Электронная библиотека » Эдгар По » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 04:30


Автор книги: Эдгар По


Жанр: Литература 19 века, Классика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Как бы ни были убедительны доводы «Коммерсьель», они значительно потеряют свою силу, если принять во внимание тот час, когда девушка вышла из дому. «Это было в ту пору дня, когда улицы кишат народом», – говорит «Коммерсьель». На деле это вовсе не так. Она вышла в девять часов утра. Всю неделю в девять часов утра улицы действительно полны народа, но в воскресный день в девять часов большинство людей сидит дома и собирается в церковь. Всякий наблюдательный человек не мог не заметить, насколько пустынным кажется город с восьми до девяти часов утра по воскресеньям. Между десятью и одиннадцатью улицы, действительно, кишат народом, но не в такой ранний час, как сказано выше.

Есть и другой момент, который заставляет обвинить «Коммерсьель» в недостатке наблюдательности. «Из юбки несчастной девушки, – говорит газета, – вырван лоскут в два фута длиной и один фут шириной и завязан под ее подбородком и вокруг головы, вероятно, чтобы предупредить крики и стоны. Это сделано людьми, у которых не было носового платка». Основательно или нет предположение насчет того, с какой целью подвязан этот лоскут, мы увидим дальше; говоря же о людях, которые не носят с собой носового платка, журналист подразумевает самый низший сорт проходимцев. Но у них-то как раз всегда найдется носовой платок, даже если на теле не будет рубашки. Вы, вероятно, замечали, что в последние годы носовой платок стал необходимой принадлежностью туалета всякого мошенника.

– А каково ваше мнение о статье «Солей»? – спросил я.

– Жаль, что ее автор не родился попугаем – он был бы самым знаменитым экземпляром своей породы. Он просто повторяет все мнения, уже высказанные прежде различными газетами. «Найденные вещи, очевидно, пролежали на этом месте, – заявляет он, – по меньшей мере три или четыре недели… Судя по всему, наконец-то найдено место, где было совершено возмутительное преступление». Признаюсь, факты, которые приводит газета «Солей», далеко не рассеивают моих сомнений на этот счет, но мы рассмотрим их после, в связи с еще кое-какими обстоятельствами дела.

Теперь же мы должны заняться другими исследованиями. Вы не могли не заметить чрезвычайной небрежности, с которой производился осмотр тела. Конечно, вопрос о тождественности был быстро установлен, но оставались и другие вопросы, требующие изучения. Ограбили ли убитую? Были ли на Мари какие-нибудь ценные украшения, когда она вышла из дома? Если были, то нашлись они на теле или нет? Все это важные вопросы, которых даже не коснулось следствие; есть и другие, столь же важные, но также оставленные без внимания. Нам поневоле придется довольствоваться своими собственными справками. Дело Сент-Эсташа следует рассмотреть еще раз. Я, со своей стороны, не имею никаких подозрений насчет этого человека.

Будем действовать методично. Прежде всего посмотрим, правдивы ли его слова относительно того, где он находился в то роковое воскресенье. Подобного рода показания легко вводят в заблуждение. Если же здесь все окажется в порядке, то мы оставим Сент-Эсташа в покое.

Его самоубийство подтверждает подозрение в том только случае, если в показаниях его обнаружится обман, но, напротив, это самоубийство вовсе не должно считаться обстоятельством темным и странным, если обмана не окажется. Одним словом, самого по себе этого самоубийства вовсе недостаточно, чтобы заставить нас уклониться от обыкновенного анализа.

Теперь я намерен оставить в стороне главные пункты этой трагедии и сосредоточить внимание на мелочах. Самая распространенная ошибка судей в делах подобного рода заключается в том, что они ограничиваются основными фактами и совершенно пренебрегают побочными или случайными обстоятельствами, которые с виду кажутся им неважными. А между тем доказано, что истину зачастую позволяет установить именно то, что кажется неважным, второстепенным. Согласно этому принципу, новейшие науки начали строить свои расчеты и соображения на непредвиденном. Но вы, может быть, не совсем понимаете меня. История человеческого знания часто доказывала, что мы обязаны самыми великими и полезными открытиями именно случайным, побочным и непредвиденным обстоятельствам. Случай допускается как часть основания фундамента. Мы делаем случай предметом точного вычисления, подчиняем непредвиденное и неожиданное математической формуле.

