Текст книги "О чем лают собаки"

ГЛАВА IV
СОБАКА ГЛАЗАМИ ВЛАДЕЛЬЦЕВ

Н. Н. Мешкова, Л.М. Фомина
СРЕДНИЙ ШНАУЦЕР: СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ

История этой породы в нашей стране насчитывает не более десяти лет, если исключить эпизод, связанный с первой мировой войной, когда средние шнауцеры ненадолго попали в Россию вместе с немецкими частями. Сейчас поголовье их быстро растёр и одновременно ширится популярность этой, как выразился один из приверженцев шнауцеров, «породы века». Многие хотят завести такую собаку, разыскивают описания породы в книгах и выставочных каталогах, расспрашивают владельцев шнауцеров.

Мы содержим собак этой породы более семи лет, целенаправленно наблюдая за их поведением, привычками. За это время накопился довольно большой и интересный материал. Он поможет познакомить читателей со средними шнауцерами поближе, создать не только общее впечатление о породе, но и раскрыть характеры шнауцеров, особенности их взаимоотношений с человеком и сородичами, их «деловые» качества. Мы наблюдали в основном за родственной группой собак, «семейством, состоящим из матери (Дарви-Вирджиния, или Варвара), двух её дочерей (две Улли – московская и челябинская), двоих сыновей (Умберто и Ренальдо) и двоих внуков (Вилимо и Клода).

Характер среднего шнауцера, его поведенческие особенности невозможно понять, не зная истории породы, целей её разведения и использования шнауцеров прежде.

Средний шнауцер (миттельшнауцер), а чуть раньше его называли жесткошёрстным (грубошёрстным) пинчером, имеет, как предполагают, очень древнее происхождение. Так, С.Штудер, занимавшийся реконструкцией этапов развития ряда пород собак, считает, что шнауцер ведёт свою родословную непосредственно от торфяных собак, останки которых найдены в доисторических поселениях (IV-III тысячелетие до н.э.) на территории современной Швейцарии. Он обнаружил значительное сходство в строении черепа торфяной собаки и шнауцера.

Предки современных средних шнауцеров – небольшие, довольно невзрачные на вид собаки, с жёсткой шерстью грязно-серого, коричневатого или рыжеватого цвета, сложением напоминавшие пинчеров. Их изображения появляются на картинах и гравюрах, начиная с XV века. Здесь этих псов можно видеть рядом с лошадьми, дилижансами и почтальонами. Известные полотна А. Дюрера, датируемые 1492-1594 годами, соответствуют периоду, когда художник держал шнауцера. Другие шнауцеры изображены на полотнах Рембранта, на одной из шпалер Лукаса Кранаха Младшего (1501), на полотне английского художника Д. Рейнольдса (1723-1792). В Штутгарте на площади есть фонтан начала XVII века с фигурой ночного сторожа в сопровождении собаки. Сторож держит в правой руке фонарь, в левой алебарду, а его спутник, несомненно, шнауцер.

В то время шнауцеры были простыми деревенскими псами, крепкими, выносливыми, не боящимися непогоды. Использовали их на редкость разнообразно. Они охраняли конюшни, причём с лошадьми жили в большой дружбе. Отсюда одно из старинных названий шнауцера – конюшенный пинчер. Применяли этих собак и для охраны гуртов скота. Странствующим по дорогам средневековой Европы купцам шнауцеры помогали стеречь повозки с товарами. С развитием общественного транспорта – дилижансов, эти собаки нашли ещё одно применение. Европа была почти сплошь покрыта лесами, и путешествие нередко становилось опасным – «пошаливали» разбойники. Шнауцер сопровождал дилижанс, бежал рядом с ним или впереди. Задачей собаки было как можно раньше обнаружить – учуять, услышать – появления людей в окружающем лесу и голосом предупредить об опасности возницу, почтальона, пассажиров, чтобы нападение не застало людей врасплох.

