Текст книги "Бегство на Венеру"

7

Улицы Мипоса были узкими и кривыми. Так как у мипосанцев не было ни повозок, ни вьючных животных, им были не нужны широкие улицы. А узость улиц и их кривизна облегчали защиту города в случае нападения. Один дюжий Горатиус мог удерживать любую из них и противостоять превосходящей силе.

Во многих местах наша маленькая группа рабов была вынуждена идти гуськом. Прохожие прислонялись к стенам, чтобы пропустить нас. Так мы добрались до открытой площади на берегу. Там вокруг небольшой платформы собралось немного мипосанцев. Мы остановились возле нее, и тут же собравшиеся начали ходить между нами и изучать нас. Один из них с огромной бородой взобрался на платформу. Другой из рассматривавших нас коснулся плеча Дуари.

Бородатый поймал взгляд Вомера.

– Поднимите женщину на платформу, – распорядился он.

Я выжидал, пока Дуари в сопровождении Вомера поднималась по ступенькам платформы. Что они затевали? Я не понимал, хотя у меня были мрачные предчувствия.

– Что вы знаете об этой женщине? – спросил он у Вомера.

Мужчина, трогавший ее плечо, продвинулся к платформе, другие последовали за ним.

– Ее схватили за лесом с человеком, который называет себя принцем какой-то страны, о которой никто не слышал, – отвечал Вомер. – Больше я ничего о ней не знаю. Она вела себя хорошо, но мужчина неуправляем и опасен. Он здесь, – и указал на меня. Бородатый посмотрел на меня своими рыбьими глазами, тем временнем Вомер шептал ему о чем-то. Они поговорили минуту, после чего Вомер спустился с платформы.

Мужчина, стоявший рядом с Дуари, посмотрел на собравшихся вокруг платформы. – Кто желает купить эту хорошенькую рабыню?

Вот в чем дело! Все я теперь понял, кроме одного: что я смогу сделать?

– Я куплю ее! – сказал мужчина, трогавший Дуари.

Я мог убить многих из них. Но в конце концов они меня одолеют и Дуари уведут, в лучшем случае.

– Что ты заплатишь?, – спросил аукционер.

– Сто клуволов, – ответил мужчина.

Один вол приблизительно равен нашим пятидесяти девяти центам. Клу – это префикс для образования множественного числа. Итак, это создание посмело оценить Дуари, наследницу тысячи королей, в пятьдесят девять долларов! Я нащупал рукоятку пистолета.

– Кто больше? – спрашивал аукционер.

– Да, кто? – ворчал мипосанец, стоявший рядом со мной. – Кто посмеет торговаться с Кодом, покупающим для самого Тироса? – тихо говорил он стоящему рядом мужчине.

Других цен не предлагали, и Дуари была продана Коду. Я негодовал. Нас с Дуари разлучали и, что еще хуже, она должна была стать имуществом бездушного тирана. Все мои умеренные настроения улетучились. Я решил драться. Убить сколько смогу, схватить Дуари и прорваться к городским воротам. Как бы там ни было, фактор неожиданности мог сыграть решающую роль.

Вомер с воинами окружили нас. Я не заметил этого раньше. Они сжимали кольцо вокруг меня. И прежде чем я успел что-нибудь сделать, они набросились на меня и прижали к земле. Очевидно, это был результат разговора Вомера с аукционером.

Прежде чем я успел выхватить пистолет, они связали мне руки за спину и я оказался беспомощным. Они не забрали моего оружия, и я знал почему. Они поверили в то, что каждый, кто до него дотронется, умрет.

Пока я лежал на земле, Вомер бил меня ногами по ребрам. Когда они поставили меня на ноги, он ударил меня в лицо. Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы аукционер не приказал ему остановиться.

– Ты хочешь лишить кого-то такой ценной собственности? – закричал он.

Я испытывал острую боль от унижений Вомера, но больше меня волновала судьба Дуари. Человек по имени Код уводил ее от меня, и она, оглядываясь, смотрела на меня с бодрой улыбкой.