Повторяю, истину зачастую помогают установить второстепенные обстоятельства, и в силу этого принципа я намерен в настоящем деле увести исследование с до сих пор бесплодной почвы главных фактов и обратиться к побочным обстоятельствам. Пока вы будете разбирать, насколько достойны доверия показания свидетеля насчет его алиби, я займусь изучением газет – изучением более полным, нежели то, которое было предпринято вами. До сих пор мы только производили рекогносцировки на поле исследования, и, право, будет очень странно, если тщательный просмотр газет не добавит нам каких-либо деталей, которые и направят наши исследования в нужное русло.

Согласно плану Дюпена, я принялся за тщательное изучение показаний. В результате я пришел к твердому убеждению, что объяснения Сент-Эсташа правдивы, а следовательно, он не виновен. Тем временем мой друг занялся с кропотливостью, которая показалась мне даже чрезмерной, разбором различных газетных заметок. По прошествии недели он представил мне следующие выдержки:

«Около трех с половиной лет назад произошел точно такой же переполох по поводу исчезновения этой самой Мари Роже из парфюмерной лавки господина Леблана. В конце недели, однако, она снова появилась за своим прилавком как ни в чем не бывало, только на лице ее замечалась непривычная бледность. Господин Леблан и мать девушки объяснили, что она гостила у знакомых в деревне, и дело быстро замяли. Мы предполагаем, что настоящее исчезновение – точно такая же выходка и что по прошествии недели, а может быть, и месяца, мы снова увидим ее среди нас» («Вечерняя газета», 23 июня).

«Вечерняя газета в своем вчерашнем номере ссылается на предыдущее таинственное исчезновение Мари Роже. Известно, что во время своего отсутствия она находилась в обществе молодого морского офицера, не раз обращавшего на себя внимание своим распутством. Вероятно, они поссорились, и это обстоятельство заставило девушку вернуться домой. Нам известно имя этого ловеласа, который в настоящее время находится в Париже, но по понятным причинам мы не называем его» («Меркюри», вторник, 25 июня).

«Возмутительное преступление было совершено три дня назад в окрестностях столицы. Некий господин с женой и дочерью, для того чтобы переправиться через реку, наняли лодку с шестью молодыми людьми, катавшимися взад-вперед вдоль берега Сены. Когда лодка достигла противоположного берега, все трое пассажиров вышли на берег и отошли от него настолько далеко, что потеряли из виду лодку, как вдруг дочь вспомнила, что оставила в лодке зонтик. Она вернулась за ним, но негодяи неожиданно схватили девушку, увлекли ее с собой на реку, заткнули ей рот, чтобы заглушить крики, подвергли насилию и, наконец, бросили на берег неподалеку от того места, где она в первый раз села в лодку с отцом и матерью. Негодяи успели скрыться, но полиция уже напала на их след, и вскоре некоторые из них будут арестованы» («Утренняя газета», 25 июня).

«Мы получили несколько сообщений по поводу недавнего убийства Мари Роже. Согласно им, подозрение падает на некоего Менне, но так как этот господин оправдался на следствии и так как аргументы наших корреспондентов отличаются больше усердием, нежели глубиной, то мы не считаем нужным предавать их гласности» («Утренняя газета», 28 июня).

«Нам прислали из разных источников несколько весьма убедительных сообщений, которые доказывают, что несчастная Мари Роже стала жертвой многочисленной шайки негодяев, которые наводняют окрестности по воскресеньям» («Вечерняя газета», вторник, 31 июня).

«В понедельник один из лодочников в таможенном ведомстве заметил пустую лодку, плывшую вниз по Сене. На дне лодки лежали паруса. Лодочники втащили лодку на свою пристань. На следующее утро ее увели оттуда без ведома офицеров. Руль же до сих пор находится в конторе пристани» («Ла Дилижанс», четверг, 26 июня).

Прочитав эти выдержки, я не только счел их неважными, но и никак не мог сообразить, какое отношение они имеют к интересующему нас делу. Я стал ждать объяснений Дюпена.



– Я не намерен пока останавливаться на первой и на второй из этих выдержек, – сказал он. – Я привел их, главным образом, для того, чтобы показать крайнюю небрежность полиции, не потрудившейся даже, насколько я понял из слов префекта, допросить морского офицера, о котором идет речь.

