Текст книги "Кто убил нашу консьержку? Детективный роман"

– А что с ним?

– После инсульта. Тамара, жена его, говорит, он большой начальник был до болезни. А теперь капризничает от беспомощности. Его частично парализовало. Она его выхаживает.

– Да я видела ее. С сумкой большой со двора вышла.

– Сегодня выходной. Тамара на ярмарку пошла. Может и тебе сходить? – Раиса Семеновна допила свой кофе и встала, собираясь уходить.

– Я думаю, мне пора на море! Расскажите-ка, как бедной студентке туда добраться. – Кира приготовилась слушать.

– Дело это тяжелое, сразу тебя предупреждаю. Лет пять назад, – Раиса Семеновна снова села за стол, – когда вы с мамой последний раз сюда приезжали, дорога на море была гораздо свободнее. Час на обычном автобусе, и вы у цели.

– Я понимаю, пробки… Ну часа за два хоть доберусь? – Кира с надеждой смотрела на тетю Раю.

– Кирочка, рассчитывай на три часа. И поезжай не сегодня, а в будни, и не на обычном городском автобусе, а на том, что едет прямиком на море. Он собирает сразу много человек рано утром и везет всех и туда, и обратно.

– М-м-м, ну, тогда сегодня я, правда, пойду на ярмарку. Может, что-то надо купить из продуктов? Вы скажите…

– Кира, дорогая, да все есть, я даже не знаю, – Раиса Семеновна замялась, – ты посмотри, может, что приглянется тебе, там бывает неплохие вещи из льна привозят, сарафаны, платья, пляжные шляпы… Просто прогуляйся. Я бы пошла с тобой, но выходной у меня – завтра.

– Тогда, тетя Рая, я завтра приглашаю вас в кафе, на мороженое! А сегодня присмотрю достойное заведение в городе! – Кире хотелось порадовать тетю Раю.

– Ты меня балуешь, деточка моя, – Раиса Семеновна подмигнула Кире, и лицо женщины на миг стало, как у озорного подростка.

Сегодня она опять видела этого хромого мужчину. Несмотря на свою медленную походку и явные ощущения телесного дискомфорта, а может быть, и боли, тот упрямо продолжал свой путь. Он обошел футбольное поле три раза! А потом ещё пошел на тренажеры, чтобы крутить одной рукой колесо. Инвалид заслуживал уважение своими действиями. Но один бог, наверное, знает, что приходится терпеть его жене.

У мужчины угрюмое и недовольное выражение лица. Он с утра успел отчитать мальчишек, что гоняли в футбол. Пока жара не замедлился их движения, ребята старались набегаться вдоволь, позабивать голы, покричать на бедолагу в воротах.

Инвалид предупредил, что следующий мяч, вылетевший сверху из-за высокого забора, он лично порежет. Услышав это, ее охватила жалость к мужчине. Сам-то он, конечно, понимает, что нет у него возможности не только поймать мяч, но тем более испортить его…

Она, вообще, жалела мужчин. Как когда-то давно, в другой жизни, одного из них так любила и сопереживала, что чувствовала на расстоянии, когда тому плохо, холодно или тоскливо. Раскаялся ли он тогда? Жалел ли о чем? Только она точно знала, что нет.

Кира придирчиво рассмотрела содержимое своего чемодана. Лишними были куртка, пиджак, ветровка, кроссовки, джинсы, джемпер – половина чемодана. Хоть отправляй назад бандеролью.

Зато есть повод потратиться и купить что-то, действительно, летнее, для этой погоды, невесомое. Кира стала собираться на ярмарку. В лифт она решила не садиться. Пешком спустилась по лестнице. В холле на первом этаже увидела, как сдвинув очки на лоб и высунув кончик языка, тетя Рая заполняет в своей конторке какой то толстый журнал. Кира улыбнулась.

– Вы летопись подъезда ведете? Кто когда вышел, с кем, в чем одет?

– Вот ты смеешься, а так оно почти и есть! Сейчас и тебя отмечу!

– А и пожалуйста! Я не против, – Кира уже хохотала. Настроение у нее было приподнятое, о вчерашнем своем ожидании помощи в лифте она уже забыла.

– Ходят тут! Хихикают! Работать мешают, – наигранно ворчливо проговорила Раиса Семеновна.