– Я приду за тобой, Дуари! – кричал я ей вслед. – Как нибудь, когда-нибудь я приду.

– Молчать, раб! – оборвал меня Вомер.

Кандар стоял радом со мной.

– Дуари повезло, – сказал он.

– Почему? – спросил я.

– Ее взяли к Тиросу, – ответил он.

– И в чем же это везение? Для такой женщины, как Дуари, подобная судьба хуже смерти.

– Ты ошибаешься. Она будет служить одной из женщин королевской семьи.

– До тех пор, пока ее не увидит Тирос, – не соглашался я.

– Скабра увидит ее первая и позаботится о том, чтобы Тирос не заполучил ее.

– Кто такая Скабра? – спросил я.

– Подруга Тироса, ваджонг Мипоса – самка сарбана, притом чертовски ревнивая. Можешь не беспокоиться, что Дуари попадет в лапы Тиросу. Пока жива Скабра, она этого не допустит, потому что девушка слишком красива. Если бы она выглядела похуже, Скабра могла бы позволить Тиросу взять ее.

Это давало какую-то надежду. Я радовался малейшему ее проблеску.

В тот же момент подошел человек, тронул Кандара за плечо и повел его в отделение рабов. Вокруг него засуетились мипосанцы, трогая его мускулы и заглядывая ему в зубы.

Торги за Кандара были оживленными. Его купили за триста пятьдесят клуволов – в три с половиной раза дороже, чем Дуари. Но он был сильным, рослым мужчиной и, так как агент Тироса не участвовал, торги были открытыми для всех.

После покупки Кандара мужчина, купивший его, тронул мое плечо. Была моя очередь идти в отделение. Я пошел со связанными за спиной руками.

– Кто хочет купить этого сильного раба? – прожужжал он.

Никто не ответил. Не было ни одного предложения. Аукционер медлил, глядя то на одного потенциального покупателя, то на другого.

– Он очень сильный, – сказал он. – У него хорошие зубы. Я сам проверял. Он сможет работать многие годы. И я уверен, что он так же умен, как любой воин младшего звания. Кто желает купить его?

Снова молчание.

– Жалко убивать такого хорошего раба, – убеждал аукционер. Он чуть не плакал, так как получал комиссионные от продажи каждого раба, а каждый непроданный раб был пятном на его репутации.

Неожиданно он разозлился.

– Почему ты трогаешь его? – почти что закричал он человеку, который положил руку мне на плечо.

– Я трогаю его не для покупки, – отрезал тот. – Я только хочу посмотреть, крепкое ли у него тело – обычное любопытство.

– Тебе незачем было этого делать. Теперь ты должен сделать ставку на него. Ты знаешь закон рынка рабов.

– Будь по-твоему, – сказал человек. – я не хотел покупать его, но я заплачу за него десять клуволов.

– Кто-нибудь еще жаждет купить этого раба?, – спросил аукционер.

Никто, кажется, не хотел.

– Очень хорошо, – сказал он.

– Этот отличный раб продан агенту Юрона за десять клуволов. Забирайте его!

Итак, я был продан за пять долларов и девяносто центов! Это, конечно, было ударом для меня. К счастью, у меня есть чувство юмора.

8

Ладно, по крайней мере нас не разъединили с Кандаром. А это уже было кое-что, так как он пробыл в Мипосе достаточно долго, чтобы познакомиться с городом и обычаями его жителей. Если представится возможность бежать, он может оказаться незаменимым помощником.

Агент Юрона подал нам знак следовать за ним. И Кандар повиновался. Я остался стоять на месте.

– Пойдем, раб! – закомандовал агент. – Чего ты там стоишь? Пойдем за мной!

Он поднял кнут, чтобы ударить меня.

– У меня связаны руки, – сказал я.

– Ну и что же? – требовал он. – Пойдем!

– Только когда вы рязвяжете мне руки, – ответил я.