Ещё одно занятие средневекового шнауцера – охота. В лесу они помогали охотникам, выслеживая хорьков, ласок, других куньих, а также дичь. Дома эти собаки охотились уже самостоятельно – на мышей и крыс. Одно их старинных названия шнауцера – рэттлер – как раз и указывает на то, что собака эта – крысолов (ратте – крыса).

Характер использования способствовал закреплению и усилению у собак выносливости, неприхотливости, исключительной смелости, подвижности, умеренной злобности, отличного обоняния и слуха, а также быстроты реакции, постоянного интереса к окружающему, ко всему новому, что появляется вокруг, сообразительности. О последней особенности шнауцеров есть даже поговорка. Немцы говорят так: «Когда бог раздавал хитрость, первым был шнауцер». Шнауцеру часто приходилось действовать самостоятельно, надеясь только на самого себя, но, несмотря на это, у него сохранилась сильная привязанность к человеку, ориентировка на действия и желания хозяина.

Такой благодатный для дальнейшего развития комплекс собачьих свойств не остался незамеченным собаководами-энтузиастами. Во второй половине XIX века началась целенаправленная систематическая работа с породой, чему особенно способствовала организация в Германии «Пинчер-шнауцер клуба». По мере совершенствования средних шнауцеров как в отношении экстерьера, так и в отношении поведения порода находила все новых поклонников. Расширялся и круг служебных обязанностей. Во время первой мировой войны средние шнауцеры состояли при Красном Кресте в качестве санитарных собак, а также использовались для связи между отдельными войсковыми подразделениями немецкой армии. С оккупационными войсками шнауцеры оказались во Франции, где они сразу приобрели большой успех у иностранцев, живущих в Париже. Собак, получивших там название «немецкий конюшенный гриффон», начали интенсивно разводить, и порода закрепилась на новом месте. Таким же образом средние шнауцеры попали тогда и в Россию. Они прекрасно перенесли суровые зимы, продолжая выполнять обязанности санитарных и связных собак, а также охраняя военные склады. Однако в России шнауцеры исчезли с уходом немецкой армии.

В настоящее время в ряде стран средних шнауцеров продолжают использовать и как служебных собак, и как охотничьих. В США, например, они – полицейские собаки, в Чехословакии – отлично работают на таможнях, отыскивая по запаху наркотики и взрывчатку. Во Франции за шнауцерами сохранилась их прежняя обязанность – ловля крыс и мышей, а также помощь в охоте на дичь.

Универсальность породы сделала средних шнауцеров весьма популярными во всём мире. Они – та самая золотая середина, которая наилучшим образом соответствует потребностям современного человека, если он хочет иметь активную, жизнерадостную собаку, пригодную на все случаи жизни. Этот пёс – в меру крупный (до 50 см в холке), сильный и злобный, чтобы справиться с обязанностями не только сторожа, но и защитника хозяев, их дома, сада, машины. Одновременно он достаточно мелкий, чтобы «вписаться» в любое, даже самое малогабаритное жилище, устроиться под ногами хозяина в общественном транспорте или машине, а также свести к минимуму заботу о его кормёжке и уходе.

Миттельшнауцер

Несколько слов о внешности. Она довольно необычна. Привлекает внимание почти квадратный формат, интересный окрас – «перец с солью», при котором каждый остевой волосок имеет хоны – белые и чёрные; несколько удлинённая шерсть на животе и ногах, бородатая и усатая морда (в переводе с немецкого шнауцер означает мордаш). Коротко купированный хвост и острые, тоже купированные уши дополняют его своеобразную внешность.