Выйдя на крыльцо, Кира увидела удаляющуюся фигурку рыжей девушки на велосипеде. Она ехала быстро, но Кира поняла, что это их соседка сверху. Снова куда-то отправилась.

Мальчишек на поле уже не было. Инвалид тоже скрылся.

Людмила с малышом в тенечке рисовала на асфальте мелком. Кира подошла поздороваться и увидела изображение то ли зубастого волка, то ли собаки.

– Хорошо рисуете, вы не художница?

– Нет, я дизайнер, – тень улыбки промелькнула на лице Людмилы, – дизайнер по шторам… В декрете, сами видите.

– Тяжело дома сидеть? Скучно? – Кира сочувственно взглянула на молодую женщину.

– Скучно? Временами, – Людмила казалось, хотела сказать много, но говорила односложно, сдержанно.

Конечно, видит меня второй раз в жизни, подумала Кира, какие уж тут откровения. Девушка пошла к железным воротам, ощущая взгляд в спину. Ей хотелось поежиться от него, обернуться, удостовериться, что это всего лишь Людмила. Но она заставила себя спокойно дойти до выхода со двора, не показывая своего любопытства.

До ярмарки идти было недалеко. Через несколько минут она увидела скопление людей, синие палатки, грузовички с товаром. Над всем этим стоял шум разговоров, продавцы с покупателями весело торговались, отпускали шуточки. Царила веселая суета, так непохожая на атмосферу в супермаркете, когда ты чинно прогуливаешься с тележкой вдоль бесчисленных полок. А за кассой томная девушка чуть не бросает тебе с движущейся ленты твои покупки, ничуть не заинтересованная в их продаже.

Здесь, на ярмарке тебе завернут, подадут, донесут. Лишь бы ты купил. Торгуют то своим, кровным. Своя зелень, овощи, мясо. А вон в сторонке Кира и одежду увидала, пошла к ней.

Ей приглянулся легкий сарафан на тонких бретельках. Она слегка засомневалась в том, что такие хрупкие бретельки не оборвутся, поддерживая ее лиф. Кира была худой, однако грудью обладала весьма крупной, особенно выдающейся на фоне общей стройности. Но продавщица, бойкая женщина лет сорока убедила Киру, что сарафан отличный, надо брать!

Приятно возбуждения покупкой, Кира уже собиралась покинуть ярмарку. В какой-то момент ее увлек поток людей, и она очутилась в мясных рядах. Чьих туш здесь только не было: кролики, гуси, индюки, свиные головы, молочные поросята.

Как человеку городскому, редко посещающему рынки, Кире всегда было не по себе, когда она видела мертвых животных, бесчувственно выставленных на продажу. Кира не сыроед, не веган, и сама понимала свое двуличие, однако всякий раз, увидев тушку, ее коробило. А если еще у этой тушки были сохранены глаза, то девушка пыталась скорее покинуть торговое место.

В этот раз Кира не успела отвести взгляд от мертвых глаз какой-то птицы, и их вид преследовал ее все то время, что она выбиралась с ярмарки. У птицы такой обреченный вид, какой совсем недавно она видела у кого-то другого. Вспомнилась Людмила…

Кира не была слишком чувствительной. Когда на практике они ходили в морг, то бравировали своей толстокожестью. Хорошим тоном и поводом для зависти однокурсников считалось отправиться после занятий в кафе и спокойно предаться чревоугодничеству. Кире всегда удавалось отвлечься в такие моменты и суметь насладиться едой. Но скопление мертвых животных на рынке вызывало реакцию отторжения, запах смерти щекотал ноздри. Радость от покупки сарафана испарилась, как капелька росы жарким утром.

Кира выбрала кафе, где работал кондиционер, и можно было в витринах выбрать пирожные. Стулья со столами были и классические, и высокие, как для барной стойки. Кира села на высокий стул, а на узенький стол поставила свой заказ: кофе и шоколадное мороженое в вазочке.

С аппетитом быстро управившись с едой, девушка поняла обманчивость воздействия прохладного воздуха кофейни. Хотелось взять ещё парочку пирожных, залить все сверху густым кофе. Но вспомнив жару, что с остервенением наяривала снаружи, Кире удалось удержаться от излишеств. С полным желудком на улице придется туго, слишком тяжело нести себя по размягченному асфальту.

