Текст книги "Жил-был стул и другие истории о любви и людях"

E. E.
Жил-был стул и другие истории о любви и людях

СУКА

Накидываю шарф, пальто. Последнее, что беру – мобильный телефон. По привычке бросаю взгляд на экран… Замираю. Тяжесть во всем теле. Бессилие. Смс с того света. Точнее, из той жизни. Которая закончилась полгода назад. Когда однажды она не ответила мне, не написала привычное, может, уже ничего не значащее, но ставшее естественной частью нашего с ней общения, смс: «Доброй ночи, Петров. Целую»…

… Я писал ей всю ночь. Еще несколько дней и еще несколько ночей. Звонил. Смс мои долетали, звонки проходили. Связь была. Её не было…

… Несложно было узнать от общих знакомых – жива, здорова, страну проживания не сменила, замуж не вышла… Ну что тут можно сказать?..

… Руки на себя не наложил и за шесть месяцев кое-как обустроил свою жизнь заново. Имея в виду, что теперь я в этом городе один. Вновь регулярно ходил в фитнес-клуб и на занятия саксофоном. Закрыл пару важных тем на работе. Посещал уроки танго. От скуки флиртовал там с двумя женщинами и с интересом наблюдал их ревность и соперничество. Регулярно встречался с одной проституткой.

… И вот смс из той жизни. Где я любил, где любили меня. Где был счастлив. Где ненавидел и умирал. Где хотелось слышать и говорить самому. Где сердце билось от радости и разрывалось от боли. Из той жизни, где я действительно жил. Из той жизни, в которую так долго боялся войти, не верил в неё, отстранялся, не пускал. Из той жизни, о которой говорят – так бывает только раз. Из той жизни, которую так боялся потерять, которую проклинал и по которой тоскую теперь невозможно…

… Из той жизни, в которой была она… Сумасшедшая, нежная… открытая… любящая, любимая…

… Одиннадцать вечера. Звонок на мобильный. Она.

Не беру. Хочу, но не беру. Ну чтобы вы представляли – в восемь вечера она звонила, сказала, что через полчаса заканчивает, берет такси, и чтобы я ждал её у дома. Я и ждал, понятно. А месяц – совсем не май. Конец октября. Ясное дело, я ушел. В пол-одиннадцатого…

Нет, брать трубку не буду.

Через десять секунд снова звонок. Она. Вот как не ответить?! В конце концов она на дне рождения. Подруги там…давно не виделись, всякое такое… Ну, задержалась. Ну и что? Не смотреть же каждую секунду на часы? Да и вообще, она – взбаламошенная. Сумасшедшая, я же говорю. Можно подумать, с ней когда-нибудь было по-другому?!

… Ладно, думаю, возьму. Немного покапризничаю, но соглашусь прийти. И что вы думаете?!

– Петро-о-о-ов!!!

Я молчу. Я же, типа, обижен. Пусть уговаривает.

– Петров! Ты?! Ну что ты молчишь? – а там музыка гремит. Её не слышно толком. Но по интонациям чувствую – она уже почти в хлам. Ладно, только секс лучше будет. Если только её опять не стошнит. Было такое как-то. В самый неподходящий момент.

– Петро-о-о-ов… дорогой… Ты меня слышишь?

Надо, наверное, уже как-то себя проявить. С пьяной женщиной ведь перегибать нельзя.

– Да. Я тут, – все же холодок в моем голосе есть.

– Петров… Петров, ну что ты?.. Я соскучилась… Ты слышишь меня? Сос-ку-чи-лась.

Ну что тут сказать?

– Да. Я тоже… Ты где? – типа, оттаиваю, но еще не вполне готов принять её.

– Смени тон !.. Петров, я же не могу без тебя! А ты меня просто убиваешь!!! Ты что, уже не хочешь меня? Не ждешь? Свою любимую?

– Ну-у-у-у… Я не говорил, что люблю тебя.

– Ну, не говорил, так скажи! Петро-о-о-ов! Ска-жи! Вот я тебе говорю – скучаю. Хочу тебя безумно. Дорогой мой. Желанный. Люблю тебя… Так жду твоих слов…

Думаю.

– Я… да… хочу тебя… жду…

– Ну, скажи…

– Увижу, скажу. Обещаю. Ты где?

– Скажи…

Может, и правда сказать? Мы вместе уже полгода.

Да и сказать хочется давно.

