Текст книги "Кукла"

II

Порой, когда приступаешь к расследованию дела, тебе начинает казаться, что удача сразу поворачивается к тебе лицом и начинает скалиться во все тридцать два зуба.

Именно такое ощущение не покидало Стива Кареллу и Берта Клинга, когда они взялись за расследование убийства Тинки Сакс. Утром в понедельник они подъехали к дому на Стаффорд-плейс, где располагалась ее квартира, и принялись допрашивать лифтера.

Лифтер оказался стариком под семьдесят. Несмотря на преклонный возраст, он все еще мог похвастаться отменным здоровьем. Осанистый пожилой человек был ростом почти с Кареллу, да и крепостью сложения не сильно отличался от Стивена. Старик был слеп на один глаз, из-за чего его все, включая управдома, величали Циклопом. Именно эта деталь – слепота на один глаз – являлась единственной особенностью, которая могла заставить усомниться в надежности показаний лифтера. Дед пояснил, что потерял глаз на полях сражений Первой мировой – он его лишился в результате штыкового удара, когда немцы пошли в наступление в Арденнском лесу. Циклоп, которого тогда все звали Эрнстом, увернулся от удара, который в результате пришелся по касательной, после чего всадил три пули в грудь немецкого солдата, убив его наповал. Только в медпункте он узнал, что навсегда лишился глаза. Вплоть до этого момента Эрнст считал, что ему штыком распороло бровь, и он не видит из-за того, что лицо залито кровью. Старик гордился своим увечьем и прозвищем. Циклоп в древнегреческой мифологии был настоящим исполином. Росту в Эрнсте было всего метр восемьдесят три, зато он потерял глаз, сражаясь за свободу и демократию, а за такое можно и не только глазом пожертвовать. Зрячий глаз тоже был поводом для гордости – лифтер утверждал, что остротой зрения он не уступает молодым. Внимательный, пристальный взгляд этого голубого глаза со всей очевидностью свидетельствовал и об остроте ума его обладателя. Внимательно выслушав вопросы детективов, Циклоп с умным видом кивнул и произнес:

– Да, конечно, я его прекрасно помню. Я же сам его доставил наверх.

– Вы утверждаете, что в пятницу вечером лично доставили наверх гостя миссис Сакс? – уточнил Карелла.

– Совершенно верно.

– В котором это было часу?

Циклоп на некоторое время задумался. Пустую глазницу лифтера прикрывала черная повязка, отчего он походил на старого пирата в форме, причем лысого.

– Может, в девять часов вечера, а может, в половине десятого, – наконец ответил Эрнст, – где-то в этом районе.

– И вы же его отвезли вниз, я вас правильно понимаю? – продолжил Стивен.

– Нет.

– Когда у вас заканчивается рабочий день?

– Я не отлучаюсь из здания до восьми утра, – ответил лифтер.

– В таком случае, мистер Месснер, скажите, пожалуйста, с которого до которого часа вы работаете?

– Мы работаем в три смены, – охотно пояснил Циклоп. – Утренняя смена с восьми до четырех часов дня. Потом дневная смена – с четырех дня и до полуночи. Ну а потом и третья, ночная смена, – с полуночи до восьми утра.

– И в какую смену работаете вы? – осведомился Клинг.

– В ночную. Между прочим, вам повезло, что вы меня застали. Мой сменщик придет через десять минут.

– Если вы заступаете на дежурство в полночь, что вы здесь делали в пятницу в девять вечера? – удивленно спросил Карелла.

– Лифтер, работавший в дневную смену, захворал. Ему стало так плохо, что он отпросился с работы. Около восьми мне позвонил управдом и спросил, могу ли я заступить на смену пораньше. Ну а что мне отказываться? Я и пошел ему навстречу. Да, тяжеленькая тогда выдалась у меня ночь, – покачал головой старик.

– Тинке Сакс пришлось еще хуже, – мрачно произнес Клинг.

– Это верно. – Лифтер пожевал губами. – Одним словом, я доставил к ней гостя около девяти – половины десятого. Пока меня не сменили, я его больше не видел.

– А сменили вас в восемь утра, – уточнил Карелла.

– Совершенно верно.

– Вас ничего не удивило? – вдруг спросил Берт.

– В каком смысле? – не понял лифтер.

