Текст книги "Храм Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке"

Исторический путеводитель.
Улица Большая Ордынка.
Храм Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Б. Ордынке.

В Никоновой летописи Москва упоминается под 1147 годом в связи с именем Ростовско—Суздальского князя Юрия Долгорукого. На основании этого документа была принята официальная дата возникновения Москвы. Но Москва в летописи упоминается как город и, следовательно, первые посады на этой территории возникли гораздо раньше.

Упоминание о Москве в Никоновой летописи. Список XVII века

Летописное упоминание о Москве – дошедший до нас русскоязычный исторический документ. Но, возможно, сохранились более ранние иноязычные записи. Так, например, лингвисты, исследуя происхождение топонима и гидронима Москва, выдвинули предположение, что это слово принадлежит к одному из языков финно–угорской языковой группы. Это сложное слово, состоящее из двух частей (моск–ва), значение которых, по разным версиям, в переводе связано с понятиями «мокрый», «мостки», «вода», «река», возможно, указывает на наличие переправы, брода через водное препятствие на пути[1]1
  История Москвы./Сост. М. М. Горин. Т. 1. М.: Мосгорархив, 1997. С. 29–33.


[Закрыть]. Удобная переправа была известна издревле, и находилась у впадения реки Яузы в реку Москву. У подножия Таганного холма реки Москва и Яуза были широкими, мелкими и удобными для переправы. Эта переправа соединяла все основные торговые дороги Древней Руси, приходившие к основной торговой площади древней Москвы. На эту площадь доставлялись товары с запада, востока, юга и севера местными и иностранными торговцами. Место было примечательно тем, что по сторонам его находились высокий, острый холм, впоследствии получивший называние «Кремлевский» (от греческого «кремнос» – крутизна, крутая гора) и высокий, широкий холм с плоской вершиной – «Таганный» (от греческого «тэганон» – сковорода). (По Софийской летописи древнерусское слово «кремль» обозначает крепость внутри города). Между этими холмами и находился древний московский торг. Значение этого места для наших предков было огромным, поскольку даже административное деление древней Москвы установилось относительно этой основной торговой площадки с переправами; части Москвы носили названия Заяузье, Заречье и Зарядье. Дороги из самых древних городов Руси (история которых по сегодняшней официальной версии исчисляется в 1000 и более лет) также приходили сюда. Таковыми городами являются Смоленск, Ярославль, Ростов Великий, Казань, Великий Новгород, Псков, Ладога.

Храмовая икона апостола Андрея Первозванного

Предание повествует, что Апостол Андрей Первозванный, по Воскресении Христа, отправился распространять Христово учение в славянские страны, простирающиеся до самого Черного моря и Дуная. Он первый проповедал учение Христа в Византии, где поставил первых пресвитеров Церкви. По промышлению Божию Апостол Андрей пошел к реке Днепр в Русской земле и дошел до Киевских гор. Поставив здесь поклонный крест, Апостол пошел на север Руси, где ныне расположен Великий Новгород и Старая Ладога – древняя столица Северной Руси. На север Руси апостол шел по нынешней Тверской дороге. В «Повести временных лет» есть известие о посещении апостолом Андреем Первозванным города Великие Луки, что расположен в нынешней Псковской области[2]2
  Мошин А. Н. Легенды Великих Лук // Богословские труды. М., 1982. № 27. С. 196–211.


[Закрыть]. В соседствующей Тверской области есть еще один примечательный городок с греческим названием Андреаполь, что в переводе на русский означает «Андреев город»; это еще раз подтверждает посещение Апостолом этих мест. Видимо, в Северной Руси Православная Христова вера распространилась и укрепилась раньше, чем в Южной, поскольку многочисленные археологические находки, обретенные при раскопках в древних северных городах России, свидетельствуют в пользу этого предположения.

Киев. Церковь св. Андрея Первозванного. Рисунок Н. Соколова. XIX век

Апостол Андрей Первозванный нес Христово учение на греческом и арамейском языках (древний язык торговцев), путешествуя вместе с торговыми караванами. Двигаясь по древнему торговому пути «из варяг в греки», он мог посещать и древние московские посады Заяузье и Заречье, ставшие впоследствии частями града Москвы, где при слиянии рек Москвы и Яузы была возможность переправы для продолжения пути. Рядом с этой переправой находилась еще одна переправа, – у слияния рек Москвыи Неглинной, исторически известная как Крымский брод (ныне в этом месте находится Крымская набережная). Свое название брод получил по названию Крымского полуострова, в портах которого реализовывался товар, доставленный по торговому пути «из варяг в греки». Крымский брод мог быть одним из ориентиров на этом древнейшем торговом пути. Основным занятием населения древних московских посадов было обслуживание торговых караванов, воинов и путешественников, останавливающихся у переправ. Ориентирами этой местности являлись плоский Таганный и острый Кремлевский холмы. Подобный природный ориентир, отмеченный торговыми людьми на пути «из варяг в греки», был и в древнем Киеве, который, по известиям летописцев, также посещал св. Андрей Первозванный во время своей апостольской миссии.