– Я… я люблю тебя…

– Ой, дорогой мой… Петров… Как жаль, что ты не вытерпел и не в глаза сказал мне это… Петров?! Ты тут?! Ну не сердись… Слушай, Петров, я не могу сейчас приехать. Тут гости – всё идут и идут. Почти все опоздали. Ну я же должна всех увидеть! А то что я приехала?! Ты не жди меня. Отдыхай. Завтра я весь день – твоя… Ты слышишь? Весь день – твоя. Отдыхай. Набирайся сил. Они тебе понадобятся. Люблю. Целую, – положила трубку…

Ну что за сука?

… Спускаюсь по трапу самолета. Включаю мобильник. Обещала встретить, но надежды немного. Нет, через минуту срабатывает сигнал – пришло смс: «Петров, где твой самолет? Объявили задержку. С ума схожу. Мечусь по аэропорту».

Выхожу – в самом деле стоит. Глаза распахнуты. Лицо грустное. Увидела меня – улыбка будто вспыхнула. Не поверите, не обращая ни кого внимания, ну, то есть на глазах у всех, бросается ко мне, обнимает, целует, стискивает, виснет. Я – в растерянности. Поцелуи её часты, но ощущаю каждый из них – на щеках, глазах, губах. Не успеваю отвечать. Мне немного неловко. Растерян. Но как я счастлив…

– Петров, Петров, Петров… – по дороге к машине она только и повторяет. То прыгает вокруг, как девчонка, то вдруг прижмется, заглянет в глаза… Её язык ищет мой…

– Петров… Петров…

Едем в машине. Она курит и непрерывно говорит. Говорит и говорит. Да, и еще целует меня. Не переставая. На перекрестках, в движении, на поворотах. Одна рука держит сигарету и рулит. Другая двигается по мне. Ощущает… А я… я утопаю во всем этом… Господи, надо было уехать на эти две недели, надо было молчать всё это время, ничего не писать, не звонить, не отвечать, чтобы получить всё это… Вы не поймете. Просто поверьте – тонул, тонул в словах нежных, упреках, поцелуях, прикосновениях, обещаниях…

– Петров… уехал… две недели… как ты мог?

– Не писал, сука… хоть думал-то обо мне?

– Никуда тебя больше не отпущу…

– Петров… как я скучала… с ума сходила! Как ты мог мне не писать столько? С бабами там путался? Своими подругами старыми?

– Столько всего передумала за это время… Не могу, слышишь? – не могу без тебя…

– Петров… как я хочу тебя… немедленно. И не говори ничего. Ты бросил меня, и теперь не говори ничего.

– Помню, говорила – не хочу влюбляться в тебя… правда не хотела. Но, Петров, не мо-гу… прос-то не мо-гу уже без тебя…

На улице темно. Вжимаюсь в сиденье. Плохо понимаю – где едем. Мне сказать бы ей… сказать, как провел эти две недели, сказать, что думал только о ней, что ждал возвращения, места не находил себе, но я молчу. Слушаю и слушаю…

…Её сильная ладонь скользит по мне. То теребит волосы. То забирается под рубашку. Опускается ниже. Пытаюсь удержать, убрать её руку, застегнуться – ну, есть у меня комплексы, что сказать?!

– Даже не вздумай, – её глаза приближаются к моим, – совсем ох..л! Ты не видел меня две недели! Не был со мной две недели! Сейчас всё равно раздеваться! И не надо мне ничего говорить! Я тебя не для этого ждала тут, наверно, уже девочкой стала снова, чтобы ты тут жался у меня, прятался! Дай сюда! Хочу…

Прикрываю глаза. Я не смогу вам объяснить – потрясающая женщина. Позволяю ей всё…

Машина останавливается. Оглядываюсь. Мой дом. Ничего не понимаю. Она как-то сказала, что сексом занимается только у себя дома (видел я ту кровать… ). Тогда почему мы здесь?

– Петров… Мой дорогой. Я совсем забыла. Мне надо еще в одно место. У тебя самолет задержался на час…

Времени совсем нет. Опаздываю. Целую.

Выхожу. Рубаха расстегнута. Ширинка хоть и в порядке, но со стороны смотреть – никаких сомнений, что там происходит.

– Петров, целую. До завтра.

Машина уезжает. Вот куда можно ехать, на ночь глядя?! Значит, не скоро вернется, раз не предлагает подождать?

Да и уезжает-то от мужчины, которого так хочет…

…Сколько слов. И можно поверить им. Но уехала.