– К Тинке Сакс часто приходили мужчины в районе девяти – половины десятого вечера, оставаясь у нее до утра?

Циклоп заморгал единственным глазом.

– Знаете что, – опустил он голову, – не нравятся мне разговоры о покойниках…

– Вы знаете, мы сюда, собственно, явились как раз ради того, чтобы говорить о покойниках, – сухо заметил Клинг, – ну и еще о живых, которые их навещали. Я задал четкий, простой вопрос и рассчитываю на аналогичный ответ. Тинка Сакс часто развлекалась с мужчинами всю ночь напролет?

Циклоп снова моргнул:

– Сбавьте обороты, молодой человек, – промолвил он, – а то вы меня сейчас так напугаете, что я побегу от вас в лифте прятаться.

Чтобы разрядить напряжение, Карелла рассмеялся. Эрнст одарил его признательной улыбкой.

– Вот вы, вижу, меня понимаете, – промолвил он Стивену. – То, чем миссис Сакс занималась у себя в квартире, – ее личное дело, и оно никого не должно волновать.

– Само собой, – кивнул Стивен, – просто моего напарника удивило, почему происходящее не показалось вам странным. Вы отвозите к миссис Сакс мужчину, а он так обратно и не появляется.

– А-а… – протянул Циклоп. – Мне показалось, что в этом нет ничего удивительного…

– Наверное, потому, что это случалось достаточно часто, угадал? – спросил Клинг.

– Часто или редко – я говорю не о том, – отмахнулся лифтер. – Я хочу сказать, что если девушке исполнился двадцать один, то она вольна приглашать к себе в квартиру мужчину, а уж сколько там он у нее времени проведет – весь день или всю ночь, – не моего ума дело. Вот так-то, сынок. Ясно?

– Ясно, – бесстрастным голосом произнес Клинг.

– И плевать я хотел, чем они там занимаются в квартире круглые сутки, – это их дело, раз они совершеннолетние. Это вам тоже ясно?

– Ясно, – повторил Клинг.

– Вот и славно, – удовлетворенно кивнул Циклоп.

– По большому счету, – промолвил Карелла, – тот мужчина мог вообще не спускаться в лифте. С тем же успехом он мог выбраться на крышу, а с нее перепрыгнуть на крышу соседнего дома. Я правильно говорю?

– Само собой, – согласился Циклоп. – Я просто что хотел сказать? Чем там ты у себя в квартире занимаешься, сколько ты этим занимаешься – кому до этого какое дело? Чего свой нос в чужие дела совать? Никто на это не имеет права. Хочешь выйти из дома через парадный вход – пожалуйста, через подвал – пожалуйста, желаешь уйти отсюда по крышам – да ради бога! Да хоть в окно выпрыгни – это твое дело. Как только ты закрыл дверь – все, ты на своей территории, и чужакам дальше хода нет. Лично я считаю именно так.

– Правильно считаете, – одобрительно произнес Карелла.

– Спасибо за поддержку.

– Не за что.

– А как выглядел мужчина? – спросил Клинг. – Вам удалось это запомнить?

– Удалось. – Циклоп смерил Берта холодным взглядом и повернулся к Карелле. – У вас есть карандаш и бумага?

– Найдется и то и другое. – Карелла достал из внутреннего кармана блокнот и тонкую золотую ручку. – Я вас внимательно слушаю.

– Он был высоким – где-то под метр девяносто. Блондин. Волосы совершенно прямые – совсем как у Сонни Тафтса, знаете такого?

– Сонни Тафтса? – переспросил Карелла.

– Его сáмого, – кивнул Эрнст, – это киноактер такой, большая звезда. Тот мужчина был не то чтобы на него похож, но вот волосы – в точности такие, как у Тафтса.

– А глаза у него были какого цвета? – полюбопытствовал Клинг.

– А вот их я не разглядел. Он пришел в темных очках.

– И это при том, что уже стоял вечер?

– Сейчас много кто носит темные очки даже с наступлением темноты, – пожал плечами Циклоп.

– Верно, – согласился Карелла.

– Темные очки сейчас у людей вместо масок, – добавил старик.

– Согласен.

