Текст книги "Минуя тысячи преград"

2

В два часа дня по местному времени детектив Джей Уоддингтон, как обычно гладко выбритый, причесанный, подтянутый и собранный, опрашивал вчерашних заложников наряду с полицейскими Окленда и Сан-Франциско.

Безумная игра продолжалась. Вооруженные преступники в резиновых масках президентов США и черных одеждах ворвались в Центральный банк Окленда вчера ровно в пять вечера, приказали клиентам – категорично, но в весьма учтивой форме – лечь на пол и вытянуть руки, прошли прямо к управляющему и заставили его открыть сейф. В целом на ограбление они потратили не более четверти часа.

Странно, что в минуту нападения поблизости не оказалось наряда полиции: американские банки и страховые компании, за исключением самых мелких отделений, все эти дни усиленно охранялись. Грабители, претворяя в жизнь свой сумасшедший план, как будто, помимо исключительных умственных способностей и дерзости, пускали в ход еще и магию. Или иные сверхсилы.

– Говорите, ими командовал самый высокий? – переспросил Джей.

– О да! – воскликнула миссис Балджер, прижимая сухонькие руки к груди. – Во всяком случае, мне так показалось. Когда они вошли, он подал остальным сигнал – кивнул. И только после этого они стали нами командовать. Жестко и в то же время… гм… как бы вам сказать… не озлобленно, даже вежливо. Я, конечно, безумно испугалась. Сразу вспомнила ту картину… Ну как ее?.. Со стройненькой рыженькой в главной роли…

Джей скрепя сердце в третий раз выслушал краткий и сбивчивый пересказ фильма, название которого так и не всплыло в памяти восьмидесятипятилетней Джоанны Балджер, потом многословное описание ее испуга и красочных впечатлений. Он искренне сочувствовал старушке, удивлялся, как после такого потрясения та не угодила если не прямиком в морг, то хотя бы в больницу, но был вынужден ее остановить, когда ей вздумалось рассказать еще и о загадочном сне, «наверняка вещем», который она увидела в прошлую ночь.

– Дорогая миссис Балджер, – как мог мягко и сердечно произнес он. – Спасибо, что пришли и так подробно все описали. Надеюсь, ваши показания помогут расследованию.

– Вы еще не знаете, что мне приснилось, – с запалом произнесла старушка.

– Миссис Балджер! – поспешил опередить ее Джей. – Видите ли, у нас не так много времени. Мы должны побеседовать со всеми, кто был вчера в банке, до вечера, чтобы как можно быстрее продолжить расследование. У нас каждая минута на счету, вы ведь понимаете? – Он серьезно взглянул в ее маленькие водянистые глазки.

– Да, но… – пробормотала миссис Балджер скрипучим старушечьим голосом.

– Если мы сочтем нужным, обязательно пригласим вас еще раз, – заверил ее Джей. – Тогда вы и расскажете, что за сон вам приснился, договорились?

– Хорошо, – послушно, точно ребенок, ответила миссис Балджер.

Джей поднялся со стула, вышел из-за стола и пожал словоохотливой старушке руку. Может, ей было не с кем общаться, вот она и расщебеталась тут, будто весенняя птаха. Старая впечатлительная женщина. У детей и внуков, чтобы уделять таким, как она, достаточно внимания, обычно не находится времени. Джей все мог понять, но в Калифорнию прилетел не для того, чтобы развлекать несчастных престарелых.

– Еще раз спасибо, миссис Балджер, – ласково повторил он. – Всего доброго.

На прощание Балджер толкнула последнюю речь, украв у Джея еще драгоценных минут пять, и наконец удалилась.

Черт знает что такое! – подумал он, хлебнув из стакана воды и бегло осмотрев бумаги на столе. Топчемся на месте, переливаем из пустого в порожнее! Не нашли ни единой зацепки…

Дело не двигалось с мертвой точки. Показания очевидцев в точности совпадали с тем, что рассказывали свидетели в Вашингтоне, Сейлеме, остальных городах. Разгадать загадку пытались лучшие детективы, талантливые агенты Бюро, но пока безуспешно.