Когда средние шнауцеры только появились на наших городских улицах, они вызывали удивление, а порой и недоумение прохожих. Были случаи, когда наших собак в сумерки принимали за рысей и по-настоящему пугались. Так произошло с Варварой. Она гуляла на краю пустыря, а под освещёнными окнами зала столпились родители, ожидавшие своих детей. Собака, занятая исследованием территории, выбежала из-за куста. Один из родителей, едва взглянув на неё, с криком: «Рысь, рысь!» – побежал к подъезду. Не разобравшиеся что к чему люди бросились за ним. У дверей остановились, и тут уже, к своему и нашему облегчению, увидели собаку, действительно чем-то смахивающую на рысь. Так же Варька дважды вводила в заблуждение деревенских старушек, которые было приняли её за козу. Внешность собаки весьма способствовала этому – та же бородатая морда, удлинённая шерсть на животе, сероватый окрас. Впечатление, что перед ними коза, у старушек оказалось настолько сильным, что когда «коза» залаяла, одна из них начала мелко-мелко креститься со страху, а другая, удивившись, сказала: «Сколько лет живу, в первый раз вижу, чтобы козы лаяли». Сейчас, когда средних шнауцеров становится в стране все больше, особенно в крупных городах, когда они стали появляться на выставках, дрессировочных площадках, им уже не удивляются. Люди узнают их на улице, заинтересованно разглядывают, подойдя поближе.

Улли московская

Основная породная черта этих собак – склонность брать на себя и с большим энтузиазмом выполнять, безо всякого понукания и поощрения со стороны хозяина, обязанности сторожа. Средний шнауцер – прежде всего и преимущественно сторожевая собака. И это надо обязательно учитывать тем, кто решит остановится на такой породе. У всех наших собак сторожевые качества выражены в довольно сильной степени. Удивляться здесь не приходится. Ведь отбор – в течение, по крайней мере, нескольких сотен лет – вёлся именно по этому признаку. Шнауцер постоянно настороже – и не только дома, но и на прогулках, во время поездок на машине или в общественном транспорте, за городом, особенно в лесу. Москвичка Улли, например, в любое время суток сразу реагирует на звук открывающегося на этаже лифта, начинает прислушиваться, подходит к двери. Не менее чутко она отзывается и на происходящее за окном: на любой громкий, неожиданный звук – лай, крик, визг тормозов – подбегает к окну и смотрит вниз. На прогулке, будучи отпущена с поводка, почти всегда настороже, и не подпускает к хозяйке, особенно вечером, не знакомых ей людей. На поводке тоже часто смотрит по сторонам, любит, забравшись повыше, осматривать окрестности. Во время поездки в поезде охраняет купе, в самолёте – пространство возле хозяйского кресла. Её мать Варвара отличается на посту сторожа автомашины. На эту собаку хозяева спокойно могут оставить автомобиль – сидя внутри, она не даёт никому даже прикоснуться к хозяйскому добру, не то чтобы попытаться открыть дверцу. Однажды на этой почве с Варькой произошёл конфуз. В летний зной хозяин пошёл прогуляться с ней по лесу. Как обычно, она рыскала по кустам, насторожённо останавливалась, прислушивалась. И в какой-то момент пропала, не подбежала на зов. Некоторое время хозяин звал её, искал, пока наконец не вышел из леса на поляну. Здесь стояли «Жигули», а чуть поодаль на траве сидели люди. В машине же на месте водителя гордо восседала Варька. Увидев подходившего хозяина, она радостно бросилась к нему. Как выяснилось их разговоров с владельцами машины, все это время собака охраняла от них «Жигули». Она выбежала из леса к машине, стоявшей с открытой дверью, и забралась на переднее сиденье. Произошло это так быстро, что люди, расположившиеся закусить на траве, даже не успели преградить ей путь. Они, разумеется, попытались прогнать непрошеного сторожа, причём действовали сначала уговорами, а потом все более решительно. В неравной схватке с обозлёнными владельцами машины, вооружившимися палками, Варька потеряла зуб, получила сильный удар по ноге, но стойко держала оборону до прихода хозяина. Ему ни чего не оставалось, как извиниться перед людьми и, забрав собаку, поскорее удалиться с места происшествия.