– Одним словом, он был в очках, а его кожу покрывал очень сильный загар, словно он только что приехал откуда-то с юга. Одет он был лишь в легкий плащ… Помните, в пятницу весь вечер моросил дождь?

– Как же, как же, помню, – отозвался Стивен. – У него был зонт?

– Зонта не было.

– Может, вы заметили, какая у него под плащом была одежда?

– Пиджак был темно-серого цвета… Такого угольного оттенка, знаете? – прищурился лифтер. – Про брюки ничего сказать не могу – не разглядел. А вот рубашка была белой. А еще на нем был черный галстук. Плащ оказался расстегнут на несколько пуговиц, вот я и увидел все это.

– А цвет туфель запомнили?

– Туфли – черные, – отозвался Эрнст.

– Какие-нибудь особые приметы? Шрамы, татуировки, родинки?

– Ничего такого.

– Кольца?

– Да-а, – протянул лифтер, – золотое кольцо было. С зеленым таким камешком. Он носил его на мизинце правой… вернее, нет… левой руки.

– Может, вы заметили какие-нибудь еще ювелирные украшения? Запонки? Зажим для галстука?

– Нет, – Циклоп развел руками, – ничего такого я не заметил.

– Он был в шляпе?

– Нет, шляпы не было.

– Он был бритый?

– В каком смысле?

– Усы или борода у него были? – не слишком любезно пояснил Клинг.

– Ах, вот вы о чем… Нет, он был чисто выбрит.

– Сколько, на ваш взгляд, ему было лет?

– В районе сорока.

– А что про телосложение скажете? Плотное? Среднее? Худощавое?

– Мужчина он был здоровый, – со знанием дела произнес лифтер, – причем не толстый, а именно мускулистый. Я бы сказал, что у него плотное телосложение. Руки – большущие, как лопаты. Оттого мне и показалось, что кольцо у него на мизинце очень маленькое. Да, телосложения он был плотного – это я вам скажу совершенно определенно.

– У него что-нибудь было в руках? Чемодан, например, или портфель…

– Нет, ничего не было.

– Он о чем-нибудь с вами разговаривал?

– Нет, – снова покачал головой Эрнст, – он просто назвал номер этажа – вот, собственно, и все. Так и сказал: «Девятый» – и больше ничего.

– И какой у него был голос? Низкий, обычный, высокий?

– Низкий.

Карелла задумался:

– Вы не обратили внимания, может, он говорил с акцентом? – спросил наконец детектив.

– Он же сказал одно-единственное слово, – развел руками лифтер. – Произнес он его как самый обычный житель нашего города.

– Сейчас я произнесу слово «девятый» в нескольких вариантах, – промолвил Стивен. – Я попрошу вас выбрать вариант, наиболее близкий к тому, что вы услышали от гостя миссис Сакс. Вы готовы?

– Я само внимание.

– Дятый.

– Не-а, – отозвался лифтер.

– Девт.

– Снова мимо.

– Детый.

– Опять нет.

– Вятый.

– Нет.

– Девятый.

– А вот теперь похоже, – выставил палец лифтер, – именно так он и сказал, четко и ясно, никаких звуков не глотал.

– Прекрасно, – кивнул Карелла. – Берт, у тебя еще вопросы есть?

– У меня нет, – отозвался Берт.

– Вы очень наблюдательный человек, – похвалил Карелла Циклопа.

– Я весь день вожу людей вверх-вниз в лифте, – пожал плечами Эрнст, – тоска смертная. А как начнешь приглядываться к ним, вроде уже и не так скучно.

– Большое вам спасибо, вы нам очень помогли, – склонил голову Стивен.

– Да не за что, – махнул рукой старик.

* * *

– Старый козел, – прошипел сквозь зубы Клинг, когда детективы вышли на улицу. – Много о себе воображает.

– Он рассказал нам много полезного, – спокойно заметил Карелла.

– Ага.

– Теперь у нас есть подробный словесный портрет убийцы.

– Слишком подробный, если тебе интересно мое мнение, – фыркнул Берт.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Дед одной ногой уже в могиле, и у него один-единственный глаз. А он выдает нам такие детали, которые упустил бы даже внимательный человек. Может, он вообще все придумал – просто из желания показать, что, несмотря на возраст, от него еще есть толк.

– Каждый человек может быть по-своему полезен, – возразил Стив, – и возраст тут совершенно ни при чем.