Дверь с шумом раскрылась, и на пороге появилась… нога в замшевом зеленом ботинке и джинсовой штанине.

– А это что еще такое? – пробормотал Джей, перегибаясь через стол и пытаясь увидеть, кто к нему пожаловал.

– Я опаздываю, поймите же! Меня дети ждут! – донесся до него из коридора звучный женский голос.

– Все опаздывают, – пробасил какой-то мужчина.

– Да, но меня-то ждут дети! Целых пять штук! Младшему всего три годика!

Послышалось шуршание где-то возле самой двери, а буквально через секунду перед Джеем наконец-таки предстала хозяйка ноги и ботинка. Молодая женщина с длинными каштаново-пепельными волосами. Что-то жующая, вероятно шоколадку, остатки которой, обернутые оранжево-серебристой фольгой, красовались у нее в руке.

– Здрасьте! – воскликнула она с таким видом, будто они с Джеем виделись не в первый и даже не во второй раз. Ее румяное лицо расплылось в улыбке.

– Добрый день. – Джей кивнул на свободный стул перед столом. – Прошу вас, присаживайтесь.

– Угу. – Чудачка откусила от шоколадки еще кусочек, бросила на Джея шаловливо-извиняющийся взгляд, спрятала плитку в замшевую сумку, украшенную обилием разноцветных камушков и бусин, опустилась на стул, заправила за уши пряди волос и посмотрела на Джея, выражая всем своим видом: я готова, можно начинать.

Джей помимо своей воли улыбнулся краешком рта, тоже сел и взял со стола ручку.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Айлана Пэрис, – произнесла вчерашняя заложница. Ее глаза, на редкость выразительные, как у ребенка, еще не научившегося хитрить и притворяться, возмущенно блеснули. – Очередь не хотела меня пропускать. Но, понимаете, я очень тороплюсь! Могу побеседовать с вами либо сейчас, либо вообще никогда. По крайней мере, не в ближайшие дни, разве только вечером, часиков после восьми.

– Успокойтесь, мисс Пэрис. – Джей вытянул вперед руку. – Вы уже здесь, я весь внимание. Расскажите все по порядку. Зачем вы пришли вчера в банк и когда поняли, что на него напали грабители.

Айлана пожала плечами.

– Поняла, что на банк напали, разумеется, в ту минуту, когда грабители вбежали в зал и приказали всем лечь.

– А до этой минуты? Вы не слышали никакого шума, не видели вокруг подозрительных личностей?

– Подозрительных? – Айлана на миг задумалась и покачала головой. – Нет, не видела. В банках и прочих скучных заведениях на меня, знаете ли, находит страшная тоска. Народ вокруг неинтересный, угрюмый. Стоят, что-то в уме подсчитывают, прикидывают, хватит ли им на какую-нибудь ерунду денег. Смотреть больно! Вот я и не смотрю – думаю себе о чем-нибудь более занятном.

Джей опять улыбнулся. Еще одна болтушка! Только гораздо более молодая и явно не обделенная вниманием. Айлана Пэрис была созданием фантастическим. В ярком свитере в зелено-желто-оранжевую полоску, с переливающимися камушками в волнистых волосах, с румянцем на нежных щеках, она так и сияла здоровьем, бодростью, молодым задором. У нее были умные, внимательные глаза необычного темно-серого цвета, на удивление ясный взгляд, очень белые белки и прямые черные брови.

Джей поймал себя на том, что слишком откровенно ее изучает, и, деловито кашлянув, перевел взгляд на разложенные перед ним бумаги.

– Итак, прошу вас, – произнес он, вновь сосредоточиваясь на расследовании и напоминая себе, что рассматривать привлекательных девочек сейчас не время. – Расскажите все с самого начала.

Айлана вздохнула.

– Я пришла в банк погасить кредит. Народу было довольно много. Когда грабители вбежали и начали командовать, я только-только отдала деньги и получила… – Она резко замолчала и посмотрела на часы. – Ой, мне пора. Простите…

– Подождите! – воскликнул Джей. Айлана Пэрис показалась ему хоть и чудаковатой, но отнюдь не глупой. Из нее можно было выудить и что-нибудь полезное. Он не мог так просто ее отпустить. – Расскажите хотя бы самое главное. Сколько их было, как они выглядели, что говорили?