Проходя через Заяузье или Заречье, Апостол Андрей Первозванный проповедал местным жителям, воинам и торговцам Христово учение, а значит, в подтверждение исполнения своей апостольской миссии должен был установить поклонный крест на высоком месте (на вершине холма). Очень символично, что уже в наши дни, 12 июля 2003 года, произошло великое историческое событие. Впервые, после почти векового богоборчества, в Москву был привезен для поклонения и молитв ковчег с мощами Апостола Андрея Первозванного, доставленный со Святой горы Афон. На Афонском подворье, ныне расположенном на Таганке (Заяузье), ковчег был поставлен для поклонения и молитв, после пребывания его в Кафедральном Храме Христа Спасителя. Спустя почти 2000 лет cтопа Андрея Первозванного с крестнымходом вновь ступила на святую и славную землю Москвы. После пребывания мощей св. Апостола Андрея Первозванного в Москве, они были самолетом доставлены в города Владивосток, Минск, Мурманск, Севастополь. Таким образом, православные россияне, белорусы и украинцы, проживающие на бывшем постсоветском пространстве, как бы вновь были просвещены Первоапостолом Андреем.

Замоскворечье

Замоскворечье (в древности – Заречье) как территориальное понятие упоминается в документах с 1365 года. Но освоение этой обширной местности, лежащей в излучине Москвы реки, началось много раньше. Местность эта издревле имела хозяйственное и оборонное значение, прикрывая заречные территории в период становления города. Первые селения Заречья возникали вдоль берега реки и сухопутных дорог, соединявших Москву с древними городами и сходившихся у брода под Боровицким холмом и у переправы, находившейся при слиянии рек Москвы и Яузы. Улицы, расположенные в Замоскворечье, в основном сохранили первоначальный рисунок древних путей. Большая Ордынка, Пятницкая, Новокузнецкая улицы, – производные развития Большого посада и Кремля: передвигался торг и пристань, передвигалась переправа через Москву–реку, а с ней возникали новые магистрали от главного торга в Заречье. Но проторенные ранее пути не исчезали, а становились дублерами вновь возникавших.

В XV веке, судя по летописным данным, берега Москвы–реки, за исключением Великого луга, были плотно заселенными, благодаря древнему московскому торгу, захватившему часть заречной территории. К концу XV века древний торг уже теряет свое былое значение. Основная торговля сосредоточилась на Большом посаде, близ будущей Красной площади. Напротив Кремля появился Государев сад. Для его обслуживания вдоль Москвы–реки расселились три слободы дворцовых садовников: Верхние, Средние и Нижние. Южнее старицы Москвы–реки (водоотводного канала) находились большая Кадашевская слобода, образовавшаяся на основе дворцового села (здесь жили дворцовые ткачи), и слобода овчинников с церковью Михаила Архангела. Еще дальше к югу, между современными Новокузнецкой и Якиманкой, размещались слободы, обслуживавшие торговые дороги. На окраине Заречья оседали казанские и ногайские торговцы, постоянно торговавшие с Москвой, которые образовали Татарскую слободу (впоследствии Татарские улица и переулок; теперь, соответственно Большая Татарская и восточная часть Климентовского переулка). («Татарами» в Древней Руси называли всех иноверцев азиатского происхождения, также как и «немцами» – всех пришельцев из Европы). Поселения перемежались с полями и лугами, о чем напоминают названия улицы Полянки, Лужниковской улицы.

На рубеже XV–XVI веков утвердилось начало существующей Пятницкой улицы. В ту пору это был кратчайший путь от моста до небольшого торга с церковью мученицы Параскевы Пятницы, впоследствии давшей улице имя.

План Москвы И. Готофреда. XVII век

Застройка Замоскворечья развивалась среди лугов для выпаса скота, называвшихся «вспольями». На планах Москвы XVII века показано обширное «всполье» в районе Ордынки. Впоследствии луга здесь исчезли, а память о них сохранилась в топонимической привязке храмов вмч. Георгия (Иверской иконы Божией Матери) и вмц. Екатерины «что на Всполье».