Он ударил меня своим кнутом.

– Иди же, раб! – кричал он.

– Только когда мои руки будут свободны, – твердил я упрямо.

Тогда он ударил меня рукой, и я лег на землю.

Агент пришел в ярость и стал наносить мне новые удары, но я не шевелился.

– Если ты хочешь, чтобы твой раб остался жив, развяжи ему руки. Иначе он все равно не пойдет.

Я понимал, что для пятидолларового раба это было слишком, но знал и то, что утверждая себя с самого начала мне удастся добиться достойного обращения потом.

Агент на всякий случай еще пару раз ударил меня, затем наклонился и развязал мне руки.

– Вставай! – приказал он и, когда я поднялся, то увидел как он распух, выдувая воздух изо рта. – Я великий укротитель рабов, – сказал он, – они всегда подчиняются мне.

Я был доволен, что он угомонился и подмигнул Кандару. Тот усмехнулся.

– Будь осторожен, – предупредил он. – Они не церемонятся с непокорными рабами и не забывай, что ты недорого обошелся Юрону.

Вомер стоял рядом, с удовольствием наблюдая сцену моего избиения.

– Тебе не следовало развязывать ему руки, – сказал он агенту Юрона.

– Почему? – поинтересовался тот.

– Потому что теперь он может убить тебя этой штукой, – объяснил он и указал на мой пистолет.

– Дай его мне! – потребовал агент. Я достал его из кобуры и пронянул ему вперед дулом.

– Не трогай его! – закричал Вомер. – Она убьет тебя, если ты дотронешься до нее!

Агент отшатнулся. Он был в затруднительном положении.

– Ты не должен бояться, – сказал я ему, – не надо дотрагиваться до него и до тех пор, пока ты будешь хорошо обращаться со мной и Кандаром, я не убью тебя. Я спрятал пистолет в кобуру.

– Ну и подарок купил ты для Юрона, – злобно сказал Вомер. – Если он узнает какой, то оторвет тебе голову.

Очевидно малый расстроился, его жабры трепетали. Я не мог, конечно, судить по выражению лица, которое никогда не менялось. Как и все представители его вида, он не имел мышц лица, чтобы выражать свои эмоции.

– Пойдем, рабы! – приказал он и повел меня и Кандара за собой.

Дом Юрона находился недалеко от рынка рабов и вскоре мы очутились в большом особняке, посреди которого был внутренний дворик с бассейном, имевшим около пятидесяти футов в ширину и сто в длину. На на всем протяжении лужайки росли деревья, кусты и цветы. Листва была в мягких, пастельных тонах. Несколько рабов занимались подрезкой деревьев и кустов, возделывали цветы. Трое из них, вооруженные деревянными трезубцами, стояли около бассейна, по-видимому, охраняя его. Как я заметил, они частенько поглядывавли в небо. Естественно, я также посмотрел туда, но ничего не увидел. В бассейне я увидел нескольких рыб, но они меня не заинтересовали – тогда.

Кто-то дал знать Юрону, что привели двух новых рабов и вскоре он вышел во двор, чтобы осмотреть нас. Почти также как фермер на Земле осматривал бы пару новых коров или лошадей. Во внешности Юрона не было ничего примечательного, кроме того, что его одежда и оружие были разукрашены орнаментом больше, чем у обычных воинов. Он внимательно посмотрел на нас, пощупал наши мускулы и заглянул в зубы.

– Хороший экземпляр, – сказал он, показывая на меня. – Сколько ты заплатил за него?

– Десять клуволов, – сказал агент.

– Тогда тебе, наверное, заплатили, чтобы ты взял вот этого, – сказал он, показывая на Кандара.

Я улыбнулся Кандару.

Агенту, кажется, стало не по себе. Прикинув все за и против, он сказал:

– Мне очень повезло. Я купил этих двух отличных рабов за триста шестьдесят клуволов.