Айлана решительно поднялась со стула.

– Я ведь не одна была в банке, – сказала она. – Побеседуйте с другими, пусть они вам все опишут.

Джей тоже вскочил, быстро приблизился к Айлане и взял ее за запястье.

– Послушайте: расследование в тупике, мы не имеем понятия, что делать. Преступники пока осторожничают, еще никого не убили, но, кто знает, что им взбредет в голову завтра? Мы должны опросить не просто кого-нибудь из очевидцев, а всех, каждого в отдельности. Это крайне важно, поверьте. Вы обязаны нам помочь. Слышите?

Айлана наклонила вперед голову.

– Но меня ждут дети, – сказала она с таким выражением лица, словно речь шла о глобальном климатическом сдвиге, предотвратить который могла только она и именно сейчас, ни минутой позже.

– Целых пять штук… – пробормотал Джей, качая головой и отпуская руку Айланы. – Да-да, я слышал. Откуда у нее пятеро детей? – подумал он, прикидывая, что Айлане лет двадцать пять, пусть даже двадцать семь, но никак не больше. Впрочем, если начать с пятнадцати-шестнадцати, к двадцати пяти можно обзавестись и целым десятком.

Айлана улыбнулась.

– Правильно, пять штук. – Она неожиданно взяла его за руку, ее серые глаза просияли. – А знаете что? Давайте и в самом деле встретимся вечером? Сегодня или завтра, как вам будет удобно.

Джей задумался. Мысль о встрече с Айланой за пределами казенных стен почему-то ужасно его обрадовала, но сегодняшний, да и завтрашний рабочий день грозил затянуться до неопределенного времени.

– Я бы с удовольствием, – пробормотал он. – Но, боюсь, освобожусь слишком поздно.

– В котором часу? – Айлана слегка прищурилась. – Хотя бы примерно…

– Может, в восемь или даже в девять, – ответил Джей, внутренне напрягаясь от страха, что она может передумать.

Айлана пожала его руку и отпустила.

– Вот и замечательно! Давайте запишу вам адрес. Когда освободитесь, тогда и приезжайте.

Они прошли к столу. Джей достал чистый лист. Айлана взяла ручку и крупным размашистым почерком вывела на белой бумажной поверхности несколько слов.

– Значит, до вечера. Удачи, детектив Уоддингтон. – Она еще раз улыбнулась и тут же убежала.

Шарлотта позвонила, когда Джей обменивался мнениями о грабителях с местными полицейскими. За прошедший день, как ни странно, он вспомнил о ней буквально раза два – был слишком занят работой и мыслями об удивительной Айлане Пэрис.

Голос Шарлотты безжалостно вернул его во вчерашний день. Ему на миг сделалось тошно, но он без труда совладал с собой. Сегодня ему с блеском удавалось быть таким, как обычно – железным детективом, копом со стальными нервами.

Извинившись перед коллегами, он вышел в коридор.

– Шарлотта, я очень занят.

Шарлотта грустно усмехнулась.

– Как всегда. Еще скажи, что ты не в Вашингтоне.

– Угадала. Я в Окленде, – сухо произнес Джей.

– Как далеко, – полушепотом ответила Шарлотта. Она тоже пришла в себя. Больше не пыталась рыдать или истошно кричать. Говорила спокойно, но чуть более утомленно, чем прежде. – Ладно, раз уж ты и в самом деле слишком занят, поговорим в следующий раз. Если же выкроишь для меня минутку-другую…

Лучше бы она закатила еще одну истерику. Или начала о чем-нибудь его умолять, угрожать в конце концов. Так ему было бы легче. Тогда он просто прекратил бы разговор и с чистой совестью вернулся бы к делам. Ее спокойствие же и искреннее страдание всколыхнули в сердце боль, на которую целый сегодняшний день ему удавалось не обращать внимания.