Расплатившись, но продолжая сидеть в прохладном зале, Кира почувствовала вибрацию своего телефона.

«Привет».

Кира разом покрылась ледяной испариной. Влад! После месяца молчания. Поток мыслей, слов, эмоций закрутился в голове от одного этого слова. Да что же это со мной! Кира удалила сообщение, нервно проводя по экрану телефона. Аппарат, как будто инструмент чужой злой воли не сразу послушался. Сначала он сделал крупный шрифт, и это бестолковое слово «привет» бросилось в глаза, а затем подвис, не понимая воли хозяйки: удалить или переслать?

Девушка хотела бросить аппарат на каменный пол, но любопытство: а будет ли еще сообщение, да и стоимость телефона удержали ее.

Кира покинула кафе, и медленно пошла по раскаленной улице к дому. Пора ехать на море! Внутри неё всё дрожало от волнения, от возмущения и от тоски. Влад был не просто ее любимым, он был ее другом, ее самым близким другом после мамы. Она нелегко сходилась с людьми. Круг ее общения был узким, но проверенным годами.

Потеря Влада больно ударила по ней. Кира до сих пор боялась себе в этом признаться. Поездка сюда была ее побегом, способом забыться, а он и здесь настиг ее. И как будто против воли Кира достала телефон и отправила сообщение «привет».

Ноги сами шли уже знакомым маршрутом, а сама Кира уже мыслями была далеко отсюда, там, где Влад.

Пройдя до самого дома, так и не дождавшись больше никаких сообщений, Кира убрала мобильный и пообещала себе больше его не доставать, по крайней мере, на улице.

Неожиданно девушка почувствовала прикосновение к своему плечу. Она резко обернулась, ожидая увидеть кого угодно, даже Влада. Но перед ней стоял средних лет, неприметный мужчина в потрепанной камуфляжной одежде. У него была маленькая голова и оттопыренные уши.

– Вы что-то хотели? – обескураженно спросила Кира.

– Я… Эээ, – после долгой паузы, которая, казалось девушке, никогда не закончится, – это не ваши ключи? Я тут нашел…

– Нет, не мои, – внезапно Кире стало страшно. Мужчина смотрел на нее во все глаза и молчал. А ведь она уже ему сказала, что не ее это ключи. Что ему нужно?

Кира резко повернулась и быстро пошла к подъезду. В холле сидела, по-прежнему, Раиса Семеновна. Рядышком, облокотившись о стену, стояла Тамара, жена инвалида.

– Здравствуйте, – Кира поздоровалась с женщиной.

– Ты какая-то запыхавшаяся, бежала? – спросила Раиса Семеновна.

– Мужчина какой-то странный у вас во дворе, в одежде защитного цвета, про ключи спрашивал меня.

– Это Миша, подсобный рабочий у нас во дворе. Что-то подлатать на площадке или замки, если сломаются, он чинит. – объяснила Тамара. Это была хваткая по повадкам женщина. В голосе ее сквозила энергия и желание покровительствовать. Она была чуть нагловата, но добродушна.

– Вообще, Миша правда чуть странноватый, слишком молчалив. Не знаешь, что у него на уме, но работник хороший, рукастый, – сказала тетя Рая.

– У меня что-то нервы ни к черту, – проговорила Кира, – сейчас еще пешком на третий пойду. Лифт не для меня.

– Ну это ты брось, Кирочка! Лифт починили, я гарантирую. Езжай наверх спокойно, отдохни, охладись в душе. Хочешь почитай, у меня полно книг.

– Да, поеду, наверное. Надо бороться с фобиями. – Кира обернулась к Тамаре:

– Ваш муж такой молодец, я видела, как он сегодня на тренажерах занимался.

– Это верно, он не привык сидеть на месте, а теперь, как малое дитя! Зависит от меня во всем.

Кире почудилось в голосе женщины самодовольство или ирония. Она вгляделась в лицо собеседницы. Да-нет, глаза добрые, участливые.

Кира зашла в лифт и без страха нажала свой этаж. Но когда двери закрылись, Кира зажмурилась. Еле удержала слезы и стон.