Улли челябинская

Но в памяти остались и другие случаи, когда наши собаки действительно оказывали помощь своим владельцам. Из всех шнауцеров, о которых мы рассказываем, только две Улли обучались и сдали испытания по общему курсу дрессировки и по защитно-караульной службе. Московской, к счастью, пока не пришлось применять на практике полученные навыки по задержанию человека. А вот челябинская Улли успела отличиться. Её хозяйка, работая в охране автобазы, регулярно брала собаку с собой. По несколько раз за ночь они обходили всю территорию. Улли деловито сновала между рядами машин, обегала вокруг построек, насторожённо прислушивалась у забора и потом удовлетворённо возвращалась к хозяйке. Но однажды собака заскочила на грузовик и тут же послышался её яростный лак. Когда хозяйка, лавируя между машинами, подбежала к этому месту, то увидела, что на подножке грузовика стоит мужчина, и старается отбиться от нападающей на него собаки. Увидев сторожа, человек спрыгнул и попытался убежать. Улли метнулась за ним и, высоко подпрыгнув, повисла на спине. Неудачливый угонщик не устоял на ногах и упал. С большим трудом удалось хозяйке отозвать разбушевавшегося пса. Вдвоём они отконвоировали нарушителя в помещение и охраняли до приезда наряда милиции.

Заходить в квартиру, где живёт средний шнауцер, чужим людям тоже небезопасно. Та же челябинская Улли ведёт себя с ними в присутствии хозяев довольно лояльно. Но стоит тем выйти из комнаты или дать собаке особый знак, как та настораживается, вся напрягается и на малейшее резкое движение человека реагирует предупреждающим рычанием. Улизнуть от такого сторожа, оставшись невредимым, практически невозможно.

Проявляется у наших шнауцеров и другая, исторически выработанная склонность – к охоте. Сейчас, когда так много разных специализированных охотничьих пород собак, вряд ли кто захочет заводит шнауцера специально для охоты. Но ту их особенность обязательно нужно учитывать. Даже в условиях большого города наши собаки находят для себя «охотничьи» объекты – голубей, ворон, кошек. Стремление догнать и схватить выражено у некоторых так сильно, что приходится специально отучать их. Это тем более важно за городом, в лесу. Постоянная насторожённость, хорошее обоняние и слух позволяют собакам часто обнаруживать разных мелких животных.

Сейчас, при почти повсеместном оскудении фауны, найти в наших угодьях хоря, ласку, норку – объекты охоты со шнауцером в далёкие времена – почти невозможно, да и не нужно. Но всё же мы дважды были свидетелями, как наши собаки обнаруживали куньих. Первым отличился Умберто. В Ярославской области, в её глубинке, шли мы как-то берегом небольшой речушки. Умберто и Варька рыскали вокруг. Вдруг в зарослях ольшаника он заметался, послышался треск сухих веток, возня и потом визг. Нам показалось, что Умберто напал там на щенка. С криком «Фу!» бросились на шум и увидели, как собака преследует между кустами какого-то юркого тёмного зверька. В мгновение ока пёс догнал его и схватил. Услышав брань в свой адрес, отбежал с добычей в сторону и не подошёл до тех пор, пока его не позвали по-хорошему. Поняв, что ничего плохого его уже не ждёт, Умберто, виновато приблизился к хозяйке и положил у ног помятого, но всё же живого зверька. Это была европейская норка. В другой раз повадки охотника на куньих проявила московская Улли во время прогулки у дрессировочной площадки «Плющево» в Москве. Хозяйка шла с ней вдоль железной дороги по краю парка. Неожиданно собака резко свернула в сторону, влезла в кусты и стала их усиленно пронюхивать, а потом вдруг зашлёпала передними лапами по траве (манера хватать предмет передними лапами, одновременно и резко выбрасывая их вперёд, свойственна шнауцерам). Улли ещё продолжала суетиться внизу, а вверх по старому высохшему дереву лезла ласка. Грандиозный, красивый зверёк добрался до последней развилки и замер. Хозяйка поспешила взять шнауцера на поводок и увести, пока он не обнаружил ласку на дереве и не устремился за ней. В том, что собака попыталась бы влезть на дерево, сомнений не было. Ведь шнауцеры легко запрыгивают в довольно высокие, около двух метров, развилки деревьев, забираются по наклонным стволам, залезают на густые, плотные кусты.