– Минутку-другую, конечно, выкрою, – пробормотал он, прислоняясь спиной к стене и закрывая глаза.

– Поверь, Джей, мне очень плохо, – произнесла Шарлотта изменившимся до неузнаваемости голосом. – Я сегодня даже на работу не пошла. Позвонила Кэрроллу, сказала, что мне нездоровится. Он разрешил не приезжать, велел лечиться… – Она помолчала.

Джей чувствовал, что должен ей помочь. Что-нибудь сказать, пусть незначительное, неважное. Но не мог найти подходящих слов и не произносил ни звука.

– Я ужасно перед тобой виновата, – собравшись с силами, продолжила Шарлотта. – Ненавижу себя, не понимаю… Знаю, тебе сейчас невыносимо. Если я в состоянии хоть самую малость облегчить твои страдания… ты только скажи или просто дай знать…

Могла ли она ослабить его боль? Как? Поцелуями и ласками? Клятвами, обещаниями? Джей провел рукой по лицу и представил себе, что, вернувшись в Вашингтон, опять едет к ней…

Нет, было слишком рано. Прошло чересчур мало времени. Вчерашняя убийственная картина очень уж отчетливо возникала перед его глазами – как только он позволял себе немного расслабиться, едва давал волю чувствам.

– Ладно, не отвечай, – подождав, сказала Шарлотта. – Я прекрасно тебя понимаю. За гостей и приготовления к свадьбе не переживай. Я сама все отменю, обзвоню друзей, родственников. Только о том, что произошло, не стану им рассказывать, ладно? – несмело добавила она.

Джей сжал кулак и ударил по стене. Потом вдруг раскрыл глаза и ясно представил себе румяное лицо Айланы Пэрис. Чистый взгляд, огоньки в глазах… Но меня ждут дети, прозвучало в его ушах. Целых пять штук…

У нее восхитительный голос, неожиданно подумал он, на миг забывая – умышленно или безотчетно – о Шарлотте и ее душещипательных, слишком уж тяжких речах.

– Джей? – позвала она. – Ты меня слышишь?

– Что? – произнес он, возвращаясь в реальность и с трудом шевеля языком.

– Я спросила, можно я никому не расскажу о том, что произошло? – повторила Шарлотта. – Пусть думают, что у нас стряслось что-то непредвиденное… – Она запнулась. – Неважно, что именно… Ты не против?

– Не против, – сказал Джей.

– Ответь на единственный вопрос, – жалобно попросила Шарлотта. – Всего на один – и мы тут же закончим разговор. Ты когда-нибудь… сможешь меня простить?

Сердце Джея заныло, почти как вчера. Он с удовольствием проявил бы категоричность, сказал бы: прости, ты мне больше не нужна. Наверное, так было бы правильнее. Проститься с прошлым и начать новую жизнь. Но слишком уж много это прошлое для него значило.

– Пусть не сейчас, через какое-то время, – не дождавшись ответа, тихо и несчастно добавила Шарлотта. – Кстати… Кларк больше никогда сюда не приедет, – добавила она несмело. – Пообещал забыть ко мне дорогу…

– Только не напоминай мне о Кларке, – процедил сквозь зубы Джей, опять с силой ударяя по стене. – Знать его больше не желаю!

– Ладно, – покорно согласилась Шарлотта. – Так ты ответишь?

– Шарлотта, я пока ничего не могу тебе сказать! – воскликнул Джей в отчаянии. – Я должен прийти в себя, все обдумать, разобраться в своих чувствах.

– Хорошо-хорошо, – успокаивающе ласково произнесла Шарлотта. – Я не тороплю тебя, буду ждать, сколько потребуется. Потому что… – она помолчала, шмыгнула носом, – потому что люблю.

– Шарлотта…

– В самом деле люблю! – более громко и решительно повторила Шарлотта. – Может, после вчерашнего мои объяснения и покажутся тебе лживыми, даже смешными. Но я все равно скажу: я вдруг гораздо глубже, чем когда бы то ни было, осознала, насколько сильно тобой дорожу, с каким нетерпением жду той минуты, когда смогу назвать тебя мужем…

– Умоляю, Шарлотта…

– Да, я знаю, теперь эта моя мечта может никогда не осуществиться, – горячо и торопливо проговорила Шарлотта, будто боясь, что не успеет высказать всего, что задумала. – Но даже если ты решишь, что нам лучше расстаться, я все равно буду тебя любить, Джей.