Однако безрассудно полагать, что между первым и вторым исчезновением Мари не существует никакой связи. Допустим, что первый побег окончился ссорой между любовниками и возвращением оскорбленной девушки домой. На этом основании проще всего предположить, что второй побег (если мы узнаем, что здесь опять имел место побег) указывает скорее на возобновление домогательств того же самого обожателя, чем на начало новой интрижки с другим лицом, – словом, мы скорее склонны видеть в этом продолжение старой любви, нежели начало новой. Десять шансов против одного говорят в пользу этой догадки.

Обратите внимание еще и на тот факт, что промежуток времени между первым побегом Мари и вторым (если предположить, что это был побег) лишь немного превышает срок плавания наших военных судов. Быть может, любовник не успел осуществить свой гнусный поступок в первый раз вследствие необходимости отправиться в плавание и по приезде сразу же решил возобновить начатое. Все это нам неизвестно.

Вы, конечно, возразите, что во втором случае вовсе не было побега. Без сомнения, нет, но кто может поручиться, что не было плана совершить побег – плана, не удавшегося по какой-нибудь причине? Кроме Сент-Эсташа, да еще, пожалуй, Бове, у Мари не было ни одного явного обожателя. Ни об одном таком поклоннике не упоминается. Кто же этот тайный любовник, о котором родные (по крайней мере большинство из них) ничего не знали, но которого Мари встретила в роковое воскресенье утром и который пользовался таким глубоким ее доверием, что она не побоялась остаться с ним до наступления ночи в уединенной роще у заставы? Кто этот тайный любовник, спрашиваю я, о котором большинство родных ничего не знает? И что значит странное пророчество госпожи Роже в день исчезновения ее дочери: «Боюсь, что больше никогда не увижу мою Мари!»

Но если даже госпожа Роже не знала о плане побега, то разве нельзя предположить, что у девушки был такой план? Уходя из дома, она сообщила, что намерена навестить тетку, живущую на улице Дром, и условилась с Сент-Эсташем, что он придет за ней в сумерки. С первого взгляда этот факт идет вразрез с моим аргументом, но поразмыслим об этом хорошенько. Что она встретила какого-то мужчину, переехала с ним через реку и была у заставы около трех часов пополудни – это нам известно. Но, соглашаясь сопровождать таким образом какую-то личность (с какой бы то ни было целью, известной ее матери или нет), она должна была подумать о словах, сказанных ею перед уходом из дома, и представить себе удивление и гнев своего жениха, Сент-Эсташа, когда тот, придя за ней в назначенный час на улицу Дром, убедится, что она вовсе там не была, а потом, вернувшись домой с этой тревожной вестью, увидит, что ее еще нет. Повторяю, она должна была подумать обо всем этом. Не могла она не предвидеть огорчения Сент-Эсташа и подозрений близких людей. Не могла она рассчитывать, что вернется домой и развеет все подозрения, но они теряют для нее всякую важность, если она вовсе не намерена возвращаться.

Можно предположить, что она рассуждала так:

«Я должна встретиться со своим другом, чтобы бежать с ним (или с другой целью, известной ей одной). Необходимо устроить так, чтобы нам не могли помешать; надо выиграть время, чтобы избавиться от преследований. Скажу, что хочу навестить тетку на улице Дром и провести там день, а Сент-Эсташа попрошу прийти за мной лишь в сумерки – таким образом я смогу надолго покинуть дом, не вызывая подозрений и тревоги, и выиграю больше времени, чем любым другим способом.

Если я велю Сент-Эсташу зайти за мной в сумерки, он наверняка не придет раньше, но если я совсем ничего не скажу ему, все, естественно, будут ждать моего возвращения раньше, и мое отсутствие быстрее вызовет тревогу.

В том случае, если бы я намеревалась вернуться, то есть если бы предполагалась лишь простая прогулка с моим приятелем, с моей стороны было бы неправильно просить Сент-Эсташа зайти за мной, ибо, придя к тетке, он непременно узнал бы, что я его обманула. Но так как мое намерение – никогда не возвращаться домой, то единственно, что для меня важно, – это выиграть время».

Как вы могли убедиться из своих заметок, самым распространенным мнением по этому печальному делу с самого начала было то, что девушка стала жертвой шайки негодяев. Общественное мнение при известных условиях нельзя игнорировать. В девяносто девяти случаях из ста я готов подчиниться приговору общественного мнения. Но важно, чтобы это мнение не зависело ни от каких посторонних подсказок или суждений, чтобы оно было свободно от всякого влияния. Зачастую эту разницу чрезвычайно трудно уловить и доказать. В настоящем случае мне кажется, что на общественное мнение слишком сильно повлияло то случайное происшествие, о котором рассказано в третьей газетной выдержке.