Зачем он написал? Почему не дает забыть? Телефон завибрировал. И уже выходя из лифта, девушка прочла «как ты?».

Как я? Все было хорошо, почти хорошо, пока ты не объявился! Кире хотелось закричать. Позвонить ему и закричать, но мешал страх, что он не поймет ее, снова предаст. Не примет ее эмоциональности, ее искренности.

Усилием воли Кира решила не отвечать, а сосредоточиться на поездке к морю. Хотя она и собиралась туда только послезавтра, в глобальном смысле, можно сказать, она мечтала о море уже целую вечность.

Завтра Раисе Семеновне не нужно было рано вставать на работу, поэтому женщины засиделись сначала за поздним ужином, потом несколько раз чаевничали в комнате, утонув в уютных креслах.

Комната была прямоугольная небольшая. Вдоль одной из стен тянулись открытые полки с книгами и художественными альбомами. Кира взяла несколько из них посмотреть. В большом красном альбоме оказались личные фотографии Раисы Семеновны.

– Я посмотрю? – спросила девушка.

– Да, конечно. Там и мама твоя есть, узнаешь?

Кира листала первые страницы, там тетя Рая совсем ребёнок. Ее родители. Раиса Семеновна копия своего отца: открытое лицо, дружебный взгляд, едва сдерживаемая улыбка.

Потом пошли фотографии школьных лет. Кира с интересом рассматривала ребятишек, напряженных и трогательных в своей серьезности. Девочки с огромными пышными бантами в волосах, мальчишки в пионерских галстуках на линейке стоят, вытянувшись и держа правую руку над головой, согнув в локте.

– А вы и комсомолкой были небось, активисткой?

– А то! Тогда все жили так. И в партии была. И мама твоя. И ты была бы, если эти организации продолжили бы свое существование. Все сильно изменилось с тех пор. – Раиса Семеновна перевернула страницу:

– А это вот я. В свой первый рейс ухожу. Как я тогда волновалась, ожидала чудесных приключений в пути. Я же была поваром и любила готовить, но еще я хотела путешествий. А тут всё вместе: жизнь на колесах и кухня. Я не думала, что однажды пожалею о своем выборе.

– Устали от своего вагона-ресторана? – Кире почудилась печаль в голосе тети Раи. – А кто это? Какой интересный мужчина!

С черно-белой фотографии на них дерзко смотрел молодой человек. Казалось, что он вот-вот разомкнет свой крупный рот и попросит избавить его от их назойливого внимания.

– Это машинист поезда. Он тут без формы. Еще не заступил на смену.

В голосе Раисы Семеновны сквозил холод и будто неприязнь, но Кире было любопытно что-то узнать о таком красавце.

– Он привлекательный верно? Это единственная его фотография?

– Да, больше нет. Пора нам ложиться Кира, давай спать. Уже второй час ночи.

Кира с сожалением закрыла альбом и почувствовала, как устали глаза от света люстры.

– Вы правы.

Глава 3

Раиса Семеновна легла, и в который раз мысли, давние воспоминания принялись мучить ее. Ей было до сих пор стыдно, что когда-то давно, ещё в другой жизни ее девичье желание понравиться мужчине обернулось ужасным кошмаром. Один поступок, совершенный в неведении и слепоте, оставил после себя непоправимые последствия.

Тогда она вернулась в родной город и перестала общаться со всеми, кто мог спросить о происшедшем. Стала искать работу. Буфет в школьной столовой, где требовался повар, она отмела сразу. Также детские сады и ясли. Зато уже наступала эра модных ресторанов, и хорошего повара ценили.

Годы шли. Тетя Рая даже завела небольшой романчик. Все реже она просыпалась в поту среди ночи, меньше крутилась и ворочалась перед тем, как заснуть. Прежний легкий нрав возвращался к ней. Но когда ее ухажер стал претендовать на нечто большее, чем роман, кошмары вернулись. Угрызения совести стали вечными ее преследователями. Пришлось разорвать отношения со своим женихом. Покой наступил если не в душе, то в жизни.

Раиса Семеновна старалась никого близко не подпускать, не хотела расспросов, но без общения совсем не могла, характер не позволял. Ей требовался обмен эмоциями, энергией, какие она находила в обыденных разговорах.