Ну что за сука?

С первого раза у нас всё получается. С первого раза чувствуем друг друга…

Её близость – восхитительна. Её ласки – откровение. Её сильное тело податливо, требовательно и отзывчиво. Её вздохи – искренни. Её глаза уплывают. Её слова сводят с ума. Её удовлетворение – бесконечно… Она послушна… Я наслаждаюсь ею…

Почти беззвучно:

– Петров, почему ты не закрываешь глаза?

– Мне нравится смотреть на тебя. Видеть тебя.

Её руки притягивают, обнимают, просят, направляют.

Она задыхается. Шепчет.

– Петров… что ты делаешь? Как ты это?.. Ещё… да… милый мой…

…Мы отдыхаем…

– Петров, ты останешься?

– Да. С радостью…

– С радостью? – в её глазах смех.

Как ей объяснить? Никогда не оставался у женщин на ночь. Никогда не хотел. С ней – буду счастлив уснуть.

Провести ночь рядом. Проснуться. Позавтракать…

…Среди ночи касаюсь её плеча. Комната освещена – беззвучно работает телевизор. Свет и тени скользят по её телу. Целую. Глажу длинные густые волосы. В ночи они перепутались. Запускаю в них пальцы. Не хочу её разбудить – но отказать себе в радости прикосновения тоже не могу. Так много хочется ей сказать. Всё. Беззвучно шевелю губами. Скольжу ими по её шее… Дорогая… Любимая…

Оборачивается. Будто и не спала.

– Петров, а ты со всеми женщинами такой?

Теряюсь от прямоты вопроса.

– В смысле?

– Ну, ты со всеми такой нежный? – Не знаю. Надо у них спросить.

– И сколько их было?

– Зачем тебе это? Я с тобой. Мне хорошо. Я не виноват в том, что было раньше.

Утыкается в плечо. Целует. Приподнимается на локте. Заглядывает в глаза.

– Ненавижу их. Ты – мой. Даже когда был с ними, был моим…

…Я так хочу услышать эти слова вновь. Но в любой радости я найду, о чем жалеть. И я говорю глупость.

– А сколько у тебя было мужчин?

– М-м-м-м-м… пятеро…

– Не так уж много для взрослой девушки. И мне даже в чем-то приятно – десятого сложно запомнить, а пятого – вполне. Меня это устраивает.

– О-о-о-о-о! Ну тогда можешь вообще не переживать – ты не пятый. Четвертый.

Мир вокруг становится бесконечно большим, а я в нем маленькой точкой. Душа отделилась от тела.

– Ну, шучу, Петров, – смеется, – пятый, пятый. Их было всего пять. Для пяти лет активной половой жизни – немного. Один в год. А твой год только начался.

Ну вот что за сука?

Стою под горячим душем. Тошно. Дрожь. Не унять. Ненавижу себя.

Она позвонила час назад. Вернулась. Хотя должна была вернуться только через пару дней. Хочет увидеть. Безумно соскучилась. Ну, всё как всегда у неё. В том числе и то, что за пять дней отсутствия от неё не было ни одного смс. Знал – поехала с подругами отдыхать. За пятьсот километров… Но ни одного смс. Несколько раз писал – волнуюсь, как ты? Что ты? Ответь…

Один раз ответила. В самом начале. Я сказал – не писала? Нет, один раз написала – всё хорошо, не тревожься.

Эти пять дней непонятно, как прожил. Не выходила из головы. Почему молчит? Где она? С кем? В самом деле с подругами? Ну… Может, поехала и с ними… Но сейчас с кем? Все дни не выпускал мобильный из рук. Даже на больших совещаниях. Выключал звук и вертел с задумчивым, типа, видом, посматривал на экран – не вспыхнет ли.

Не поверите – ложился с ним спать. Всю ночь в какой-то даже не дреме – полузабытьи… Зазвонит? Нет? Утром первым делом хватал его. Может, не услышал ночью сигнала? Работу конкретно задвинул. Сил не было никого видеть, говорить. Искал повод уйти. Прогуляться. Осень, прохлада, туман, мысли о ней, ожидание её. Ничего не существовало в эти дни. Сплошная боль. Почему не пишет? С кем она?