– Ты хочешь сказать, что заплатил вот за этого триста пятьдесят, – возопил он, показывая на Кандара, – когда можно было купить два таких чудесных экземпляра всего за десять?

– Никто не хотел покупать его, – сказал агент. – Поэтому он такой дешевый. Никто на него больше не поставил.

– Почему? – недоумевал Юрон.

– Потому что он непокорный и опасный. Его пришлось связать, чтобы он никого не убил.

Жабры Юрона трепетали и хлопали. Он дул, дул и дул воздух, напоминая мне большого страшного волка в сказке о трех поросятах.

– Так! – вышел из себя Юрон. – Так ты купил опасного раба, потому что никто больше не хотел его и привел сюда!

– Аукционер заставил меня купить его, – взмолился агент. – Но если ты не хочешь его, я убью его и верну тебе десять клуволов.

Я положил руку на рукоятку пистолета и агент заметил это.

– Хорошо, – сказал Юрон. – Убей его.

Я достал пистолет из кобуры, и агент передумал.

– Есть еще одна идея, – сказал он, – я выкуплю его у тебя и потом продам. Возможно, заработаю на нем.

– Послушай, – сказал я Юрону, – все это очень глупо. Если со мной и моим другом будут хорошо обращаться, я больше не никого не убью.

– И ты будешь работать на меня и подчиняться приказам? – спросил Юрон.

– До тех пор, пока с нами будут хорошо обращаться, – ответил я.

– Как тебя зовут?

– Карсон.

– А тебя?

– Кандар.

Юрон был смешным маленьким человеком, у которого рот находился под подбородком, как у акулы. Он напоминал мажордома.

– Карсон и Кандар, – сказал Юрон, – пойдут на корабль, когда мы выйдем в море следующий раз. Сейчас же пусть находятся возле бассейна и охраняют детей. А что касается тебя, – крикнул он на агента, – если этот Карсон причинит какой-то вред, на корабль пойдешь ты сам.

Затем он подошел ко мне и стал пристально меня разгляывать.

– Откуда ты? – спросил Юрон. – Я никогда раньше не видел людей, похожих на тебя. С такими светлыми волосами и серыми глазами.

Так как было бессмыслено объяснять ему то, чего он не мог понять, я сказал, что я из страны, расположенной далеко на юге.

– На юге нет больше никаких стран, – сказал он, – только расплавленная лава и огонь.

На этом все закончилось. Юрон, большой вельможа, снова проследовал в свой дом.

К нам подошел мажордом. Он как будто извивался. Мне почудилось, что сейчас он перевернется на спину и укусит кого-нибудь – так был похож на акулу. Он вручил каждому из нас деревянный трезубец.

– Стойте рядом с бассейном, – сказал он, – пока вас не сменят. Охраняйте детей. Не позволяйте никому заходить в бассейн, кроме Юрона и его женщин. Особенно следите за гайпалами. Не забывайте, что вам выпала честь служить такому великому человеку как благородный Юрон.

После этого он «уплыл».

Кандар и я подошли к бассейну, где уже дежурили три раба. Один из них тут же узнал Кандара и приветствовал с большим почтением.

– Ты, конечно, не узнаешь меня, – сказал он. Я был воином из охраны Джантора, короля Джапала, твоего отца. Меня зовут Артол. Мне жаль видеть принца Джапала здесь. Так как я служил твоему отцу, я буду служить тебе, чем смогу.

– Здесь нет наследных принцев и простых воинов, – сказал Кандар. – Давай служить друг другу.

– Как пожелаешь, – ответил Артол, – но ты по-прежнему мой принц.

Кандар улыбнулся и пожал плечами.

– Как ты сюда попал? – спросил он.

И Артол рассказал нам свою историю.

9

– Нас было двадцать, – начал рассказ Артол, – двадцать воинов из личной охраны короля. Огромный корабль с двумя рядами весел, сотней рабов и огромным парусом на случай попутного ветра был снаряжен для перевозки большой партии товаров в Торлак, лежащий в пятистах клукобах на запад от берегов Ноелатгерлу.