В XVI и XVII веках в Замоскворечье возникла широкая сеть новых военных поселений. Иван Грозный с 1550 года основал в Замоскворечье целую полосу стрелецких слобод вдоль нынешнего Климентовского переулка. По–видимому, опорой этой защитной цепи служил Климентовский городок – острожек – укрепление (вблизи стоящей поныне церкви сщмч. Климента Римского на Пятницкой), существовавшее еще в начале XVII века. Вплоть до середины XVII века заселение Замоскворечья имело преимущественно военный характер, в связи с чем этот район часто именовали Стрелецкой слободой[3]3
  Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье. /Ред. Г. В. Макаревич. М., 1994. С. 29–41.


[Закрыть].

В 1612 году, в период польской интервенции, в районе улицы Ордынки и Климентовского переулка проходили активные военные действия (здесь находился центр сопротивления полякам).

Летом 1612 года войска Второго и остатки Первого ополчений соединились у Москвы. В августе 1612 года были отражены попытки гетмана Ходкевича пробиться к осажденному в Кремле и терпевшему голод польско–литовскому гарнизону. Вот как описывает эти события «Новый летописец»: «На утро вестники приехав, сказали князю Дмитрию Михайловичу, что гетман из Вязьмы поднялся, и уже близ Москвы. Князь Дмитрий же Михайлович Пожарский с ратными людьми вышел против него. Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой вышел со своими и встал по другой стороне Москвы реки у Крымского двора…

С гетманом, от первого часа до восьмого бились одни конные полки князя Дмитрия Пожарского. Казаки ж, яко пси лающие, говорили: «богатые пришли из Ярославля и сами смогут отбиться от гетмана…» Князь же Пожарский и все с ним воеводы бились, а гетман наступал на них жестоко. Сие видя, из Трубецкого полку конных сотен головы поехали, и пришед в полк к бьющимся, великую помощь учинили.

Августа ж в 23 день, на память святого митрополита Петра Чудотворца Московского, пошел гетман прямо ко граду, хотел пробиться во град и провесть запасы, понеже во граде великий глад належал. Гетман, собрав всех лучших людей, учинил напуск и смятение…

Воеводы же послали к казакам, чтоб за едино стояти против гетмана; они же не хотели. Случилося тогда быть в полку князя Дмитрия Пожарского Троицкого монастыря келарю Авраамию Палицыну. Он пошел к казакам в таборы и обещал им дать монастырской казны, если пойдут на гетмана; они ж обещанием казны пришли к полкам Пожарского, и вкупе соединившись, взяли острожек Климентовский, и всех сидящих в нем побили…»[4]4
  О разгроме польских интервентов в Москве из Нового летописца // Временник Императорского общества истории и древностей Российских. М., 1853.


[Закрыть]

Основные бои Второго земского ополчения за Китай–город и Кремль развернулись на территории Замоскворечья. Многие здешние храмы являются живыми памятниками тех событий. С военными действиями частей князей Дмитрия Пожарского, Дмитрия Трубецкого и Кузьмы Минина связаны церкви сщмч. Климента на Пятницкой, «что в Ордынцах», вмц. Екатерины на Большой Ордынке, Илии Обыденного. Когда в наши дни шла реконструкция территории церкви свт. Николая на Берсеневке, в Верхних Садовниках, были обнаружены захоронения воинов, при обследовании отнесенные археологами к Смутному времени.

Храм великомученицы Екатерины, на Большой Ордынке. Н. А. Найденов. 1882 год

В разгар военных действий по освобождению Кремля и Китай–города от польских интервентов деревянные стены Скородома (Земляного города) сгорели, но вскоре после 1612 года земляные насыпи подправили, ров углубили, возвели деревянный «острог», а в Замоскворечье устроили перед ним бастионы; при этом средние, Серпуховские, ворота возвели из кирпича.