Весь Париж взволнован обнаружением трупа Мари Роже, девушки молодой, красивой и многим знакомой. Труп, обнаруженный в реке, имеет явные признаки насилия. Между тем установлено, что почти в то же самое время, когда произошло убийство девушки, совершено другое насилие подобного рода: шайка негодяев расправилась над другой молодой девушкой. Разве удивительно, что в глазах публики одно преступление имеет связь с другим?

Тело Мари точно так же нашли на реке – на той самой реке, где было совершено другое насилие. Связь между этими двумя событиями казалась настолько очевидной, что странно было бы, если бы народ не ухватился за это совпадение и не воспользовался им. Но на самом деле тот факт, что одно преступление было совершено определенным образом, уже сам по себе служит гарантией того, что другое преступление произошло при совсем иных обстоятельствах. Было бы настоящим чудом, если бы в то время, как одна шайка злодеев совершила в известной местности неслыханную гнусность, нашлась бы еще одна такая же шайка, в том же городе, почти в той же местности и совершила преступление точно такого же рода в тот же самый период времени! Однако общественное мнение предполагает, что мы поверим именно этому длинному ряду необычайных совпадений.

Прежде чем продолжить, исследуем предполагаемое место убийства в лесной чаще, близ заставы. «Эта чаща, очень густая, находится вблизи от большой дороги. Среди зарослей есть три или четыре больших камня, образующие нечто похожее на сиденье, со спинкой и скамеечкой под ноги. На одном камне была найдена белая юбка, на другом – шелковый шарф, рядом лежали зонтик, перчатки и носовой платок, помеченный именем «Мари Роже». Клочья одежды висели на ветках. Почва была истоптана, кусты помяты – словом, всюду были заметны следы борьбы».

Обнаружение этих вещей вызвало сильное волнение среди публики. И хотя все единогласно высказали предположение, что здесь-то и совершилось преступление, на мой взгляд, есть много причин сомневаться в этом. Если убийство действительно было совершено, как предполагает «Коммерсьель», напротив улицы, где жила девушка, то виновные (если допустить, что они остались в Париже) пришли бы в ужас, заметив столь пристальное внимание общественности. А так как чаща у заставы уже навлекла на себя подозрение, то вполне естественно, что у преступников могла появиться мысль подложить туда все эти вещи. Нет никаких доказательств того, что найденные вещи пролежали там дольше нескольких дней (хотя газета «Солей» и утверждает обратное); напротив, гораздо разумнее предположить, что они не могли пролежать там незамеченными все двадцать дней, истекших между роковым воскресеньем и тем днем, когда их нашли мальчишки.

«Все вещи были сильно испорчены дождем, – говорит «Солей», – и слиплись от плесени. Кругом выросла трава, отчасти скрыв их из виду. Шелковая материя на зонтике сохранилась, но верхняя его часть, покрытая плесенью, полопалась, как только зонтик раскрыли».

Что касается утверждения о траве, отчасти скрывшей из виду вещи, то очевидно, что этот факт мог быть основан только на словах или, вернее, на воспоминаниях двух маленьких мальчиков, потому что дети сами взяли вещи и принесли их домой без участия третьего лица. Но ведь трава растет быстро, вырастает на два-три дюйма в день, особенно в теплую сырую погоду. Поэтому зонтик, лежавший на свежем дерне, мог легко быть скрыт из виду выросшей травой за одну неделю. А что касается плесени, на которую журналист напирает так усиленно, то разве он не знает свойств плесени? Это один из многочисленных видов грибка, который тем и отличается, что вырастает и исчезает за двадцать четыре часа.