Джей так крепко сжимал в руке трубку, что у него повлажнела ладонь, а пальцы затекли. С ним происходило что-то странное. С одной стороны, волнительные речи Шарлотты ласкали ему слух, усмиряли в сердце боль, с другой же – с каждым мгновением все сильнее действовали на нервы. В какую-то минуту он едва сдержался, чтобы не нажать на кнопку и не прервать связь.

Чего она добивается? Почему убита горем, если еще вчера вполне сознательно и добровольно забавлялась с Кларком, а о нем, Джее, даже и не думала? Может, ее раскаяние и страдание такая же игра, как вчерашние слезы? Или же и вчера она плакала искренне, а Джей судит ее теперь слишком предвзято?

От нескончаемых вопросов голова у него пошла кругом. Он нетерпеливо кашлянул. Шарлотта сразу его поняла.

– Все-все, – произнесла она. – Закругляемся. Тебе пока слишком тяжело слушать мою болтовню. Понимаю. Меня радует одно, – добавила она, понизив голос. – Знаешь что?

– Что? – хрипловато спросил Джей.

– Ты не ответил «нет». Значит, мне еще можно на что-то надеяться. Пока.

Двадцать третий дом на Шестидесятой улице оказался светло-зеленым трехэтажным зданием, расположенным чуть дальше от дороги, чем остальные постройки. Забор вокруг был Джею по грудь. Наверное, его совсем недавно покрасили – на белых блестящих столбиках не чернело ни единой царапины.

Войдя в калитку, Джей с любопытством рассмотрел клумбы в виде звездочек и ромашек, детскую площадку с горкой, песочницей, качелями и лесенкой из разноцветных деревянных брусьев и прошел к парадной двери.

Ему открыла маленькая шустрая женщина в белом переднике.

– Вы мистер Торн? Пришли за Джимми? – спросила она, живо махнув рукой парню, выглянувшему из-за стеклянной двери справа от лестницы.

– Нет, – ответил Джей, доставая и показывая жетон полицейского. – Я детектив Уоддингтон. Хотел бы побеседовать с Айланой Пэрис по поводу вчерашнего ограбления.

– Ах с Айланой! – Женщина всплеснула руками и закачала головой. Ее сивые, почти неразличимые на фоне белого лица брови подскочили кверху. – Бедная девочка! Надо ж было оказаться в проклятом банке именно в эту минуту! – Маленькой подвижной рукой она прикоснулась к локтю Джея. – Пожалуйста, сделайте все, что от вас зависит, детектив. Это безобразие должно прекратиться! Люди в ужасе, не знают, чего ждать от завтрашнего дня.

– Мы стараемся…

– Энн Дадли, – представилась женщина, широко улыбаясь.

– Очень приятно.

– Боб! – крикнула Дадли, повернувшись к стеклянной двери. Из-за нее выглянул тот же парень. – Приготовь-ка для мистера Уоддингтона чашечку чая. Или лучше, кофе? – Она вопросительно посмотрела на Джея.

От одного упоминания о кофе Джею сделалось тошно. Сегодня, по уши занятый работой, он только им и питался.

– Чаю, пожалуйста.

– Это детектив, – с важным видом пояснила Энн Дадли. – Пришел поговорить с Айланой об ограблении банка.

– А-а, понятно, – заметно посерьезнев, сказал Боб. – Я быстро. – Он скрылся за дверью и торопливо зашагал в глубь просторного белого помещения, по-видимому кухни.

– Пойдемте! – Энн Дадли указала рукой на лестницу. Они поднялись наверх и зашагали по освещенному желтыми лампами коридору. Многозначительно взглянув на Джея, она приставила к губам палец. – Только, пожалуйста, потише. Половина детей уже спит.