– Мы понимали, что груз был ценным, так как нас было двадцать – отборных телохранителей, лучших воинов Джапала.

Путешествие обещало быть длинным – двести клукобов по Великому озеру Джапала, пятьсот клукобов вдоль побережья Ноелат-герлу до Торлака и потом обратно. Всего тысяча четыреста клукобов (3500 миль).

(Заметьте: Ноелат-герлу, имя океана, означает могучая вода. Елат означает могущество, а префикс но идентичен суффиксу ий. Поэтому ноелат означает могучий. Герлу означает вода.)

– Но это путешествие оказалось намного короче, – сказал Кандар, – вы дошли лишь до Мипоса.

– Наоборот, мой принц, мы закончили наше путешествие в Торлак, но не без приключений. Пока мы стояли на рейде Мипоса в ожидании прилива, который бы помог нам пройти через канал в Ноелат-герлу, нас атаковал мипосанский корабль на пятидесяти веслах с сотней воинов.

– Под покровом ночи они подкрались к кораблю и высыпали на палубу. Это был жестокий бой, принц, двадцать против ста. Так как рабы на нашем судне были враждебны к нам, а матросы оказались не намного лучше.

Наш офицер был убит в первой же схватке и я, Артол, взял командование на себя. Капитан корабля, охваченный ужасом, спрятался, поэтому командование кораблем также было возложено на меня. Мы сражались так, как может сражаться лишь стража короля, но один против пяти – слишком неравные силы. Потом они вооружили своих галерных рабов и заставили их драться против нас.

И все же мы держались. Палуба была красной от крови. Мы рубили их, но на нас бросали новые силы. Их потери были в два раза больше. И вдруг я заметил, что начался отлив – вода из озера уходила в океан.

Мы пока что удерживали люк, ведущий на палубу, где сидели рабы на веслах. Я послал туда командовать надежного человека и своими руками отвязал якорь. Я приказал грести и прыгнул к рулю. Корабль развернулся и направился в океан, таща за собой вражеский корабль. Было очевидно, что один из кораблей попадет на рифы, а может быть оба. Мипосанцы начали бежать на свой корабль, тогда как другие рубили канаты, чтобы отвязаться от нас. Мы попали в бурлящий поток, несущий воды озера в океан.

Были слышны удары кнутов о спины рабов, тогда как начальники отдавали распоряжения грести сильнее, так как только это могло сохранить управляемость корабля в этом бурном потоке.

Я солдат, а не моряк, но мне удалось провести судно через канал, в темноте ночи, пока оно на наконец не вышло на морской простор. Тогда капитан вышел из укрытия и принял командование. Вместо благодарности за спасение корабля он отругал меня за отвязанный якорь.

У нас состоялся крупный разговор и я сказал ему, что расскажу о его дезертирстве королю, когда мы вернемся в Джапал. Поэтому я здесь.

– Но я не понимаю.

– Погодите. Я не закончил. Сейчас вы все узнаете. Когда я посчитал наши силы после боя, то оказалось, что нас осталось десять человек, причем пятеро были ранены. Кроме того, у нас было одиннадцать пленных мипосанцев, которые не смогли достичь своего корабля после схватки. Их мы послали помогать грести рабам.

Через некоторое время мы приплыли в Торлак, разгрузились и приняли груз для Джапала. Обратное путешествие было спокойным до того момента, пока не вошли в озеро Джапала. Как всегда, мы дожидались темноты, чтобы проплыть мимо Мипоса. С наступлением ночи мы стали тихо грести, направляясь вверх по озеру, убрав все огни на корабле.

Было очень темно. Нельзя было разлглядеть лиц на палубе. На палубе было много народу, снующего туда и обратно. Мы были на траверсе Мипоса. Можно было ясно различить огни города.

Кто-то сказал:

– Что это там, по правому борту?