– Ну да, конечно, – покивал Клинг, – как можно забыть о гуманизме! Он ведь так помогает в расследовании преступлений! Человечность и человечество!

– Чем тебе человечество не угодило?

– Так это ведь его достойный представитель порезал Тинку Сакс на ремни, разве не так? – язвительно осведомился Клинг.

На это Карелла не нашелся что ответить.

* * *

Солидное модельное агентство не ограничивается предоставлением клиентам портфолио. Оно отвечает на телефонные звонки, адресованные девушкам, у которых хлопот полон рот; ищет нянь для красавиц, уже успевших обзавестись детьми; всегда помогает советом работницам, у которых вдруг возникли непредвиденные сложности с мужчинами; предоставляет кров для моделей, которым требуется отдых между двумя фотосессиями или показами мод.

Арт и Лесли Катлер стояли во главе как раз такого солидного модельного агентства. Благодаря их стараниям агентство работало с точностью швейцарских часов. Во многом тут свою роль играл подход к людям, и в этом Арт с Лесли могли сравниться с профессиональным психоаналитиком. Со вкусом обставленный офис агентства состоял из трех комнат, стены которых были отделаны панелями из орехового дерева. Располагался он на Каррингтон-авеню, неподалеку от моста, ведущего в Калмз-пойнт. Табличка на двери с надписью «Каррингтон-авеню, 21» была выполнена в таком стиле, что вполне органично смотрелась бы на одной из парижских улиц. За дверью скрывалась покрытая синей ковровой дорожкой лестница, которая вела на второй этаж. Там, на втором этаже, посетителя ждала еще одна дверь, украшенная точно такой же табличкой, что и внизу, вот только буквы на ней были строчные. На ней значилось: «Агентство Катлеров».

Карелла с Клингом поднялись на второй этаж, без всякого восторга окинули взглядом табличку, после чего, переступив порог, оказались в небольшом пустом фойе. Там имелся лишь белый стол, резко выделявшийся на фоне обитых деревянными панелями стен. На полу лежал ковер. За столом сидела девушка. От ее красоты захватывало дух. Именно такую секретаршу и полагалось иметь приличному модельному агентству, поскольку у посетителя тут же возникал в голове вопрос: «Если здесь обычные секретарши такие красавицы, то как же тогда выглядят модели?»

– Здравствуйте, джентльмены, чем могу вам помочь? – воркующим голосом спросила она.

Красотка носила очки в толстой черной оправе, которые только подчеркивали красоту ее огромных голубых глаз. Минимум макияжа, придававшего ей невинный вид, едва заметный след бледно-розовой помады на губах, чуть-чуть румян на щеках, черные как смоль волосы и сияющая, как яркое солнце, улыбка. Карелла в свою очередь одарил ее своей фирменной улыбкой, которой он обычно удостаивал знаменитых актрис в особняке губернатора штата.

– Мы из полиции, – пояснил он. – Я детектив Карелла, а это мой напарник, детектив Клинг.

– Я вас слушаю, – промолвила секретарша.

Судя по реакции девушки, появление полиции в агентстве удивило ее до глубины души.

– Нам бы хотелось поговорить с мистером или миссис Катлер, – промолвил Клинг. – Они у себя?

– Да, но вы к ним по какому вопросу? – спросила девушка.

– По поводу убийства Тинки Сакс, – ответил Берт.

– Ах да… – промолвила девушка. – Да-да, конечно. – Она потянулась к кнопке на коммутаторе. Вдруг секретарша застыла, подняла на сыщиков невинные лучистые голубые глаза и произнесла: – Я полагаю, удостоверения у вас с собой есть?

Карелла показал ей полицейский значок. Девушка выжидающе воззрилась на Клинга. Тот тяжело вздохнул, сунув руку в карман, вытащил оттуда кожаное портмоне и раскрыл его, показав закрепленный там значок.

– К нам просто никогда раньше не приходили из полиции, – пояснила девушка и нажала на кнопку коммутатора.

– Да? – раздался голос из динамика.

– Мистер Катлер, вас желают видеть двое детективов – мистер Кинг и мистер Коппола.

– Клинг и Карелла, – поправил Стив.

– Клинг и Капелла, – повторила за ним девушка.