И вот сейчас уже на пенсии Раиса Семеновна была вполне довольна своим положением. А то, что у нее гостила дочь ее давней подруги явилось приятным бонусом в ее жизни. Только альбом с фотографиями надо было спрятать.

Кире снился Влад. Она, как наяву, касалась его руки и ощущала гладкость кожи, покрытой редкими волосками. Кира показывала молодому человеку фотографию, на которой плакали женщины и мужчины. Они стояли будто на линейке, держа согнутые в локте руки над головой. А Влад спрашивал Киру: «Как тебе не стыдно?».

Во сне Кира понимала свою вину и страдала от этого. В какой-то миг она проснулась от собственного всхлипа. Было уже утро. С кухни доносился запах блинов или сырников, ванили и жженого сахара.

Как у потомственный сладкоежки, у Киры тут-же заурчало в животе. Убирая волосы с лица, девушка с удивлением ощупала свои мокрые щеки. Плакала? События сна почти осязаемо улетучивались из головы. Вот-вот секунда прошмыгнула, и в сознании Киры остался только Влад и ее тоска по нему. Вероятно, во сне она пыталась удержать его, но, судя по слезам на лице, ей это не удалось.

Кира потянулась на своем ложе, прошептала «ну и ладно» и, приказав себе не смотреть в телефон, решила, что надо вставать. В ванной зеркало отразило ее осунувшееся лицо с голубоватыми тенями под глазами.

Кира плеснула на щеки и лоб ледяной воды. Потом прошлась, барабаня, своими тонкими пальцами по коже, будто вбивая влагу внутрь. Лицо мигом посвежело, и удовлетворенная переменами Кира расчесала коротко остриженные волосы.

– Доброе утро, я надеюсь, вы выспались в свой выходной? – девушка зашла в кухню.

– Привет, дорогуша! – Раиса Семеновна сняла с огня последний блинчик, поставила на стол сметану и сгущенное молоко:

– Ты с чем будешь? – а глаза смеялись.

– Вы не оставляете мне выбора, искусительница! – Кира густо полила сгущенным молоком блин, так что его совсем не стало видно. – Вы знаете меня всегда мучил вопрос, зачем запеканку в детском садике поливали сгущенкой? А точнее: кому, вообще, нужна запеканка, когда есть сгущенка.

После завтрака женщины отправились на прогулку. Во дворе они заметили мужчину, который вчера напугал Киру.

– Здравствуйте, Михаил, – проговорила Раиса Семеновна.

Мужчина вздрогнул и оторвался от своей работы. Он поливал из шланга нежно-зеленые молоденькие кустики с красноватыми листьями. Одет он был опять в брюки и рубашку защитного цвета. Выражение лица его пустое, отрешенное. Казалось, он не замечал, что делает.

– Здравствуйте, – Михаил едва удостоил Раису Семеновну взглядом, зато опять с ног до головы внимательно оглядел Киру.

Девушке стало неловко и она, стремясь скорее покончить с этой ситуацией, потянула тетю Раю за руку.

– Пойдемте, мы спешим.

Как только они удалились на несколько метров, Кира спросила:

– Ну, вот опять! Вы видели?

– Да, странно, я раньше не замечала, что он так неравнодушен к молоденьким девицам! Но это неудивительно, ты такая красавица!

– Да нет, тут что-то другое… – задумчиво сказала Кира. – Он на меня смотрит так, будто хочет что-то спросить. Только я его вижу первый раз в жизни, и говорить нам с ним не о чем.

– Выкинь его из головы! Скажи лучше, куда ты меня ведешь? Ты обещала кофе и мороженое. Я всё помню! – Раиса Семеновна легко шагала рядом, словно и не ощущала жары.

А Кира всю дорогу выискивала хоть пятачок, где есть тень, и могла сносно себя чувствовать, только проходя там.

– Какая вы тетя Рая выносливая и жизнерадостная! А я сразу впадаю в уныние, если что-то случается. – Заметила девушка.

– Это я сейчас стала толстокожей, а была ранимой не меньше твоего. – Раиса Семеновна помолчала. – Банальная фраза «время лечит» имеет смысл.

Они дошли до кафе и заняли столик рядом с выходом. Народу было немало. Видимо, никто не торопился наружу. Как зимой люди скрываются в помещении, чтобы спастись от холода, так летом здесь пытаются спастись от жары.