Варвара

Встречи с куньими, конечно, большая редкость. А вот с крысами и мышами шнауцерам приходится иметь дело гораздо чаще. Московская Улли, например, охотится за мышами прямо в квартире на восьмом этаже. Эти вездесущие грызуны время от времени проникают в кухню через разные оставленные строителями отверстия. Собака слышит шорохи, не доступные человеческому уху, и осторожно идёт на звук. Если мыши на поверхности нет, шнауцер начинает пронюхивать углы и щели, а обнаружив зверьки за плинтусом, под батареей, принимается яростно царапать это место. Если мышь появилась в поле зрения, он делает резкий бросок вперёд, вытягивает передние лапы и старается ими придавить зверька к полу. Мыши, конечно, тоже шустрые, и среди мебели, других предметов им чаще всего удаётся скрыться. Но уже одно присутствие в квартире собаки, активно преследующей мышей, как мы могли заметить, вынуждает их поскорее покинуть помещение. С серой крысой справиться посложнее, но и здесь шнауцеру помогают его смелость, напористость и молниеносная реакция. Нам самим не приходилось видеть, как эти собаки охотятся на крыс. Владельцы других шнауцеров рассказывали нас, как азартно и часто успешно действуют их собаки при встрече с этим умеющим за себя постоять грызуном.

Совсем недавно, на осенней (1988г.) выставке собак, проводившейся одним из клубов собаководства, многие стали свидетелями интересного случая. Выставка по традиции проходила на обширной лесной поляне. Рядом, на соседних рингах, выставлялись эрдельтерьеры и афганы. На свободных участках поляны и в кустах резвились собаки, ожидавшие своего выхода на ринги. Неожиданно раздались возгласы: «Смотрите, заяц, заяц!» Не успели мы сообразить, что к чему и где заяц, как прямо через наш ринг, едва не налетев на судейский столик, промчался крупный заяц, а вслед, отстав метра на три, пронесли два средних шнауцера. За ними ещё метрах в десяти пробежал одинокий эрдель. Они пересекли несколько рингов, причём заяц, петляя, бросался из стороны в сторону, шнауцеры отставали, но на прямой расстояние между ними снова сокращалось. Наконец он достиг края леса и скрылся. Вбежали в заросли и собаки. Этот случай удивил нас – из всего множества собак разных пород, которые крутились на поляне без привязи, только средние шнауцеры мгновенно среагировали на появление животного и сразу начали преследование. Даже афганы растерялись, когда мимо них стрелой пронёсся живой заяц. Наверное, именно постоянная насторожённость, готовность к действию, присущие средним шнауцерам, сыграли и здесь решающую роль.

Клода

Сильно выраженные охотничьи наклонности этой породы надо обязательно учитывать при воспитании щенков. В своё время мы не придавали таким повадкам особого значения и не всегда настойчиво пресекали попытки своих щенков к преследованию животных. Думалось, что с возрастом это пройдёт, как проходило у многих знакомых собак. Но мы ошиблись. И какое-то время испытывали определённые трудности со взрослыми собаками, когда пришлось, видя повышенное охотничье рвение, специально заняться их перевоспитанием.

Только к лошадям мы заметили у наших шнауцеров лояльное отношение. Например, московская Улли с её выраженным стремление к охоте (она скрадывает даже собак), увидев впервые лошадь на выставке в Битце, как-то сразу прониклась к ней доверием и затрусила рядом по дорожке. И тогда вспомнилось – ведь раньше-то шнауцеры жили чаще всего на конюшнях и постоянно вертелись возле лошадей. Отбор, вероятно, шёл и по признаку спокойного, дружелюбного отношения к лошадям, которых эти собаки должны были охранять. Возможно, и в современных средних шнауцерах такой поведенческий признак ещё удерживается. Хотелось бы знать, а как ведут себя с лошадьми другие представители этой породы?