Услышав это, я и мои воины подошли к правому борту. В следующий момент кто-то схватил меня вокруг пояса, перегнулся через перила, и мы оказались в воде.

Это был мипосанец! Вы знаете, как эти ребята плавают, мой Принц. Длительное время он держал меня под водой, и я чуть не утонул. Когда он вытащил меня на берег Мипоса, я был полумертв.

Когда я пришел в себя, увидел, что нахожусь в премнике для рабов со всеми своими воинами. Позже я узнал правду о случившемся.

Капитан, боясь разоблачения, освободил мипосанцев при условии, что они возьмут нас в плен. На самом деле, он договорился с ними утопить нас, но соблазн взять нас в плен и потом продать в рабство взял верх. Это спасло нам жизнь.

Вот как я стал рабом Мипоса. Я живу лишь надеждой вернуться в Джапал и отомстить трусу и предателю, который отправил десятерых телохранителей короля в рабство.

– Как зовут этого капитана? – спросил Кандар.

– Его имя Гангор.

Кандар кивнул.

– Я многое слышал о нем, – сказал он, – но ничего хорошего. Ходили слухи, что он состоял в руководстве партии, стремившейся свергнуть короля, моего отца.

Тогда это имя ничего не значило для меня. Оно стало важным для меня позже.

10

Пока мы втроем разговаривали, к нам извилистой походкой подошел мажордом, больше чем обычно похожий на акулу.

– Вы стоите здесь и разговариваете, рабы, – обвинял он, – тогда как обязаны следить за гайпалами. За это вас следует побить. Расходитесь! Охраняйте бассейн. Если пострадает ребенок, вы все умрете ужасной смертью.

Мы поспешили разойтись по краям бассейна к другим стражникам, то и дело поглядывающим на небо. Я не имел ни малейшего понятия, зачем они это делают.

После того, как мажордом удалился, я подошел к Кандару и спросил:

– Что такое гайпалы?

– Это большие хищные птицы, – ответил он, – действительно очень опасные. Если бы не было охраны они в самом деле унесли бы детей. Есть охрана, или нет, никто не скажет когда они могут прилететь. А если такое случится, мы можем погибнуть. Они очень агрессивны и ничего не боятся.

Мне казалось глупо охранять детей от птиц, когда не было ни детей, ни птиц. По-крайней мере я не видел ни тех, ни других. Было бы намного разумнее разрешить нам посидеть и отдохнуть, пока дети выйдут во двор.

Так как гайпалы не летают в темноте, с наступлением ночи нас отвели в пристройку для рабов, где нас накормили каким-то месивом и загнали в сарай, где лежали грязные матрацы. Судя по всему Юрон держал своих рабов в черном теле.

Я вспомнил о Дуари. Как с ней обращались? Была ли она в безопасности? Увижу ли я ее когда-нибудь? Думая о ней, я забылся тревожным сном.

На рассвете, после гнусного завтрака нас опять отвели во двор и приказали охранять детей от гайпалов.

– Если гайпалы настолько опасны как ты говоришь, – сказал я Кандару, – почему они выдали нам деревянные трезубцы? Разве мы сможем с этим куском дерева противостоять таким хищным птицам?

– Нам остается делать все возможное, – ответил он. – Они боятся вооружать нас металлическими трезубцами – тогда мы сможем напасть на них. Знаешь, эти мипосанцы – ужасные трусы.

– Ладно, надеюсь, сегодня мы увидим гайпала – для разнообразия. Я даже хотел бы увидеть хоть одного ребенка, чтобы заманить пару гайпалов. Между прочим, где они держат своих детей?

Кандар улыбнулся и указал в сторону бассейна.

– Там, – сказал он. – Там дети.

Я посмотрел в сторону бассейна, но не заметил ничего, кроме странных рыб, которых мельком видел вчера.

– Я ничего там не вижу, кроме этих странных рыб.

– Это и есть дети, – сказал Кандар.

Я посмотрел на него с удивлением, пока понял о чем он говорит.