Итак, мы видим с первого же взгляда, как в сущности нелепы и ничтожны эти доводы, якобы блистательно подтверждающие мысль о том, что найденные вещи пролежали в лесу по крайней мере три-четыре недели. С другой стороны, чрезвычайно трудно предположить, что эти вещи оставались в зарослях больше недели, то есть дольше, чем от воскресенья до воскресенья. Всякий, кто мало-мальски знает окрестности Парижа, понимает, как трудно найти уединенное место вблизи от города, при этом не углубляясь далеко в лес. Невозможно и представить себе уголка парижских рощ, который не посещался бы довольно часто. Пусть какой-нибудь искренний любитель природы, по своей службе прикованный к жаркой, пыльной столице, попробует даже в будний день поискать уединения на лоне природы. На каждом шагу его одиночество будет нарушаться чужими голосами или вторжениями каких-нибудь бродяг. Напрасно он будет искать уединения среди густой зелени. Там-то больше всего и встретишь подозрительных личностей, там-то и находятся их гнусные притоны. И любитель природы с тоской поспешит назад, в развращенный Париж, как более спокойное место. Но если даже в будние рабочие дни окрестности города наводнены, то что же бывает по воскресеньям! Тогда-то в особенности, освободившись от всякой работы, мошенник спешит из города в окрестности – не из любви к природе (в душе он ее презирает), а для того, чтобы избежать стеснений и установленных обществом правил приличий. Он жаждет не столько чистого воздуха и свежей зелени, сколько полной свободы, доступной ему за городом. Здесь, в придорожном кабаке или под сенью листвы, он беспрепятственно предается разгулу и веселью со своими приятелями. Повторяю, всякому беспристрастному наблюдателю должно быть ясно, что если упомянутые вещи могли пролежать нетронутыми в какой бы то ни было чаще в окрестностях Парижа дольше недели, то это обстоятельство можно считать почти чудом.

Есть и другие основания подозревать, что вещи положили в чащу нарочно, с целью отвлечь внимание от настоящего места, где совершилось убийство. Прежде всего заметьте, когда именно были найдены упомянутые вещи. Сопоставьте это время с временем появления пятой газетной выдержки, приведенной мной. Вы увидите, что вещи нашлись после того, как в «Вечернюю газету» прислали убедительные сообщения. Эти сообщения, хотя и проистекающие, по-видимому, из различных источников, ставили целью обратить внимание публики на то, что убийство будто бы совершила некая шайка вблизи от заставы. Разумеется, подозрительно не то, что мальчики обнаружили вещи после появления в печати сообщений, а то, что вещи не были найдены раньше. А этого не случилось по той причине, что раньше их в чаще не было – их туда положили преступники, которые позднее и поделились этой информацией с журналистами.

Чаща эта была чрезвычайно густа. В этой естественной ограде находилось три необыкновенной формы камня, образующих род сиденья со спинкой и скамеечкой под ноги. И эта заросль, отличающаяся таким редким естественным устройством, лежала в непосредственной близости, всего в нескольких саженях, от жилища госпожи Делюк, чьи малолетние сыновья имели привычку бегать среди зелени в поисках коры сассафраса[14]14
  Сассафрас – дерево семейства лавровых, употребляется в медицине.


[Закрыть]
.

Можно смело побиться об заклад (имея тысячу шансов против одного), что дня не проходило, чтобы эти мальчики или по крайней мере один из них не забирались в тенистую чащу и не восседали на этом естественном троне. Сомневаться здесь может только тот, кто или сам никогда не был ребенком, или позабыл детские привычки. Повторяю, чрезвычайно трудно понять, каким образом вещи могли оставаться в этой чаще незамеченными дольше даже одного-двух дней, потому есть основательные причины подозревать, вопреки доводам «Солей», что их подложили в то место гораздо позже.

Кроме того, существуют и другие, более важные причины думать, что вещи подложены туда нарочно. Прежде всего попрошу вас заметить, как неестественно расположены эти предметы. На одном камне – белая юбка, на втором – шелковый шарф, рядом – зонтик и носовой платок, помеченный именем Мари Роже. Бросается в глаза именно такое искусственное расположение, какое наверняка придал вещам человек не слишком проницательный. Я скорее ожидал бы увидеть эти вещи брошенными на землю, растоптанными. Едва ли было возможно, учитывая ограниченное пространство, что юбка и шарф остались на камнях – несколько борющихся людей легко могли задеть их и сбросить на землю.

«Почва была истоптана, кусты помяты – словом, всюду были заметны следы борьбы», – как сказано выше. Тем не менее юбка и шарф найдены аккуратно сложенными, как на полках. Лоскуты платья, вырванные колючими ветками кустарника, имели около трех дюймов ширины и около шести дюймов длины. Лоскуты одежды напоминали вырванные клочья. Здесь «Солей» нечаянно употребил чрезвычайно подозрительную фразу. Эти лоскуты, как их называют, действительно похожи на вырванные клочья, но вырванные руками.

