышленное, в чем-то даже фантастическое произведение о выдуманном лагере для интернированных японцев во время Второй мировой. В любом случае, Джулия Оцука знает, о чем пишет. Она родилась в Калифорнии в 1962 году. Ее отец был иссеи - представитель первого поколения эмигрантов, а мать - ниссеи, соответственно, второе поколение, рожденное на новой земле (из-за этой разницы в поколениях Джулия, соответственно, по отцу ниссеи, а по матери - сансеи - третье поколение). Писательница (кстати, она хоть и известна своими романами, но большей частью занимается живописью) не застала период интернирования, зато этого сполна познали ее родители, кроме того, при написании романов Оцука таки основательно прошерстила источники, как документальные, так и полудокументальные, рассказал свою историю путешественников из-за Тихого океана.