Карелла решил ее больше не поправлять.

– Пригласи их ко мне в кабинет, – отозвался Катлер.

– Слушаюсь, сэр. – Девушка со щелчком отпустила кнопку коммутатора и подняла взгляд на полицейских. – Не соизволите ли пройти? Через бычье стойло, а дальше прямо.

– Через что? – не понял Клинг.

– Через бычье стойло, – повторила девушка. – Ну это наш главный офис, вы как увидите, тут же сами догадаетесь. Он сразу за дверью. – Девушка показала рукой на вроде бы монолитную стену, и тут зазвонил телефон. Красавица взяла трубку: – Агентство Катлеров. Подождите, пожалуйста, секундочку. – Она нажала на кнопку. – Мистер Катлер, вас на пятьдесят седьмой линии спрашивает Алекс Дженнисон. Вы с ним разговаривать будете? – Выслушав ответ, секретарша кивнула и повесила трубку.

К этому моменту Карелле и Клингу удалось обнаружить в стене, облицованной панелями из орехового дерева, дверь из орехового дерева, а на ней ручку из точно такого же орехового дерева. Робко улыбнувшись девушке, которая заморгала лучистыми голубыми глазами в ответ, Карелла открыл дверь.

Секретарша не обманула: «бычье стойло» располагалось сразу за приемной. Детективы оказались в просторном помещении, выдержанном, как и приемная, в двух цветах: белом и ореховом. Их гармонию нарушали расцветка занавесок и обивка двух больших диванов, стоявших у окна слева. Занавески были из полупрозрачного темно-оранжевого нейлона, а диваны обиты коричневой тканью, казавшейся грубой по сравнению с нейлоном. На диванах, скрестив длинные ноги, восседали три девушки. Все они читали «Вог». Одна из них одновременно сушила феном волосы. Когда детективы вошли, никто из девушек на них даже не посмотрел. Справа за длинной стойкой из белой огнеупорной пластмассы сидела еще одна женщина, державшая возле уха телефон и что-то быстро писавшая в блокноте. Женщине было чуть за сорок. Судя по ее телосложению и стати, в прошлом она тоже работала моделью. Кинув быстрый взгляд на Кареллу и Клинга, топтавшихся на пороге, она вернулась к своим делам, будто бы забыв об их существовании.

За спиной этой женщины на стене висели три огромных листа бумаги. Каждый из этих листов был расчерчен на квадратики пять на пять сантиметров, отчего листы напоминали обесцвеченные шахматные доски. Сверху вниз по левому краю каждого из листов устремлялась колонка, состоявшая из маленьких фотографий, а слева направо были расписаны рабочие часы. Каждый график был покрыт листом плексигласа, и справа на шнуре висел черный маркер. С его помощью и заполнялись графики, расписывались фотосессии и показы мод в соответствующих ячейках. Модели было достаточно бросить на схему один-единственный взгляд, чтобы уяснить свое расписание на неделю. Справа от графиков располагалась полочка для писем, поделенная на ячейки, каждая из которых была украшена аналогичной маленькой фотографией той или иной модели. Чтобы добраться до полочки, следовало зайти за стойку, за которой в данный момент дежурила дама, беседовавшая по телефону. Стена за спинами Кареллы и Клинга была украшена черно-белыми фотографиями всех моделей, интересы которых представляло агентство. Всего детективы насчитали семьдесят пять фотографий. Ни имен, ни фамилий моделей на фотокарточках указано не было. Вдоль стены на уровне пояса располагался желоб, в котором лежали черные маркеры. Под каждой из фотографий имелась широкая белая полоса, также прикрытая плексигласом, на котором моделям оставляли сообщения. При желании их можно было запросто стереть. Таким образом, модель, оказавшись в «бычьем стойле», могла посмотреть – не оставлял ли ей кто-нибудь сообщений под ее фотографией, ждут ли ее весточки в личной ячейке на полочке для писем и какое следующее задание сулит ей один из трех графиков, висящих на стене. Стоило вам окинуть взглядом помещение, как тут же возникало смутное подозрение, что фотографическое искусство играет существенную роль в эффективном функционировании данного агентства. Кроме того, у вас возникало тревожное ощущение, что вы уже раз сто видели все эти лица, глядящие на вас с фотографий, на уличных рекламах и страницах журналов. С другой стороны, казалось, что обозначить какую-либо из фотокарточек табличкой с именем и фамилией будет столь же нелепо, как сопровождать пояснительной надписью изображение всем известного Тадж-Махала или Эйфелевой башни.