За столиком, что находился в самом углу, они увидели мужчину богатырского телосложения. Того самого, что у них во дворе выгуливал своего малолетнего отпрыска, страдающего диабетом. Мужчина сидел к ним спиной, а напротив него, смешно оттопырив мизинчик, лакомилась эклером молодая женщина. Кира узнала мужчину:

– Симпатичная у него супруга, такая хрупкая по сравнению с ним, – сказала девушка и сделала глоток черного кофе без сахара. Несмотря на свою слабость в отношении шоколада, сгущенки и всего мучного, в кофе и чай Кира сахар не клала.

Тетя Рая промолчала. В стеклянной вазочке она разминала ложкой с длинной ручкой шарики мороженого.

– Приятно, когда муж приглашает в кафе. Понятно, сынишку они не взяли, ему нельзя есть такое. – Кира покачала головой. – Я смотрела передачу, сейчас много диабетиков с самого раннего возраста.

– Да, Кира, детки болеют. – Проговорила Раиса Семеновна.

Мужчина встал из-за стола, а молодая женщина обвила его руку ладонями и прижала к своей щеке. Мужчина нежно поцеловал ее губы и, не оглядываясь, покинул кафе размашистым шагом.

Тетя Рая взглянула на Киру.

– Как романтично, поцелуй среди белого дня, – заметила девушка.

– Да… – протянула Раиса Семеновна.

– Вы не согласны?

– Согласна, очень романтично, особенно то, что это не его жена.

– Ого!

– Ого! Я тебе этого не говорила, – сказала Раиса Семеновна. – Просто неожиданно это… Хотя сплошь и рядом. Не наше это с тобой дело.

Женщины расплатились и вышли на залитую солнцем улицу.

– Когда ты наметила свою поездку к морю? – поинтересовалась тетя Рая. – Пойдем, я покажу тебе остановку, куда по утрам подъезжает автобус.

Остановка находилась в тенечке и продувалась потоками ветра от несущихся машин. За нею росли высокие сосны, откидывающие длинные тени перед собой.

– Приятный уголок, может, присядем? – предложила Кира.

Не дожидаясь ответа, девушка прибавила шагу и с легким стоном расположилась на скамейке, что стояла под козырьком остановки.

– Вы извините, я иссякла и от духоты и от жары.

– Может, дождь пойдет. Хорошо бы прибить пыль к земле, и температура снизится на пару градусов точно, – сказала Раиса Семеновна, щурясь от разбушевавшегося светила.

– Пара градусов? Обнадеживающие слова, – Кира усмехнулась. – Только море меня охладит.

Купленный вчера на ярмарке сарафан лип к телу, несмотря на свою невесомую и натуральную ткань.

Раиса Семеновна тоже присела:

– Я бы поехала с тобой, но мне тяжело два часа сидеть, и это в лучшем случае! Спина начинает болеть. И потом завтра мне придется опять выходить на работу, так как вторая консьержка в отпуске.

– Не волнуйтесь, я возьму телефон, ничего со мной не случится. Обещаю за буйки не заплывать. – Проговорила Кира.

– Мне что-то неспокойно, – заметила Раиса Семеновна. – Сама не знаю, какая-то тревога. Не иначе, как дождь хлынет, у меня такое бывает. Старая я уже, на погоду реагирую, – тетя Рая улыбнулась.

Кира получила четкие инструкции насчет всевозможных трудностей, которые могли подстерегать ее в поездке на море. Вплоть до такой мелочи, как себя вести, если она доплывет до необитаемого острова. Или ей, о ужас, нужно будет спасаться от людоедов. Вдоволь нахохотавшись во время этого разговора, Кира все-таки заметила, что тетя Рая выглядит несколько подавленной:

– Раиса Семеновна, вам грустно? Вы печальная, сами на себя не похожи, – девушке было непривычно видеть хозяйку в таком настроении.

– Ты знаешь, деточка, я думаю, это все-таки дождь. Бывает ощущение, что всё вокруг дрожит от напряжения или нетерпения. Как вода перед кипением в кастрюле чуть колыхаться начинает. Что-то давит на меня… – Раиса Семеновна задумалась, а потом вдруг произнесла, словно разговаривая сама с собой:

– Какое знакомое лицо… Вот бы вспомнить, кто это?