У собак нашего семейства выражена ещё одна поведенческая черта – стремление к перетаскиванию разных предметов, к апортировке. Часто они это делают спонтанно, подберут, например, на прогулке приглянувшуюся им палочку и несут её до самого дома. Такую особенность можно использовать с пользой для хозяев. Ренальдо, владельцы которого живут на последнем этаже старинного дома с высокими и крутыми лестницами, использовали как безотказного почтальона. Каждое утро после прогулки хозяин доставал из почтового ящика газеты, давал их в зубы собаке, и пёс с воодушевлением бежал наверх, где его уде ждали. А сам хозяин спокойно отправлялся на работу. Так же собака апортировала, но уже вниз, забытые им при выходе из дома перчатки. Ключи, которые передавала хозяйка. На прогулке Ренни был счастлив, если ему доверяли что-нибудь нести. Тогда он принимал деловой вид и переставал обращать внимание даже на подбегавших к нему знакомых собак. Примечательно, что заинтересованность в переноске предметов никогда не поощрялась хозяевами, так сказать, материально: кусочком лакомства, только одобрительным словом, лаской. Московская Улли тоже готова нести домой корреспонденцию, передавать, бегая из комнаты в комнату, вещи от одного члена семьи к другому, доставать из-под дивана и кровати закатившиеся туда предметы и подавать владельцу, приносить хозяевам и гостям тапочки, но все это – в надежде не столько на ласку, сколько на лакомый кусочек. Склонность средних шнауцеров к транспортировке предметов успешно использовали в годы первой мировой войны.

У многих собак этой породы отличное обоняние. Обе Улли, занимавшиеся по программе защитно-караульной службы, показали высокие результаты при выборки вещи по заданному запаху. Московская Улли, хотя с ней специально предварительной работы не проводили, в первом же предъявлении, когда хозяйка, скомандовав: «Нюхай», поднесла к её носу полочку с запахом чужих рук, заинтересованно стала обнюхивать этот предмет. Когда же собаку послали вперёд, где среди четырех одинаковых палочек с запахами разных людей была одна с искомым запахом, Улли обследовала сначала все, а потом взяла зубами именно ту, что требовалось. И в дальнейшем она не ошибалась, выполняя это задание. Год спустя после сдачи по ЗКС хозяйка решила продемонстрировать гостям способности собаки в выборке вещей. Собрала у нескольких гостей по два предмета. По одному из них разложила на полу, а среди остальных выбрала ключи и дала их занюхать Улли. Та не отказалась и обнюхала со всех сторон. Когда её послали к лежащим на полу предметам, пошла, сунулась носом к каждому и задержалась над часами с браслетом, принадлежавшими как раз тому гостю, чьи ключи она только что нюхала. Потом очень нерешительно посмотрела на хозяйку. Та стоял среди гостей и незаметно следила за собакой. Тогда Улли вздохнула и потихоньку стала тянуть браслет к себе. Опасаясь, чтобы она не выронила часы на пол, хозяйка подошла и подставила под них руку. Улли с облегчением выпустила изо рта выбранную вещь и принялась увиваться возле хозяйки в надежде на вознаграждение за правильный выбор.

Благодаря хорошему обонянию, сообразительности, заинтересованности в апортировке среднего шнауцера легко можно обучить отыскивать потерянную вещь. Это делают все собаки из описываемого семейства, но особенно преуспевает киевлянка Клода. Её владельцы, в силу, наверное, своей профессии (они художники, которым, как людям творческого склада, иногда свойственна забывчивость), время от времени на прогулках с собакой или на этюдах, куда её тоже нередко берут, теряют какие-то предметы. Клода отыскивает их просто мастерски. В этом деле она выработала свою тактику и, когда слышит: «Клода, ищи», – бросается сначала прямо назад по следу до места, где повернули обратно, а потом, если ничего не найдёт, начинает ходить зигзагами вправо и влево от основного следа. Эти полезные для человека способности породы также были подмечены кинологами, и сейчас, как мы уже упоминали, средние шнауцеры «служат» на таможне и в полиции ряда стран.