Единственная стена без всяких украшений прямо напротив детективов казалась монолитной, совсем как в приемной – ни малейших следов двери – сплошь панели из орехового дерева.

– Кажется, я разглядел дверную ручку, – шепнул Карелла и двинулся через все помещение к стене.

Когда полицейские миновали даму за стойкой, она резко бросила в трубку:

– Погоди секундочку, Алекс, – отвела ее в сторону, после чего обратилась к сыщикам: – Чем могу вам помочь?

– Мы ищем кабинет мистера Катлера, – пояснил Карелла.

– Зачем?

– Затем, что мы детективы и нам поручено расследование убийства Тинки Сакс.

– Вот как? Вам прямо, – промолвила женщина. – Меня зовут Лесли Катлер. Как только я закончу разговор, я тут же к вам присоединюсь.

– Спасибо, – кивнул Стивен, направившись к отделанной ореховыми панелями стене.

Клинг неотступно следовал по пятам. Чуть замявшись, Карелла постучал в то место, где, по его прикидкам, располагалась дверь.

– Войдите, – раздался приглушенный мужской голос.

Арт Катлер оказался сорокалетним блондином, причем волосы у него были прямые, совсем как у Сонни Тафтса. Арт мог похвастаться высоким ростом – в нем было не меньше метра девяноста трех. При этом он не выглядел полным, как раз наоборот, хозяин модельного агентства был человек поджарый и мускулистый. Встав из-за стола, он улыбнулся и протянул руку. Арт был одет в темно-синий костюм.

– Прошу вас, джентльмены, – промолвил он низким голосом.

Арт так и стоял с протянутой для рукопожатия рукой, дожидаясь, когда Карелла и Клинг к нему подойдут. Как выяснилось через мгновение, рукопожатие его было сильным и уверенным.

– Что ж вы стоите? Присаживайтесь, – произнес Катлер, показав на пару стульев в стиле Сааринена[1]1
  Ээро Сааринен (1910–1961) – американский архитектор и дизайнер мебели финского происхождения.


[Закрыть], стоявших слева и справа от его стола. – Вы ведь ко мне пришли по поводу Тинки? – с горестным видом спросил он.

– Именно, – кивнул Карелла.

– Чудовищная история, просто чудовищная, – покачал головой Арт. – И кто такое мог с ней сотворить? Маньяк какой-нибудь, наверное, как вы думаете?

– Пока сложно сказать, – чуть развел руками Стив.

– Да точно маньяк. Ваше мнение? – Катлер повернулся к Берту.

– Не знаю, – ответил Клинг.

– Мы сделаем все, чтобы поймать убийцу, – пообещал Карелла. – Собственно, ради этого мы и пришли к вам. Мы хотим как можно больше узнать о погибшей. Мы исходили из того, что агент может немало знать о людях, интересы которых он представляет, и потому…

– Вы совершенно правы, – перебил его Катлер, – и в случае с Тинкой это особенно верно.

– Это еще почему?

– Мы работали с ней практически с самого начала ее карьеры.

– А конкретней, мистер Катлер? – Карелла заинтересованно посмотрел на собеседника. – Когда началось ваше с ней сотрудничество?

– Минимум лет десять назад. Когда мы ее взяли к себе, Тинке Сакс едва исполнилось девятнадцать, а… секундочку… в феврале ей исполнилось тридцать… Так что, получается, мы проработали с ней почти одиннадцать лет. Да, так точней.

– А какого числа у нее день рождения? – решил уточнить Клинг.

– Третьего, – без запинки ответил Катлер. – До того как она пришла к нам, у нее был кое-какой опыт работы… она успела чуток посниматься… но ничего особо впечатляющего. С нашей помощью она попала во все лучшие журналы: «Вог», «Базар», «Мадемуазель»… Да вы любой возьмите… Вы вообще в курсе, сколько Тинка Сакс зарабатывала в час?

– Нет, и сколько же? – вскинулся Клинг.