– О чем вы? – Кира вглядывалась в лицо тети Раи. – Вы кого-то в кафе увидели? Кроме нашего ловеласа со двора? Или вы его любовницу узнали?

– Нет, нет… Не бери в голову!

Они засиделись после ужина, уютно устроившись на балконе. Слышались голоса ночных обитателей со двора: то ли стрекот кузнечиков, то ли шуршание мелких ящериц в траве. Чудился легкий таинственный гул. Хотелось делиться друг с другом чем-то сокровенным.

– Мой молодой человек, Раиса Семеновна, вы, наверно, слышали от мамы, Влад. Вчера написал мне после долгих дней молчания.

Тетя Рая, не зная, как реагировать, чтобы ненароком не расстроить гостью, осторожно произнесла:

– Что же он написал тебе?

– О! Он был краток. «Привет» и «как ты?» – язвительно проговорила Кира.

– Ты не стала ему отвечать… – догадалась Раиса Семеновна.

– Хотела, ужасно хотела ответить. Но слова такие простые, я не могу передать ими своих переживаний. И потом, я не уверена, что надо отвечать.

– Бедная ты моя, влюбленная барышня, – сочувственно сказала Раиса Семеновна.

– Да, все это так тяжело… И вот я начала забывать, а он объявился снова. Меня это злит.

Кира встала с кресла и потянулась. От долгого сидения ноги затекли, а потом подверглись нападению тысячи мелких иголочек.

– В моей молодости не было мобильных телефонов. Если уж ты хотел быть с человеком, то ехал к нему на свой страх и риск. Не у всех же телефоны в квартирах находились.

– Тогда, наверное, приходилось совершать более взвешенные поступки, тщательней анализировать свои чувства. Это сейчас всё, как баловство. Захотелось вот написать ему, взял и отправил мне свои сообщения. А что за ними? Пустота… Поэтому, наверное, и браки раньше такие долгие были.

– Возможно… Но и тогда ошибались. Только сейчас ошибка – это цена сообщения, а раньше ошибка слишком дорого стоила. Тяжелее их было признать. Знаешь, говорили «стерпится – слюбится»… Может, сейчас и лучше даже: ошибся, упал, встал и дальше пошел, – улыбнулась Раиса Семеновна.

Мягкий свет от настенных плафонов освещал лицо пожилой женщины, она выглядела молодой и расслабленной. И Кире вновь захотелось спросить Раису Семеновну о том, почему она не создала семью. Девушка вспомнила, как моментально тетя Рая закрылась в прошлый раз от ее расспросов, и боясь, разрушить атмосферу спокойствия, она промолчала.

Внезапно загудел ветер. Он так неожиданно нарушил тишину, что обе женщины вздрогнули. Непонятно было, откуда он взялся. Как чей-то злой дух налетел на этот милый жилой комплекс из двух домов, чьи окна напротив друг друга невольно вынуждены изучать чужие судьбы. Ветер всё не утихал, со стонами шевелил он полоски жалюзи. Стало тревожно и неуютно. Закрыть бы скорее все окна и двери, а потом сидеть тихонечко и прислушиваться с надеждой, не угомонилась ли воздушная стихия.

Кира размышляла о том, что могла бы остаться навечно в этих краях, в этой квартире, на этом балкончике. Пожизненно отбывая срок своего существования на этой земле, проводить дни в тёплых беседах с Раисой Семеновной. Обсуждать прошлое, мечтать о будущем, но не совершать ничего в реальности. Только так можно уберечься от ударов судьбы, от болезненных уколов действительности.

Сейчас в голову девушке не могла проникнуть мысль о том, что такое спокойствие обманчиво, что в этих жарких краях даже ленивая удушливая нега не помешает состояться злу и ужасу.

Я пойду и просто посмотрю на нее. Во мне нет больше мести, мне всего лишь любопытно, каково это выйти из той истории незамаранной и чистой? Удивительно, что для кого-то моя боль и его разрушенная жизнь ничего не значат.

Как виновник произошедшего может спокойно существовать? Я выясню это. И тогда бессонные ночи оставят меня.

Всю ночь Кира провела во власти одного странного сна. Конечно, сновидений могло быть гораздо больше, но явственно запомнился только этот безумно тягучий и нелогичный сон.