Едва ли может случиться, чтобы такой клок одежды, о каком здесь идет речь, был вырван колючками кустарника. По самому свойству подобных предметов колючка или гвоздь, задев за них, рвет их по прямой линии, под прямым углом, и обе прорехи сходятся в той точке, где ткань зацепилась о колючку, но лоскут не будет таким способом полностью вырван, он повиснет. Чтобы вырвать целый лоскут из подобного предмета, нужны почти всегда две силы, действующие в противоположных направлениях.

Все это такие вещи, которым простительно не поверить, однако, взятые вместе, они, пожалуй, менее поразительны, нежели то изумительное обстоятельство, что вещи были вообще оставлены в чаще какими-либо убийцами, которые имели достаточно ума, чтобы избавиться от трупа. Не думайте, будто я задался целью отрицать, что убийство совершилось в этих зарослях. Преступление могло произойти здесь или, что еще вероятнее, у госпожи Делюк. Но, в сущности, это факты второстепенной важности. Мы выясняем не место преступления – мы пытаемся разоблачить самих виновников убийства. То, о чем я говорил, имело целью, во-первых, установить нелепость уверений «Солей», а во-вторых и главным образом – вызвать у вас сомнения насчет того, что убийство было делом рук шайки преступников.

В связи с этим вопросом упомянем лишь вскользь о возмутительном эпизоде, касающемся медицинского осмотра трупа. Достаточно сказать, что заключения врача относительно того, что насилие совершено несколькими злодеями, были опровергнуты и осмеяны всеми сведущими анатомами Парижа как совершенно несправедливые и безосновательные. Теперь обратимся к следам борьбы. Спрашивается, что именно эти следы должны были доказать? Присутствие шайки? Но не вернее ли думать, что они скорее указывают на отсутствие шайки? Какая борьба могла произойти, какая борьба – настолько упорная, что везде остались следы, – могла быть между слабой, беззащитной девушкой и шайкой злодеев? Несколько движений дюжих рук – и все было бы кончено, жертва, безусловно, покорилась бы их воле. Только в том случае, если преступник был один, могла произойти борьба настолько ожесточенная, что после нее остались бы явные следы.

Опять-таки нельзя упускать из виду следующее соображение. Я уже упоминал о нелепости того, что вещи могли остаться в чаще, где были найдены. Немыслимо, чтобы такие улики могли быть случайно оставлены на месте преступления. У убийц хватило духа избавиться от трупа, а между тем весьма серьезные улики оставлены на виду – я говорю о носовом платке, помеченном именем Мари Роже. Если это случайность, то случайность, несовместимая с представлением о целой шайке. Это могло быть случайностью только со стороны одного лица.

Подумайте сами: человек совершил преступление. Он остался наедине с телом покойной. Он подавлен видом этого трупа, неподвижно лежащего перед ним. Пыл его страсти утих, и в его сердце, естественно, закрался ужас, в нем уже нет той смелости, которую обыкновенно внушает присутствие товарищей. Он один с трупом. Он трепещет, он растерян. Между тем необходимо спрятать мертвое тело. Он тащит его к реке, но оставляет позади другие улики своего злодеяния, ибо ему трудно – даже невозможно – захватить все разом. Он собирается вернуться за остальными вещами потом, но во время мучительного пути к воде его опасения усиливаются. До него доносятся какие-то звуки. Раз десять ему чудятся людские шаги. Даже далекие огни города смущают его. Однако кое-как, после долгих и частых остановок, полных глубокой муки, он достигает берега реки и бросает тело в воду, может быть, с лодки. Но какие сокровища в мире, какие угрозы могли бы заставить одинокого убийцу вернуться назад по трудному, опасному пути к чаще с ее страшными воспоминаниями, от которых стынет кровь? Он не вернется, каковы бы ни были последствия его поступка. Он не смог бы вернуться, если бы даже и захотел. Единственная его мысль – поскорее бежать. Он навсегда расстается с этой страшной чащей и бежит без оглядки.