…В конце концов сегодня вызвонил проститутку. Ну, ту, с которой иногда раньше встречался. Реально – хорошая девка. Всё хорошо делает. Умница настоящая. Как тут оказалась?! Часто, после секса, иногда – до, ходил с ней ресторан. Посидеть, поболтать, потанцевать…

Сегодня, уходя, она сказала:

– Что с тобой? Таким я тебя не знала. Я ведь тебе ничего плохого не сделала. Зачем ты так со мной? Как со шлюхой последней?

Как ей было объяснить? Что хотел себе сделать больно? Ещё больнее? Что мстил той, которая не писала? Не отвечала мне? Не отвечала, потому что… Ну… Я так думал…

Просто извинился. Тошно было. Зачем я всё это сделал?

А через десять минут позвонила она. Как я с ней сейчас увижусь?

Через час сидим в кафе. Её подруги напротив. Мы рядом. Рядом – это преувеличение. Я забился в угол. Стараюсь смотреть в сторону. Или на этих красавиц – её подруг. Стараюсь поддерживать разговор. Что-то даже спрашиваю.

Горы? Ну, естественно!.. Небо? Ну, а как же?.. Воздух… Горячие источники… Вино… Шашлык… Озеро какое… Лодка… Кизиловое варенье с чаем… Холод ночью… Ну, давайте-давайте, проговоритесь… Как вы там согревались по ночам? Достали просто…

Я чувствую, как редко, но как внимательно она поглядывает на меня. Иногда наши глаза сталкиваются. Её взгляд спокоен и глубок. Я не могу долго смотреть ей в глаза.

Красавицы наши уходят. Мы вдвоем.

– Петров… Сядь ко мне ближе. Посмотри на меня.

Я поворачиваюсь. Как я люблю такое её лицо. В нем одни глаза. Они полны внимания ко мне. Когда у неё такие глаза, я готов сказать ей что угодно, ответить на любой вопрос, поверить ей, что бы она ни сказала.

– Петров… Ты скучал по мне?

– Да… Очень, – мне не приходится лгать. Провожу ладонью по её лицу. Прикрывает глаза. Чуть поворачивает голову, касается губами моих пальцев. Как же я люблю её…

– Петров, что ты здесь делал? Без меня? Трахался с бабами?

Надо уходить от этой темы. Мне плохо. Мне хочется всё ей рассказать, признаться, умолять простить. Как я буду дальше?

– А ты скучала по мне?

– Да. Безумно. Сегодня утром поняла, что больше не могу. Сказала девочкам, что собираемся и едем.

– И хоть как-то объяснила – почему?

– А так и сказала, что больше не могу без любимого.

Сегодня такие прямые слова я слышать не готов. Мне хочется умереть.

Обнимаю её. Прижимаю к себе. Кажется, я сейчас заплачу. Что мне делать?

– Ты изменил мне, Петров?

Её лицо у моего плеча. Я не вижу её глаз и потому, наверное, смогу набраться сил и соврать.

– Нет… Что ты… Скучал – да. Очень… Но только ты мне нужна.

Лжи и правды в моих словах поровну.

Кажется, всё же что-то чувствует. Садится ровно. Лицом ко мне. Закуривает. Вновь её прямой, спокойный взгляд.

– Я не буду тебя пытать, Петров… Просто знай. Если ты меня бросишь, я как-то это переживу. Если изменишь – я умру. Вот так.

Как с этим я должен жить?

Ну вот что за сука?

Я каждый раз чувствую, догадываюсь, когда звонит её бывший. По тому, как шевельнутся брови, когда она видит входящий номер. По тому, как говорит. Тихо. Немного отвернувшись. По тому, наконец, черт возьми(!), что никогда не скажет – я сейчас не одна, не могу говорить, перезвоню позже. Кому угодно скажет так, но не ему. Их разговор всегда продолжается столько, сколько продолжается. То есть столько, сколько ему хочется с ней говорить.

Интересно, как он записан в памяти её телефона? Я, например, – как Петров-любимый. Но эту запись она сделала из принципа. Когда узнала, что я её «любимой» в телефон не записал.

Обычно во время их разговора, я стараюсь на неё не смотреть. Куда-нибудь в сторону. Не знаю, чего в этом больше – попытки проявить такт или продемонстрировать ревность. Хорошо, если мы в это время на улице – и смотреть есть куда и слова не долетают. Внутри кафе – хуже. В ресторане – совсем плохо. Камерная тишина и только её голос. Ухожу. Типа в туалет. Но сколько там можно быть? Минут через семь возвращаюсь. Всё еще говорят. Планка медленно падает. О чём они? Иду к бару. Заказываю нам что-то выпить. Долго выясняю, какое именно вино есть на разлив. Возвращаюсь. Закончила.

Улыбается мне. Кладет свою ладонь на мою.

– Ну, Петров, ну что ты злишься? Я что? Должна была бросить трубку?

Вот что ей сказать? Пытаюсь уйти от её взгляда, но она ищет его. Перебирает мои пальцы.

– Ладно, – говорю, – ты точно именно сегодня хочешь плазму купить?

– Ой, да! Конечно! Там вечером совсем никого народу.

Едем. «Техносила». Бесконечные ряды. В глазах рябит. Не торопясь идем. Разглядываем все по сторонам. Такая соковыжималка есть у меня. А такой фен есть у неё. А вот такой насадки нет. («А знаешь, что ею бы можно было бы делать?» – смеется.) Но шутка до меня уже не доходит. Возле телевизоров стоит он. Замедляю шаг.

– Слушай, Петров, ну он спросил, что я собираюсь делать. Я сказала – еду за телевизором. Ему тут тоже, оказывается, что-то надо. Ну, я должна была сказать – не приезжай, я с Петровым? Я сказала, что я с тобой.

Мы здороваемся. В обсуждении телевизоров я не участвую. Какое-то время брожу, разглядываю диски. Нахожу «Крестного отца». Потом наблюдаю за ними. Не подглядываю, а просто стою рядом. Разговор как разговор. По сути. Ни одного жеста. Ни взгляда, ни фразы тебе сомнительной. Но я вижу – она в тонусе. Как же ей хочется показать, что он ей безразличен. Показать, что безразличен, а самой – понравиться ещё больше.

Я всё это понимаю. И то, что их отношения были гораздо более перспективны – он моложе, он не женат… Интересно, он звал её обратно? Как-то она сказала, что знает, как он жалеет, что они расстались. Откуда знает? Что у них там за разговоры такие? Раздражаюсь всё больше. Скорей бы этот вечер закончился…

Плазму грузим в её машину. Она за рулем. Сажусь рядом. Всю дорогу молчу. Она пытается что-то мне объяснить. Про случайность звонка, совпадение встречи… всякую дребедень. Но есть две вещи. Она не пытается взять меня за руку. И второе. Он ничего себе в магазине не купил. И даже не смотрел. Вот так вот…

Кое-как поднял телевизор в её квартиру. Ставлю на кухне. Сразу иду обратно. Она за мной. Слабая надежда – обнимет, предложит остаться. Неужели не понимает? Мне нужна её близость. Не секс, а именно близость.

Снова в машине.

– Подбрось меня к дому.

– Ты что, Петров, не едешь с нами?

Этого мне только не хватало – полный пипец.

– Мы договорились отметить мою покупку. Едем в «Парадиз»…

Мне хочется сказать, что со мной никто не договаривался. Никто мнение моё не спрашивал. И чем я хочу заняться этим вечером – не выяснял…

Интересно, когда они это решили? Когда я шлялся по магазину? Или ещё раньше? Когда он звонил ей в ресторане?

– Нет, слушай, я устал. Отвези домой.

Ехать две минуты. Быстро целую её, не глядя в глаза. Она не отвечает мне. Что-то бормочу про приятный им вечер. Она уезжает сразу. Кажется, раздражена.

… Сон не приходит. Слабая дрема. В каждом звуке мне слышится смс. Хватаю и хватаю телефон. Курю. В голове шум. Снова дрема. И снова звук, и снова пробуждение…

… В три ночи смс: «Петров, никуда не ходила. А без тебя бы и не пошла. Сижу дома. Жду от тебя что-нибудь. Ты молчишь. Ты хоть думаешь обо мне? Плохо без тебя».

Ну вот что за сука?

… Кажется, мой спуск в лифте бесконечен. Но я рад этому. Есть время что-то понять. Нет, понимать-то тут как раз нечего. Есть время на что-то решиться.

На улице почти холодно. Просто констатирую это. Меня это не тревожит. Почти холодно, почти туманно. Прохожу в арку, мимо шлагбаума, здороваюсь с охранником. У меня есть еще несколько шагов в запасе, пять секунд для решения.

Оказываюсь на улице. Много народу. Не Москва, но ощущение большого города присутствует. Два года я здесь. Привык. Полюбил.