Приснилось кафе, в котором Кира и тетя Рая были накануне. За одним из столиков опять сидел тот мужчина, у которого сын болен диабетом. Раиса Семеновна сказала, что мужчину зовут Лев. Лёва… Что ж, подходящее имя для такого крупного и добродушного человека. Невозможно представить его в напряженном, нервном состоянии, чтобы он суетился или спешил. Кажется, что в любой ситуации его не покидает умиротворенность и способность все контролировать, держать в узде.

Но в Кирином сне Лёва повел себя неожиданно. Он бегал и кричал, брызгая слюной:

– Где моя жена?! Где моя жена?

И при этом чуть не бросался на людей, выстроенных в шеренгу. В ряд стояли все обитатели двора, известные Кире: женщина, самая ранняя посетительница двора, что ухаживала за цветочными клумбами, кажется ее зовут Светланой. Людмила, молодая мама с сыном и грубоватым мужем. Тамара с мужем-инвалидом, рыжая девушка с двумя своими отпрысками.

Кира даже во сне похолодела, когда увидела работника Мишу, опять он безмолвно и бесстыдно разглядывал ее. И любопытная мелкая старушка, чье сухонькое лицо сплошь покрыто морщинками.

Все они стояли, вытянувшись по струнке, и с недоумением смотрели на орущего Леву. Когда мужчина издал особенно грозный возглас, Кира проснулась. В ушах еще стоял крик, который постепенно превратился в гул кипящего электрического чайника.

Раиса Семеновна встала, как всегда рано. Но в это утро она не пыталась сохранить тишину, чтобы не будить гостью. Наоборот, она шумела даже больше обычного в надежде, что Кира проснется и не опоздает на свой автобус, что повезет ее к морю.

Раиса Семеновна плохо себя чувствовала, почему-то кололо в области сердца, хотя она никогда на него не жаловалась. И голова была тяжелая, несвежая, будто затянутая туго платком. Раиса Семеновна даже хотела вызвать свою сменщицу, чтобы та ее заменила на работе. Но потом передумала и решила, если будет валяться в кровати весь день, то самочувствие еще больше ухудшится. Не поклонница таблеток, Раиса Семеновна заварила себе мяты, выпила и пошла будить Киру.

– Ого, а ты уже оказывается встала, красавица, – удивилась Раиса Семеновна, когда увидела собранное постельное белье в углу кресла.

Кира стояла у подоконника и кого-то рассматривала в окно.

– Доброе утро, тетя Рая, – оглянулась девушка на вошедшую хозяйку.

– Привет, золотко, а я всё думаю: эх, опоздает Кира, надо будить!

– Да сон такой чудной. Я рада, что проснулась наконец, и он закончился, – Кира выглянула опять во двор. – А вон и герой моего сна.

– Кто же это? – Раиса Семеновна тоже посмотрела вниз.

– Наш вчерашний Дон Жуан. Лев собственной персоной.

– Только не говори мне, что стала жертвой его чар, – улыбнулась Раиса Семеновна, – всё равно не поверю.

– А что? Он мужчина интересный! За ним точно, как за каменной стеной, разве нет?

– Ну, он, конечно, хозяйственный, заботливый, с малышом постоянно гуляет. Жена не работает. Он может содержать семью. Только вчерашний небольшой сюрприз в кафе чуть-чуть выбивается из красивой картинки, ты не думаешь?

– Да… Та брюнеточка ему явно не сестра… – Кира вздохнула.

– А вот та, что на качелях раскачивается, это и есть его жена. Вера.

Кира внимательно оглядела женщину. Она была невысокая, светловолосая, со стрижкой «каре». Худенькая, симпатичная.

– Они даже похожи друг на друга, Лёва и Вера. Оба белокожие, светловолосые, с круглыми лицами и широко расставленными крупными глазами, – Кира пыталась, как можно точнее выразить свою мысль. – Говорят же, что счастливые супруги даже внешне похожи между собой.

– Только Верочка раза в два точно ниже мужа по росту, – сказала Раиса Семеновна.

– И как бы они не были похожи, брюнетка нам обеим не померещилась. Счастья в их семье, наверное, нет… – добавила девушка.