Половина детей? Джей изумленно осмотрелся. Вокруг чистота, на стенах рисунки, забавные картинки и фотографии животных, на полу синяя дорожка в желтый цветочек. Куда он попал? В детский сад, в который слишком занятые родители сдают своих чад на несколько дней кряду? И что здесь делает Айлана Пэрис? Работает? Или же после длительной разлуки навещает собственного отпрыска?

– Она наверняка тут, – прошептала Энн, взмахом руки указывая на одну из дверей. – Воюет с Уилли. – Ее круглое лицо просияло. – Он у нас жутко непоседливый. Уложить спать его в состоянии только Айлана.

Джей еще больше растерялся и собрался было полюбопытствовать, что это за место, но та уже тихонько растворяла дверь.

Джей примерно догадывался, какая его взгляду откроется картина, но никак не ожидал, что настолько растрогается. Комната, в которую они с Энн Дадли вошли, была довольно просторная и сплошь заставлена и завешана мягкими игрушками. Оранжевый солнечный свет сквозь занавешенные шторы проникал внутрь лишь на четверть, поэтому в комнате царил полумрак.

На ближней к двери кровати, обнимая большущего желтого медведя, спал чернокожий мальчик, разве что на самую малость покрупнее плюшевого друга. На дальней кровати сидела Айлана, оживленно, но очень тихо разговаривая с другим мальчиком, мулатом.

Джей на секунду замер от умиления. Ничего по-настоящему прекрасного он, оказывается, еще и не видывал в жизни. Холодная красота Шарлотты, незабываемые виды Керкиры – воспоминания, которые он так бережно хранил и лелеял, мгновенно померкли в его воображении.

До странности естественная женщина и окруженный игрушками ребенок. Отношения, ни на каплю не испорченные выгодой, коммерцией, тщеславием, удивительное взаимопонимание, сияние глаз…

– К тебе гости, – прошептала Энн, и Айлана повернула голову.

– Ой! А мы и не слышали, как вы вошли.

Она не лгала, не хитрила, не кокетничала. Джей сразу увидел: Айлана хоть и сидела к двери вполоборота, была слишком занята ребенком и правда не слышала, что кто-то вторгся в их святилище.

– Проходите, детектив, садитесь, пожалуйста… гм… – Она освободила от игрушечных зайцев и собак один из невысоких стульев. – Сюда.

– Ладно, я вас оставлю, – тихо сказала Энн Дадли и шутливо погрозила пальцем мальчику. – А вы, молодой человек, ведите себя прилично и поскорее засыпайте.

Ребенок хихикнул, встревоженно посмотрел на соседа, который, судя по всему, совершенно ничего не слышал, и прикрыл рот рукой. Энн еще раз пригрозила ему пальцем, нахмурилась, внезапно улыбнулась и так же бесшумно закрыла за собой дверь.

– Знакомьтесь, – прошептала Айлана. – Это Уилли, а это мистер Уоддингтон.

– Можно просто Джей, легче запомнить, – сказал Джей, расплываясь в улыбке и чувствуя, что из него с этой улыбкой уходит половина усталости и горечи.

– Он полицейский, – поводя бровями и глядя на мальчика так, словно ему явился сам Господь Бог, произнесла Айлана.

– Полицейский?! – воскликнул Уилли, в благоговейном восторге расширяя черные блестящие глаза. – Ух ты!

– Тсс! – Айлана кивнула на второго ребенка.

– А, да! – Уилли опять закрыл рот ручонками, но в следующее же мгновение сжал их в кулаки и вскинул. – Настоящий полицейский! У нас в комнате! Вот здорово! – громким шепотом произнес он. – Жаль, Стэнли спит. Ведь не поверит мне завтра!

Уилли было года четыре – определенно больше, чем второму ребенку. Он прекрасно разговаривал, отчетливо произносил каждый звук и, судя по всему, отличался редкой для этого возраста сообразительностью. До Джея вдруг дошло, что в его присутствии взбудораженный мальчишка вообще не заснет. Надо было что-то предпринять.