Портрет будет, наверное, более живым, приближённым к оригиналу, если рассказать и о других ярко выраженных особенностях их поведения.

Шнауцеры в высшей степени заинтересованно относятся к окружающему – активно стремятся познакомится со всем новым, необычным, что появляется вокруг них и что они замечают, или хотя бы наблюдают за происходящим вокруг. Московская Улли подолгу, иной раз десятки минут, простаивает у окна, «облокотившись» на низкий подоконник, и с восьмого этажа следит за улицей. Замечает там многое и по-своему «комментирует» происходящее. На бегущих людей, на идущих с громоздкой ношей рычит. Не выносит чужих собак, особенно бегающих свободно. Хорошо различает знакомых собак. На появления тех, с которыми она в дружеских отношениях, реагирует спокойно, просто провожает их взглядом. На своих недругов – а их в округе двое – яростно лает и готова броситься в атаку. Не менее заинтересованно она относится к происходящему в квартире. Многие изменения – появление новых вещей, перестановку – замечает и обследует. Любит наблюдать за домашней работой, особенно той, которую выполняют редко. Если ей что-то непонятно в ней, подходит ближе, обнюхивает, смотрит. Когда открывают ящики, низко расположенные полки, Улли сразу подходит и сует нос внутрь. Кстати, её мать, Варвара, получила своё домашнее имя по пословице «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Ещё в щенячьем возрасте она пострадала от своего чрезмерного любопытства: желая видеть, что происходит за соседней дверью, просунула туда мордочку, которую ей нечаянно прищемили.

Эти собаки – большие любители путешествовать: на машине, в электричке, в автобусе. Насколько можно судить по поведению, влечёт их именно возможность наблюдать калейдоскопичную, всё время обновляющуюся картину за окнами, к которым Варвара, её дети в внуки сразу «прилипают», стоит транспорту начать движение. Такое неуёмное любопытство сохраняется у наших шнауцеров и в старшем возрасте, когда их одногодки других пород уже превратились в степенных псов, мало интересующихся окружающим, если оно не имеет к ним непосредственного отношения.

Средние шнауцеры вместе с тем и игривые собаки. Они не только демонстрируют своим хозяевам и окружающим обычный набор собачьих игр. Приходилось видеть у наших собак самостоятельно придуманные ими развлечения. Вот как проявил себя Вилимон, носясь взапуски по лугу со своей бабушкой Варварой. Как-то раз, убегая от неё, он споткнулся на ходу и, не удержавшись на ногах, кувыркнулся через голову. Варька не смогла сразу затормозить и промчалась мимо. Оказавшись таким образом позади неё, Вилимон быстро вскочил на ноги и бросился в обратную сторону. Варька уже не догнала его в этот раз. Буквально на следующий день все повторилось, но с той только разницей, что теперь внучек уже сам перевернулся через голову, резко погасив таким образом скорость. И бабушка опять промчалась мимо, дав ему время развернуться и припуститься в другом направлении. Так, с первого раза пёс уловил преимущество кувырка через голову и потом стал часто применять его в играх с Варварой. Для неё же «творческая» находка Виллимона оказалась сущим наказанием. Догоняя его, она, конечно, не могла предвидеть, когда ему вздумается применить свой коварный приём, и, соответственно, не могла заранее затормозить. Поэтому догнать внука, если он того не хотел, ей больше не удавалось.

Московская Улли тоже придумала себе игру, но то было уже чисто домашнее, комнатное развлечение. Как и многие другие собаки, она с большим усердием подаёт тапочки гостям (предварительно утащив их из прихожей). Но этого ей показалось мало. Она наловчилась снимать тапочки прямо с ног и, походив с ними по квартире, возвращать, ожидая одобрения. Такое, естественно, не всем нравилось, и Улли прогоняли, поглубже одевая обувь на ноги; но эти предосторожности помогали мало. Собака начинала следить за гостями, и стоило кому-либо усесться поудобнее, положив ногу на ногу, как она подходила незаметно, быстро сдирала тапочку с ноги и убегала в другую комнату. Частые гости, зная эти проделки Улли, предпочитали держать обе ноги на полу, если не хотели остаться босыми. Но собака перехитрила и их. Она ложилась поближе и выжидала момент, когда можно будет, потянув легонько за носок тапочка, снять его незаметно для гостя, а потом гордо принести ему же. Эта игра никогда не надоедает собаке, чего нельзя было сказать о её невольных партнёрах.

Вообще же удалось подметить, что у шнауцеров удивительно быстро, часто с одного-двух сочетаний, образуются новые навыки. Наверное, основную роль тут играет их постоянная готовность воспринимать, замечать многое из того, что от них ждёт хозяин, и легко обучаться, а также вырабатывать навыки, действия уже в своих собственных интересах. Можно понять французских поклонников породы, которые называют шнауцеров «собаками с человеческим интеллектом». У нас было немало случаев убедиться, что в этом преувеличении есть немалая доля справедливости. Вот что придумала московская Улли, с детства отличавшаяся отличным аппетитом, чтобы пополнить свой рацион ещё несколькими лишними кусочками. Слыша по несколько раз в день, как хозяйка приглашает членов семьи к столу, собака решила взять эту обязанность на себя. Сначала, услышав приглашение, она стала бегать к ним, тыкать носом, подталкивать головой, теребить лапами, совать в руки тапок. Когда её усердие заметили и отблагодарили сухариком, дело завертелось. Улли усаживалась на кухне и ждала, когда закончат приготовление пищи и накроют на стол. Если, по её понятию, пора было звать хозяина, она уходила в комнату, брала его тапок и с ним в зубах усаживалась на кухне, вопросительно взглядывая на хозяйку. Когда ей говорили: «Пора» или «Зови», собака срывалась с места и неслась приглашать к столу. Услышав: «Рано», – укладывалась на пол и опускала рядом тапочек. Если накрывание на стол растягивалось надолго, Улли постепенно начинала терять терпение. Подходила к столу и, приподнявшись на задние лапы, заглядывала на него, как будто выясняла, чего ещё там не хватает. Собака испробовала и другие способы «заработка». Например, вздумала начать «натуральный» обмен, – вспомнив, видимо, как когда-то её обучали приносить и отдавать хозяину апортировочный предмет. Этот навык Улли перенесла в иные ситуации. Когда ей хочется получить какое-то определённое лакомство, она бежала а одним из своих мячей и молча усаживалась возле хозяина, не выпуская игрушку изо рта. Если на неё обращали внимание, совала предмет в руки, а сама приподнималась и заглядывала на лакомый кусок. По своему почину она стала доставать из-под дивана, стола закатившиеся туда предметы и совать потом их хозяевам, а также подавать газеты, когда они случайно падали на пол.

Закончим на этом нашу зарисовку. Таким представляется нам средний шнауцер по наблюдениям за несколькими членами одного семейства. Разумеется, владельцы других шнауцеров могли бы дополнить это описание, добавить новые, интересные штрихи. А хозяева собак иных пород и беспородных, возможно, увидели в портрете кое-что свойственное своим питомцам. Ну что же, ведь средний шнауцер – собака, и ничто собачье ему не чуждо. Мы же рассказали читателям о наиболее ярких, обращающих на себя внимание чертах его характера. В целом, нам думается, нарисованный портрет все же достаточно характерен. Владельцы средних шнауцеров имеют деятельных, решительных, сообразительных, независимых и в то же время преданных собак с ценными задатками разнообразных рабочих качеств. Но развитие этих качеств, установление гармоничных отношений со шнауцером, одинаково приятных для обеих сторон, возможно при одном условии: собака такой породы нуждается в самом серьёзном подходе, в хозяине, если и не имеющим большего опыта в воспитании собак, то обязательно стремящимся приобрести его. Только рядом со знающим и понимающим, властным и вместе с тем добрым хозяином шнауцер будет по-настоящему счастлив.