Но так ли обстояло бы дело с целой шайкой негодяев? Уже одна их численность внушала бы им смелость, если вообще есть недостаток в смелости у отъявленного мошенника, а из таких-то именно мошенников и должна была состоять шайка. Одна их численность, повторяю, вселяла бы в них уверенность, в то время как человек одинокий мог поддаться слепому, дикому ужасу. Если бы один сообщник допустил промах, то не второй, так третий или четвертый непременно исправил бы оплошность. Злодеи ничего не оставили бы позади, ведь они могли забрать все сразу. Им не было надобности возвращаться.

Припомните теперь то обстоятельство, что из верхнего платья жертвы была вырвана полоса шириной в фут в продольном направлении от нижнего рубца до талии, обмотана три раза вокруг стана и завязана узлом на спине. Это явно было сделано для того, чтобы легче тащить тело. Но если бы убийц было много, разве им пришло бы в голову придумывать такое приспособление! Им было бы удобнее взять жертву за конечности и таким образом нести ее. Эта уловка явно придумана человеком одиноким. Вспомним факт, что между зарослями и рекой часть забора отсутствовала, а на земли видны были следы, будто по ней волокли какой-то тяжелый груз. Но разве несколько людей взяли бы на себя бесполезный труд снимать перекладины забора, чтобы протащить через них тело, если они могли в одну минуту приподнять его над забором? Да и стали ли бы они вообще тащить тело так, что оно оставляло следы на земле?

Здесь необходимо коснуться одного замечания, приведенного газетой «Коммерсьель», – замечания, о котором я уже упоминал. «Из юбки несчастной девушки вырван лоскут в два фута длиной и один фут шириной и завязан под ее подбородком и вокруг головы, вероятно, чтобы предупредить крики и стоны. Это сделано людьми, у которых не было носового платка».

Я уже говорил, что всякий отъявленный мошенник считает долгом иметь при себе носовой платок. Теперь же я обращу внимание вовсе не на этот факт. Эта повязка употреблена вовсе не с целью, указанной газетой «Коммерсьель». В свидетельских показаниях говорится, что упомянутый лоскут был обмотан вокруг шеи и завязан тугим узлом. Эти выражения довольно неопределенны, но существенно разнятся со словами «Коммерсьеля». Лоскут был шириной в восемнадцать дюймов и, следовательно, хотя и кисейный, но мог образовать довольно крепкую тесьму, если его сложить и скрутить жгутом в продольном направлении. Именно в таком виде он и был найден. Мое заключение таково: одинокий убийца пронес труп на некоторое расстояние (из чащи или из другого места) с помощью повязки, обмотанной и затянутой вокруг туловища, и тут нашел, что тяжесть ему не под силу. Тогда он решил тащить труп по земле, в результате чего и остались следы. Ввиду этого решения появилась необходимость привязать к телу нечто вроде веревки. Лучше всего было обвязать что-нибудь вокруг шеи. Тут убийце пришло на ум сделать повязку вокруг стана. Он и воспользовался бы этой повязкой, но та была запутана вокруг тела, завязана узлом, с которым трудно было сладить, кроме того, лоскут этот не совсем был оторван от платья. Легче было оторвать новый лоскут от нижней юбки. Он и оторвал его, обвязал вокруг шеи погибшей и таким образом потащил свою жертву к берегу реки. То обстоятельство, что он вообще прибегнул к этому приспособлению, которое отняло у него много времени, доказывает, что потребность в приспособлении возникла уже тогда, когда носовой платок нельзя было достать, то есть после того, как убийца вышел из чащи (если чаща вообще играла какую-то роль).

Вы возразите мне, что из показаний госпожи Делюк следует, будто в то время, когда было совершено убийство, вблизи от чащи находилась шайка преступников. Это я допускаю. Может быть, даже была целая дюжина подобных шаек у заставы или в ее окрестностях в то время, когда разыгралась трагедия. Но шайка, навлекшая на себя такое энергичное порицание госпожи Делюк в ее несколько запоздалом и очень подозрительном показании, была единственной группой злодеев, которая, по словам этой честной и добродетельной женщины, уничтожила ее пироги и выпила водку, не потрудившись заплатить за все это.

В чем собственно заключается показание госпожи Делюк? «Шайка каких-то темных личностей явилась в трактир, эти люди безобразничали, не заплатили за съеденное и выпитое и ушли той же дорогой, по которой направились молодой человек с девушкой. Потом буяны вернулись в трактир около сумерек и переправились через реку, как будто сильно спеша куда-то».

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Купить легальную копию

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации