Текст книги "Преподобная великая княгиня Анастасия Киевская"

Мать Александры скончалась в 1871 г., отец – в 1881 г. Они были похоронены в Петербурге на монастырском кладбище Приморской Свято-Троицкой Сергиевой мужской пустыни в фамильной усыпальнице принцев Ольденбургских.

Современники принца по достоинству оценили его деяния, поставив ему в 1889 году на Литейном проспекте у Мариинской больницы памятник с надписью «Просвещенному благотворителю принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому». В 1930-е годы памятник был уничтожен.

В отчем доме

Неоднозначная судьба принца П.Г. Ольденбургского, прославившего свое имя беспримерной благотворительной деятельностью на ниве образования, здравоохранения и призрения детей-сирот, отразилась в определенной степени и на судьбе его детей, перенявших от отца идеалы христианского служения людям. В этом смысле наиболее близкой отцовскому восприятию жизненной цели стала его дочь Александра Петровна.

3. Принцесса Александра Петровна

Александра получила хорошее домашнее образование. Для обучения детей родители приглашали лучших учителей: девочкам преподавались в основном гуманитарные дисциплины, а мальчикам еще и военные. Помимо общеобразовательных предметов все дети обязательно обучались музыке, рисованию, танцам, верховой езде, придворному этикету.

Уроки музыки давал детям близкий друг семьи М.В. Половцев, ученик знаменитого музыканта и композитора А. Гензельта. Александра особенно увлекалась литературой, русской историей, интересовалась историей рода своего отца.

От матери она унаследовала талант живописца. Ее внук, князь Роман Петрович, в своих мемуарах отмечал, что она чудесно рисовала, и ее картины были развешаны в рамах в имении Знаменка.

Детские годы принцессы Александры прошли во дворце на Марсовом поле, где семья жила в зимний период. Он расположен между Мраморным дворцом и Летним садом, в одном из красивейших мест Петербурга. Парадный фасад дворца обращен к набережной Невы, одетой в гранит, другой – на Миллионную улицу, перед которой простирался Царицын луг (Марсово поле). Ранее здание дворца принадлежало известному деятелю эпохи Екатерины II И.И. Бецкому, оно было построено для него в конце XVIII века по проекту архитектора, имя которого до сих пор не установлено. Современники отмечали, что «дом был красою столицы по своей изящной, простой и легкой архитектуре». На террасе «находился сад в цветущем состоянии. Окна были большие до самого паркета, камины мраморные во всех комнатах, а на террасу вела стеклянная дверь. Великолепия в доме не было, но все было устроено с большим вкусом»[6]6
  Баженова Е.М. Дом И.И. Бецкого на Марсовом поле. Ж. Ленинградская панорама. СПб., 1993. С.29.


[Закрыть].

4. Дворец принца П.Г. Ольденбургского на Марсовом поле в Санкт-Петербурге.

В середине 1830-х г.г. П.Г. Ольденбургский купил дом Бецкого на Дворцовой наб., 2 и перестроил его по своему вкусу. Знаменитый висячий сад был ликвидирован и надстроен этаж, в результате чего получился большой и светлый танцевальный зал, без которого не обходился в то время ни один дворец или особняк знатных вельмож, так как танцы являлись непременным атрибутом балов и званых вечеров. В залах дворца дети играли в кошки-мышки, в колдунью, изображали «живые картины».

Дом Ольденбургских всегда был полон гостей. Среди постоянных посетителей в течение многих лет – близкий и преданный друг супругов Ольденбургских известный пианист, композитор, педагог Адольф Гензельт. Он непременно посещал их раз в неделю к обеду, после застолья играл с принцем в бильярд.

Почти каждый день к обеду собиралось многочисленное общество: члены императорской семьи, знатные вельможи, известные ученые, путешественники, писатели, музыканты. Нередко в своем дворце они принимали иностранных высокопоставленных гостей: дипломатов, министров, глав государств. Так весной 1873 их гостями были германский император Вильгельм I и персидский шах Насреддин.

В праздничные и юбилейные дни дворец Ольденбургских посещали правящие императоры, с которыми семья состояла не только в родственных, но и в дружеских отношениях. Традицией стало их посещение семьи принца к обеду после парадов и смотров на Марсовом поле.

Регулярные смотры и парады гвардии, проводившиеся с конца XVIII на Марсовом поле или на Дворцовой площади, были для петербуржцев настоящими праздниками. Самый красочный и торжественный парад проводился в мае, когда после долгой студеной зимы под ярким майским солнцем перед горожанами представало удивительное зрелище, полюбоваться на которое приходили сотни людей. Повинуясь командам своих начальников, полки проходят перед императором. По сигналу командующего – взмаха саблей – огромная масса кавалерии срывается с места и устремляется к Лебяжьей канавке, у края которой стоит государь со свитой. Кажется, что эта лавина через несколько мгновений сметет их, но кавалерия останавливается, как вкопанная, в десяти шагах от императора. Впечатляющая картина! Недаром она вдохновила в свое время А. С. Пушкина, описавшего это действо в «Медном всаднике»:

 
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.
 

Один из таких грандиозных парадов, посвященный окончанию польской кампании, проходил 6 октября 1831 года на Марсовом поле (Царицыном лугу) и по желанию императора Николая I был запечатлен художником Г. Г. Чернецовым на огромном многофигурном полотне «Парад на Царицыном лугу». На картине в 223 портретах представлено все петербургское общество того времени. Среди присутствующих на параде изображены также представители царской семьи, узнаваем среди них и совсем еще молодой П.Г. Ольденбургский, и знатные вельможи, и литераторы, и художники, и ученые (Оленин, Крылов, Жуковский, Пушкин, Гнедич). Принц Ольденбургский и его супруга приглашали в такие дни к себе пепиньерок (выпускниц учебных заведений, работавших после их окончания помощницами классных дам), чтобы из окон дворца наблюдать это великолепное представление. И конечно непременными зрителями были их дети. Сыновья со временем сами становились участниками этих парадов.

Гостями во дворце Ольденбургских были не только представители высшего света и знатные вельможи. Часто в ярко освещенных залах звенел юношеский смех, а в танцах кружились молодые пары – приглашенные принцем воспитанники опекаемых им учебных заведений – правоведы, лицеисты, воспитанницы женских учебных заведений. Это были самые любимые, дорогие и благодарные гости, на всю жизнь запомнившие то незабываемое время, когда принц принимал их в своем доме. Бывший воспитанник Училища правоведения К.П. Победоносцев (1843) вспоминал: «По великолепной лестнице взошли мы наверх в богатую раззолоченную залу – все уже было готово к концерту. Добрый наш принц был тут, принцесса сидела с Толстою в ближней комнате – с нею баронесса Крюднер. После первой половины разошлись мы по комнатам, где были накрыты столы с разными яствами. Пили чай, ели мороженое. Тут же устроены деревянные горы, с которых катались маленькие»[7]7
  Победоносцев К.П. Отрывки из школьного дневника. СПб. 1885. С. 33–34. 8. Папков А.А. Жизнь и труды Петра Георгиевича Ольденбургского. СПб., 1885. С. 76. Romanow Roman Prinz. Am Hof des letzten Zaren. Muenchen. 2006. S. 20.


[Закрыть]. Безусловно, с юными правоведами развлекались и дети принца, прежде всего старшие – Александра и Николай.

Летние месяцы семья проводила в Летнем дворце на Каменном острове или в Петергофе на ферме и даче у Финского залива.

5. Летний дворец принца Ольденбургского на Каменном острове в Санкт-Петербурге

Летний дворец на Каменном острове был возведен для семьи принца Ольденбургского архитектором С.Л. Шустовым. Расположенный на берегу Малой Невки, окруженный великолепным парком с цветниками, он стал одним из замечательных архитектурных сооружений Каменного острова, украшая парадный въезд на него со стороны Аптекарского острова.

Юная Александра, прогуливаясь одна или с матерью по парку между берез и сосен, слушала шум журчащей невдалеке реки, вдыхала аромат цветущих растений. Все здесь дышало любовью, романтикой, мечтами и надеждами на счастье.

 
На даче тихо, ночь темна,
Туманны звезды голубые,
Вздыхая, ширится волна,
Цветы качаются слепые —
И часто с ветром, до скамьи,
Как некий дух в эфирной плоти,
Доходят свежие струи
Волны, вздыхающей в дремоте.
 

Эти Бунинские строчки как будто написаны об удивительном уголке усадьбы Ольденбургских, о царящей в ней романтической атмосфере.

Несколько раз в году устраивались в Летнем дворце балы для воспитанниц Института Терезы Ольденбургской, лицеистов и правоведов.

Супруги Ольденбургские, а позднее и их дети должны были в соответствии с их высоким положением членов императорской семьи присутствовать на балах и в Зимнем дворце, и в Аничковом, и на балах, которые давали великие князья. Справедливости ради нужно отметить, что бурная светская жизнь не очень привлекала обоих супругов. Они предпочитали тихое спокойное времяпровождение дома с детьми за чтением книг или музицированием.

Большую часть лета семья проводила в Петергофе на ферме и даче у Финского залива, где содержалось небольшое хозяйство: конюшня, коровы, куры, огород, сад. Александра, как и ее братья и сестры, с нетерпением ожидала наступления лета, когда семья переезжала за город. Сначала они жили на даче, а на ферму приезжали обедать. Позднее ферма, расположенная недалеко от морского павильона, была расширена, хорошо обустроена и Ольденбургские жили здесь все лето. В саду выстроили небольшую образцовую детскую ферму – небольшой деревянный домик в два этажа со спальней и умывальником. Тут же имелось стойло на четыре коровы, куры и морские свинки, которые купались в корыте. Перед домиком небольшой огород, вокруг изгородь. Это подобие деревни было любимым для всех детей местом. Такая же детская ферма имелась и рядом с Летним дворцом на Каменном острове, она была лучше и удобнее Петергофской. Здесь также велось небольшое хозяйство под наблюдением крестьянки Аксиньи Ивановна Худяковой. Она являла собой тип женщины, в котором воплотились лучшие черты русского женского характера: сила духа, несгибаемость перед жизненными невзгодами, житейская мудрость в сочетании с романтикой, стремление к красоте и понимание ее. Худякова мастерски рассказывала сказки, объясняла народные обычаи и традиции, пела старинные русские песни, оказывая тем самым немалое влияние на духовное воспитание детей Ольденбургских.

В детстве вместе с родителями и братом Николаем Александра во время поездки в Германию в 1843 г. познакомилась с немецкими родственниками. Сначала они гостили в семье матери в расположенном на берегу Рейна замке Бибрих (г. Висбаден) – летней резиденции князей и герцогов Нассау.

Сооруженный в стиле барокко, окруженный с одной стороны великолепным парком, а с другой – водами Рейна, Бибрихский замок, прекрасный и романтичный, производил незабываемое впечатление. 5-летней принцессе Александре он, наверное, казался таинственным и сказочным, как, впрочем, и родовой замок герцогов Ольденбургских в Ойтине, где Александре также довелось побывать во время этой поездки.

После посещения Бибриха Ольденбургские отправились в Ольденбург к дяде принца великому герцогу Павлу Фридриху Августу.

В столице герцогства семья жила в собственном дворце – «Дворце принцев». Когда отец Александры принц Петр и его брат Александр остались сиротами, они по желанию их матери переехали к деду герцогу Ольденбургскому в 1819 г. Для любимых внуков был построен дворец. Хотя юные принцы прожили в нем недолго, за ним закрепилось название «Дворец принцев». До 1852 г. он оставался собственностью принца Петра Георгиевича (старший брат Александр умер в 1829 г. – Авт.).

В доме, где прошло детство отца, Александре понравилось. Будучи серьезным и вдумчивым ребенком, она должна была ощутить атмосферу тех далеких лет, когда ее отец вместе с братом жили здесь, учились, играли, порой шалили, как и она, со своими братьями в Петербурге. Позднее, при воспоминании своих детских впечатлений от пребывания в Ольденбурге, к ней пришло сознание того, что у ее отца в то время уже не было родителей, что он фактически был сиротой и, осознав это, Александра поняла, какая нелегкая судьба досталась ему, и стала понятнее его забота о бедных детях и сиротах, которую, к сожалению, не все и не всегда понимали в семье.

Большое впечатление произвел на Александру и ее брата Николая замок Ойтин – резиденция герцогов Ольденбургов с XIV в.

Ойтинский замок – бывшая резиденция архиепископа города Любека, а позднее резиденция герцогов Ольденбургских – вырос из бывшей крепости. Он возвышается на мысе Ойтинского озера и окружен рвом с водой. Своими строгими линиями, башней главного фасада, украшенной треугольным фронтоном и увенчанной фонарями, замок производит яркое и незабываемое впечатление. Кажется, что вот-вот откроются тяжелые ворота и мужественные всадники в рыцарских доспехах с воинственными криками, пришпоривая коней, поскачут на защиту своих земель, или на завоевание соседних, а, возможно, и на рыцарские турниры, завоевывать и воинские почести, и сердца прекрасных дам.

Во время своего пребывания в Ольденбургском герцогстве семья принца Петра Георгиевича жила также во дворце в Растеде – имении великого герцога, где еще со времен его первого владельца графа Антона Гюнтера (XVI в.) разводили лошадей Ольденбургской породы. Принц Петр с братом Александром в дни их юности во время визитов к своему дяде совершенствовали здесь навыки верховой езды – ведь крепко и красиво сидеть в седле – дело чести настоящего герцога-рыцаря во все времена.

День рождения маленькой принцессы Александры (21 мая) праздновали во дворце в Растеде. В это время в прекрасном дворцовом парке проходил праздник песни, ставший традиционным с 1830-х г.г. и привлекавший массу участников и зрителей. Праздник проходил и проходит каждое лето на так называемой «Площадке для песен под буками».

Александра и Николай понравились их немецким родственникам: «Дети прелестны, выглядят нежными, воспитаны. Они говорят на немецком, русском, английском и французском. Они милые приветливые существа… Маленькая Александра очень похожа на Екатерину (мать принца Петра. – Авт.), точнее выражаясь, напоминает ее. Мальчик очень живой и смышленый»[8]8
  Pauly M. Kaiserliche Hoheiten aus Russland zu Besuch in Rastede. // Rasteder Archivbote. 2005. № 14. S. 6.


[Закрыть].

Александра, старший ребенок в семье, опекала младших братьев и сестер. На небольшой картине Эдуарда Гау «Дети принца Петра Ольденбургского», написанной в 1852 г., они изображены сидящими в лодке, управляют которой братья Николай, Александр, Георгий и Константин. Александра бережно держит на руках самую младшую сестру Терезу. Екатерина – уже вполне самостоятельная девочка, она расположилась у ног старшей сестры. На картине их семеро. Одна из дочерей Ольденбургских Мария умерла в младенчестве.

6. Дети принца П.Г. Ольденбургского. Худ. Гау

На этом портрете Александре 14 лет. Ее милое и кроткое лицо очаровывает и пленяет невинностью, чистотой и девичьей прелестью. Задумчивый, немного настороженный взгляд широко открытых глаз, серьезное, пожалуй, даже слишком серьёзное выражение лица, весь ее облик выдает натуру девушки романтической, но с сильным характером, незаурядной, способной отстаивать свои идеалы. В этом возрасте молодые девушки из высшего общества начинают выезжать в свет, для них открывается новая жизнь, связанная с необходимостью посещать балы, приемы, рауты. Особенно волнующими, запоминающимися и кажущимися значительными становятся первые выходы. В сохранившейся краткой записке юной Александры самым важным для нее оказалось то, с кем из троюродных братьев она сидела рядом за обеденным столом во время семейных обедов. И это знаменательно, так как ее кузены вполне могли быть для нее потенциальными женихами. «В декабре 1853 года в первый раз обедала во дворце. Я сидела между Котею и Софией. А возле Софии сидел Низи (вел. кн. Николай Николаевич, сын Николая I. – Авт.) А второй раз обедали во второй день пасхи. Тогда я сидела между Низею и Мишелем…»[9]9
  ГАРФ. Ф. 680. Оп. 1. д.3.