– Шестьдесят долларов в день. Рабочий день от восьми до десяти часов. В среднем она работала шесть дней в неделю. В год у нее выходило около ста пятидесяти тысяч долларов. Очень серьезная сумма. – Катлер выдержал паузу. – У нас даже президент страны столько не зарабатывает.

– И при этом не нужно вкалывать в поте лица, – покачал головой Клинг.

– Мистер Катлер, скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Тинку Сакс? – спросил Карелла.

– Вечером в прошлую пятницу, – ответил Арт.

– При каких обстоятельствах?

– Значит, так… – Катлер прищурился. – В пять у нее была съемка, а потом она заскочила к нам около семи – узнать, есть ли для нее письма и звонил ли ей кто-нибудь.

– Ну и как? – поинтересовался Берт.

– Что «как»?

– Ей кто-нибудь звонил?

– Даже и не спрашивайте, все равно не вспомню, – махнул рукой Арт. – У нас звонками секретарша занимается. Как звонок поступит, так она сообщение модели и пишет. Вы, наверное, обратили внимание на нашу стену с фотографиями…

– Ага, – кивнул Клинг.

– Одним словом, звонками занимается секретарша. Если хотите – могу у нее спросить, вдруг она какие-нибудь записи сохранила, только я в этом сомневаюсь… Как только запись переносится с бумаги на стену под фотографию, оригинал…

– Что насчет писем? – перебил его Берт.

– Даже и не знаю, получила ли она что-нибудь… Хотя, погодите секундочку… Точно, она вроде что-то забирала. Помнится, я как раз вышел из кабинета, увидел ее, решил поболтать, а она конверты в руках перебирает.

– В котором часу она отсюда ушла? – спросил Карелла.

– Примерно в четверть восьмого.

– И куда она отправилась? На очередную фотосессию?

– Нет, – покачал головой Катлер, – домой. Может, вы не в курсе, но у нее дочь. Пять лет.

– Да, мы в курсе, – коротко произнес Стив.

– Ну так вот, отсюда она отправилась домой, – подытожил Арт.

– Вы знаете, где она живет? – как бы невзначай поинтересовался Клинг.

– Да.

– И где же?

– На Стаффорд-плейс.

– Доводилось там бывать?

– Само собой, – чуть удивленно произнес Катлер.

– На ваш взгляд, сколько понадобится времени, чтобы туда добраться от вашего агентства?

– Не больше пятнадцати минут, – уверенно ответил Арт.

– Получается, что к половине восьмого Тинка уже должна была прийти домой… – задумчиво протянул Стивен. – Если она, конечно, никуда не заходила.

– Да, вроде все верно.

– Если не ошибаюсь, вы ведь сказали, что она сразу пошла домой, так? – прищурился Карелла.

– Так… Хотя нет, погодите… – Катлер сдвинул брови, напрягая память. – Она сказала, что ей нужно заскочить в кондитерскую за тортом, а оттуда она сразу домой.

– За тортом?

– Да. У них на улице роскошная кондитерская – туда за выпечкой и пирожными наведываются многие из наших манекенщиц.

– Она не упоминала о том, зачем ей торт? Может, она сказала вам, что кого-то конкретно ждет в гости вечером? – поинтересовался Клинг.

– Нет, своими планами на вечер она со мной не делилась.

– Скажите, пожалуйста, может, о ее планах на вечер знает секретарша? Ведь именно она принимала телефонные звонки и записывала сообщения.

– Извините, не в курсе, – развел руками Катлер, – но мы можем у нее узнать.

– Да, это было бы прекрасно, – кивнул Стивен.

– А какие у вас были планы на вечер в ту пятницу? А, мистер Катлер? – вдруг произнес Клинг.

– У меня?

– У вас, у вас.

– Вы к чему клоните? – чуть нахмурился хозяин модельного агентства.

– В котором часу вы ушли с работы? – пропустил вопрос мимо ушей Берт.

– А почему, позвольте спросить, вас это так интересует?

– Вы были последний, кто видел Тинку в живых, – охотно пояснил Клинг.

– Ошибаетесь. Последним, кто ее видел в живых, был убийца, – поправил детектива Катлер. – А предпоследней, если верить газетчикам, была ее дочь. Именно поэтому я никак не могу взять в толк, каким образом визит Тинки в мое агентство и мои планы на вечер того дня могут иметь пусть даже самое отдаленное отношение к ее смерти.