Храм сщмч. Климента Римского на Пятницкой. Н. А. Найденов. 1882 год

Структура Замоскворечья окончательно сложилась в XVII веке. Большая Ордынка и Пятницкая улицы, начинаясь от Москворецкого моста, шли почти параллельно и сходились у бывших Серпуховских ворот. К этим же воротам прошла улица, в конце XVIII века названная Большой Полянкой, так как она шла по наименее заселенной в древности части Замоскворечья. К концу XVII века Замоскворечье – уже густо населенный торгово–ремесленный район Москвы, тесно связанный с Государевым двором. В центре его – наиболее привилегированная Кадашевская слобода с церковью Воскресения (1687–1695), с обилием каменных палат и хозяйственных построек. Окружавшие Кадашевскую слободу Садовнические, Голутвинские, Стрелецкая (затем – Казачья) и Овчинникова слободы к концу века заменяют старые деревянные храмы каменными, строят каменные палаты. Обособленность Замоскворечья отразилась в архитектуре возводимых здесь построек. В ней запечатлена приверженность жителей Заречья к местным традициям, как это имело место в провинциальных городах с замкнутым, склонным к консерватизму бытом. Полюбившиеся архитектурные приемы удерживались здесь надолго. Так, вытянутый поперек четверик с выступающими за линию боковых стен северной и южной апсидами стал композиционной основой для нескольких храмов середины XVII века – вмч. Георгия в Ендове, свт. Николы на Берсеневке, свт. Николы в Пыжах, первоначальной церкви Воскресения в Кадашах. Среди палатных строений наиболее распространенной была композиция из двух (часто равновеликих) объемов, соединенных арочным проездом. Сложных планировочных решений – единицы.

Храм свт. Григория Неокесарийского на Полянке. Н. А. Найденов. 1882 год

В начале XVIII века стрелецкие полки были упразднены, а ремесленники утратили связи с царским двором, переехавшим в Петербург.

После подавления стрелецкого бунта земли были розданы новым владельцам – преимущественно крупным военным чинам и купечеству. Несколько тысяч рабочих Суконного и Монетного дворов и прочих «казенных» предприятий заметно изменили состав населения Замоскворечья. Однако главными застройщиками и владельцами дворов остаются Хованские, Трубецкие, Милославские, Дурново и другие, не менее именитые дворянские фамилии. Торговые люди, выросшие из ремесленной среды, крупные и мелкие чиновники также населяли тихие улицы Замоскворечья.

Во второй четверти XVIII столетия улицы между Якиманкой и Полянкой начали обстраиваться каменными зданиями гораздо интенсивнее, чем в других местах Замоскворечья. В этом районе тогда же оформляется свой «торговый центр» (зародившийся еще в допетровское время и окончательно сложившийся в 1775 году) – Полянский рынок, площадь которого была ориентирована на церковь свт. Григория Неокесарийского.

С середины XVIII века Замоскворечье интенсивно заселяется купечеством – здесь располагалось их жилье; торговали купцы в Зарядье. Среди купцов было много миллионеров «компанейщиков», каким, например, являлся Козьма Матвеев, владелец нескольких дворов как в центре города, так и в Замоскворечье. Но и дворяне по–прежнему имели усадьбы в Замоскворечье и строили в них взамен деревянных каменные дома, иногда – дворцового типа, например, дом А. З. Дурасова на Софийской набережной.

Водоотводный канал был проложен в 1783–1786 годах. С появлением канала застройка вдоль Кадашевской набережной, где ранее стояли лишь хозяйственные строения усадеб и постоялых дворов, и по берегу Москвы–реки перед Кремлем, стала отвечать градостроительным принципам классицизма, требовавшим зрелищного единства. Обстроенные небольшими изящными домами Софийская и Кадашевская набережные канала со сплошным рядом невысоких строений постепенно превращаются в своеобразный двухплановый «фасад» всего Замоскворечья и являются таковым до сих пор.

В Замоскворечье еще более возрастает роль богатого купечества. Когда в пору зрелого классицизма ближе к центру появились дома дворцового характера, то лишь немногие из них строились родовой знатью.

Во время неприятельского нашествия, пожар 1812 года охватил и Замоскворечье. Не все дома сгорели – многие каменные здания уцелели, но общее переустройство Москвы после победы над Наполеоном в полной мере коснулось и заречных территорий. Обгоревшие каменные дома меняли фасады, украшались в соответствии с новой модой. Неизменными оставались планировка и тот принцип застройки, при котором высоким домам не было места, – сквозь зелень садов, в перспективах главных улиц, из окон мезонинов открывались в ту пору превосходные виды на Кремль[5]5
  Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье. М., 1994. С. 42–56.


[Закрыть].

Пожар Москвы в 1812 году. Художник И. Рудеганс. 1813 год

Особняки рубежа XIX–XX веков не нарушали единства восприятия улиц Замоскворечья. В этот период в Москве и, в частности, в Замоскворечье наблюдается всплеск церковного строительства. Это было время возвращения русской церковной культуры к своим истокам, к византийским и северо–русским традициям в церковной архитектуре и иконописи, время наметившегося освобождения от неумеренного подражания западному искусству. Перед самым большевистским мятежом 1917 года, повлекшим за собой времена забвения и отрицания религии и церковности, в Росси вновь появились художники, приблизившие русское общество к традиционным православным канонам в церковном искусстве.