[Закрыть]

7. Великий князь Николай Николаевич старший

Как и все девушки, Александра мечтала о прекрасном принце, о высокой и чистой любви, любви на всю жизнь. Таким человеком ей показался вел. кн. Николай Николаевич, Низи, как его называли в царской семье, третий сын Николая I.

Высокого роста, внешне очень привлекательный и импозантный, Николай Николаевич (1831–1891) без особого труда смог очаровать принцессу Александру. Поэтому, когда на одном из приемов в Аничковом дворце он признался ей в любви и предложил руку и сердце, она ответила согласием. Событие это имеет необычное подтверждение. На одной из многочисленных акварелей художника Э. Гау с изображениями изысканных интерьеров Аничкова дворца есть собственноручная надпись Николая Николаевича: «Красная гостиная, где я сделал предложение в 1855 году 13 ноября – Хотите сделать мое счастие». И на другой акварели: «Уборная императрицы-матушки, где она нас благословила в ноябре 1855 г.»[10]10
  Демичева Н.Н., Аксельрод В.Н. Зодчие и строители Аничкова дворца. СПб., 1994. С. 16.


[Закрыть]В этот же день было официально объявлено о предстоящем бракосочетании вел. кн. Николая Николаевича и принцессы Александры Петровны Ольденбургской.

Родители Александры с радостью восприняли это известие. Петр Георгиевич в письме к другу семьи Бушману писал: «Мой дорогой Бушман… вы, конечно, разделите нашу радость по поводу обручения нашей дочери Александры с вел. кн. Николаем. 25-го (по новому стилю – Авт.) в воскресенье во время семейного обеда в Аничковом дворце у матери-императрицы решилась судьба нашего любимого ребенка. Я вижу в этом доброе предзнаменование, что во дворце бабушки (вел. княг. Екатерины Павловны. – Авт.) внучка обещала свою руку такому замечательному молодому человеку. Моя просвещенная мать была бы, конечно, очень рада видеть свою внучку таким образом представленной в России»[11]11
  Tantzen R. Das Schicksal des Hauses Oldenburg in Russland. // Oldenburger Janrbuch/ Bd. 50. 960. S. 26.


[Закрыть]. П.Г. Ольденбургский сообщил о готовящейся свадьбе великому герцогу Ольденбургскому Николаю Фридриху Петру, который в ответном письме от 10 декабря 1855 г. выразил «искренние пожелания счастья в связи с радостным семейным событием» и подчеркнул, что «этот новый союз с императорским домом доставил бы отцу принца большую радость и поэтому я тем охотнее даю согласие на этот союз»[12]12
  Там же. S. 26.


[Закрыть].

Для заключения брачного контракта с русским императорским Домом великий герцог Николай Фридрих Петр направил своего гофмейстера и камергера барона Г.Е. фон Фрейтага в Петербург.

Жених принцессы Александры Петровны, вел. кн. Николай Николаевич, родился в Царском селе 27. 07 /8.08 1831 г.

Его с юных лет готовили к военной службе. В 1839 году Николай Николаевич начал учиться в Первом кадетском корпусе, принимал участие в учениях в летних лагерях, в парадах. В 1850 г. получил звание флигель-адъютанта. С 1851 года после принятия присяги на верность государю и отечеству Николай Николаевич состоял на военной службе в лейб-гвардии Конном полку. В 1854 году в связи с разразившейся Крымской войной Николай I направил его в действующую армию «для поднятия ее духа». Великий князь участвовал в сражении под Инкерманом, в обороне Севастополя, проявив воинскую доблесть и смелость. Здесь он получил известие о смерти отца и вынужден был покинуть армию и вернуться в столицу. За участие в Инкерманском сражении был награжден орденом св. Георгия 4-й степени.

С 1855 года Николай Николаевич член Государственного Совета, генерал-адъютант. 26 августа 1856 г. в день коронации Александра II, в которой принимали участие Николай Николаевич с супругой Александрой Петровной, он был произведен в генерал-лейтенанты и назначен почетным президентом Николаевской инженерной академии, а также командиром 1-ой легкой гвардейской кавалерийской дивизии.

Позднее его назначили генералом-инспектором по инженерной части, с 1859 года он командир Гвардейского корпуса. В 1864–1880 гг. – командующий войсками гвардии и Петербургского военного округа, а также генерал-инспектор кавалерии.

В русско-турецкую войну 1877–1878 гг. Николай Николаевич – главнокомандующий Дунайской армией. За взятие Плевны и пленение армии Османа-паши и самого предводителя турецкой армии он получил высший чин русской армии – генерал-фельдмаршала и награжден орденом св. Георгия 1-ой степени. Николай Николаевич был шефом Александрийского гусарского полка и 3-й роты лейб-гвардии саперного полка, носивших его имя.

Начало новой жизни

По российским законам принцессе Александре, так как она была лютеранского вероисповедания, предстояло при выходе замуж за русского великого князя принять веру будущего мужа, то есть перейти в православие. Эта сложная религиозная церемония происходила в церкви Зимнего дворца в декабре 1855 г. Восприемной матерью принцессы стала настоятельница Санкт-Петербургского Воскресенского Новодевичьего монастыря игумения Феофания (Готовцева), которую за ее истинно подвижническую жизнь уважала вся царсткая семья, а Александра Петровна относилась к ней с большой любовью и почтением.

8. Церковь Зимнего дворца

Присутствовавший при миропомазании барон фон Фрейтаг отметил эмоциональное состояние принцессы: «Особенно удивительным было послушание принцессы при выполнении обрядов: она громким голосом произносила молитвы, много раз ложилась на пол и должна была целовать руки многочисленным священнослужителям»[13]13
  Там же. S. 26.


[Закрыть]. В дневнике А.Ф. Тютчевой, фрейлины императрицы Александры Федоровны, также есть упоминание об этом событии: «Сегодня (26 декабря 1855/8 января 1856) молодая принцесса Ольденбургская перешла в православие, она, по-видимому, понимала значение этого акта, который совершала, и казалась глубоко сосредоточенной. Она была одета в белое атласное платье и очень просто причесана. Выглядела она некрасивой: волнение дурно отражается на ее цвете лица, а это единственное, что в ней хорошо. Черты лица у ней грубоваты и очень неправильны, но выражение чистоты, искренности и мягкости привлекает к ней симпатии»[14]14
  Тютчева А.Ф., При дворе двух императоров. М., 1929. С.90.


[Закрыть].

Обручение состоялось на следующий день в присутствии дипломатического корпуса. «Государь вышел под руку с королевой Анной (вел. княг. Анна Павловна – королева Нидерландов. – Авт.) и императрицей; за ними следовали жених и невеста. На молодой принцессе был белый трен, весь украшенный листьями роз, полосами спускавшимися по материи – туалет, замысел которого гораздо поэтичнее, чем красиво его выполнение. В церкви была толпа. Дамы давили и толкали друг друга, чтобы встать на лучшие места…Императрица обменяла кольца молодых вместо императрицы-матери, которая слишком слаба, чтобы присутствовать».[15]15
  Там же. С. 90–91.


[Закрыть]

9. Великая княгиня Александра Петровна. 1850-е гг.

После официальной церемонии обручения принцессы Александры и великого князя Николая Николаевича состоялся прием для 450 персон в одном из красивейших залов Зимнего дворца – Мавританском. Стол был сервирован золотой посудой. Как вспоминал барон фон Фрейтаг, «среди дам высшего света присутствовали несколько княгинь из Грузии, не очень привлекательных, но в дорогих экзотических нарядах. Последующие поздравления длились четыре часа. Невеста Александра Петровна была одета в роскошное синее бархатное платье, расшитое бриллиантами, которое ей подарила мать-императрица, а голову украшала диадема с четырьмя крупными изумрудами – подарок царя. Отец невесты принц Петр Георгиевич прибыл на торжество с членами Государственного совета и Сената. Император и оба великих князя во главе офицеров корпусов, которым они покровительствовали. Младшие великие князья и принцы Ольденбургские следовали по рангу с офицерами корпусов, в которых они служили»[16]16
  Tantzen R. Das Schicksal des Hauses Oldenburg in Russland. // Oldenburger Janrbuch/Bd. 50. 1960. S. 26.


[Закрыть].Вел. кн. Николай и его брат Михаил были одеты как обычно в форму батальона егермейстеров.

После обручения царь распорядился: «1.Девиц: баронессу Елену Оффенберг и Марию Пашкову Всемилостивейше пожаловали Мы во фрейлины к Ее Императорскому высочеству высокообрученной Невесте любезнейшего брата Нашего, Е.И.В. вел. кн. Николая Николаевича, благоверной великой княжне Александре Петровне. 2. Графине Екатерине Кушелевой, вдове генерал-лейтенанта, Всемилостивейше повелеваем быть гофмейстериною Двора Е. И. В. любезнейшего брата Нашего, Государя вел. кн. Николая Николаевича»[17]17
  Санкт-Петербургские ведомости, 14 января, 1856.


[Закрыть].

В брачном контракте, заключенном 5.01. 1856 (24.12. 1855), великий герцог Ольденбургский определил приданое для своей племянницы согласно существующему закону Дома герцогов Ольденбургских. Петр Георгиевич выделил дочери капитал в размере 30 000 рублей серебром для свободного пользования. Великий князь Николай Николаевич обещал своей супруге 50 000 рублей серебром, с которых она имела право тратить 4 %. Александра Петровна получала ежегодно в течение всей семейной жизни одежду, карманные деньги 43 000 рублей серебром на ее каждодневные расходы. Царь не только принимал на себя гарантии на выплату обеих сумм, но и выделил в качестве приданого 100 000 рублей серебром, из которых принцессе ежегодно выплачивались 4 %.

Брак Александры Петровны и Николая Николаевича во всех отношениях устраивал обе стороны. Для семьи Ольденбургских было большой честью породниться с новым поколением Романовых, а для Александра II – возможность остепенить своего брата, известного легкомысленными любовными связями. По этому поводу А. Ф. Тютчева писала: «Государь и государыня в восторге от этой свадьбы,…так как принцесса Александра, кроткое симпатичное существо, должна оказать хорошее влияние на князя. Принцесса Александра, которая, не будучи красивой, пленяет свежестью своих 17 лет и искренностью и добротой, отражающимися на лице…Надо надеяться, что в своем почетном положении мужа великий князь образумится. Это ему совершенно необходимо, так как он провел свою жизнь в далеко не блещущем умственными интересами обществе фрейлин своей матери»[18]18
  Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. М., 1929. С. 82.


[Закрыть].

Барон Фрейтаг, познакомившись с Николаем Николаевичем, составил о нем самое благоприятное впечатление, о чем и сообщил великому герцогу в Ольденбург: «Великий князь – представительная фигура, полная сердечной доброты и приятной внешности…Я наблюдал самую приятную сцену, которую мне доводилось видеть: эту нежную пару – невесту и жениха, общающихся в домашней обстановке с счастливыми родителями»[19]19
  Tantzen R. Das Schicksal des Hauses Oldenburg in Russland. // Oldenburger Janrbuch/ Bd. 50. 1960. S. 26


[Закрыть].

О том, какое впечатление производили жених и невеста на людей, не входивших в круг приближенных семьи Романовых и не знавших Александру и Николая Николаевича лично, можно судить по дневниковой записи министерского чиновника А.И. Артемьева, присутствовавшего на благодарственном молебне в Казанском соборе, посвященном их обручению, и давшего живую картинку этого действа и свое мнение постороннего человека, что, пожалуй, важнее всех официальных описаний и сообщений: «27 декабря 1855. (9 января 1856) Вторник. Я пошел в Казанский собор. Обедня уже кончилась, но экипажей было довольно, и в церкви зажигали паникадилы…Это были приготовления к молебну благодарственному, которое должно было начаться в ту минуту, когда начнется пальба – знак момента обручения. Молебен служил епископ Христофор с священниками великокняжеских церквей. Попы все были величественны, но один был, кажется, незавтракавши…Меня занял протодиакон: старик лет под 60, картаво-писклявый, но с громадным голосом. Вот какие мысли пробудил во мне этот человек: мне кажется, что на принцессу Александру он произвел, он должен был произвести сильное впечатление, потому что с этих пор ее стали поминать в ектениях, именуя «Благоверною княжною»…Как хотите, думайте, что за нее отныне будет молиться ежедневно вся православная Россия – не без особенного чувства радости и умиления. Говорят, княжна не красавица, но я желал бы видеть ее; я почему-то полюбил ее: быть может, потому, что я люблю всех Романовых, потому что они истинно царственны по душе своей. Мне важно также и то, что оба они, то есть и Князь и Княжна, соединяются «по взаимному влечению», – что редкость в особах царственных, потому что браки их большею частью бывают заключаемы из видов политических»[20]20
  Рукоп. Отд. РНБ. Ф. 37. Д. 157. Л. 87.