– Вполне возможно, мистер Катлер, никакой связи тут и нет, – спокойно проговорил Карелла. – Однако не сомневаюсь, вы прекрасно понимаете, что нам необходимо проверить все версии, даже самые маловероятные.

Катлер нахмурился и бросил на Кареллу неприязненный взгляд, который изначально, скорее всего, уготовил для Клинга. Помолчав несколько мгновений, он ворчливо произнес:

– Мы с женой пошли на ужин с друзьями. В «Ле Труа Ша». – Выдержав паузу, Катлер язвительно пояснил: – Это такой ресторан. Французский.

– В котором это было часу? – деловым тоном поинтересовался Клинг.

– В восемь.

– А где вы были в девять вечера?

– Все еще сидели за столом и ужинали, – отозвался хозяин модельного агентства.

– А в половине десятого?

– Мы ушли из ресторана только в начале одиннадцатого, – со вздохом произнес Катлер.

– И что вы делали дальше?

– Без этого вам что, совсем никак? – Катлер хмуро посмотрел на детективов. Полицейские оставили его вопрос без ответа. Тяжело вздохнув, мужчина ответил: – Потом мы некоторое время гуляли с друзьями по Холл-авеню. Затем мы женой распрощались с ними, взяли такси и поехали домой.

Дверь в кабинет отворилась.

Быстрым шагом вошла Лесли Катлер. Увидев выражение лица мужа и по достоинству оценив тот факт, что присутствующие встретили ее появление гробовым молчанием, тут же спросила:

– В чем дело?

– Расскажи-ка этим джентльменам, куда мы пошли отсюда в пятницу вечером, – попросил ее супруг, – а то они, похоже, в детстве не наигрались в полицейских и воров.

– Ты что, шутишь? – изумилась Лесли и тут же поняла, что муж говорит совершенно серьезно. – Мы пошли ужинать с друзьями, – быстро проговорила она, – с Марж и Даниэлем Ронэ… Марж – одна из наших манекенщиц. А почему это так важно?

– В котором часу вы ушли из ресторана, миссис Катлер?

– В десять.

– Все это время ваш муж был с вами?

– Ну разумеется, а как иначе-то? – Она повернулась к супругу и произнесла: – А они вообще имеют право задавать такие вопросы? Может, нам позвонить Эдди?

– Кто такой Эдди? – тут же спросил Клинг.

– Наш адвокат.

– Он вам без надобности.

– Вы только начали работать детективом? – неожиданно спросил Катлер Клинга.

– Что вы этим хотите сказать?

– Я хочу сказать, что ваши методы ведения допроса оставляют желать лучшего.

– Вот как? – изогнул бровь Клинг. – И что конкретно вас не устраивает, мистер Катлер? Чего мне не хватает?

– Раз уж вы спросили – то искусности и деликатности.

– Смех, да и только, – фыркнул Берт.

– Я рад, что мне удалось вас развеселить.

– Скажите, пожалуйста, – ядовито осведомился Клинг, – а вас обрадует, если я скажу вам, что лифтер дома по адресу Стаффорд-плейс, семьсот девяносто один в подробностях описал гостя, которого он доставил на этаж к Тинке в тот вечер, когда ее убили? Вполне допускаю, что вы обрадуетесь еще больше, когда узнаете, что вы тютелька в тютельку подходите под это описание. Ну как, мистер Катлер? Вас и сейчас переполняет радость?

– В пятницу вечером меня и близко там не было.

– Ну, разумеется, – покивал Берт. – Не сомневаюсь, что вы не будете возражать, если мы вдруг захотим связаться с вашими друзьями, с которыми вы обедали в тот вечер… Просто так, для проверки – пустая формальность.

– Секретарша даст вам их телефонный номер, – холодно процедил Катлер.

– Благодарю.

– У меня скоро обед и деловая встреча. – Катлер посмотрел на часы. – Джентльмены, если вы закончили…

– Я хотел бы расспросить вашу секретаршу о телефонных звонках и сообщениях, которые она передала Тинке, – промолвил Карелла. – Кроме того, я буду крайне признателен за любые сведения о друзьях и знакомых убитой.