– Очень приятно с тобой познакомиться, Уилли, – сказал он, встав со стула, подойдя к кровати и протянув ребенку руку. Тот пожал ее, с потешной серьезностью насупив черные бровки. – Знаешь, зачем я пришел? – спросил Джей.

– Нет. – Уилли покачал головой, не головой даже, а всей верхней половиной своего подвижного детского тельца.

– Проверить, спишь ты или нет, – сказал Джей, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Уилли ахнул.

– Н-не сплю…

– Плохо, – выдал Джей, удивляясь, что так быстро подобрал к мальчишке нужный ключик.

– Ты меня теперь арестуешь? – испуганно и в то же время бесстрашно глядя Джею прямо в глаза, спросил Уилли.

– Нет, арестовывать, конечно, не стану, – спокойно произнес Джей. – Но должен тебя предупредить: если мальчик не соблюдает режим, не слушает старших, ему никогда не стать настоящим полицейским.

– А-а… – Уилли раскрыл рот, на миг теряясь. – А если мальчик сейчас же постарается заснуть, завтра утром съест кашу и сам отнесет Энн грязную тарелку? Что тогда? – задыхаясь от нетерпения и тревоги, протараторил он.

Джей сделал вид, что задумался.

– Если и завтра ляжет спать вовремя, даже днем, когда тихий час? – ужасно волнуясь, добавил Уилли. – А на прогулке не полезет к Джимми, не будет носиться как угорелый и не станет дразнить маленькую Лили?

– Тогда совсем другой разговор. – Джей развел руками.

Айлана стояла у спинки кровати и с интересом наблюдала за беседой «настоящих мужчин». Лишь иногда кивая Уилли в подтверждение слов Джея.

Уилли поспешно улегся на кровати и накрылся одеялом. Но тут же вскочил, вытянул вперед руки и затряс ими, умоляя Джея простить ему последнюю вольность.

– Я сейчас. Только покажу тебе свою полицейскую машину. – Он на цыпочках, но очень проворно подбежал к шкафу у стены, выдвинул нижний ящик, достал игрушечный автомобиль, так же быстро вернулся и, всунув свою драгоценность в руки Джею, выдохнул: – Вот!

Джей внимательно рассмотрел машинку.

– Что ж, почти как настоящая!

– Правда? – захлебываясь от счастья, спросил Уилли.

– Разумеется, правда. Полицейские никогда не лгут.

В умных детских глазках внезапно мелькнула тень сомнения. Он обвел рубашку, куртку и брюки Джея задумчивым взглядом.

– А почему ты не в форме? И где твой пистолет?

Джей, не растерявшись, наклонил голову и заговорщицки произнес:

– Когда полицейский ведет расследование, он надевает не форму, а обычную одежду, чтобы никто не угадал, что он служит в полиции. А пистолет куда-нибудь прячет. Ты об этом разве не знал?

– Не-а… То есть… – Уилли нахмурился, о чем-то поразмыслил и кивнул. – Вообще-то знал.

– Ты, я смотрю, ужасно умный мальчик, – заметил Джей. – Если исправишься, сможешь, пожалуй, стать отличным полицейским.

Уилли оголил в радостной улыбке белоснежные зубки и поспешно забрался в постель.

– Я очень скоро засну, честное слово! – пообещал он, закрывая глаза.

– Не сомневаюсь. – Джей наконец позволил себе улыбнуться, взглянул на Айлану и почти неслышно произнес:

– Я подожду вас в коридоре.

Айлана собралась было что-то ответить, но передумала, замахала руками на дверь и вышла из комнаты вместе с Джеем.

– Пойдемте, я открою вам игровую. Посидите там, можете включить телевизор. – Ее глаза восторженно засветились. – Как же вы здорово придумали с Уильямом. Наверняка он теперь быстро уснет, во всяком случае постарается.

Она кивком указала в конец коридора, где располагалась просторная игровая.

– Если честно, я сам удивился, что додумался так с ним поговорить, – признался Джей, следуя за Айланой. – А как он отреагировал, а? Я даже не ожидал.