[Закрыть].

Свадьба состоялась 25 января (6 февраля) со всеми полагавшимися членам царской семьи атрибутами и почестями, по специальному церемониалу, освещенному заранее в прессе. Согласно ему 25 января «в 10 часов утра пятью пушечными выстрелами в Санкт-Петербургской крепости дано будет знать городу, что того числа имеет быть брачное торжество Е.И.В. в.к. Николая Николаевича с Е.И.В. великою княжной Александрой Петровной.

В восемь часов вечера по разосланным от Двора повесткам соберутся в Зимнем Дворце:

а/ Святейшего Синода члены и прочее знатное духовенство – в алтаре Соборной церкви.

б/ Члены Государственного совета, министры, чужестранные посланники с их супругами – в Церкви.

в/ Статс-дамы, камер-фрейлины, гофмейстерины, фрейлины, сенаторы, придворные чины и кавалеры, статс-секретари и все имеющие вход за кавалергардов – концертной зале.

г/ Генерал-адъютанты, генерал-майоры свиты, флигель-адъютанты, Гвардии, Армии и Флота генералы, штаб и обер-офицеры – в Помпеевской галерее и Петровской зале.

д / Все прочие знатные обоего пола особы – в Гербовой зале.

е/ Первых двух гильдий российское и иностранное купечество обоего пола – в Фельдмаршальской зале.

Дамы в русском платье, все чины и кавалеры придворные, чины военные и гражданские в парадной форме.

Когда статс-дамы, позванные для одевания Высокообрученной невесты, выйдут из внутренних покоев, тогда обер-церемонийместер известит о том Высокообрученного жениха и сопровождает Его Императорское Высочество до внутренних комнат.

Высокообрученная невеста имеет в сей день на голове корону и сверх платья бархатную малиновую, подложенную горностаевым мехом мантию с длинным шлейфом, который понесут четыре камергера, а конец оного – управляющий Двором Его Императорского Высочества.

Когда Их Императорские Высочества и Ее Королевское Величество вдовствующая королева Нидерландская Анна Павловна и все Высочайшие особы Императорской Фамилии, шествуя из внутренних покоев в Придворную Церковь, изволят вступить в Концертную залу, тогда в Санкт-Петербургской крепости произведется сигнал 21 пушечным выстрелом».

Особым порядком устроенное шествие родственников и приглашенных подходит к Церкви.

«При входе в Церковь Их Императорские Величества и Ее Королевское Величество встречены будут Святейшего синода членами и прочим знатным духовенством с крестом и святою водою.

При начале богослужения, когда запоют: “Господи, силою Твоею возвеселится Царь”, Его Величество Государь император возведет Высокообрученных на приготовленное возвышение, в то же время приблизятся к оному особы, назначенные для держания венцов над головами Высокосочетающихся.

Тогда начнется бракосочетание, в продолжение которого после евангелия, на эктениях возглашаемо будет: “О Благоверном Государе Великом Князе Николае Николаевиче и Супруге Его, благоверной Государыне Великой княгине Александре Петровне”.

По совершении венчания Высокосочетавшиеся принесут благодарение Их Императорским Величествам Государю Императору и Государыням Императрицам, а также Их Императорским высочествам принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому и супруге его, и станут на свое место. Потом все высочайшие особы изволят приносить поздравления. За сим митрополит с членами Святейшего синода отправит благодарственный молебен с коленопреклонением, и когда запоют: “Тебе Бога хвалим”, произведется в Санкт-Петербургской крепости сто один пушечный выстрел.