Если я пойду направо, то минут через семь буду там, куда собирался. С теми, кто хотел видеть меня сегодня. Если перейду дорогу и пройду минут десять прямо, то буду с той, которую пытался не вспоминать и не мог забыть. О которой мечтаю. С кем сравниваю всех. Из-за которой плакал, когда мы были вместе. Из-за которой тайком рыдаю иногда сейчас. Без которой не представляю себе этот город. С которой надеюсь столкнуться на улице. И которой так, черт возьми, и не сказал в глаза, что люблю её…

… Которая вот только что почти прислала смс: «Петров, полгода тебя нет. Я не знаю, ищешь ли ты меня. Но скажу – каждый день я захожу в наше кафе. Пью кофе. Думаю о тебе. Я и сейчас там. И буду еще долго. Я жду тебя, Петров»…

…Ещё и ещё раз читаю эти слова. Ещё и ещё, и ещё. Куда мне идти? Направо? Прямо? Набираю простое смс – «я не приду…»... Полдела сделано. Осталось понять – кому я его отправлю…

Ну вот что за сука?

МУЖЧИНА И ЕГО ЖЕНЩИНЫ

Что я знаю о ней? Не так и много. Она – чеченка. Вот не подумал бы. Говорит, что до аварии (была какая-то страшная авария лет пятнадцать назад) в её чеченском происхождении нельзя было усомниться.

С девяти лет воспитывалась тут. В самом центре области. В приемной семье. В 93-м году, когда ей было девять лет, снаряд прямым попаданием угодил в их дом. Она в это время была у соседей. Рассказывает, что тогда очень многие семьи из России брали детей сирот на воспитание. Вот не знал-то…

Как она рассказывала, приемный отец был очень строг. Со всеми домашними – с женой, своими собственными детьми, с ней. Строг, но справедлив. У него было трое сыновей, а он мечтал о дочке. Он называл её принцессой, баловал. Ни в чем не знала отказа. Но полы мыла во всем доме с двенадцати лет. Передвигала столы, тумбочки. Залазила под шкафы, кровати, диваны. Дом был большой. Нигде не должно было оставаться ни пылинки.

Я ни разу вслух не высказал своё предположение, а она прямо ничего не говорила, но у меня создалось ощущение – он был бандитом. Таким, настоящим преступным авторитетом. Где то в 2000-м его убили… Она его очень любила. Часто вспоминает…

Её настоящее имя – Камилá. Именно так – с одним «л» и ударением на последнем «а». Неужели это чеченское имя? – спрашиваю. Говорит, что – да. Но все зовут её Ольгой. Ольга. У меня это вообще любимое имя.

Она – фитнес-инструктор групповых занятий в лучшем клубе города. Хотя по образованию – юрист. Кроме того, от приемного отца (она всё же считает его настоящим отцом) осталось много всего, чем нужно управлять. Какие-то квартиры, дома. Даже какая-то бахча в сорок гектаров. Как она всё успевает?! На мать рассчитывать не приходится. Та любила выпить и при муже. А теперь и вовсе… Ею тоже нужно заниматься… Я смотрю на неё и удивляюсь – как смогла через всё это пройти?!

… Отец воспитывал в строгости. Замуж вышла девственницей. Если ей верить, муж был первым мужчиной, который её поцеловал. Может, врет? А? Ну как так?

Красива ли она?! Да. Очень. И хотя в этом городе высокими стройными женщинами никого не удивить, я замечаю, как на неё оборачиваются. У неё очень светлые глаза. Сильные кисти. Широкие плечи. Необыкновенно красивые мускулистые ноги. Ухоженная ровная кожа. Полные губы. В общем, всё то, что мне так нравится… в другой…

Мы познакомились с Ольгой почти год назад. В прошлом октябре. Я собирался провести вечер с другой. Которую любил. Но она не смогла. Чей-то день рождения. Или ещё что-то… И я оказался в другой компании. Там была и Ольга. Настроение было плохое. Любимая не писала, не звонила и на звонки не отвечала. Мы засиделись допоздна. Потом я провожал её. В машине наши колени касались друг друга, и я понимал, что она это тоже чувствует. Сидели у неё на кухне. Она пила чай, а я потихоньку цедил коньяк.

– Ты не хочешь остаться?

Я посмотрел на телефон. Три часа ночи. Смс от любимой нет.

– Хочу.

Мы провели вместе ночь. Долго занимались любовью. Не торопясь, изучая друг друга, прислушиваясь, привыкая. Она была нежна, мне это нравилось. Она была опытна, меня это не смущало, я не ревновал. Всё было замечательно. Но мне было плохо… Ведь я люблю другую… А она даже не написала… С кем она сейчас?