– Вы его просто не знаете. Уилли удивительный ребенок – вдумчивый, умный, добрый. Может, чересчур подвижный и любознательный, но это ведь даже здорово, правда? – Айлана вопросительно взглянула на Джея, когда они остановились перед увешанной картинками дверью, и вставила в замочную скважину ключ.

– Правда, – ответил Джей не вполне уверенно, потому как с детьми практически не сталкивался и понятия не имел, с какими предпочел бы общаться: с послушными или озорниками.

– Мне, во всяком случае, больше по душе такие, – сказала Айлана, раскрывая дверь и жестом приглашая Джея войти. – От Уилли я вообще без ума!

В ее голосе прозвучало столько нежности – такой, какая в состоянии завладеть лишь женским, материнским сердцем, – что Джей невольно взглянул на нее и всмотрелся в ее глаза более пристально. Айлана сразу отвернулась, опять освободила от игрушек один из стульев и предложила гостю сесть. Но Джей успел заметить любовную теплоту в ее взгляде и то, что румянец на ее щеках немного сгустился.

– Надеюсь, я скоро вернусь. – Она улыбнулась и не задерживаясь ушла.

Телевизор Джей включать не стал, хотя еще в полицейском участке решил: надо непременно посмотреть вечером новости. С любопытством рассмотрел игрушки, коробки с составными картинками-загадками, человечка, выведенного розовым мелом на черной доске в полстены.

Айлана Пэрис все это время так и стояла у него перед глазами: теперь совсем другая, не такая, какой явилась на беседу в участок. Более женственная, окутанная тайной, теплая… манящая…

Да-да, он ясно почувствовал: его к ней со страшной силой влечет. И растерялся, даже испугался. Девять месяцев подряд для него на свете существовала единственная женщина – блистательная Шарлотта Хэнкок. Он бредил ею, был на сто процентов уверен, что большего интереса в нем не вызовет никто, буквально сходил по ней с ума. И вот, сразу после того, как он узнал о ее неверности, ему на пути повстречалась Айлана Пэрис.

Совсем не похожая на Шарлотту. Ни внешностью, ни манерами. Шарлотта любила красоваться в обществе известных в городе людей, с необыкновенной щепетильностью следила за собой, обожала дорогие наряды.

Ее черные блестящие волосы были всегда идеально уложены (за исключением редких случаев, когда Джей – и, как выяснилось, не только он, – навещал ее поздно вечером). Строгие костюмы и платья сидели на ее стройной фигурке безупречно, она с поразительной легкостью и грациозностью умела расхаживать в туфлях на высоченных каблуках. Джей восторгался ею, всем сердцем верил, что именно такой должна быть его женщина.

До тех пор пока не увидел Айлану, которая буквально перевернула его представление о женской красоте. Айлана была выше, широковата в плечах, с довольно крупными руками (в сравнении с аристократически тонкокостной Шарлоттой). Украшать себя тоже любила, но по-другому, с девичьей, почти детской непосредственностью. В выборе одежды, косметики, сумок, безделушек она, насколько успел понять Джей, не равнялась на вкусы великосветских кругов – прислушивалась единственно к личным желаниям, оттого и смотрелась такой естественной, живой, немыслимо пленительной.

Ее движения, слова, улыбки были просты и непринужденны. В этой-то простоте, в отсутствии притворства, так характерного для любого взрослого человека, наверное, и заключалась основная ее прелесть. Особенно восхитительно она смотрелась на фоне детей…

Впрочем, Джей слишком плохо ее знал и мог ошибаться, хотя чутье, отточенное за время работы сыщиком, подсказывало ему: она именно такая.

Он на несколько мгновений погрузился в сладкую мечтательность. Потом вдруг вспомнил о вчерашней сцене в доме невесты и усмехнулся. Чутье! Куда смотрело твое знаменитое чутье, когда Шарлотта прямо у тебя перед носом охмуряла Кларка Бетьюна? – подумал он. Айлана – восхитительное создание, но с выводами лучше уж повремени. Все они прелестны, все способны охмурить одной только улыбкой, взглядом… На самом же деле все без исключения коварны и жестоки.

Или?..