Так, следуя веяниям времени, Великая княгиня Елизавета Феодоровна 22 мая 1908 года, в День Вознесения Господня, заложила в псковском стиле главную церковь Марфо—Мариинской обители, освященную в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Церковь построена архитектором А. В. Щусевым. Роспись храма была произведена академиком живописи М. В. Нестеровым и его учеником П. Д. Кориным. На западной части храма по углам устроены две звонницы. Мелодические тона 12-ти колоколов подобраны под звучание знаменитых колоколов собора в Ростове Ярославском. Иконостас храма устроен в древнерусском стиле. На среднем полукружии алтаря помещена превосходная мозаичная икона Божией Матери по рисунку художника Нестерова. На этой же стене – ряд барельефов из белого камня. Внутри стены украшены превосходной фресковой живописью Нестерова. На восточной стороне трапезы – замечательная по содержанию картина этого художника, изображающая «труждающуюся и обремененную Русь, идущую навстречу Христу». Эти росписи, в основном, сохранились до наших дней.

Марфо—Мариинская обитель в ряду благотворительных учреждений Москвы выделялась своей многосторонней деятельностью. Здесь находили медицинскую помощь женщины, нуждавшиеся в операциях или трудном лечении. Больница была небольшая ввиду того, что главная цель сестер – нести свою помощь вне стен обители. Амбулатория обители, при помощи врачей в превосходно оборудованных кабинетах, лечила бесплатно ежегодно по нескольку тысяч бедняков. Ныне возрожденная Марфо—Мариинская обитель снова несет свет милосердия, благотворительности, служения обездоленным и больным людям, под незримым покровительством преподобномученицы Российской, Великой княгини Елизаветы Федоровны.

Настоятельница Марфо—Мариинской обители, великая княгиня Елизавета Феодоровна

Марфо—Мариинская обитель была возвращена Русской Православной Церкви во многом благодаря трудам и заботам протоиерея Бориса Гузнякова († 1996 г.). Будучи настоятелем храма «Всех скорбящих Радость» на Ордынке, отец Борис был духовником Марфо—Мариинской обители и организовал патронажное обслуживание сестрами милосердия одиноких больных людей, проживаюших в Замоскворечье. Так в 1990 году образовалось Марфо—Мариинское благотворительное общество сестер милосердия. Жизни и деятельности отца Бориса посвящена отдельная глава данного издания.

16 сентября 2008 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий совершил Великое освящение Покровского собора Марфо—Мариинской обители милосердия, официальное открытие которой после реставрации состоялось накануне, 15 сентября в присутствии Мэра г. Москвы Ю. М. Лужкова. Во время торжественного богослужения Его Святейшеству сослужили митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир, архиепископ Истринский Арсений, архиепископ Орехово—Зуевский Алексий, епископ Женевский и Западно—Европейский Михаил и епископ Дмитровский Александр, благочинные Центрального и Москворецкого благочиний Москвы протоиереи Владимир Диваков и Николай Кречетов, представители московского духовенства. За богослужением в храме находилась супруга главы государства Светлана Медведева, под чьим патронажем проходило воссоздание обители.

Официально открывшаяся Марфо—Маринская обитель милосердия станет центром разнообразной социальной деятельности. Уже сейчас в обители действуют приют–пансион для девочек–сирот, благотворительная столовая, патронажная служба и магазин церковной утвари. Сестры обители трудятся в военных госпиталях, НИИ «Скорой помощи» им. Н. В. Склифосовского (ожоговое и травматологическое отделения). В дальнейшем в обители планируется развивать существующие социальные проекты и создавать новые.

Другая обитель сестер милосердия – Иверская, на Большой Полянке – была открыта в 1894 году, при ней были устроены лечебные учреждения, клиники, поликлиника и аптека. На дворе владения отдельно построена церковь на средства Елизаветы Семеновны Ляминой. Храм сооружен по проекту Сергея Константиновича Родионова в руссковизантийском стиле. Это единственная церковь в Москве, напоминающая соборы в Звенигороде, Ростове Великом, Владимире, Ярославле. Оригинальная звонница была устроена в том же стиле. Орнаменты заимствованы из Софийского Новгородского собора. Община состояла при Иверском Комитете Российского Общества Красного Креста. Ныне на территории бывшей Иверской общины сестер милосердия ведутся восстановительные работы.