***

В сумраке летней ночи мы стоим на балконе. Ольга обнимает меня, прижимается. Я ощущаю её нежную кожу, дыхание возле плеча.

– Мой мужчина… Мой мужчина – самый нежный любовник.

Касаюсь губами её руки, чуть кусаю. Это всё, что я могу сделать. Я не смотрю ей в глаза. Мне не нужны эти её слова. Для меня это просто секс. И если я ей что и говорю, что-то делаю, что ей нравится, то только чтобы её не обидеть… Думаю, она даже не заметила, что раз-другой я прошептал не её имя… Мои мысли далеко…

Неделю назад позвонила любимая. Мы не виделись почти два месяца. Пригласила поужинать. Теплый вечер. Хороший ресторан. Холодное белое вино. Много говорили. Ни о чём. Я избегал смотреть ей в глаза. Это уже давно не моя женщина… Потом танцевали. Она прижималась ко мне. Её губы искали ответа.

– Ты не хочешь меня поцеловать? Не хочешь меня?

Я просто не мог не ответить ей. Не потянуться к её губам. Какие они мягкие. Какие жадные.

Ночью она оставила меня у себя. Она лежала на моем плече. Обнимала. Закинула на меня ногу. Так можно было лежать бесконечно. Мне хотелось сказать ей, что я люблю её. Что очень соскучился. Что ждал, когда мы снова будем вместе. Верил, что она вернется. Не звонил сам, но всё время – все семь месяцев, как мы расстались, – ждал её звонка. Но любимая, как всегда, сразу заснула. А я просто лежал не шевелясь. Чувствовал, как меня отпускает.

… А утром она лишь подставила мне щеку. Уклонилась от прикосновения пальцев к её лицу. Не дала ничего сказать. Ничего спросить.

– Тебе надо спешить на работу. Сам вчера говорил…

… Квартира у Ольги на двенадцатом этаже. Прямо под нами – старый город. Двухэтажный дом квадратом окружает небольшой темный двор. Стол. Его ножки, как и ножки двух лавочек, вкопаны в землю. Мужики в майках. Мат, пиво и домино. Ржавые крыши, трещина на стене. Черная арка, как вход в подземелье. Железная лестница на второй этаж. Крытая галерея по периметру этажа. Лампочки Ильича. Еле светят. Между опорами сушится на веревках белье. Обитая штукатурка. Свет в окнах. Где-то занавески, где-то приклеены газеты, где то герань… 2012 год… Безумие… У меня две квартиры. Одна в Москве. Другая здесь. И та и другая – в современных домах, в хороших районах. Но сейчас я не чувствую себя счастливым…

Ольга рассказывает о себе. Одно перетекает в другое…

Конкурс красоты лет пять назад. Она – финалистка. Верю. Высокая. Длинные волосы. Светло-голубые, почти северные глаза. Стройная, крепкая фигура спортсменки… Чтобы стать победительницей, всего-то и нужно было – переспать с кем то там. С главным спонсором что ли?!.. Цени, милый, какая я у тебя. Да, думаю, ты умница. Сильная женщина. Но на самом деле мне всё равно, с кем и когда она спала… Я слушаю дальше…

У неё два образования – филолога и юриста. И это похоже на правду. Очень правильная речь. Красивые стихи. Когда мы долго не видимся – присылает мне на телефон. Почему ты их не сохраняешь? Тебе не нравятся?! – Нравятся. Но смс получаются очень длинные. Телефон грузит их только по частям.

Это в самом деле так. Но грузит он их по частям потому, что его память давно переполнена. Там смс-ки любимой. Год назад она часто писала. Например «Дорогой, вся в работе. Хочу всё успеть, чтобы завтра весь день быть со своим любимым мужчиной». Я не могу их удалить…

Когда убили отца… Приемного отца… Муж предал её. Её и своего двухлетнего сына. А что он сделал? Ничего. Он был в это время в Грозном, позвонил и сказал, что не может приехать. Дом полон людей. Бандиты, менты. Какието друзья. Кто их в тот момент разберет? Мы с мамой не знаем, что делать?! Как?! Почему?! За что хвататься?! Чего ждать дальше… А мой муж не приехал. Уже потом узнала, что никаких там особых дел не было. Предательства никогда не прощаю.

Если ей верить, больше ни одной ночи с ним не провела. Он всё ждет, вот уже восемь лет, надеется, что простит и вернется к нему. Что ж, и в это я верю – за время нашего знакомства он в самом деле несколько раз звонил.

Мне бы восхищаться ею. Что такая женщина – и рядом со мной. Искренне ко мне относится. Но у меня к ней только равнодушное уважение…

Вчера я ужинал с любимой. Долго готовился, наконец спросил, почему она оставила меня у себя? Она ответила, что очень хотела секса, кому же ей было звонить? «А ты хороший любовник».

Безумие. Круги и спирали. Всё, что ты сделаешь вернется к тебе. Как поступят с тобой – так и ты с другими… Неужели любимая смотрит на меня, как я на Ольгу? Да если бы так?! Ольга нужна мне, что бы забыться, а я любимой… просто для секса… Мне стыдно и больно. Почему так в жизни?..

Я обнимаю Ольгу. Сзади. Чтобы она не видела моего лица. Держу крепко – не повернуться. Целую в затылок, сжимаю плечи. Но думаю я о другой. И как бы там ни было, что бы она ни думала обо мне, как бы ни относилась – я всё время думаю о ней, тянусь к ней, жду её звонка… Как быть? Жизнь – странная штука. Стакан до середины заполнен водой. Ни больше, ни меньше. Но одному он кажется наполовину полным, а другому – полупустым… Ольга вспоминает, как пару недель назад мы ходили с ней на соревнования по теннису. Мероприятие не столько спортивное, сколько статусное и гламурное. Нужно обязательно быть. Все пришли с женами или в одиночку. Я – с Ольгой.

Демонстративно заказал бутылку белого вина, льда. Мужчины, кто не так заморочен условностями, подходили, здоровались. Некоторые не отказывались от предложения сделать глоток вина. Ольга многих знала. Говорит, через отца. Кошусь на неё – всё же немало лет прошло. Кошусь, но не ревную. Она говорит, отец знал очень многих, когда они ещё только начинали свой бизнес. С кем-то вел дела. И вел их порядочно. А может, так оно и было?

– А ты сидел, такой гордый. Надутый. Ещё бы – на твою женщину все обращают внимание. Она самая красивая там. А ты, вроде как, равнодушен. Ну, вот почему ты такой? Ведь видно, как у тебя глаза просто сияли?

Вот что ей сказать?! Что глаза сияли от выпитого на жаре вина? Что мне всё равно, откуда и кого она знает? И почему с кем-то говорит на «ты», а с кем-то на «вы»? Что мне всё равно, будут ли нас обсуждать? И что единственное, о чем я думаю, – это что скажет, что подумает любимая, если появится тут, или долетят до неё какие-нибудь слухи? Хоть что-то там в ней шевельнется?

Стакан наполовину полный? Или наполовину пустой? Ольга, Ольга… Ну почему ты ничего не замечаешь? Ведь я не люблю тебя. Это так просто… Так видно. Или нет?..

***

Простые слова: «Ты останешься у меня?..» В них может быть просьба или утверждение, вопрос или мольба. Иногда от этих слов останавливается сердце и их хочется слышать снова и снова. Ты нужен. Она ждет. Тебя. Ты единственный. Всё получится. Всё будет замечательно. Всё вернется. Ты вздохнешь…

Вы заснете вместе и вместе проснетесь. Будете завтракать, готовить его вместе, болтать. Вы будете случайно задевать друг друга локтями, а иногда делать это специально, и эти прикосновения будут напоминанием о тех вчерашних словах: «Ты останешься у меня?»

Потом разговор угаснет. Надо уходить. Хорошо, что есть работа, на неё можно многое списать. Взгляды будут избегать друг друга. Боль. Нужно расстаться. И каждый хочет услышать… Ты сегодня останешься у меня…

Ну что ж, всё было понятно и так. В самих словах – сколько бы радости они ни несли и как долгожданны бы ни были – звучала эта разлука. Ты… У меня… Вы не вместе. И снова ожидание. Кто первый не выдержит, раскроется.

Ты останешься у меня… Любимая – гордая женщина. Она редко их произносила. А когда один раз я ответил «нет», ну не мог я остаться, перестала так говорить вовсе… Я иногда произносил… Иногда она говорила в ответ «да»…

А Ольга говорит по-другому. Домой. И я – теряюсь.

Поедем домой… Я дома приготовила ужин… Я жду тебя дома… Давай никуда не пойдем – побудем дома… Приезжай потом домой…