– Понимаю, – сказал я, – на нашей планете тоже есть люди, не имеющие своих детей и изливающие свою нежность на собак и котов. Здесь они выбрали рыб.

Кандар покачал головой.

– Ты дважды заблуждаешься. Во-первых эти люди не имеют привязанностей к кому бы то ни было. А во-вторых это их дети, – и он указал на рыб, игриво плавающих в бассейне.

– Ты говоришь такие интересные вещи, – сказал я.

– Я не старался. И я вполне серьезен. Видишь ли, эти рыбоподобные существа – действительно дети Юрона и его подруги.

– Невероятно, – недоумевал я.

– Но факт. Люди, подобные нам, производят потомство внешне похожих на них самих. Многие звери поступают также. Некоторые существа кладут яйца, в которых развивается зародыш. Мипосанские женщины производят на свет рыб, которые позже становятся мипосанцами.

Если присмотреться, то можно заменить, что у самого большего существа уже развиваются руки и ноги. Позже оно отбросит свой хвост, станет амфибией и выползет на землю. Постепенно его голова и лицо изменится и станет все больше напоминать человеческое. Оно начнет прямо ходить и станет настоящим мипосанцем. При этом он сохранит жабры и останется амфибией.

Я присмотрелся я к одной из плавающих рыб и явно увидел рудиментарные руки и ноги. Они показались мне отвратительными.

– Извини, – сказал я Кандару, – но я действительно думал, что ты шутишь. Значит, это и есть «дети», которых мы охраняем! Милые крошки. Папа, кажется, очень озабочен их безопасностью. А вобщем-то, ни он, ни мама не обращают на них внимания.

– Мипосанцы не испытывают никаких привязанностей. У них даже нет слова «любить». Однако у них сильный защитный инстинкт – чисто биологическая реакция организма. Она и защитит жизнь этих маленьких дракончиков.

– Эти, наверное, еще совсем юные, – предположил я.

– Им уже больше года. Женщины приходят в бассейн метать икру один раз в год и дают жизнь тысячам рыбоподобных существ – говорят миллионам. Они почти сразу по подземному каналу попадают в озеро Джапала. Куда они плывут точно неизвестно, но возможно, в океан. Выжившие остаются там в течение года. Конечно, большую часть из них пожирают более крупные обитатели моря. Что касается подруги Юрона, то уцелело лишь трое малышей из ее прошлогоднего помета.

– Они могут быть даже чужими, – предположил я.

– О нет, это ее дети, – уверял Кандар. – Какой-то инстинкт указывает путь этим бестиям и они возвращаются в тот бассейн, где они родились.

– Я не понимаю, кто может сказать, – снова возразил я.

– Опять таки инстинкт, – сказал Кандар. – Эти сущесва наделены удивительной антипатией к своим собратьям, у которых другие наследственные гены. Если кто-нибудь прорвется в чужой бассейн, эти создания набросятся на него и вытеснят или убьют.

Родители, в особенности женщины, имеют такую же инстинктивную способность узнавать своих. Рабы-мипосанцы рассказывали мне, что нередко никто из помета не возвращается домой – всех пожирает море. Даже в этом случае, если чужой малыш попадает в бассейн, то мать не задумаваясь убьет его.

– Наверное, это закон природы, предотвращающий кровосмешение, – предположил я.

– Наоборот, это закон природы, гарантирующий кровосмешение, – сказал Кандар. – Мипосанцы никогда не берут в жены кого бы то ни было из чужих семей. Пройдет немного времени и ты будешь поражен удивительным семейным сходством внешности и характеров. Ты увидишь, что Юрон и его подруга выглядят и поступают одинаково. А если тебе придется увидеть собрание клана, ты поразишься удивительным сходством его членов.

Я хотел еще о чем-то спросить, не помню уже о чем, когда услышал пронзительный крик и хлопанье крыльев в вышине.

– Гайпалы! – закричал Артол.